***
Прошла ровно неделя с того момента, как Том присоединился к съёмкам. За эту неделю он почти привык к тому, что его окружают знаменитости, что они не сторонятся его, а часто дают советы, что не игнорируют, а наоборот втягивают во всяческие беседы. Холланду нравилось работать с этими людьми, нравилось слушать их советы и видеть одобряющий взгляд, когда просматривали отснятый дубль. Но больше всего Холланду нравилось общение с Робертом. Парень оказался на три года старше Тома и вторым младшим в касте. Они на удивление быстро нашли общий язык. Быстро стали понимать друг друга с полуслова. А ещё они оба оказались теми ещё затейниками и проказниками. Всего за неделю весь каст понял, что если эта парочка вместе, то день будет непростой. А если учесть, что герои, которых они играли, были лучшими друзьями, то таких непростых дней было и ещё будет много. Порой складывалось ощущение, что эти двое не взрослые парни, снявшиеся не в одном фильме, а пятилетние дети. Потому что они могли прямо посреди дня устроить догонялки, перепрыгивая через декорации и прячась за спины старших коллег. Могли пристроить над дверью ведро с водой, и пока один кричал о помощи, второй заманивал жертву. Конечно же, их пытались образумить. Пугали ночными сменами, штрафами, увольнением. Но на молодых и энергичных парней это практически не действовало. Нет, пару дней они действительно вели себя тихо, но после отыгрались по полной программе, словно компенсируя двухдневное затишье. Единственное время, когда оба были спокойны — это непосредственно съёмки. Тогда оба были собраны, чётко отыгрывали свои роли. Но иногда их настолько переполняла энергия, что и в кадре начинал твориться бардак. Том и Роберт начинали импровизировать, менять реплики героев так, что изначального текста вовсе не оставалось. Конечно, чаще всего это выходило им боком, потому что в наказание, обоих оставляли на конец рабочей смены. Но иногда режиссёру приходились по вкусу их импровизации, и их оставляли.***
— Роб, спишь что ли? — тихо прошептал Том, стоял под дверью трейлера. — Роб? — снова тихонечко постучал парень. — Том? — сонный парень открыл дверь и зажмурился от света, который ослепил его. — Что случилось? — Я это… порепетировать хотел, — неуверенно проговорил Холланд. — Но ты, кажется, устал, так что… — Так что заходи и не привлекай лишнего внимания, — пробормотал Дауни и затянул парня в свой трейлер, закрывая дверь. — Ну? — А, — кивнул Том, — вот, смотри, — он ткнул пальцем в листы со сценарием, когда Роберт включил свет, — я не знаю, как лучше сделать. — Ссора? — переспросил Роб, мельком глянув в листы. — Ну, давай попробуем, — кивнул Роберт. В последнее время такое случалось часто. Днём Том и Роберт доводили каст до белого каления, а по ночам репетировали сцены, чтобы на следующий день сделать всё как можно идеальнее. Они приходили друг к другу, как только вокруг становилось тихо, как только последние коллеги разбредались по своим трейлерам. Это были моменты, когда они могли побыть наедине, без посторонних глаз. Когда могли по несколько раз переговаривать свои реплики, пытаясь подобрать подходящую интонацию или движения, которые больше бы подходили под текст. Когда могли после репетиции поговорить о какой-нибудь ерунде или же наоборот посидеть в уютной тишине, иногда переглядываясь. В такие моменты Том невольно начинал любоваться Робертом. Холланду нравилось в Дауни буквально всё. То, как он говорил, как облизывал губы, как разводил руками, как красивыми, ровными пальцами постукивал по столу, как жмурился, как играл бровями, как смеялся, закидывая голову назад, подпирал подбородок руками, смотря вот так прищурившись. — Что? — спрашивает Том, когда понимает, что Роб пристально смотрит на него. — Ты залип. — Задумался. — Залип. На мне, — уверенно повторил Роберт. — Я просто внимательно тебя слушал. — Да? И что последнее я сказал? — Да? И что последнее я сказал? — заулыбался Том, стараясь изобразить голос Роберта. — Взгляд у тебя был, как у влюбленного школьника, — продолжает Дауни. — Тебе показалось, — отмахивается Том. — Ладно, — кивает Роберт и меняет тему. Роберт уже не первый раз замечал подобные взгляды со стороны Тома. Замечал, что в один момент он оживлённо что-то рассказывает, а потом весь замирает, взгляд концентрируется на чём-то конкретном. Дауни даже в какие-то моменты казалось, что Том и дышать начинал через раз. Первый раз, увидев подобное, Роб усмехнулся про себя. А потом и сам не заметил, как стал чуть пристальнее наблюдать за парнем. Как стал отмечать, что Том поджимает губы, когда задумывается, что растирает ладони перед началом работы или когда чем-то сильно взволнован. Замечал, как Холланд начинает активно жестикулировать, когда что-то эмоционально рассказывает. Только через какое-то время Роберт ловит себя на мысли, что и он сам также залипает на Тома. Следит за его движениями, взглядами. Старается эти взгляды перехватить, чтобы изобразить что-нибудь забавное и увидеть улыбку на губах. Чаще обычного похлопывает по плечу, обнимает, берёт за руку. — Что-то не так? — хмурится Том, когда Роберт несколько минут молча разглядывает его. — Только сразу не бей, — шепчет Дауни тихо, смотрит Холланду в глаза, а потом наклоняется и целует в губы. Хотя поцелуем это сложно называть, скорее просто по-детски чмокает. Роберт отстраняется немного и заглядывает Тому в глаза. — Ну? — неуверенно, совсем не в своей манере, тянет он. — Что? — вскидывает Том брови. Левая «лохматая» бровь так выглядит ещё забавнее. И Роберт не может сдержать свою руку. Кончики пальцев касаются этой самой брови, с неё перебегают на висок, потом вдоль волос, обводят контур уха, выразительную челюсть, обхватывают подбородок. Роб большим пальцем поглаживает подбородок, глазами следя за своим же пальцем. Слегка задевает нижнюю губу, медленно поднимает взгляд выше, заглядывает в потемневшие глаза и не выдерживает. Резко подаётся вперёд, одновременно притягивая к себе и лицо Тома. Сначала Роберт просто касается чужих губ, словно давая возможность отстраниться, но Холланд не отстраняется, наоборот, на сидении елозит, ближе двигается и губы приоткрывает, словно призывая к действию. Большего Робу и не требуется, он уверенно углубляет поцелуй, перемещая руки на поясницу парня, притягивает его ещё ближе, чтобы на колени перебрался, чтобы прижался плотнее, чтобы между ними места не оставалось вообще. Они целуются долго, постоянно перенимая инициативу. Руками бродят по телам друг друга, но оба пока не решаются на большее, хотя прекрасно чувствуют возбуждение друг друга. Оба довольно улыбаются, стоит только на несколько сантиметров отстраниться друг от друга, чтобы воздуха глотнуть, а потом снова соединяют губы, целуя, покусывая, оттягивая, пытаясь доставить как можно больше удовольствия друг другу. В эту ночь они спят вместе. Без лишних пошлостей, просто в одной кровати, которая вообще-то и не рассчитана на двоих не хрупких парней, но расставаться не хочется никому из них, а в тесных объятиях довольно-таки приятно. После этой ночи на съёмочной площадке становится намного спокойнее. Это замечают не сразу, впрочем, как и частое отсутствие самой неугомонной парочки каста. Первое время коллектив подозревает двоих молодых парней в новом розыгрыше, поэтому все ходят настороженными, так и ожидая, что из-за угла выскочит кто-нибудь из двоих, если не оба сразу, или ведро с водой, или чем похуже, перевернётся на голову. Но всё тихо. Никаких розыгрышей, никаких догонялок среди дорогой аппаратуры и декораций. Ничего. И только спустя пару недель, после того, как несколько старших актёров натыкаются на жарко целующуюся парочку, зажавшуюся в каком-то тёмном углу, все понимают, почему стало так тихо. Никто ничего не говорит об этом, но все тихо радуются, что парни успокоились, пусть и таким неожиданным образом. Но рано все обрадовались. В последнюю рабочую неделю, влюблённые парни сполна наверстали то, что пропустили.