***
Когда она вошла в палату, то сразу же ринулась к нему, чувствуя, как сжимается сердце. Он выглядел так, будто пережил какую-то аварию. Лицо было разбито, руки перебинтованы, около него стояли капельницы и одна была с пакетиком крови. — Потерял много крови, переливание делаем, — заметив взгляд Киры на многочисленные трубки, сказала медсестра. — И… это поможет? — прохрипела она. — Поможет, — хмыкнула медсестра. — У него сломана кисть. Ему в целом нехило досталось и очень повезло, что не сломаны ребра. Не повезло, что у того второго оказался нож. Но всё успели сделать вовремя. Так что, не переживай. Жить он точно будет. Через месяц-два будет как новенький. При должном уходе. Медсестра проверила капельницы и, кинув взгляд на Киру с Пашей, вышла. — Вот придурок, а, — грустно хмыкнул Паша, усаживаясь около койки Глеба на стул. — Попёрся один. Хоть бы сказал. — Это я виновата, — прошептала Кира. — Серьезно? В этом никто не виноват. Ты бы не остановила его от этого, как бы ни старалась, ясно? Поверь мне. Я знаю его почти всю жизнь. Случилось то, что случилось, и мы бы с тобой не предотвратили этого. Кира всматривалась в лицо Глеба, и в голову невольно лезли сцены того, как его избивают, от чего становилось ещё хуже. — Будет наивно предполагать, что я смогу уговорить тебя поехать отдыхать домой отсюда? — спросил Паша, потягиваясь на стуле. Кира тоже села на стул и подвинулась к кровати Глеба так, чтобы взять его за руку. — Естественно, — сам себе ответил Паша и смирился с тем, что эту ночь проведёт в больнице. Он покачал головой, глядя на разбитое лицо друга и прислонился к стене, чувствуя опустошённость и дикую усталость.***
Кругом звучали приглушённые звуки какой-то деятельности. Он слышал голоса женщин, слышал, как кто-то ходит туда-сюда, как что-то пищит, кто-то кашляет. А через мгновение почувствовал характерный запах больниц. А ещё через мгновение понял, что, несмотря на то, что всё тело болело, а руки онемели, он чувствовал на себе тёплую руку. Стоило огромных усилий разлепить глаза и с отвращением вспомнить события, предшествующие всему этому. Он был в больничной палате. Настолько это казалось ему сейчас странным, что он истерично усмехнулся и сразу же пожалел об этом. Боль разлилась от живота по всему телу, и Глеб поморщился, заметив к тому же, как из вен выходят трубки. Кира спала около его койки, положив голову на свободное место около него, ведь высота койки позволяла это сделать. Её рука лежала на руке Глеба. Слева спал Паша, прислонившись головой к стене. Глеб слегка поморщился от того, насколько неприятной была боль, не острой и не чересчур сильной, но оттого и раздражающей. — И нахуя… — прохрипел Глеб, но тут же понял, что разговаривать довольно сложно и закашлялся, отчего ещё больнее стало в области живота. Кира вздрогнула и подняла голову, сжимая свою руку на запястье Глеба. — Погоди, медсестру позову, — бледными губами проговорила она, вскакивая и направляясь к выходу. — Пиздец, братан. Просто пиздец, видел бы ты себя, — потирая глаза, проговорил проснувшийся Паша и придвинулся поближе к Глебу. Глеб все ещё кашлял, хотя и пытался сдерживаться, чтобы не было так больно и неприятно. — Нахуя ты её сюда притащил? — прохрипел он, наконец справившись. — Она ревела. Я блять вообще не знаю, что делать в таких ситуациях. Я даже не знал, что ей сказать или куда везти. Думаешь, я каждый день получаю звонки из больницы о том, что ты на грани жизни и смерти?! А потом мне ещё твою женщину успокаивать, молодец устроился. — Я не был на грани, — хмыкнул Глеб. — Как ты её нашёл? Глеб глянул на друга с благодарностью за то, что тот подумал вообще о ней, и сейчас ему не нужно переживать на её счёт. — Когда позвонили из больницы, так как я был последним, кому ты звонил, я попросил подробностей, понял, что ты поехал разбираться, ведь до этого ты в красках описывал мне, какой мудазвон бывший твоей мелкой. Сказали, что тебя забрали от клуба и что тот, кто тебя пырнул, тоже в больнице. Короче всё сходилось к тому, что ты идиот. И к тому, что если ты поехал разбираться с этим ненормальным, у которого, кстати говоря, нехилые связи, то Кира скорее всего одна и могла спокойно огрести. В том числе от его родителей. Попросил короче продиктовать её номер с твоего телефона, сказал, что она твоя невеста и я должен ей сообщить, иначе она с ума сойдёт. Глеб хмыкнул, и в следующую секунду в палату вернулась Кира, прижимая руки к груди и обеспокоено глядя на Глеба, а за ней зашла и медсестра, подходя к парню. — Так, рану мы зашили тебе, но крови ты потерял немало. Побудешь у нас пока, тем более что у тебя ещё и внутреннее кровотечение было, видимо, от ударов. Кисть сломана, черепно-мозговых нет, что очень хорошо. Через месяцок будешь уже как новенький, но только если не полезешь в очередную драку. Дома будешь отлеживаться и не перенапрягаться, иначе рана может опять открыться. Если будет совсем больно, говори, дадим обезбола. Отбили тебя нехило. Девушка вытащила из катетера Глеба проводочки и убрала капельницы. — И сколько мне тут тухнуть? — прохрипел Глеб. — Не тухнуть, а лечиться. Надо было думать, когда лез в свою заварушку. Дня четыре точно побудешь тут. И да, вы оба тут собираетесь прописываться? То, что вас не выгнали ночью, не значит, что вы тут на все четыре дня. Так что давайте, плачьте, обнимайтесь и по домам, — отвечая, медсестра проверила бинты, которыми был замотан Глеб и убрав пакетик с кровью, поставила новую капельницу. — Вы просто душка, — хмыкнул Паша, когда она закончила и направилась к выходу. Медсестра слегка закатила глаза, но улыбнулась уголками губ и вышла. — Ты её трахнул, чтобы она разрешила вам остаться на ночь? — выгнул бровь Глеб, глядя на Пашу. — Забашлял, Глеб. Но, может и трахну, я пока не решил, у меня тут друг с дыркой в пузе лежит, как-то было не до этого, — ёрничал Паша. Парни усмехнулись друг другу, и Глеб медленно перевёл взгляд в противоположную сторону, где так и осталась стоять, прижимая руки к груди, Кира. Когда их взгляды встретились, Кира закусила губу, смотря на него щенячьими глазками. — Ну и что ты там стоишь? — наконец спросил Глеб, оглядывая её с ног до головы и с облегчением понимая, что вроде она в порядке. Кира медленно и неуверенно подошла к койке Глеба и остановилась, не переставая глядеть на него извиняющимся взглядом. — Мне сложно разговаривать, так что это будешь делать ты, — даже лёжа с разбитым лицом и весь в трубках, он казался Кире хозяином положения. Как и обычно. — Рассказывай давай. — Я пойду отвлекать твою прекрасную медсестру, — выдохнул Паша, в глубине души веселясь от того, как выглядят со стороны все эти выяснения отношений, и встал, направляясь к выходу. — Я была в универе, — выдавила Кира, и поняла, что разговаривать оказывается так же сложно. Голоса совсем не было. Она откашлялась и вцепилась руками в поручни койки. — Позвонили родители Саши, я не знала, что это они. Когда я взяла, они сказали, что если я собираюсь всё же идти на разборки, то советуют даже не пытаться апеллировать тем, что он наркоман. Что если об этом кто-то узнает, то я пожалею. Я сначала не поняла, о чем они. Они были уверены, что я иду к нему. И я поняла, что это скорее всего ты. Ты, наверное, написал ему вчера и удалил смску с моего телефона, чтобы я не видела. Договорился встретиться от моего имени. Я позвонила ему, чтобы узнать, где вы, потому что ты такой дурак, Голубин! Кира сглотнула, понимая, что Глеб смотрит опять своим испытывающим взглядом, не отводя его ни на секунду. Ее руки слегка задрожали, и она опустила взгляд на них. — Ты серьезно думал, что он бы встретился со мной один на один? Я бы никогда не пошла на встречу с ним, потому что всё, что он может — это лгать, манипулировать и угрожать. И конечно он был не один, а ты попёрся туда, будто грёбаный супермен. Когда я позвонила, то поняла, что он пьяный и возможно ещё и под наркотиками. Я лишь предполагала, что он в своём любимом клубе, поэтому хотела позвонить ещё раз его родителям, чтобы спросить, где он, а ещё нужно было вызвать такси, но у меня уже к тому моменту всё перемешалось в голове, я слышала, что он явно не один, и я знаю, что он за человек. Теперь знаю. И знала, что ты попёрся к нему. Явно не с добродушным видом. Я растерялась, мне нужно было до вас добраться, и тут позвонил Паша. Сказал, что… Кира выдохнула, прикрывая глаза. — Глеб, он мог тебя убить, — прошептала она, всё ещё не поднимая головы. — Потому что он даже не чувствует страха перед наказанием. Его отмажут. Ему было абсолютно всё равно. Он бы мог. Кира поджала губы, злясь на себя за то, что хотелось разрыдаться перед ним снова. Она глубоко дышала, пытаясь успокоиться. — Какого хуя ты встречалась с таким долбоёбом, раз всё про него прекрасно понимаешь? — после недолгого молчания вдруг спросил Глеб, и Кира всё же глянула на него, поначалу недоумевая от такого вопроса. — Мне свойственно ошибаться в людях, — выдавила она. — М, — поджал губы Глеб, вглядываясь в её глаза. Они смотрели друг на друга с минуту, прежде чем Кира всё же отвела взгляд и села на стул, положив локти на поручни койки и зарываясь руками в волосы. — Я постараюсь всё уладить с его родителями… — пролепетала она, сжимая волосы в руках. — Хватит, — бросил Глеб, беря её за подбородок здоровой рукой. — Мне и так хуёво, ты разводишь своим видом ещё больше драмы. Хорош. Кира вглядывалась на ссадины на его лице, чувствуя, как вновь сжимается сердце. — Иди ко мне, — тихо шепчет Глеб, не отрываясь от неё. — Заебала. Кира грустно хмыкает и берет его за руку, которую он тут же сжимает. — Не могу, у тебя места мало, — хрипит она, но придвигается поближе к изголовью койки, чтобы запустить пальцы в волосы парня и погладить его по голове, пока он все ещё пожирает её взглядом. Через время Глеб понимает, что от действий мелкой глаза закрываются будто сами по себе, а по телу бегут мурашки. — Если не увижу тебя, когда проснусь, пеняй на себя, — выдавил он напоследок и сдался сну. Кира ещё продолжала гладить его, пока хватка его руки не ослабла, и только потом тихо вышла, ища глазами Пашу в коридоре. Он стоял у стойки, мило беседуя уже не с одной медсестрой, а сразу несколькими, которые хихикали. Кира сжала свои плечи, пытаясь растормошить себя, и подошла к нему. Как только он её заметил, он сразу же перестал улыбаться и взглянул на неё серьезно. — Ну что? — не зная, какой конкретно вопрос задать, выпалил он. — Уснул, — хмурясь, ответила Кира. — В больнице нельзя остаться? Не знаю, хотя бы внизу, в холле… — Кир, не доводи до безумия, тебе в любом случае нужно поехать отдохнуть и поесть. Мы можем приехать к нему завтра, — Паша взял её за плечи, пытаясь убедить. — Саша тоже в этой больнице? — задумчиво спросила Кира, размышляя о чём-то и стараясь вспомнить, говорил ли уже Паша ей о бывшем и его местонахождении. — Ты про бывшего? Когда звонили, сказали, что оба виновника драки тут, так что, полагаю, да. — Значит его родители могу тоже быть здесь… Я не знаю, что делать, — Кира сжала голову в руках, потирая виски, а после прижалась к стенке и сползла по ней вниз. — Послушай меня, — Паша опустился на корточки перед Кирой. — Ты просто ещё не знаешь, на что способны родители Глеба ради него. На что способны его друзья ради него. На что способен он сам. Я бы на твоём месте переживал за бывшего больше. Тут с Глебом ничего не случится, мы правда можем его оставить на день, и приехать завтра. А когда мы его заберём, то помощь потребуется бывшему, потому что на него свалится гнев не только Глеба, но и всех, кому он дорог. И плевать мы хотели, кто там эти родители Саши. Так что пожалуйста, поехали отдохнём. Он сжал запястья Киры, отводя её руки от головы, и умоляюще всматриваясь в её лицо. — Ладно. Хорошо, — прошептала она. — Просто… он его чуть не убил. Я бы могла потерять его… В один грёбаный момент. — Тут с ним ничего не случится, Кир. Правда. Даю тебе слово, ладно? Пойдём, — он встал и потянул Киру за руки, помогая подняться. Они наконец вышли из больницы, и Паша облегченно вздохнул, но тут Кира резко остановилась, вглядываясь куда-то во двор. — Кир? — осторожно начал Паша. — Сашины друзья. Видела их пару раз, — гробовым тоном произнесла Кира, кивая на компанию, сидящую на лавочке. — Ждут часов приема скорее всего. Мы с тобой посещали Глеба не совсем законно, — хмыкнул парень и взял её за руку, пытаясь увести отсюда. — Пойдём. Кира начала кусать губу, всматриваясь в компанию. — А если они… — она все же шагала к машине, но готова была ринуться обратно в любую секунду. — Кир, я бы и сам не оставил Глеба, не будь уверен в его безопасности. Всё будет хорошо. Они его не тронут. Девушка глубоко вздохнула и понуро села в машину. Её руки слегка подрагивали, и она сжала их в кулаки, пытаясь успокоиться. — Куда тебя отвезти? — спросил Паша, надеясь, что Кира ответит, и ему не придётся решать это самому. Но Кира лишь хмуро смотрела перед собой, вновь находясь в своих раздумьях. — Могу к себе отвезти, чтобы уж точно не переживать за тебя, — вздохнул он обречённо. Кира вновь промолчала, и Паша в который раз пообещал себе устроить другу взбучку, как только тому станет лучше. — Кстати, рад с тобой наконец познакомиться. Я много о тебе успел услышать, — хмыкнул Паша. Кира перевела на него взгляд, только сейчас понимая, что до этого никогда не слышала о Паше. — Ты сказал, ты его друг, да? — выдавила она, пытаясь отвлечься от пожирающих её сейчас мыслей. — Да, мы с детства дружим. Мы тогда ещё жили на востоке Москвы и целыми ночами бродили по району, лазали по крышам, возвращаясь домой только под утро. Без травм и драк не обходилось, но, как видишь, с нами всё прекрасно. И в этот раз всё будет хорошо. Кира вымученно улыбнулась, вдруг осознавая, что похоже, Паша и правда очень близок Глебу. Она откинулась на спинку сиденья, прерывисто выдыхая и всё ещё сжимая руки в кулаки. Она подметила, что Паша был очень привлекательным и даже харизматичным, и Кира догадывалась, что он пользуется популярностью у девушек, и те молодые медсёстры это только доказывали. Кира хмыкнула от своих размышлений. — Что мне теперь делать? — проговорила она себе под нос после недолгого молчания. — Тебе правду сказать? — усмехнулся Паша. — Желательно. — Не слушать ничего и никого, а решать самой. Даже меня. Глеб будет окутан слухами, новостями и нелепицей всю свою жизнь. Ты будешь постоянно видеть около него кого-то, будешь читать о нём что-то, будешь слышать что-то, и это всё не будет иметь никакого смысла, пока ты сама не поговоришь с ним прямо и открыто. — Я пытаюсь, у меня не всегда получается, — выдавила Кира, невольно прокручивая в голове тур. — Что тебя заставляет так с ним поступать? — выгнул бровь Паша, кидая взгляд на Киру. — Как? — нахмурилась девушка, боясь услышать что-то слишком тяжелое для неё. — Не брать трубки. Игнорировать его отношение к тебе. Не вешаться ему на шею, в конце концов, при любом удобном случае, — Паша улыбнулся уголками губ, подпирая голову рукой. Кира на секунду задумалась, пытаясь прокрутить в голове все моменты с Глебом, когда она могла вести себя подобным образом. — Ему нужно, чтобы я вешалась ему на шею, так же, как и все остальные девочки в его окружении? — наконец спросила она. Паша вдруг пристально посмотрел на неё. — Боишься быть одной из? — понимающе хмыкнул он, вновь поворачиваясь на дорогу. — Я и есть одна из. — Но говорит он только о тебе. Единственной. И пошёл ебашиться из-за тебя, а не из-за кого-либо ещё. Просто потому, что тебе кто-то сделал плохо. Слушай… Паша вздохнул, собирая мысли. — Ему тяжело. Представь, что тебя окружает тысячи таких, как Саша, клянутся в любви, тянутся к тебе, чего-то вечно просят, потому что якобы любят. И сначала ты веришь. Но как скоро ты закостенеешь и перестанешь верить в подобные слова? И соответственно сама перестанешь произносить подобное. Просто будь рядом. Если сама этого, конечно, хочешь. Либо скажи, что ваши дороги расходятся навсегда. Не мучай его этими качелями. И я знаю, что он тебя мучает не хуже. Догадываюсь, точнее, это же Глеб. Знаю, что тебе сложно поверить во что-то после того, что ты повидала, но ты правда что-то значишь для него. Что-то очень сильное, иначе он не выедал бы мне мозг загонами о тебе. Но не забывай о моих первых словах. Тебе о нём могут рассказать тысячи людей и у всех будут разные версии. Верь тому, что говорит тебе он. Если бы ты была девочкой на одну ночь, поверь, ты бы об этом знала. Кира не ответила, пытаясь переварить случившееся и сказанное за это время, и чувствуя себя дико уставшей. — Нам необязательно ехать к тебе, я живу в квартире, о которой дружкам Саши и его родителям неизвестно. Так что… Главное завтра приехать обратно к Глебу, — наконец сказала она, вглядываясь в город за окном. — Окей. Только пообещай поесть. И поспать. Иначе к Глебу я завтра поеду один. Кира кивнула и назвала адрес, в душе не понимая, как доживёт до завтра.