— Всем встать! Суд идёт! — говорит пресс-секретарь судьи профессионально-ледяным тоном. Все синхронно поднимаются с мест и низкорослый мужчина, с суровыми чертами лица проходит сквозь толпу присяжных. Он занимает своё место и все присутствующие садятся следом.
— Для дачи показаний приглашается свидетель — Ким Сокджин, — прокурор озвучивает и служитель суда открывает дверь, повторяя фамилию и имя свидетеля. Хосок исподлобья смотрит на изменившегося младшего: высоко вздёрнутый подбородок, твёрдый взгляд и уверенные шаги — этот молодой человек совсем не похож на того Джина, который жил с ним под одной крышей почти полтора года.
— Я — Ким Сокджин. Родился 4 декабря 1992 года в городе Аньян. Проживаю по адресу Сеул, Хвандо-го 45, — Хосок не показывает своего удивления, когда впервые за всё время слышит ясный голос Джина.
— Клянётесь ли Вы говорить суду правду и только правду? — спрашивает судья, осматривая свидетеля.
— Клянусь, — громко говорит Джин и прокурор приступает первым.
— Кем является для Вас подсудимый Чон Хосок? — Джин не меняется в лице и ни одна мышца не выдает его, а вот Хосок напрягается всем телом.
— Чон Хосок — мой личный телохранитель, — и разочарование бьёт Хосока под дых.
— Какие у вас были отношения?
— Протестую, Ваша честь! — Адвокат громко привлекает к себе внимание.
— Я задаю этот вопрос потому, что господин Ким Сокджин и подсудимый Чон Хосок прожили под одной крышей почти полтора года. Только вдвоем, — по залу проходится шум, но Джин держит лицо и Хосок снова ищет в нём кого-то родного.
— Протест отклоняется! Можете продолжать, господин прокурор.
— Ответьте на вопрос, господин Ким.
— Чон Хосок стал моим телохранителем после изнасилования, которое совершили Хо Джэн и Ка Луань, — зал шумит ещё больше, но удар молотка заставляет всех замолчать. — Моя семья, чтобы скрыть эту неприятную ситуацию, наняла для меня телохранителя и предоставила ему власть надо мной. Мы переехали с Чон Хосоком в его дом, который находится в загородном секторе по 67 линии на северо-западе Сеула. Из-за моего лабильного психоэмоционального состояния я не имел доступа к Интернету, к технике и не виделся с людьми. Чужие люди вызывали во мне панические атаки, особенно альфы.
— Вы жили в изоляции от мира в течении года и четырех месяцев? Не выезжали в город? Вас не навещали родные?
— Нет, меня никто не навещал. Всё это время я контактировал только с Чон Хосоком и собакой по кличке Туман.
— В медицинском заключении от 27 июня 2018 года было указано, что вы не разговариваете...
— Все верно. После изнасилования, я замкнулся в себе и перестал говорить. Даже если я хотел сказать что-либо, в моей голове стоял блок и я не мог выговорить ни слова.
— А как вы общались с обвиняемым?
— Нам не нужны были слова, чтобы понимать друг друга, — и, впервые за всё время, Джин смотрит на Хосока.
Мир вокруг Хосока замирает, в зале остаются он и младший, который говорит глазами. Хосок читает в них беспокойство, обиду, злость и нежность. Через весь зал Хосок видит в этих красивых глазах своего Джина, который всё ещё боится общества, который готов заплакать от страха, но героически терпит ради него. И за всё долгое время, которое он провел до суда в ожидании встречи с Джином он боялся, что младший осудит его, так же как и остальные, что откажется от него узнав правду о нем. Джин первый прерывает контакт и возвращает себе холодное лицо.
— Расскажите, каково было жить такое долгое время рядом с обвиняемым?
— Чон Хосок стал моим учителем. До того происшествия, я был обычным золотым мальчиком с серебряной ложкой во рту. Я прожигал свою жизнь в клубах, прогуливал учёбу, матерился и курил. И, в один день, я поплатился за свою разгульную жизнь. Элементарных вещей, по типу стирки, глажки и уборки я не знал, хоть и был омегой. Этому меня научил Хосок. Но так же он научил меня выносливости, справедливости, борьбе за свою жизнь. Единственный человек, который заботился обо мне, когда я умирал в душе, был именно он, не моя семья. Он заменил мне близких людей и мне было этого достаточно. Он мой психолог, брат, отец и мать в одном лице. Но я знал, что он не простой человек.
— Он когда-либо применял силу?
— Никогда.
— Когда вы жили вместе, совершал ли Чон Хосок странные вещи или уезжал ли он из дома на неопределённый срок?
— Дважды. Дважды он оставлял меня одного и уезжал в город. Он отсутствовал около пяти часов.
— Вы помните даты?
— 17 мая и 8 июля.
— Вы знали, что подозреваемые в изнасиловании умерли в озвученные Вами дни?
— Я узнал это от Вас.
— Какие чувства Вы испытали, когда услышали это?
— Они ведь совершили самоубийство, верно? Узнав об этом я почувствовал облегчение. Ведь это доказывает, что у них остались хоть какие-то человеческие качества.
— Где Вы были в ночь с 16 на 17 мая?
— Дома. За городом.
— У Вас есть алиби?
— Чон Хосок и Туман. С последним будут сложности. Животные не говорят, — Хосоку хочется засмеяться в голос, но он этого не делает. Каким бы ни было его прошлое и настоящее, он — всё ещё гражданин уважающий суд.
— Суд, который состоялся над гражданинами Хо Джэном и Ка Луанем оправдал их. Что скажете на это?
— Протестую, Ваша честь! Это не имеет отношения к данному делу! — адвокат пытается отгородить Джина от атак прокурора, но судья снова отклоняет его.
— Ответьте на вопрос, Ким Сокджин, — просит судья.
— Меня выставили омегой лёгкого поведения, засмеяли в зале суда и сказали, что я симулирую отсутствие речи. Как я должен себя чувствовать в такие моменты? Я был зол. Мою честь и гордость растоптали.
— Но вы не перестаёте утверждать, что были изнасилованы?
— Потому что это правда. Я поклялся суду, что скажу правду и только правду. У меня есть доказательства того, что я не вру, — Джин смотрит на адвоката, который встаёт и передаёт флешку с информацией судье. — На этом переносном устройстве есть видео с того дня, а так же переписки Джэна с Луанем. Это видео мне подкинули за два дня до этого слушания. Кто и зачем это сделал — я не знаю. Ваши сотрудники уже проверили на подлинность эти записи. Документы у адвоката Чон Хосока.
Зал заседания начинает шуметь с новой силой, пока пресс-секретарь судьи включает данные с флешки.
"Держи его!" — грубый смех за экраном звучит громко, почти перекрикивая другие голоса. На экране появляется избитое лицо Джина, а затем все его остальное голое тело, которое насилует молодой парень. На камеру этот парень показывает палец вверх и громко смеётся вместе с другим парнем за камерой. Джэн и Луань.
"Ну, давай, тебе же нравится, когда тебя насилуют?"— спрашивает голос за камерой, и Джин на видео плачет и качает головой.
"Пожалуйста, не надо," — хрипит ослабшим голосом он, но его голос перекрывает громкие шлепки и смех.
"Я скину тебе это видео, Джинни".
"Ты такой узкий. Нужно почаще тебя насиловать".
"Этой сучке нравится, когда грубо".
Видео останавливается и экран гаснет. Джин стоит с каменным лицом, смотря прямо перед собой и равномерно дышит. Хосок видит это. Ему хочется разнести всё в пух и прах, спрятать от злых людей ранимого человека, который изображает из себя сильного. Укрыть его в своих объятиях и никому не отдавать.
— Суд переносится на следующую среду, — три удара молотком и Джин оседает на пол прямо в зале суда.
Хосок вырывается, и ему разрешают ненадолго подойти к Джину. Весь зал замирает на своих местах, даже судья, который намеревался уйти первым. Он присаживается на колени перед сидящим на полу омегой и прикасается к его волосам.
— Я горжусь тобой, — говорит он и Джин в ответ кивает головой. — Помни о том, что ты мне нужен, — Джин снова кивает головой и поднимает на него свои глаза. Хосок понимает его без слов, поднявшись разрешает надеть на себя наручники и выходит из зала суда.
***
Пот бежит по спине и вискам, ему жарко, а тёплая толстовка неприятно липнет к телу. Джину хочется снять её и выкинуть, но он не достиг ещё цели. Солнце только-только начинает касаться утреннего леса и он слегка щурится, когда первые лучи касаются его глаз. Добежав до красного флага, он валится на траву, покрытую росой и глубоко дышит.
— Фу, Туман, — но собака не собирается ему подчиняться и начинает дурачиться, прыгая вокруг. Ему приходится вставь и побежать в обратном направлении. Туман бежит рядом, вывалив из пасти язык. Джин подмигивает ему и смеётся звонко, когда пёс пару раз чуть не врезается в дерево.
Дома он заваривает себе кофе и включает радио. Сделав пару глотков горячего напитка, он выхватывает садовые ножницы и выходит на улицу. Скоро наступит весна, поэтому он готовит сад к её наступлению. Срезав ненужные ветки деревьев, он хватает лопату и перекапывает землю, готовя ее к высадке. Дома на окне с южной стороны у него подрастает рассада и он мысленно представляет, куда что будет высаживать. Солнце стоит уже высоко, когда он заканчивает с почвой. За весь день он один раз говорит по телефону с матерью, которая просит его вернуться домой и второй раз говорит с Юнги, который спрашивает, не нужны ли ему продукты. И матери и Юнги он отказывает. Приготовив себе обед и насыпав корм Туману, он поедает еду без энтузиазма. Так продолжается уже третий год. Утром — тренировки вместо завтрака, в обед — что-то лёгкое и на ужин у него бокал вина и старые фильмы из коллекции Хосока. В этом доме всё напоминает ему о старшем, поэтому чтобы не умереть от тоски по нему, он просто переехал в его дом. И Тумана он не мог бросить, ведь тот тоже скучает и скулит иногда ночью.
Суд приговорил Хосока к семи годам за подстрекательство к самоубийству Хо и Ка. Прокурор накопал анонимные сообщения с угрозами и айпи адрес принадлежал Хосоку. Но доказательств убийств этих двух не было, что опровергало изначальную версию стороны обвинения. Хосок не отрицал, что писал те сообщения, но не признавал свою причастность непосредственно к самоубийствам. Умершим Хо и Ка были выдвинуты обвинения в изнасиловании Джина и они были признаны виновными из-за доказательств, которые он предоставил на первом и последнем суде.
За все три года, что сидит старший, Джин ни разу не написал письмо, не позвонил и не сходил к нему. Они никак не связывались, но Джин был уверен, что Хосок знает, что он ждёт его дома.
Он засыпает за очередным просмотром какого-то неинтересного старого фильма и открывает глаза в миг, когда слышит, как тихо скрипит входная дверь.
— Туман? — он зовёт пса, который подозрительно молчит. Вдруг, свет выключается во всём доме и наступает кромешная темнота. Он ждёт, пока зрение привыкнет к ней, надеясь на свой слух. Сердце колотится в груди до такой степени, что стучит в ушах, как барабан. Сейчас он жалеет, что не взял с собой лук и выискивает что-то, чем можно будет защититься. На него нападают неожиданно и он молниеносно отходит в сторону. Чужой кулак пролетает в пару сантиметрах от его лица и он сразу же приходит в себя. Мужчина в черном одеянии стоит на одном месте и смотрит на него. Джин чувствует этот взгляд, поэтому, не заставляя себя ждать, нападает. Он явно уступает в силе, но всё равно борется. Когда его укладывают на лопатки, он не закрывает глаза, а наоборот, всматривается на лицо под черным капюшоном.
Его лица касается чужое дыхание и еле слышимый знакомый аромат ударяет в нос.
— Добро пожаловать домой, хён, — говорит он с улыбкой и чувствует, как в его плечо упираются лбом. Он откидывает капюшон и гладит по лысой голове Хосока. — А где Туман?
— Он на улице, — хриплый и до боли родной голос звучит мягко. — Я приказал ему сидеть там, хотя он чуть не съел меня, — смеётся Хосок и Джин смеётся вместе с ним.
— Он скучал по тебе, — говорит Джин, не переставая гладить старшего.
— И я по вам скучал. Очень сильно, — Хосок ложится рядом и Джин перемещается в его объятия. Серая полоска лунного света освещает темную комнату, а в душу Джина пробивается чужой, яркий свет. Они лежат так, пока громкий скулёж не заставляет их засмеяться в унисон.
— Мы — отвратительные хозяева, — вставая со своего места говорит Джин. — Но, прежде, я должен сделать это, — договаривает омега и целует Хосока. — Я понял, что люблю тебя, когда ты сидел ночами около моей двери не решаясь переступить порог. Но влюбился я в тебя ещё раньше, когда ты учил меня готовить, или когда заставлял тренироваться по утрам, я не помню. Но я помню те ощущения, когда видел тебя, когда касался тебя невзначай или обижался на тебя. Я помню твои взгляды и твои улыбки. Твое волнение и твою любовь. Поэтому я полюбил тебя, Чон Хосок. Ты подарил мне крылья и я хочу летать вместе с тобой, как можно высоко. И, если когда-нибудь ты упадешь, я спасу тебя. Но если не смогу спасти — то хочу разбиться вместе с тобой.
***
— Их имена Ка Луань и Хо Джэн. Адреса и номера телефонов я скину чуть позже. Хочешь стать ангелом мщения? — Юнги ухмыляется в трубку.
— Нужно брать ответственность за свои деяния. Разве я не прав? — Хосок задаёт встречный вопрос и Мин Юнги смеётся в голос:
— Влюблённый ублюдок.
