***
Её руки с силой сжали простынь, на коже выступила испарина, а по телу со скоростью света расползались колючие дорожки. Они напоминали внутривенно введенное лекарство, действие которого не остановить. Ей казалось, что тело обволакивала кромешная тьма, медленно погружающая в свой таинственный омут, а мозг отказывался реагировать на сигналы мозга выбраться из этого. Когда картинка прояснилась, а густой туман рассеялся, она уже бежала по каким-то развалинам, преодолевая болота, и соляные дюны. Гермиона внезапно проснулась, услышав сквозь сон звук похожий на хлопок. Обычно он говорил только об одном: Драко дома. Быстро вскочив с кровати, нащупав где-то под кроватью мягкие тапочки и запахивая по пути махровый халат, она вылетела из спальни. В комнате она никого не обнаружила; только кромешную тьму, озаряемой луной из щёлок штор. Спустя минуту, из ванной комнаты донеслось журчание воды: значит, Малфой сразу решил принять душ. На пороге Гермиона заметила небрежно брошенный на пол пиджак. Девушка присела на корточки и аккуратно взяла предмет в руки. Она ахнула, когда заметила на ней блестящие пятна крови. — Драко! Открой дверь, пожалуйста. Девушка уже буквально ломилась в дверь, барабаня по поверхности дерева. На просьбу никто не отозвался. Только звуки воды бились о мрамор, заставляя Гермиону нервничать ещё больше. — Я просто хочу убедиться, что с тобой всё в порядке. От волнения её голос задрожал. Она сделала ещё пару сильных стуков по двери и принялась за дверную ручку, дёргая то вниз, то вверх. — Боже, Малфой, — нетерпеливо произнесла девушка, толкая дверь плечом. — Обещаю тебе, если ты сейчас же не откроешь эту дверь, то я выломаю её! Ответа не последовало даже после этого. Она ещё раз со всей силы толкнула дверь, и на какой-то миг показалось, что у неё всё получилось, потому что она ввалилась внутрь. — Поберегла бы ты своё плечо, Грейнджер. Девушка медленно подняла глаза на парня, его выражение лица было очень усталым. На лице красовались порезы и запекшаяся кровь, такие же были и на его грудной клетке, а на ребрах – огромные гематомы. — Что… — она мягко коснулась пореза на его щеке, — что произошло? Драко поймал её руку, сжав кисть в ладони. — Это не важно, — спокойно ответил он, отбрасывая её руку. — Ничего страшного, пара царапин, не более. — Кто? — испуганно спросила Гермиона, заглядывая тому в глаза. — Кто это сделал?! — Я сказал: не важно, Грейнджер. Его голос похолодел, она заметила, как вена на его лбу начинала набухать. Он был зол, и, кажется зол настолько, что сейчас было бы лучшим решением оставить его в покое. Но Гермиона не собиралась покидать ванную и оставлять всё как есть. — Скажи мне! — Мне приятна твоя забота, но что тебе это даст? Малфой развернулся спиной к Гермионе, и её взгляд тут же остановился на ещё одной синеватой гематоме на его спине. — Это сделали они, да? Драко достал из шкафчика банчку с зельем и нанёс на огромные отметины, оставленные шавками Тёмного лорда. Гермиона снова повторила свой вопрос, видимо подумав, что Малфой с первого раза всё плохо услышал. Он поджал губы, переваривая в голове все случившееся с ним в этот самый вечер: очередное собрание и снова Лорд вызвал его к себе. Как обычно Малфой попытался снова закрыть своё сознание, когда Лорд пытался в него проникнуть. И после тщетной попытки, Реддл со спокойным выражением на его сером, изуродованном лице пригласил пару Пожирателей к себе и попросил «преподать урок мальчишке». Они избивали его ногами и оставляли порезы тонким лезвием на его коже. Такое наказание было даже хуже «Круцио», которое он научился терпеть, сводя челюсти и скрепя зубами. Он коснулся ладонью до огромного синяка под грудью и медленно выдохнул. — Я очень сильно ошибся, Грейнджер. Печальное осознание повисло в воздухе, отчего Гермионе захотелось прямо сейчас подойти и обнять Малфоя, так крепко, насколько позволят её силы. Но она стояла на месте, потому что он не закончил, и ему явно нужно было высказаться. — Я вообразил себя чёртовым Поттером!— прошипел Драко с какой-то дикой яростью. — Катись он к дементорам! С размаху дверь шкафчика захлопнулась, и Драко схватившись за голову, поднял глаза в потолок и истерично засмеялся. Гермиона замерла на месте, совершенно не понимая, о чём он говорил. Её память... она так и не вернулась. Поэтому она понятия не имела кто такой этот Поттер. — Во всей этой истории несравнимым тупицей являюсь именно я. Если целая армия Пожирателей не может найти золотого мальчика в стоге сена, какого хера я полез в эту кучу? — Драко… — Нет, Грейнджер! Замолчи! — Малфой направил свой указательный палец прямо на девушку. — Я знаю, ты дала мне время, но всё же хочешь согласиться на условия этой тёмной сущности! Возможно, всё же не я являюсь самым тупым. Ты согласишься, я же прав? Малфою было совершенно ясно, что вопрос был лишним. Она молчала. Только смотрела в упор на его покрасневшее от гнева лицо. — Хочешь стать вторым Виктором – вперёд! Я не стану больше тебя отговаривать. Ты просто верёвка на моей шее, которую я сам себе затягиваю, — Драко рукой показал удушающий жест на своей шее. — Каждый раз, когда я смотрю на тебя: во мне борется два чувства - чувство вины и чувство невероятного отвращения. Я хочу научиться ненавидеть тебя снова, как раньше, но не могу этого сделать, потому что… чёрт. Если бы не это долбанное задание, я бы убил тебя, Грейнджер, даже не задумываясь. Красивые пёрышки слетели с нашего птенчика. Как же это глупо было надеяться, что он сможет защитить нас. Заткнись! Если я сейчас заткнусь, тогда ты не узнаешь то, что к нам пожаловал гость. И он не один. Наверное, Малфой прочёл всё по её лицу. Гермиона увидела короткую вспышку паники в его глазах. — Что он сказал? — Мы не одни. Что-то щёлкнуло, и резко погас свет. Гермиона обернулась – Малфой теперь был просто застывшим силуэтом в темноте. Она увидела, как Драко схватил палочку с тумбочки и нацелил на дверной проём и другой рукой указал ей встать у него за спиной. Послышались тяжелые шаги. Приступ паники не заставил себя ждать. — Драко, что же нам… Гермиона не успела договорить, полыхнул свет, угодив камнем прямо в зеркало. Миллионы осколков разлетелись по кафельному полу, а комнату заполонил едкий туман. Драко рванул вперед рассекая мутный воздух всевозможными заклинаниями, тем временем как Гермиона схватившись за голову, опустилась на пол. Казалось, дым пропитан чем-то ядовитым – поэтому впускать воздух в лёгкие было непосильной задачей. Единственное, что доходило до слуха Гермионы – непрекращающиеся звуки падающих вещей, и чьи-то мужские голоса, совершенно чужие ей. Одного единственного голоса она так и не услышала – Драко. И голоса прекратились в одночасье, как и ослепляющие вспышки в темноте. «Драко…» Говорят, что страх показывает твою самую сильную слабость. «Малфой… скажи же что-нибудь, чтобы я поняла, что ты жив». Взяв себя в руки, Гермиона проползла до дверного проёма, собирая мелкие, режущие осколки на своих ладонях и коленях. Схватившись за дверной косяк, она встала на ноги, и аккуратно, нащупывая пол босыми ногами - ступила в гостиную. Едкий туман был по всей маленькой квартирке, он щипал глаза и щекотал носовые пазухи. Потихоньку, шаг за шагом, нащупывая воздух руками, чтобы не врезаться во что-нибудь она шла вперёд. — Драко? — хриплым голосом в темноту. — Где ты? Ты… Кончики пальцев наткнулись на какую-то преграду. Это что-то очень сильно напоминало чью-то голову. Из-за тумана и кромешной темноты понять, кто это – было непосильной задачей. И снова лавина страха опустилась с её горы. «Пусть это будет не он. Пожалуйста». — Грейнджер! — наконец-то раздался тот самый родной голос слева. — Мы уходим, сейчас! Мягкая ткань опустилась на её плечи, а запястье крепко сжала мужская ладонь. — Кто… кто это был? — Те самые мои старые друзья. Запястье сжала крепкая мужская ладонь, призывая пойти за ним. — Ты…убил их? — Нет. Без лишних вопросов, Грейнджер, прошу тебя. Гермиона попыталась вырвать свою руку из цепкой хватки, но Драко не позволил. — Какого хера ты творишь? — сорвался Малфой, потянув девушку за собой. — Мы не можем оставаться больше здесь! Он сбивал её с толку, и недопонимание выпустило часть её гнева наружу. Её дух, ставший уже частью её самой – ликовал от созданного хаоса. — Отпусти меня, и уходи! Она с силой дёрнула руку, что та, наконец-то выскользнула из его ладони. — Один! В этот раз без меня… Я больше не могу прятаться, подвергая тебя опасности. Всё кончено! Тут глаза Драко округлились, и она прочла в них то, что редко появлялось в его глазах: шок. Он попытался снова схватить её за руку, но Гермиона отшатнулась от него словно от пламени. — Что ты несёшь? — с ужасом произнёс Драко, и тут же его брови свелись к переносице. — У тебя мозги затуманились, Грейнджер?! Ты должна слушать меня, ты должна доверять мне! — Больше нет. Я больше не стану слушать тебя, Малфой…. Я достаточно услышала сегодня, чтобы понять одну важную вещь: ты прав, я обуза. Ты погибнешь со мной. Я не хочу, чтобы в следующий раз этим телом оказался ты! Она указывала на лежащее тело на полу, обездвиженное Малфоем. Краем глаза он кинул на него взгляд и теперь, наконец-то когда воздух стал более чистым, он узнал лицо Пожирателя. «Он в компании с Долоховым, — мысленно подметил Драко. — А это значит только одно – Антонин на подходе. Нужно бежать, срочно». — Грейнджер, дай мне свою руку. Сейчас же! Он слишком поздно понял, как ему хотелось заштопать этот самый разрыв между ними, протягивая руку навстречу ей. Драко был уверен, что это какая-то шутка, в надежде ожидая наконец-то её теплую ладонь в своей ладони. — Нет, уходи. Драко почувствовал перемену в её голосе. Теперь он стал настолько решительным и спокойным, что это приводило его в ужас. Времени итак не было на размышления. Им срочно нужно было аппарировать. — Давай же, — приближаясь, сказал парень, но Гермиона только пятилась назад с каждым его шагом, — Грейнджер, пожалуйста. Всё, что я наговорил тебе сегодня, я сказал это со зла... на себя. Грейнджер, пожалуйста. В его голосе отчётливо звучали жалкие нотки отчаяния, стягивающие рёбра дол ломоты. Как же противно… от самого себя. — Я тебе не верю. Я сказала, уходи! «Какого чёрта ты заладила одно, и тоже, Грейнджер!». — Я не уйду без тебя, как ты этого не понимаешь?! Я рискую всем, чтобы помочь тебе, а не себе, идиотка! Мне плевать, что будет со мной! Я обещал себе, сделать всё, что в моих силах! Я хочу исправить всё, что сделал… с тобой. — Почему? — Потому что… «Потому что… блять». — Потому что… я люблю тебя, Грейнджер! А теперь, умоляю, дай мне свою грёбаную руку! Драко увидел по её лицу: он сказал нечто такое, чего она точно не ожидала услышать. У него резко пересохло в горле. Он и сам не ожидал такого. Плохо уже то, что он начал это осознавать – но гораздо хуже, что это было сказано при нежелательных свидетелях. Слишком поздно. Он ощутил, как острый кончик врезается в его шею, а тело сжалось в тисках. Он не видел лица Пожирателя, но узнал по голосу и зловонному запаху. — Д-даже не смей двигаться, щенок, — произнёс угрожающе заикающийся Джагсон над ухом Малфоя младшего. — Я-я вполне могу проткнуть твою сонную артерию, если не получиться в-во время применить палочку по назначению. — Я уже убедился, что магловским замашкам тебе не занимать, как и в искусстве красивой речи. — З-заткнись! — рыкнул на него Пожиратель, и тут же обратился к кому-то: — Девчонка тоже здесь! Роули, проверь её! Кажется, она безоружна. Кончик палочки глубже врезался в кожу Малфоя, отчего тот зашипел. К Гермионе подошёл другой Пожиратель – Торфинн Роули, грубо схватив её за волосы и пресекая все телодвижения девушки. Мужчина проверил девушку на наличие палочки, а после, убедившись в её отсутствии – зажал её в тисках, прижав к груди. — Ох, как же порадуется твой п-папочка, что его сынок оказался таким ничтожеством, а сколько твоя мамаша прольёт крокодильих слёз. Вот смеху-то будет! Хозяин будет очень доволен. Пожиратель смеялся в его ухо словно гиена на пиршестве, но Драко было безразлично его злорадство. Всё его внимание было сосредоточено на Роули, руки которого масляно обхватили талию Гермионы, словно блудницу в Лютном переулке. А кончик его носа уже был зарыт в её волосах: он что-то цокал ей на ухо, отчего на лице девушки вырисовывалось омерзение. Малфою тут же захотелось взять тяжелый камень и продолбить им голову Торфинна, пока он не увидит белоснежную кость черепа. Палочка спокойно была сжата в правой руке, костяшки побелели от силы сжимания ручки. Он смог бы с ними справиться, обязательно, как с теми двумя. Но сзади уже шёл кто-то третий. — Ты обвиняешься в предательстве, Малфой, — прозвучал надменный, насмешливый тон Антонина Долохова. — Тёмный Лорд от Бога поставлен на казнь злых людей. И именно на твоей казни, я поставлен самим Лордом – твоим палачом. Антонин сделал небрежный реверанс, наконец-то встретившись лицом к лицу с парнем. По сравнению с двумя другими Пожирателями в его компании, выглядел он более чем аккуратно: выглаженная мантия, волосы, завязанные в хвост и блестящие ботинки. — Интересно, долго ли ты думал над этой фразой, Антонин? – протянул насмешливо Малфой, сжимая зудящими пальцами основание палочки. Нужно было тянуть время, чтобы выстроить все пути отступления, но его было катастрофически мало. Их застали врасплох. Зря он вообще после утреннего инцидента вернулся сюда. Это был ещё один его огромный промах. Он должен был догадаться, что за ним уже начали следить. — Советую бросить палочку на пол, малец, — сурово завил Антонин, заметив оружие в его руке. — Это маленькое, магловское здание окружено Пожирателями, и они очень ждут ещё одной твоей интересной выходки. Нужно было быть более аккуратным, отпрыск Люциуса. Долохов оценил разрушенное пространство вокруг себя. Его взгляд упал на обездвиженное тело своего соратника. — Т-тебе сказали, б-бросай! Кончик палочки Джагсона продавил бледную кожу на шее возле скулы. Поморщившись, Малфой всё же разжал пальцы, и палочка, стукнувшись об пол – укатилась к комоду. Обе руки Малфоя были подняты в обезоруживающем жесте. Все Пожиратели, находящиеся в комнате – торжествующе рассмеялись. — Хорошо. Так-то лучше. Антонин дружески похлопал по плечу Малфоя, а после Драко ощутил, как жёсткий кулак мужчины угодил прямо в его живот, заставляя согнуться пополам. Гермиона вскрикнула, попытавшись вырваться из рук Роули, но тот потянул её за волосы, припечатав к своей груди крепче. — Итак, кто это тут у нас, —бесстрастно поинтересовался Антонин, щелкнув пальцами и перешагнув через лежащего соратника направляясь в сторону Гермионы. — Маленькая пропажа. Сегодня мне везёт, я сорвал куш. Суровое лицо Антонина озарила довольная улыбка. Он знал, что сегодня удача была на его стороне. Мягкие пальцы мужчины скользнули по щеке девушки, собирая солёные слёзы. — Не бойся, дорогуша. Тебя трогать мне, увы, запретили. — Как благородно, — процедила сквозь зубы Гермиона и тут же сомкнула губы в тонкую полоску. — Птичка то с характером, — игриво протянул Долохов, наматывая каштановые женские кудри на палец, — а голос... просто сказка. Надеюсь, ты споёшь мне, пока мы будем направляться в родное поместье твоего любимого смертника.Глава 13.1
14 марта 2021 г. в 21:43
Ещё никогда в жизни мысль о горячей чашке чая с тающим мёдом во рту не приводила его в восторг. Не будоражила вкусовые рецепторы, и пересохшие губы от жажды. Здесь холодно, оттого и хочется завернуться в махровый плед, сесть перед камином с этой самой чашкой чая.
Холод, мёртвая тишина и мысли. Худшей пытки не придумать.
А ведь именно мысли больше всего похожи на боль.
Именно те, которые говорили о развитии совершенно других событий, если бы он сделал всё по-другому.
Как же это иронично сидеть пленником в темнице собственного дома. Позор. В господстве Волдеморта для него была заготовлена другая роль, но он выбрал ту, что привела его именно сюда, в камеру будущего мертвеца. Зачем они тянут с его смертью? Ведь Волдеморт никогда не оставляет в живых, тех кто предал его и жестоким образом обманул.
А где-то там она…
Грейнджер.
Увидит ли он ещё её лицо, перед тем, как умереть?
Воспоминания о её улыбке саднило где-то глубоко – в том месте, где он хранил надежду на спасение.
Громкий звук металлического затвора и приближающиеся шаги говорили только об одном. Его друзья пришли поразвлечься с несостоявшимся Пожирателем и единственным наследником рода Малфоев.
Интересно, что сегодня у нас в меню?
Круциатус, лезвия ножа, кипяток или Сектумсемпра…
А может, сегодня они приготовили особое блюдо: Аваду прямо в сердце?
Особое блюдо не заставило ждать, когда Драко услышал знакомые голоса вперемешку с голосом Фенрира Сивого.
Малфой сразу догадался, что сюда ведут новых пленников. Только вот кто это был, оставалось только гадать. Первого швырнули на каменный пол, лицом вниз, а второго пнули, так что он оказался почти у самих ног Малфоя. Лицо старого одноклассника сконфузилось при виде Драко.
— Малфой?! Что ты здесь делаешь?
Салазар, какой чудесный день для новой психологической пытки.
— Поттер, Уизли, — усмехнулся Драко, переводя взгляд от одного к другому, — я тоже рад вас видеть.
3 месяца назад.
А в г у с т, 1 9 9 8.
Волдеморт околдованно, почти любовно смотрел на медальон, который ярко переливался красными отблесками света. Бережно поглаживая металлические ребра, он с восхищением наблюдал, как рубин начинал темнеть. Краски то горели ярко чёрным, то тут же снова менялись на красный цвет.
— Мой Лорд?
— Антонин, – Реддл оторвал взгляд от украшения, посмотрев на вошедшего мужчину. — Мой друг, проходи.
Долохов слегка качнул головой, как бы показывая «угодливый кивок», и размашистым шагом переступил порог комнаты, подойдя к креслу. Опустившись в него, он сложил руки в замок, внимательно посмотрев на Лорда.
— Ты выглядишь уставшим, Антонин, — заметил Реддл, сев напротив собеседника. — Я слишком много от тебя требую?
Мужчина действительно выглядел уставшим. Синие, даже почти чёрные тени залегли под глазами. Белая кожа стала почти сероватого оттенка. Она ещё больше подчёркивала итак уставшие глаза. Реддл действительно много сложил на плечи мужчины, что не могло не отражаться на нём. Гоняться за Поттером из одной точки мира в другую изрядно уматывало Долохова. Признаться в этом Лорду – не было хорошей идеей. Но всё же, ему было приятно, что господин поручил ему такое важное задание.
В простонародье, Долохов прославился как «идеальный преступник». Гениальность его была в том, что следов после своих деяний он не оставлял. К тому же выследить свою цель – у него не составляло труда. Это восхищало Тома. Настолько тонко никто не мог сделать свою работу. Казалось, именно ему первому он был рад, когда увидел вновь в рядах своих соратников. Доверие Лорда, несомненно, было честью для Пожирателя. Да, Долохов был негодяем и преступником, но он был человеком чести. И именно та клятва, когда-то данная своему господину – была нерушима.
— Нет, — слегка откашлялся Пожиратель, — конечно, нет, мой господин. В последнее время, я мало сплю. Бессонница – страшный недуг.
Реддл слегка наклонил голову к плечу, внимательно посмотрев на Долохова. Как ни странно, он встретил понимание в глазах своего господина.
— Согласен, — Лорд последний раз посмотрел на кулон, перед тем как положить его в ящик стола. — Меня самого в последнее время не берут даже зелья сна. Я так давно не видел сновидений, что даже соскучился по этим маленьким, незначительным живым фрагментам.
Губы Антонина расплылись в улыбке, копируя мимику господина. Улыбающегося Лорда можно было увидеть не часто. Это событие было таким же редким, как увидеть падающую звезду именно в то мгновение, в которое она решила сойти со своей мёртвой точки.
— Какие новости, Антонин?
Пожиратель провёл большим пальцем по аккуратно выбритой бородке, переходя к заострённой скуле. Несмотря на свою усталость, выглядеть опрятно и выигрышно Антонин всегда умел. Ещё одна прекрасная черта в его арсенале.
— Последний раз Поттера видели где-то близ деревушки Оттери-Сент-Кэчпоул, – докладывал Антонин, потирая бородку. — Предположительно он появился там из-за грядущей свадьбы четы Уизли.
— Неосмотрительно с его стороны, — усмехнулся Лорд. — Нужно выслать туда людей.
— Не беспокойтесь, мой господин. Я возьму это на себя.
— Нет, нет, нет, — отрицательно покачал головой Том, — забудь об этом Антонин. С сегодняшнего дня ты этим не занимаешься.
Наступило долгое молчание. Негодование Долохова медленно выписывалось на его лице. Чёрные брови нахмурились, собираясь складками на переносице. Корпус мужчины качнулся вперед, рука оторвалась от подбородка, грубо приземлившись на ручку стула. Выражение лица Долохова стало ещё более суровым.
— Но, мой Лорд…
— Никаких «но» мой друг, — опередил его Лорд, пресекая возражения Пожирателя ладонью. — Я сказал, ты больше этим не занимаешься. Трэверс возьмётся за это.
— При всём моём уважении, Трэверс полный кретин, и вы это, как никто другой знаете.
Несомненно, Антонин был прав, и Реддл прекрасно понимал, о чём он говорил. Если Долохов был аккуратным преступником, то Трэверс был полной противоположностью. Именно поэтому, Трэверса первого загребли в Азкабан мракоборцы, и именно он создавал слишком много проблем Пожирателям. Но от него был толк. Его импульсивность иногда играла и положительную сторону – он отдавался делу полностью без остатка.
— Тогда кого предложишь ты?
Мрачные глаза будто взглянули внутрь, и Долохов слегка поиграв челюстью – ощетинился. Словно в этот самый момент Реддл задел его твёрдое эго, промяв в нём свой палец.
— Я могу полагаться только на себя. Вы знаете, я всё делаю красиво, чисто и со всей отдачей.
— Восхищает твой темперамент, Антонин, — Лорд улыбнулся, чуть приподняв уголки губ. Это была та самая улыбка, какую он мог из себя выдавить, если бы его заставили искривить губы на смертном одре. — Не расстраивайся. У меня для тебя более важное задание, чем поимка Поттера. Так скажем, более ювелирная работа…