Sirius Eyes – Hope
– Тогда... Преувеличенный? – смотрите на Хана исподлобья, надеясь увидеть очертания лица в темноте капюшона. Он молча кивает, щёлкая пальцами. Ты открываешь глаза, осознавая, что находишься за столиком в любимом кафе. Несколько раз моргаешь, приходя в себя. Пора заканчивать работать ночью, а то снова засыпаешь на ходу. Так и до срыва близко. Нервно цокаешь языком, подпирая ладонью щёку. Глядишь на наручные часы, отмечая, что сидишь тут в бесцельном ожидании уже полчаса. 11:25, а его всё нет. Ты знятой человек, так почему тратишь время на такого невоспитанного ребенка? – Хён! Прости, я опоздал, – к столику подлетает юноша, пытается отдышаться, упираясь ладонями в колени, и вся твоя нервозность сходит на нет. Ты не можешь злиться на него. Никогда не мог. – Что случилось, Нини? – улыбаешься, приглашая присесть. Парень с радостью принимает предложение, сразу же утыкаясь глазами в меню. – Преподаватель задержал. Скоро конец четверти, ты же знаешь, а у меня спорный балл между 95 и 100. Спросил меня, хочу ли я повысить балл и сделать дополнительную работу или оставлю всё как есть, – Чонин выпаливает всё, как на духу, жестом подзывая официанта. – Так в обоих случаях ты получишь А, зачем тебе мучить себя дополнительной работой? – интересуешься, как только официант отходит. – Я сказал ему то же самое, но он посчитал, что это оскорбительно для студента с будущим красным дипломом иметь не стопроцентную успеваемость. У каждого свои заскоки. – Уж я-то знаю. Не знаю, как мы терпели друг друга в твои школьные годы, – откровенно смеёшься, и у мальчика глаза щурятся от рвущейся наружу улыбки. Да, время было хорошее. Ты – новый преподаватель истории, господин Бан Чан; он – развязный отличник с ужасными манерами, ангельским личиком и безупречной репутацией. Его двойственность всегда поражала тебя. И, возможно, именно из-за этих противоположностей, собранных в одном человеке, ты так заинтересовался тогда ещё школьником. – Ага, я назло тебе не учил параграфы, а ты оставлял меня после уроков. Видел бы ты своё лицо, когда я тебя отшил в первый раз, – Чонин уже переходит на смех, вспоминая твою первую неловкую попытку достучаться до строптивого подростка и прикоснуться к нему первым поцелуем. – Не вспоминай, – ты краснеешь от мыслей о своём провале и глупости, и утыкаешься лицом в ладони. Юноша хлопает тебя по плечу, перегибаясь через стол. Тебе почему-то не легче. – Хён? – зовёт тебя он, когда его заказ уже стоит перед ним на столе. Ты убираешь руки от лица и внимательно слушаешь. – Так что за повод для встречи? Мы и дома можем... Поговорить. – Ну, – ты мнешься так, словно не двадцатисемилетний мужчина, а застенчивый подросток. Кусаешь от волнения губы, не зная, как парень отреагирует на твои слова. Собираешься с мыслями. – Чонин-а, я думаю, пора мне задуматься о переезде. Смотришь виновато, не понимая, что означает выражение на лице напротив. Кажется, твоё заявление выбило его из привычной колеи. Но ты не спешишь, давая ему время осознать сказанное тобой. – И давно ты об этом думаешь? – жуёт нижнюю губу, не смотря тебе в глаза. – Когда твоей старшей сестре сделали предложение. Чонин, я устал прятаться в углах в собственном доме, чтобы иметь возможность обнять тебя не по-братски, чтобы просто поцеловать, чёрт возьми, – ты не можешь спрятать отчаяние и нотки боли в голосе. Ты понимаешь, что больно не только тебе, что младшему даже хуже, поэтому держишься, пытаясь не давать волю эмоциям. – Я понимаю тебя. Я тоже устал от этого. Но почему ты решил, что так будет лучше? Сейчас я хотя бы могу видеть тебя каждый день, могу ночевать у тебя в комнате, ждать с работы в нашей гостиной. Помогать матери готовить ужин и радовать своими неудачными попытками что-то приготовить, – он переходит на шёпот, потому что горло сдавливает от подступающих слёз. Ты понимаешь, что сам расплачешься, если он не прекратит. – Погоди, Нини. Ты же студент, да и в доме теперь места будет совсем мало. Я планировал поговорить сегодня с госпожой Ян и попросить разрешения, чтобы ты мог жить со мной. – Хватит её так называть, она и твоя мама тоже, – на автомате поправляет тебя юноша, но всё же улыбается, пусть даже в глазах стоят слёзы. – Да. Я поговорю с мамой, и тогда мы будем жить вместе. Только мы вдвоём, слышишь, Чонин-а? – Да, – улыбается парень и вскакивает со своего места, чтобы обнять тебя изо всех сил. – Чан? У меня ещё дополнительные по английскому, – всхлипывает он, смеясь, – Отпустишь? – Конечно, – ты невесомо целуешь брата в висок, пусть и не хочешь отпускать. Сквозь панорамное окно видишь, как он сталкивается с каким-то мужчиной в круглых очках и с острым подбородком. Усмехаешься, наблюдая, как они наперебой извиняются друг перед другом, и понимаешь, что жизнь становится чуточку ярче, когда у тебя под боком собственное солнце. Посидев ещё немного, ты оплачиваешь счёт и направляешься к остановке, в голове репетируя разговор с мачехой. Госпожа Ян стала для тебя второй матерью, заменив настоящую после её смерти. Ты не винил отца за любовь к этой женщине, а мог лишь пожелать им счастья вдвоём. Пусть даже два года назад заявление о скорой женитьбе отца на матери твоего ученика и потрясло тебя, сейчас ты рад этому союзу. Он, всё же, подарил тебе полноценную семью, которой у тебя уже давно не было. В раздумиях ожидание автобуса словно стало короче, и ты вошёл в переполненное чрево салона, пытаясь не причинять неудобств другим пассажирам. Волной людей тебя заносит к поручню в самом конце автомобиля. Воздух разгоряченный и плотный. Глядя, как неуверенно петляет грузовик, настигающий вас, в груди шевелится ненужная паника, но ты успокаиваешь себя, повторяя, что всё будет в порядке. Резкий поворот – юноша рядом с тобой падает на другого парня, и ты почти физически чувствуешь ненависть в глазах последнего. – Какого чёрта ты лезешь сюда, убожество? – он говорит, словно робот, без перерыва пялясь в испуганные глаза бельчонка. – Я тебе поручень? – он толкает парня, вжимая спиной в окно и, кажется, готовится задышать огнём. – А ну прекратите сейчас же, – ты не можешь не вмешаться. Не можешь видеть, когда слабых просто так принижают. Внутри загорается такой ненужный сейчас героизм. – Нашли место. Луч заходящего солнца мажет по твоей щеке, по белокурым волосам, спадающим на лицо, по черной макушке агрессивного парня. Дёргаешь головой, убирая ненужные волосы, но резкий ответ останавливает тебя, заставляя замереть на месте: – Мужик, не твоё дело, а? Не лезь. Ты еле сдерживаешь себя, чтобы не схватить этого высокомерного недоноска за шиворот и хорошенько встряхнуть, призывая к сознанию. Но чем же тогда ты будешь лучше? Ты раскрываешь рот, чтобы ответить на откровенное хамство, но не успеешь ничего сказать. Тот грузовик, о котором ты переживал всю дорогу, всё же не справляется с управлением. Время замедляется, замирает, останавливается. Стекла разрываются вдребезги. Ты видишь, как сереет от пыли воздух. В ушах звенит, и ты внезапно понимаешь, что всё закончится именно здесь. Хочется приехать домой, поговорить о переезде, обнять семью и провести вечер с близкими. Но время разрывается, ускоряясь в сотни раз, и наступает огненная темнота, забирая с собой в омут разрывающей на куски боли. Вы закашливаетесь, словно вдохнули воды. Боль всё ещё оседает на костях и ноет в голове. – Чёрт, как больно... – Всё в порядке, – гладит вас по плечу проводник, приводя в чувства. – Мне больше ни за кого не придется жить? Я думал, что мертвые не ощущают боли, – вы криво усмехаетесь, когда сухая ладонь Хана вас отпускает. – Завтра последний день. Я даю тебе его для выбора. Ты сможешь понять, кто ты? Запомни: угадаешь – живёшь дальше. Ошибаешься – уходишь в небытие и на перерождение, – слышишь в его голосе каплю грусти, но списываешь на галлюцинации. Значит, осталось только выбрать. Ты это сделаешь и надеешься, что не ошибёшься.Кто же вы? ° Ли Феликс (Часть 5) ° Ли Минхо (Часть 6) ° Бан Чан (Часть 7) ° Кто-то другой (Часть 8)