Горький пряник

      Это было… странным ощущением. Ровно минуту её тело не слушалось. Она видела, что делают её руки. Слышала, что говорит её голос. Но это была не она!       Прежде чем Джани поняла это, случилось то, чего она вовсе не ожидала. Она или, точнее, то, что управляло её телом, набросилось на орка. Сжимало его шею руками, упираясь носом в сальную зелёную кожу. И это ощущение влажных губ и чужой слюны в её рте…       — НЕТ! — резко закричала Джани. Орк от неожиданности развёл руки в стороны, отчего дренейка мгновенно оттолкнулась от него и подскочила. — НЕТ!       Её всю трясло от нарастающего отвращения и страха.       — Как же это мерзко! Мерзко! — вопила она, размахивая руками и корча рожицу.       — Эй! Спокойно! — рычал на неё Зубр.       — Что ты со мной сделал?! — Это прозвучало больше как обвинение, чем вопрос. В каком-то смысле Джани понимала, что с ней. Но разум просто отказывался в это верить.       Зубр хотел ей что-то сказать, как Джани, чувствуя сильное желание убежать как можно подальше, рванула к выходу из ущелья. Минув извилистую дорожку и выйдя к надгробию, она помчалась вперёд что есть мочи. Надо было убежать. Убежать!       Неожиданно в глазах задвоилось, резко заболела голова. Мозгу будто бы не хватало воздуха. Будто она оказалась в вакууме, без кислорода. Словно по щелчку переключателя, разум канул во тьму.       Тело на ходу свалилось на землю и застыло. Зубр с волком поспешили спуститься как можно скорее вниз. Когда орк нагнал беглянку, та осторожно поднималась, потирая лоб.       — Ох, черти… — бормотала она.       Орк замер, явно желая что-то сказать, но никак не решаясь. После, словно на свой страх и риск, он тихо спросил:       — Ты… как?       — О-о-ох, — протянула дренейка, но несколько в иной интонации.       Зубр продолжал смотреть на неё так, будто хотел что-то понять. Но никак это не удавалось. Дренейка же резко развернулась к нему и залепетала:       — Что ты такого сделал с этой бедняжкой? Она вся дрожит. Внутри столько паники… ох, даже мне не по себе.       Зубр облегчённо выдохнул, прикрыв глаза. В нежном от природы лепетании он мог спокойно узнать в собеседнице своего суккуба. Значит, ритуал сработал верно.       — Как ощущения? — спросил он, подходя к дренейке.       — Ужасно. Просто ужасно, — жалобно протянула та, но затем резко успокоилась, приложив руку к груди. — Но… здесь стало намного лучше.       — Это хорошо. Лучше пока спрячься в разуме Джани. Придётся усиливать тело, а пока…       Дренейка резко прервала Зубра, приложив руки к его груди и заглядывая в глаза:       — Так её зовут Джани, — прикусив нижнюю губу и прижавшись к орку, промурчала та. — Значит, вы уже близко познакомились?       — Хватит, детка. Я ещё не привык. — Скривив морду, орк мягко оттолкнул её от себя. Та упёрлась одной рукой в бок и скосила таз. Зубр подвёл к ней волка, приглашая сесть. — Нам пора ехать.       — О-о, — восторженно втянула дренейка в себя воздух. — Я так тосковала по этим поездкам. Ты правда усадишь нас впереди себя и прижмёшь к своей груди, дорогой?       — Второго волка у меня нет. И вам обеим надо отдохнуть, — максимально сухо ответил Зубр, помогая хвостатой усесться. Когда и он забрался на волка, приготовившись ехать, дренейка прижалась головой к его ключице, пальцем почесав через бороду подбородок.       — Ты скучал по мне? — прошептала, словно искусительница, та. Зубр вздохнул, явно испытывая очень смешанное чувство к тому, что сейчас происходит.       Вобрав в лёгкие воздуха, он состроил приятную лыбу и ответил:       — Да. Я скучал…       Когда Джани проснулась, она не стала сразу открывать глаза. Голова ощущалась тяжёлой, руки и спину странно жгло. И что ещё хуже — снова покачивало, будто вновь оказалась на лодке. Вокруг слышались какие-то непонятные голоса.       Именно их наличие заставило дренейку резко встать. Она чуть было не упала, так как спала на гамаке. Пришлось опереться о стенку рядом и постараться установить равновесие.       — О, глядите-ка, проснулась, — сказал кто-то рядом бурчащим голосом на всеобщем. Джани повернула голову в сторону звука и заметила, как к ней подошёл дворф. Прежде она их не видела. Почти как люди, но с большими носами, ниже и очень волосаты. У этого густая борода с усами спускалась ниже живота. — Здоровяк сказал тебя покормить, как очнёшься, красотка.       — А… он сам где? И… где я? — держась за голову, мямлила тихо Джани.       — Он за разговоры не платил. Садись-ка. Вы, дренеи, мясо жрёте или, как козы, травку щиплете? Свежего скоса на корабле не сыщешь, а вот солонинки тут много. — Говоря это, дворф утянул дренейку за руку и посадил за низкий столик. Не так далеко от неё копалось в своих вещах мерзкое на вид создание, отдалённо похожее на орка. Такое же зелёное, но ушастое и низкорослое.       — Корабль? — Джани не могла воспринимать нормально речь дворфа и большую часть просто пропускала. Тот махнул на неё рукой и поставил тарелку с едой. Солонина, жареная картошка, залитая маслом, огрызок огурца и пинта пива, от которой несло, как от мочи.       Несколько минут дренейка сидела, глядя на тарелку и собираясь с силами. Затем, кусочек за кусочком, она ела, корчась оттого, насколько это было солёно и жирно. Пиво как раз помогало всё это запить, хоть само на вкус ужасно, но терпимо. И лишь во время еды она заметила, что её руки от плеч до кистей и вся спина с грудью перевязаны окровавленными бинтами.       Закончив, Джани попыталась выйти наружу. Она не привыкла к корабельной качке, и съеденное напрашивалось выйти наружу, не успев даже начать перевариваться. Прижавшись к дверному проёму, дренейка оглядела палубу глазами. И сразу же заприметила Зубра, который стоял на краю палубы и, жуя хлеб, глядел на горизонт. Заслышав постукивание копыт, выглянул из-за плеча, но так и не повернулся.       Немного привыкнув к качке, Джани подошла к нему.       — Куда мы… плывём, бес тебя дери? — рыкнула она ему. Он вздохнул, продолжая жевать.       — На другой материк. Плыть дня четыре. Ты проспала целые сутки, если тебе это интересно.       — И что ты… успел со мной сделать за сутки, отчего я перевязана?       Орк фыркнул.       — Позже узнаешь. Сейчас не советую их снимать. Вечером поменяю.       — Ну нет! — раздражённо выдала Джани, всплеснув руками. — Говори, мерзкая жаба, что ты сделал со мной?       Чернокнижник решил её игнорировать, продолжая смотреть вдаль. Это Джани сильно бесило.       — Игуана волосатая, — пробормотала она себе.       Внезапно ей послышалось тихое женское хихиканье. Так близко, что дренейка стала оглядываться. Вокруг, кроме орка, никого не было. Виднелся только человек, занимающийся своими делами. Явно не его голос.       — Эй, Зебра, — окликнула орка Джани.       — Я Зубр, — раздражённо поправил её тот, всё также не поворачиваясь.       — Ты слышал смех?       — Не-а. А что? — С этим вопросом он снова глянул на неё из-за плеча. Джани в непонимании заморгала и опять огляделась вокруг. Никого.       — Я просто слышала… не важно. — Дренейка поспешила вернуться в каюту. Возможно, её от пива немного покосило. Стоило просто сесть и переждать, пока станет лучше. Пусть здесь и присутствовал кто-то, но явно не понимал дренейского. Потому, сложив голову на столе, она принялась тихо ругаться.       — Угораздило же мне связаться с этой жабой… провёл этот грёбаный ритуал и увёз бес знает куда… ещё этот… поцелуй… какая мерзость.       — Тебе стоит расслабиться, милая. — Заслышав это, Джани подскочила с места.       — Кто это сказал?! — вскрикнула она. Дворф-кок и зелёный ушастик странно покосились на неё. Дренейка высматривала каждый уголок. Ни одной женщины. Никого, кто бы мог с ней говорить.       — Свет, убереги меня. — Джани спрятала лицо руками, пребывая в отчаянии. Не хватало, чтоб ей ещё что-то мерещилось. И так ситуация ужасная. Она рабыня, и её везут на другой материк. Всё дальше и дальше от дома…       — Открой глазки, Джанечка, — пролепетал нежно загадочный голос. Дренейка на секунду почувствовала какое-то прикосновение. Словно кто-то дотронулся до её волос.       Раскрыв ладони, она удивилась. На столе, прямо перед ней, сидела суккуб. Существо с длинными эльфийскими ушами, человеческим лицом, рогами, копытами, хвостом и кожаными крылышками. Откровенная одежда не скрывала достаточно широких бёдер, как у дренеев, и упругой груди, которая казалась ещё больше из-за тонкой талии. Короткую шею прятала чёрная повязка с брошью. Джани насторожилась.       — Привет, моя милая. — Демоница мило улыбнулась, обнажив свои клыки.       — Ты… ты кто? — на автомате выпалила Джани.       — Меня зовут Шакира. — Суккубша растянулась на столе. Её грудь выступала в роли упругой подставки. Глядя на почти что голые груди, Джани смущённо опустила ушки. — Ты разрубила меня пополам, помнишь?       Дренейка закивала.       — Не бойся, рогатик. Я не хочу мести. Хотя это было очень неприятно, — мурлыкнула Шакира.       — Нечего было… п-подкрадываться ко мне сзади! — запнувшись, рыкнула Джани.       — Хм-м, к тебе что, часто прижимаются грудью со спины самки? Ох, неужели ты по девочкам, дорогая?       — Я не… ЧТО?!       Суккубша захихикала.       — В этом нет ничего плохого, дорогая, так что не умалчивай. Мне и с девочками будет интересно.       — Так! Стопэ! — Джани скрестила руки в воздухе. — Во-первых, я… не это самое. Во-вторых, что ты хочешь от меня?!       Шакира постучала коготком по подбородку, задумчиво надув губки.       — Чтобы не нервничала, милая. А ещё… — Суккуб перевернулась на спину, игриво завиляв хвостиком. — Ну… Надеюсь, ты понимаешь. Я так истосковалась по своему мужчине.       — НЕТ! — закричала агрессивно Джани, стукнув по столу и подскочив с места.       — Э, если у тебя с головой непорядок, стол тут ни при чём! А ну иди наружу! — с негодованием рыкнул на неё кок-дворф, указав на выход. Образ Шакиры исчез, однако, когда Джани вышла на улицу, она продолжила говорить.       — Похоже, я немного тороплю события. Почему ты отказываешься?       — Да потому что этот ублюдок держит меня в рабстве! Везёт бес возьми куда, так ещё и ты тут! — рычала дренейка, но под конец опустилась на пол и заплакала.       Послышались тяжёлые шаги по трескучему дереву.       — Чего рыдаешь?       — Не твоё дело! — пробурчала себе под нос Джани, хныкая. Чернокнижник вздохнул и опустился на колено перед дренейкой.       — Как я понимаю, с Шакирой ты уже познакомилась. Тебе нужно смириться с тем, что вам обеим придётся делить тело и энергию на двоих. Обычно бодрствовать будет одна из вас, пока другая отдыхает. Но можете и быть одновременно. Правда, очень быстро начнёте утомляться.       Джани ничего не ответила ему, потому он решил вернуться к своей точке обзора горизонта и стоял там до тех пор, пока не начались сумерки. Дренейка к тому времени успела наплакаться. Орк поднял её и приказал пройти с ним к гамакам. Усадив на один, принялся аккуратно снимать бинты. Показались неизвестно где до этого пропадавшие бесы и по указам хозяина вытащили всё необходимое из сумок. Чашу, две жидкости (прозрачную и красноватого оттенка) и моток бинта.       Когда бинты были сняты с левой руки, Джани на секунду забыла, как дышать. Вдоль всей руки кожу покрывали свежие шрамы в виде рун. Края срезанной кожи почему-то окрасились слегка в красный, выделяясь так ещё больше. Как она могла не почувствовать столь больную процедуру — не ясно.       — Что… это? — с шокированным выражением лица спросила Джани. На глаза вновь наворачивались слёзы. — Что это?!       — Эти руны помогают лучше сдерживать Шакиру в тебе. Ей незачем пытаться выбраться, а вот другие демоны, даже сильные, не смогут вырвать её душу из тебя, — объяснял Зубр, с большой осторожностью заматывая свежие смоченные в прозрачной жидкости бинты. Они неприятно жгли.       — Ты… изуродовал меня… — всхлипнула Джани. — О, Великий Свет…       — Тебе с ним теперь не по пути, — грубо буркнул Зубр, нечаянно затянув слишком сильно бинт на груди, отчего Джани издала стон. Он поспешил всё исправить, но с большим раздражением. — Смирись с этим.       — Никогда… — процедила она сквозь зубы. Орку оставалось только вздохнуть.       — Вы обе потеряли много сил, так что можете весь путь спать, пока мы не приплыли, — спокойно сказал орк, протягивая бутылёк с красной жидкостью. Дренейка выпила его залпом и легла на гамак, скрестив руки на груди в обиде. Зубр снял с себя плащ и накрыл им её, чтобы не мёрзла. Та отвернулась к стене, недовольно фырча, а орк завалился спать.       Ночью он тихо дрых на своём гамаке, как и большая часть экипажа. Ему с трудом удалось уснуть из-за наплывших мыслей о дренейке. Почему-то слова об изуродованности смутили его и заставили сильно задуматься о правильности своих поступков. Вскоре долгое отсутствие движений заставилось разум уснуть. Уже намечались какие-то образы сна. Пока его что-то не разбудило.       Он проснулся от чувства лёгкой сдавленности. На него кто-то забрался. Это была Джани. Только она смотрела на него с неестественным для неё прищуром и ухмылкой.       — Спишь, сладкий? — прошептала она. Зубр раздражённо выдохнул воздух, откинув голову назад.       — Уже нет… Что ты хочешь?       — Тебя. — Хитро заулыбавшись, дренейка выпрямилась. Она показала Зубру левую руку, которую медленно опускала вниз к паху орка. Почувствовав, как она провела по нему рукой, тот втянул в себя воздух и привстал.       — Шакира, нет, — тихо рыкнул он, хватая её за руку. Та удивлённо заморгала. — Не сейчас. И не здесь.       — Зу-у-убрик, — простонала жалобно дренейка, обхватывая шею орка руками и прижимаясь грудью. — Ну дава-ай.       — Шакира, — повторил Зубр, вглядываясь дренейке в глаза. — Нет. Ей и так сейчас нелегко.       — Она тебя раздражает, милый? — Шакира прижалась к орку сильнее, сваливая его обратно на гамак. Тому пришлось придержать дурочку за талию.       — Пока что — очень. И то, что ты заставляешь её на меня лезть — клыковая идея. — Зубр слез с гамака, подхватив дренейку за ягодицы, поскольку та инстиктивно обхватила его талию копытами. Это его ещё больше смутило, а вот суккуба только забавляло. Когда орк уже откровенно начал рычать, она решила всё-таки послушаться.       — Хотя бы поцелуй на ночь в щёку, дорогой. — Она показала на правую щёку и подставила её. Зубр потёр пальцами переносицу и устало зафыркал, но сказать что-то против не было сил. Ему пришлось притянуть к себе наглую козу и, максимально, насколько возможно, сжав губы, прислонить их к её щеке. Суккуб захихикала. — Будешь так делать каждый вечер.       На это Зубр издал рычащий вздох, показывающий, насколько это ему не нравилось. Но опять не смог отказаться и просто улёгся обратно на гамак…       Как и сказал орк, Джани не вставала с гамака и проспала целый день. Как ей думалось изначально. Оказывается, Шакира, владея её телом, активно ходила по кораблю в сопровождении оравы бесов, которые не пытались её укусить или как-то задеть. Наоборот, они, как послушные щенята, шли за ней и с интересом наблюдали.       Демоница передвигалась плавно, покачивая бёдрами и выпячивая грудь. Все на корабле смотрели на неё голодными глазами. Конечно, Джани своим поведением несколько отталкивала, но природный дар соблазнения Шакиры отбросил осторожность на какое-то время.       Поскольку Зубр решил весь день посвятить себя чтению, что для демоницы было очень скучным занятием, она стала приставать к первому помощнику корабля. Это был человек с рыжими волосами и повязкой на глазу. Сильная грудь, выглядывающая из-под синей рубашки, и квадратная челюсть делали его весьма привлекательным. На характер первый помощник отличался выдержкой, всё-таки моряку вроде него приходится часто не иметь дел с женщинами. Поэтому, понимая, что его не сломить, Шакира просто вела с ним беседу. Чаще всего о его жизни и приключениях.       Джани очнулась прямо посреди разговора. Сначала лицо дренейки выглядело расслабленным. Смотрела на всех полуприкрытыми глазами, двигалась плавно и активно демонстрировала свои формы. Как вдруг глаза расширились, от чувства смущения и непонимания тело резко ссутулилось. Моряк вопросительно поднял бровь. Не успел он спросить, в чём дело, как капитан приказал ему подняться к штурвалу.       — Ох, спугнула такого лапушку, — заныла Шакира в голове дренейка, но Джани на это ничего не ответила. Ей хотелось верить, что игнорирование заткнёт её. А дабы вообще не думать об этом, Джани заскочила к коку спросить, может ли она чем помочь. Тот сначала пожал плечами, отнекиваясь, но дренейка продолжала просить, предлагая заняться хоть чем-нибудь.       В итоге ей выдали щётку, ведро с мыльной водой и послали драить палубу. Её счастью не было предела. Обычно на кораблях никому не нравится этим заниматься, но только не ей. Она так часто прибиралась в таверне, что стала получать от этого удовольствие. Даже казармы стражи чистила только она чуть ли не каждую неделю. В отличие от охоты, где в голову ударял адреналин, уборка действовала, как успокоительное, отвлечение от мыслей, банальное убийство времени.       То, с каким усердием она отдраивала каждый сантиметр, удивляло даже капитана. Мерзкий зелёный коротышка стал предлагать Зубру оставить её здесь. Он бы сделал её новым членом корабля.       — Ей хорошо днём, нам хорошо ночью, понимаешь, да? — смеялся капитан, придерживая слишком широкий для его размеров пояс. Зубр только недовольно кривился.       Либо уборка отпугнула Шакиру, либо к тому моменту она истратила свою часть энергии и спешно ретировалась спать. К вечеру Джани так утомилась, что просто валилась с ног. Но чувство усталости впервые было несколько приятным. Гамак чудесным образом превращался в самое мягкое место в мире и, уже лежа на нём, Джани казалось, что она превратится в лужу и прольётся сквозь дыры меж веревок. Удовольствие сразу прервал Зубр, намереваясь вновь сменить повязки.       — Забудь… что ты сегодня… видел, — сонно бурчала она, качаясь вперёд-назад.       — Почему же? — спрашивал удивлённо, с ноткой издевательства, орк. — Раз уборка тебе нравится, это избавит меня от лишнего нытья. И забот.       — А что, твоя грудастая… баба… не любительница чистоты?       — Хмх, — хмыкнул Зубр, резко заулыбавшись. — Знаешь, почему суккубы любят быть сверху?       — А?       — Потому что, когда они наклоняются, грудь перевешивает таз. Так что они стараются лишний раз не наклоняться, — пояснил орк, сдерживаясь от смеха. Джани своим заторможенным мозгом не сразу поняла, в чём здесь шутка. Но стоило фантазии изобразить падающую от веса собственной груди на лицо суккубшу, внезапно прыснула и разразилась громким смехом.       Зубр малость удивился такой реакции, но она ему даже понравилась. Смех козы оказался заразителен, поэтому, не выдержав, орк тоже рассмеялся.       — Ты что, смеяться умеешь? — послышался внезапный вопрос от Джани. Зубр резко заткнулся и сжал челюсть, вновь скорчив лицо в недовольной гримасе.       — Тебе показалось, — грубо выдал орк, закончив с перевязкой и выйдя из каюты на воздух.       Следующий день прошёл тише. Джани была рада проснуться в гамаке в том же положении, в котором и уснула. Очевидно, Шакира не хотела активничать. Да и сама дренейка не горела желанием. Будучи в приподнятом настроении, она с лёгкостью съела завтрак из очередной солонины да куска помидора, запив пивом, а затем улеглась обратно спать. Зубр снова где-то ходил по палубе. Все книги лежали нетронутыми в сумке, а на его гамаке веселились бесы совершенно без присмотра. Правда, веселились не столь разрушительно, как им, наверное, хотелось.       — Доброе утро, Джаночка-пол-драночка, — залепетал голос Шакиры в голове дренейки, слегка зевая.       — Ты ещё здесь… — вздохнув, тихо промямлила Джани.       — Я всегда буду рядом, как бы ты к этому не относилась, милая. — Образ суккуба появился рядом с дренейкой. Шакира сидела на её животе, что Джани, к удивлению, могла чувствовать. — И даже если ты захочешь от меня избавиться усиленной уборкой, увы, ничего не выйдет.       Дренейка ничего не ответила, закрыв глаза, думая, что это лишь плод воображения и ничего более.       — Ты правда не по девочкам, Джани? — хихикая, спросила Шакира. Джани поморщилась.       — Почему тебя это так волнует?       — Совсем не напрягает, что на тебе лежит полуголая суккубша, которой ничего не стоит начать тебя ласкать? — Шакира наклонилась к её уху и прошептала, одновременно с этим скользнув руками к груди дренейки.       Джани резко подскочила, отчего образ суккуба растворился и возник вновь уже где-то сбоку. Она рассмеялась.       — Впрочем, думаю, это немного подождёт. Зубр тоже очень застенчив в этом плане, — она вновь принялась шептать дренейке на ухо. — Он предпочитает делать это наедине. В полной тишине.       — Мне не интересно, — шикнула ей Джани, отворачиваясь к стене.       — Тогда не будем говорить о нём. У тебя наверняка есть ко мне вопросы. Ты же такая любопытная, верно?       Дренейка вздохнула. Шакира верно говорила. Как бы ей ни было противно слышать демона рядом с собой и осознавать, что теперь это часть её разума, незнание угнетало ещё больше.       — Хорошо… — неуверенно ответила Джани, снова поворачиваясь к суккубше, что расселась на столе неподалёку. — Почему ты… такая дружелюбная?       — Демоны бывают разными, милая. Само наше существование — это одна сплошная ненависть, погружение в пороки и желание приносить только страдание. Смертные для нас ничего не значат. И я была такой. Но со временем я стала понимать, что это не единственный путь, по которому я могу следовать, — задумавшись, рассказывала Шакира, но резко прервалась. — Я придумала игру. Будем задавать вопросы по очереди. Согласна?       — А у меня есть выбор?       — Если ответишь на мои вопросы, я буду отвечать на твои. Итак… — Суккуб закинула одну ногу на другую. — Ты — эредар.       — Дреней, — резко поправила Джани.       — Ах, да. Вы же отреклись от своего имени. Сейчас все, кто называет себя эредарами, — демоны. Как я могла забыть? Ох, вернёмся к вопросу. Что ты делала в лесу?       — Я охотилась на медведя, — буркнула дренейка, развернувшись на гамаке боком и подперев голову рукой.       — Совсем одна?       — Должна была в группе. Очень долго ждала этой охоты, а потом… — Джани вздохнула. — Всё отменилось. Меня это так разозлило, что я пошла одна… Моя очередь. С каких пор ты такая? Ну… добрая.       — Начну издалека. Когда-то моя душа принадлежала Магтеридону, повелителю Запределья. Полагаю, тебе о нём могли рассказывать, ведь он не оставлял ваш народ в покое, пока вы не сбежали. Так было до тех пор, пока его не свергли с «трона». Моим новым повелителем стал Иллидан. Знаешь его?       — Слышала что-то.       — В тот момент он не просто захватил власть над истерзанным Дренором, но и формально перевёл большую часть своих новых слуг на сторону противников Легиона. И я была в их числе. Кто-то просто подчинялся ему. Но я… я была поражена его речами, — блаженно залепетала суккуб. — Эти крепкие мускулы. Эти… потрясающие крылья. Эти острые, как бритва, зубы. Эти когти…       — Стой-стой-стой. — Джани замахала рукой, чтобы приостановить Шакиру. Почему-то она почувствовала лёгкое возбуждение, переданное от демоницы. Та захихикала.       — Прости, дорогая. Он был потрясающим мужчиной. Кстати, о них. У тебя же были мужчины, а, Джаночка?       Лицо дренейки резко потемнело.       — Задай другой вопрос.       — Я хочу услышать ответ на этот. Да или нет?.       — Д-да… были…       — Чудесно. Тогда ты наверняка понимаешь, каково это — находиться в объятьях сильных рук. — Шакира сменила положение ног и изобразила крепкие объятья.       — Значит, этот Иллидан поразил тебя своими речами, и? — повторила последние несколько слов суккуба Джани.       — Он показал, что цели Легиона не столь правильны, как считали изначально все мы. Это надолго отложилось в моём разуме, потому, когда его свергли и мне пришлось вернуться в Легион ради собственной безопасности, долго не могла отойти от этой мысли. Потом меня стали массово вызывать чернокнижники. Я меняла хозяев, как перчатки. Один упал с большой высоты и разбился, второй был убит разбойником, третий так сильно напился, что потерял надо мной контроль, и я просто задушила этого мерзкого пьяницу! Ох, как же я не люблю пьяных! Но мне казалось, что я стала чуть ближе к смертным. Да-а, так и было. Появились такие странные чувства… как… сострадание.       Шакира ненадолго замолчала, погрузившись глубоко в мысли. Но затем встряхнулась и, улыбаясь, закончила фразой:       — А потом я встретила Зубра.       Она хотела что-то спросить у Джани, но корабль неожиданно накренился в сторону. Послышался крик капитана о том, чтобы все крепко держались. В каюте показался Зубр, придерживающийся за дверную раму.       — Что такое? — испуганно спросила Джани.       — Проплываем недалеко от водоворота. Всё нормально, — спокойно ответил он, проходя к гамакам. Джани почему-то захотелось взглянуть на это, и она, игнорируя все приказы Зубра, вышла наружу. И сразу же чуть не упала от смещение палубы на другую сторону. Где-то вдали вода мощным течением сворачивалась в огромный водоворот, из которого вырывался красноватый шлейф неизвестной энергии. Небо было затянуто плотным слоем грозовых туч. Бушевал ветер и дождь. Волны поднимались, намереваясь смыть с палубы неосторожных моряков. Остолбеневшую от потрясения дренейку Зубр затащил обратно внутрь корабля, ругаясь на орочьем.       — Как же это… круто, — выдала та.       — Да… Не спорю, — вздохнул Зубр. — Правда, пока тебя не начнёт засасывать вглубь.       — А мы точно в безопасности?       — «Девичий каприз» постоянно плавает этим маршрутом. И ни разу не попадал в передрягу. Но хватит об этом.       Зубр привёл Джани обратно к гамаку, а после сам улёгся на свой, сгоняя надоедливых бесов. Периодически обоим приходилось вставать, так как корабль никак не выравнивался. Стулья рядом с прибитыми к полу столами пытались куда-то уползти. Джани ставила их на место.       Вскоре корабль миновал опасную зону и выровнялся. Тучи исчезли, открывая усеянное звёздами ночное небо. Джани от прилива адреналина ещё долго не могла уснуть, переместившись наружу, чтобы насладиться видом звёзд.       Орк долго терпел, но вскоре забеспокоился. Ругаясь на ходу, он вышел на палубу. И обнаружил уже дремлющую Джани, поджавшую ноги и хвост от холода. Зубру пришлось поднять её на руки и отнести к спальному месту. На минуту он приостановился, рассматривая личико Джани, такое спокойное и умиротворённое, и мысли о её нелёгкой судьбе, которую он ей устроил, немного задели.       — Зубрик, — не открывая глаз, протянула еле-еле дренейка. Орк вопросительно замычал, понимая, что это Шакира. Та указала на щеку дренейки и зарылась носом в грудь орка, вдыхая его запах. Орк тяжело вздохнул.       Осторожно опустив Джани на гамак, Зубр немного потупился на месте, решаясь. То, о чём его просила суккуб, выглядело глупым. Но сказать твёрдое «нет» в этом случае не мог. Всё-таки… это не сама дренейка его просит.       Закрыв глаза и представив, что на гамаке лежит именно Шакира, он наклонился и поцеловал ту в щёку. Дренейка через сон улыбнулась и шепнула:       — Молодец.       Зубр усмехнулся и облизал подсохшие губы. Он почувствовал сладкий привкус, напоминающий чернику с нотками чего-то сдобного. Типа пряника.       Оказывается, дренейки вкусные…