Горький пряник

      Годом ранее.       Близился вечер. Солнце постепенно опускалось над островом Лазурной дымки. Дневная стража сдавала смену для ночного патруля, а новички уже отправились отдыхать после целого дня тренировок. Все, кроме одной.       Джани поднимала тяжёлый меч снова и снова, замахиваясь на манекена. Но не справлялась с тяжестью, отчего удар проходил мимо и уносил её тело за собой. Весь день над ней потешались, что она такая слабая и неуклюжая, какой из неё стражник. Но дренейка не слушала их, упорно продолжая тренировки даже в одиночку.       В глубине души все эти пропитанные ядом слова терзали её и без того потрёпанный разум. Может быть, они и правы. В ней нет никаких сил, чтобы даже элементарно меч поднять. Что говорить о связи со Светом или на крайняк со стихиями или магией.       Замахиваясь от злости и вновь терпя поражение, Джани завалилась назад под тяжестью учебной брони. Игнорируя слёзы и нытьё тела, поднималась снова. Она докажет всем, что не слабая. Способна на большее. И никогда не вернётся в таверну к этим отвратительным… «гостям».       — Тяжеловат, — послышалось в стороне задумчивое бормотание. Джани стала оглядываться, но ей мешала броня. Она попыталась подняться, но тело отказывалось.       Боковым зрением она заметила кого-то сзади себя. Он шёл прямо к ней, постукивая копытами. Неожиданно дренейка почувствовала прикосновение мужских рук на своих плечах. Но не успела она даже запаниковать, её резко вздёрнули наверх и подняли на копыта.       Она в страхе развернулась, чтобы взглянуть в глаза «обидчика». И замерла.       Перед ней стоял дреней в простой рубахе, которую надевают под доспех. Крепкий, высокий, с белоснежными (даже белее, чем у неё) волосами, ниспадающими на плечи. И такая же белоснежная ровная и густая борода. Светящиеся глаза слегка поблёскивали золотом от Света, который он словно бы излучал во все стороны.       — Прошу меня извинить. Я не хотел тебя напугать, — улыбнувшись, произнёс незнакомый дреней. — Лишь хотел помочь.       — А… я… спа… спасибо, — запнувшись несколько раз, промямлила Джани.       — Латы и тяжёлый двуручный меч не очень тебе подходят, — показывая на валяющееся оружие, продолжал говорить дреней. — И какой идиот додумался так поступить?       Джани не могла подобрать слов, выдавая лишь бессвязные звуки и мычания. Дреней будто проигнорировал эту застенчивость и стал оглядываться вокруг. Завидев оружейную стойку, он подошёл к ней быстрым шагом и схватился за одноручный топор.       — О! Вот это подойдёт! — воскликнул он, возвращаясь к дренейке. — Сними-ка эти доспехи, а то опять завалишься.       — Я… я… не… — В попытках что-нибудь сказать Джани послушно отстегнула доспех, оставшись лишь в похожей рубахе и штанах.       Дреней вручил ей оружие и подвёл к манекену.       — Держи топор крепко, большой палец поверх остальных, иначе сломаешь. Да, вот так, — корректируя стойку Джани и положение оружия в руке, тараторил дреней. После он изобразил движение удара, встав в точно такую же стойку. — А теперь резкий взмах! Топор крепко держим в руке. И-и удар! Прямо в шею!       Когда мужчина вскрикнул, Джани даже немного вздрогнула. После пары секунд полнейшего ступора она попыталась повторить его движение. Замахнулась и нанесла удар, целясь в шею манекену. Лезвие воткнулось в дерево. Настолько сильно, что у неё не нашлось сил его вытащить. От дренея послышался смешок, но не издевательский. Скорее просто радостный.       Он вытащил топор из манекена и протянул Джани назад, всё так же улыбаясь.       — Кольчуга будет полегче. В ней двигаться проще с таким оружием. И силы потратишь в нужное русло. Не в попытку поднять тяжёлый меч и самой устоять, а в удар по врагу.       — С-спасибо, — приняв топор из рук дренея, наконец-то выговорила Джани. — Только… ам… зачем… зачем…       — Помогаю? Ну как же? Если стражник не умеет сражаться или пользуется не тем оружием, пользы от него мало. А я — не из тех, кто будет сидеть и просто смотреть, — пояснил мужчина, вновь указав на латные доспехи и тяжёлый меч. Лицо дренейки налилось краской. В тот же момент дреней хлопнул себя по костяному лбу. — Ах, я же совсем забыл представиться! Кра’бункан. Друзья зовут просто Бун. И ты тоже можешь.       — Дж-дж… Джани.       — Я, кажется, тебя немного напугал, — слегка шагнув назад, сказал Бун.       — Н-нет-нет… Я просто… Видеть паладина это всегда… трепет, — заведя руки за спину, нашла отговорку Джани. Бун удивлённо поднял брови, но затем расслабленно улыбнулся.       — О, ну раз так, хах.       — Мне… п-пора, Бун. — Дренейка попятилась назад и отвернулась, чтобы поднять доспехи с земли.       — Я помогу. — Мужчина придержал её за плечо и прошёл вперёд, чтобы поднять доспехи и меч, а затем вернуть всё на своё место. Пока он это делал, Джани думала о том, чтобы скрыться в казармах как можно скорее, но продолжала стоять. Её беспокоило то, что дреней так был с ней мил.       Когда Бун закончил, они вместе пошли спокойным шагом к казармам. И, что дренейка заметила, он всё рассматривал так, будто это было для него в первый раз.       — Я… как-то не видела тебя здесь раньше, — со смущением отметила она.       — О, после крушения я почти сразу покинул острова и уехал на большой материк. И вот решил вернуться, отдохнуть немного от странствий. Всё для меня здесь новое. — Дреней провёл рукой по воздуху, указывая на округу.       — Там… хорошо? На большом материке?       Бун перестал улыбаться, пожал плечами.       — Не особо. То армия нежити нападала, то земля трещала по швам, то сектанты активизировались в Восточных землях. Слава Свету, что на всё хватает рук.       — Я бы хотела увидеть всё это. — Джани мечтательно глянула вдаль. От Буна послышался смешок.       — Вот научим тебя орудовать топором, тогда-то можно будет подумать о приключениях.       — Научим? — Дренейка остановилась, вопросительно переведя взгляд на собеседника.       — Если хочешь, мы можем и завтра потренироваться. Могу показать пару хороших приёмов. — Бун также остановился, вновь натянув на себя лёгкую улыбку.       — Просто… почему ты так хочешь мне помочь? Тебе что-то нужно от меня взамен? — Джани не подумала о том, что такие вопросы могут обидеть.       Внезапно Кра’бункан рассмеялся, запрокинув голову назад. Джани налилась краской от стыда.       — Наверное, я хочу, чтобы ты умела орудовать топором, — смахивая проступившую слезу от смеха, ответил тот. — Это же очевидно.       Дренейка смутилась ещё сильнее, вжав голову в плечи.       — Да и к тому же, — более спокойно продолжил дреней, — ты кажешься милой. Такая смущённая, неуклюжая.       — Не слишком хорошие качества для стражника, — Джани сложила руки на груди и обидчиво фыркнула.       — Но для девушки — самое то, — Бун хихикнул, вгоняя Джани ещё больше в краску. — Как насчёт завтра поздним утром? На площадке.       — Ну… я. — Девушка вся сжалась, отведя взгляд в сторону. Дреней терпеливо ждал, и это ещё больше её нервировало. С одной стороны, что такого в том, что ей хотят помочь? Но с другой — это хочет мужчина. Красивый, бес его дери, мужчина. Паладин! — Н-не против.       — Отлично! — Бун с хлопком соединил ладони и поклонился. — Тогда до завтра… Джани.       — До завтра… Кра… Краб… Крабракан… ой… извини. Бун. До завтра, Бун. — Дренейка резко вспотела и пожелала поскорее провалиться сквозь землю из-за своего глупого поведения.       Парень лишь шире улыбнулся и неспешно ушёл, пару раз оглянувшись и помахав рукой. Джани продолжала стоять, провожая его взглядом.       Сейчас, когда его больше нет рядом, она почувствовала лёгкую пустоту в своей душе и тяжесть. Возможно, это от влияния Света. Рядом с Буном было так непривычно тепло. Не будь этого чёртового страха… возможно, она бы смогла насладиться этим чувством.       Может, ей удастся это завтра…

***

      Как бы ни было странно, но даже после не слишком приятной игры в правду или действие с откровениями Джани проснулась в отличном настроении. Её не особо смутило то, что орк ещё спал где-то на другом краю широкой кровати. Вообще не хотелось думать о нём, о своём заточении и других плохих вещах.       Будучи в майке и одних трусиках, под тихий напев она бродила по дому и с большим удовольствием делала уборку. Отмыла всю посуду, даже ту, что ещё никогда не использовала — её вид был просто ужасен. Затем смахнула с мебели пыль, вымела грязь веником в местах с каменным полом. Выискивала очень долго щётку, чтобы почистить деревянный настил, но так и не могла найти подходящей. Хозяйственных принадлежностей у чернокнижника кот наплакал, да его особо и не волновало это. А Джани устала чистить копыта оттого, что на них оставался чёрный жирный налёт.       Хвостун, волк колдуна, спокойно спал на своей пованивающей неприятно подстилке. Почуяв приближение, он поднял уши и открыл глаза.       — Это всего лишь я, — зачем-то шепнула ему дренейка, присев рядом. От волка никакой агрессивной реакции не последовало, потому она попыталась протянуть руку, чтобы погладить. Сначала зверь оскалился, но не зарычал. Однако стоило Джани дотронуться до его лба, успокоился и даже немного приподнял голову навстречу её руке. Девушка улыбнулась, почухав животное. — Хороший мальчик.       Вокруг подстилки валялось много костей, какие-то изгрызенные до невозможности игрушки, гребешок для вычёсывания и пара щёток для умывания. Что последние две вещи тут вообще делали — не ясно. Но одна выглядела очень и очень плохо, а вторая, видимо, ей на замену. Джани могла предположить, что такое животное руками не вымоешь, но это не столь точно. В любом случае ушатанная щётка ещё может послужить для более… ровных поверхностей.       С трудом, но имея результат, у девушки получалось очищать пол. С радостью наблюдала, как из-под слоёв грязи высвобождается насыщенный коричневый цвет пальмовых досок. И какое приятное чувство возникало при ходьбе по ним. Кажется, даже лишние запахи исчезли и стало лучше дышать.       Пока она усиленно натирала доски на кухне (они самые грязные) где-то за её спиной послышался смешок.       Делая вид, что ничего не слышала, Джани плавно переместилась боком к источнику шума, будто решила оттереть другую доску. Боковым зрением уловила большое зелёное пятно. Не иначе, как Зубр. Стоит тихонько, наблюдает, скрестив руки на груди. А повернув к нему голову, так вообще заметила, что странно лыбится, приподняв брови.       — Что? — не понимая его выражения, спросила Джани. Орк тут же опомнился и выровнял лицо в нормальное своё повседневно-хмурое состояние.       — Да-а ничего. — Зубр немного приподнял плечи, отведя взгляд. — Я уже забыл, какого изначально цвета был настил.       — Мне кажется, ты смотрел не на настил. — Джани поднялась с колен, помахивая в интересе длинным хвостом. Зубр нахмурился, пытаясь сделать вид, что совсем не понимает, о чём она.       — Ну-у, ты что думаешь, меня должно удивить, что ты без штанов толстой задницей светишь? Шакира так ходила двадцать четыре на семь. И-и разве тебя не должно смущать, что я, такой ужасный орк, стою и пялюсь?       — Учитывая, что ты меня уже видел голой, спасибо Шакире, вряд ли я должна этому смущаться. Однако не мог бы ты не ходить своими грязными ногами по помытому? — Джани жестом показала орку уйти с кухни. Он с удивлением глянул на свои ноги.       — Не такие они и грязные, — пробурчал он, скуксившись.       — Вздумаешь зайти на кухню, не отмыв ноги, я тебе сковородкой по морде заеду, — с улыбкой указав на лежащую на столе сковородку, сказала Джани. От Зубра послышалось недовольное фырканье.       — Ну ты оклыкела совсем, рогатая. Чтобы мне угрожать, да ещё в моём доме, — без зла продолжал он бурчать.       — Хм, если хочешь не сковороду, так стрелу тьмы пущу.       Джани демонстративно встала в стойку и начала наколдовывать. В её руке возник тёмный сгусток энергии. В тот же миг Зубр слегка приподнял руки в жесте «сдаюсь» и побрёл по коридору к источнику, рыча себе под нос что-то типа: «Вот ведь научил на свою голову».       — Умно-о, — мягкий голос Шакиры вызвал лёгкую дрожь у дренейки, ведь суккуб только что проснулась. — Ты сегодня выглядишь… смелее.       — Не знаю, я просто… чувствую такой прилив сил, — сжав сгусток в маленький шарик и стиснув его в ладони, ответила дренейка.       — От скверны всегда хорошо, милая моя. Со временем тебе захочется ещё и ещё. Но во всём нужно знать меру, и чернокнижники тоже этому учатся. Думаю, я смогу помогать тебе с этим.       Закончив оттирать пол и вдоволь насладившись его чистотой, Джани приступила к готовке завтрака. Решила внести разнообразия и сделала гренки из остатков хлеба к омлету. Зубр пришёл немного не в настроении, но с чистыми ногами, и молча сел есть. Однако никак не отводил взгляда от дренейки, жующей свой скромный салатик.       К концу трапезы Джани внезапно подскочила с места и, выпучив глаза, обратилась к орку:       — Я вспомнила, что ты должен мне желание.       Колдуна это, видимо, не очень обрадовало. Он сморщил нос и тяжело вздохнул.       — Ну и что ты хочешь? Одежду, лучшую обстановку, новое заклинание выучить? — спросил он, отодвигая миску.       — Подстричь тебя.       — Чего клыкать?! — Зубр тоже вскочил.       — Мне надоела твоя длинная борода, я хочу её укоротить и привести в порядок, — топнув копытцем по полу, высказала Джани.       — А ты меня ножницами по горлу не полоснёшь, пока я буду сидеть как миленький?       — Что? — не поняла дренейка, нахмурившись. — Ты серьёзно думаешь, что я это могу сделать?       — Мало ли, — прорычал орк, сгорбившись.       Дренейка начала усиленно моргать, и на мгновение могло показаться, что сейчас она свалиться. Столь же неожиданно встрепенулась и упёрлась одной рукой в бок, покосив таз в другую сторону. Суккуб временно выгнала Джани из тела.       — А мне нравится эта идея, — улыбнувшись, пролепетала она. — Тебе нечего бояться, дорогой. Джаночка хочет сделать тебя красивым. Я помню, сколько было мороки с твоей бородёнкой, когда ты делал мне куни.       — ШАКИРА! — резко зарычал чернокнижник. Дренейка захихикала и, ухватившись за бороду, притянула Зубра к себе через стол.       — Не стыдись того, в чём ты мастер, жабёночек наш, — произнесла девушка томным голосом и, чмокнув того в нос, отпустила. Зубр втянул в себя воздух, явно закипая от злобы, но, на секунду закрыв глаза, постарался себя успокоить.       — Ладно, ладно. Иди за ножницами.       Джани всё сделала, как говорится, по красоте. Бесята подали света. Одежду и пол накрыли простынёй, чтобы потом было легче собрать пряди волос. Ножницы дренейка заточила. Аккуратно, слегка смочив бороду водой, отрезала прядь за прядью. Сначала убрала основную длину с небольшим отступом, после выравняла.       Зубр, видно, немного нервничал, особенно из-за того, что никто ничего не говорил. Джани сильно погрузилась в процесс, потому, когда орку захотелось что-то сказать и он дёрнул нижней челюстью, она сильно испугалась и чуть было не отрезала лишнего.       — Бес тебя дери! — вскрикнула она. — Если ты хочешь поговорить, подёргай за майку!       Несмотря на то, что Джани стояла и ждала от него ответа, орк потянулся к её майке у живота и немного подёргал.       — Ну, что ты хотел? — Дренейка закатила глаза.       — Ты говорила, что жила в таверне, так? Почему?       Вопрос немного сбил Джани с толку. От неприятных и печальных воспоминаний она сжала губы и заморгала. Но останавливать стрижку не стала, а, рассказывая, продолжила выравнивать.       — Ну… Когда наш корабль упал, я… потеряла мать. Меня взяла под опеку одна старая дренейка, которая знала её. Тётя Челлана. Она обустроила таверну и учила меня всему, чтобы я ей помогала. Вот так…       Девушка взглянула на Зубра, ожидая его реакции. Он просто кивнул, решив ничего не отвечать. А Джани теперь всю дорогу вспоминать об этом. Как единственное близкое к ней создание погибло, чтобы защитить её. Как тётка, которая не слишком-то её любила, заставляла вставать рано утром, убираться и готовить. Сейчас девушка действительно получает от этого какое-то моральное удовлетворение, но тогда это казалось жутким мучением.       — Знаешь, когда я там жила, я носила платья, — более спокойно продолжила говорить Джани. — Моим любимым было тёмно-синее. Всё такое в складочках, пышное и ровное одновременно. Длинные рукава, но плечи оголены. Нравилось в нём танцевать, появляться на публике.       Дренейка улыбнулась, вспоминая, каким оно было прекрасным. Зубр прервал её, слегка подёргав за майку. Она убрала ножницы и взглянула на него.       — А сейчас ты платья не носишь. Оставила всё тётке? — поинтересовался орк.       — Нет. Я их все сожгла, когда ушла в стражники, — резко отрезала Джани и, сделав ещё пару движений ножницами и расчёской, сдёрнула простыню с орка. — Я закончила.       Затем она ушла в спальню продолжать уборку. Как можно скорее, чтобы у орка не появилось новых вопросов о её прошлом…       Чуть позже чернокнижник съездил в Гром’гол, чтобы запастись провизией и сдать заказы. За это время Джани полностью вычистила имеющиеся настилы и принялась готовить. Изжарила почти всё мясо, выварила овощи, перемолов в пюре. При этом она умудрялась почитывать какой-то фолиант по мастерству чернокнижия, который нашла у орка в кабинете, периодически пытаясь что-то наколдовать.       — Тебе не кажется, что готовить и пытаться колдовать без концентрации… немного опасно? — Суккуб возникла в виде образа, сидящего на столе и помахивающего хвостиком.       — Я же не пытаюсь вызвать кого-нибудь, — не глядя на неё, ответила Джани.       Немного отвлёкшись от готовки, она вытянула руку в сторону и, сконцентрировав скверну в руке, заставила её зажечься ярким зелёным пламенем. Оно не обжигало кожу. Больше чувствовалось как плотный дым, обволакивающий руку.       Сжав кулак, дренейка заставила пламя исчезнуть. Ей казалось это забавным.       — Я удивлена, что ты решила одеться так сексуально, дорогая. Похоже, в стене появилась дыра. Можно просунуть в неё попку, чтобы Зубрик наконец-то наполнил нас своим горячим семенем, ах, — захихикала суккуб. — Тебе ещё не хочется вцепиться в орка мёртвой хваткой и устроить родео в постели?       — Акстись, Шакира, — шикнула Джани, недовольно отвернувшись и помахивая кончиком хвоста.       — Ну Джа-а-аночка-а, — заныла Шакира, растянувшись по столу. — Я хочу снова вкусить нашего мужчину!       — Цыц! — рыкнула девушка, заканчивая с готовкой и закидывая еду в две большие миски, а затем потащила всё это к выходу. Шакира удивлённо глянула на неё и устремилась следом.       — Мне надо открыть дверь.       — В этом нет особой сложности, — пролепетала суккуб, встав рядом с дренейкой.       — В каком смысле?       — Этот проход может открыть только чернокнижник, глупышка. Приложи руку к двери и дай скверне отворить её.       — Очень информативно, — буркнула девушка, прикладывая руку, как и сказала демоница.       Концентрируя (насколько это было возможно) энергию в своём теле, Джани постепенно переводила её в руку и пыталась передать двери. Ничего не выходило. Словно горохом об стенку.       — Не получается… Дурацкая дверь! — вскрикнула Джани, от злости ударив по дереву кулаком.       В этот же момент из руки сверкнула искра зелёной энергии и дверь начала слегка искриться, отворяясь.       Не сразу поняв, что произошло, Джани около минуты стояла на месте. Отчего-то коленки затряслись.       Она открыла дверь. Она может сама покинуть дом. И, возможно, покинуть его навсегда…       — Эй! — По бокам пещеры сразу же появились сначала лысые головешки огров, затем их громоздкие тела. — Колдун сказать, что Шани выходить нельзя!       — Стойте-стойте! — Дренейка выставила вперёд руки, сделав пару шагов назад. — Я-я просто вам принесла кое-что.       Оба огра переглянулись между собой, будто решая, слушать её или нет, после отошли немного от входа. Джани ухватилась за одну из мисок и вытащила наружу.       — Вот. Это вам угощеньице. — Нервно улыбнувшись, Джани передала миску одному из них. Тот принял её из маленьких дренейских ручек и принюхался.       — Пахнет… хорошо-о, — голос огра с грубого резко сменился на утробное бульканье удовольствия. Не прошло и пары секунд, как он плюхнулся на землю и стал активно поглощать содержимое. Дренейка поспешила притащить другую миску для второго огра. Оба занялись едой настолько, что та смогла пройти далеко от пещеры.       Вот она — свобода. Прямо у её ног. Просто взять, да и убежать.       Сразу вспомнились опасности, которые перечислял Зубр. Тролли, гоблины, ордынцы, дикие животные. Однако она уже не такая беспомощная, какой была раньше. Ведь теперь девушка способна орудовать магией скверны. Не в совершенстве, но точно сможет отогнать недоброжелателей.       Шакира не говорила в открытую о том, что этого делать не стоит. Но дренейка чувствовала призрачное ощущение её руки. Она хочет утянуть её назад, в пещеру.       Что Джани может найти в этой свободе? Возможно, ничего хорошего. Даже если ей действительно удастся добежать до ближайшего лагеря Альянса — её могут убить из-за запаха серы. Придётся проходить мимо них и стремиться домой на остров. Только к кому? К коллегам-стражникам, не считающим её полноценным членом команды? К тётке, от которой отказалась? Никто её не ждёт…       Постояв под лучами солнца и подышав свежим воздухом, Джани вернулась обратно в пещеру, не забыв забрать вылизанные дочиста миски и запереть дверь тем же способом.       Когда вернулся Зубр, было решено продолжить тренировки. Заодно орк пожелал проверить способности Джани к более сложным приёмам, и для этого приказал одному бесёнку забраться на стол и терпеливо ждать, а девушку попросил натянуть штаны… для приличия.       — Особенность большинства чернокнижников в том, что они активно взаимодействуют с демонами, — объяснял Зубр, похаживая из стороны в сторону и жестикулируя, — и тут отнюдь не всё так, как кажется многим. Мы не заключаем с ними контракты, не служим им. А заставляем их служить нам.       Как ты уже могла понять, я не принимаю подобную практику, а пытаюсь найти подход к каждому демону. Но даже в таком случае нельзя забывать о двух важных заклинаниях: подчинение и изгнание.       Джани внимательно слушала орка, поглядывая на бесёнка, который даже стал немного потрясываться, когда орк произнёс «подчинение».       — Незнание этих двух заклинаний при вызове любого демона — огромная ошибка и не менее огромный риск для заклинателя. Поэтому мы сначала изучим их.       — А насколько сложно держать кого-то в подчинении? И… как это? — поинтересовалась дренейка.       — Если говорить коротко, ты ослабляешь разум демона и связываешь со своим. Тело будет исполнять твои приказы, даже если демон против и открыто возмущается. Как то, когда Шакира берёт верх над твоим телом, а тебе остаётся только наблюдать. Не очень приятно бывает, правда? — Зубр постучал по своему виску. Джани вжала голову в плечи.       ­— Да…       — Ладно. Смотри. — Орк развернулся к бесёнку, что сидел на столе, и встал в стойку. — Ты должна сконцентрировать энергию в двух точках: руке и разуме. Затем, выпуская мощный всплеск в демона, мысленно или вслух произнести заклинание, которое и свяжет вас.       Правая рука Зубра вспыхнула яркой зелёной энергией, которую он направил в бесёнка. Маленький демон вздрогнул и закрыл голову своими ручками, но буквально через несколько секунд выпрямился, перестал скулить и притих. Орк сжал кулак, глядя на беса. Будто что-то услышав в своей голове, тот стал ходить по столу кругами, подпрыгивая.       — Видишь. Сейчас он делает то, что я ему приказываю. Это полное подчинение. Можно его слегка ослабить, так у него будет возможность двигаться самостоятельно, но в пределах разрешённого, и работать вместе со мной интуитивно.       — Это немного жутко, — буркнула дренейка, на что орк только хмыкнул и подвёл её поближе к бесёнку. Махнув рукой, он снял полностью подчинение с демона. Тот немного отряхнулся и прижал руками уши к голове, поскуливая.       — Прочитай заклинание из фолианта и запомни его. Очень хорошо запомни. — Орк поднёс открытую книгу к дренейке, пока та вставала в стойку.       Сильно напрягаясь, она пыталась проделать то же, что и Зубр: разделить общую силу на две точки, что не очень-то и легко. Прочитать заклинание вслух с первого раза не выходило: то она что-то не так скажет, то запнётся. К счастью, это лишь «отменяло» всё заклинание и приходилось начинать сначала. Зубр уже по слогам помогал проговаривать слова. Его это раздражало, но он старался не подавать особо виду.       Спустя час попыток в какой-то момент Джани поняла принцип и по чистой случайности, чуть не запоров в очередной раз заклинание, произнесла всё правильно. Сгусток энергии устремился в трясущегося беса. Разум дренейки пронзила неприятная боль и в тот же миг она почувствовала, что тело бесёнка словно часть её. Даже ощущала его эмоции. Он боялся. Очень сильно боялся и абсолютно не был доволен своим подчинением. Сам же бес перестал трястись и затих, как в тот раз.       — Получилось? — спросила Джани.       Зубр потянулся к бороде, забыв, что она стала короче, почёсывая её и присматриваясь к маленькому демонёнку.       — Попробуй приказать ему что-нибудь сделать. Можешь вслух, — ответил он, отойдя от стола.       — Хорошо… Бес, прыгни три раз. — Дренейка зачем-то показала пальцами число три.       Бесёнок пару секунд стоял неподвижно, рассматривая новую хозяйку. Затем напрягся и стал неуклюже прыгать на месте. Ровно столько, сколько ему сказали.       — А теперь покрутись, малыш, — прозвучало в голове дренейки. Как ни странно, бес и это выполнил, на что Зубр немного удивился.       — Ты мысленно приказала?       — Это Шакира сделала, честно, — смущённо промямлила девушка, сжав кулаки.       — Хм… как интересно. — Орк с задумчивым взглядом опять почесал свою бороду, затем снова поднёс фолиант с заклинанием, но пальцем указал на другие слова. — Хорошо-о, тогда сними с него подчинение. Принцип примерно тот же. Ты должна оборвать связь между своим и его разумами, проговорив заклинание освобождения. Читай.       Снятие получилось сразу. Отменить легко, однако, как позднее подметил Зубр, снимать нужно тоже осторожно. После того, как Джани оборвала связь, бесёнок прижался всем телом к столу и, хватаясь за голову, громко застонал. Чёрный подошёл к нему, осмотрев.       Джани удивилась тому, как орк забеспокоился о состоянии демона. Словно это не бес вовсе, а какой-нибудь невинный бельчонок. Зубр что-то шепнул ему, погладив по маленькому лбу. Бесёнок заметно приободрился, но головная боль продолжала терзать, и из-за этого он застонал ещё больше. Произнеся заклинание, орк выпустил в беса сгусток зелёной энергии, который окутал его всего и на мгновение будто бы сделал немного прозрачным. И в тот же момент бесёнок исчез.       — Что ты сделал? — испуганно спросила Джани.       — Всё в порядке. Я его изгнал. Он отправится к своей Матери и излечится, — поспешил успокоить Зубр, но в его взгляде дренейка рассмотрела осуждение.       — Я… не хотела сделать ему больно. — Она вся сжалась, попятившись назад.       — Так бывает, — отрезал орк.       Другие бесы смотрели на Джани с лёгким страхом, что её очень беспокоило. Налрото запрыгнул на плечо Зубра и стал ему нашёптывать, поглядывая на девушку. Орк в ответ что-то шикнул и потрепал беса по мохнатой спинке.       — Кто из вас хочет сейчас к Матери, сядьте на стол, — обратился он к бесам. Никто из них не сдвинулся с места, обеспокоенно повизгивая. Один, устроившись на стойке для котла, посматривал на Джани в нерешительности. Дренейка осторожно подошла к нему.       — Ты хочешь к Маме, да?       Бесёнок прижал уши к голове, сжавшись и закивав. Девушка протянула к нему руки, соединив ладони, куда бес сразу запрыгнул. Перехватив его так, чтобы держать, словно маленького котёнка, Джани отнесла демона к столу.       Почему-то сейчас Джани почувствовала себя намного уверенней и словно бы обязанной сделать всё правильно с первого раза для этого маленького существа. Прочитав заклинание из фолианта несколько раз для тренировки, она встала в стойку и в полной концентрации чётко произнесла его вслух. В руке возник сгусток энергии, который точно так же обволок бесёнка и заставил исчезнуть.       Настала секундная тишина. Джани ожидала реакции. Как вдруг все бесы радостно завизжали и стали прыгать там и тут. Дренейка испуганно подалась назад и начала падать, когда все демонята решили напрыгнуть на неё. Зубр схватил дренейку за руку и спас от падения. Все бесята просто прижались к ней и, хихикая, замурлыкали.       — Это… они… так… спасибо сказали? — учащённо задышав, выдавила из себя Джани. Орк усмехнулся, отцепляя беса одного за другим от девушки.       — Вроде того. Сделаем перерыв. Я что-то проголодался жутко.       Во время трапезы, состоящей из жареного мяса (в этот раз была хорошая свиная рулька) и тушёных овощей, Джани решила завалить Зубра вопросами, на которые он, какими бы они глупыми ни были, старался ответить.       — А подчинение работает только на демонах, или можно применить его к любому существу?       — Только на демонах. Мы чернокнижники, а не тёмные жрецы. Вот они такое могут, — буркнул орк, жуя кусок мяса.       ­— Если во мне демон, можно ли меня изгнать?       — Клык его знает, но я бы не стал проверять. — Зубр на мгновение задумался, перестав жевать, а как проглотил кусок, нахмурился и зарычал: — Теперь эта мысль не будет давать мне покоя.       — А если поменять слова в заклинании изгнания местами, что может произойти?       — Как-то я попробовал так сделать… беса пополам разделило: одну часть закинуло в Круговерть, другую оставило на Азероте. Пусть такими экспериментами занимаются другие чернокнижники… Кстати, об экспериментах.       ­— М? — непонимающе протянула Джани, доедая последний кусочек из овощей.       — Призывы мы начнём практиковать в следующий раз, но я хочу попробовать сегодня провести особый ритуал. Это не совсем призыв, скорее установление связи с демоном, который отзовётся, — пояснил Зубр, доедая. — Мы делали так с Шакирой и прежде. Она была кем-то вроде проводника, усилителем сигнала, как хочешь называй. Через неё я мог послать более «урезанный» сигнал, на который ответит лишь определённый список демонов.       — И что это за демоны? — Джани встала со стола, собирая посуду.       ­— Шакира называет их «иллидари». Демоны, служившие Иллидану и всё ещё поддерживающие его борьбу против легиона. Короче говоря, её старые друзья… Часть вернулась в Легион и работает там шпионами, другая часть засела где-то в Круговерти. Мы связываемся со всеми, пытаясь как-то наладить отношения, найти к ним подход, может, даже установить союз.       — Но для чего вам это?       — Для меня всё ограничивается интересом во взаимодействии с ними, вдруг какая-то от них может быть помощь Орде, если Легион вздумает снова устроить вторжение. Шакира хочет продолжать дело Иллидана или хотя бы участвовать в этом. — Зубр пожал плечами, морщась от любого упоминания имени Иллидан.       — Последний раз мы связывались с ними очень давно, — вздохнула в мыслях дренейки Шакира. — Вот уже несколько лет они ждут чего-то, не совершают почти никаких действий. Может быть, сейчас настанет время. Однако в данный момент у нас есть иная цель, дорогая.       — Какая? — громко спросила Джани, забыв, что и Зубр её может слышать. Поэтому поспешила жестом указать, что говорит с суккубом.       — Узнать о нас, Джаночка. О ритуале, проведённом Зубром ради моего спасения.       — Шакира хочет через своих друзей узнать о ритуале, который ты провёл, — повторила слова демоницы Джани. Зубр в удивлении поднял надбровные дуги.       — Она считает, что кто-то может знать что-то о нём?       — Совсем недавно… она говорила, что уже где-то такое видела и, возможно, в те времена, когда служила… Илли-как-его-там. — Дренейка махнула рукой в воздухе, решив не вспоминать имя, на что Шакира ответила лёгкой головной болью. Впервые суккуб открыто негодовала.       — Лорд Иллидан Ярость Бури, повелитель Запределья! И самый прекрасный мужчина, который у меня когда-либо был!       — Что, даже Зубр с ним не сравним? — хихикая, шепнула Джани.       — Зубр — это другое, дорогая. Лорд Иллидан для меня, как икона, мой бог и предел мечтаний. Истинная и непостижимая любовь. Ах, я так скучаю по его голосу и оскалу острых зубов, пусть и смирилась давно с потерей, — послышались звуки всхлипывания. Это наигранность или Шакира действительно… грустит?       — И… если бы он вдруг вернулся, ты бы бросила своего орка? — осторожно спросила Джани шёпотом, чтобы Зубр не услышал. Шакира издала звук отрицания.       — Это было бы подло. Зубр многое для меня сделал. Я хоть и суккуб, но у меня есть свой «кодекс чести», если можно так это назвать. К тому же теперь это точно невозможно…       Джани не нашла, что ответить. Прежние увлечения Шакиры по идее не должны её волновать, и подобного рода откровения не имеют для неё смысла. И, возвращаясь к иллидари, Джани бы тоже хотела побольше узнать о ритуале. Раз есть такая возможность, она не станет пренебрегать ею.       Зубр предупредил, что его одолевают опасения. Тело Джани крепкое, и связь с Шакирой сильна, но смогут ли они вместе выдержать нагрузку — не ясно.       Всё началось с подготовки площадки для вызова. Немного расчистив пространство на кухне, Зубр вычертил угольком круг с демоническими знаками и, выудив откуда-то какой-то бутылёк с жидкостью, похожей на кровь, окропил немного сие художество. Джани должна была стоять внутри этого круга, но не в самом центре, а телом управлять Шакира. Дренейке оставалось лишь смотреть и надеяться, что у суккуба достаточно сил, чтобы поддерживать ритуал.       Произнеся вслух длинное заклинание и закрыв глаза, Зубр стал концентрировать всю свою силу в руки, которые начали немного светиться от нарастающей энергии. Воздух был словно под напряжением, дренейка не смела шелохнуться. Возможно, Шакира тоже волновалась.       В какой-то момент, закончив заклинание, резким движением орк направил большой поток энергии на круг, и тот озарился зелёным светом. Джани почувствовала, как этот поток проходит через её тело снова и снова по кругу. Ощущение, схожее с чувством свободного падения, когда всё сжимается внутри от страха.       Спустя пару секунд её разум вместе с Шакирой словно бы затянуло в Круговерть пустоты, где суккуб, проносясь меж звёзд и потоков сил, выискивала ниточку, что приведёт её к нужному демону.       — Шакира, ищи быстрее! — рычал орк, поддерживая приток энергии и немного сутулясь от напряжения. — Я долго держать не смогу!       — Почти, дорогой, почти, — через силу выдавила из себя Шакира, продолжая поиски. Так длилось минуту или чуть больше, и это приносило Джани огромную головную боль и жуткий дискомфорт в теле. Казалось, сейчас её разорвёт на куски.       Внезапно суккуб вскрикнула: — Нашла!       В ту же секунду в центре круга возник столб света, постепенно формирующийся в некий образ. Дренейка отошла на шаг к самому краю круга, чтобы увидеть собеседника.       Образ представлял из себя высокую, даже слишком высокую, женщину в полуоткрытом платье, с шестью руками, в четырёх из которых та держала огромные клинки, покрытые золотом и пятнами от крови. Лицо во многом напоминало человеческое или эльфийское с длинными заострёнными ушами и подвешенными бровками. Светящиеся белым светом глаза, острые черты лица, сжатые губы тёмного цвета. Чем-то напоминала Шакиру. Больше всего выделялся странный головной убор, напоминающий растянутую корону, из центра которой выходили потоки света. Никто иная, как самая настоящая шиввара.       — Кто осмелился связаться со мной? — грозный, но в то же время мягкий и притягивающий, как у суккуба, голос раздался по всей пещере. Зубр прервал поток и опустился на одно колено от усталости, предоставив возможность всё решить уже Шакире.       — Верховная мать Злоба, рада снова услышать твой голос, — радостно и с облегчением произнесла Шакира. — Это я — Ша’кира, твоя верная союзница.       — Ша’кира? — с удивлением протянула шиввара, заведя среднюю пару рук назад и опустив на талию. — Как ты оказалась в теле этой эредарки? Другие иллидари сообщали мне о твоих попытках связаться с ними. Что произошло?       — Это я и хочу узнать у тебя, Верховная мать. — Лицо дренейки исказилось на секунду в гримасе боли, ибо держать связь становилось всё труднее. — Я умерла и моя душа была заперта по воле Мефистрота навечно. Мой чернокнижник использовал ранее неизвестный ему ритуал, который смог вернуть меня в мир смертных. Но путём принесения жертв и использования этого тела как… тюрьмы… Я хочу знать, не кажется ли тебе это знакомым, дорогая Злоба.       Шиввара сузила глаза и нахмурилась в задумчивости. Времени оставалось не так много, чтобы тратить его на молчание, но Шакира не хотела её торопить. Учитывая, с какой вежливостью говорит с ней суккуб, можно понять, что это весьма важная особа.       — Да, теперь понимаю, — всё так же задумчиво произнесла Верховная мать. Зубр смог найти в себе силы подняться и поднести к шивваре фолиант, откуда ритуал и был вычитан. Пройдясь быстро по нему глазами, Злоба скривила недовольное выражение лица. — Как было глупо, не зная последствий, провести этот ритуал!       — Что это, Злоба, ответь, — с отчаянием протянула Шакира. Джани чувствовала, что её силы иссякают.       — Этот фолиант — перевод записей, украденных из Чёрного храма. В них описывались методы создания охотников на демонов, подобно нашему повелителю.       — Каких охотников? — непонимающе спросил Зубр.       На это шиввара пригрозила ему клинком и зашипела:       — Не лезь, смертный! Ты уже всё сделал! — Затем демон обратилась вновь к суккубу: — В тела смертных эльфов помещались демонические сущности, а на их кожу наносились чистой скверной татуировки, призванные сдерживать эти сущности. Они приносили свои тела, разум и зрение в жертву в обмен на силу, которую давал им этот ритуал.       — Ну конечно… как же я не вспомнила, — промямлила устало дренейка. — Каковы последствия, Верховная мать?       — Из-за неумело проведённого ритуала и использования полноценной души демона и смертной очень скоро вы сольётесь в одно целое. Тело уже начало меняться и продолжит до тех пор, пока полностью не пропитается скверной. Как и у охотников на демонов, спустя время ничего смертного в вас не останется, — Верховная мать отвечала спокойно, однако старалась в некоторых местах ускориться, ведь дорога каждая секунда.       — Мы станем одним целым? — переспросила со стоном Шакира.       — Разум, душа, мысли, воспоминания, желания и способности — всё станет единым. Но ваши личности могут остаться частично раздельны. Это зависит оттого, насколько ты, Ша’кира, хочешь остаться прежней собой. В каждом хаосе вскоре наступит свой порядок.       Образ стал сильно искажаться, а звук заменился на обрывочный скрежет. Наверное, сама Злоба прервала связь, ибо всё резко исчезло, круг перестал светиться, а дренейка попятилась назад.       — Всё… я больше… — голос Шакиры затих в голове Джани и та почувствовала, как контроль на телом возвращается к ней. Но она ощущала сильную боль и усталость. В глазах внезапно помутнело, и тело дренейки рухнуло на пол.       Зубр тут же подбежал к ней с глазами, полными беспокойства. Её всю трясло от энергии, что всё ещё проходила сквозь неё и словно бы вытягивала жизнь. Лицо Джани заметно исхудало и приобрело болезненный оттенок.       — Бес вас подери! — ругался тихо орк, стараясь остановить процесс путём поглощения лишней энергии. — Надо же было отыскать не просто демона, а очень сильного, клыкать, демона!       От Джани послышался сдавленный стон боли. Она потянулась к Зубру, хватаясь за его мантию. Орк поднял её на руки и унёс на кровать. На минуту он оставил её одну в полном непонимании, что с ней, после вернулся с бутыльком живительного эликсира. Придерживая голову девушки, он аккуратно влил его ей в глотку. Это мгновенно уняло тряску. Тело смогло немного расслабиться, но не до конца.       Пусть у самого орка сил почти не осталось, он наколдовал один зелёный камешек и тут же дал его дренейке. Уже зная, что это, она сжала его в руке. Жизненная сила волной прошлась от кисти по руке в грудь, а затем прилила к голове и копытам.       Теперь Джани сумела нормально вдохнуть воздуха и распластаться по кровати, словно тряпичная кукла, а Зубр облегчённо выдохнул и закрыл глаза.       — Я уж думал всё, тебе кирдык, — пробурчал он, потирая пальцами переносицу. Джани ему не ответила, лишь попыталась выдать что-то похожее на смешок. — Благо, всё обошлось. Потребуется несколько дней на восстановление.       Наступила неловкая тишина. Зубр по-прежнему держал глаза закрытыми и прислушивался к дыханию Джани, пока та смотрела на него, стараясь пересилить навалившуюся усталость.       — Знаешь, — смогла выдавить она из себя, отчего орк открыл глаза и глянул на неё, — а я больше… не чувствую себя… рабыней.       Дренейка натянула слабую улыбку, чтобы это показалось шуткой. И Зубр, похоже понял её, ухмыльнувшись в ответ.       — Что ж… я рад, — отведя глаза в сторону, ответил он.       — И мне тут… кажется, начинает нравиться… и ты… — голос дренейки стал очень слабым. Тяжёлые веки опустились, а разум девушки погрузился в глубокий сон.       Зубр забыл, сколько просидел вот так, не шевелясь и наблюдая за спокойным сном Джани. Может, сказывалась усталость, и он просто не мог найти в себе силы подняться. Или же её спокойное и умиротворённое выражение личика так завораживало…       Начинает нравиться… да, возможно, пора в этом признаться…