Горький пряник

      То, что чувствовала Джани сейчас, было похоже на тошноту. Мучительное недомогание, которое, казалось, не пройдёт никогда. Она не помнила, как вставала. Может, вообще не вставала, а просто переворачивалась к краю кровати, и её рвало во что-то, специально для этого подставленное. Всё было, как сон, без картин и звуков, только тьма, которая удерживала её, не давала проснуться.       Она не слышала Шакиру, но чувствовала её рядом с собой. Будто та лежала с ней в обнимку и успокаивала. Если бы только она могла помочь ей открыть наконец-то глаза…       Однажды Джани всё-таки смогла выбраться из сна, разлепить глаза и сразу зажмуриться от слепящего, как ей казалось, света. Что-то сдавливало грудь в нескольких местах. И где-то вдали слышался голос Зубра. Он прошёлся по комнате, гремя чем-то.       Приоткрыв глаза ещё раз, Джани заметила, что орк поставил масляную лампу, что до этого всегда находилась у него в кабинете, на прикроватный столик. Она ей глаза и слепила.       Нечто, сдавливающее её грудь, оказалось полчищем бесов, что разлеглись на ней, как котята, и словно бы вытягивали энергию скверны.       Когда орк поставил лампу, начал их прогонять.       — Вы ей дышать не даёте, — шипел он. Все послушно спрыгнули с кровати и устремились по коридору на кухню, издавая хихиканье. Но один бесёнок остался. Он шикнул на орка и забрался под одеяло к Джани. — Зепси! Клык тебя дери…       Джани издала неясное мычание, попытавшись приподняться на локти. Зубр придержал дренейку.       — Лежи, — сухо произнёс он, поднося лампу ближе и всматриваясь в её личико. Свободной рукой он провёл по щеке, пальцем задев губы. Джани смущённо и с капелькой страха закрыла глаза и попыталась отвернуться. От Зубра послышался облегчённый вздох. После чего он убрал руку. — Идёшь на поправку.       — Сколько… я… — мямлила Джани.       — Целые сутки пролежала. Периодически просыпалась из-за тошноты. — Орк аккуратно поддел её подмышки и поднял тело до сидячего состояния, при этом поправив для удобства подушки. — Случилось сильное перенасыщение скверной. Для тебя это пока очень плохо. Ты не привыкла прогонять через себя столько энергии.       — Есть… какие-нибудь… ну… — Дренейка скорчилась из-за того, что тело её почти не слушалось. Всё затекло и побаливало. — Изменения…       — Кроме естественной потери веса, хм. — Зубр почесал бороду, присматриваясь к Джани. — Глаза стали более зелёными. И рога — более бугристыми.       — Это… как?       — Они раньше у тебя были достаточно гладкими. А сейчас… лучше за них не хвататься. Порезаться можно. — Зубр уселся на край кровати и вытянул руку, слегка дотронувшись до рожек дренейки.       — Что ж, может, это и хорошо, — устало ответила Джани. Внезапно из-под одеяла выпрыгнул бесёнок прямо на руку орка и куснул его за запястье. Тот одёрнул её и зарычал. А бес, похихикав, снова юркнул под одеяло.       — Вот проказник, — ругался Зубр. На немой вопрос дренейки он закатил глаза, объясняя: — Зепси после возвращения не отходит от тебя. И судя по его поведению, он считает тебя авторитетнее меня. То бишь своей хозяйкой.       Джани приподняла одеяло, откуда показалась ушастая головешка бесёнка. Он аккуратно вылез и уселся на её ноги, скаля в улыбке ряд маленьких острых зубок. Девушка присмотрелась. Это тот же самый бес, которого она изгнала во время тренировки и взяла на руки и отнесла к столу перед самим процессом, после того, как он выразил желание вернуться к Матери. Спустя столько дней жизни среди этих мелких адских созданий она научилась немного их отличать. Сначала основного беса — Налрото — от остальных. Теперь и этот казался узнаваемым. Кончики его ушей немного загибались вверх, а шёрстка на спине не была такой пышной, как у других.       Зепси с нетерпением смотрел на свою новую хозяйку и помахивал хвостом. Она подняла руку с открытой ладонью. Уши беса опустились вниз, а сам он полез под руку ласкаться, чуть не уколов Джани рожками.       — У меня теперь есть… свой личный бес? — с лёгкой усмешкой спросила Джани, поглаживая Зепси.       — Скорее адский котёнок. Ты ещё ими управлять не умеешь, не говоря уже о призыве. Так что… ну, считай его питомцем. — Зубр пожал плечами.       Внезапно он подскочил с места и, ничего не сказав, ушёл. Джани не хватало сил позвать его, поэтому она просто сидела и жмякала ласкового беса.       — А ты умеешь говорить, а, малыш? — потирая пальцами его ушко, спросила девушка. Бесёнок мотнул головой, пропищав что-то невнятное. Быть может, говорить дано не всем. Или он ещё просто слишком маленький. — Ладно. Ты мне и таким нравишься.       Очень скоро вернулся Зубр с тарелкой салата и кружкой горячего напитка. Овощи нарезаны аккуратно, но больно мелко. И всё залито маслом.       — Я попытался повторить то, что готовила ты себе. Но не уверен на все сто. — Зубр протянул тарелку Джани, усиленно напрягая лицо, дабы казаться максимально безэмоциональным. А вот дренейка, наоборот, налилась краской.       — Это… эм… я, — мямлила, не зная, что сказать.       ­— Да ты попробуй сначала, потом говори, — буркнул орк, пристально смотря на дренейку. Та вжала голову в плечи. На вкус салат получился вполне неплохо. Больше походил на холодную овощную кашу, которая бы подошла для жарких деньков.       — Вкусно. И с солью угадал… я, э, никогда много её не кладу, — Джани улыбнулась, смущаясь ещё больше. Зепси зачерпнул немного из тарелки и понюхал. А затем выкинул обратно. — Не привыкла… к такой заботе. Особенно со стороны тёмного колдуна.       Зубр усмехнулся, расслабив наконец-то лицо. Видимо, он боялся, что ей не понравится салат.       — Не вижу ничего в этом плохого. За мной так же ухаживали.       Пока дренейка ела, он рассказал, что раньше еле мог что-то сделать сам из-за сломанного и неправильно сросшегося позвоночника. За ним ухаживал его брат по имени Драмалл. Об этих временах орку не очень нравилось вспоминать, но забыть вовсе себе не позволял. Тот период в жизни ему, по словам других чернокнижников, даже мешает. Он цепляется за родных, за прошлое, которое с ними плотно связано, вместо того, чтобы отказаться. Но сам Зубр считал, что пережитое, наоборот, не даёт ему скатиться в бездну. Интерес и стремление сдружиться с демонами шло от прошлого. И если забыть, он потеряет всякий смысл продолжать.       Джани удивлялась тому, насколько Зубр был с ней откровенен. Он не боялся рассказывать об ужасах своей жизни. Рабство, переломы, бытие калекой и каждодневная боль — это безусловно ужасно. Однако у него были родные. Они помогали, заботились, не бросали. То, чего Джани иногда не хватало. Поддержки, тёплых объятий и подобных разговоров, когда можно просто выговориться.       Дабы не осложнять своё состояние грустью, дренейка решила поинтересоваться о том, кто такой этот брат Зубра. Он о нём твердил не первый раз, и ей всё хотелось понять, чем он так интересен.       Как оказалось, Драмалл — шаман. Довольно сильный и давно в Орде на слуху наравне с множеством других героев. Он успел дослужиться до доверенного лица Вождя и последние пару лет активно принимал участие в сражениях Орды с врагами, будь это Альянс или общая угроза.       Несмотря на хороший послужной список и принадлежность к шаманам, что требует определённой дисциплины, он падок на женщин. Причём самых разных. Орчихи, троллихи, эльфийки, гоблинши, упаси Тьма, тоже бывают. Будь у рас Альянса какой-то «интерес» к оркам, может, и с ними не был бы прочь провести время.       — Если более кратко, он — шаболда мужского пола, — заключил Зубр. Джани прыснула, еле сдержавшись, чтобы не рассмеяться. — Но не глупый. У него хорошо идёт изучение языков.       — Оу, и сколько он уже знает? — спросила дренейка, попивая приятный на вкус чай. Разговор и еда её немного приободрили. И более не мучила тошнота.       — Всеобщий, немного таласийский, тролльские языки неплохо. Но лучше всего знает дренейский.       — Серьё-ё-ёзно? — удивлённо протянула Джани.       — Да. Сейчас говорит на нём так же отлично, как на орочьем. В Шаттрате к дренеям прилип, и те его за сотрудничество языку обучили. — От Зубра послышался вздох.       — Но… чтобы хорошо знать язык, его нужно часто использовать. — Девушка нахмуренно глянула на остатки чая. Что-то в её голове щёлкнуло. Будто-то нечто подобное уже слышала, но не могла точно вспомнить.       — А вот тут начинается тот отрывок истории, с которого я сам лично оклыкел недавно, — громко ответил Зубр, усаживаясь поудобнее и набирая побольше воздуха в лёгкие. — Буквально несколько месяцев назад, когда все мы были в Пандарии, я узнал… что эта падла влюбился.       — В… дренейку?       — Именно. — Зубр немного наклонился к Джани, закивав.       Внезапно девушка рассмеялась. Даже не засмеялась, А ЗАРЖАЛА. Во весь голос. Аж пришлось поставить кружку на столик, чтобы не разлить чай. Смеялась долго, до боли в животе. С усилием выдыхала из себя воздух и не успевала вдохнуть, всё смеясь и смеясь. Прикрыв рукой рот, она старалась успокоиться, но никак не получалось.       — Похоже, я появилась очень не кстати, — громко выкрикнула она, снова рассмеявшись. Зубр сам еле держался, чтобы не посмеяться, пока зелёная кожа на лице темнела от приливающей крови.       — Да… — сдержанно хихикая, буркнул орк.       — «Добро пожаловать в клуб». Клыка-а-ать, вот оно к чему было! — смех Джани стал более истеричным.       — Эй, ты мои письма читала?! — начал было ругаться Зубр.       Но столь же неожиданно Джани затихла, схватившись за голову. Орк поспешил уложить её обратно в постель.       — Ладно. Посмеялись — и хватит.       Несколько дней Джани просто спала, периодически просыпаясь от тошноты или сильной нужды. В первом случае около кровати всегда стояла бадья. Во втором случае Зубру приходилось помогать дренейке встать и доводить до ночного горшка, опять же поставленного специально для неё.Она жутко стеснялась этого, ведь орку приходилось стоять рядом, когда она сидела со спущенными трусами, и слушать всё. Но он просто не реагировал.       Кормил часто, иногда давал варёного мяса и тушёных овощей, чтобы не исхудала ещё больше. После каждого приёма пищи заставлял пить чай с травами. Они якобы помогали лучше восстанавливаться.       После еды Зубр устраивал маленький опрос для дренейки. Он спрашивал обо всём, что она ощущала во время ритуала и взаимодействий с Шакирой. Порой Джани не находила слов для описания своих чувств, когда-то даже отказывалась из-за смущения. Всё сказанное чернокнижник записывал.       Иногда он интересовался готовкой. Спрашивал, как и что сделать. Не то чтобы он вообще был профан в готовке. До встречи с Джани как-то же он тут жил, а Шакира вроде не служила ему поваром. Однако сильного разнообразия он не устраивал. А стряпня дренейки зашла на ура, потому он и выспрашивал рецепты и пытался их повторить. Но, если что-то не получалось, сильно злился. Джани ела всё, что он давал, даже если оно казалось не очень вкусным, но не советовала что-нибудь менять.       Общение с Зубром успокаивало. Ещё пару недель назад она бы вряд ли хорошо выражалась о чернокнижниках и орках в целом, особенно о Зубре, который для всех такой ужасный колдун. Теперь язык не повернётся назвать его лицо страшной зелёной рожей, от которой хочется блевать. Наоборот, Джани желала смотреть на него почаще.       Может быть, Шакира начинала влиять на неё сильнее. Её желания становились желаниями дренейки, её поведение и привычки — тоже. Стена, выставленная вокруг души Джани, ломалась. Она уже могла выглянуть из дыры, дать душе «пропитаться» новым окружением. Но она забывала о том, что уже было в душе.       Когда дренейке стало лучше и она уже могла подниматься с кровати самостоятельно, приснился сон. Казармы, родной лес Лазурной Дымки, свечение от внешней обшивки Экзодара и порт вдали, где ожидал корабль с флагами Альянса. По округе бродили чёрные тени, своей формой напоминающие дренеев. И среди этого шёл яркий, как само солнце, Кра’бункан. Её… возлюбленный. Мужчина, которому она была готова отдать всю себя. Сердце, душу… тело.       Джани бежала к нему, чувствуя, как одолевает жуткий страх. Руки тряслись, ощущалось сильное давление в голове.       — Бун! — звала она, приближаясь.       Беловласый дреней с массивными рогами и костяным лбом обернулся. Его глаза сверкнули чистым Светом, но излучали не добро, а негодование.       — Бун… позволь мне всё объяснить. — Джани хватала его за руку, которую он сразу же выдёргивал.       — Мне не нужно никаких объяснений! — голос паладина разнёсся громом по округе. Тени словно бы обратили на него внимание. Их яркие глаза смотрели на девушку. — Ты мне врала!       — Пожалуйста, Бун. — Джани не переставала совершать попытки как-то ухватиться за мужчину, но он вырывался и продолжал идти по дороге к порту. — Выслушай меня.       — Зачем мне слушать тебя? — Тот внезапно остановился, нависнув над девушкой грозной тенью. — Ты сделаешь лишь хуже!       — Я не хотела оскорблять тебя… не хотела… пожалуйста, не оставляй меня одну! — Джани со слезами на глазах резко прижалась к дренею, обхватив его торс руками. Он грубо оттолкнул её, отчего девушка завалилась на землю. Сморщив нос от отвращения, он презренно глянул ей в глаза.       — Ложь никогда не приносила добра, Джани. — Бун сузил глаза и отвернулся, продолжив свой путь. — Мне даже смотреть на тебя мерзко…       Как бы девушка ни пыталась, у неё не получалось догнать его. Силуэт Кра’бункана отходил всё дальше и дальше, а расстояние между ними не уменьшалось ни на йоту. Наоборот, удлинялось и удлинялось. В какой-то момент Джани сдалась и упала на колени, обхватывая себя руками. Всё её тело болело, голова раскалывалась от огромного напряжения. Слёзы текли ручьём, но, казалось, этого не было достаточно, чтобы избавиться от всей горечи, скопившейся внутри. Дренейка выла, закрывая лицо руками и рукавами рубахи стараясь стереть непрекращающийся поток слёз. Всё вокруг помутнело, но Джани видела — её окружают: десятки теней дренеев, перешептывающиеся между собой и показывающие на неё пальцами. Она не могла разобрать ни единого слова из их речи, но это сдавливало Джани, как если бы её завалили камнями и каждый раз подкладывали один, слушая, как рёбра ломаются, а изо рта вырывается неясное кряхтение.       Шёпот перерос в более понятную речь. Они все обвиняли дренейку, смеялись над ней. Затем перешли на крик. Обвинения. Одни сплошные обвинения. И среди этих криков она расслышала чёткий шёпот около уха. Голос, отвратительно мягкий, игривый, от которого кровь стыла в жилах.       — Ты ведь никому не расскажешь о нашем маленьком секрете, верно, красавица? Иначе прослышь той ещё блудницей… Мы же не хотим этого, правда?       Джани резко поднялась с кровати в холодном поту и с сильной одышкой, широко раскрыв глаза.       В спальне не горели факелы. Была глубокая ночь. Где-то слева заворочался во сне Зубр, громко дыша. Джани немного испугалась, всё ещё находясь в потрясении от кошмара. Такие сны ей давно не снились. Яркие… давящие…       Она поджала ноги и тихо заплакала не в состоянии унять тряску всего тела. Послышался вздох в её голове. Блаженный, расслабленный, какой Джани давно уже не слышала. Шакира наконец-то подала голос.       — Почему ты трясёшься, дорогая Джани?, — промурлыкала она. Дренейка почувствовала призрачные объятия суккуба, как она прижалась щекой к её плечу и соприкоснулась с Джани рожками.       — Сон… просто сон… — шептала девушка в ответ, вытирая лицо одеялом.       — Я часто видела в твоих воспоминаниях дренея, который был в этом сне. Паладин,, — демоница прошипела последнее слово с большим отвращением. — Служители Света мне никогда не нравились. Они все такие…       — Нет, — прервала суккуба Джани, — я виновата в произошедшем.       — Так расскажи мне, милая. Мы не должны прятать друг от друга секреты, ведь так?       У Джани прошлись по спине мурашки. Не хотелось переживать всё это вновь, но она была права. Теперь суккуб часть её, значит, скрывать смысла нет. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, дренейка начала рассказ:       — С самого первого нашего знакомства Бун показывал себя очень дружелюбным и милым. Всюду помогал, тренировался со мной, обучал приёмам боя. Взамен просил лишь показывать ему остров, ведь я знала окрестности больше, чем он… Мы гуляли. Долго. Иногда до самой ночи, если предстояло пройти очень далеко. Рядом с ним я чувствовала себя легко, непринуждённо. Мы могли говорить часами. Обо всем. И никогда не становилось скучно.       Один раз мы попали под дождь и промокли до нитки, однако это показалось нам забавным, и мы играли в лужах, как дети. Приносил поесть во время патруля, провожал до казарм. В общем…       — Идеальный мужчина, не так ли? — игриво замурчала Шакира ей в ухо. Джани слабо натянула на лицо улыбку.       — Да… Мечта…       — И что же не сложилось? Слишком требовательным оказался?       — Понимаешь… я… В общем он считал, что я девственница. И придавал этому некое особое значение…       — Во имя Саргераса, Джани, — воскликнула Шакира, переместив свой образ чуть в бок, чтобы заглянуть дренейке в глаза. — Он бросил тебя, потому ты не была девственницей?       — Не совсем… Из-за вранья. Он был таким заботливым, взволнованным. Ему будто бы нравилось возиться со мной, как с неопытной и непорочной девицей. В каком-то смысле я была ею… но не в том, в котором он ожидал. Я не хотела его расстроить, боялась, что это плохо повлияет на нас. Поэтому врала обо всем. И о том, почему ушла из таверны, и о непорочности. Я выдумала историю о девушке, желающей защищать свой народ от любой напасти и ставящей жизнь других превыше своей.       Джани затихла, сдерживая в себе новую волну слёз.       — Всё было… идеально, пока. — Она громко шмыгнула носом и, схватив подушку, закрыла ею лицо и завыла.       — Дай угадаю… пока не наступил момент соития? — Могло показаться, что в голосе Шакиры проскакивает нотка издёвки, однако это было не так. Суккуб гладила девушку по плечу и спине, успокаивающе шипя. Джани задёргала головой в кивке, всё ещё прижимаясь к подушке. — Тише, любимая моя. Тише. Подыши, успокойся. Потом отвечай.       — Это… был его день рождения, — простонала дренейка, поднимая голову и глубоко вдыхая воздух. — Я хотела устроить идеальный праздник… купила красивую сорочку. И всё было отлично, пока не дошло до дела. Такого шока я прежде не видела на его лице.       — Чего ещё ожидать от этих паладинов…       — Я пыталась всё объяснить. Рассказать правду, чтобы он понял. Но он меня даже слушать не хотел. — Джани свесила ноги с кровати и согнулась, хватая себя за голову. — А потом… просто уплыл с острова… на службу… ничего не сказав. Просто бросил…       — Джани. Глупышка моя. — Шакира прижалась грудью к спине дренейки, что заставило ту покрыться мурашками. — Если б он действительно любил тебя, то выслушал бы. Понял тебя. Возможно, простил. Понимаешь?       — Откуда тебе знать, что он бы понял меня? — чуть громче прошипела Джани.       — Я не знаю, что было до ваших отношений. Но догадываюсь.       — Я не могу рассказать. Пока не могу…       — Я и не требую.— Шакира потёрлась головой о спину Джани. — А вот Зубру придётся рассказать. И, будь уверена, уж он точно выслушает.       Джани закивала, притихнув. Зубр действительно бы мог её выслушать и… даже понять. Но она никому не рассказывала об этом. НИКОМУ. Ни одной живой душе. И доверить этот секрет орку… который сделал из её тела пристанище для демона без разрешения. И который сделал для неё больше, чем кто-либо. Он. Тёмный колдун. Ордынец… Немыслимо.       — Джаночка, лучше ложись спать. Это был лишь сон. Ты никогда больше не почувствуешь такое вновь. Я лично прослежу за этим.       Дренейка вздохнула, выпрямившись. Тряска наконец-то ушла, исчезла тревога. И стоило ей успокоиться, как навалилась сильная усталость.       — Шакира… спасибо.       Поправляя подушку, она взглянула на Зубра. Лежал неподвижно, лишь вздымалась слегка широкая грудь. Даже во сне казался немного напряжённым. И как ещё он не проснулся от её шепота прямо в полуметре от себя… Почему-то хотелось приблизиться к нему. Пока есть возможность.       Думая о том, что она просто хочет лечь поудобнее, Джани придвинула подушку ближе к его плечу. Затем ещё чуть ближе, почти касаясь того краем подушки. Она легла, аккуратно обхватив его руку, и принюхалась. Запах Зубра напоминал… как бы это назвать… засохшую землю. Или жар от камня под солнцепёком. Приправленный серой. Неплохой запах. Она к нему привыкла, и теперь он внушал спокойствие. Хотелось спать…       Утром дренейка чувствовала себя куда лучше. Зубра в спальне не было, и из кухни доносился запах еды. Шакире, вопреки голоду, очень хотелось взглянуть на Джани в зеркало, потому она взяла контроль на себя и кинулась к своему столику. Глаза действительно приобрели зелёный оттенок, что их обоих несколько удивило. Ещё больше смутили потемнение вокруг глаз и небольшие изменения черт лица. Оно теперь выглядело тоньше, а скулы стали острее. Возможно, щёки просто уменьшились. Похудела, как говорил орк.       Джани не знала, чего ожидать от своего тела, но смирилась с фактом того, что прежней ей уже точно не стать. Никогда. С другой стороны, в этом есть свой символизм. Новая внешность — новая жизнь.       Однако она часто вспоминала голограммы на Экзодаре, где показывали самых разных демонов Легиона. Особенно эредаров. Кто-то сохранял серовато-синий оттенок кожи, кто-то краснел. Рога покрывались зелёными прожилками, вырастали лишние наросты на лбу. У особо сильных и крылья отрастали. С крылышками она точно ничем не будет отличаться от суккубши…       Вдоволь насмотревшись на себя и немного приведя кожу в порядок, а то она больно была сухой, Шакира вымылась и надела свежую одежду. Джани с ней несколько минут спорила о том, что надеть, ведь суккуб всё тянулась к своим откровенным платьям. Но та быстро сдалась, надеясь, что потом Джани передумает скрывать свою красоту от орка. В ответ девушка могла только смущённо фыркнуть.       Зубр спокойно сидел на кухне и ел, явно никак не ожидая, что Джани самостоятельно встанет с кровати. А с ним вместе из большой миски с обрезками питались бесы. Даже Зепси.       Дренейка вальяжно «вплыла» на кухню и со всей присущей искусительнице ловкостью подбежала к орку и чмокнула его в щёку. Это оказалось так неожиданно, что чернокнижник подавился и сильно закашлял. Бесы в испуге спрыгнули со стола и разбежались по углам, как тараканы.       — Доброе утро, Зубрик, — игриво поприветствовала его Шакира, столь же быстро отпрянув от орка, и развернулась, задев того хвостом.       — Ша… кха… бес тебя… — пытался выговорить сквозь кашель орк, стуча кулаком по груди. — Зачем же… клык… так?       — Прости, булочка ты наша заплесневелая. Мы с Джани не хотели тебя пугать. — Суккуб уселась на край стола, сложив ногу на ногу, и улыбнулась. Зубр хорошо откашлялся, а затем резко схватил дренейку за длинный хвост и демонстративно куснул кончик. Та вскрикнула, подскочив. — Зачем ты так?       — Прости, коза ты моя космическая. Я и моя ужасная совесть очень хотели это сделать, — с издёвкой повторив манеру речи суккубши, что выглядело крайне странно и потешно для Джани, ответил Зубр, подперев голову рукой.       — О-о, значит «твоя» коза, да? — Шакира хитро сощурила глаза, навалившись грудью на стол прямо перед орком.       — А чья ещё, — буркнул он, продолжив есть. Джани смущалась от таких высказываний.       — Шакира, хватит. Давай поедим тоже…       — Хорошо, — вслух сказала Шакира то ли на слова Зубра, то ли на призыв Джани. Затем поднялась и начала готовить салат по наставлениям дренейки.       Когда она уселась за стол, чтобы приступить к трапезе, чернокнижник решил невзначай обсудить услышанное от Верховной матери Злобы. Особенно тот факт, что их души, возможно, соединяться в одну. Джани тоже было интересно узнать мнение суккуба об этом. Вдруг демонице совсем не хотелось бы подобного.       Она начала с того, что, будь у неё выбор, то захотела бы участь получше. Но этого выбора нет ни у Шакиры, ни у Джани. Это не заключение с вечным мучением в Легионе. Это фактически новая жизнь, новая форма. Ей не в первой умирать и возрождаться вновь. Она пересмотрела свои приоритеты и считает, что обязана сделать всеё, чтобы Джани была счастлива.       — И я надеюсь, Зубрик, ты в этом мне немного поможешь, — добавила она после небольшой паузы. Орк часто заморгал, отводя взгляд то в одну, то в другую сторону.       — Ладно, — сдержанно выдавил он из себя. — И… ещё кое-что. Дай Джани поговорить.       Дренейка на секунду закрыла глаза, немного наклонившись. Затем встрепенулась, тут же налившись от смущения краской.       ­— Мне тут огры сказали, что ты выходила наружу, — его голос стал ниже.       — Я просто угостила их. И хотела подышать свежим воздухом, — дрожащим голосом промямлила Джани, после внезапно начав быстро тараторить отговорки: — Не думай, что я убегу. Нет! Тут безопасно. Ты сам рассказывал, как вокруг много опасностей. А-а я только начинающий колдун, и поэтому просто не смогу отбиться от всех напастей. Н-но я не хочу целыми днями сидеть в пещере. Мне нужно солнце, гляди на мою кожу. Она вся сухая из-за скверного огня. И… и… я не видела всего Азерота, а с тобой есть возможность попутешествовать. Увидеть что-нибудь грандиозное и красивое. Даже если это будет ордынская крепость, уже какое-то разнообразие, и…       — Умолкни! — Зубр выставил перед дренейкой руку, сморщившись. После немного потёр уши. — Ты мне мозг натрёшь.       — Х-хорошо. — Джани заметно поникла, вжав голову в плечи.       — Дело в том, рогатая, что я и другие, подобные мне, та же Крабелин или Фэлгар… откровенно заколебались со всеми этими путешествиями. Их у нас было вот так. — Чернокнижник упёрся ребром ладони в глотку. — И сейчас, пока наступило небольшое затишье, я лично предпочту отдохнуть. Дома. И под отдыхом я имею в виду полнейший покой. Твоё появление мне его и так немного подпортило.       — Понимаю, — тихо буркнула Джани. Орк раздражённо выдохнул.       — Где-то через месяц мне всё равно нужно будет пополнить запас чернил. Так что, если потерпишь…       — Потерплю! — Дренейка резко выпрямилась и закивала. — И буду себя хорошо вести.       Зубр не ожидал такого ответа, но тоже закивал. Джани сама не думала, что выпалит такое. Словно она какой-то питомец для него. Хотя не очень далеко от правды. И она вот так легко принимает это. А что ещё делать, когда Джан действительно без чернокнижника, пусть и умея драться и немного колдовать, почти беспомощна. К тому же она припомнила свою нетерпеливость и поспешность в начале всего этого странного приключения и усвоила урок. Лучше подождать, чем потом разгребать последствия…       После завтрака Джани вновь отправилась в постель, ибо у неё заболела голова и появилась лёгкая тошнота. Так пролежала до послеобеденного времени. И проспала бы ещё больше, если б не внезапное происшествие.       По пещере прошлось зловещее эхо. Земля под ногами затряслась, отчего с потолока начала немного сыпаться мелкая пыль. И ко всему прочему, снаружи раздавались звуки битвы. Огры пытались прогнать кого-то, подошедшего слишком близко.       — Зубр! — Джани поднялась с кровати, пройдя к выходу. Орк уже был там, открывая дверь. Рядом с ним стоял страж скверны, сжимающий крепко свою секиру в нетерпении.       — Оставайся внутри, — твёрдо произнёс чернокнижник Джани, открывая заклинанием дверь.       Стоило ему только сделать это, как снаружи вырвался громкий и отчасти язвительный женский голос. Зубр на секунду застыл с удивлённым выражением лица, затем его морда скривилась в злобной гримасе. Послышался треск костяшек сжимающегося кулака.       — А НУ ВЫХОДИТЕ, СВОЛОЧИ! — кричала какая-то девчонка на всеобщем снаружи.       — Проклятье! — зарычал орк, рывком выйдя из пещеры. Джани передёрнуло.       Она узнала этот голос…       Выбежав следом, она увидела валяющихся без сознания огров, из которых торчали на четверть вошедшие в плоть заострённые куски камней. Земля перед пещерой вся потрескалась, а где-то даже остался почерневший след от огня. И чуть поодаль стояла виновница торжества. Дренейка. Светлая кожа, тёмные заплетённые волосы и длинный хвост. Грудь скрывал небольшой топ, оставляя полностью открытым упругий живот. На ногах были поножи из ткани и лёгких металлических пластин, закрывающих всё до копыт, кроме внутренней части бёдер. И выглядело это несколько пошло. На руках и шее дренейки болтались небольшие амулеты из дерева и кости. Шаманка.       — Ты-ы! — Она показала на орка тонким пальчиком, злобно сверкнув глазами.       — О нет, только не она…       — Ты… — скосив в злости морду ещё больше, прорычал Зубр. В его руке возник сгусток тёмной энергии, который он сразу же запустил в дренейку. Та увернулась, встав в боевую стойку. В воздухе возникла искра, которая начала словно бы притягивать к себе маленькие частицы земли, формируясь в неровный огненный шар, который затем шаманка запустила в чернокнижника. Страж скверны ринулся вперёд, сбив шар секирой.       Колдун агрессивно зарычал:       — Какого клыка ты тут забыла, сука?       — Хочу спросить тебя о том же, говорящая плесень! — рыкнула дренейка, направив в орка разряд молнии. Ему не удалось от него увернуться, потому он слегка отошёл назад, на секунду сжавшись от боли. Джани в шоке наблюдала за происходящим за его спиной, не решаясь выйти в самое пекло поля боя.       — Я тут живу, клыкать тебя в зад! — гневно закричал чернокнижник, направив бесов в атаку. Зепси, правда, не был среди них. Джани нашла его рядом с собой. Жался к ноге.       Шаманка рассмеялась, закрываясь деревянным щитом от ударов демона и взрывающихся бесов.       — Живёшь? Как эти огры в грязной пещере? Да ты тот ещё бомж! КО МНЕ, ОГОНЬ! — Шаманка оттолкнула от себя демона и топнула копытом по земле. Рядом из осколков почвы сформировался элементаль, что мгновенно воспламенился и тараном пошёл на стража скверны, сбивая того с ног.       — ДА ЧТО ТЫ ТУТ ДЕЛАЕШЬ, ТВАРИНА РОГАТАЯ?! — зарычал Зубр, беспрерывно метая в шаманку и элементаля стрелы тьмы. В какой-то момент он произнёс заклинание, вызвавшее откуда-то из неба лилового цвета комету. Шаманка успела отпрыгнуть от места её падения. Однако из обломков повыпрыгивали бесы, принявшиеся обстреливать её огнеными зарядами.       — ГДЕ ДЖАНИ?! ГОВОРИ, МОРДА ОРДЫНСКАЯ!       — Джани? — непонимающе переспросил Зубр. — Зачем она тебе?!       — Как, чёрт побери, зачем?! Где ты спрятал мою подругу?! Я из тебя всё дерьмо выбью, если увижу хотя бы одну царапинку на её теле!       — ЮЙНАА! — внезапно раздался крик Джани. Элементаль огня оттолкнул демона и по приказу шаманки застыл. Страж скверны замахнулся секирой, дабы нанести удар, пока есть возможность, но и он был вынужден остановиться по приказу колдуна.       Джани выбежала дренейке навстречу, кинувшись на неё с объятиями. Шаманка, не сразу поняв, что произошло, рефлекторно обхватила подругу руками.       — Юйнаа, — повторила тише Джани, прижимаясь крепче.       — Джани? — непонимающе промямлила шаманка, резко оттолкнув ту от себя и заглянув с шоком в её глаза. — Это… ты?       — Да! Это я! — на глазах Джани проступили слёзы. Она искренне улыбалась, схватив подругу на руки. — Это правда я!       Юйнаа нахмурилась, рассмотрев дренейку с головы до ног. Пальцы нащупали шрамы на руках. Сморщенный носик показывал Джани, что та учуяла запах серы, исходящий от неё. И в тот же момент глаза шаманки вспыхнули гневом.       — Ты чего с ней сделал? — Она двинулась Зубру навстречу, оскалив зубы. Джани пришлось придержать её, чтобы не начался бой вновь. — ЧТО ТЫ С НЕЙ СДЕЛАЛ, А?!       — То, что тебе покажется лучшей участью, когда я превращу тебя в кучку козьего дерьма! — грубо ответил чернокнижник, также подходя ближе.       — А ну говори, скотина зеленокожая, что ты сделал с моей подругой?       — Пошла в зад, клыканутая сука!       — ХВАТИТ! — Когда от орка до дренейки осталось меньше метра, Джани встала между ними и упёрлась руками им в грудь. — Прекратите этот бессмысленный обмен ругательствами!       Оба замолкли, прожигая друг друга взглядами, полным ненависти, и подготавливая новые атаки. Рука Юйныы сверкала от напряжения молнии, Зубр готовил мощный сдвоенный удар энергии скверны и бездны. Находясь меж двух огней, Джани немного потрясывалась от страха, что они вот-вот начнут битву посерьёзнее.       — Пожалуйста, — отчаянно пролепетала она. С минуту противники стояли в боевой стойке, пока первой не выпрямилась шаманка. Зубр рассеял обе энергии и сложил руки на груди. Джани нервно заулыбалась. — Вот так. Молодцы. А теперь…       — Как ты, клыкать, нашла это место? — перебив дренейку, зарычал чернокнижник.       — Ха! Так сразу и рассказала. Нюхни у меня под хвостом! — Шаманка указала на свой зад, сложив вторую руку на талию и скосив таз в сторону.       — Если ты не ответишь мне нормально на вопрос, я прикажу своему демону сломать тебе ноги и выклыкать тебя во все щели! — Красные глаза Зубра заметно стали ярче, хоть он и сохранял хладнокровное выражение лица.       — Да успокойтесь вы, Тьмы ради! — уже разозлившись, рыкнула резко Джани. — Вы можете хотя бы пять минут не обмениваться угрозами?!       Ни шаманка, ни колдун не ответили, всё продолжая буравить друг друга взглядами. Дренейка вздохнула, сжав пальцами переносицу. Второй рукой она всё ещё держала Юйнуу. За её действия она боялась больше, чем за орка.       — Давайте пройдём внутрь, выпьем чаю и спокойно поговорим? — предложила она, тут же словив на себе удивлённый взор чернокнижника.       — Ты спятила? Я не пущу её в дом!       — Зубр! — Джани топнула копытом по земле. — Ты говорил, что я тоже хозяйка, да?       — Да-а… — орк процедил ответ сквозь зубы.       — Как хозяйка, я хочу пригласить свою гостью внутрь. Обычное го-сте-при-им-ство. Но с условием, что вы ОБА не станете устраивать мини-катаклизм внутри пещеры и в километре от неё! Юй, это к тебе по большей части относится! — Джани тыкнула подругу в грудь, сверкнув зелёными глазами. Шаманка сложила руки, состроив по-ребячески недовольную рожу, но затем, отведя взгляд, закивала. — Отлично. Зубр, помоги Шлягу и Стоку, а я провожу гостью на кухню.       С этими словами Джани взяла Юйнуу за руку и увела в пещеру, пока Зубр наколдовывал камни жизни и бурчал под нос о своём непонимании, как могли так совпасть звёзды, чтобы Джани оказалась подругой ненавистной им личности. Шаманка, как и Джани в первые дни, удивилась, увидев вполне неплохой и уютный интерьер в пещере. Волк Зубра сразу зарычал на незнакомого ей посетителя, но унялся, когда Джани приказала ему идти на своё место и не рычать попусту.       От постоянного напряжения между орком и дренейкой очень скоро на кухне стало невыносимо жарко. Джани кое-как смогла сделать чай и, поставив перед каждым кружку, уселась между ними. Бесы разбежались по разным местам комнаты и выжидали. Зубр мог в любой момент приказать им наброситься на Юйнуу и разорвать её на куски. Шаманка это понимала и чувствовала себя не в своей тарелке, ёрзая копытами под столом.       — Так… как вы, эм… познакомились? — неуверенно спросила Джани, натянув улыбку.       Вновь молчание. Орк с дренейкой переглянулись между собой, будто решая, кто же начнёт первым. После, не выдержав, Юйнаа издала громкий вздох и заговорила:       — В Пандарии мы познакомились. Мне нужно было попасть на вершину Кунь-лай, а путь туда лежал по воде через пещеру сауроков. Лодочник был всего один. И так вышло… что этому зеленокожему тоже нужно было переплыть.       — И в чём же была, э-э, проблема?       — В том, что мы не поделили лодку, — спокойно пробурчал Зубр, всё же сделав глоток чая. — Началась перепалка. И рогатая неадекватка получила хороших люлей. А потом она решила, что будет отличной идеей попытаться догнать меня и взять реванш. А потом ещё раз. И ещё раз. Пока я не смог отвязаться от неё где-то в Танлунских степях.       Джани сжала губы, понимая, что будет дальше. Юйнаа никогда не могла смириться с тем, что её способен кто-то победить. Когда-то в детстве она выиграла в дурацкую игру, так юная шаманка не отпускала её домой, пока не победила. Довела Джани до слёз, за что потом долго извинялась, переступая через гордость.       — Ты заслуживал получить по морде. Твои бесы к тому же обобрали меня и моего спутника, пока мы спали, — обиженно рыкнула шаманка, показав на Зубра пальцем.       — Да? Может, тогда ответишь, почему ты и твоя псина устроили привал прямо на виду у того, за кем гнались? То есть за мной! — парировал чернокнижник, коварно улыбнувшись. Юйнаа потемнела от злости.       — Ничего подобного! Мы старались найти укромное место!       — В голой степи…       — Скажи спасибо, что твоя крылатая шлюха осталась цела и с незашитым ртом!       — Сама ты шлюха! — внезапно крикнула Джани. Шакира вытеснила дренейку буквально на секунду, чтобы сказать это. Потому, когда Джани вернулась, на автомате закрыла рот. Юйнаа немного отпрянула назад, раскрыв широко от шока глаза. После она осмотрелась вокруг.       — А… где эта суккубша?       Зубр кивнул на Джани, немного наклонившись вперёд и под столом наколдовав стрелу тьмы. Дренейка вздохнула и, пока вновь не началась перепалка, рассказала историю во всех подробностях. О своём нетерпении, охоту на медведя, внезапной встречи с Зубром. Затем о путешествии и о ритуале. Юйнаа хотела подорваться с места, чтобы уничтожить орка сейчас же, но вовремя остановилась: она же пообещала, что в пещере никаких разборок не устроит.       — И теперь я делю тело с суккубом, — закончила Джани, что повергло шаманку в ещё больший шок.       — Об этой «ошибке» ты писала? Да ты, орк, с дуба рухнул совсем?!       — Подожди, — прервал шаманку Зубр. — Письмо?       Джани вжала голову в плечи. Хотелось провалиться прямо сейчас под землю. Она совсем забыла, что отправила подруге письмо. Вылетело из головы сразу, как ей стало тут нравиться. Гневный взгляд чернокнижника буквально вдавливал её в пол, отчего она не смогла молчать и рассказала, как в тайне подложила ему ещё одно письмо, адресованное Юйнее. Просила помочь ей. Что шаманка и прибыла сделать.       В ответ Зубр ничего не сказал. Он встал из-за стола, сгорбился. Минуту молча смотрел вниз, что-то обдумывая. Пока в какой-то момент ни поднял головы и, заглядывая Джани в глаза, спокойно ни произнёс:       — Если твоя подруга не покинет моей территории в ближайший час, я не просто убью её… — Он наклонился ближе к дренейке и зашипел: — А заберу душу и отправлю ту томиться туда, откуда я вытащил Шакиру. И никакие ей шаманские фокусы не помогут. Понятно?       Джани испуганно закивала и поднялась из-за стола, хватая Юйнуу за руку.       — Понятно.       Несмотря на ругательства и сопротивление дренейки, Джани таки вытащила её обратно на улицу. Огры зализывали свои раны где-то в сторонке и немного ныли от недомогания. Джани была уверена, что Зубр не оставит их двоих вот так без присмотра, либо надеялся на то, что Шакира не позволит ей убежать. Но стоило расслабиться, как шаманка потащила её прочь от пещеры.       — Надо уходить, Джани. Прямо сейчас.       — Н-нет! — Дренейка вырвала руку из хватки подруги и попятилась назад. — Я не могу уйти. И не хочу.       Шаманка сложила руки на груди, встав перед Джани и скривив личико. Она требовала объяснений, и это только больше беспокоило. Девушка нервно тёрла руки, придумывая, с чего бы начать.       — Я наконец-то покинула остров, начала новую жизнь. И мне нравится то, что происходит со мной сейчас. В каком-то смысле смирилась со своей участью, — потирая рукой лицо, рассказывала она. — Ты как никто лучше знаешь, что та жизнь не приносила мне счастье.       — Джани, — вздохнув, серьёзно заговорила Юйнаа, — в твоём теле заточён демон. Всё, что ты мне говоришь, это не твои слова, а её слова. Ты говоришь, делаешь, думаешь то, что ОНА хочет.       — Я могу управлять собой. Она не властна над моими эмоциями и желаниями! — сжав кулаки, обиженно выкрикнула дренейка.       — Ты можешь доказать это, только если сбежишь отсюда вместе со мной.       — Вдруг она убьёт нас? Чем она может доказать, что не желает нам зла? — послышался шёпот суккубши в голове Джани. Та сделала несколько шагов назад, спросив:       — Откуда мне знать, что не хочешь убить меня?       — Джани, мы знакомы с детства! — гневно выпалила Юйнаа. — Ты правда веришь, что я способна причинить тебе хоть малейший вред?!       — Ты давно не видела её, не так ли? Зубру мы должны верить больше, чем какой-то неадекватной сучке, появившейся из ниоткуда!       — Я останусь, Юй. Мне хочется быть здесь. Рядом… с ним. Он заботится обо мне, обучает, — чувствуя, как начинает болеть голова от сомнений, окутавших её разум, мямлила Джани.       — Мать моя камень, Джани! Да как ты не понимаешь! Он хочет, чтобы ты так думала! Чернокнижник был и будет оставаться тем, кем они все являются! Им не важна чужая жизнь, кроме собственной. Ты нужна ему только для демона, что сидит внутри тебя. Вся это забота — лишь пыль в глаза, способ удержать тебя! — закричала шаманка, схватив подругу за плечи и начав трясти. — Они оба затуманили тебе разум, Джани! И я не удивлюсь, если орк ещё и жизнь у тебя ночью выкачивает. Подсасывает, так сказать.       Дренейка не знала, как ей ответить. В словах шаманки могла быть правда. Что, если Шакира действительно влияет на неё сильнее, чем та может представить? А Зубр… только сохраняет жизнь её тела ради суккуба. Но так ведь было до того, как они стали привыкать друг к другу. Быть может, он поменял своё мнение и больше думал не о суккубе, а о ней. Как о личности…       — Я… останусь, — опустив глаза, повторила Джани. Юй глянула за плечо подруги: орк стоял у входа и терпеливо ждал. А за ним расположились разгневанный волк и целая орава демонов, что так и ждали команды наброситься на незваного гостя.       Сделав глубокий вдох, шаманка притянула Джани к себе, крепко обнимая. Она поцеловала её в шею, отчего по спине дренейки прошлись мурашки. После, отпустив, провела руками от плеча до локтя. В её глазах появилось разочарование и тоска.       — Ладно, — буркнула она, прикусывая в нерешительности губу и поджав хвост, — раз ты так хочешь…       — Я очень скучала по тебе, Юй, — перебила Джани, неуверенно улыбнувшись. — Я правда скучала. И… надеюсь встретиться снова в более приятной обстановке. Спасибо, что не бросила меня. И прости, что заставила мчаться сюда.       — Ну… это пустяки. — Шаманка отвела взгляд, отвернувшись. После взмаха её руки из земли вылез каменный элементаль, на которого она запрыгнула. Прежде чем уйти, она глянула на Джани из-за плеча. — Я вернусь за тобой.       Проводив плавно удаляющийся силуэт каменного создания, с грохотом перебирающего тремя странными ногами, дренейка вернулась в пещеру. У входа всё так же стоял чернокнижник. И, судя по морде, тот был не слишком доволен сложившейся ситуацией.       Джани посчитала правильным пояснить, почему она отправила письмо. Она ещё не знала, как сложится будущее и отношения с Зубром. Боялась, скучала по дому. Навыдумывала себя самых разных страданий, опираясь на поведение других чернокнижников и свои собственные страхи. Она хотела свободы, однако не понимала — здесь её свобода. Она больше не обременена правилами и честью стража, её не окружает общество, которое стало ненавистно. Она частично исполнила свою мечту, и без Зубра бы такого не вышло. Орк молча выслушивал её, попутно запечатывая ворота более сильным заклинанием.       — Теперь я вижу, что всё совсем не так, как я представляла. Всё… намного лучше, да. Ведь… ты заботишься обо мне и… я хочу быть чернокнижником. Во мне есть искра, верно? Я весьма способная ученица и…       — Нет. — Ответ чернокнижника прозвучал для девушки, словно удар камня по стеклу. И стеклом было её сердце.       — Ч-что ты с-сказал? — осторожно переспросила она. Зубр резко развернулся к ней и угрожающе стал приближаться.       — Ты быстро учишься только потому, что в тебе демон! Не будь её, ты бы и за сто лет не научилась даже удерживать в себе скверну! Без Шакиры ты просто никчёмная рогатая дура! — Гнев Зубра увеличивался с каждым произнесённым словом. Тихий рык перерастал в громкий крик, заставляющий каждую клеточку тела дренейки дрожать. — Ты хоть понимаешь, сколько я с тобой наглотался дерьма за какие-то полмесяца? Будь у меня хоть какая-то информация о последствиях, заранее бы вырвал душу из твоего тела! А потом забыл бы всё это, как страшный сон!       — Но… я думала…       — Что ты думала?! Какая ты умная, а я дебил, раз не заметил письма, что ты мне, клыкать, аккуратненько подложила?! Что тебе даётся всё с первого раза, потому что ты уникальная личность?! Что ты думала?! — крик чернокнижника стал ещё громче. Джани прижалась к стенке, не зная, что ей делать.       — Я думала, что что-то значу… для тебя…       — Во всём, что ты делаешь, нет ни единой твоей заслуги. Ты просто кукла для суккуба. И от неё толку больше, чем от тебя. И то, что ты умеешь убираться и готовить, не делает тебя очень уж здесь нужной! Ты просто обуза, на которую я трачу силы, деньги, время и свои сука нервы!       На глазах Джани навернулись слёзы. Она сползла по стенке вниз и, поджав по себя ноги, закрыла лицо руками. Почему она не послушала Юйнуу? Почему поддалась влечению, как глупая девица? Почему она думала, что между ней и орком что-то есть? С самого начала он использовал её. Почему она забыла об этом?..       Зубр стоял и, тяжело дыша, глядел, как Джани плачет.       — Даже смотреть мерзко, — прошипел он, отвернувшись и собравшись удалиться прочь.       Внезапно Джани почувствовала, что контроль над телом больше не у неё. Шакира остановила плач и поднялась на ноги, двинувшись к чернокнижнику. Развернув его к себе лицом, она замахнулась и отвесила ему такую мощную оплеуху, что орк чуть было не завалился на пол. Благо удержался.       — Да как ты смеешь! — голос Джани изменился: н стал отдавать эхом, будто шёл из самой преисподней. Глаза и шрамы на руках вспыхнули ярким зелёным свечением. — Эта смертная девушка заслуживает большего, чем ты думаешь, Зубр!       Потрясённый ударом, орк не нашёл подходящего ответа.       — Ритуал провёл ты, а не Джани! — Дренейка больно тыкнула его в плечо, рыча. — ТЫ ВИНОВАТ, что мы теперь сольёмся в одно!       — А что я мог сделать? — попытался парировать орк.       — Сдержать обещание! Смириться с моей потерей! И не делать глупостей, в последствиях которых теперь обвиняешь её!       Резко свечение глаз и шрамов исчезло. Шакира вновь вернула Джани управление. Она застыла перед орком, заглядывая в его удивлённые глаза. Сейчас она не чувствовала к нему никакого сожаления, никакой привязанности… ничего, кроме ненависти. Хотелось впиться тому в глотку, разорвать на части от гнева. И какая-то маленькая часть её останавливала, давая вспоминать те небольшие отрывки прошлого, когда он помогал ей оправиться после ритуала, готовил еду, когда купил одежду, хотя не обязан был это делать. Как он поцеловал её в лоб по её же просьбе. Защитил от людей…       Собрав все силы и направив в руку, она сформировала небольшой сгусток тьмы и запустила в чернокнижника. По его телу прошлась боль, отчего он резко выдохнул и опустился на одно колено, прижимая руку к груди. Дренейка испуганно вскрикнула и закрыла рот рукой. Не сдержав слёзы, она вскоре убежала в спальню, пока Зубр приходил в себя…