Горький пряник

      Двое суток тишины. Ни единого слова, ни одного взгляда в его сторону. Будто его нет. Или их для него.       В этом Шакира и Джани были согласны друг с другом на сто процентов. Ни дренейка, ни суккуб не желали знать о существовании чернокнижника и всячески старались его игнорировать. Джани ожидала, что он вновь сорвётся, применит силу, подчинение. Он ведь тут хозяин, а кто она? Наглая рогатая дурочка, думающая, что может просто взять и сделать вид, что его тут нет.       Может. И Зубр, как бы это ни было странно, не предпринимал ничего. Ровно два дня и две ночи. Готовила только себе и уходила есть в спальню. Всё время проводила именно там, за столиком, просто молча глядя на себя или читая книгу. Орк иногда заглядывал к ней, останавливался в проёме и буравил её взглядом. Джани это чувствовала, но продолжала упорно его игнорировать. Надолго его не хватало — уходил и даже не возвращался ночью спать. Она лежала одна или в компании сопящих бесят, которые согревали её.       Возможно, им действительно нужна была какая-то разрядка. Дренейка иногда думала об этом. Пыталась оправдать его поведение, его злобу, его слова. Шакира всегда одёргивала её. Уж если она разозлилась на Зубра, значит, он действительно поступил неправильно. И хотя возникало желание подойти к нему, насколько можно, близко и сказать, что не хочет ссориться попусту из-за каких-то ошибок. Может, суккуб как-то на неё действовала или же воспоминания о том, как он называл её никчёмной дурой и как хотел от неё избавиться. Чувствовала сильный укол прямо в сердце. Она хотела повторить момент с пощёчиной, дать ему ещё одну, может, несколько. Или перейти сразу на кулаки и выбить из него всю дурь. Но всё, что она могла, — молчать. Просто молчать и не видеть его.       Именно через двое суток, когда Джани просто сидела и расчёсывала потускневшие немного волосы, через зеркало она заметила Зубра, что пытался спрятать свою тушу в проёме. Дренейка отложила гребень в сторону и отвела взгляд, не произнося ни слова.       От орка послышался вздох. Какой-то нерешительный, или скорее он к чему-то готовился, прикрыв глаза и скорчив рожу. Так он стоял несколько минут, подбирая слова.       — Я… сказал много чего. — Джани казалось, что она уже вечность не слышала его голоса. Слишком тихий. — Много… лишнего.       Он, наверное, ждал ответа, замолчав. Но Джани не думала открывать рта. Подать звук — значит быстро сдаться. А этот акт нужно оттянуть настолько, насколько потребуется, чтобы добиться своего.       — Появление этой… кхм, шаманки, кхм, очень меня… шокировало. Я был на взводе, — произносил замедленно Зубр, будто ранее подготовил речь и пытался вспомнить. — И не… эм, не контролируя себя… наговорил всего.       Ответа от дренейки не последовало. Даже Шакира молчала в её сознании. Ожидала дальнейших слов от чернокнижника, а он, судя по всему, рассчитывал этим закончить. Вновь послышался вздох и то, как он скребёт ногтями подбородок.       Ещё несколько минут орк молчал. Стояла просто гробовая тишина, только лёгкое эхо ветра. Бесы притаились, не смели шелохнуться. Казалось, напряжение вот-вот начнёт нарастать. Вдруг Зубр всё же вновь закатит истерику. Ничего. Ему покажется, будто кричит в стену. В такую крепкую, что никакой огр её не снесёт. А ведь Джани уже почти разобрала её по кирпичикам…       — Знаешь… всё это… время, что ты тут была, — неожиданно начал говорить Зубр. Почти неразборчиво. Глянув на секунду в зеркало, дренейка заметила, как он с большим желанием хочет держать рот закрытым, но слова сами срываются с языка. — Здесь стало очень… очень… сп… спокойно.       Дренейка чутка повернула голову в его сторону, не ожидав такого. Зубр шумно сглотнул, видимо, не думая, что это сработает. Он продолжил:       — Просто… среди других колдунов, типа тех же Краб или Фэла, я всё равно должен был поддерживать некий… не знаю, образ. Носить маску… но, говоря с тобой… я этой маски… не ощущаю.       Джани соединила руки в раздумиях, слушая дальше.       — Мне нравится, когда… ты… поёшь во время готовки. Нравится, когда задаёшь вопросы… даже глупые. Точнее… мне нравится на них отвечать. — Зубр скривил морду, сдерживаясь от улыбки. — Твои реакции всегда кажутся чем-то… забавным, наверное. В общем, я… думаю, что это место без тебя лучше… не станет.       Вздохнув, дренейка развернулась к нему, сложив руки на груди. Она всё ещё выражала обиду, однако в глазах Зубр мог заметить некую мягкость. Подлец… он действительно пробил её защиту. Джани чувствовала, что и Шакиру одолели сомнения и какой-то интерес к тому, о чём говорил Зубр. Это могла быть уловка. Или чистая правда, учитывая, с каким трудом он об этом говорил.       Когда они встретились взглядами, орк резко заткнулся и сжал губы. Снова послышалось, как он сглотнул.       — Могу ли я, — отведя глаза в сторону, процедил он сквозь зубы, — предложить свои извинения… в качестве… исполнения… двух желаний?       — Трёх, — резко выдала Джани. Орк вздрогнул, вновь уставившись на неё. Она изобразила максимально возмущённое лицо, подёргивая длинным хвостом в негодовании.       — Три так три. — Чернокнижник втянул воздух. — Какие?       — Первое — ты почистишь мне копыта. Будешь стоять на коленях и полировать их до тех пор, пока в них не будет твоего отражения. — Оскалившись, Джани показала на свои копыта, сложив ногу на ногу. Зубр кивнул. — Второе — ты скажешь то, что я пожелаю. Так, как я напишу. Без единого сокращения. Чётко и без уловок.       — Ладно… третье. — Орк сгорбился, сузив глаза в раздражении.       Дренейка уже хотела выдать последнее желание, как Шакира внезапно решила опередить её. Взяв управление на себя, отчего голова Джани на секунду затряслась, она громко заявила:       — Массаж!       Морда Зубра вытянулась в удивлении. Шакира в лице дренейки коварно улыбнулась, после чего орк подхватил. Джани поспешила вернуть управление себе, но спрашивать, что это за желание такое, не стала. Очень уж смущала реакция орка.       Следующий час Зубр активно начищал копыта Джани, пока она сидела расслабленная и что-то записывала на длинный кусок пергамента. Орк периодически бурчал, не понимая, как пользоваться инструментами, оставленными после Шакиры. Все эти щёточки, маленькие ножики, точилки.       — Какое-то… мелочное желание, — пробурчал он в очередной раз. Джани опустила пергамент и взглянула на орка так, словно он выглядел в её глазах полным имбицилом.       — Здесь важны не сами копыта, а тот факт, что ты сидишь на коленях, — ответила она, погладив лоб орка пушистой стороной пера. Он недовольно зарычал и отмахнулся. Дренейка незамедлительно вернулась к письму.       — Только не молчи, — смущённо выдал Зубр спустя несколько минут.       — Ох, ну а что тебе рассказать? — Дренейка закатила глаза.       ­— Не знаю… про шаманку расскажи, например. Как давно вы знакомы?       Джани отложила снова пергамент, поглядев куда-то в сторону. Выражение лица из злорадно раздражённого сменилось на грустное и задумчивое.       С долгими паузами она поведала о том, откуда знает Юйнуу. Они встретились ещё в детстве, во времена, когда дренеи скрывались на болотах Дренора. Родители Юйныы, если говорить грубо, не очень уважали своих сородичей и презирали за поклонение Свету. Они видели в нём что-то, от чего не хотелось с ним связываться. Напротив, отец Юй нашёл себя в общении с духами. Они укрылись подальше от основного города, потому во время нападения Орды смогли избежать кровопролития хотя бы в самом начале пути.       По истечению многих лет, Джани понимала, что всё поведение Юй шло именно от прошлого. Ненависть к Свету, благодать стихий, презрение всех. Многие могли бы даже утверждать, что на этой почве юная шаманка не уважает Альянс. Но дренейка знала её характер лучше большинства.       Какой бы раздражительной, неадекватной и порой глупой ни казалась Юйнаа, она будет стоять горой за своих друзей и товарищей. Даже то, что она пришла спасать её от Зубра, — никак не удивляло. Методы её помощи были резкими, но действенными.       Почему же они подружились? Возможно, потому что Джани принимала её такой, какая она есть, в то время как остальные считали девушку кем-то неправильным. А когда они обе осиротели, их дружба только сильнее укрепилась, пусть и пути сильно разошлись со временем. Джани ждала приезда Юйныы или просто письма с большим нетерпением. Никто не мог так развеселить её особенно после того, как ей пришлось покинуть таверну, как и шаманке.       — В общем… такие дела, — не зная, как закончить, пробурчала Джани. Зубр прекратил натирать копыта щёткой, чтобы она могла взглянуть. Чистые и блестящие. — Прекрасно вышло. Теперь мне нужно закончить текст для второго желания.       — Может, сразу перейдём к третьему? — поднимаясь и разминая спину, предложил Зубр с ухмылкой на морде. От дренейки послышалось отрицательное мычание.       — Неа, сначала это. Можешь передохнуть пока. — Она жестом показала Зубру, чтобы тот пошёл прочь, на что он зарычал себе под нос, но не стал ничего высказывать и ушёл на кухню. Судя по последующему хлопку, он явно открыл новую бутылку с алкоголем и сделал глоток.       Спустя полчаса Джани позвала его и выдала исписанный пергамент. Почерк постоянно менялся из неумелых закорючек Джани из-за плохого знания орочьего до аккуратного письма Шакиры. Зубр уже приготовился читать вслух, как дренейка его остановила, убежала на кухню и вернулась с бокалом того же самого алкоголя.       — Я тут не стихи читать собрался, — буркнул орк.       ­— А удовольствия я получу не меньше, — сделав небольшой глоток, ответила Джани.       Зубр глубоко вздохнул и начала читать:       — «Я, Зубр, объявляю себя… полным идиотом»? — Верхняя губа орка задёргалась. — Вы издеваетесь обе?       ­— Чита-а-ай, — пропела дренейка голоском суккубы и отпила ещё немного из бокала.       — «Я самый отвратительный, заросший и вонючий орк, которого только могли встретить Шакира и Джани. Из-за меня и моих ошибок они вынуждены сосуществовать вместе и…» Какого клыка?! Нет, это слишком…       — Читай дальше! — с напором рыкнула дренейка. Орк раздул от злости ноздри.       — «…и лучше бы меня превратили в мурлока, чем я продолжил жить с таким грузом на плечах. И я клянусь отныне относиться к ним с уважением, не оскорблять, потакать их капризам, короче, быть…» Шакира, бес тебя дери, это ты написала? — Зубр сглотнул, сдерживая в себе отвращение. — «Короче, быть сладким… сладким рулетом… потому что для чернокнижника я слишком мягкий, и меня хочется сожрать прямо сейчас…»       Он на секунду глянул на Джани и заметил, как она налилась краской от смущения.       — «Свою речь заканчиваю тем, что обещаю относиться лично к Джани, как к другу и… как к той, без которой я не смогу жить». Всё! — Чернокнижник скомкал пергамент и выкинул через плечо. — Довольны?       — Вполне, — промямлила дренейка, всё ещё смущённо посматривая на него. — Можешь… отдохнуть перед последним желанием. Мне нужно всё… переварить.       Джани пожалела миллион раз о том, что дала Шакире возможность загадать последнее желание. Её смущал не факт самого массажа, при котором она должна лежать полуголая, а реакция Зубра.       Если первые два желания действительно были сделаны для того, чтобы отыграться на нём за всё, то это желание скорее его радовало. К тому же никто никогда ей не делал массаж, а прикосновения к спине один раз уже закончились плохим исходом.       — Ты уверен, что с такими руками ты… то есть тебе это не мешает? — вспотев от смущения и глядя, как орк снимает повязки с рук, что всегда надевал под перчатки или просто чтобы не светить ожогами лишний раз, спросила она.       — Нет, ни капли. Тактильных ощущений у меня, конечно, меньше, но я больше полагаюсь на другие органы чувств, — ухмыльнувшись коварно, ответил Зубр.       — Э-эт-то к-к-как? — заикнулась дренейка.       — Зрение и слух. Поймёшь. Раздевайся. — После таких слов Джани затрясло. Ей не казалось, что это массаж. А что-то большее. Орк стоял в одних штанах, осталось снять всего-ничего.       — Дорогая, я рада, что ты пытаешься в своих мыслях раздеть нашего мужчину, но, пожалуй, сейчас не тот момент, — мурлыкнула Шакира в её голове, отчего она налилась краской ещё больше.       Зубр терпеливо ждал, пока Джани, стоя к нему спиной, стягивала с себя майку и штаны, как он позже попросил. Оставшись в одних трусах, она улеглась на кровать животом вниз и стала ждать. Из запасов разных кремов и косметики Шакиры чернокнижник выудил бутылочку ароматного масла. Почти пустую. Видимо, это не первый раз, когда он его использовал, раз знал, где оно лежит.       Смазав ладони и чутка налив на спину, Зубр аккуратно опустил руки к пояснице дренейки. Она вздрогнула и напряглась. Выждав, когда девушка немного расслабится, он начал постепенно двигаться вверх, надавливая пальцами. Затем возвращался назад и повторял снова, слегка заводя ладони на бок и сжимая. От подобных действий у Джани мурашки бегали по коже и она словно бы горела. Страх сковал её, заставляя молчать и лежать неподвижно. Орку это, судя по его периодическим остановкам, не очень нравилось.       В какой-то момент он принялся сжимать маленькие участки кожи с мышцами, двигаясь так с поясницы к плечам. Интенсивные прикосновения позволили дренейке забыть о страхе. Она закрыла от наслаждения глаза и, стоило орку достичь в очередной раз поясницы, немного заходя к ягодицам и хвосту, она резко выгнулась и издала громкий стон.       Орк приостановился. Джани не поднималась, учащённо дыша. Она почувствовала, как между ног немного стало влажно.       — Так-так-так. Кто это у нас такой легковозбудимый, а, Джаночка? — захихикала Шакира.       — П-продолжай, — неуверенно выдохнула дренейка.       Зубр поднялся к мышцам шеи, сжимая сильно, насколько мог, и массируя.       — Как же у тебя всё забито, — пробурчал орк, в очередной раз заставив Джани простонать от удовольствия. — Нравится?       В ответ дренейка промычала что-то невнятное, но с оттенком наслаждения, что Зубра позабавило. Незаметно для девушки он опустил руки ниже поясницы и обхватил ягодицы. Разгорячённая дренейка выгнула спину, издав тихий скулёж, а её хвост поднялся и, слегка дрожа, немного изогнулся в подобии бараньего рога.       — Ах, это моя любимая часть, — томно произнесла Шакира.       — Зат… кнись, — зашипела Джани, впиваясь руками в одеяло под собой. Зубр сжимал, разводил и сводил её ягодицы. И вместе с этим массажу подвергались и более интимные места.       Прикосновения становились с каждым разом жестче. Огромные лапы орка прикладывали больше усилий, даже вызывая боль. Но эта боль только подливала масла. Джани откровенно постанывала в наслаждении. Хвост обвил руку Зубра.       Где-то в глубине своих мыслей она ругала себя за свою несдержанность. Это вызывало стыд, ведь орк так легко сломал её защиту. Ментальная стена не просто покрывалась дырами, Зубр засовывал внутрь руку и пытался дотянуться до сути дренейки. Это её пугало… но в то же время… она долго шла к тому, чтобы открыться навстречу.       Её тело затряслось от чувства скорого пика. Мышцы оказывали сопротивление мужским ласкам. Джани ворочилась из стороны в сторону, издавая стоны ещё громче, чуть ли не крича. Под самый конец орк, будто специально оттягивая до этого момента, одной рукой стал массировать хвост у основания.       Тогда-то Джани и не выдержала. Она вскинула голову, сжала хвостом руку Зубра сильнее, будто змея в попытке сломать кость, и издала громкий протяжный стон. Орк, несмотря на сильную хватку хвоста, провёл руками до середины спины, дабы продлить оргазм. С минуту дренейка не двигалась, а затем распласталась по кровати. Со стороны могло показаться, что она сейчас разойдётся в стороны и превратится в лужицу. Хотя, если говорить о лужице, одну и весьма заметную она всё же оставила.       Чернокнижник злорадно захихикал, довольно отряхнув руку.       — Ну? — Он немного наклонился к дренейке. — Все желания исполнены.       — Извинения… принимаются, — тяжело дыша, простонала Джани.       — Массаж закончился весьма эффектно. Я удивлён, — словно с издевкой подметил орк.       — Иди ты… на клык, — в голосе дренейки послышалась усталость. Она закрыла глаза и провалилась в забвение.       Зубр ушёл не сразу. Он уселся на стул около столика с зеркалом Шакиры и какое-то время наблюдал за Джани. Та лежала в полусонном состоянии и просто отдыхала. Как ни странно, у орка тоже появилась маленькая одышка. Её стоны, метания, запах, разнёсшийся по всей комнате. Её запах… чернокнижнику было тесно в собственных штанах. Такая возможность просто подойти и взять её, дать волю зверю, которого он всё время в себе подавляет. Но он должен сдержаться.       Шакире не в первой подобное «нападение», ей нравилось, когда чернокнижник проявлял свою естественную «дикую» сторону… но не Джани. Сейчас не то время. Она не готова.       Продолжать врать себе о том, что он не заинтересован в дренейка, не имело смысла. План суккубши по их сведению вместе почти удался, что злило и радовало одновременно. И чем он больше об этом думал, тем неприятнее жало внизу. Он должен расслабиться.       — Налрото, — тихо позвал орк. Бесёнок тут же показался в дверном проёме с бутылкой недопитого алкоголя. Уж этот хитрюга точно знает, что ему нужно в такие моменты. Даже без слов. Зубр принял бутылку из его рук и поднялся на ноги. — Пойдём-ка… освежимся.       Орк провёл до конца дня время за работой, а также выходил пару раз наружу проведать огров. Им сильно досталось от шаманки, но оправились быстро. Прохладный ночной воздух и компания верного волка, что хотел внимания от хозяина, развеяли возбуждение и вернули мысли в норму.       Под утро, задремавший за рабочим столом, он почувствовал запах еды и услышал лёгкое пение. Джани готовила варёные на пару клёцки с разными начинками и, постукивая копытцем по полу и качая бёдрами, напевала что-то на дренейском. Бесята бегали по кухне, измазавшись в муке, а кто-то вылизывал миски из-под начинок. Появление Зубра заставило их остановиться и затихнуть, что также привлекло внимание и дренейки.       — Доброе утро, — улыбнувшись, протянула она. Орк удивлённо вскинул брови.       — Эм… утра. Чего это вы тут устроили? — попытавшись натянуть улыбку, спросил Зубр и осмотрел всё вокруг.       — Ой, я проснулась с таким хорошим настроением, что мне захотелось приготовить фирменные тётиты клёцки. Она их ещё называла клёцки-сюрприз. Никогда не знаешь, какая начинка тебе попадётся в этот раз, — радостно защебетала Джани, принявшись поднимать бесят на руки и оттирать от муки. Некоторые удивлённо застывали и свешивали лапки, другие сами просились на руки и не хотели спускаться, третьим не очень нравилось, но они лишь дожидались, пока дренейка закончит их чистить, и спрыгивали с рук.       — И сколько там начинок? — Орк уселся за стол, не сводя глаз с девушки. Такой лёгкой и радостной он её прежде не видел. Словно бы плыла по воздуху и танцевала не переставая. Как бы грубо это ни звучало, но явный признак недотраха… хотя Зубр даже был рад, что она такая. Ему нравилось видеть её радостной… и от счастливой рогатой меньше проблем.       — Я сделала всего четыре начинки, но тётя Челлана порой делала с десяток самых разнообразных. Сладкие, солёные, острые, сочные… мм, это было что-то. — Дренейка закрыла глаза и удовлетворённо замычала.       Спустя пару минут она поставила на стол целую тарелку маленьких шариков из теста и выдала Зубру вилку. Почему-то глядя на её личико, орк никак не мог отделаться от воспоминаний о вчерашнем. Её стоны всё ещё звучали у него в ушах. От дум о том, что дренейка может в любой момент издать их снова, его передёрнуло, отчего он выронил вилку из рук прежде, чем приступил к еде.       — Всё хорошо? — спросила девушка.       — Д-да, всё отлично. Я просто… плохо спал сегодня. — Орк потёр щёку, зевнув. Съев одну из клёцек, он почувствовал во рту солоноватое мясо с бульоном и мелко нарезанными овощами. Второй оказался уже более сладковатым из-за добавления фруктов. — Необычно. И вкусно.       — Рада, что тебе нравится. Скоро будут готовы ещё одни, — заулыбалась Джани. Зубр невольно сам улыбнулся, но поспешил прийти в себя и опустил взгляд на тарелку. Чувствовал, что рогатая за ним следит и отчего-то нервничает. Старался не подавать виду и дожидался, когда она сама скажет, что её беспокоит.       Так они сидели молча минут десять, периодически засовывая в рот очередную клёцку. Зубр иногда поднимал глаза, когда сама дренейка отвлекалась на что-нибудь, например, на бесов, которые тоже хотели попробовать еду. И только сейчас он стал обращать внимание на её руки. Фиолетово-красные пятна возникли на месте шрамов в виде знаков, а также чётко стали видны капилляры в виде множества связанных друг с другом тёмных нитей. Картина не самая лучшая. Даже немного пугающая. А для орка ещё и стыд.       — Зубр, — осторожно спросила Джани. Он взглянул на неё и ожидал вопроса. — А ты… любил?       — Что? — спустя пару секунд молчания, переспросил орк.       — У вас с Шакирой не было любви… но любил ты когда-нибудь? По-настоящему.       — Нет, никогда, — повертев головой, ответил чернокнижник.       — Почему?       Зубр вздохнул.       — Скажем так, чернокнижники не пользуются особо интересом у противоположного пола. Да и я не стремился искать кого-то, — с какой-то неуверенностью пояснил он.       — Почему?       — У меня не было на это времени. На Азероте каждый год случается что-то ужасное, где я чаще всего участвую чисто из собственных интересов и прибыли. Да и к тому же, — Зубр на секунду замолк, подбирая слова, — как тебе сказать… я много раз замечал среди своего окружения, что к остальным всё это приходит… ну, неожиданно.       Дренейка задумчиво отвела взгляд. В его словах была большая доля правды, ибо в её жизни тоже не было целенаправленных поисков любви. Только неожиданное столкновение. Хотя со стороны её бывшего партнёра это выглядело именно как целенаправленная задача познакомиться. И чем это обернулось… С другой стороны, и встречу с Зубром и Шакирой никто не ожидал. И сейчас, спустя столько времени, она чувствует что-то… тёплое к нему.       — Ой, я совсем забыла про клёцки. — Дренейка внезапно подскочила и подбежала к костру, где как раз над котлом с водой в душлаге варилась последняя партия. Выложив всё на тарелку, она поставила её перед орком и смущённо заулыбалась. — Вот… они остренькие.       Прежде чем Зубр попробовал, Джани дала один Зепси, что запрыгнул ей на колени. Когда она глянула на орка, заметила, как он странно скривил лицо. Не от отвращения, скорее пытался понять, что он чувствует во рту.       — Какой странный вкус, — пробурчал он. — Что ты туда добавила?       — Я-я… эм. — Девушка поднялась, посадив Зепси на стол, и взяла небольшую бутылочку с рабочего стола. — Вот. Мне показалось, что это что-то вроде острого соуса… надеюсь, это не какой-нибудь яд?       Зубр ответил не сразу, откупорив бутылёк и принюхавшись.       — Не яд, это вытяжка из Огненного зева. Не часто его использую, но… — Он вдруг замолчал и, глянув на рядом сидящих бесов, резко рыкнул на них. — Не трогать еду!       Все чертята спрыгнули со стола и непонимающе поглядели на хозяев.       — Ты чего? — удивлённо промямлила Джани. Она услышала странное кряхтение рядом с собой и обернулась. Её бесёнок оскаленно смотрел на неё и пускал слюни. — Зепси?       — Бесы от Огненного зева становятся агрессивными. — Зубр поднялся со стола и метнулся в сторону беса. Тот отпрыгнул к другому краю стола. Орк потянулся к нему, тот вновь отпрыгнул, скакал по рукам, головам, хватался за бороду Зубра и в это время неустанно хохотал и брызжал слюной в разные стороны.       Джани попыталась помочь орку поймать его, но стоило ей подключиться к этому процессу, Зепси спрыгнул со стола и помчался прочь.       Не став дожидаться каких-то соображений Зубра, дренейка молча схватила с рабочего стола поварёшку и ринулась вдогонку. Орк хотел пойти следом, но буквально через несколько секунд обезумевший бес показался с другого входа, а за ним, спотыкаясь и грохоча всем, с чем столкнётся, и Джани. Чернокнижник прижался к стене и наблюдал за догонялками. Дренейка успела пробежать несколько кругов, иногда ей приходилось резко разворачиваться и бежать в обратку, так как бесёнок отскакивал от стенки, дабы её обмануть. Пару раз она даже стукнулась о стену головой.       Наконец, когда бес приостановился на пару секунд, чтобы избавиться от лишних слюней, скопившихся во рту, послышался звонкий удар. Выведенный из строя Зепси расползся на полу. Джани стояла перед ним, тяжело дыша и смахивая со лба проступивший пот. К ним подбежал Налрото с каким-то другим бутылёчком. От него очень сильно несло серой, намного хуже, чем от самих демонят. После пары капель в рот Зепси подскочил и откашлялся. Слюна перестала течь, сам бесёнок непонимающе озирался по сторонам. Джани с облегчением прикрыла глаза и опустилась на колени.       — Ох, Тьма… не пугай меня так больше, малыш, — выдохнула устало она. Зепси прижал ушки к голове и что-то неразборчиво промямлил.       По всей пещере разразился громкий смех. Джани это напугало, ведь она никогда раньше не слышала ничего такого. Оглянувшись, она поняла — это орк ржал. Так ржал, что не хватало воздуха и смех напоминал свист.       — Ты бы себя а-ха-ха… видела… клык, — еле выговорил сквозь неудержимый смех орк, согнувшись.       Джани налилась краской, не понимая, как реагировать. Никогда ещё Зубр не смеялся при ней столь… живо, что ли. Она прокрутила в голове то, что было пару минут назад, и попыталась представить, как бы это выглядело со стороны. Она гонится за бесом с поварёшкой в руке и сбивает всё вокруг. Или как она резко останавливалась, скользя на копытах, как на коньках.       Мысли и столь заразный орочий смех не дал сдержаться дренейке и самой не посмеяться. Зубр уже сполз на пол по стенке и закрыл руками морду, не в силах остановить ржач. А как начала смеяться Джани, ржач возобновился с новой силой.       Копыта сами шли в сторону орка, пока Джани пыталась справиться со смехом. В какой-то момент она поскользнулась на чём-то, что разлилось по время её погони, и плюхнулась прямо на Зубра, что заставило их ржать ещё сильнее. Возможно, их могли услышать даже огры.       — Клык тебя дери… пх-х, Джа-ха-ха-ха-хах! — орал орк, придерживая неуклюжую рогатую за талию.       Со временем они всё же смогли успокоиться. Стоило им задержать взгляд на глазах друг друга, веселье как рукой сняло, резко заменилось изумлением и смущением. Никто не смел двинуться, боясь сделать чего лишнего. У Джани в голове вовсе происходил кошмар. Демоническая искусительница шептала ей: «Поцелуй его». Дренейка буквально порозовела.       — Я… я… — мямлила неуверенно Джани, упираясь руками в грудь орка. — Эм…       — Давай, моя девочка, давай, — восторженно пищала Шакира.       — Я… раньше, эм, считала…       — Д-да? — тихо переспросил в ожидании орк, раскрыв широко глаза. Дренейка невольно приблизилась к его морде.       — Считала… что ты очень… то есть, эм… п-плохой.       — Ты хотела сказать ублюдок, — нервно хихикнул Зубр, отчего Джани резко вспотела.       — Д-да-да-да. То есть, нет… то есть. — Она раздражённо выдохнула. — Ты кажешься теперь очень, ну… милым.       Орк молча продолжал смотреть на дренейку, сжав губы. Джани резко отстранилась, вскакивая на ноги.       — Прости, прости, прости, прости, — начала она повторять, схватившись за голову. — Я сама не знаю, что со мной.       — Нет-нет, всё отлично. — Орк старался не смотреть на неё, поднимаясь следом.       — Мне надо проветриться. Я что-то запыхалась. — Джани махала на себя рукой, будто веером, и постукивала копытами по полу в нетерпении. Зубр бездумно вышел к выходной двери и, произнеся заклинание, открыл её.       — Пару минут, — буркнул он и сразу же ушёл. Джани не поверила сперва, неужели он так просто возьмёт да выпустит её в ночь? Может, система безопасности в лице сонных огров считалась надёжной?       В любом случае прохладный воздух ей точно помог протрезветь от внезапного наваждения, которое её одолело, стоило заглянуть в красные, как кровь, глаза орка. Она заметила в них какую-то странную искру. А может, ей просто показалось, и это всё какие-то проделки суккуба.       — Ещё бы чуть-чуть, — послышался её голос. Джани присела рядом со входом в пещеру. — У тебя был такой замечательный шанс его поцеловать.       — Шакира, — вздохнула Джани, подперев рукой голову, — я думала, что меня вырвет от напряжения, а ты что-то про поцелуй.       — В следующий раз, любимая моя, знай, что я точно не позволю тебе этого сделать и ты можешь полностью мне довериться. Ах, а ведь это произойдёт очень скоро, — блаженно пролепетала суккуб.       — В каком смысле?!       — Сейчас вы оба слегка остыните и есть два варианта, что будет дальше. Как только ты вернёшься, подойдёшь к Зубрику и, ничего не говоря, вцепишься в него с требовательным поцелуем. Не забудь, милая, обхватить его ножкой. Этот приём в борьбе страсти идеален тем, что не всякий мужчина способен на его отражение. — Шакира показалась перед Джани, начав ходить туда-сюда, помахивая хвостиком и выставив указательный палец вверх, будто учительница. — Второй вариант: он обхватит тебя руками и сам прильнёт к твоим устам. В том или ином случае, ты почувствуешь напряжение, твёрдость прямо между ног, моя миленькая. Нечто, что называется стоя-я-я-як. — Она приблизилась к дренейке, томно улыбаясь. — Ты ведь знаешь, что это значит?       Джани не ответила, поджав под себя копыта. По её спине прошлись мурашки от резкого воспоминания. Шакира вопросительно заморгала.       — Я… не могу, Шакира, — спустя минуту ответила дренейка, опустив голову. — Я правда не могу…       — Ох, моя ты девочка. — Демоница поддела пальчиком подбородок Джани и подняла её взгляд на себя. — Страсть и желание затмят любой твой страх. Главное — дать им волю и не отступать. Ты же сильная, верно?       — Нет… нет… — Джани закрыла лицо руками и завертела головой. — Нет-нет… я не могу…       — Джани, — голос Шакиры стал твёрже, а дренейка почувствовала призрачное прикосновение её рук на своих плечах. Вновь взглянув на неё, она увидела серьёзное лицо суккуба. — Всё получится. Потому что мы ВМЕСТЕ.       Та не знала, что сказать. Страх несколько отступил назад и возникло чувство решительности. Шакира была права. Вместе они справятся, и, если та сделает шаг назад, суккуб будет её толкать вперёд на два шага.       — Шани говорить сама с собой, — хихикал где-то притаившийся огр. Второй похихикал в ответ.       — Да-а, рогатая странная. Но добрая, кормить Шляга и Стока вкусно.       Они оба ещё что-то на своём начали говорить, показывая на дренейку и продолжая смеяться. Она не стала придавать этому значения, так как пыталась настроить себя на дальнейшие события. Ей, возможно, действительно стоило сделать шаг вперёд, не столько из цели сблизиться с орком ещё больше, хотя это тоже имело значения, сколько преодолеть собственные страхи и избавиться от робости. И если она не сможет сделать это сама, то Шакира поможет. И Зубр наверняка тоже не останется в стороне.       Неожиданно, буквально на секунду, где-то сбоку от Джани что-то сверкнуло. Шляг закряхтел и повалился на бок, придерживая рукой шею. Дренейка подскочила к нему, не понимая, что с ним. Всё его тело билось в конвульсиях, и где-то даже пробегали маленькие искорки молнии, а из шеи активно хлестала кровь. Второй огр крепко схватился за дубину и, громко дыша, стал осматривать местность на наличие врагов. Джани охватила паника, она не могла заставить себя позвать Зубра. Язык будто закостенел.       — Выходи, бить буду! — рычал Сток.       Со стороны лежащего Шляга на огра внезапно налетел каменный элементаль, вырубив того за пару ударов кулаками. Джани почувствовала, как кто-то подкрался сзади, и не успела она обернуться, как первым делом прикрыли её рот. Дренейка запаниковала и, пока руки были свободны, ударила обидчика локтем в бок. Послышался сдавленный выдох, но неизвестному врагу удалось перехватить руки и прижать между своим телом и спиной дренейки.       — Джани, спокойно. Это я, — шепнули ей около уха. Девушка даже через шёпот узнала Юйнуу. — Всё будет хорошо.       Джани в ответ испуганно замычала. Юйнаа подняла её на ноги и подтащила к элементалю, который по приказу шаманки схватил пленницу и водрузил на своё плечо.       — Что ты делаешь?! — спросила дренейка, когда её рот больше никто не закрывал.       — Спасаю, вот что! — рыкнула в ответ Юйнаа, проверяя состояние огров. Шляг не двигался и земля уже впитала часть пролитой крови. Сток лежал без сознания с другой стороны.       — ЗУБР! ЗУ-У-УБР! — резко закричала Джани. Юйнаа не стала дожидаться реакции орка, но тот явно их услышал. Обернувшись призрачным волком, она помчалась прочь от пещеры, элементаль шёл за ней, перебирая тремя камнями вместо ног настолько быстро, насколько мог.       Дренейка не могла толком сказать, сколько они так непрерывно бежали. Возможно, прошла пара часов, пока они не остановились около реки. Джани била по элементалю кулаком, вся в слезах и с охрипшим голосом. Юйнаа, обратившись обратно в дренейку, тяжело дышала и была не в силах встать.       — Юй! — женский голос и стук копыт раздался недалеко от них. К девушкам подбежала ещё одна дренейка с разведённым в стороны рогами, кончики которых загибались вверх, тёмными взъерошенными средней длины волосами. На ней были доспехи, от одного вида которых у Джани всё внутри сжималось от какого-то неосознанного отвращения. Чистые, с золотыми вставками, буквально светящиеся в темноте. Они и сама аура девушки источала силу Света. Всё выдавало в ней паладина.       — За нами… хвост, — с одышкой сказала шаманка, оперевшись на голема, чтобы подняться.       Паладин не ответила ей, лишь быстро оглядела Джани, что сжимала элементаль в своих лапах. Она поморщила нос, учуяв запах серы. И по её взгляду было понятно, она не ожидала увидеть Джани… такой. Та же, приглядевшись, узнала паладина. Зэльма. Известная в Альянсе командир, майор и умелый боец.       Нависшую на пару секунд тишину прервал шум, что становился всё громче и громче. К ним навстречу бежал всадник на волке, скрывший лицо за металлической маской, и орава демонов. Впереди волка бежали ловцы скверны, ведущие остальных по следу, а рядом прыжками передвигались бесы.       — Зубр, — облегчённо выдохнула Джани, затем переключилась на элементаля и стала снова бить его кулаком. — Отпусти меня! Сейчас же!       Удары дренейки — всё равно, что пытаться голыми руками разбить скалу. После пары таких атак она приостановилась от боли в костяшках.       — Зэльма, нам надо валить! — дёрнув задумавшегося паладина, вскрикнула шаманка. Та ей снова не ответила, но стало ясно — никуда она не уйдёт и даст колдуну бой.       Девушка сняла щит и вытащила меч. Её доспехи засветились ещё ярче, а за спиной возник силуэт золотых крыльев. Когда демоны и всадник почти настигли дренеек, Зэльма вознесла меч вверх, и откуда-то с неба на землю перед ней и врагами упал световой молот. Столкнувшись с почвой, он раскололся до состояния пыли, что распространилась на метр с каждой стороны, образовав круг освещённой земли. Демонические собаки резко остановились прямо перед ней, вместе с ними притормозил и волк. Пользуясь замешательством, паладин выставила щит вперёд и понеслась прямо на животное, сбивая всадника с него.       Чернокнижник свалился на землю. Волка откинуло куда-то в сторону и, судя по удару, ему сильно досталось. Не теряя времени, он указал на Зэльму, и бесы напрыгнули на неё, хватая за руки, броню и рога. Ловцы скверны оббежали освящённую землю с целью наброситься на паладина и загрызть, пока бесы ей мешали двигаться. Из-за спины дренейки сверкнула молния. Метнувшись к одной собаке, она сразу переместилась на другую, отчего они затормозили и покатились по земле. Юйнаа, еле удерживаясь на копытах, шептала что-то себе под нос. В её руках сформировался один единый огненный шар, что она запустила следом за молниями в чернокнижника.       Колдуну удалось увернуться, отпрыгнув в сторону, и в ответ быстро наколдовать стрелу тьмы. Она ударилась в шаманку, отчего та опустилась на колени, вскрикнув от боли. Паладин выпустила из себя яркую вспышку, сбив с тела бесов и частично ослепив орка, что дало ей возможность подбежать к нему и замахнуться мечом. Чернокнижник кое-как смог увернуться, оставшись лишь с небольшой кровоточащей раной на груди, а второй удар он удержал посохом. Зэльма отпрыгнула в сторону и швырнула щит в него, после вновь вскинула меч вверх, дабы освятить землю прямо под колдуном. Сила Света жгла его не хуже, чем если бы на его месте был демон. Из-под маски послышался рык и ругательства на орочьем.       Пока он отползал в сторону, бесы решили напрыгнуть на ослабленную Юйнуу, взорвавшись рядом с ней. Она успела закрыть руками лицо, но многие открытые места обожгло жгучим огнём скверны. Оклемавшиеся собаки бросались на паладина и отпрыгивали от неё при каждой попытке ударить их мечом.       Пока это отвлекло Зэльму, орк приступил к заклинанию, своей же кровью быстро нарисовав пару знаков на земле. К концу заклинания на их месте раскрылся небольшой портал, откуда вышел Страж скверны с тяжёлой секирой наперевес, сразу же ринувшись к паладину. Шаманка встала на колени и, закрыв глаза, начала что-то нашёптывать в мольбе к стихиям.       ­— Юйнаа, бери Джани и уходите! — крикнула Зэльма, увернувшись от взмаха секиры. — Сейчас же!       — Я… тебя не брошу, — напрягаясь, простонала шаманка. — Дай немного… времени.       Страж скверны замахнулся ещё раз, в то время как чернокнижник наколдовал мощную стрелу скверны и Тьмы в одном. Зэльма прыгнула к орку. Её меч на мгновение осветился светом, принимая форму молота. Им она сбила врагу заклинание и, не останавливая движение, нанесла удар по Стражу скверны.       Юйнаа поднялась на копыта, крикнув:       — Уходи, живо!       После этого она ударила кулаками по земле. Возникла трещина, что устремилась в сторону сражающихся и разрослась до небольшой области трещин, откуда вырывался жар и где сама земля сотрясалась, чтобы лишить противников равновесия. Шаманка подбежала к ним и вытянула паладина из области поражения. Затем она сжала кулак, что-то прорычав себе под нос. Рядом с ней из земли вырвался крупный каменный осколок, который метнулся в колдуна и со всей силы врезался в его плечо. Орк зарычал от боли.       — Зубр! Нет… — Джани закрыла рот рукой, пытаясь сдержать поток слёз.       — Уходим, давай! — Юйнаа оттащила паладина к элементалю. Они обе забрались на него, и тот помчался прочь прямо по воде через реку.       Колдун, держась за повреждённую руку, остался на берегу и смотрел им вслед. Шаманка облегчённо вздохнула, а вот Зэльма обеспокоено глядела на Джани, которая не сводила с постепенно удаляющегося орка глаз и тянула руки, будто думая, что сможет до него дотянуться…