Горький пряник

      Небо всё ещё застилала тьма, однако скоро она исчезнет, дав солнцу вновь озарить землю своим светом.       Почти всю ночь каменный голем неустанно бежал прочь сквозь джунгли, пока на нём пытались усидеться три дренейки. У Джани от подвешенного состояния затекли конечности и сильно болела голова. Но это неважно в сравнении с образовавшейся пустотой внутри.       Каменный осколок, пробивший плечо Зубра, словно бы разорвал и её сердце. Усугубляли ситуацию и мысли о том, что, наверное, чернокнижник мог не выжить или остаться без руки. Из глаз уже перестали идти слёзы. Она вся иссохла, и ей не хватало сил выжать из себя хоть капельку. Шакира с самого похищения просто молчала. Наверняка переживала не меньше, чем дренейка. Ведь их боль теперь общая…       Зэльма единственная сохраняла стойкость и высматривала в ночи любые намёки на опасность. К счастью, ничего им не угрожало. Юйнаа находилась в полуобморочном состоянии и впивалась в голема пальцами, что-то шепча.       Вскоре где-то на холме, миновав тролльскую деревню, что располагалась вдалеке, голем остановился. Шаманка устало спустилась с него, еле держась на ногах.       — Ты как? — взволнованно спросила Зэльма, спрыгнув с голема и подхватив подругу. Та с трудом открыла глаза.       — Всё хорошо… надо только… поспать… — прокряхтела девушка.       Паладин вздохнула, осматривая местность. Она устроила привал, разведя небольшой костерок. Долго ему не продержаться, да и дренеи не собирались оставаться на продолжительное время. Юйнаа уснула, стоило ей только прилечь. Но перед этим приказала голему опустить Джани на землю, при этом не давать ей двинуться с места. Та и не думала пока этого делать, слишком плохо она себя чувствовала и из-за стресса, и из-за того, что не до конца ещё восстановилась после перенасыщения скверной.       Сидя перед костром и рассматривая извивающиеся язычки пламени, она не сразу заметила Паладина рядом с собой. Она протянула ей флягу с водой, но дренейка не стала даже поворачивать головы. Взгляд Зэльмы ей не нравился.       — Он морил тебя голодом, — звучало больше как утверждение со стороны паладина. Джани сжала губы, стараясь игнорировать ту. Она хотела сомкнуть глаза, уснуть и проснуться в пещере. Будто всё это лишь ночной кошмар. Вернуться туда, где теперь был её дом.       — Джани-и. — Пусть дренейка давно почувствовала изменения внутри себя, как это обычно бывало при пробуждении Шакиры, но её шёпот всё равно заставил вздрогнуть. Она ощущала, как собственных сил оставалось слишком мало и пришло время отдать тело суккубше. Вблизи паладина эта мысль вызывала страх, особенно когда та её так пристально рассматривала.       — Нет… — ослабленным и дрожащим голосом произнесла она. — Я ела… столько же, сколько и до встречи.       Оставались какие-то капли воли, которые Джани решила сохранить, прежде чем окончательно уснёт и оставит их общую судьбу демонице. Стоило ей отойти на второй план, как случилось то, чего так боялась.       От странных движений, похожих на потерю сознания, паладин встрепенулась и потянула к Джани руку. Её исхудавшее потресканное лицо исказилось в гримасе гнева. Она оскалилась и, повернувшись в сторону Зэльмы, зарычала:       — Не трогай нас, святая тварь! — голос дренейки изменился на более язвительный и отдавался эхом, будто откуда-то из преисподней. Паладин даже бровью не повела, медленно убирая руку. Но глаза её стали строже.       — Я говорю с Джани, а не с прихвостнями чернокнижников.       Шакира улыбнулась во все зубы, что стали намного острее, чем у обычного дренея, и рассмеялась.       — Говоришь с Джани, говоришь и со мной, подстилка Света. — Поведение Шакиры сильно беспокоило Джани. Она вела себя не так, как раньше. Больше напоминала демонов, о которых ей рассказывали. Вероятно, это так от страха. Кто знает, как Свет теперь может быть им опасен…       Зэльма не ответила на выпад Шакиры, переведя взгляд на шрамы-символы, покрывающие руки Джани. Сейчас они слегка светились зеленоватым. Чем дольше она на них смотрела, тем чётче читалось возмущение в её глазах. Или даже гнев.       — Какой ты демон? Суккуб?       Шакира не ответила, всё также широко улыбаясь и немного шипя. Силы Джани закончились и она уснула, оставив демоницу разбираться.       — Значит, суккуб. — Зэльма кивнула, отвернувшись, и тихо шепнула себе: — Понадобится помощь наставников.       — Лучше бы отпустила нас, — томно произнесла суккуб в теле Джани, прикрыв глаза. — Наш чернокнижник не желал Джани вреда.       — Неплохая попытка. — Зэльма уселась неподалёку, свалив щит со спины. — Но даже если это так, отпускать тебя мы не собираемся.       — Вы со своим Светом не понимаете, какой вред можете принести нам. — Шакира притянулась к ней, повиливая длинным хвостом. — Ладно я. Но подумай о Джани.       — Посмотрим, что скажут наставники, — отрезала паладин, не глядя на суккуба.       — Я зна-а-аю, что они скажут, — вновь рассмеялась Шакира, только продолжать не стала и легла на землю. Зэльма оглядела её с ног до головы, отчего-то сглотнув…       Они проспали недолго. Только солнце осветило дорогу, Зэльма дала приказ всем подниматься. Юйнаа встала первая, а её элементаль больше тут находиться не мог — пришлось отпустить.       Зэльма разглядывала карту для составления более-менее безопасного пути, потирая глаза от усталости. Целая ночь на посту — не впервой, но и не часто в последнее время. Вздохнув, она перевела взгляд на дренеек.       — Подъём! — Она кинула в сторону Джани сумку, чтобы та проснулась, и на минуту замерла, глядя на яркий лиловый оттенок кожи одержимой и потемнение вокруг глаз. Та перевернулась на другой бок с недовольным шипением. Шаманка, казалось, встала ещё совсем сонной и еле держалась на копытах. Присев у пепла, оставшегося после костра, она принялась рыться в своей сумке. Выудила небольшую коробочку, а оттуда — маленький, наполненный какой-то тёмной сухой травой бумажный свёрток тоньше пальца. Она подожгла его и принялась медленно, не реагируя ни на кого, затягивать дым. Джани и Зэльма могли почувствовать сладковатый запах жжёной травы. Паладин хмыкнула, заметив это. А Джани запах напомнил о прошлом. О доме.       Она вспомнила, как Юйнаа раскуривала эти самокрутки, впадая таким образом в особый вид медитации. Если возьмёт сильные. А послабже иногда использовала как успокоительное и могла свободно общаться во время раскуривания. Судя по резкости распространившегося запаха, сейчас она взяла именно сильный, чтобы настроиться. Единственное, что перебивало аромат дымка, это запах серы от близости с Джани.       — Только не увлекайся. Твоя сила нам ещё понадобится, — сказала паладин, однако её слова для шаманки сейчас были как пустой звук. После обратилась к всё ещё валяющейся на земле дренейке: — Вставай!       — Не хочу, — пробурчала та язвительно, что выдавало Шакиру. Её хвост нервно задёргался в недовольстве. — Отстань от нас.       Когда шаманка докурила, долго растягивать не стала, она поднялась на копыта. Действие трав ещё держало её разум в расплывчатом состоянии, отчего та немного пошатнулась. Но, чуть втянув в себя свежего воздуха, Юйнаа выстояла и двинулась к Джани. Не церемонясь, она схватила её за рога и резко вздёрнула. От Джани послышался вскрик. Она подскочила и плюхнулась на пятую точку, хватаясь руками за голову.       — Ты что?! Больно! Совсем свихнулась?! — завопила она. Шаманка наклонилась к её лицу, глядя ошалевшим взглядом.       — Не будешь слушаться, я тебе прижгу руку, — прирыкнула она. — Поняла меня, суккуб?       Дренейка в ответ только зашипела и оттолкнула шаманку от себя. Паладин тяжело вздохнула.       — Демон, — обратилась та, — мы не хотим причинять вред Джани. Но если придётся, то примем меры. Понимаю, тебе, должно быть, всё равно, что с ней станет. Но сейчас вы почти одно целое, а значит, брыкаться — не лучшее решение.       — Да что ты? — Шакира скривила дренейскую мордочку, гордо подняв голову и глядя на Зэльму из-под прикрытых глаз с ухмылкой на губах. — Напротив. Для меня очень важно её благополучие. Я хочу сделать Джани счастливой, подарить любовь. Путь по этой дороге почти привёл её к цели — к нашему чернокнижнику. Хах, ведь он далеко не такая мразь, как подлый и бессердечный блюститель мерзкого Света… твой братец.       Паладин поднялась, пронзая Джани взглядом, полным праведного гнева и отвращения к сущности, таящейся в теле дренейки. Она так сжала руку в кулак, что затрещали костяшки.       — Любовь? Поэтому он похитил её и вселил внутрь демона? Какой «благородный» поступок, — процедила она сквозь зубы. — Мой брат учил её защищаться и разрубать врагов надвое. Таких, как ты. Совсем другое дело, не так ли?       — Это нисколько не умаляет его грехов, которые не смоет даже ваш пресвятейший Свет, — коварно улыбнувшись, ответила Шакира.       Сдерживая в себе гнев и сохраняя холодность перед «врагом», Зэльма некоторое время просто стояла и смотрела на Джани, разглядывала её с ног до головы. Изредка лицо подёргивалось от желания выразить отвращение к изменениям, затронувшим несчастную. А после она подошла ближе.       — Встала! — громко и чётко скомандовала она, подняв руку так, чтобы демон разглядела. В ладони появился сгусток света, от вида которого одержимая дренейка немного вздрогнула, а улыбка с лица вовсе исчезла. Намёк был понят, и всё-таки пришлось встать.       Ушла пара часов на то, чтобы взобраться по дороге на холм. Яркие джунгли и солнце мгновенно обрывались на мосту над пропастью. С другой его стороны начинался густой тёмный лес, от одного вида которого по телу Джани прошлась дрожь.       Юйнаа остановила дренеек рядом с мостом.       — Джани, ты голодная? — спросила она, но та ей не ответила, опустив голову. Сейчас всё ещё Шакира управляла телом, дренейка не очень понимала, что та хотела сделать. Но голод она действительно чувствовала.       Шаманка порылась в своей походной сумке и достала что-то вроде сдобного хлеба. Только она хотела протянуть его Джани, как застыла и непонимающе глянула на паладина.       — Как быть? У неё же руки связаны.       Зэльма приподняла бровь.       — Хочешь покормить, сделай это, не развязывая. Смотри без пальцев не останься.       Шаманка вздохнула, отломав небольшой ломтик и поднеся ко рту Джани. Та глянула на каждую из присутствующих с презрительным взглядом, будто выискивая какой-то подвох. Долго Юйнаа так стоять не собиралась и ткнула этим ломтиком дренейку прямо в нос. Пришлось открыть рот. Так по кусочку ее и кормила.       — Говорите, Зубр голодом нас морит… а сами-то, — пробурчала Шакира в лице Джани, пока жевала.       — У нас не так много еды, как хотелось бы. Охотиться нет времени, — ответила ей Зэльма. — Дойдём до ближайшего населённого пункта, там поедим. Ещё вопросы есть?       — Что… меня ждёт? — Джани удивилась поведению суккуба. Она сумела сказать это так, как если бы произнесла она сама. Губы дренейки задрожали, изображая страх.       Такой обман удался. Зэльма расправила лицо, а ещё голос стал чуть мягче после минуты молчания.       — Я не знаю. Возможно, придётся прибегнуть к экзорцизму. А после… спокойная жизнь, я надеюсь.       — Шакира, что ты делаешь? — услышала суккубша голос Джани в мыслях. Та не понимала, к чему эта игра.       — Что? — максимально жалобно выдавила суккуб из себя. — Вы… но я… может, вы хотя бы узнаете, что со мной?       Пока Зэльма обдумывала её ответ, она мысленно ответила:       — Доверься мне, милая.       — Ты можешь рассказать. Но какова вероятность того, что это не демон отвечает за тебя? Будет ли правда в этих словах? — Паладин вздохнула, потерев глаза от усталости. — Джани, если это действительно ты, то поймёшь нас.       — Но мы обе хотим жить. И наша связь прочнее, чем может показаться, — продолжала уговаривать суккуб.       — Посмотрим, что скажут наставники, — повторила паладин ровно ту же фразу, которую сказала ещё ночью, как бы поставив точку в этой попытке навешать ей лапши на уши. — Идём.       Джани не двинулась с места, опустив голову. Внезапно она наклонилась, издав сдавленный выдох. Юйнаа придержала её.       — Что такое? — спросила шаманка.       — Плохо… плохо…       — Чёрт, — ругнулась Юйнаа, держа девушку за плечи. — Так, спокойно. Поднимись, перейдём мост, разберёмся.       Джани закивала, осторожно поднимаясь. Юйнаа придвинулась к ней ближе, дабы быть опорой на случай, если той трудно будет идти. Как вдруг одержимая дренейка резко выпрямилась и со всего маху нанесла удар лбом в голову шаманки. Юйнаа выпустила подругу из рук и попятилась назад, закрывая руками место удара. Джани выхватила у неё ножик, что покоился на поясе, а затем отошла подальше, чтобы перерезать путы.       ­— Зря, — прорычала паладин, устремившись к Джани. Не успела та снять верёвку с запястий, как Зэльма кинулась на неё и навалилась всем телом, прижимая к земле животом вниз и заламывая руку за спину. От одержимой послышалось рычание и странный крик, похожий на крики гарпии. — Джани! Джани, я переломала по меньшей мере сотни костей. И это только солдатам в воспитательных целях! Будь благоразумна и перестань брыкаться!       — Отпусти меня, проклятый паладин! — взрычала та неестественно грубым голосом. Её лицо исказилось в странной гримасе. Казалось, кожа стала более лиловой, чем до этого.       — Зэльма! — вскрикнула шаманка, приходя в себя после удара. — Только не вздумай… только не сломай ей ничего, слышишь?       — Хочешь помочь, так тащи верёвку! — скомандовала паладин. Джани скрученной рукой начала наколдовывать огонь скверны, нагревающий доспех Зэльмы. — Быстрее!       — Отпусти меня или я тебя сожгу! — кричала одержимая дренейка, скаля ряд острых зубов и пытаясь столкнуть паладина с себя.       — Не вынуждай меня! — руки Зэльмы начали источать Свет. Её прикосновения ощущались, как раскалённое железо, вызывая неимоверную боль. Джани закричала.       Юйнаа отыскала верёвку и, пока дренейка чуть замерла от боли, перевязала её руки за спиной. Зэльма всё не отпускала, причиняя больше боли. Шакира спряталась в глубине разума, передав Джани полный контроль, потому попытки совсем сошли на нет. В тот же момент и пытка Светом закончилась.       Джани начала плакать, дрожа. Теперь даже то, во что она с такой любовью верила когда-то, причиняет ей вред. И это используют против неё. Что будет потом? Что сделают наставники, о которых говорит Зэльма? Также Светом попытаются вырвать Шакиру из её тела? Даже она уже понимала, что у них ничего не выйдет, и, возможно, они просто её убьют…       — В следующий раз будь бдительнее, Юйнаа. — Паладин рывком подняла Джани на копыта, гневно глядя на шаманку. — Помни, что демоны любят играть на чувствах живых.       — Я… понимаю, — смущённо пробурчала та. Зэльма кивнула, похлопав её по плечу, а затем повела Джани по мосту.       Даже позднее утро под густыми кронами деревьев казалось глухой ночью. Мощёные узкие тропинки освещали небольшие столбы с лампами, которые наверняка кто-то регулярно меняет. Джани старалась не отставать от своих похитителей больше из страха и незнания местности. Паладин и шаманка также выглядели настороженными, поглядывая на карту.       — Нам… об-бязательно идти через этот лес? — осторожно спросила Джани. Негромко, будто кого-то опасаясь. — Он мне не нравится.       — Это единственный быстрый путь к Штормграду… судя по всему, — также негромко ответила Юйнаа.       — А обходной путь есть?       — Нам бы всё равно пришлось идти через него, Джани, — раздражённо выдохнула шаманка, стараясь держать дорогу перед глазами.       — Зубр рассказывал, что тут обитают дикие воргены, — пробурчала одержимая себе под нос, на что обернулась паладин, приподняв бровь.       — Тактика запугивания? — пробормотала та больше для себя, чем для окружающих. Джани сморщила нос.       — Тактика предостережения, — язвительно произнесла одержимая. — Он хотел, чтобы я не совершала глупости.       Взгляд паладина выражал сомнения, но ответа не последовало. Джани опустила глаза, вспоминая, как орк рассказывал обо всех ужасах, которые могут её настигнуть, если та вздумает убежать. Тогда от его рыка она тряслась и внимала каждому слову, представляя всё описанное. Не прошло и суток, а она уже скучала по его голосу. Готова была даже гневный рык услышать.       — Он заботился обо мне, — прошептала она себе под нос. Юйнаа резко остановилась, развернула Джани к себе и ухватила за плечи.       — Ты же сама писала, что тебя держали против твоей воли! — зарычала шаманка, потрясывая подругу. — Ты что, хочешь вернуться в эту тюрьму? Или тебе настолько эти сволочи промыли мозги, а?!       — Никто мне ничего не промывал, — эти слова прозвучали не гневно, скорее раскаянно. — Я тогда была напугана. Сейчас это место стало мне домом. Моим новым домом, где меня любят.       Паладин подошла к дренейкам, чтобы заглянуть Джани в глаза. Она сморщила нос и широко раскрыла глаза, будто испытывала удивление и отвращение одновременно.       — Хочешь сказать, он единственный, кто тебя… любит?       — Как он, меня никто не любит и не любил…       — То есть друзей ты больше не считаешь. Хорошо. — Зэльма отвернулась от Джани, изобразив обиду, и продолжила путь. Одержимая нахмурилась.       — Очень… глупо сравнивать любовь друзей с любовью… интимной. И друзей-то у меня не столь много. — Она коротко глянула на Юйнуу и заметила, что шаманка расстроенно отвернулась. Возможно, задела за живое. Кто как не она может называться её другом. Хотя сама Юйнаа явно хотела быть чем-то большим…       Вскоре они дошли до небольшого лагеря с парой палаток и костерком. Двое людей в крепкой кожаной броне, полной всяких ремешков, всматривались в дорогу. Дренейки заприметили их раньше, потому поспешили накрыть Джани чем-нибудь. Юйнаа выудила плащ с капюшоном, после приказала подруге закрыть лицо и покашливать для имитации больного.       Люди представились местными дозорными и гостеприимно предложили перекусить и немного отдохнуть. Их лагерь как раз находился на развилке. Одна дорога, судя по карте и их словам, вела в Западный Край, откуда шла полноценная дорога к Элвиннскому лесу, где Штормград. Другая же вела в городок Темнолесье. Зэльму интересовало, как можно быстро добраться до Штормграда, на что ей посоветовали дойти до города и оттуда пересечь реку вплавь, чем идти через поля до моста. С переходом по воде проблем возникнуть не должно. Из-за наличия шамана. Видимо, дозорный заприметил это ещё к моменту их прихода.       Немного жареной дичи сделали Джани праздник в желудке. Да, она бы предпочла поесть овощей, как и, судя по виду, Зэльма. Но мясо тоже неплохо. Юйнаа таки вообще уплетала с большим удовольствием, даже не подумав о том, что вообще-то еда чужая…       Долго оставаться не оказалось возможным. Впереди ожидалась очень длинная дорога, которая может занять весь день, а привал сделать почти негде. Дозорные предупреждали, что тут иногда ходит нежить и дикие воргены. Ещё и нежить… бр-р…       От лагеря и далее всю дорогу Джани просто молчала, думая о своём. Смотрела на ноги, задумчиво наступая на плитки так, чтобы не касаться их краёв. От долгой ходьбы начинали болеть копыта. Юйнаа как-то рассказывала, что люди часто любят шутить насчёт копыт. Особенно кузнецы, предлагающие подобрать отличные подковы. Обычно это дренеев обижает, кто-то же относится также с юмором. Юйнаа, Джани уверена, стирает таких «шутников» в порошок. Для шамана она крайне агрессивная, на что другие шаманы ей, насколько дренейка знала, часто указывали. Ей помогали только самокрутки.       — А-ах, — в голове Джани услышала знакомый ласковый голосок Шакиры, сонно зевающей от недавнего сна. — У тебя слишком много мыслей об это шлюхе.       — Кто бы говорил… — шепнула недовольно Джани.       — Милая. Неприятно такое говорить тебе, как её подружке, но она сама мне и Зубру хвасталась своими любовными похождениями. Когда мы были в Пандарии, за ней гуськом ходил молодой ворген. Глупенький немного, но крепкий. Думаю, что и между ног у него сил хоть отбавляй.       — И к чему ты мне это говоришь?       — Ты когда-нибудь видела, как выглядит собачий член? Уверена, что нет. Аха-ха-ха, был как-то у меня один ворген. Во время спаривания основание наполняется кровью и расширяется, доставляя небывалое удовольствие, — перед глазами Джани стали появляться картины того, о чём шла речь как бы от лица суккуба, когда та ещё имела собственное тело. Черношёрстный ворген с сединой на подбородке и выпирающими клыками, что навис над тельцем демоницы. И звуки её стонов. От такого Джани встрепенулась и налилась краской, чувствуя, как тело отвечает возбуждением.       — Прекрати! — рыкнула Джани, чем на секунду привлекла внимание остальных дренеек. Зельма осмотрела её с головы до ног, после продолжила путь, будто ничего не было. — И что с того? Думаешь, мне приятно такое слышать?       — Я к тому, что твоя дорогая подруга шлюха не меньше, чем когда-то была я. В отличие от неё, я предпочитаю держать при себе постоянного партнёра. Сначала в его роли были мои семь мужей, потом несколько военачальников Легиона в лице натрезимов, мо’аргов и эред’руинов. Ах, последние просто дикие в постели, но больше из необходимости поддерживать свой статус, — Шакира болтала без умолку, пока её не остановила резко Джани.       — Стоп… семь мужей?       Дмоница протяжно вздохнула, явив образ перед Джани. Она медленно плыла по воздуху, помахивая своими крылышками.       — Мужчины моей расы. До того, как стала демоном. Все они были нужны мне для потомства, о котором я помню очень смутно. Только то, что каждого из них я съедала. Это было так давно, что для меня это тёмное прошлое, к которому я не возвращаюсь. Я могу продолжить?       — Эм… да.       — Так о чём это я? Ах да. Мужчины. Потом в моей жизни появился Иллидан. Его трудно назвать только моим мужчиной, да мне и не жалко разделять его со множеством моих сестёр и подруг среди шиварр. Пото-ом было много разных чернокнижников. И теперь я остановилась на Зубре. Похоже, что надолго. Меня это даже радует. Мне давно хотелось понять, каково это жить долго с одним партнёром. Но, миленькая моя, не стоит забывать, что, будучи демоном, мы наверняка переживём нашего любимого орка. Так что спустя лет пятьдесят, когда от него останется лишь немощное тело, мы отправимся искать нового спутника своей долгой жизни. Ещё тысячи и тысячи лет. — Суккуб очертила руками свои груди и довела руки до бёдер, слабо улыбнувшись.       — Я предпочитаю думать, что проживу столько же, сколько и он, — буркнула Джани, сложив руки на груди. Шакира резко засмеялась.       — Дурёнка, ты забыла, что даже как эре… то есть дреней проживёшь очень долго? Орки, люди, дворфы — смертные, склонны жить около века и не более.       — Видеть, как тот, кого ты любишь, медленно стареет, пока сам остаёшься молодым… мне кажется, это очень мучительно, — шептала Джани, пожимая плечами.       — Если нам всё же предстоит такое испытать, то я всегда буду рядом и поддержу. Потеряв одну любовь, мы сможем отыскать новую. Пусть и не скоро. Но… вдруг тебе понравятся короткие романы, коих у меня было вдоволь. Представь, будем скакать от чернокнижника к чернокнижнику, делать вид, что служим им, а сами высасывать из них всё до последней капли, — суккуб коварно захихикала, залетев Джани за спину. — Признаюсь, Зубра я тоже немного этим мучаю. Подсасываю немножечко.       — Отвратительно. — Дренейка закатила глаза, что вызвало у суккуба вновь смех. — Возможно, этого времени даже не настанет. Нас разъединят или мы обе умрём…       Шакира не ответила. Она резко поникла и обхватила Джани руками со спины, прижавшись щекой. Если бы она была настоящей, то унесла бы подальше. Вернулась домой к Зубру. Но, увы, ей оставалось только ментально поддерживать дренейку, как частичке уже ставшей общей души…       — Кстати, почему ты так себя вела? — шепнула Джани после длительной паузы.       — Как «так»? — удивлённо спросила суккуб, вновь летя перед дренейкой.       — Когда ты говорила с Зэльмой и когда пыталась убежать. Даже при гневе на Зубра ты вела себя несколько иначе. Со стороны я реально выглядела одержимой.       — Считай это аллергией на Свет. У смертных от пыли чешется нос, а у меня от Света включается режим «агрессивной сучки», — Шакира коварно усмехнулась. — Даже простое присутствие того, в ком есть Свет, крайне неприятно. Разве ты не чувствуешь?       — Боль от Света я уже почувствовала. И всё же… твоё поведение может сделать только хуже. Поэтому давай я буду говорить и решать, как быть, ладно? Не вступай с ними в конфликт.       — О-о-ох, ладно, — с досадой протянула суккуб и исчезла. — Кста-а-ати, а почему это укуренная шлюшка так расстроилась из-за твоих слов о любви?       — Давай я потом тебе расскажу, ладно? — стараясь не думать над ответом, чтобы Шакира не смогла понять, сказала Джани. Суккуб хмыкнула и затихла.       Прошло несколько часов. Они непрерывно шли, отчего у всех дренеек болели копыта. Джани таки вовсе готова была упасть на землю.       Поскольку Юйнаа шла сзади, остальные не заметили, как она остановилась. Лишь после того, как она подняла крик.       — Эй, смотрите! Там дом! — Шаманка указала сначала на протоптанную тропинку, идущую на небольшую возвышенность, а затем вверх. Не дожидаясь какого-либо ответа, она схватила Джани за руку и потащила за собой. — Пошли!       — Юйнаа! — крикнула Зэльма, устремившись следом с ворчанием. — Ещё поди задаётся вопросом, почему вечно попадает в историю.       На холме действительно оказался дом. Причём не один. Два жилых дома в пару этажей и сарай где-то вдали вокруг небольшого поля, на котором остались старые засохшие ростки непонятных растений. Дома выглядели потрёпанными. Окна заколочены, поверхность плотно покрыта паутиной, но почему-то шаманку это никак не останавливало. Джани не решалась даже с места сдвинуться, настолько страшно всё это выглядело.       — Чего ты? — удивлённо спросила Юйнаа.       — А ты сама не видишь? Дома заброшены. Тут наверняка бродит не-не-не… — одержимая начала немного заикаться.       — Да никого тут нет. — Подруга всплеснула руками и потянула Джани на себя. — Идём!       Внутри дренейки ощущали сильный холод. Слишком сильный, словно в доме наступила зима. Зэльма зашла вместе с ними, положив руку на рукоять меча с готовностью его вытащить.       — Тут… что-то не так, — голос Джани дрогнул. Она попятилась назад и упёрлась в Зэльму. Внезапно ей послышался какой-то шорох рядом, и девушка вскрикнула.       Шаманка что-то шепнула себе под нос, после чего в её руке возник шар лавы, который осветил половину комнаты. Из-за огня холод несколько отступил, и только затем в ноздри всех троих ударил неприятный запах.       — Гниль, — шепнула Зэльма, схватив щит. — Только нежити не хватало.       — Не-не-не-не-НЕЖИТЬ?! — Джани запаниковала и прижалась к Юйнее, буквально хватаясь руками за её одежду.       За их спинами послышалось странное мычание. Зэльма развернулась, осветив всю комнату резкой вспышкой света. Около входа и у стен перед шаманкой показались скрюченные полуразложившиеся существа. Почти без одежды, с чёрными, как ночь, сгнившими глазами и выпирающими нечеловеческими зубами. Все они прикрыли морды лапами, завизжав.       — Вурдалаки! — вскрикнула агрессивно Зэльма, вынув меч и с размаху отрубив преграждающему дорогу монстру голову.       Остальные вурдалаки с рычанием бросились на дренеек. Юйнаа успела кинуть сферу лавы и вытолкнула паладина с Джани на улицу. Лава расплескалась по нескольким мертвецам, что задержало их ненадолго.       Со стороны поля из-под земли стало показываться ещё несколько вурдалаков, почуявших свежее мяско.       — Джани! Держись позади меня! — скомандовала Зэльма, выставив щит перед врагами. Самый ближний прыгнул прямо на него, бездумно вгрызаясь в металл. Меч паладина засветился ярким светом и с шипением пронзил существо.       Связанную Джани Зэльма и Юйнаа зажали между собой, отбиваясь от прибывающей нежити, которая даже после сильного удара продолжала вставать или ползти. Постепенно враги окружили их настолько, что обе дренейки контролировать ситуацию не могли. Пока шаманка отбивалась с одной стороны, паладин с другой, с третьей легко могли настигнуть Джани. Её саму охватил сильный страх, однако внезапно вспомнилось, как Зубр учил её колдовать, как они тренировались на мурлоках и дренейка показывала хорошие результаты.       Вот он — шанс проверить, насколько действительно хорошо она может атаковать.       — Развяжите мне руки! — крикнула девушка.       — Ещё чего! Ты сбежишь! — возразила Юйнаа, отвлёкшись всего на секунду и уже чуть не пропустив укус вурдалака.       — Развяжи, говорю! Я могу помочь!       Юйнаа глянула на Зэльму, но та была сильно занята, ведь большая часть вурдалаков нападала именно на неё.       — Ах, к чёрту! — Шаманка схватила нож, перерезая путы. Джани уже наколдовывала стрелу тьмы, держа на прицеле вурдалака, что намеревался напрыгнуть на Юйнуу в тот момент, как она принялась развязывать верёвку.       Как только одержимая почувствовала, что перевязь более не сдавливала кисти, она вытянула руку и направила стрелу прямо монстру в морду, отчего тот отлетел на два метра. Шаманка неслабо удивилась.       ­— Какого…       — Потом! Берегись! — Джани наколдовала новую стрелу и запустила в следующего врага, что намеревался напасть сбоку на Зэльму. Наполненный светом щит та запустила во врагов около шаманки, чтобы отвлечь их на себя. Щит отскакивал от одного вурдалака и устремлялся к другому, после таким же образом вернулся паладину в руки. Все три дренейки стояли спина к спине, пусть Джани и чувствовала боль от прикосновений к Зэльме.       — Надо уходить отсюда! — рыкнула шаманка. Паладин лишь кивнула. Все они принялись осторожно двигаться к тропинке. Зэльма стояла лицом к дому, пользуясь щитом для сдерживания. Так они перемещались до тех пор, пока не вышли на дорогу. Затем по приказу паладина рванули что есть мочи прочь. Нежить устремилась было следом, но скоро остановилась и вернулась к своему дому.       Сил бежать долго не хватило. Джани упала на колени, прижавшись к ближайшему к дороге дереву. Зэльма, убедившись, что нежить их более не преследует, подошла к ней и наставила меч, что всё ещё пылал светом. Видимо, чтобы не убежала. Куда там…       — Я… больше… не могу, — с одышкой произнесла Джани.       — Какого чёрта, Джани?! — зарычала тяжело дышащая шаманка.       — Что?       — Что за магия, едрить тебе гвоздь в рога, — выругалась странно она, всплескивая руками.       — Магия чернокнижников, — за Джани ответила паладин, подойдя ещё ближе. Кончик её меча находился в паре миллиметров от шеи одержимой. — Он научил?       Джани слегка закивала, почувствовав некий стыд.       — Это для защиты и… чтобы я могла лучше проводить скверну через себя. Кроме этого я ничего больше не умею, — оправдывалась она.       Зельма ещё мгновение стояла с вытянутым мечом, пронзая грозным взглядом. Затем её губы изогнулись в ухмылке.       — Хм, а твои наставники говорили правду. — Она убрала меч в ножны. — Ты и впрямь метко стреляешь.       Не ожидав такого, Джани смущённо улыбнулась. Шаманка же всё не успокаивалась.       — Ты в чернокнижники, значит, подалась, да?! — рычала та громко.       — Я… — Джани хотела вновь оправдаться, даже повторить сказанное. Неожиданно Зэльма положила руку на плечо шаманки и слегка одёрнула, глянув той в глаза. Юйнаа сразу притихла, оглядев лицо паладина с каким-то презрением, после чего отошла в сторону, чтобы перевести дух.       По просьбе Джани дренейкам пришлось устроить небольшой привал. Пока они переводили дух, на дороге показались люди с факелами. Стража.       Похоже, они достигли города…