Горький пряник

      Встреча людей посреди этого тёмного леса, да ещё после нашествия нежити, казалась спасением. Джани поспешила скрыть себя плащом и даже не смотреть на стражников, пока Зэльма говорила с ними. По голосу они явно были озадачены и что-то подозревали, но согласились помочь.       Они привели троицу в небольшой городок, названный Темнолесьем. Маленькие дома, парочка улочек да двухэтажная узенькая таверна. Посреди леса. Хотя на что путницы могли ещё надеяться? Джани была рада наконец-то оказаться в таверне. Маленькой, но очень уютной и тёплой. С кроватями и хорошей едой.       К их счастью, людей тут водилось не много. В основном местные и парочка наёмников проездом. Хотя появление дренея, причём не одного, по-прежнему тут воспринималось в новинку. Оттого они все таращились на них, может быть, больше всего на Юйнуу из-за её откровенных одежд. Или же на тёмную сгорбленную фигуру в лице Джани, старательно скрывающей свой облик…       Зэльма договорилась о выдачи двуспальной комнаты с добавлением дополнительной кровати для третьего бесплатно. За то, что она паладин: они тут в большом почёте. Юйнуу это откровенно бесило. Раньше Джани не очень понимала, чего же шаманка так не любит Свет, вдруг наслушалась среди орков и троллей всякого, пока находилась среди Служителей Земли. Но теперь… ох как понимала. Этот Свет везде. От него не спрячешься за тенями, как от солнца. Нет, даже в кромешной тьме он тебя настигнет и сожжёт дотла. Стоило ли Джани его бояться? Нет. Опасаться? Скорее всего.       Как они прибыли в комнату, Юйнаа скинула с себя сумку и убежала вниз прихватить что-нибудь поесть. Джани с Зэльмой остались одни. И одержимой показалось, что от этого в воздухе повисло какое-то напряжение. Дренейка сняла с себя плащ, вновь явив паладину вид шрамов на коже, что с каждым часом словно бы становилась всё розовее и розовее, после чего осторожно легла на кровать лицом вверх. Зэльма пока ничего не ответила, раскладывая некоторые вещи, освобождая себя от доспехов и периодически поглядывая на Джани, что уставилась в потолок и будто бы уснула с открытыми глазами.       — Так… — протянула паладин, подбирая слова. — Суккуб сейчас здесь?       Джани медленно сомкнула глаза и так же медленно разомкнула, вздохнув.       — Она всегда здесь, — усталым скрипучим голосом ответила она.       — Мне кажется, справедлив вопрос о возможных связях с чернокнижником, — поначалу Джани не уловила, о чём говорит паладин, всё ещё пялясь в потолок.       — Она ему не подчиняется… Но… — на секунду Джани затихла, скорчившись и начав извиваться и тянуться. Шакира решила ответить сама: — Мы следуем за ним. Как друг…       — Друг? Впервые слышу, чтобы чернокнижник и демон дружили. — Паладин присела на кровать напротив девушки и сощурила глаза. — Хотя это бы объяснило такое рвение к хозяину.       Джани повернулась к Зэльме, нахмурившись.       — Я тоже хочу домой. Туда в пещеру. А не это всё…       Зэльма отвела взгляд, сжав губы и глубоко вздохнув через нос, стараясь будто бы скрыть какое-то раздражение или недовольство.       — Джани, — начала она, вновь взглянув на дренейку, — были ли у тебя с тем чернокнижником связи… сексуального характера?       Та в отрицании медленно покачала головой.       — Хорошо. А чувствовала ли хотя бы раз искушение?       Джани резко поднялась, отчего Зэльма даже немного вздрогнула, будучи напряжённой. Одержимая широко раскрыла глаза и поджала под себя копыта.       — Что… будешь, как и Бун, говорить про меня всякие гадости, да?       — Что? Нет, Джани, нет. — Зэльма снова отвернулась, собираясь с мыслями. — Ладно, поставлю вопрос по-другому. Ты чувствовала на себе воздействие скверны или искушение демона?       — Я могу управлять скверной, если ты об этом. — Дренейка подняла руку, и меж пальцев проскользнула зелёная искорка. — А искушение… я не знаю.       — Подумай. — Зэльма заглянула Джани в глаза. — Суккуб ни разу не пыталась искусить тебя? Магией, прикосновениями, речами?       Джани припомнила момент, когда её охватила паника от неосторожных действий Зубра. Шакира околдовала её и… чтобы она там ни сделала, это было немного приятно и в первую очередь помогло ей успокоиться. Суккуб действительно не раз пользовалась тем, что могла хоть немного воздействовать на настроение дренейки.       — Она меня успокаивала, помогала мне. О каком искушении ты говоришь? — в голосе Джани появилась твёрдость.       — Суккубы — это демоны, владеющие магией соблазнения. С помощью неё могут убеждать жертв в том, что они хотят того же, что и демоны, — спокойно ответила Зэльма, выжидательно глядя на девушку. — Я спрошу ещё раз: тебя искушали?       — Я… — Джани запнулась о собственные мысли, забегав по комнате глазами.       — Искушали или нет? — с напором повторила Зэльма.       — Я не знаю! — резко рыкнула Джани, обнажив острые зубы, и обхватила себя руками. — Между ними не было любви, а меня так… меня…       Её внезапно осенило.       — Она хотела, чтобы я в него… влюбилась…       — Воу-воу-воу-воу! — защебетала Шакира в голове дренейки, показавшись где-то в стороне от паладина. — Ты серьёзно клюнешь на эту провокацию, дорогая?       — Я-я… — Джани начала заикаться, не зная, что ей сказать. Паладин не перебивала их не до конца слышимый диалог.       — Понимаю, раз я суккуб, то непременно попыталась бы соблазнить всякого, даже соседнюю по телу душу, — обиженно произнесла демоница, расхаживая по комнате и виляя раздражённо хвостиком. — Но если бы я действительно хотела тебя соблазнить, вы бы с Зубром уже давно переспали. Понимаешь, милая?       — Но ты не отрицаешь, что хочешь меня влюбить, — не боясь реакции Зэльмы, громко говорила в пустоту Джани.       — Ах, дурнушка ты моя. — Шакира подошла ближе к Джани, обойдя Зэльму стороной, и выпятила таз. — Я хотела, чтобы вы оба влюбились друг в друга. Но не силой. Ты и так настрадалась, не так ли?       От последних слов Джани резко налилась краской и обескураженно зарычала.       — В смысле настрадалась?!       — Джаночка. — Шакира наклонилась к ней, уперевшись руками в коленки и свесив свои прелести прямо у дренейки перед лицом. — Мы с тобой в одном теле. Я хочу дружить, а не подавлять тебя. И помочь избавиться от зажатости, дать тебе жить свободно от цепей, что ты на себя навесила. Я сделала для тебя много. И несмотря на это, ты поверишь какой-то свето-шлюхе?       — Я уже не знаю кому верить! — Дренейка закрыла уши руками, сжавшись. — Это… это так сложно понять…       — Паладины умеют пудрить мозги. Натрезимам ещё у них поучиться надо, — язвительно произнесла суккуб, глядя на Зэльму.       Внезапно паладин поднялась и осторожно дотронулась до плеча одержимой, улыбнувшись.       — Спасибо, Джани. Сейчас не мучь себя и постарайся уснуть, ладно? Тебе понадобятся силы.       Дренейка смущённо вжала голову в плечи, не понимая, почему паладин так сказала. К этому моменту пришла Юйнаа с полным подносом еды, но ничего из этого Джани есть не захотела. Она просто легла на кровать и свернулась в комочек. Шаманка, разумеется, поинтересовалась, что произошло, но их с паладином разговор прошёл мимо ушей одержимой. Она погрузилась в мысли, пытаясь хоть как-нибудь вывести логическую цепочку всех действий со стороны Зубра, Шакиры и дренеек.       Да, возможно, суккубша не хотела делать это насильно, но всё же у неё была цель свести обоих. Даже если Зубр этого не хотел, Шакира подталкивала их. Она знала, как воздействовать на чувства. Что, если многое Джани делала с незаметного влияния демона. К тому же… её чувства могут быть навязаны тоже… девушка совсем не хотела в это верить. В факт того, что её просто могли использовать. А ещё эти недвусмысленные намёки Шакиры о прошлом, будто она знает больше, чем Джани хотела бы. И также помыкает этим, как и другие…       Она не заметила, как прошло время и Юйнаа с Зэльмой легли спать. Одна устроилась у двери, другая у окна, как бы зажав Джани в пределах комнаты. Та осторожно поднялась, осматриваясь. На подносе всё ещё осталось немного еды. Запах весь вечер изводил её желудок, можно и подкрепиться немного, чтобы совсем не помереть с голоду.       Джани подошла к подносу и начала отрывать кусочек то одного, то другого, спешно засовывая в рот. Один раз она даже громко икнула, испугавшись, что это разбудит кого. Паладин слабо дёрнулась, но продолжила спать.       Внезапно послышался шорох откуда-то из-под кровати дренейки. Джани резко развернулась и присела от неожиданности. Думала разбудить остальных, но не знала, стоило ли оно того. Может, это просто кот забежал, пока они тут сидели, и скрёбся. Или паукухи* добрались до верхних этажей…       Нечто ушастое с яркими зелёными глазками выползло наружу. Приглядевшись, Джани не поверила глазам. Это был бесёнок.       — Зепси? — шепнула Джани. Зверёк отозвался, приподняв одно ухо и обнажив маленькие зубки. Дренейка заулыбалась, вытянув руки в его сторону. — Зепси!       Не успел он побежать в объятия хозяйки, как его резко схватила чья-то светящаяся рука.       — Лазутчик! — рыкнула громко Зэльма. Зепси издал жалобный вскрик и тут же укусил схватившую за предплечье. Паладин не отпускала, терпя боль. Второй рукой она принялась сжимать ему шею, отчего тот рефлекторно открыл пасть. — Гадёныш!       Джани не думая набросилась на Зэльму, толкнув её к стенке. Та выпустила бесёнка из хватки, скомандовав Юйнее ловить демона. Та, правда, только проснулась. Но Джани успела прижать его к груди и прибиться к стенке между двух кроватей. Оба угрожающе зашипели на дренеек.       — Джани! — голос паладина был схож с самой сталью. — Отдай нам беса. Живо!       — Нет! Ты делаешь ему больно! — рычала одержимая в ответ. Зепси демонстративно заскулил, прижимаясь мордочкой к её коже, пока она поглаживала его и шептала: — Тише, миленький, тише. Всё хорошо.        — Это что, жалость к демону? — шепнула будто сама себе Зэльма, хмурясь.        — Это мой бес! И его зовут Зепси!       — Он нас выдаст орку. Надо его раздавить, — рыкнула Юйнаа, с отвращением рассматривая беса.       — Нет! Он мой! И слушает только меня!       Конфликт явно не мог решиться в пользу паладина. Джани защищала демонёнка, готовая чуть ли не жизнь за него отдать. Зэльма это понимала.       — Хорошо, Джани, — она медленно присела, чтобы сравняться с одержимой уровнем взгляда. Та прижала Зепси к себе ещё сильнее и заёрзала копытами. — Мы не тронем его. Но если этот бес будет мешать нам или приносить неприятности, мне придётся отправить его в Бездну. Надолго. Договорились?       Джани не сводила с Зэльмы глаз, как и Зепси. Она почёсывала шёрстку на его спине и ожидала подвоха. Юйнаа отступила первой, затем поднялась паладин, освобождая проход.       — Вылезай оттуда.       Одержимая осторожно поднялась и, закрыв демона руками, легла с ним на кровать. Он не пытался вырываться, наоборот, словно бы мурчал от удовольствия, будучи так близко к своей «хозяйке». Шаманка причитала, что ей не нравится такой расклад, на что Зепси при любом удобном случае шикал на неё и тут же исчезал под одеждами Джани. Юйнаа, кажется, ревновала…       Зэльма решила больше не спать этой ночью.       Три дня. Это ожидание длилось целых три дня и нисколько не приносило удовольствия. Чернокнижник отправил двух бесов с письмами, которые наверняка пришлось очень долго и упорно читать. Орк писал их впопыхах больной рукой, и звучало это примерно так: «Одна сука украла Джани, и вы мне нужны для их поимки. Срочно!»       Вернулся только бес, отправленный к Крабелин, с известием о том, что колдунья, пусть и крайне недовольная, но прибудет через три дня. А вот от Фэлгара ничего…       Зубр стоял недалеко от своей пещеры и поглощал жизнь пойманного животного. Травмированная рука не хотела заживать до конца, как бы тот ни старался. Возможно, ему не хватало жизней обычных животных, а идти куда-то за более «живучей» добычей не позволяла сложившаяся ситуация. На фоне повреждения Зубр даже стал чувствовать старую боль в спине. Ноющую, неприятную, но не такую невыносимую, какой она была до того, как стал чернокнижником.       Над головой пролетела объёмная тень. Орк поднял голову и заметил, как к нему спускалось большое крылатое существо. Дождался наконец…       Существо оказалось чёрным драконом, вернее, одной из «ненормальных» его разновидностей прямиком из Запределья: имеющим акулью голову, гладкую чешую и полупрозрачные крылья. Среди всей это тьмы рыжая голова Крабелин выделялась сильно, а ещё сильнее — недовольные зелёные глазки.       — Итак, — не здороваясь, она слезла с дракона около орка и скрестила руки. — Кто это был? Сколько?       — Шаманка. Та, что гонялась за мной по всей Пандарии. Они с Джани, представь себе, подруги, — Зубр нервно усмехнулся, начав расхаживать из стороны в сторону. — На подходе к сумеречному лесу их ожидала ещё одна дренейка. Паладин. С одной сукой трудно справиться, а когда ещё и паладин…       — Ещё и паладин… — повторила за ним эльфийка, наморщив нос. — Дотащит до своих, и Шакиру мы не скоро оттуда выковыряем. Ох, ну что ты мечешься?       — Я не могу связаться с Фэлгаром. Мой бес не вернулся, — раздражённо зарычал Зубр.       Девушка цокнула:       — И чем тебе поможет вытаптывание траншеи в земле? Я так понимаю, ты теперь просто хочешь его призвать?       — Если это вообще нам двоим по силам, — орк разминал больное плечо, морщась от неприятных ощущений. Крабелин бегло осмотрела его раны и хмыкнула.       Зубр давно подготовил всё для ритуала призыва, использовав кровь убитого огра. У начерченного высохшей кровью круга лежал волк. Живой, но вставать лишний раз не решался. Сейчас обоим колдунам предстояло сосредоточиться, чтобы их товарищ прибыл к ним со всеми конечностями. Голову Зубра занимала только мысль о Джани, о том, где она сейчас и каково её состояние. Пришлось на время выкинуть их прочь и отдаться магии скверны.       После долгих повторений слов заклинания в середине круга возникли врата в форме существа в плаще. Реальность скручивалась в пределах врат и издавала странный потусторонний звон. Чернокнижникам оставалось только ждать.       Не прошло и минуты, как из проёма показалась сперва голова ездового ящера, а затем и сам тролль, держащий его под уздцы в одной руке. Через его плечо было перекинуто что-то крупное, связанное в мешке. Будто тело.       Глубоко вздохнув, тролль выдавил из себя улыбку, пусть глаза показывали недовольство:       — Друзья, я надеюсь, что у вас была веская причина прервать мою охоту.       — Все вопросы к Зубру. — Эльфийка пожала плечами и указала на орка.       Тот не сразу стал говорить, оглядывая неведомый свёрток в руках тролля.       — Так это твоя охота?       — Что у тебя стряслось? — чуть громче и с нажимом спросил Фэлгар.       Чернокнижник глубоко вздохнул и рассказал всё, как было. Про шаманку, ворвавшуюся в его дом, про то, как потерял бдительность и позволил Джани выйти наружу одной. Как он следовал за похитительницей и не ожидал наткнуться на паладина, готового защищать похищенную дренейку любой ценой. И как в итоге его ранили, из-за пришлось погоню остановить.       — И кстати, Фэл, где мой бес?! — рыкнул Зубр под конец рассказала. Тролль удивлённо вскинул брови.       — Оу, так это был твой бе-е-ес… Хех, вышло неловко, — Фэл сделал небольшую паузу. — Если помягче, я отправил его к маме.       — Ну ты… — Зубр хотел выругаться, но его резко остановила Крабелин, выйдя вперёд.       — Я считаю, что стоит быстрее с этим разобраться. Чем скорее закончим, тем раньше каждый вернётся к своим делам. А я — к заслуженному отпуску. И кстати, Фэл… — Эльфийка указала на свёрток, что тролль успел водрузить на ящера. — А «поклажу» ты возьмёшь с собой?       — Ну, времени на лишние церемонии нет… — Тот приблизился к ящеру, рассматривая добычу. — Что же… придётся подержать её в таком состоянии пару деньков.       Он мягко прикоснулся к свёртку. Его рука на мгновение заискрилась зелёным светом. Тонкая струйка жизни выползла из мешковины и слилась с кожей чернокнижника. Так он, похоже, держал свою жертву в сонливом состоянии.       — Я вообще удивлён, что ты вызвал нас на охоту за головой этой козы, — буркнул тролль, пока подпитывался от своей «поклажи». Зубр вскинул брови.       — Не за головой. Я хочу вернуть Джани обратно. В целости и сохранности! — рыкнул он.       — Из-за Шакиры? — уточник Фэл.       Но прежде, чем орк ответил, заговорила Краб:       — Зубр, я понимаю, что… — внезапно эльфийка замолчала, скривив личико в удивлении, но постепенно переходя на злость, явно понимая, что может ответить ей Зубр. — Ты же не…?       — Что не? Я выяснил, что их души связаны сильнее, чем думалось изначально. Разделить их более нельзя, и я… я… — орк хотел быстро оправдаться, но запнулся.       Эльфийка сложила руки на груди и сморщила нос.       — Ты привязался…       — Я не…       — Ты привязался, Зубр! — резко прикрикнула она, метнувшись к нему и тут же отойдя, потирая лоб. — О Тьма! Я же предупреждала!       — Кто бы… кто бы говорил, Краб, — попытался парировать он, также сложив руки на груди, но выражение лица у него больше походило на обиженного ребёнка, что спорил с матерью. — Тот орк заставлял тебя смущаться не меньше, чем я сейчас!       — Что? — Эльфийка глянула на товарища и резко рассмеялась. — Я польстила самолюбию своего нового питомца, и ты поверил. Зубр, Зубр, я думала, что ты понял меня тогда…       — В таком случае… мой «питомец» для меня незаменим, и я хочу его вернуть. Ясно? Мы сейчас стоим и теряем время! — Ноздри орка раздувались от злости, и по лбу стекал пот небольшими каплями от волнения. Почему ему было так сложно объясняться перед теми, кого он знает намного дольше, чем дренейку? Открыться ей казалось легче, а сейчас под такими пристальными взглядами… Будто каждое слово приближало его к смерти.       Ни Фэлгар, ни Крабелин что-то говорить более не стали. Эльфийка зыркнула светящимися глазами на Зубра, махнув рыжей копной волос в жесте, который орк мог назвать «фифа в бешенстве». После она подозвала дракона и забралась на него.       — Такой оравой я не стану нагружать Никса. Полечу вперёд. Может, удастся нагнать твой скот, — последнее слово она произнесла с таким отвращением, что орка откровенно затошнило. Вот что в Крабелин ему не нравилось, так это когда она открыто язвила. Обычно эльфийка, даже будучи недовольной, сохраняла манеру флиртовать, как и Шакира. Но если её реально разозлить, колкости — ещё цветочки. Но лучше бы она засадила ему стрелу тьмы промеж глаз, чем заставляла такое слушать.       Оба оставшихся чернокнижника последовали за ней наземным путём, но всё равно не бежали галопом. Если Краб что-то найдёт, она сможет сообщить. Опять оставалось ждать.       Они шли по дороге быстрым шагом, осматривая местность в попытках найти иные следы пребывания дренеек.       — Надеюсь, эта беготня не затянется, — бурчал себе под длинный нос Фэлгар.       — Торопишься? — спросил орк, слабо усмехнувшись. Тролль откашлялся.       — А ты как думаешь? — Он шлёпнул рукой по «поклаже». Та в ответ издала жалобный стон. Зубр, услышав это впервые, несколько удивился.       — Знаешь. Я не очень одобряю… подобное. Насильственное удержание. Похоже на рабство. — Орк попытался отвести взгляд от свёртка и принять естественно-хмурый вид.       — А-а, вот так ты теперь запе-е-ел, да? Забавно, — тролль громко усмехнулся. — Уж кто бы говорил мне о «насильственном удержании», друг.       — Знаю, к чему ты клонишь, но в последнее время она не стремилась убежать.       — Конечно-конечно. Ведь ей есть куда убежать… с демоном-то внутри! — в голосе тролля слышался сарказм. — Подумай. Смогут ли святоши вытянуть из неё Шакиру, не убив их обеих? Нет. И она это знает. Будут ли они у неё спрашивать? Сомневаюсь. А примут ли её другие лысые козы? Примет ли дражайший Свет? Альянс? Сможет ли она обрести семью, дом или хотя бы смысл жизнь без твоей помощи, а, друг? Что там было об удержании?       Зубр не стал ему отвечать, потому они продолжили путь в тишине. Всё это звучало в укор орку, но в словах Фэла был смысл. Он прав.       Несмотря на свою неприязнь к рабству, кто как не он в начале знакомства с дренейкой открыто назвал её своей рабыней? Он не давал ей покинуть его и своим поступком обрубил возможность вернуться к прежней жизни. Он в ответе за неё.       Зубр никак не мог выкинуть мысли о Джани из головы. Последнее, что он видел, это как она тянет к нему руки и смотрит в глаза с надеждой на спасение. Всё указывало на то, что она не думала убежать, она не ожидала прибытия своих «друзей». И она хочет, чтобы он её спас…       Будь рядом Шакира, она бы сказала, что у Зубра появилась причина почувствовать себя «героем», коим он никогда себя не считал. Спасение мира, войны, чувство долга? Пф, скорее «делаю, потому что надо сделать, иначе прощай спокойная жизнь». А здесь он, как какой-то рыцарь, стремиться спасти даму своего сердца от зла, чтобы они жили долго и счастливо. Ох, ну что за глупости он думает?!       После нескольких часов езды, Фэлгар предложил сделать привал. Развели небольшой демонический костёр и присели отдохнуть. Орк взял немного припасов, что оставались дома. Все три дня кусочничал вместо того, чтобы приготовить что-то нормальное, словно забыл, как это. Привык, что рогатая всё готовила. Да ещё так вкусно.       — Чего так задумался? Расслабься, найдём мы твою Шакиру, — спокойно произнёс тролль, роясь у себя в сумке.       — Я беспокоюсь не только о Шакире, Фэл. — Хвостун уткнулся носом в ногу орка, требуя ласки. Зубр почесал его за ухом.       — Ну, ты успел привыкнуть и привязаться к дренейке, это мы уже поняли. Но будешь о них постоянно думать, легче не станет. — Орк промолчал в ответ, пока тролль продолжал рыться в сумке. Отыскав нужный флакон, в котором, судя по всему, точно была не вода, тот приподнял ткани свёртка с телом и по капле влил в уста «добычи» его содержимое. — Но если так хочешь узнать, что с твоими рогатыми, то… можем воспользоваться моими методами.       Зубр настороженно выпрямился.       — Ты о вуду?       Тролль широко улыбнулся, как бы подтверждая догадку друга. Красные глаза колдуна задорно блеснули в предвкушении. Орк отвернулся, обдумывая, стоит ли на это пойти. Обычно каждый будет говорить, что с вуду лучше не связываться. Но Зубр прекрасно знал, что Фэл может. Когда-то его «вуду» помогло ему не скопытиться и отомстить обидчику, решившему наложить проклятье.       — Что для этого нужно?       — Всего ничего. Маленький кусочек её самой: волос, ноготь, лоскут кожи. Уверен, у тебя что-нибудь да найдётся.       Орк вздохнул, засунув руку в походную сумку.       — Да откуда у меня… — он замолчал, резко переключив внимание на сумку. Где-то на дне он нащупал, как что-то намоталось на палец. То был волос. Длинный белый волос, который мог принадлежать только Джани. Не зная, что сказать, орк молча протянул его Фэлгару.       — Подойдёт, — шепнул колдун, с улыбкой приняв волос.       Он стремительно направился к своим вещам, откуда вытащил посуду с инструментами и ингредиенты. Засыпал несколько порошков в ступку, после старательно измельчил и закинул в глиняное блюдце с добавлением воды. Волосом перевязал небольшой пучок трав у самого края и окунул в полученный раствор.       — А теперь слушай внимательно, — серьёзно произнёс тролль, протянув пучок и подожжённую свечу. — Сейчас ты ненадолго потеряешь связь с телом.       Зубр еле заметно сглотнул.       — Будешь видеть глазами Джани. Времени у тебя немного, ведь, как её волос догорит, ты вернёшься обратно. Постарайся запомнить окружение, так как нам понадобятся ориентиры. Вопросы?       — Я смогу слышать её мысли? И будет ли она чувствовать моё присутствие? — Орк нахмурился, всматриваясь в пучок.       — Нет и нет. Ты будешь ощущать мир, как она. Видеть, слышать, осязать. Возможно, примеришь на себя её эмоции. Теоретически, они с Шакирой могут почувствовать присутствие третьего в сознании. Но нет гарантий, что узнают тебя. — Фэлгар пожал плечами, активно жестикулируя руками. — Ну и поговорить ты с ней тоже не сможешь.       — Ладно. — Орк сделал глубокий вдох. — Я готов.       Тролль помог другу прикурить траву, а затем начал что-то говорить, кажется, на зандаларском языке. С одной стороны, он звучал грубо и устрашающе, но при этом слова хорошо складывались в песню. От запаха жжённых трав у орка немного закружилась голова, а от песни тело расслабилось, сознание словно погрузилось в сон…       Внезапно в его глаза ударил свет от вдруг оказавшихся рядом окон. Обычный деревянный человеческий дом, достаточно крупный. Джани, чьими глазами он видел, шла под руку своих похитителей с опущенной головой. Обзор частично скрывал надетый капюшон. Запах еды, лёгкая музыка и шум разговоров говорили о том, что они дошли до какой-то таверны. Ещё снаружи он ощутил холод и аромат хвои с примесью какой-то отдалённо ощутимой гнили.       Он не очень понимал, что чувствует Джани. Она словно вела себя апатично. Как они поднялись до комнаты, одна из дренеек, шаманка, вышла, а другая встала прямо перед Джани. В её взгляде чётко читалось отвращение, но иногда лицо смягчалось и в голосе слышалась вежливость и осторожность. Хотя суть этого диалога оказалась не столь прекрасна.       Её допрашивали. Обсуждали «отношения» дренейки с ним, но что ещё хуже — эта паладин определённо пыталась убедить Джани, что они её спасут и верить орку нельзя. Пока девушка раздумывала над ответом, ей над ухом нашёптывала Шакира. Как же долго он не слышал её настоящего голоса. А как он удивился тому, что суккубша предстала перед Джани так, словно была живой. Ходила по комнате, жестикулировала, характерно помахивала хвостиком и покачивала бёдрами. Будто та никогда не умирала. Но это иллюзорное чувство исчезало, когда её образ расплывался в пространстве и менял своё расположение.       Паладина звали Зэльма, и Джани упомянула ещё кого-то с дурацким именем Бун. Кажется, он уже ранее слышал от неё подобное. И, видимо, паладин хорошо знает его и тем самым и Джани. Она не просто левый компаньон шаманки. У его рогатой, оказывается, много друзей. Но вряд ли она так считала.       С каждым вопросом паладина Джани становилось плохо, чувствовалось напряжение. А Зубр понимал — действия магии закончится очень скоро и он не успеет дослушать до конца. Но хотелось побольше узнать, что ещё может использовать в свою пользу паладин, дабы настроить дренейку против него.       И тут он услышал про искушение. Как Шакира якобы специально их сводила вместе. Он не спорил, что это было так. Но, похоже, Джани от этой мысли усомнилась… в нём?       Чернокнижника словно бы резко втянуло внутрь некой воронки. Всё померкло, а в ушах появился странный звон, который со временем превратился в знакомый троллий голос.       — Зубр, слышишь меня?       Орк потупил на нём взгляд, ожидая, пока глаза сфокусируются на его синей клыкастой морде.       — Чёрт… — выдал он, резко выдохнув.       — Не угадал, попробуй ещё раз, — усмехнулся Фэлгар, что орк просто решил проигнорировать и протёр веки. — Ну чё? Не трясёт?       — Немного. Меня, знаешь, не часто из тела в тело переносит. — Орк съёжился, постаравшись выдавить из себя то ли шутку, то ли сарказм.       Тролль дал ему немного прийти в себя, после потребовал рассказать, что тот видел, слышал и чувствовал. Всё было ясно как день. Они ещё в пределах сумеречного леса и добрались до таверны. И разговор с паладином орк тоже упомянул.       — О-о, друг, — протянул тролль, отведя взгляд. — Светлоголовые любят мутить воду не меньше нас, хе-хе.       На усмешку орк не реагировал, снова вглядываясь в огонь и пытаясь вновь и вновь проиграть в голове весь их диалог.       — И что? У неё получилось? — уточнил Фэлгар, наклонившись к нему.       — Она стала сомневаться…       — Да ты не беспокойся. Им не вытащить из твоей козы якорь под названием Шакира. Уж ей, как и остальным твоим демонам, не выгодно бросать тебя.       — Нет, Фэл. — Орк задумчиво нахмурился и вздохнул. — Всё… не совсем так. Теперь у неё есть Джани.       Внезапно раздался хлопок неподалёку. Оба чернокнижника подскочили с места от неожиданности. Из ниоткуда появился зелёный сгусток, который словно врезался в невидимую стену, обволакивая её. Из дымки на краях образовавшегося круга материализовались рамы демонического портала, испещрённого ядовито-зелёными рунами. Почти сразу из свечения показалась кровавая эльфийка, поставив руки в бока.       — Нашла? — невзначай спросил Фэл, будто ранее сказанные слова Зубра он не слышал.       — Почти. А вы, я вижу, зря задницы не отсиживали? — Крабелин глянула на разложенные инструменты Фэлгара. Тот похлопал орка по плечу.       — Мы узнали, что они остановились в таверне в сумеречном лесу. Вероятно, это Темнолесье, — радостно сообщил он.       — Я нашла остатки привала недалеко от городка. Так что это может быть правдой, — промурлыкала эльфийка, постучав пальчиком по подбородку.       — Возможно, они ведут её в Штормград, — пробурчал тихо Зубр, отведя взгляд, чтобы не показаться подруге расстроенным. — Если они хотят вернуть её обратно к Экзодару, то через порт Штормграда безопаснее всего.       — Ну конечно. Безопаснее же провести одержимую демоном дренейку через город, наполненный фанатиками Света. Самый безопасный пусть, ты прав, — снова заязвила Краб, отчего орк скривил морду в недовольстве. — Её там точно не казнят на месте.       — Не я же её туда веду, — процедил через зубы орк. Эльфийка раздражённо вздохнула.       — Надеюсь, эти козы такие же тупые, какими ты их представляешь.       С этими словами она поманила чернокнижников пальцем за собой и исчезла в свете портала. Орк присвистнул волку, а тролль пошёл собирать инструменты и нагружать ящера. После оба вошли в портал.       Джани с трудом разлепила глаза. Она вся сжалась в комочек пока спала, чтобы спасти маленького бесёнка. Но сейчас она не ощутила его шёрстки под своими пальцами.       Подскочив, она увидела сидящую на полу шаманку. Та медитировала перед небольшим тотемом и что-то шептала. Несмотря на то, что Джани помнила: когда шаман в таком состоянии, что-либо спрашивать бесполезно, — из-за страха она полностью выкинула этот факт из головы.       — Где мой бес?! — вскрикнула она и стала огладываться по сторонам, звать его по имени и тянуть руки под кровать. — Зепси. Зепси, кис-кис-кис.       Юйнаа сделала глубокий вдох и открыла глаза.       — Маленькое чудище попросилось наружу. Я выпустила его в окно. А вот что с ним там случится — не моя забота.       — Да как ты могла?! — продолжала кричать Джани. Но, повторив в голове слова подруги снова, она столь же неожиданно успокоилась. Оставалась лёгкая тревожность. — Надеюсь… с ним всё хорошо.       Шаманка пожала плечами и раздражительно закатила глаза, но ничего не сказала. Девушка выглядела обиженно и даже не хотела смотреть на одержимую. К счастью, в комнате, кроме них, никого не было.       Джани осталась сидеть на кровати, поглядывая на окно и периодически на шаманку. Та стала курить самокрутку, погрузившись в раздумья. Так они молчали очень долго. Может, прошёл целый час. Казалось, будто обе готовились начать разговор, но с чего именно не знали. Хотя на языке явно вертелись слова, которые очень хотелось сказать.       — Если… — неловко промямлила Джани, поджав под себя ноги. — Если ты хочешь узнать, как всё произошло… Я пошла в одиночку охотиться на медведя. И случайно на них наткнулась. А потом драка, удар по голове, и я очутилась уже в лодке посреди моря.       — Дура, — выдохнув ароматный дым, ответила Юйнаа.       — Да. — Джани закивала. — Я не должна была этого делать. Хотя… может быть, они бы меня не убили, и Зубр ничего не сделал, если бы я не убила суккуба. Запаниковала.       — Идиотка, — так же грубо и тихо сказала Юйнаа. Это начинало раздражать дренейку.        — Это всё, что ты можешь мне сказать? — сдерживаясь, выдавила из себя Джани.       — О-о, я могу тебе сказать много чего, но это только хуже сделает, — язвительно зарычала Юйнаа, делая затяжку за затяжкой. Джани промолчала, отвернувшись. И шаманка не стала продолжать, вновь окунувшись в лёгкое забвение от влияния дыма. Но спустя какое-то время начала бормотать: — Я думала, тебе просто нужно время, чтобы отойти после расставания. Что я поторопилась. А ты вот как — начала якшаться с орком. Колдуном… и не с кем-то там, а с этим…       — О чём это она, Джаночка? Какие двусмысленные намё-ё-ёки, — мурлыкала Шакира где-то у дренейки над левым ухом. Та лишь нахмурила брови и, сложив руки пирамидкой около лица, думала, как лучше сказать.       — Юй. Мы лишь попробовали. Я согласилась и… это не моё, понимаешь?       Тут Юйнаа резко развернулась к подруге с широко раскрытыми глазами. Всё-таки это её задело. В глазах вспыхнул такой гнев, будто она сейчас испепелит её прямо на месте.       — «Пробовали», значит? То есть тебе было похрен на мои чувства?! Ты думала только о том, нравится это тебе или нет?! — Она аж встала на копыта, сжав остатки горящей самокрутки и даже бровью не поведя от ожога.       — Мы с тобой решили тогда, что ничего не получится. Я… не моё это, — Джани запнулась, так как в её голове раздался оглушительный визг.       — ТАК ТЫ ВСЁ-ТАКИ ПО ДЕВОЧКАМ! Я ЗНАЛА! — кричала от восторга Шакира, отчего дренейка зажала зачем-то уши и задёргала головой.       — Я не по девочкам, Шакира! — зарычала Джани. Юйнаа осталась стоять, с отвращением прожигая подругу взглядом. Та подняла глаза. — Юй, ты же понимаешь. Тут дело только во мне. Ну… не привлекают меня девушки. Тем более… Ты моя подруга. — Дренейка осторожно встала и подошла к Юйнее, мягко взяв руками её за плечи. — Я тебя люблю как почти что родную сестру, Юй. Я ждала тебя дома, чтобы послушать о приключениях, узнать, что творится в мире, подурачиться, как подруги. — Лицо шаманки расслабилось. Вместо злобы появилась только грусть. Джани понимала, что это приносит ей боль, но продолжала говорить, заикаясь: — М-мне… мне не-не-не хватает м-мужских объятий, п-понимаешь? И я з-знаю, что орк это н-не лучшая п-партия… но в сравнении с…       Юйнаа вздохнула, спихнув руки Джани с себя, и снова уселась на пол около тотема. Дренейка попятилась назад к кровати, сжавшись от чувства вины.       — Почему ты не сказала, что у тебя были однополые отношения? Ах, теперь я понимаю, к чему был этот её поцелуй в шею. Не думала, что лезбияночки так показывают свою привязанность. Тут нечего стыдиться, милая. В пылу страсти мы, суккубы, и друг с другом не прочь развлечься, — голос Шакиры до этого звучал громко и восторженно, как у городской простушки, что трепалась целыми днями о парнях, но затем он немного опустился, стал тише, как у искусительницы. — Когда нас много, а мужчина всего один или даже два, только парочке моих сестёр доставалось основное веселье. Остальные предавались ласкам друг друга и вслушивалась, как они стонут. Это заводит не меньше.        — Это не было отношениями, — шептала Джани, чтобы Юйнаа не услышала. — Мы попытались пару раз. Я сказала, что не могу. И на этом всё закончилось.       — Видимо, всё не так просто, моя дорогая. Ах, как мучительно: утолять животный голод с помощью мужчин, но где-то глубоко в душе любить подругу детства и желать слиться с ней в истинной страсти. Это так мило… — Джани почувствовала прикосновения Шакиры, как она жмётся к её плечу и поглаживает шею.       — Мне жаль, что я не могу ей помочь, — пробурчала зачем-то дренейка.       — Не переживай, Джаночка. Если она будет не такой сучкой, она точно найдёт себе миленькую девочку. Я бы посмотрела, как они будут забавляться друг с другом. Наверняка у твоей подруженьки много игрушек. Хи-хи-хи. Интересно, она выглядит так, словно любит доминировать. Но уверена, что будет не против повисеть связанной, пока в каждую её дырку вставляют максимально длинный предмет и жёстко…       — ТИШЬ! — зашипела дренейка, прерывая мысли суккубши. Та довольно захихикала. — Тебе что, нравится меня бесить такими рассказами?       — Если от этих мыслей ты начинаешь невольно течь и называешь это «беситься», то я жрица Света, искупляющая грехи путём «высасывания» их с прочими вкусными жидкостями, — Шакира громко засмеялась. — Пора уже признать, что тебе бы хотелось всё это попробовать. Когда мы вернёмся к Зубру, ох, я устрою тебе настоящую экскурсию по долине любовных утех. Можем даже испробовать то, что ещё не удалось сделать с орком мне. Он любит экспериментировать, но в плане секса всегда начинает сильно сомневаться.       Джани не сразу ей ответила, о чём-то задумавшись. Она припомнила своё расставание с тогда ещё кажущимся лучшим мужчиной в её жизни. Он, несмотря на свою злость, ни разу не назвал её никем другим, кроме как лгуньей. Хотя ему явно очень хотелось высказаться грубее. Вместо него это сделали другие, даже не пытаясь узнать, почему и как. Она видела это по их глазам, насмешливо метающимся по её телу.       Эти глаза, взгляды… они кричали ей: «Ты шлюха, развратница». Эти слова вызывали столько стыда, неудержимый груз на душе, от которого иногда и жить не хотелось. Но сейчас… она почти не стыдилась. Думала, почему бы и нет. Суккубы, чернокнижники, такие, как Крабелин, даже сама Юй — для них эти слова не были постыдным клеймом. Они получали от всего этого удовольствие, истинное наслаждение. И смеялись над всяким, кто считал подобное позором. Хах… им не нужна любовь. Они просто брали то, что хотели. И всё.       — А зачем нам для этого Он? — прошептала Джани спустя пару минут молчания. В голове послышался сдавленный удивлённый смешок.       — Что, прости?       — Серьёзно, Шакира. Зачем нам Зубр? Разве он единственный, кто способен приносить удовольствие?       — Я не очень понимаю ход твоих мыслей, Джани. Тебя… кажется, сильно переклинило.       — Помнишь, ты сказала, что мы будем жить вечно? Мы будем смотреть, как орк медленно стареет и умирает. А потом отправимся путешествовать и искать себе новых партнёров? Может… стоит пропустить этот нудный эпизод и сразу начать жить самостоятельно? — Джани уставилась в стену, начав отчего-то улыбаться.       Суккуб задумчиво замычала, не зная, что ответить. А дренейка продолжила:       — Орк всего лишь очередной для тебя чернокнижник. У тебя их было много, и чем он так отличается? Всего лишь мягче, чем другие? Зачем нам сидеть в пещере целыми днями, если мы можем идти куда хотим и когда хотим, поймать любого мужчину и сделать всё, что мы желаем?       — Джаночка, любимая, Зубр ведь не просто какой-то чернокнижник. Он тот, кто любит тебя.       — Ты так думаешь? — Джани фыркнула. — Подумай, зачем он тебя держал при себе? Ради экспериментов. А чтобы ты не убежала, он содержал тебя. Тратил деньги, потакал твоим капризам, спал с тобой, может быть, даже не в своё удовольствие. Иначе почему он отказывался от тебя, будучи во мне? И сейчас он содержит нас двоих, говорит, что заботится. На деле мы ему нужны только как способ проводить свои опыты. Нет здесь никакой любви… и я не хочу от него зависеть.       — В твоих словах… есть смысл, — задумчиво и слегка неуверенно протянула суккуб. Такой Джани её слышала впервые. — Джани, я не стану тебя уговаривать. Ты заставила меня задуматься, поэтому… ох, что бы ты ни решила, я поддержу тебя. Ведь мы с тобой одно целое, сестричка.       — Тогда не будем сидеть и ждать своего конца… сестрица.       Зэльма появилась ближе к вечеру. Она весь день потратила на общение со стражниками, узнавание местности и другие вещи, о которых не стала рассказывать в присутствии Джани. Паладин выглядела несколько уставшей, но собиралась этой ночью сторожить дренейку, пока шаманка будет отсыпаться. Юйнаа к тому времени немного успокоилась, погрузившись в процесс вытачивания амулета. Она не верила, что Свет способен как-то помочь Джани. Стихии могли бы исцелить её от скверны. По словам «учителя», такое у орков уже применялось на практике вместе с магами. Только сможет ли она найти мага быстрее, чем паладины уведут бедную подругу в их чёртову церковь…       Когда стало совсем темно, Зэльма спустилась вниз взять еды. Они снова остались одни. С их разговора Джани долго о чём-то шепталась сама с собой, а после будто задремала и не просыпалась даже после прихода паладина. Шаманке захотелось проведать, как она.       Она осторожно присела на край её кровати и вгляделась в умиротворённое личико. Даже искажение скверны не смогло стереть прежнюю миловидность, с которой Джани всегда спала. Как ребёнок. Шаманка невольно улыбнулась при воспоминании, как они спали в обнимку, пока их матери о чём-то тихонько говорили. Они были такими маленькими. Помнила, как неподалёку сидела Зэльма и гладила спинку прикорнувшего на её коленях младшего брата. Может быть, Экзодару никогда не стоило приземляться на какую-либо планету, если бы знали, чем это может обернуться. Буквально в один миг десятки детей лишаться своей родни, погибнет столько любимых. Непостижимая боль после пережитого на Дреноре.       Две маленькие девочки, обнимающие друг друга и рыдающие в унисон от потери своих матерей…       — Юй? — сонный голос Джани вывел шаманку из транса. Та не заметила, как положила руку на грудь своей подруги. Та не спешила её убрать, а лишь медленно моргала. — О чём думала?       — О прошлом, — со вздохом ответила Юйнаа, собираясь убрать руку. Но Джани схватила её и снова положила на прежнее место.       — Не убирай. Не нужно, — мягко произнесла она, улыбнувшись. От прикосновений у Юй поползли мурашки по кожи. И появилось странное, но приятное тёплое чувство в груди. Словно она погрузилась в горячие источники. — Хочу ещё немного подержать тебя рядом.       Голос Джани стал каким-то мягким, очень мягким. Но Юйнаа не заметила этого. Слова отдавались вспышками радости в голове, как при долгом удержании ароматного дыма во рту. Весь спектр наслаждения пронёсся в одно мгновение по крови в сердце, затем в мозг.       Пока Юйнаа находилась в ступоре, Джани медленно приподнялась, всё ещё не убирая её руки со своей груди. Затем она позволила ладони соскользнуть немного вниз по ложбине, после к животу.       — Наверное, я ошибалась, — прошептала одержимая дренейка, проведя пальцем по щеке шаманки и заглянув в её светящиеся от силы глаза. — Я такая глупая.       Юйнаа вслушивалась в её слова, как в чарующую музыку. Она не отрывала затуманенного взгляда от глаз подруги, пока та приближалась всё ближе и ближе к её губам, обхватив руками щёки. Шаманка подалась вперёд и жадно впилась в Джани требовательным поцелуем. Не лёгким, а более «взрослым». Она чувствовала, как одержимая касается языком её дёсен.       Силы словно бы улетучились, тело обмякло. Шаманка не могла ничего сделать, лишь ожидать дальнейших действий Джани, что сейчас представляла для неё центр вселенной. Они сползли с кровати на пол. Одержимая повалила Юйнуу на спину, проведя языком по её шее и щеке. Шаманке не хватало сил даже сказать, как сейчас она была счастлива рядом с ней.       Но внезапно Джани изменилась в лице. Она выглядела холодной. Губы дёргались в попытке сдержать усмешку.       — Прости меня… — шепнула она, и последнее, что ощутила шаманка — боль от удара её собственным тотемом.       Джани швырнула тотем в окно и, накинув плащ, выпрыгнула на улицу. К счастью, оказалось не слишком высоко. Хотя приземление выдалось не очень удачным: связки у копыт так напряглись, что дренейка невольно вскрикнула, приковывая к себе взгляды местных.       Терпя, она быстро устремилась прочь в лес, стараясь не оглядываться. И совсем не по дороге, а куда-то в сторону заброшенных домов и одиноких могил. По итогу она почти сразу заблудилась.       Дренейка остановилась у большого дерева перевести дух, глубоко вдыхая лесной воздух. До её ноздрей дошёл знакомый запах гнили. Она замерла от страха. Неужели где-то рядом нежить?       Послышался шелест в кустах неподалёку и прерывистое сопение. Тварь, когда-то бывшая живым существом, высунула морду из листвы, явив свой безобразный облик и принюхавшись. Пасть её раскрылась. С открытых зубов стекала вонючая жидкость, разнося запах гнили повсюду.       Вурдалак всё время дёргал головой из стороны в сторону, разглядывая местность. Когда его жёлтые глаза наткнулись на вид напуганной дренейки, он перестал дёргаться. Стоял неподвижно, таращась на неё, пока она медленно пятилась назад. Казалось, чем девушка была дальше, тем быстрее тварь теряла к ней интерес. На очередном её шаге громко хрустнула ветка. Тварь словно очнулась ото сна и, взревев, побежала в сторону своей жертвы.       Джани устремилась прочь куда глаза глядят и тут же налетела на куст. Ветки больно изрезали кожу, а сама она перевернулась через растение и упала на землю. Вурдалак снова принюхался, улавливая аромат проступившей через царапины крови, что сделала его ещё агрессивнее. Он понёсся на девушку, периодически подпрыгивая.       Дренейка словно бы забыла все заклинания, которым её учил орк. Когда тварь оказалась близко и уже собиралась замахнуться своими длинными когтями, она резко ударила его копытом. Голова трупа упала на бок, лишившись опоры в виде шеи. Буквально за один резкий взмах он смог вернуть черепушку на место.       — П-п-помогите! — смогла выдавить Джани. Так глупо… убегать, а теперь звать на помощь. Но ничего не могла с собой поделать. Нежить вызывала у неё такой страх, какой не могли вызвать даже живые колдуны и демоны.       Немного постояв на месте и «оправившись» от краткой потери головы, вурдалак кинулся на дренейку, ловко увернувшись от новых ударов копытом. Она вытянула руки вперёд и упёрлась ими в его склизкую голову. От постоянных телодвижений со стороны твари она не смогла долго так удерживать вурдалака. Одна рука соскользнула, что позволило твари её укусить. С каждым мгновением зубы чудища вонзались всё сильнее, причиняя неимоверную боль. Джани закричала.       — ПОМОГИТЕ!       Тварь потащила жертву в сторону, не выпуская руку из зубов. Стала когтями пытаться вонзиться в плоть девушки и разорвать её на части. Она отбивалась, крича всё сильнее от боли в руке.       Неожиданно хватка зубов ослабла. Тело упало, оставив голову висеть на руке дренейки. Рядом оказалась Зэльма, сжимающая в руках меч. С его лезвия стекала зловонная жидкость, что уже трудно было назвать кровью. Затем она аккуратно поддела им голову вурдалака, откинула в сторону, после присела и вытерла оружие о траву, смерив Джани тяжёлым взглядом.       Дренейка прижала руку к себе и не смела двинуться. Она учащённо дышала, вся тряслась. Кровь активно стекала по запястью, а на месте укуса почти сразу стали проявляться почерневшие вены.       — Сбегать было не лучшей затеей, — со вздохом произнесла Зэльма, подходя к ней ближе. Заметив состояние руки, она ругнулась. А сквернословила паладин крайне редко. — Дай руку.       Джани с опаской подёргивала запястьем, будто не могла решить, стоит протягивать раненую конечность или нет. Что она ей сделает? Убьёт? Вряд ли. А вот то, что могло бы случиться с ней после укуса, — куда опаснее.       Пересилив страха, она вытянул руку, учащённо дыша от страха и постанывая от боли. Паладин поднесла свою ладонь к укусу и крепко взялась за больное место. Под её пальцами зажёгся яркий свет. Джани почувствовала жжение, а до её ноздрей дошёл запах палёной плоти. Одержимая завизжала, начав брыкаться и выгибаться. Но паладин держала её крепко и не давала вырваться.       — Терпи! Осталось немного.       Свет искоренял заразу, но действительно не заживлял раны, а лишь оставлял новые. Джани ещё какое-то время дёргалась и стонала, пока внезапно не замолкла. Больной рукой она схватила Зэльму за запястье. Очень крепко. Глаза злобно сверкнули ярко-зелёной искрой.       Паладин ощутила боль и то, как стремительно силы начали утекать из её тела. По венам жизненная энергия в виде зелёного свечения перетекала к Джани. Раны постепенно затягивались.       — Джани… стой… — обессиленно шептала Зэльма. — Остановись…       Она начала оседать на землю, вглядываясь в холодный жестокий взгляд дренейки. Это были не её глаза. Демонические, глаза суккубши, что давно, как паразит, сидит в её голове.       — Джани…       Одержимая поднялась на копыта, нависая над паладином и скаля острые зубы. Её тело стало ещё более красным, чем раньше. А на щеках начали проступать чёрные полосы от глаз ко рту. Она не отпускала паладина, прожигая ненавистным взглядом.       На мгновение глаза перестали светиться. Джани резко заморгала, лицо расправилось в удивлении. Опустив взгляд на руки, в ужасе отдёрнула их, отойдя на пару шагов назад и закрыв другой рукой рот.       — Что… я…       Паладин, тяжело дыша, с трудом отползла назад. Её лицо исхудало. Губы подрагивали, выговаривая молитвы. Она взывала к Свету, чтобы тот помог ей излечиться. Глаза слабо засветились золотым. Джани опустилась на колени, задышав ещё чаще и громче через ладонь.       — Джани, послушай меня. Хорошо? — выдохнула Зэльма, подтянув к себе меч и дрожащими руками спрятав его обратно в ножны. — Я не желаю тебе зла и не хочу причинять… любую физическую и моральную боль. Я хочу помочь. Или хотя бы быть уверенной, что ты будешь в безопасности. Ты мне веришь?       — Я-я не знаю. Зэльма… прости, во имя… прости меня, я-я не знала, что так могу, — мямлила испуганно Джани, будто не слушая слова паладина.       Та отмахнулась от её слов и продолжила:       — Всё, что мы делаем с Юйноой сейчас, — ради тебя. Мы обе желаем твоего благополучия и, к сожалению, не можем довериться полностью тебе или демону.       Она упёрлась рукой в ближайшее дерево, чтобы встать. Джани начало трясти, а на глазах проступили слёзы.       — Мы хотим помочь. Вытащить демона из твоего тела. Но… если это будет слишком опасно… хотя бы малейшая вероятность твоей смерти, то экзорцизма не будет. Ты слышишь? Ни я, ни Юйнаа не пойдём дальше.       Джани завертела головой, убрав руку с лица.       — Вы не сможете… мы пытались вам сказать всё это время. Не можете… — Она указала на шрамы на руках. — Никто не сможет разделить нас. Мы почти… одно целое.       — Наша вера ещё не угасла. И мы не готовы потерять тебя. Надеюсь, ты поймёшь, — спокойно говорила паладин, глядя на Джани уставшим, но дружелюбным взглядом.       — Вы не отпустите, верно? — в голосе дренейки слышалась грусть.       Зэльма искренне улыбнулась. Впервые за долгое время она смогла это сделать.       — Боюсь, нет. Но, Джани, — она сделала короткую паузу, — прошу, дай нам хотя бы шанс попытаться.       Паладин протянула руку. После недавней попытки высосать из неё всю жизненную силу такое казалось глупым и неуместным. Но Джани понимала, что это жест доверия.       Шакира поступила подло, решив, что так она сможет избавиться от паладина и излечить себя. Джани в очередной раз не понимала, кому ей доверять и куда идти. До встречи с вурдалаком она дала себе чёткую установку о том, что ей никто не будет нужен, кроме Шакиры, что они будут жить так, как хотят. Но где-то в глубине души дренейке хотелось вернуть всё назад. Очнуться от этого кошмара…       Может быть, они смогут это сделать. И тогда в выигрыше будет только она. Ни Зубр, ни Шакира, ни кто-либо ещё. Только она. Даже если Свет не вернётся к ней и оставит с Тьмой, она хотя бы не будет зависеть от демонических желаний… если всё получится…       Дренейка взяла паладина за руку, притянув к себе и обняв, помогла подняться ей на ноги. Она прижалась головой к её плечу, словно ребёнок к матери после долгой потери. Зэльма обняла девушку в ответ, поглаживая по спине.       — Всё будет хорошо, Джани. Вот увидишь. Мы не дадим тебя в обиду. Я обещаю…       По дороге обратно к таверне Джани заметила притаившегося за углом бесёнка, который ожидал её, как брошеный котёнок. Пока Зэльма переводила на себя всё внимание людей и пыталась объяснить, что за разбитое окно им беспокоиться не стоит и что её подруга просто нуждается в помощи, дренейка незаметно взяла его и укрыла плащом. Похоже, Юйнаа его просто выбросила за окно и никуда он не просился. Просить за это извиниться сейчас было бы слишком нагло. Джани виновата перед ней не меньше.       Окно закрыли достаточно креативно — шаманка перекрыла всё землёй и дала ей затвердеть до состояния камня. Сама Юйнаа делала вид, будто Джани тут нет. Зэльма, как и планировала до этого, караулила одержимую, пока та дремала с бесёнком в руках.       К утру паладин договорилась с пятью дозорными, что те доведут их до реки, разделяющей Элвинский и Сумеречный леса между собой. Джани разрешили идти без связанных рук, но та старалась скрыть свою красную кожу плащом и расправленными волосами, смотря при этом постоянно вниз.       Когда они сошли с дороги и направились через небольшую протоптанную дорожку, что вела к реке, Зепси отчего-то забеспокоился. Он стал брыкаться на руках Джани и даже кусать её. Он почему-то нервничал. И похоже — не зря.       На двух дальних дозорных внезапно из-за кустов напали двое ловцов скверны. Один свою добычу утащил обратно в кусты, где крик человека мгновенно прервался с характерными хрустом костей, а второй впился несчастному в ногу и возился по земле. Зэльма оттолкнула собаку и дала дозорному подняться.       — Засада! — прорычала она, отводя человека подальше от кустов, вооружаясь и одновременно с этим подтягивая Джани к себе за спину. — Всем встать в круг!       Юйнаа молча зажала дренейку с другой стороны, отчего той было не повернуться.       — Пустите, я могу помочь!       — Не сейчас, Джани, — процедила сквозь зубы паладин.       Раненый дозорный внезапно затрясся и, бросив меч на землю, принялся судорожно лезть под свою броню, будто что-то ему там мешало или приносило неимоверную боль. Он закряхтел и упал на колени, пытаясь либо содрать с себя броню, либо расцарапать грудную клетку.       Со стороны кустов послышался смешок.       — Ох, Тьма… Зубр, какой же ты нетерпеливый, — женский голос показался Джани очень знакомым. Такой, словно его обладатель флиртовал. И с подобным голосом она знала только двух женщин. И это было точно не Шакира. — Смотри, как твои пёсики напугали ребят, а ведь мы ещё даже не поздоровались.       После этих слов из кустов показалась кровавая эльфийка с рыжими волосами. С её руки сорвалось знакомое для дренейки заклинание, и, влетев в дозорного, оно словно бы впиталось в него. Человек рухнул на землю и почти сразу умер.       — Так-то лучше, — промурлыкала она, оглядев присутствующих.       Столь же неожиданно из зарослей показался высокий беловолосый тролль. Фэлгар, насколько Джани помнила.       — Не соглашусь. Чем быстрее, тем лучше, — сказал он, разведя руки в стороны, и сверкнул красными глазами. — Нет никакого настроения с ними играть.       — Фэли, войди в положение. Мне же надо как-то снять стресс, — обиженно прошипела Крабелин, всё так же улыбаясь. Никто из дренеев или людей не шелохнулся и не издал ни звука, ожидая, что будет дальше. Джани же высматривала третьего чернокнижника.       Он показался с другой стороны от своих товарищей. На нём была надета металлическая маска с отверстиями, откуда, как дым, вываливалась скверна, что со стороны очень устрашало. Таким его увидела в первый раз Джани и сильно перепугалась. Странно, что после он эту маску даже особо не надевал. А сейчас не видеть ничего, кроме маски… не услышь она его голос, подумала бы, что это кто-то совсем другой.       — Я не для того ждал три с лишним дня, чтобы развлекаться, — прорычал Зубр, размяв раненое плечо под тяжёлым наплечником.       Первой подорвалась Юйнаа. Яростно выкрикнув неясное слово, она взмахнула рукой и направила разряд молнии в землю прямо между троллем и эльфийкой. Это их ничуть не напугало. Крабелин спокойно перевела взгляд с обожжённой земли на шаманку и усмехнулась:       — Проблемы с меткостью?       — Хочешь по… — закричала Юйнаа, но её резко прервал тролль, демонстративно откашлявшись.       — Дамы! Думаю, все мы хотели бы избежать этой бессмысленной бойни. — Он коротко глянул на эльфийку. — Ну, почти все… Так, может, мы лучше договоримся? Вы нам девушку, а мы…       — Об этом даже речи идти не может! — перебила его Зэльма, выставив вперёд меч.       Джани заметила, как тролль на неё странно глянул. Будто узнал или пытался понять, не знакомы ли они.       — Не стоит торопиться с решением, мэм.       Внезапно орк, не предупреждая своих, метнул в сторону паладина стрелу тьмы, а к шаманке уже мчался на всех парах Страж скверны. Зэльма вовремя закрыла себя шитом, а Юйнаа отпрыгнула от удара, метнув в противника огненным шаром. Один из дозорных подал остальным клик, после чего все трое побежали на чернокнижников. Вот битва и началась.       Джани охватило какое-то внезапное оцепенение. Она просто стояла на месте и смотрела на происходящее. Хотя понимала — надо помочь друзьям. Но… а стоит ли? Она понимала, зачем Зубр сделал это. Она могла бы просто вернуться к нему, и, как сказал тролль, другие останутся в живых.       Парочка дозорных ринулась к Фэлгару. На полпути они резко остановились, падая на колени и хватаясь за головы. Тот сделал парочку пасов руками, после чего один из воинов начал кричать в агонии. Второй трясся, но нашёл в себе силы подняться и продолжать идти.       Однако через несколько секунд он всё-таки рухнул замертво от стрелы тьмы промеж глаз. К первому чернокнижник подослал демоническую собаку, что впилась тому в глотку. К ним даже нельзя подойти…       Третий побежал на Зубра с мечом наперевес. Стоило появиться в метре от орка, на него откуда-то с неба свалилось что-то вроде кометы. Хотя на деле это оказался целый клубок бесов, что тут же целой толпой накинулись на дозорного и принялись огнём нагревать доспехи, чтобы человек сварился внутри заживо. Некоторые кусали открытые части плоти, рвали одежду. Орк практически не двигался, опустив голову к страдающему дозорному и вслушиваясь в крики. Затем он сделал шаг вперёд и вытянул руку. Пальцы из-под перчаток стали светиться зелёным. Из тела человека начала вырываться такого же цвета энергия. Он перестал кричать и с кряхтением медленно иссыхал прямо на глазах.       Джани опустилась на колени. Ей резко припомнилось, как с такой же жестокостью Зубр и её чуть не иссушил до смерти. Этому грязному трюку и она у него научилась. Без сострадания. Просто одним махом забрать чью-то жизнь… эти чернокнижники — чудовища. Она не должна идти к ним…       — Джани! — обеспокоенно крикнула Зэльма, но внезапно застыла. Она ощутила сильный, необъяснимый и бесконтрольный страх, что взялся из неоткуда. Она в непонимании того, как ей быть, сделала несколько шагов подальше от одержимой. Тут же паладин словила стрелу тьмы, сбившую шлем с головы, а после её тело затряслось от боли.       После произнесения несколько молитв ей удалось поднять щит и швырнуть в сторону Фэлгара. Округу озарил яркий свет от внезапно появившихся золотых крыльев за её спиной. Вспышка несколько сбила чернокнижника с толку.       Зэльма наносила удары мечом с большим замахом, но все оказались мимо. Последний упёрся лезвием в древко посоха, который выставил тролль перед собой. Обхватив посох сильнее, он оттолкнул паладина от себя.       В это время кровавая эльфийка наблюдала за тем, как её товарищи ловко расправляются с болванчиками Альянса в железных латах. Но, будто о чём-то вспомнив, она обернулась к шаманке, что готовилась нанести сильный удар молнией по Стражу скверны. В зелёных глазах чернокнижницы сверкнул азарт.       Та направилась к дренейке медленным шагом, совершая лёгкие пасы руками. Сгустки тёмной энергии едва касались её тонких пальцев. Юйнаа очередным разрядом откинула демона от себя и, совсем этого не ожидая, замерла и опустилась на колено. Чувствовалась тяжесть по всему телу, словно на неё навесили сотню металлических цепей. Язык онемел, не позволяя обращаться к стихиям. Эльфийка задорно усмехнулась, вместе с чем грудь дренейки пронзила боль.       — Поиграем, красавица? Не волнуйся, я хоть и скорая на руку, но кончим мы ещё не ско-о-оро, — прошептала эльфийка, словно искусительница.       Юйнаа схватилась за горло, не в силах что-либо произнести, даже головы поднять, чтобы взглянуть на колдунью. Страж скверны, оправившись от удара, ожидал дальнейших действий. По приказу Зубра, он оставался наготове, чтобы нанести удар по шаманке. А тем временем сам осторожно направился к Джани. Она так погрузилась в свои мысли, что не замечала его.       Крабелин хищно усмехнулась, глядя на замешательство страдающей от её проклятий дренейки. Она развела руки в стороны, призывая крупного тёмно-синего демона, напоминающего элемента. Будто это какая-то насмешка… Тот крепко схватил шаманку за запястья и резко вздёрнул.       Подошедшая эльфийка обвела пальцами её подбородок и приложила ладонь, окутанную тьмой, к оголённому животу дренейки.       — Покричи для меня, милая.       Лицо Юйныы исказилось от боли. Она пыталась сдерживаться, но эльфийка лишь увеличивала силу заклинаний. Шаманка издала протяжный тихий стон сквозь зубы.       От её вскрика Джани будто бы очнулась. Что-то в её голове щёлкнуло. Зубр уже был на расстоянии вытянутой руки от неё.       — Джани, — неуверенно позвал он.       Но дренейка его не слушала. Её переполняла до дрожи злость. Что эти трое уродов позволяют себе? Мучить её друзей? Её? Друзей?       Джани подскочила на копыта и развернулась в сторону к Крабелин.       — Эй, сука!       Из-под плаща показались светящиеся руны на её руках. Она скинула с себя его, явив перед всеми демонический облик, что, как ни странно, не повергло врагов в шок. Но удивило точно. В руках дренейки формировались сгусток скверного огня и тьмы, соединяясь в единый мощный заряд.       — Джани! НЕТ! — Зубр кинулся к ней.       Она швырнула заряд прямо в Крабелин, сразу же на ходу наколдовав стрелу тьмы и запустив в Зубра. Она откинула его на небольшое расстояние. Мощный заряд успел принять на себя вместо чернокнижницы призванный демон бездны, выпустив Юйнуу из хватки. Он словно бы впитался в него и исчез. Эльфийка же явно потеряла к шаманке интерес, оставив её лежать неподвижно. Немигающий взгляд был прикован к Джани, что скалилась от ярости.       — Что, нечего сказать, да?! — зарычала она не своим голосом.       Зэльма краем глаза заметила ситуацию и хотела рвануть к дренейкам. Ловец скверны перекрыл ей путь. Она пнула его копытом и едва увернулась от удара сбоку.       — Уже уходишь? — игриво спросил тролль. Паладин рыкнула, пытаясь снова призвать к Свету. Тролль прерывал все её попытки к новыми проклятьями. Зэльма едва держалась, чтобы не упасть замертво от тёмной магии, что причиняла так много боли.       Страж скверны орка кинулся защищать чернокнижника, ибо тот опустился на колено, хватаясь за плечо, и принял несколько стрел тьмы на себя. Он замахнулся секирой для удара по дренейке, только Зубр его остановил и приказал отойти. В тот же момент из-под скинутого плаща выбежал бесёнок Зепси, принявшись обстреливать огненными шарами орка с диким визгом.       Это дало возможность Джани отвлечься на помощь Зэльме. Вновь сформировав мощный заряд скверны и тьмы, после запустила его в Фэлгара, а сама же побежала помогать Юйнее. Тролль перекатился в сторону. Стрела задела только его бок, а демоническому псу повезло гораздо меньше. Он скулил пару мгновений, а затем растворился.       Крабелин отошла назад, наблюдая за тем, как колдует дренейка, и совершенно ей не препятствуя. Лишь стояла, сложив недовольно руки на груди, словно эта битва больше её не интересовала. Раздражённо хмуря брови, колдунья перевела взгляд на орка. Джани не слышала, что та сказала, но судя по выражению лица, — что-то оскорбительное.       Орк отбивался от атак бесёнка. Тот скакал от места к месту, не давая прицелится по нему стрелой тьмы. После пары промахов Зубр всё же подгадал нужное место и точно сбил Зепси с ног. Джани услышала знакомые слова заклинания изгнания и, будучи рядом с шаманкой, оглянулась. Она увидела, как бесёнок растворился в воздухе, подобно убитой ранее собаке.       Освободив Юйнуу от заклинаний, хотя это больше было облегчение их проявлений, она крикнула Зэльме:       — Уходим отсюда!       Уворачиваясь от ударов оружия и зарядов стрел, все трое побежали сквозь чернокнижников в сторону озера. Напоследок Джани притормозила и вгляделась в лица колдунов, что с недовольством смотрели на неё. Хотя по маске Зубра трудно сказать, что он сейчас испытывал. Возможно, ничего.       Затем молча скрылась.