Когда взойдет солнце

Моргана опять резко проснулась. Да сколько же ее еще будут преследовать эти кошмары, от которых не была способна избавить даже ее хваленая магия?! Видимо, боль от перенесенных унижений была намного реальнее и сильнее любого колдовства. И, если когда-то ее ужасали сновидения, в которых она шагала посреди горящего Камелота с руками, обагренными кровью, то сейчас в состояние шока ее вгоняли сны иного свойства. Теперь во сне она чаще всего сидела в глубоком колодце, прикованная на цепь, а рядом беспомощно билась о каменные стены несчастная Айтуса. Колодец был слишком узок для растущего дракона, и потому она вся была искалечена и постоянно кричала от терзавшей ее боли. Моргана тоже была искалечена, хотя морально больше, чем физически, но порой из ее горла вырывались не менее страшные крики. Как же она могла попасться так глупо? Это просто не могло случиться с ней! Она, всесильная Моргана, последняя Верховная жрица древней религии, чье имя внушало страх и трепет, была лишена своей магической силы и взята в плен самым обычным человеком! Будь это другой маг, ей хотя бы не было так обидно. Его звали генерал Саррум из Аматы, и это был великий военачальник, но неудавшийся чернокнижник. Всю жизнь он мечтал обучиться магии, вот только у него не было к этому никаких способностей. Тем не менее, Саррум не терял надежды и постепенно собрал огромную коллекцию волшебных артефактов. Среди них был таинственный сгусток слизи, который обладал уникальной способностью поглощать чужую магию. Саррум надеялся с его помощью украсть силу Морганы и забрать ее себе. Притворившись союзником, воин предложил колдунье помощь в войне против Камелота. Моргана, которая слепла от одной мысли о том, что она, наконец, сможет убить Артура, не раздумывая, согласилась. За свою слепую ненависть она заплатила высокую цену, - Саррум жестоко ее обманул. И вот она и ее верный маленький белый дракон оказались на цепи в глубоком колодце. Сначала Моргана была настолько зла на саму себя, что не могла ни есть, ни спать, а только тонула в бездонном океане отчаяния чернее безлунной ночи, рвала на себе волосы, кричала и рыдала. Обломав ногти в тщетных попытках освободиться, она осыпала Саррума бесчисленными проклятиями. Осознав, что ничего не добьется ни ненавистью к своему мучителю, ни самобичеванием, она немного успокоилась, но не смирилась. И минуты не проходило, чтобы ее воспаленный мозг не размышлял о том, что же делать дальше. Помощи ждать было неоткуда. Без магии она даже не могла мысленно дотянуться до Мордреда — единственного человека, которому смогла бы довериться. Тогда Моргана поняла, что нужно действовать хитростью. Много томительных дней и бессонных ночей она провела, тщательно и терпеливо обдумывая различные варианты освобождения и побега и делясь ими с Айтусой. Наконец, чародейка остановилась на одном из вариантов. Белому дракону предстояло сыграть в нем не последнюю роль. Фатальная ошибка Саррума заключалась в том, что он забыл, что драконы, взрослея, становятся опасными, потому что начинают дышать огнем. Несмотря на увечья, Айтуса на второй год плена также открыла в себе эту способность, и Моргана решила этим воспользоваться. Когда кто-то из слуг Саррума в очередной раз принес им еду, Айтуса с помощью когтей вскарабкалась по стене колодца, открыла пасть и опалила несчастного своим пламенным дыханием. Мужчина, чья рука в одни миг обгорела едва не до кости, дико заорал. Впрочем, Моргану, которой все это время приходилось слушать куда более дикие и жалобные вопли дракона, это не тронуло. - Немедленно вытащи нас отсюда! — закричала она. — И останешься жив! Ты мне не нужен, мне нужна жизнь твоего господина! Ошалевший от боли воин швырнул в колодец меч, и Моргана разрубила им сковывавшие их почти три невыносимых года цепи. Затем воин бросил веревку, и женщина, крепко прижимая к себе покалеченного дракона, выбралась из колодца. Какое же это было облегчение — вновь ощутить на своем лице прохладное дыхание свежего ветра! Моргана сдержала слово и оставила обожженному слуге жизнь, но вот Саррума она щадить не собиралась. Она даже не знала, за какое из злодеяний хочет убить его больше — за несчастное искалеченное существо, благодаря которому она продержалась в течение этих долгих лет; за лишение магии; за собственный плен или за то, что время от времени слуги Саррума поднимали девушку из колодца и доставляли в его спальню, чтобы он мог удовлетворить свои мужские потребности. Причин было более чем достаточно, и кулаки Морганы сжимались, когда она представляла, насколько близка к осуществлению своей мести. Но прежде ей необходимо было вернуть свою магическую силу. Из древних книг, которые ей давала читать Моргауза, она знала, что это можно осуществить лишь одним способом — с помощью дыхания дракона. - Айтуса, ты должна мне помочь, - сказала Моргана, внимательно заглянув прямо в глаза белому дракону, который в ответ что-то невнятно проворчал. — Чтобы вернуть мне магию, ты должна подышать на меня своим огнем. Дракониха попятилась, всем своим видом давая понять, что не собирается испробовать на Моргане свое огненное дыхание. - Не волнуйся, ты не причинишь мне вреда, - улыбнулась чародейка. — Давай же, у нас не так много времени. Скоро эта свинья Саррум хватится нас, и мы должны быть готовы! Ни о чем не подозревающий Саррум спокойно пировал в своем мрачном замке, когда дверь внезапно с шумом распахнулась, и на пороге появилась решительная Моргана. В руках у нее не было никакого оружия, но, судя по блеску холодных глаз, ей оно было совсем не нужно. Пока она приближалась к столу, за которым сидел Саррум, разговоры прекратились, и присутствующие застыли с набитыми едой ртами. Многие знали историю Морганы и были напуганы ее неожиданным появлением, а кое-кто, почувствовав неладное, даже начал осторожно пробираться к выходу. - Убирайтесь отсюда, если не хотите разделить судьбу животного, которое заседает во главе вашего стола! — проговорила она, остановившись прямо напротив генерала и вперив в него свои острые, как бритва, глаза. - Как ты выбралась? — пораженно воскликнул он, в испуге вскакивая с места. — Ты вернула свою силу? Но как? - А ты, похоже, так и не преуспел в этом, - усмехнулась Моргана, краем глаза отмечая, что больше половины присутствующих уже предпочли сбежать из пиршественного зала. - Но как ты?.. - Так и быть, перед твоей смертью я скажу тебе, каким образом спаслась, - наслаждаясь тем эффектом, который производило на Саррума каждое ее слово, а он тем временем становился все бледнее и болезненнее, произнесла она. — Ты недооценил моего дракона, глупец! - Нужно было убить вас! — злобно прошипел генерал, буквально задыхаясь от ненависти. — От вас все равно не было никакого толку! - Ты мучил нас два года, мерзкий червь, - проговорила Моргана, пронзая Саррума кинжалами своих взглядов. — И все ради своего мелкого удовольствия! Пришло время платить по счетам! Сначала я хотела, чтобы ты умирал долго и мучительно, так же, как эти долгие годы жила я, но я не настолько кровожадна… Ты умрешь прямо сейчас! Слабак, - с презрением добавила она, сверкнула глазами, и в тот же миг голова генерала бессильно повисла на его хрустнувшей шее. Оставшиеся в зале заголосили и бросились к выходу, но Моргане не было до них дела. Бросив последний, полный удовлетворения взгляд на своего мучителя, она спокойно покинула залу. Потом она прошла в тронный зал и, коротким взмахом руки избавившись от дернувшейся было стражи, забрала волшебные артефакты Саррума. Среди них оказалось немало очень любопытных штуковин. Особенно долго и осторожно Моргана изучала слизняка, забравшего у нее магическую силу. Возможно, однажды это ей тоже может пригодиться, решила она, спрятав его в шкатулку. После этого она покинула замок Саррума. Снаружи ее ждала Айтуса. - Пойдем, девочка, - улыбнувшись, сказала Моргана. — Мы свободны! Дракониха издала короткий вскрик и послушно засеменила следом за ней. Айтуса уже не впервые спасала ей жизнь, и Моргане очень хотелось бы знать, чем она заслужила подобную честь. Впрочем, она платила дракону истинной любовью. А потом через некоторое время в ее жизни снова появился Мордред. Обозленный на род Пендрагонов, он с восторгом принял предложение Морганы о завоевании Камелота. Пожалуй, Мордреда она тоже любила. Как бы там ни было, а он был сыном Моргаузы, а значит, ее близким родственником. Единственным родственником, которого она еще желала признавать.