Когда взойдет солнце

Когда-то этот замок наверняка был полон света и шума, людских голосов, топота ног и звонкого смеха. Ныне в нем царили полумрак и тишина, а на троне сидела его новая владелица - последняя из Верховных жриц старой религии Моргана Пендрагон. Она была одета в узкое черное платье, выгодно подчеркивавшее тонкую талию и высоко поднимавшее грудь, а черные кудри ее были убраны в затейливую прическу. Несмотря на то, что Моргана находилась в тронном зале совсем одна, она приняла поистине королевскую позу, а выражение красивого, но холодного лица оставалось предельно надменным. Наверное, Мордред был прав. Она на самом деле разучилась расслабляться. Вот только ей было совершенно не до этого. Она привыкла держать свой ум занятым двадцать четыре часа в сутки, думая только об Артуре и Камелоте. Все остальное она откладывала на «потом», постоянно повторяя себе, что когда овладеет столь желанным троном, у нее будет достаточно времени на прочие радости жизни. Жажда власти сводила Моргану с ума. Она ощущала себя, как маленькая потерянная девочка, у которой отняли ее любимую игрушку, и потому ей хотелось топать ногами и беспрестанно кричать на пределе легких. И хотя она не помнила, чтобы Утер был когда-либо одержим собственной властью, во многих своих поступках Моргана узнавала его. Ей никогда не хотелось становиться на него похожей, но она не могла отрицать очевидного. Да, много лет назад Моргана была совсем другой, и в ее жизни была любовь, освещавшая ей путь. Даже сейчас, когда она вспоминала о Мерлине, ее черты смягчались, и лицо светлело. Этот человек все еще выступал воплощением тепла и любви. Она так и не смогла окончательно его возненавидеть, хотя причин у нее для этого было достаточно. Именно Мерлин был виноват в гибели Моргаузы, но даже это Моргана смогла ему простить, потому что сердцем — той небольшой его частичкой, что еще не разучилась чувствовать — верила: Мерлин ее никогда не предавал. И он не желал зла Моргаузе, но она угрожала всему тому, что было ему так дорого. На его месте Моргана наверняка поступила бы точно также. Гораздо сильнее она ненавидела Артура. Он, как она полагала, удержал Мерлина возле себя тогда, когда Моргана так в нем нуждалась. Оба они были повинны в том, какой она стала по прошествии этих лет! Прежде она просто желала, чтобы магам было разрешено пользоваться их силой, а не шарахаться в ужасе и не убегать за версту от одного упоминания имени Утера Пендрагона. Как же так получилось, что от свободы магии, за которую Моргана готова была бороться, она повернулась к неуемной жажде власти? Она хотела думать лишь о предстоящей мести, но мысли блуждали и путались, как ноги пьянчужки, выбравшегося из таверны, но не понимающего, в какую сторону направить свои стопы. Наверное, для человека, с уверенностью утверждавшего, что прежняя любовь давно прошла и быльем поросла, она слишком часто думала о Мерлине и слишком сильно по нему тосковала. Видимо, эта тоска стала одной из причин, по которым Моргане так нравилось пользоваться заклятьем старения, чтобы в обличье седовласой старухи неузнанной проникать в Камелот и шпионить там. Несколько раз при этих походах ей удалось увидеть Мерлина издали. Он неизменно находился рядом с Артуром, и это вызывало у Морганы страшные приступы гнева, так что она могла напрочь забыть об истинной причине своего прихода в город. В последний раз она вообще пошла только ради того, чтобы увидеть Мерлина. Вернувшись, чародейка обругала себя последними словами за глупость. Нужно было прекратить заниматься ерундой, а сосредоточиться на том, что было действительно важно. И все же ненасытная жажда снова хоть одним глазком взглянуть на Мерлина оказалась сильнее всего, и Моргана не удержалась и вновь прибегла к заклятью старения. Самой себе она твердила, что просто соскучилась и хочет увидеться с Мордредом. Обернувшись шустрой старушкой, которой Моргана на всякий случай дала имя Хильда, она легко пробралась в Камелот и отправилась прямиком на городскую площадь. Это было то место, где можно было встретить любого жителя города, начиная от короля и заканчивая бедными крестьянами, принесшими на продажу плоды своих праведных трудов. Очень скоро Моргана увидела Артура, и на этот раз рядом с ним находился Мордред. Она резко отвернулась и прикрыла морщинистое лицо краем капюшона, не желая, чтобы друид узнал ее. И тут она буквально столкнулась с Мерлином, который, видимо, направлялся к Артуру. Извинившись, он едва задержался на ней взглядом и поспешил дальше, а Моргана стояла и смотрела ему вслед, чувствуя, как учащенно заколотилось ее, ставшее таким бесстрастным, сердце. Наверное, она потому так и поступала, что хотя бы в эти редкие моменты могла вновь почувствовать всю полноту жизни, которую давно заслонило необъятная и необъяснимая одержимость обладать властью над Камелотом. Глядя на Мерлина, она вспоминала, какой была прежде, забывая о том, какой стала, и это ее воодушевляло. Внезапно ей в голову пришла интересная мысль о том, как было бы здорово разделить с ним эту власть. Это было бы славно — два мага на троне, который когда-то занимал Утер Пендрагон! Вот только вряд ли Мерлин простит ей то, что случится с Артуром. У него был такой преданный взгляд, что Моргана ясно осознала: ее глупой мечте никогда не будет суждено воплотиться в жизнь. Мерлин скорее умрет или убьет ее, чем согласиться на ее предложение. А жаль… «Что ты здесь делаешь, Моргана?» - насмешливый голос, ворвавшийся в ее сознание, прервал поток мыслей, и девушка вздрогнула. Мордред узнал ее и сейчас смотрел в упор своими льдистыми глазами. «У меня что, не может быть дела в Камелоте?» - ворчливо мысленно поинтересовалась она. — «Может, я пришла посмотреть на то, как ты повсюду тенью следуешь за Артуром!» «Неужели?» - голос стал еще насмешливее, а глаза покосились в сторону Мерлина, и Моргана ужасно разозлилась. Какое право имел этот мальчишка лезть в ее личную жизнь и в ее голову? Отвернувшись, она пошла прочь, негодуя на то, что Мордред испортил ей такую славную вылазку. *** С недавних пор для Мерлина вновь настали очень неспокойные времена. Во-первых, его сильно тревожил Мордред, к которому маг стал особенно присматриваться. Возможно, это была просто паранойя или же утонченное чутье мага, но он чувствовал, что с молодым друидом не все чисто. Порой вечерами Мордред уходил куда-то за городские ворота, и это выглядело подозрительным. К тому же Артур слишком сильно приблизил к себе юношу и чересчур, по мнению Мерлина, ему доверял. Килгарра давно предостерегал мага по поводу Мордреда. Он полагал, что это именно тот друид, что должен был сыграть решающую роль в пророчестве о гибели Артура. И хотя Мерлин делал вид, что не верит никаким пророчествам и плевать на них хотел с высокой колокольни, все-таки он не мог от них отмахнуться. К тому же загадочный Мордред по всем параметрам подходил на роль коварного погубителя. Мерлин с самого начала был против того, чтобы Артур посвящал Мордреда в рыцари Камелота, но кем он был, чтобы противостоять воле короля? Вообще-то парень на самом деле совершило благое дело — спас их с Артуром жизни, и он заслуживал множества наград, но Мерлину почему-то казалось, что все случившееся не было простым стечением обстоятельств. Он вообще подозревал, что вся ситуация могла быть подстроена. Самоуверенный Артур поступал неосмотрительно, приближая к себе почти незнакомого человека. Кроме того, он не вспомнил в Мордреде того мальчика, которого спас несколько лет назад, и Мерлин не смог ему рассказать. Друид пригрозил, что в таком случае раскроет королю его секрет, так что магу ничего не оставалось делать, кроме как глаз не сводить с нового любимца короля. Во-вторых, после встречи с Килгаррой Мерлина беспокоили слова о «последнем пророчестве» (будь оно неладно) и о белом драконе, которого ему необходимо было найти. Мерлин уже неоднократно ругал себя за то, что когда-то оставил новорожденного дракона самостоятельно постигать мир, который ему открылся. Ему следовало остаться и проследить за малышом, а еще лучше — взять его под свою опеку. Ведь ему самой судьбой было предначертано повелевать этими могущественными существами! Он должен был позаботиться о маленьком драконе, но тогда он был уверен, что дракон не пропадет, и что Килгарра, где бы он ни был, не бросит своего сородича. Как теперь выяснилось, Великий дракон почему-то предпочел остаться в стороне. Мерлин не мог понять причин подобного поведения. В любом случае ему предстояло самому искать белого дракона, от которого зависела будущее всего Камелота. Правда, он надеялся, что для этого ему всего лишь нужно будет призвать дракона, и его магического опыта будет достаточно для того, чтобы тот все же услышал его и явился на зов последнего повелителя. *** На этот раз Артуру удалось увидеть лицо человека, который пронзил его мечом на поле битвы. Сон вновь был таким реальным, что король буквально проживал каждое мгновение и верил ему. Он страшного удара в живот он согнулся пополам, задыхаясь от боли, и уже думал, что сейчас проснется, но сон почему-то продолжался. Словно те силы, что ночь за ночью упрямо посылали Артуру эти видения, решили, что достаточно помучили его неведением. Чувствуя, как вытекает кровь, а вместе с ней и жизненная сила, и почти теряя сознание, он поднял взгляд и увидел своего противника. Им был Мордред! И он тоже истекал кровью из-за смертельной раны, нанесенной ему Артуром. Зажав рану руками, которые вмиг стали алыми и мокрыми, юный рыцарь опустился на колени, силясь что-то сказать, тогда как из горла вырывались лишь хрипы, но пронзительные, голубые, как две льдинки, глаза, кричали громче любых слов. В них бешеным огнем горела ненависть, которая буквально обожгла Артура и усилила его боль. Лишь после этого он проснулся. - Любимый, ты опять ворочался всю ночь, - заметила обеспокоенная Гвен, когда Артур вышел к завтраку. — Зачем ты поднялся так рано? Тебе стоит хорошенько отдохнуть. Дела подождут, а ты плохо выглядишь. Артур рассеянно выслушал все это, поцеловал ее в щеку и сел рядом. Дурные предчувствия стали еще ощутимее. Что бы ни назревало в атмосфере, оно становилось все ближе. - Прости, дорогая, - сказал он. — Я опять не дал тебе нормально поспать… - Расскажи мне, что ты видишь во сне, - попросила Гвен, притягивая мужа к себе. — Ты же знаешь, я очень сильная, я помогу тебе нести это бремя. Вместе мы сможем все, помнишь? Артур поднял глаза и ласково улыбнулся — так, как он улыбался только ей одной на целом свете. Гвен всегда умела найти слова, которые доходили прямиком до его сердца. И все же он боялся расстроить ее, раскрыв все детали. - Мне снится битва, в которой я участвую и погибаю, - признался он, и Гвен невольно вздрогнула и обняла его крепче, чтобы почувствовать биение его сердца — гулкий стук, который ей необходимо было слышать. — Меня пугает не столько этот сон, хотя он и повторяется, а это явно не к добру, - продолжал Артур. — Я боюсь, что погибну, ничего не успев сделать. Я только начал отстраивать Камелот! Я только начал объединять Альбион! У меня так много планов! Я не могу умереть сейчас! Просто не имею права. - Ты не умрешь, любимый мой, - уверенно проговорила Гвен, касаясь его лица кончиками пальцев. — Пока я рядом и верю в тебя, ничто не может тебя сокрушить. Ты еще станешь величайшим королем, о котором наши потомки сложат красивые легенды! Артур посмотрел на нее с сомнением... *** После завтрака Артур, по-прежнему томимый и угнетаемый тяжелыми размышлениями, отправился искать Мерлина и нашел его стоящим на балконе и наблюдающим за тренировкой рыцарей. - Что ты думаешь о Мордреде? — спросил король, глаз не сводя с юного друида, ловко управлявшегося с мечом. Но если раньше Артур с откровенной гордостью любовался его техникой (которой сам обучал талантливого юношу), то теперь Мерлин заметил в его взгляде что-то иное. Он словно заново изучал своего рыцаря. - Он…очень умелый воин, - неуверенно ответил маг, не понимая, к чему клонит король. - А что ты думаешь о нем, как о человеке? — спросил Артур. — Тебе доводилось с ним общаться? Мерлин тяжело сглотнул. Его давно тяготило то, что Артур не мог вспомнить мальчика-друида. Сколько времени пройдет, прежде чем правда все же выплывет наружу? И как Мерлин будет оправдываться, что скрыл от своего короля и друга столь важную информацию? - Нет, сир, - тем не менее, ответил он. — Мне не доводилось с ним общаться. Хотя насколько я могу судить, у Мордреда легкий нрав, он очень дружен с другими рыцарями, и они его любят. Как и девушки, сир. - Я заметил, - усмехнулся король. — Напомни мне, как он спас наши жизни. - На нас напали разбойники, нанятые Морганой, - сказал Мерлин. — Они бы схватили нас и убили, если бы не парень, сидевший на дереве в обнимку с луком. - Да, я это тоже помню, - проговорил Артур. — И я отблагодарил его за это… Но мы ведь совсем ничего не знаем о его прошлом! Я даже не знаю, где он родился и вырос, кто были его родители… Мой отец пришел бы в ужас от того, как я выбираю людей для своей личной дружины. Я должен был узнать о нем больше, прежде чем приближать к себе. Он ведь не так прост, каким хочет казаться. Выдав этот монолог, король повернулся и ушел, а Мерлин лишь задумчиво посмотрел на отчаянно рубившегося сразу с двумя соперниками Мордреда. Артур воспитал поистине достойного ученика, вот только против кого этот ученик направит свой меч в случае войны?..