Перепутье судьбы

Октябрь 2006 год       Опершись на локоть, Кира смотрела на спящего Андрея. Каждый раз у неё захватывало дух от того, насколько он был хорош. Вот и сейчас великолепное мужское тело, не скрываемое атласным покрывалом, так и манило к себе прикоснуться. — Андрюша! — прошептала она, прихватив губами мочку уха, — любимый!       Жданов пошевелился, открыл глаза и окинул её сонным взглядом. — С днём рождения! — Кира склонила голову и легко коснулась его губ.       Её поцелуй был не исступлённым и страстным, а нежным и робким, отчего он вскинул брови в немом удивлении. Отстранившись, она протянула ему коробочку с логотипом Tiffany. — Открой!       Андрей приподнялся на локтях и сел, привалившись к спинке кровати. Сняв крышку, он с интересом стал рассматривать платиновые запонки, украшенные драгоценными камнями нежных, неброских тонов. — Что скажешь? — Стильно! Спасибо!       В украшениях и аксессуарах Кира знала толк.       В дизайне подаренных ею запонок удачно сочетались классика и современные тенденции, что придавало им утонченный и изысканный вид. — Это ещё не всё! — глаза её вспыхнули, выдавая переполнявшие её чувства, — отложим материальное и перейдём к телесному! — Кира! Что ты задумала? — Тсссс! — приложила она палец к его губам, — расслабься и получай удовольствие!       Её руки заскользили по его плечам, губы стали прокладывать влажную дорожку поцелуев от в меру накачанной груди всё ниже и ниже… посылая маленькие разряды удовольствия по всему его телу.       Андрей закрыл глаза и отдался во власть жаждущей наслаждения женщине…       Наспех нарезав бутерброды и отправив их в микроволновку, Кира принялась варить кофе. Улыбка удовлетворения не сходила с её лица. В голове крутилось: «Ради таких мгновений стоило пожертвовать несколькими месяцами жизни!».       Она смогла! Она всё вытерпела! Душевные терзания Андрея, его эмоциональную отстранённость, трудоголизм, редкий секс, больше похожий на тяжкий крест «супружеского долга»…       Всё это время она просто жила рядом с Андреем, ничего не требуя, ни на чём не настаивая… Пришлось скрутить себя в узел, давая понять — он свободен! Кусать себя за пальцы (в буквальном смысле), чтобы не позвонить.       Как же была права Маргарита!!!       «Не пытайся изменить Андрея! Это бесполезно! Лучше поменяй своё отношение к нему! — видя выражение тоскливой обреченности на её лице, посоветовала та, — преодолей свои привычки, сломай стереотипы… Вот увидишь, всё изменится!».       Так оно и случилось!       И вот сегодня, впервые за последнее время, ей показалось — они с Андреем вернулись в исходную точку! Туда, где ещё не было этой женщины, чуть не разрушившей её жизнь!       Катя открыла глаза.       За окном уже вовсю светило солнце. В самом своём колдовском разноцветии о стекло постукивала ветка клёна. А в приоткрытую форточку проникал пряный осенний запах.       В последнее время она всё чаще стала засыпать под утро и просыпаться к обеду.       Вытянувшись на кровати, она замерла на время и прислушалась к себе. Появилось ощущение, что что-то не так как обычно, но ничего конкретного. А значит, повода для тревоги не было. — С добрым утром, мой хороший! — блаженно улыбнувшись, она положила руки на живот и тут же почувствовала толчок в ответ, — как же мне хочется побыстрее тебя увидеть!       До двадцатой недели она себя беременной (в физическом смысле) не ощущала, так как никаких существенных изменений с ней не происходило. Катя оставалась такой же стройной. Её не мучил токсикоз. Да и никакого дискомфорта она не испытывала.       «Вот схожу на УЗИ, — думала она, — тогда уж точно почувствую себя беременной». Однако первое УЗИ помогло лишь визуализировать ребёнка и окружающее его пространство.       После двадцатой недели всё вдруг изменилось. Стал расти живот. Начало одолевать беспокойство: «мало шевелится», «вдруг не повернётся?», «лишняя единица в анализе на гемоглобин»… Вернулись сложности с передвижением и балансом. Она постоянно на что-то натыкалась и так и норовила завалиться на бок. — Катенька! — просунула голову в дверь Елена Александровна, — как ты себя чувствуешь? — Превосходно! Правда! — улыбнулась матери Катя. — Кушать будешь? — Конечно! Когда я не сплю, я постоянно чувствую себя голодной. — Мы с папой ждём тебя на кухне! — Скоро буду!       «Как же мне повезло с родителями!» — эта мысль неоднократно посещала Катю в последнее время. Она даже представить себе не могла, чтобы без них делала.       «Катюш! Мы решили перебраться к тебе! В Москве, как оказалось, нас ничто не держит! — ошарашила её мама, как только Катя им позвонила.       Майские праздники Пушкарёвы всей семьёй встречали уже в Ярославле.       За лето, на вырученные от продажи квартиры деньги они соорудили пристройку к дому, где разместился туалет, ванна и современная душевая кабинка. Поменяли систему отопления. Перекрыли крышу.       Благодаря Елене Александровне дом не просто засиял чистотой, в нём поселилась атмосфера уюта и комфорта.       После приёма пищи Катя почувствовала лёгкое недомогание. Вскоре низ живота и поясницу стало потягивать как при месячных и даже с какой-то периодичностью.       «Началось!» — поняла она и обняла себя за живот.       Рожать ей было совсем не страшно. Она относилась к этому как к естественному процессу, который был неотвратим.       «Мой малыш решил преподнести папе подарок на день рождения, — грустно прошептала Катя, — только он этого не узнает!».       Она набрала воздуха в лёгкие и на несколько секунд задержала его там, почувствовав, как волнение отступает. Затем, выдохнув, стала проверять — всё ли собрала для поездки в роддом.       В середине дня Андрей почувствовал дискомфорт в области груди. Постепенно это переросло в сжимающую, ноющую боль, локализующуюся в районе сердца. — Этого только не хватало! — пробормотал он, переходя от глубоких вдохов к поверхностным.       Боль то отступала, то усиливалась, мешая ему сосредоточится на работе. — Римма Васильевна! — не выдержав, обратился он к своей секретарше, — у Вас есть какие-нибудь таблетки от сердца? — Только валидол! — Несите! — Для именинника ты плохо выглядишь! — появившись в кабинете президента, заметил Малиновский, — колись, что случилось-то? — Да, чёрт его знает! — слегка пожал плечами Андрей, — похоже, сердце прихватило! — Может, скорую? — Само пройдёт! — понадеялся он, — к тому же я уже и таблетку выпил.       Постоянно усиливающиеся ноюще-тянущие схватки, продолжающиеся третий час, изматывали Катю. Не придавали оптимизма и крики рожениц, раздающиеся из соседних палат. Они кричали, а она понимала, что ей ещё предстоит побывать на их месте.       «Поскорее бы всё закончилось!», — засело в мозгу.       Катя ходила, лежала, стояла в коленно-локтевой… искала позы поудобнее и старалась максимально отдыхать между схватками.       Банкет, устроенный Кирой в честь дня рождения Жданова шел своим чередом. Неимоверным усилием воли Андрей продолжал удерживать на лице ослепительную улыбку, горя желанием послать всех и вся… и сбежать с этого пафосного мероприятия.       Таблетки не помогали. Боль не проходила. К физической боли добавились нервозность, тревога и беспокойство. — Что-то ты бледный! — заметила Кира едва они вышли на веранду. — Всё! Не могу больше! — покачнулся Андрей и, прижавшись к стене, стал медленно сползать на пол. — Андрей! — испугавшись, взвизгнула Кира! — Не кричи! Лучше найди Романа!       Услышав непонятный возглас Киры, Малиновский ринулся на веранду. — Что случилось? — встревоженный взгляд Романа остановился на Воропаевой. — Я не знаю! — чуть не плача, проговорила она. — Андрей! — тронул тот друга за плечо! — Без паники! — натянуто улыбнулся Жданов, — помоги мне добраться до дома! — Само — собой! — Кира! Тебе придётся остаться и развлекать гостей! Не хочу поднимать шумиху вокруг себя! — И что я им скажу? — Что я изрядно выпил и Роман повёл меня в номер!       Катя продыхивала потуги, ожидая, когда малыш развернётся и опустится. Её организм старался выпихнуть плод из себя, а она силой воли пыталась ему противостоять. И это был ад!       Наконец, сынуля сжалился над страданиями матери, после чего процесс родов ускорился.       Через какое-то время Катя почувствовала, как из неё выскальзывает мягкое и податливое, по сравнению с головкой, тельце ребёнка.       Её накрыла целая гамма эмоций, когда акушерка положила ей на живот новорождённую кроху. Красненький комочек с непропорциональной головкой, плотно прижатыми к тельцу ручками и ножками и сжатыми кулачками, морща носик, внимательно смотрел на неё своими глазками-бусинками.