***
POV Пейтон — Пейтон, ты самый настоящий придурок, знаешь? — Кипит от злости Джексон, оу да, он вот-вот взорвется от злости. — Ты понимаешь в какое дерьмо ты нас вляпал? — Он продолжал кричать во все горло, ходя из угла в угол комнаты. — Я, конечно, знал что ты тот ещё кретин, но чтоб настолько… — Расслабься, чел, все в порядке. — Отвечаю ему я, сидя на кожаном черном диване, делая глоток виски. — Расслабиться? Ты обворовал известного во всем районе высокую шишку, которая в любой момент может нас пристрелить нахрен, и ты говоришь мне успокоиться?! — Во-первых, не обворовал, а честно выиграл. — Держа в руке стакан с алкогольным напитком. Делаю снова небольшой глоток, жмуря глаза, закусываю пончиком, который ранее лежал на столе. А во-вторых, чё ты паришься? Кто нам что сделает. — Располагаюсь на диване как царь, кладя руки с обоих сторон на вверх. — Выиграл? Чего паришься? Пейтон, твою симфонию, ты думаешь что говоришь? Ты не выиграл, ты мошенничал, чувак. А он этого не прощает. — На его слова я лишь издаю смешок и отворачиваюсь. — Ты решил что в этом мире ты все можешь купить за деньги, Пей, но это не так. Остановись пока не поздно. — Я снова смотрю на него. Какая у меня, наверное, в этот момент идиотская гримаса. — А иначе что? — Специально довожу его я. — Иначе, я не стану больше прикрывать твою трусливую задницу, Пейтон Мурмиер. — Подходит он ко мне ближе и его зелёные глаза прямо так и горят огонь. Я взглядом показываю на входную дверь и тут же перевожу взгляд на него. Двигаю губами, и теперь мой взгляд тоже выражает не меньше отвращения чем у него. — Скатертью дорога. — Выплевываю я. — Твой отец был прав насчёт тебя. Ты бесчувственная и бездарная скотина, который думает только о себе, которому в этой жизни нужны только деньги и больше ничего. Я считал тебя другом, Мурмиер. Но больше у меня его нет. — Говорит он последнюю фразу и выходит из комнаты, громко хлопая дверью. Я разворачиваю голову в сторону, а после, незаметно для себя вскрикиваю. Скорее от злости.***
POV Джо Я продолжала сидеть в кабинете полицейского участка, держа в руке пакет с морковным соком. Состояние было фиговое. Голова стучала до невозможности. Тело ломило как будто я вчера всю ночь бухала. Буквально через пару минут, я слышу крики в коридоре, кажется приехал мой отец. — Я сказал ни за что! Выпустите мою дочь немедленно! — Да, это мой отец. — Господин, ее никто насильно здесь не держит, мы напротив, ждали вашего прихода. Тут дверь открывается и на меня с выпученными глазами смотрит папа. Закрывает дверь на щелчок и встаёт напротив меня, недовольно вздыхая. — Зачем ты это сделала? — Спрашивает он, скрестив руки на груди. — А как ты думаешь? — Хладнокровно отвечаю ему я и делаю глоток сока. — Джо, это уже все границы переходит. Ты поставила огромный синяк моей будущей жене, моей невесте. — Твоей будущей жене? — Я резко встаю с кушетки. — И ты так спокойно об этом говоришь? Да как ты можешь, если бы мама была жива… — Если бы твоя мать была жива, ничего бы этого не было! — Резко перебивает меня он, будто ему неприятно когда я напоминаю о ней. Он отворачивается от меня и кладет руки на лицо, будто бы успокаиваясь. — Джо, ты же понимает, твоей мамы уже нет с нами очень давно. Нужно жить дальше. — Подходит он ко мне, и кладет свои руки на мои. — Нужно жить дальше? — Мои глаза в слезах. — А может быть это тебе надо? Мы же жили спокойно, зачем они нам нужны, отец? Неужели ты совершенно не помнишь маму? Ты ее больше не любишь так, как раньше? — Смотрю я на него, надеясь что он меня поймет. Но нет. Он тут же убирает свои руки и говорит более грубым голосом: — Я сказал, это не обсуждается. Маргарет будет жить с нами, нравится тебе это или нет. Я хочу чтобы ты была счастлива, Джо. Чтобы у тебя была полная семья. — Счастлива? Полная семья? — Кричу я. — Думаешь твоя очередная проститутка заменит мне мать? — Дальше все как в тумане. Я не успела договорить, как перед моими глазами промелькнули множество искр. После в глазах потемнело и я упала на кушетку, предварительно услышав сильный хлопок. Когда я открыла глаза, то не сразу поняла что произошло. А может быть и поняла, просто не хотела признавать. Да, мой отец ударил меня. Ударил по щеке. Я машинально схватилась за красную щеку, которая только потом начала предательски гореть. — Ты что, меня ударил? — Вдруг произношу я. Я уже и сама не замечаю как мои слезы, одна за другой капают вниз. Они продолжают литься ручьем, как странно, я не могу это остановить. Я перевожу взгляд на отца. В его глазах нет сожаления, удивления или раскаяния того, что он сейчас сделал и у меня пробегают мурашки. — Ты понимаешь что ты наделал? Ты растоптал все… — Мой голос предательски задрожал, а щека горела до невозможности. — Ты ради какой-то очередной бабы, готов ударить собственную дочь? Ты же. Ты не отец… Ты — чудовище. — Чудовище? Да, я чудовище, потому что вырастил такую дрянь, как ты! — Вместо слов прощенья, я слышу крик, наезд. Меня вот — вот стошнит. — Избалованная, эгоистка, думающая только о себе. Скажи мне на милость, почему я должен слушать тебя и твои прихоти? Почему я должен вытаскивать тебя из всякого дерьма? С тех пор как умерла твоя мать, ты совершено отбилась от рук. В кого ты превратилась? — Знаешь, если я такая плохая, ты можешь отправить меня за границу. И не видеть мое уродское лицо. — Пригрозила я отцу. Мне было плевать что он скажет, потому что на тот момент мне было противно на него смотреть. — О, не переживай, я так и сделаю. Обязательно. — Сказал он и вышел из кабинета.