***
Еще несколько раз я связывалась с подругами через сны. В последние пару раз удалось затянуть Вилл и объясниться с ней. Она, оказывается, была хранительницей сердца Кандракара, дававшего всем остальным волшебные силы. Задачей девочек было штопать Завесу между мирами, ограждающую Землю от Меридиана. По словам Ян Лин, передавшей им эту миссию, Фобос должен был ломиться на благословленную Землю и тому подобное, но в основном через дыры в завесе переходили или дикие животные, или повстанцы. Ну еще Седрик был, но он в основном лез вслед за кем-то, будь то Калеб или я. В итоге вопросов стало больше, чем ответов, но удалось окончательно уговорить девочек не лезть в дела Меридиана. Они слегка нехотя согласились, хотя Корнелия очень хотела пообщаться с Калебом. Также девочки рассказали мне о бедах простых жителей мира под тиранией Фобоса. Я прониклась. В ответ я показала им видение госпиталя, заполненного пострадавшими трау. Девочки прониклись в ответ. Я пообещала им, что сделаю все возможное для помощи обычным меридианцам, и мы надолго распрощались. Держать конференцию для всех сразу было слишком тяжело для меня. После окончательного согласия по действиям я приглашала в свои сны только Хай Лин с Корнелией — при большем количестве народа было слишком сложно удерживать целостность сновидения. Каждый тянул одеяло на себя. К тому же, ночные посиделки выжирали значительное количество магии, которая нужна была мне днем на тренировках с Седриком и Фобосом. Например, сегодня брат пригласил меня позаниматься не в тренировочном зале, а в зале с картой мира. Помещение было таким же мрачным и внушающим уважение, как и весь остальной замок. А в центре на постаменте стояла гигантская голографическая карта — метра три в высоту и раза в два с половиной больше в ширину. На счет голографичности я не шутила, если приглядеться, за изображением можно было разглядеть стену. Как рассказывал Фобос, это был артефакт давно минувшей эпохи, созданный королевой, чье имя не дошло до нас. Через карту Свет Меридиана мог воздействовать на планету, меняя ее себе в угоду. В этот раз Фобос мерно рассказывал о бедах и чаяниях какого-то крупного селения и города рядом с ним, находящихся через полглобуса от столицы. Те места терзала засуха, а относительно недалеко — в паре сотен километров — горели леса. Моей задачей и обязанностью было создать дождь. На первый взгляд все было просто — представь ливень и ткни пальцем в чуть заметный уголек на карте. На практике все получилось как всегда. Мне было недоступно мышление идеями, о которых постоянно говорил Фобос. Пришлось представлять формирование дождевых облаков в меру своего знания физики. Разогретый пожаром воздух поднимался наверх вместе с влагой, микроскопические капельки воды конденсировались в высоте и собирались в плотную темную тучу. Одно за другим я создавала воображаемые облака, погрузив ладонь в карту, пока они не создали такой же воображаемый грозовой фронт. Осталось точно направить его по маршруту от места в окрестности расширяющегося пожара через его эпицентр прямо на поля. Мне осталось совсем немного, когда почти не истощающаяся в последнее время магия резко подошла к концу. Мой полет навстречу металлической рамке карты прервал брат, подхватил телекинезом. А потом я решила, что можно и поспать.***
Очнулась я у себя в спальне. Болело все, будто меня долго и упорно пинала ногами целая команда футболистов. С трудом оглядевшись в сумраке комнаты, я заметила Миранду, прикорнувшую в кресле около ночника. Его я приказала поставить, после того как меня в конец задолбала постоянная темень при пробуждении. Вставать не хотелось, но делать в кровати было нечего — и так дофига времени упустила в отключке. К тому же, я надеялась, что боль по всему телу подобна боли после тренировок, возникающей от скопления молочной кислоты в мышцах. В этом случае все, что надо для выздоровления — это небольшая разминка. Я кое-как вылезла из-под одеяла, кривясь от боли. Удивительно, но я была в ночнушке. Лучше не буду думать, кто меня переодевал. Как можно тише я подошла к Миранде и остановилась в нерешительности. Стоило ли будить ее? Впрочем, мои беспокойства были пусты — девушка открыла глаза, как только я приблизилась. Пару секунд она смотрела неузнавающим взглядом, а потом улыбнулась и поприветствовала меня. Она искренне волновалась за мое здоровье — прошло немногим больше суток, после того как я свалилась в зале карты. Нда, в следующий раз буду осторожней. Кое-как переодевшись с помощью Миранды, я позвала слуг сделать горячую ванну — тело все еще адски ломило. Выгнав из комнаты служанок, я попросила Миранду помочь, так как боялась неудачно упасть на скользком от воды полу. В воду я заходила как столетняя бабка, кряхтя и почти не сгибая конечности. С трудом умостившись в каменной чаше, я завела разговор с девушкой. Было очень интересно, что произошло, пока я изволила расслабляться. Как ни удивительно, ничего интересного или хотя бы примечательного не случалось. Расследование Миранда, конечно, не вела, так как не было у нее таких полномочий. На этом моменте я задумалась над тем, стоит ли начать больше доверять девушке и переложить на нее часть обязанностей. Вроде, мы с ней уже месяца полтора тусуем, и она ни разу ни сделала ничего вредительского, только помогала. Может, указания от Фобоса и были безвредными, только следить и помогать, и больше ничего. С таким подходом я могу смириться… надолго, до часа х, когда решится, насколько злобный властелин брат и насколько я могу быть добрее. У меня есть, думаю, года три до того, как Фобос станет считать серьезной помехой правлению. Тогда все решится — все покажут свое истинное лицо, а пока я спокойно могу пользоваться его агентами. Осталось только проверить одну мелочь касательно девушки. Ее настоящую внешность. А то окажется еще одним человеком-змеей, и винить в предательстве в самый неожиданный момент можно будет одинаково и себя, и ее. Девушку за поганую змеиную натуру, а себя за тупость. Я сосредоточилась на потоке магии, к которому успела сильно привыкнуть, и попыталась понять, много ее у меня сейчас или мало. По ощущениям выходило, что я полностью восстановилась. Отлично! — Я хотела с тобой поговорить, Миранда, — я глубоко вздохнула и незаметно поставила вокруг себя магическую преграду. Она была абсолютно невидима и почти несокрушима, по крайней мере, даже удар хвостом Седрика не пробивал ее. — Скажи, кто ты? — Что ты имеешь ввиду, Элион? — искренняя непосредственность и непонимание сквозили в каждой ее черте. — Давай обойдемся без повторов уже произошедшего. Я спрашиваю, кто ты под этой крайне достоверной иллюзией девчонки? — одновременно с разговором, я создавала непроницаемый барьер вокруг Миранды. Она ничего не заметила. — Не, я определенно девочка! — Миранда усмехнулась. — Ты наверняка говоришь о том, что я из перевертышей. Верно? — Угадала, — я вообще не подозревала, что она такая же, как Седрик. — Показывай давай свою вторую форму. — Прямо тут? — Миранда картинно обвела глазами ванную комнату. Я кивнула. — Знаешь, тебе может не понравиться моя другая внешность. Ладно-ладно, сейчас превращусь. Миранду объяли зеленые молнии. Под их треск девушка быстро преображалась. Волосы буквально взорвались, закрыв собой голову и тело. Руки и ноги резко удлинились, приняв голубоватый оттенок. На шерстяном комке, бывшим ранее телом, открылись четыре голубых глаза. Цвет глаз и волос Миранда сохранила. Змеей она явно не была, а вот сказать, на что было похоже стоявшее напротив меня существо, я была не способна. Еще раз взглянула на мускулистые человеческие конечности и впала в полнейший ступор. Из мифологии вспоминался только йети, как достаточно лохматый и человекоподобный монстр. — Как я тебе? — скрипучим голосом спросил меня рукастый комок шерсти. Я немного замялась. Не думаю, что ей понравится, если я назову боевую форму забавной и слегка нелепой. — Мило выглядишь. Давай обращайся обратно. Я увидела все, что хотела, — ладно, думаю, прям необоснованных предательств от нее ждать не стоит. Она непохожа ни на демона, ни на змея. Еще радовало, что в ее облике не было ничего ангельского, а то знаю я эти японские мультики — у многих злодеев обязательно была ангелоподобная боевая стадия. Такое в аниме про девочек-волшебниц выдало бы злодея даже быстрее, чем похожесть на змею. Все, я завершила с водными процедурами, и время возвращаться к делам. Я опустила барьер вокруг себя и девушки, а после попросила ее помочь выбраться из ванной. Конечно, я могла попытаться взлететь, как учил Фобос, но воздух был явно не моей стихией. Летала я как вертолет — строго в выбранном направлении, не меняя позы. Мой взлет в полулежащей позе убил бы авторитет сильнее, чем просьба о помощи. Через десяток минут я наконец-то добралась до кабинета и прошла к своему столу. Там обычно лежали свежие доклады. На углу стола укоряющее лежал лист бумаги с парой написанных строчек. Письмо Мирадель, над которым я страдала два дня перед инцидентом. Мне никак не удавалось написать что-то внятное. Я взяла в руки черновик и мгновенно испепелила его, а потом магией очистила руки от пепла. И села писать заново, не опираясь на прежние ошибки. Дорогая Мирадель — ручка застыла над бумагой. Не думаю, что ей будет приятно, если я назову ее по имени, от которого она отвыкла. Я взяла другой листок, отложив этот на место сожженного черновика. Дорогая мама, У меня все хорошо. Я сдала экзамены за этот год. Брат добр ко мне, а слуги беспрекословно исполняют все мои пожелания. Я не знала, что можно еще рассказать. Не думаю, что женщине будет интересна и понятна моя детективная деятельность. О подругах ей тоже не напишешь — не факт, что она хотя бы помнит их имена. Немного подумав, я поняла, что написала достаточно о себе. Как твое здоровье? Напиши, если к тебе плохо относятся. Пока, Элион Эсканор Письмо выглядело слишком коротким, но я не знала, о чем писать. У нас с Мирадель было мало общего, несмотря на то, что мы прожили вместе восемь лет. Прожили вместе — это правильно характеризовало наши отношения. Мы просто жили в одном доме и больше ничего. Ни общих интересов, даже не было тайны, которая могла нас объединить. Секреты скорее разъединяли меня с псевдо-родителями. Каждый ревностно хранил свои, и мы так боялись раскрыть правду, что не говорили друг другу ничего важного. Именно поэтому меня так радовало общение с Фобосом — нам было о чем поговорить и что обсудить. Сложив в четверо письмо, я подозвала Миранду. Озвучив свой приказ отправить это письмо моей родительнице, я тяжело откинулась в кресле и принялась ждать возвращения девушки. Нам многое предстоит сделать.***
В тщательно прибранном кабинете собрались трое подростков. Кабинет этот был весьма примечательный: на столах стояло два пузатых компьютера, и к ним был подключен массивный типографский принтер. Это был штаб газеты "Тайны и загадки северо-восточного Хизерфилда", а в нем собралась, соответственно, ее редколлегия. Четвертый, самый молодой участник, присутствовал только в виде листа с прощальной статьей. Дэн как раз верстал последние страницы прощального выпуска газеты, как Трой решил прервать тишину. — Знаете, у меня в эти выходные родителей дома не будет. Может, устроим прощальную вечеринку нашей газете? — Трой жил в хорошем районе в крупном таунхаусе. Алиша всегда завидовала его жилищу. Ей-то приходилось постоянно сохранять бдительность, возвращаясь домой. В ее окрестностях был довольно высокий уровень преступности. — Говоришь, будто мы себя вместе с газетой хоронить собираемся. Да и фиг с этим, я все равно занята, — Алиша не сильно любила вечеринки, а вечеринки Троя занимали особое место в списке мероприятий, которые она посещать больше не собирается. — Небось, будешь сидеть в своем гараже и делать типа сверхъестественные штуки. Ах да, тебе больше не надо их мастерить! — Трой был как всегда самодоволен и груб. После многих лет общения такой стиль разговора не задевал Алишу. Но иногда, вместо того, чтобы отвечать парню, Алише казалось, что будет проще врезать ему. — Не поверишь, у меня есть друзья, с которыми можно потусить, кроме тебя с Дэном. — Не замечал их раньше. Они воображаемые? — Трой показательно огляделся вокруг себя. — Если Элион воображаемая, то ты такой же глюк, только, к тому же, сварливый и глупый, — Алиша уже собрала вещи, чтобы провести на Меридиане выходные. Особенно она постаралась над элементарной парой передатчика-приемника. Их особенностью было то, что они сделаны из самых простых материалов: медной проволоки, стекла и железа. Но девушка была все еще не уверена, что технология воспроизводима на Меридиане. По словам Седрика, там не велось даже начальных исследований о природе электричества и магнетизма. Алиша не была профессиональным инженером, и все, что она могла сделать — это собрать прототип и приложить к нему схему. — Единственный глупый человек здесь — ты. Не думала, как вы встретитесь, если ты на Земле, а она в своем волшебном королевстве? — голос Троя так и сочился сарказмом. Дэн уже закончил верстку и массировал уставшие глаза. Алиша заметила его затаенную улыбку и тоже ухмыльнулась. Препирательства с Троем всегда были по крайней мере забавны. — А я будто не знаю! Она создаст мне портал у Седрика, и мы переместимся — ничего запредельного, — на имени Седрика Трой нахмурился. Он ненавидел, когда Алиша общалась с мужчиной, и постоянно рвался ее сопровождать. Но после первого раза Алиша уверенно отказывалась от такой компании — Трой вел себя, как всегда, и весь разговор с Седриком сводился к бессмысленным препирательствам. Они продолжили вяло переругиваться, пока Дэн отпечатывал пробник газеты и внимательно исследовал его на предмет ошибок. Разговор перешел на тему магии и демонстраций от Седрика, а в это время Дэн запустил на печать весь выпуск газеты. Трой и Алиша продолжали спорить, и их нисколько не смущало то, что приходится перекрикивать шумящий принтер. Точки зрения у них были диаметрально противоположными. Для Троя магия Седрика была жалкими фокусами — иллюзорные певчие птички, связь на дальние расстояния, когда можно просто позвонить, и возможность посмотреть, что происходит где-то далеко. Последнее было занимательным трюком, но тоже легко компенсировалось технологией или большим количеством знакомых — пример Дэна, знающего о событиях в любой части города, был показательным. Алиша же напирала на концептуально иную сущность магии, на чудесную природу происходящего. Как всегда, они не пришли к компромиссу, но Алише было достаточно и жаркого спора — в столкновении характеров и мнений она находила подтверждение своей точке зрения. Только в противостоянии можно было обрести уверенность, только так можно было проверить твердость убеждений. Именно за это девушка и любила Троя — после спора с ним, проигранного или выигранного, исчезали все сомнения в верности выбранного решения и пути. С Дэном было все наоборот — его слова вносили только сомнения, даже доказав верность своего мнения, она оставалась неуверенна в его правоте. Принтер затих. С последним выпуском газеты было покончено — осталось только распространить его. Но это будет завтра, а на сегодня было время расходиться и закрывать кабинет на ключ. Дэн, поморщившись, взял прислоненную к столу трость и встал. Нога у него болела постоянно, но не слишком сильно, поэтому от обезболивающего парень отказался в первые недели. Он медленно похромал к выходу, а они с Троем подстраивались под шаг друга. Как всегда, они решили проводить друг друга до дома. Только уже с месяц самым слабым звеном был Дэн, и его дом был первым в списке. После Алиша с Троем направились к месту жительства девушки, не переставая обсуждать Седрика. Иногда ей казалось, что Трой запал на мужчину, так много о нем говорил. Правда, зачастую отзывался о нем грубо и оскорбительно, но в этом был весь Трой — он ни о ком не говорил приятных вещей. На тускло освещенном пороге друзья распрощались. Трой неожиданно решил обнять девушку на прощание, но получил только удар под дых и молча ушел.