***
Я отправилась убивать монстра, терроризирующего окрестности в приподнятом расположении духа. Озеро, ставшее Бедствием, должно было умереть, насколько это слово вообще к нему применимо. Я решила долететь до места — возиться с местным четырехногим транспортом не было никакого желания. С собой я взяла эскорт. Его количество вновь уменьшилось после того, как я освоилась с магией. Остальная четверка от былого десятка занималась только деятельностью, связанной с внутренними расследованиями. Летать трау понравилось, хотя никаких трюков в воздухе совершать я до сих пор не могла. Мы высадились в полукилометре от озера, ставшего чудовищным Кай-Тимом. Оставив трау стоять и никого не пускать в сторону битвы, я направила свой полет в сторону берега. Метрах в ста от озера начиналась мертвая полоса — в ней не росла трава, была только бурая меридианская грязь. Я создала вокруг себя непроницаемый щит с рециркуляцией воздуха — я просто верила, что не задохнусь в нем, и это становилось правдой. Единственное концептуальное заклинание, которое мне удалось. Озеро было спокойно. Ветер не создавал ряби на его поверхности. Вода была столь прозрачна, что даже издали я видела дно. На все обозримое пространство грязь была нетронута — в ней не было следов зверья и людей. Одно это могло бы навести на подозрения случайного путника, но я знала точно: это озеро, Кай-Тим, пожирает все вокруг себя. Я приблизилась на пять шагов, на три и застыла у самой кромки воды. Озеро было спокойно. Я подняла кусочек плоской гальки и попыталась запустить ее прыгать по глади воды. Камешек отскочил один раз и запустил волны, второй отскок породил еще рябь, на третьем галька провалилась в набегающую волну, взявшуюся из неоткуда и моментально пропавшую. Уровень воды начал подниматься, не пуская и малейшей ряби. Чудовище пыталось подкрасться ко мне, вот оно уже касалось сферического щита. Вдруг озеро вспучилось водяными щупальцами, они обняли щит и попытались раздавить его. После провала чудище решило утащить меня на глубину, но мне надоело просто стоять. Резкий взлет разорвал все конечности монстра. Они растеклись обычной водой. Медленно поднимаясь над озером, я пыталась понять, насколько далеко достают щупальца — где-то на высоте десятого этажа монстр мог лишь ими бессильно махать, неспособный добраться до меня. Интересно, но пока бесполезно. Внутри щита я наколдовала себе зеркало, чтобы лучше рассмотреть беснующегося внизу Кай-Тима. С зеркалами, в отличие от растений, магия у меня получалась. Одно даже в тренировочной зале превратила в артефакт-комнату наблюдения. Разбитое и склеенное в прежней оправе, зеркало проецировало в каждом из осколков изображение произвольно установленной точки перед собой и таким образом создавало магический аналог комнаты охранника с мониторами от кучи камер. Впрочем, кроме меня никто не мог им нормально пользоваться — слишком мозаика из подвижных изображений давила на мозги. Но Фобос не дал почувствовать себя особенной — он, как представитель генетической линии Эсканоров, тоже мастерски создавал окна просмотра, даже мог достать до соседнего измерения. Вообще, у нас с ним была склонность к магии Света, и, в отличие от фэнтези и компьютерных игр, свет воспринимался в его буквальном значении. Просмотр удаленных мест, создание изображений-иллюзий и, в частности, света определенной частоты. Я была человеком-прожектором, который мог выдавать электромагнитные волны в произвольном диапазоне. Постаравшись и пролистав притащенную с Земли книжку по физике, я даже смогла излучать в ультрафиолетовом диапазоне. Представив все перспективы еще большего увеличения частоты, я зареклась экспериментировать. Минут через десять наблюдений внутри водяного монстра был обнаружен небольшой, с кулак, светящийся шарик. Хорошо, быстро с этим покончу, вырвав сердце чудовища. Я пошла на таран, создав на внешней поверхности щита полусферу, внешним краем направленную прямо на сердце. Я пронеслась сквозь Кай-Тима, почти не почувствовав сопротивления, только уши заложило от скорости. В чаше покоился быстро тухнущий шарик, который я закрыла второй полусферой, чтобы не вывалился. Кай-Тим рассыпался водопадом, стремительно ухнувшим в озеро. Победа? Я опустилась ближе к волнующейся водной глади. Через пару минут она успокоилась, и мне показалось, что я увидела дно. Озеро было кристально чисто и абсолютно мертво. Прозрачная гладь вспучилась десятком щупалец, сразу принявшимся бессильно долбиться в мой щит. В отдалении я увидела новый светящейся шар, новое "сердце". Надо подумать над произошедшим. Я отлетела к эскорту, поставившему лагерь в полукилометре от озера. Трау сидели вокруг костра и о чем-то тихо общались. При моем приближении они замолкли и встали. Силой мысли затушив костер, я присоединила их к полету и направилась к замку. В кабинете с поддержкой Миранды и библиотеки думалось лучше.***
Найти книгу о природе бедствий удалось только, когда к нам с Мирандой подключился Седрик. Большинство найденных книг были или описанием известных проявлений, без сведений, как их убили, или сборниками суеверий. Последние имели особую метку на обложке о недостоверности информации. Кто бы ни делал такие отметки, я была им глубоко благодарна — бороться с монстром на основе сказок не хотелось. Последний найденный талмуд был вершиной научной мысли в магической науке. Седрик начал читать мне "перевод" главы про Бедствия. Хотя многие эвфемизмы я выучила за месяцы пребывания на Меридиане, некоторым выражениям требовалась расшифровка. Впрочем, через десять минут чтения выяснилось, что никто из нас троих не уловил смысла. Это был закономерный результат, если учитывать наше образование и суть книги. Для простоты ее можно описать как продукт страстного слияния алхимического трактата со всеми его названием вещей не своими именами и томиком теории поля на полтысячи страниц, чтобы понять который, люди пару-тройку лет в университете учатся. В итоге, с томом этой теоретической магии я направилась к Фобосу — может, хоть он там сможет вычитать рецепт по изгнанию Кай-Тима среди нагромождения формул и отсылок к неизвестным ни мне, ни перевертышам магическим теориям. Он, как всегда, в это время работал в своем кабинете. Постучавшись, я зашла. Меня встретил усталый взгляд, который лишь слегка потеплел от моего вида. — Здравствуй, сестра. Ты уже справилась с Кай-Тимом? — Фобос задавал вопрос с затаенной надеждой. — Нет, возникли проблемы. Мы с Седриком книгу нашли, в которой может быть инструкция борьбы с монстром, но она слишком заумная. Может, ты сумеешь ее прочитать? — все-таки брат был магом и получил образование в этой области. Я положила книгу прямо перед ним поверх других документов. Тяжко вздохнув, Фобос прошелся пальцами по тесненному на обложке названию и открыл оглавление. — Как я понимаю, тебя интересует глава седьмая: "О природе Бедствий", — после кивка брат быстро долистал до нужного места и вчитался в текст. Проходили минуты, Фобос переворачивал страницы и все больше хмурился. Вскоре он аккуратно закрыл книгу и передал ее мне. — Извини, я далек от теоретической магии. Не думаю, что кто-либо на всем Меридиане в силах понять этот текст. Я сумел вычленить только то, что причиной и источником их существования является нестабильность магического поля планеты. Впрочем, само их тело — это автономный кусок магического поля, прикрепленный к физическому объекту. Надеюсь, ты сможешь что-то с этим сделать. Мы распрощались, и я отправилась в свои покои раздумывать над полученной информацией. Миранду я отправила заниматься вялотекущим расследованием об агентах революции, а сама уселась за стол и принялась медитировать на талмуд. Хотелось узнать нормальные данные по Бедствиям, а не тыкаться как слепой котенок, когда мои предшественники уже все выяснили и даже потрудились записать. Но я не могла ничего понять среди нагромождения формул, терминов и особенностей построения предложений, которые, чтобы понять, приходится несколько раз перечитывать. Ладно, пока можно отложить теормаг и подумать самой. Список завтрашних экспериментов я составляла до самого вечера. Умаявшись, направилась в сторону псарен — взять Бурана, а после направиться на прогулку в ближайший лес. На входе меня кивком поприветствовал Охотник и привел моего пса. Один раз он приглашал поучаствовать в зачистке территории от паразитов, типа ларвеков, но я отказалась. Впрочем, добавила еще один пункт в список, почему Меридиан — планета смерти. Ларвеками были гигантские, плюющиеся паутиной сороконожки, которые, к тому же, бешено размножались, дай им шанс. Летний лес был приятен: пели птички, цвели цветы и плодоносили ягодные кусты. Я так говорила только потому, что от гнуса меня защищал щит. Иначе под непрерывной атакой комаров и мошки я бы материлась, как сапожник. Алиша, например, когда я позабыла накрыть и ее тоже, прихлопнув третьего комара, разразилась такой экспрессивной речью, что она помнится и месяц спустя. Пока я разминала ноги после целого дня полетов и сидения за столом, Буран наворачивал вокруг меня круги. Он то отбегал вперед, то радостный возвращался, чтобы я его погладила. Какая-то облезлая птица беззвучно спикировала на меня и врезалась в щит. Она упала, оглушенная, и ее тут же подхватил Буран и принялся терзать, разрывая на кусочки. Его явно не учили охоте на птицу. Отогнав пса от трупа и испепелив останки, я покидала ему палочку телекинезом, а когда совсем стемнело, отправилась обратно в замок. Мне было невыносимо скучно здесь. На Меридиане не существовало привычных развлечений на подобии прогулок с друзьями, телевизора и развлекательной литературы. Нет, первое я, конечно, иногда организовывала, приглашая Алишу или проводя встречи во снах, но ощущения были не те. Что-то типа развлекательной литературы тоже существовало, да только интерес это представляло разве что для какого-нибудь филолога — непонятный сюжет, странное поведение персонажей и язык, от которого клонило в сон. Миранда встретила меня на пороге покоев с докладами от главных сплетников, связь с которыми держали через трау из городских патрульных. Это было началом создания нормальной меридианской разведки. Конечно, работала я наверняка грубо и непрофессионально, но специалистов здесь не было, так что приходилось справляться, как умею. Главным препятствием в этом деле оказалась неожиданная безграмотность населения. Большинство трау не умели писать и читать, а пересказы докладов писарям для записи было так себе решением. Это делало сплетников подозрительными, но пока все работало именно так. Серия докладов была крайне интересной — уже с месяц один из моих агентов пытается поймать мятежников за хвост, и я буквально видела, что еще немного — и он справится. Еще немного — и я сокрушу подполье. С такими приятными мыслями я легла спать.***
На улицах было немноголюдно. С работы все, кто имел несчастье работать по субботам, уже вернулись, а ночная жизнь в спальном районе города была в зачаточном состоянии. Дорогу редким прохожим освещали газоразрядные фонари. Трой бодро шагал по направлению к дому Элион, насвистывая под нос прилипчивый мотивчик. Седрик стал появляться на Земле реже, но все еще приносил слишком много проблем. Девочки-волшебницы то ли не решались расправляться с ним, то ли оказались умнее, чем казалось, и не поддались на провокацию. Ничего, Трой и сам мог устроить змею-искусителю веселую, но очень недолгую жизнь. Только для этого ему нужны были инструменты, и юноша знал, где их найти. Он дошел до двухэтажного небольшого дома Элион, осмотрелся в поисках наблюдателей и, не найдя их, подошел к двери. Она была новой, в прошлый раз, когда он провожал девчонку, ее цвет и форма были другими. Впрочем, для него не было большой разницы: взламывать эту дверь или прошлую. Сигнализации тут не стояло, окрестности здания скрывались в ночном сумраке, так что шансы у Троя были хорошие. Он достал машинку для взлома замков, вставил ее в скважину и нажал на кнопку. Раздалось тихое дребезжание и натужный шум моторчика — от продолжительного использования кустарный прибор сильно износился. Алише починить не принесешь — конфискует во избежание преступных действий. У нее уже несколько лет проявлялось морализаторство, и с каждым годом все сильнее. Это ее, конечно, ничуть не портило, а делало только милее в наивных заблуждениях. Замок щелкнул и открылся. Трой сунул машинку обратно в рюкзак и зашел внутрь, плотно прикрыв за собой дверь. В помещении стояла непроницаемая темень, так как все окна были закрыты кусками фанеры. Юноша включил фонарик на телефоне и отправился на исследование дома. Планировка была стандартной для таких зданий — на первом этаже располагалась кухня, гостиная и кладовка с ванной комнатой, а на втором спальни. Был еще пыльный чердак под самой крышей. Вещей в доме почти не осталось, а мебель была накрыта запылившимися чехлами. На первый взгляд опасных химических составов в доме будто бы и не было, но Трой знал, что запасы Элион были гораздо больше, чем один рюкзак, и их она хранила в доме. Начал простукивание полов и стен Трой с комнаты девчонки: обычно все считают, что их комната — их крепость, и прячут все там. Поиск был успешным, и через десять минут парень уже приподнимал половицу перочинным ножом. Под ней обнаружился сложенный пополам лист бумаги и несколько пакетиков с неидентифицируемым содержимым. Пакетики он трогать не стал, а вот листком заинтересовался и, присев на кровать, стал его читать под тусклым светом телефона. "Рада вас приветствовать, друзья Элион. Если вы нашли эту записку, то знаете, что ваша подруга на Меридиане. Уверяю вас, что с ней все в порядке, но с глубочайшим сожалением сообщаю, что на Земле есть проблемы, требующие вашего внимания. Если вы хотите знать больше, напишите на адрес 123red456@hotmail.com, и все узнаете". Это было странно, но в последнее время Трой привык к подобному и поэтому отложил обдумывания записки до возвращения к себе. Он продолжил обыскивать комнату, но больше ничего не нашел и направился на чердак. Там тоже было удобно что-нибудь прятать. На чердаке удача улыбнулась ему быстрее: пять минут — и новый тайник найден. Там лежала абсолютно такая же записка и несколько бомбочек. По итогам обыска всего здания Трой обнаружил семь тайников, и в каждом лежала одинаковая записка. Парень записал адрес электронки на телефон и положил все записки, где они и лежали. Часть горючих и взрывчатых веществ он забрал с собой, но больше оставил на сохранение. Не чувствуя ни капли смущения, он тихо вышел из дома и закрыл дверь запасными ключами, найденными внутри. Теперь он сможет еще свободнее навещать это место, если понадобится. Время было уже за полночь, и улицы опустели. Машины не проезжали по улицам спального района, автобусов тоже не ходило, а вызывать такси не было желания, так что Трой решил прогуляться до дома пешком. Настроение было беззаботным и чуточку счастливым — как бы Трой ни причитал, но ему нравились приключения и риск. Раньше поиски сверхъестественного были более интересными и гораздо более опасными, а потом Алиша с Дэном отказались брать Троя в свои экспедиции. Причины были логичны и понятны, но экстрима в жизни все равно не хватало. Поэтому таинственную записку Трой читал с радостью и предвкушением от открывающихся возможностей. На секунду веселый мотивчик, который он насвистывал, сфальшивил, но быстро восстановился, когда Трой нащупал телескопическую дубинку в кармане куртки. Навстречу ему шел такой же ночной пешеход. Походка его была тверда, а шаг быстр. Он встретился взглядом с Троем, всегда готовым отбить нападение, и спросил, все ли у него в порядке. У парня все было просто отлично, что он и высказал человеку, лезущему не в свои дела. Они разошлись, но Трой несколько раз оглядывался, готовый к тому, что прохожий все же нападет на него, усыпив бдительность. Увы, ничего такого не произошло, и парень добрался до дома без приключений. Родители к его приходу уже спали, и Трой постарался не сильно шуметь на пути в свою комнату, нет, его за поздние прогулки не накажут, но мозги за то, что помешал спать, вынесут. Переодевшись в домашнее, он включил компьютер с жидкокристаллическим монитором и начал набирать письмо на адрес 123red456@hotmail.com. Текст был весьма простой и предлагал наладить общение и встретиться.***
Новый день и второй раунд борьбы с чудовищным озером ожидали меня. Я снова взяла с собой эскорт, только в этот раз они держали материалы для экспериментов и еду для пикника. У Кай-Тима я собиралась задержаться. Вылетели мы сразу после завтрака, я застала редкий проблеск хорошей погоды. Яркое желтое солнце не было заслонено облаками и мягко грело, воздух был свеж, а легкий ветерок приятно холодил. День для пикника просто прекрасный. Оставив трау обустраивать временный лагерь, я направилась к озеру. Оно было все так же обманчиво спокойным. Усевшись прямо в воздухе, я перешла к первому эксперименту. Полетев к центру озера, я дождалась атаки и вылила на щупальца подкрашенную воду. Щупальца обрели нежно-салатовый оттенок, с каждой секундой продолжающий светлеть. Через пару минут непрерывных ударов по щиту краска растворилась до полной неопределимости на глаз, и я полетела обратно к берегу. По пути я отрубила одно щупальце с помощью телекинеза и подобной моему щиту плоскости. Увы, оно распалось водой, а не сохранило форму. Странно, изоляция озера началась с того момента, как Кай-Тим принялся пробираться в дома в ведрах с водой и убивать людей целыми семьями. Что-то не сходится. Еще с полчаса я пыталась отрубить себе кусочек монстра, но он продолжал растекаться водой, не демонстрирующих никаких аномальных свойств. Я эту воду провоцировала, окуная в нее руку с щитом, но она не атаковала. Видимо, этот кусок магического поля обладал интеллектом большим, чем необходимо для слепой молотьбы щупальцами всего в зоне видимости. Да только я тоже была не дурой и решила повторить путь погибших горожан с помощью иллюзии и телекинеза. Рисковать с материальными иллюзиями не хотелось. Удобно расположившись в лагере, я налила себе чаю, создала зеркальную поверхность для манипуляции конструктом и отправила со стороны города мираж горожанки с ведром. Ведро было самым настоящим — его я взяла для забора воды. Ждать, пока нематериальная женщина доберется до цели, пришлось недолго — минут десять, я ее запустила как раз из-за холмов, на случай если чудовище может смотреть вдаль. Вот мираж подходит к кромке воды и опускает ведро в воду, набирает его почти до краев, разворачивается и идет обратно. Определенно, это успех! Я окружила ведро непроницаемым щитом и, развеяв мираж горожанки, направила его левитацией к себе. Ждать пришлось недолго. Сдерживаемый сферическим барьером бесновался маленький злой монстреныш — точная копия Кай-Тима, разве что с добавкой в виде застрявшей в щупальцах щепы. Гаденыш разломал ведро и пытался выбраться из заточения. Приблизив его почти вплотную к лицу, я заметила светящийся шарик размером не больше ногтя — это было его "сердцем". Вещи начинали проясняться. Значит, Кай-Тиму для функционирования нужен был центр, но при этом он не был уникален, и его уничтожение или изъятие вело только к созданию нового. Теперь было время опробовать способы уничтожения Кай-Тима на его маленькой копии. Первым стоило протестировать нагревание, так как на дворе была середина июля, и лучше шанса устроить засуху и пекло монстру может не представиться. Июль же был самым подходящим временем для манипулирования погодой в сторону невыносимой жары. Я постепенно нагревала воздух внутри барьера монстреныша, и через десяток минут его движения стали вялыми, разобщенными. Грелось все очень долго, и температуру контролировать не особо получалось. Единственное, что я точно знала — она ниже точки кипения для воды, так что продолжала нагрев. Я закачивала все больше магии, вспомнив о большой теплоемкости воды, но контролировать поток было сложно. Примерно, как на глаз насыпать сорок грамм, а потом досыпать еще пять. Слишком незначительные различия были между величинами — это была проблема могущества сердца мира, я просто не могла сделать что-то чуть-чуть. Монстреныш рассыпался брызгами и стек вниз щита. Я завершила нагрев и открыла верхнюю полусферу барьера. От нагретой воды шел пар, ранее светившиеся ядро потухло, и я осмелилась ткнуть кончиком мизинца в воду. Она была обжигающе-горячей. Летнее солнце точно до такого уровня не прогреет озеро. Я полетела ловить второго испытуемого. В этот раз я хотела вырезать кусочек монстра вместе с сердцем и посмотреть, что получиться. Взлетев над центром озера, я терпела атаки, выжидая подходящий момент для удара, и вскоре он настал. Резко беззащитное сердце и литров пятьдесят воды вокруг объяло защитный барьер, остальное тело чудовище опало водопадом в озеро. Я с трофеем полетела к лагерю. Трау я приказала расставлять еду и напитки — подходило время обеда, а сама отошла на несколько метров и принялась морозить пытающийся выбраться кусок монстра. Эти попытки чувствовались по повышению потребления магии от щита, но я все равно решила его расширить, чтобы трепыхания монстреныша стали заметнее. Он тут же начал долбиться то возникающими, то вновь сливающимися с основной массой щупальцами еще активней. Заморозка шла хорошо — на поверхности воды возникала тончайшая ледяная скорлупа и тут же разламывалась бушующим монстренышем. Это обеспечивало равномерную проморозку всего объема. Результаты были сомнительными — даже с заледеневшей половиной тела он продолжал попытки вырваться, только теперь ударяя сосульками, а жидкую воду собрав в центре щита. Чего он хотел этим добиться, для меня осталось тайной — полностью заледенев, чудище перестало проявлять любую активность. Пришло время разморозки. Изо всех сил я пыталась начать разморозку с сердца и близких к нему областей. Не знаю, насколько у меня получилось, но бултыхающееся в небольшом пузыре воды в центре ледяной скульптуры осьминога ядро не подавало признаков жизни. Метод признан одинаково успешным с прогревом. Выставив ледяную статую на солнышко и запечатав ее в барьере, я отправилась обедать. Трау вслед за мной неловко расселись на покрывале, в центре которого была выставлена вся пища. И после этого каждый вымыл руки из чаши, специально взятой для этой цели. Это отношение к гигиене и воде до сих пор поражает меня на контрасте с реальным европейским средневековьем. Иногда я начинаю задумываться, а правильно ли вообще сравнивать Меридиан со средневековой Европой, и не могу четко ответить. Специалистом в истории какой-либо страны я никогда не была, больше предпочитала точные науки. Допивая морс с кусочками намороженного мною льда, я заметила странное скопление народа на соседнем пригорке не далее, как в полукилометре от нас. Я тут же обратилась к Риазару: — Кто это там стоит? — Горожане, — слегка неприязненно ответил он. — Пришли посмотреть, как вы Кай-Тима убивать будете, будто это представление. Прогнать? — Да не, не надо. Пускай смотрят, раз им делать нечего. Не подпускай их только ближе к воде — не хочу лишних трупов, — как они вшестером собрались разгонять толпу, я спрашивать не стала. Понятно, что авторитетом или моего имени, или Фобоса. Оставить я их решила для создания себе положительной репутации. Прослыву убийцей Бедствий — это точно мой рейтинг в народе поднимет. Вымыв руки после приема пищи, я вновь направилась к озеру. Идет середина второго дня борьбы, а оно уже осточертело в край. Настало время проверить последнюю на сегодня теорию. Можно ли уничтожить монстра по частям или требуется полное уничтожение за раз, пока не успел набрать еще воды. Следующие несколько часов прошли как в тумане — выманить монстра, вырезать сердце с некоторой областью вокруг него, заморозить и повторить снова. Заставив весь берег ледяными шарами, я не заметила уменьшения объемов монстра или утомленность с его стороны. Хотя мне и удавалось отсекать части туловища кубометров на двести, но иных успехов я не добилась. Кай-Тим предпочел прятаться в озерной воде, не становясь ею до попадания в ловушку. А после он или поглощал ее, или манипулировал ею с помощью "своей" воды. Неудовлетворенная и уставшая, я вернулась в замок вместе с эскортом. После нудного и выматывающего исследования ничего не хотелось делать, и я бездумно бродила по замку, пока не зашла в госпиталь. Из знакомых мне трау там никто не лежал. Те из моего эскорта, кто пострадал от нападения стражниц, уже давно как вернулись в строй. А что до Заррака, то он был отправлен на пенсию по состоянию здоровья. Ему выплатили пособие и отправили в родные края с ближайшим обозом. Несмотря на такое печальное окончание службы, мужчина с оптимизмом смотрел в будущее и планировал обучать военному делу молодежь у себя дома. Пожелав удачи, я навсегда распрощалась с ним, перед этим записав название его деревни. Потом узнаю, как он устроится. Госпиталь я навещала больше по привычке и чтобы напомнить себе, зачем я навожу порядок в страже и выкуриваю повстанцев. Большинство пострадавших трау были делом рук мятежников. Самые свежие поступили сюда из городского гарнизона, который пытался пресечь кражу своего продуктового запаса наглыми и ловкими мятежниками. У них не получилось, и теперь они отдыхают здесь с ранениями разной степени тяжести. И как всегда здесь стоит тяжелый дух разнотравья, крови и гноя. Кинув последний взгляд на это угнетающее место, я отправилась спать.***
Калеб скрывался в закатных тенях столицы, обходя закладки с записками. Проверив несколько пустых, он наконец добрался до сведений от кухарки Триллы. Из полезного там было лишь два факта: Ватека отправили в Кавигор и мать принцессы увезли в неизвестном направлении под охраной. Без синего великана информация Триллы была почти что бесполезна. У кухарки не было доступа к расписанию патрулей и дежурств, она могла лишь добывать общеизвестные в замке слухи. В этот раз ей просто повезло, что удалось подслушать важный разговор о пленниках, но такое везение редкость. Конечно, Трилла не писала, как добывала информацию, но Калеб знал о дворце и жизни прислуги достаточно, чтобы строить правдоподобные предположения. Спрятав записку под крепкий пояс, Калеб ускорил шаг. Его ждал Олдерн, молодой подмастерье в кузнице собственного отца. Его семья сочувствовала восстанию и снабжала его оружием по возможности. Обычно они перековывали оружие стражи Фобоса в более подходящее полукровкам, из которых и состояла большая часть сопротивления. В запретном Городе особо огонь не разведешь — надо тащить поленья с поверхности, а уж нормальную кузницу устроить мало возможно. Вот если бы у них было больше народу или нормальные, не деревенские кузнецы, готовые все построить, тогда стало бы попроще с оружием. Только оно все равно не помогло бы по-настоящему воскресить их ряды. Дало бы еще немного времени до окончательного поражения, не более того. Калебу приходилось признать — за долгие годы борьбы сопротивление почти умерло. Давно пополнения были меньше потерь, будь то предатели, решившие вернуться к мирной жизни под властью тирана, или мертвецы. Парень тихо постучал в заднюю дверь кузницы, все еще надеясь переманить семью кузнецов на постоянную жизнь в Запретном городе. Через пару минут ожидания Олдерн приоткрыл дверь, посмотрел через получившуюся щель на гостя и быстро загнал его внутрь. — Проходи, Калеб. Отец ждет тебя, — приглушенным голосом сказал Олдерн, продолжая осматривать улицу сквозь щель. Ему все казалось, что за ними кто-то следит. Но снаружи было безлюдно, и парень закрыл дверь. Вместе с другом они сразу пошли на второй этаж, где располагались жилые помещения. Весь первый занимала кузня. За столом, используемым и для приемов пищи, и для разговоров, сидел мрачный Акетон. Чтобы занять руки, он плел серебряную цепочку. Работа была трудоемкой, особенно при свете лишь свеч, но Акетон привык к ней. Это украшение было особенным, его попросила сделать принцесса, когда они встречались при примерке уменьшенной короны. — Здравствуй, Калеб. Прошу, садись — нам есть что обсудить, — ювелир загнул последнее звено на этот вечер и поднял взгляд на вождя повстанцев. — Да, я слышал, вы недавно посещали дворец, — повстанец надеялся выведать у него о патрулях и принцессе, чтобы устроить еще одно проникновение в замок. Последние попытки проваливались на этапе подготовки, даже пронырливый Бланк не мог найти безопасного пути. — Ты как всегда осведомлен о жизни дворца больше, чем его обитатели, — Акетон улыбнулся. — Принц Фобос нанял меня, чтобы подогнать по размеру корону для принцессы Элион. На начало работы она была бы впору разве что чистокровному галготу, настолько велика. Но золото, как ты знаешь, металл мягкий и податливый — работать с ним одно удовольствие. — Акетон, не могли бы вы рассказать о чем-то более полезном восстанию, например, что вам удалось заметить в охранении принцессы? Ваша работа, несомненно, интересна и важна, но слишком далека от меня, чтобы я что-то понял, — ювелир любил поговорить о своей работе, но Калеб был не в настроении слушать бесполезные описания металлов и камней. — Больше терпения, юноша, то, к чему я веду, крайне важно. Обруч инкрустирован красным брильянтом, подобным тому, что украшает головной убор тирана, — Акетон прервался, ожидая вздоха восхищения от Калеба. Эти драгоценные камни были крайне редки, и только лучшим мастерам королевства доводилось работать с ними. Повстанцу это ничего не сказало, кроме цвета камня. — Эти камни обладают особым блеском и прекрасней всех иных переливаются в солнечных лучах. Корона принцессы зачарована, камень в ней неправильно преломляет лучи и пускает блики внутренним светом. Боюсь, принц Фобос задумал недоброе. — Ты рассказал об этом принцессе? — в магии Калеб смыслил мало, но у него был великолепный консультант, скрытый в глубинах Запретного Города. После Акетона он сразу направится к Волшебнице за информацией о влиянии такой зачарованной короны на принцессу. — Увы, таковой возможности не выдалось, — тонким слухом полукровки Акетон уловил тяжелую поступь стражников с улицы. В последнее время патрули проверяли казавшиеся им подозрительными дома, и поэтому он просигналил Калебу прятаться в кузне. Через полторы минуты раздался громкий настойчивый стук в дверь. Олдерн незамедлительно открыл ее и почтительно поприветствовал патруль трау. В ответ они лишь для проформы поинтересовались, не прячут ли ювелир с подмастерьем повстанцев, и начали обыск. Хозяева им не чинили препятствий, но постоянно отвлекали разговором о жизни да тяжести службы, раз по ночам вместо сна приходится жилища честных горожан обыскивать. Трау никого не нашли: ни в подвале, ни в шкафах второго этажа повстанцев не пряталось. Думая заканчивать с обыском трау уже вышли из помещения, как на другом конце улицы появился Охотник. Заметив его, подмастерье резко рванул внутрь, чтобы вооружиться и предупредить отца с Калебом. От Охотника за кучей окалины и мусора не спрячешься. С шумом выбравшись из-под горы мусора, вождь мятежников схватил протянутый Олдерном меч и устремился на второй этаж. Патруль заволновался и передумал уходить. Им были подозрительны отговорки немолодого ювелира о возне внутри здания. Охотник был в минуте ходьбы. Его собаки что-то почуяли и заволновались, чудовище ускорило шаг. В это время Калеб вылез из окна с противоположной стороны здания. Высокий скат крыши скрывал его от трау. При приближении чудовища трау рассыпались и уступили ему с собаками дорогу: им не хотелось пострадать. Акетона они тоже оттащили и решили держать под охраной, пока Охотник ищет что-то внутри дома. Он поднимался по лестнице, и она скрипела под весом чудовища и его своры. На ходу разматывая цепь с железным шаром на конце, Охотник шел туда, где был замечен повстанец. К нему с потолочной балки слетела красноглазая летучая мышь и скрылась под плащом. Собаки водили носами по полу, обыскивая помещение, и вот одна, а за ней все остальные направились к окну. Охотник выглянул наружу и не увидел никого: улица была пуста. Чудовище спрыгнуло через проем на соседнюю улицу, а свора побежала искать обходной путь. Охотник распахнул мантию, и из его груди хлынули темной волной летучие мыши. Они разлетелись в поисках спрятавшегося мятежника, пока собаки искали путь к хозяину. Тонкий слух Охотника уловил тихий стук откуда-то сверху, и он поднял голову. Вождь мятежников перескакивал с одной далекой крыши на другую. Чудовище разочарованно взревело и приказало мышам нагнать его, после чего само бросилось в погоню. Ему было тяжелее, чем мятежнику: приходилось искать переходы с одной улицы на другую, мешало и приготовленное к бою оружие. Несмотря на то, что Калебу приходилось отбиваться от мышей, Охотник отставал. Вот мятежник скрылся за высокими крышами богатого района, так что чудовищу приходилось ориентироваться лишь с помощью мышей. Калеб, не переставая, рубил дьявольских мышей на кусочки, и его путь был усеян их трупиками. Вскоре он приметил вход в канализацию, показанный ему Бланком. Он спрыгнул с крыши и кувырком затормозил падение. Парень быстро открыл защитную крышку и, зайдя в темные и смрадные туннели, сразу же захлопнул ее за собой. Увы, несколько мышей смогло пролезть за ним, он слышал хлопанье их крыльев и изредка улавливал красные отблески глаз.***
Утром меня встретил экстренный доклад о стычке с вождем мятежников. Охотник обнаружил его там с помощью одной из своих мышек и сразу бросился в погоню, но Калеб скрылся крышами. Шиноби из Деревни Скрытого Листа, блин. Почему у меня такие супермены не служат? По его следу уже шли с собаками, а потом с ларвеком — эти сороконожки лучше искали в полных посторонних запахов местах, типа канализации — но результата пока не было. Выдвигались предположения, что он мог уйти порталом. На этот случай я предупредила всех, что на ту сторону заходить ни в коем случае не надо и следует только оставить охрану по периметру. Все на это покивали и отправились выполнять или доносить эту информацию до подчиненных. Если гипотеза с порталом подтвердится, надо будет связаться с девчонками на Земле и что-то решить с Калебом, мятежниками и их отношениями со стражницами. После раздачи приказов и завтрака я опять отправилась на озеро. Сегодня будет последний раунд нашего противостояния с монстром. Он мне уже осточертел. В этот раз к моменту моего прибытия озеро окружала значительная толпа на несколько тысяч человек. Они опасливо держались вдали от монстра, но по мне недостаточно далеко. Я послала эскорт отогнать всех как можно дальше, а сама принялась мысленно готовиться к предстоящему изгнанию Кай-Тима. Вчера я долго обдумывала, как поступить, и решила не ждать зимы, а уничтожить монстра сейчас. Конечно, я могла с наступлением морозов постоянно перемешивать озеро телекинезом, добиваясь его равномерной проморозки, но это выглядело недостаточно эффективным, да и ждать пришлось бы долго, что тоже важно. До заражения Бедствием из озера брали воду местные, там ловили рыбу — оно имело промысловое значение. А сейчас оно было полностью мертво — за два дня я не обнаружила ни рыбы, ни даже водорослей. Кай-Тим истребил все и всех. Поэтому важно как можно быстрее обезопасить водоем и начать его восстановление, пока погода подходящая. Трау уже отогнали народ на достаточное расстояние. Я решительным шагом направилась к кромке воды. Тихо, без плеска, я погрузилась в набегающие волны, созданные монстром. Защищенная барьером, я погружалась все глубже и дальше от берега. Чудовище билось в барьер и мутило воду донным песком, но все было бесполезно. Я продолжала модифицировать свой барьер на пути к центру озера. Он стал полностью черным, поглощающим любое излучение, а потом появились две зеркальные пленки, одна снаружи, другая внутри. На внутреннюю я включила вид с высоты птичьего полета над озером. Все было готово. В моем воображении возникло яркое горячее Солнце. Оно излучало во всем видимом спектре, немного забираясь в ультрафиолетовый и инфракрасные участки, но не дальше. Я стала яркой звездой, несущей лишь смерть, воплощенным Светом Меридиана. На экране сквозь толщу воды стало заметно свечение, монстр бесновался где-то рядом, создавая настоящий шторм на озере. Направляя движение барьера, объятого кипящей водой, я двигалась по спирали. Не чувствовалось никаких преград, и вскоре шторм сбавил обороты. Я обрабатывала водоем до тех пор, пока от разогретой воды не пошел пар. Кай-Тим прекратил всякую активность парой десятков минут ранее. Поверхность воды стала недвижима, и на озере воцарился мертвый штиль. Похоже, мой план удался — я прогрела воды озера настолько, что у чудовища не осталось места для пряток, и оно погибло. Скорее всего, это произошло, когда по воде прошли красные отблески, которые я не создавала. Остался только эпичный выход, чтобы впечатлить толпу и показать, что нападение на принцессу — дурная идея. Поубавив яркость, я начала всплывать в центре озера. Солнце стояло в зените, и я покидала воду навстречу ему. Вокруг барьера вздымалось облако пара, а сквозь него пробивались лучи моего рукотворного солнышка. Я поднималась, пока не слилась с солнцем в небесах для наблюдающей толпы. После этого я развеяла волшебство и облегченно выдохнула — работа была выполнена на все двести процентов.***
Сообщив брату о своем успехе и получив похвалу и благодарность, я отправилась отдыхать. Такое умственное и магическое напряжение вымотало меня, не оставив ни сил, ни желания заниматься мятежниками и их проблемами. До самой ночи я гуляла по лесу в компании верного Бурана. Дышала чистым воздухом и слушала птиц. Мозги чуть проветрились, и думалось легче, но все равно недостаточно хорошо для ночного общения со стражницами. Предчувствуя все трудности ночного разговора, я нехотя вернулась обратно в замок. Там меня ожидал доклад об обнаружении портала и ведущих к нему следов вождя мятежников. Он был на полпути от города ко дворцу. Стражу вокруг него организовали, а внутрь портала не совались даже ради разведки. Хорошо. Приказав продолжать так и дальше, я отправилась в спальню, и пес был со мной. Если в реальности Буран был обычным псом, пусть крупным и тренированным, то в царстве сновидений он превращался в собачьего терминатора. Внешне он оставался прежним, но кошмары не могли навредить ему: Буран с легкостью раздирал их на кусочки. Рядом с ним появлялся ореол спокойности и защищенности, поэтому перед конференциями во снах я всегда брала его с собой в спальню. Если находиться физически близко в момент погружения, то и сон будет общим. Пес лег около ножки кровати мордой к двери и приготовился сторожить. Я же, сполоснувшись и переодевшись в ночнушку, легла и второй раз за день взялась за масштабную магию. Голова гудела, будто в ней свили улей дикие злобные осы. Туман сновидений охватил все помещение: первым заснул Буран, вслед за ним отрубилась и я. Вокруг был лес, более живой, чем его видела я. Он был сер и полон таинственных запахов и шумов, создающих ощущение жизни. От одного моего присутствия и человеческого мировосприятия сон быстро перестроился — деревья и цветы стали такими, как я их помнила: цветными и почти не пахнущими. Стало гораздо тише, лишь Буран разнообразил безмолвие тяжелым дыханием. — Что, дружок, давай позовем Корни? — я почесала его за ушами и принялась думать о подруге. У Бурана был еще один гигантский плюс — он фильтровал жуткие помехи. Вместе с ним было реально дозваться до человека, который не думал обо мне. Корни оказалась рядом со мной, на лесной опушке, одетая в модный купальник. Ее лицо украшали крупные солнцезащитные очки, а на макушке красовалась плетеная шляпа с огромными полями. — Привет, Элион. Давно не виделись, — Корни не выглядела слишком бодрой, а от такого сновидения к утру энергии тоже не прибавится. Постараюсь закончить все побыстрее. Пес сразу же стал ластиться к девушке. Она как бы нехотя его гладила, но на самом деле Буран ей нравился. В первый раз он ее напугал, залаяв и чуть не набросившись, но я быстро его приструнила. После этого он всегда больше всего к ней лез. — Привет, Корни. Я по делу. Собираем всех, надо поговорить о… Калебе, — на это подруга чуть скривилась. У нее еще остались теплые чувства к парню, да только на все мои вопросы о целях и их практическом достижении у повстанцев ответов не было. Это и раздражало ее донельзя. Тем не менее она закрыла глаза и протянула мне руки, чтобы мы в кооперации призвали всех. Первой появилась с кем-то ругающаяся Вилл и сразу замолкла. У нее был опыт таких сновидений, и поэтому она молча дожидалась остальных девочек. Второй появилась Ирма. Она была в обычной одежде, промокшая до нитки. Тарани вслед за ней. Серьезная девушка держала в одной руке мел, а другой размахивала, что-то объясняя. На ней был надет строгий наряд. Последней была Хай Лин. Подруга появилась с тряпкой и в форме ресторана, вместе с ней был Калеб. Пес зарычал и оскалил зубы, почуяв мою искреннюю ненависть. Небо почернело, а лес принялся расти, света становилось все меньше. Вскоре нас окружала настоящая чащоба. Я глубоко вдохнула и выдохнула, пока парень озирался, а китаянка объясняла ему происходящее. — Принцесса Элион, повстанцы на вашей стороне, — он опустился на одно колено и преклонил голову. На секунду захотелось прикончить его здесь, во сне, чтобы вождь повстанцев не проснулся, но я отогнала эти мысли. — Давай, рассказывай, верноподданный, — пересиливая себя, я улыбнулась Калебу. Кроме Ватека, он единственный мог описать ситуацию с точки зрения воров, террористов и убийц. А еще мог рассказать, где искать всех остальных сволочей. Завязался разговор, Калеб агитировал за свое повстанческое движение и против Фобоса, оправдывал кражу еды тем, что люди голодают. Я, поднаторев в спорах в редколлегии, спросила: "Какие же люди и где они живут"? Ответом мне был долгий рассказ о тяжести жизни восставших и их несчастной судьбе. Я начинала закипать от такого увертливого рассказа, сосредоточенного на эмоциях, но ничего не говорящего о месте дислокации мятежников. Заметив это, Калеб переключился на очернение брата. Речь пошла о высоких налогах, плохой погоде, причина которой, конечно, то, что на троне сидит неправильный правитель. Когда дело дошло до того, что брат не уничтожал Бедствия и позволял им убивать людей, я взорвалась. Я кричала на Калеба и обвиняла его в лицемерии, приводила в пример пострадавших трау и все порывалась все-таки вломить ему, но подруги останавливали меня. В перерыве, пока я пыталась отдышаться и унять колотящееся сердце, Калеб поведал мне о проклятье, наложенном на корону. Что точно это было, мятежник не знал, но даже так меня пробрал холод. Я всей душой боялась зачарованных украшений, меня трясло от страха при воспоминаниях о кино, показываемом звездой Трибы. Даже такая толпа народа не могла пересилить мой ужас, и сон стремительно трансформировался в кошмар. Дули ледяные ветры, и из сугробов поднимались монстры. Я попросила девчонок никуда не отпускать Калеба до завтрашней ночи и попрощалась со всеми. Самым эффективным способом отправить всех по домам было проснуться мне самой, потому что я была создательницей сна. Уже наученная опытом кошмаров, я прекрасно знала, как пробудиться без посторонней помощи. Зачастую именно так я заканчивала наши с подругами посиделки. Я прикрыла глаза и, сосредоточив поток магии, потащила себя в реальность. Ветер продолжал завывать. Я была заперта в сновидении.