Blind Guardian — Bright Eyes Эпидемия — В этом сне Виконт — Две грозы
Логово Бланка на свалке было разрушено до основания, если так можно было назвать пещеру из мусора, забитую другим мусором. Взбесившаяся печать Фобоса порушила все черными злыми молниями. Благо, ее удалось усмирить — комбинация старого доброго подхода «ударь технику посильнее, и она заработает» и остатков магических сил сделала свое дело. Вначале Вилл с подругами свалила на разбушевавшуюся зависшую в воздухе печать остов старой машины — Ирма чуть ее подтолкнула, и она ухнула с горы мусора вниз. А Вилл добила строптивый артефакт, ударив арматурой. В последний момент ей показалось, что между концом прута и печатью проскочила голубая, будто от молнии, искра. Но девочка помотала головой и наваждение прошло. Она еще потыкала в побрякушку, но та не подавала признаков жизни. Вот и хорошо, вот и славно. Вилл утерла пот со лба и облегченно выдохнула. К ней приблизились подруги и завывающий от горя Бланк — как же, его убежище разрушили. Бланка было жаль, но сейчас им грозили проблемы посерьезнее. — Хм, думаю теперь печать точно не заработает, — с видом эксперта протянула Ирма, тщетно пытаясь оттереть с рук ржавчину. — Не попробуешь — не узнаешь, — сказала Вилл, чтобы подбодрить в первую очередь себя. И без лишних раздумий подхватила печать Фобоса. Она ощущалась подобно сердцу Кандракара, хотя даже если бы ее пытали, Вилл бы не назвала суть этого ощущения. Это была подсознательная уверенность в применении и интуитивное понимание принципов активации. Вилл вспомнила комнату с орамерами, махнула рукой, и голубая трещина расчертила перед ней пространство. За ней открывался пейзаж Кандракара, правда накрытый тенью бури с редкими зеленоватыми проблесками. Вилл застыла — это была не комната с орамерами. Да и пейзаж был недружелюбным. Вспомнив как Калеб проверял порталы, девочка ткнула арматурой в трещину и помахала ей там, а потом вытащила. Скорее всего они выживут, если пройдут сквозь него. Вилл сделала шаг через портал, зажмурившись и сжав пальцы вокруг арматуры до белых костяшек. Кандракар поприветствовал ее ливнем в лицо и холодным, сбивающим с ног ветром. Но она осталась жива. Выдохнув, она открыла глаза и позвала остальных сквозь портал. Нужно было спешить — похититель назначил встречу Корнелии в девять. Осталось два часа. С залихватским уханьем через портал сиганула Ирма, до сих пор всхлипывающий и утирающий сопли Бланк пошел за ней неуверенно. Тарани прокричала им с другой стороны, что пойдет в серебряный дракон к Ян Лин и Хай Лин. Вилл пожелала ей удачи, и голубая трещина между мирами схлопнулась, предварительно мигнув. Хорошо, что никого не было внутри. Ветер пробирал до костей, а ливень моментально промочил одежду до нитки. Надо было найти Оракула. Вилл огляделась в грозовой тьме — она различила просторную площадь перед зданием с орамерами. Она перебежками направилась туда, временами оскальзываясь на мокрой брусчатке. Друзья следовали за ней. Ирма была необыкновенно устойчива, будто лужи придавали ей сцепления. О чем только не будешь думать, чтобы не размышлять о похищении Лилиан. Сверкнула зловещая зеленая молния, а следом за ней прогремел оглушительный гром. Они забежали в здание с орамерами. Двери были открыты. В коридорах стояла тишина, вдруг ставшая жуткой в грозовых сумерках. Стараясь лишний раз не оглядываться, Вилл направилась к центральному залу. Немного поплутав по мрачным коридорам, они дошли до комнаты, освещаемой лишь пятью волшебными шариками, скованными зеленой молнией. Над ними стояла Люба, хранительница и страж их сил. Женщина-кошка беспорядочно двигала пальцами и пристально вглядывалась в орамеры. Она не заметила Вилл с друзьями. — Э-м-м, здравствуйте? — Вилл неуверенно ее позвала. Резко дернувшись, Люба пронзила их взглядом. — Приветствую, стражницы, — морщины разгладились. Она уже не была такой хмурой. Молния стремительно кинулась на протянутую руку Любы, но та успела ее отдернуть. — Что вы сделали с Сердцем хотела бы я знать. — А я-то думала, что проблемы с этой стороны… — под нос пробормотала Ирма. — Мы ничего не делали, но нам срочно нужны силы и помощь Оракула. Может… может, он может что-нибудь сделать? — Я провожу вас к нему. Все равно я сейчас бесполезна, — мрачно закончила Люба, растирая руку. Другая искра все же достала ее. — Он пребывает в глубокой медитации, ищет решение проблемы с орамерами. Подруги полубегом направились за Любой. Она шла быстро и уверенно в одном ей ведомом направлении. Оракул сидел, прислонившись к стене в небольшой комнатке с фонтаном. Звук шагов заставил открыть его глаза. Они были красными от лопнувших капилляров. — Оракул, — Люба кивнула в приветствии. — Стражницы прибыли. — Рад вас видеть стражницы. Живыми и здоровыми, — Оракул осторожно встал, стараясь не шевелить головой, и подошел к ним. — Мы тоже рады быть живыми, — Ирма не смогла удержаться — схватка на помойке могла исправить и живость, и здоровость. — А что с сердцем Кандракара? Почему оно не работает? — Боюсь, это последствия экспериментов вашей подруги, Элион Эсканор. Это не она открыла вам портал сюда? — Нет, мы сами справились, — Вилл стянула с шеи печать и протянула ее мужчине. Тот хмыкнул, и жестом показал забрать ее обратно. — Это делает все гораздо сложнее… — Мы в общем-то пришли сюда не из-за этого. Не совсем из-за этого, — под внимательным и всепонимающим взглядом Оракула Вилл начинала теряться. Она прочистила горло и уже увереннее продолжила: — Кто-то похитил сестру Корнелии и требует выкупом сердце Кандракара. Я думала вы можете нам помочь. На это Оракул лишь тяжело вздохнул и предложил созвать совет. А пока они шли до комнаты сбора, подруги продолжали заваливать его вопросами. Самый главный из них был: «Почему вы не открыли портал к Элион и не попросили ее закончить это все». Ответ мужчине было проще продемонстрировать — он попросил Вилл вновь использовать печать и открыть складку в любую точку Меридиана. Вилл послушно махнула рукой с амулетом. Портал узкой трещиной раскрылся. В его голубизне изображение было подобно мозаике: желтый глаз с вертикальным зрачком, рядом кусок меча, кирпичная стена, отражение луны в воде, парящий лист, тьма, безоблачное дневное небо. Картинки сменялись одна за другой и каждая часть портала показывала свое. Вилл побледнела и стремительно закрыла портал. Ее укачало. Остаток пути они проделали в молчании. Когда они пришли, за столом уже сидели остальные знакомые Вилл члены совета: хмурая и растерянная Галинор, подбадривающе улыбающийся Тибор, сосредоточенная Люба. Оракул предложил им поудобнее устраиваться и сел сам. Пока он пересказывал новости от стражниц, Вилл усердно думала. Это было сложно сделать в гомоне обсуждений. Одно предложение вырвало ее из мыслей: — Раз теперь мы можем открывать порталы, то можно позвать на помощь Кадму. Она не откажется, — Галинор была уверена в Кадме, кто бы это ни был. — У нас, — Ирма проверила часы, — полтора часа осталось до встречи. Она успеет? — Мы не успеем ее разыскать, Галинор. Замбала слишком велика, чтобы за час найти одного человека, — Тибор успокаивающе положил руку на плечо Галинор. — Думаю, вы можете отдать амулет шантажисту, — Люба зло посмотрела на Оракула и была готова его прервать, но сдержалась. — У меня есть предчувствие, что он еще долго будет бесполезным. — Это не решает проблемы. Шантажисты очень часто не возвращают заложников, и если он узнает, что сердце не работает, то что будет с Лилиан? — Вилл нервно отстукивала ритм на столешнице. — У меня есть варианты. Совет, я прошу вас оценить их, — Оракул закрыл глаза и продолжил. Его голос был отстраненным, будто он говорил по памяти: — Ян Лин и Галинор способны к телепортации, но их максимум две телепортации подряд. Или одна с пассажиром. Печать открывает складки пространства в любую указанную точку и быстро закрывает их. А глубокоуважаемый Тибор силен в иллюзиях и показе отдаленных мест. — Знаю! Бабушка Хай Лин замаскируется под Корнелию и телепортируется с Лилиан, и вместо сердца Кандракара камушек какой-нибудь будет! — Ирма почти прокричала идею. — Боюсь, уважаемый Оракул переоценил меня. Увы, я способен создавать изображения других мест и времен, не маскировать кого-нибудь. — Тогда… Тогда кто-нибудь, кто точно открывает складки печатью устроит портал рядом с Лилиан, а мы ее затащим внутрь. Тибор, ты сможешь показать отсюда парк? Обсуждение продолжилось. Было много нервных криков и стучания по столу в ярости от невозможности осуществить идеи. Времени было все меньше.***
Калеб ненавидел шантаж и угрозы невинным. Слишком такие приемы любили прихвостни тирана. Пообещать убить каждого десятого в деревне, если мятежники не выдадут себя, отравить зерно в гигантском амбаре, если кто-то догадывался о будущем визите повстанцев. Взять в заложники мелкую девочку — прекрасно ложилось в ряд. Калеб вновь схватился за рукоять меча. Его наличие всегда успокаивало. Он кинул еще один взгляд на Корнелию — та почти дописала записку родителям, чтобы не посчитали тоже пропавшей. Время подходило к концу. Но у стражниц был план, точнее несколько идей, которые могли помочь спасти сестру Корни. И меч ему пригодится. Улицу освещали многочисленные фонари, а где они были разбиты хватало света из окон. В парке должно быть темнее, там Калеб спрячется, а тени его скроют, как родного брата. За свою жизнь среди повстанцев он успел с ними сродниться. Корнелия переговаривалась с подругами по телефону, прикрыв изящной ладонью рот. Последние приготовления. С первых переговоров уже несколько раз успело поменяться кто кого и каким образом забирает. Но общий дух плана оставался неизменным, как и роль Калеба в нем. За пятнадцать минут до назначенной встречи они были в квартале от парка. Корнелия на словах объяснила, где другой вход в парк и как дойти до точки встречи. Если бы у них было больше времени… Ничего, он был привычен к безрассудной импровизации. Правда, зачастую она заканчивалась в застенках Фобоса. Это было неважно сейчас. Они расстались — Корнелия пошла в одну сторону, а Калеб чуть в другую. Людей на улицах почти не было, а редкие прохожие быстро отводили от Калеба взгляд и убыстряли шаг. Приближалось неестественное повторяющееся завывание — сигнал местной стражи. Калеб бегом преодолел последние десятки метров до парка и скрылся среди деревьев. Могучий ствол земного дерева скрыл его от красных и синих всполохов, завывание удалялось прочь. Калеб натянул на лицо платок, а открытую кожу вокруг глаз вымазал грязью — ее было достаточно после недавно завершившегося дождя. Теперь он был един с лесом — темно-коричневая фигура на фоне таких же стволов. Осталось не нашуметь, подкрадываясь. Шорох ветвей и листьев на ветру и редкие голоса птиц — это было знакомо Калебу по Меридиану, а вот свет от фонарей мешал. Оставалась надежда, что похитителю он мешать будет больше, и он не увидит Калеба в густой тьме. Семь минут до назначенного времени. Калеб приближался к указанному месту. К сапогам налипли тяжелые комья грязи, но сбивать их было бесполезно. Они гасили хлюпанье редких луж. Сердце Калеба билось спокойно, дыханье было размеренным, а рукоять меча согрелась в твердой хватке. Он видел назначенное место — небольшая площадка со скамейками и скульптурой посередине. Какой-то человек на коне. Левее и ближе к центру стояла женщина в плаще, а рядом с ней застыла девочка. Лилиан должно быть. Калеб начал пробираться так, чтобы оказаться прямо у нее за спиной. Корнелия показалась в противоположном углу площади. — Я здесь, как договаривались, — прокричала Корнелия. — Твоя сестра тоже, — большая фигура потрепала волосы меньшей. — Сердце Кандракара, будь добра. Калеб напрягся, готовый вытащить меч и перерубить похитительницу, когда Лилиан отдалится от нее. Но этого не происходило. Корни с похитительницей обсуждали процедуру обмена. Ни одна не хотела доверять другой стороне. Лилиан оставалась безмолвной и безучастной. Но наконец они достигли договоренности. Корнелия подошла к статуе и завязала на ней кулон — не сдернешь телекинезом, а Лилиан зашагала прочь от похитительницы. Корнелия мелкими шагами стала отходить от статуи и приближаться к сестре, а шантажистка наоборот приближаться к кулону и отдаляться от Лилиан. Пора! В одно мгновение произошло множество событий: зеленые вспышки телепортации смешались с голубыми и все пропало. Не было ни Корнелии, ни Лилиан, ни сердца Кандракара на статуе. Только похитительница оставалась стоять в парке. Калеб одним слитным движением обнажил меч и добежал до нее. И рубанул со спины. Такого понятия, как бесчестный удар со спины не было в репертуаре повстанца.***
Звук моих шагов гулко разносился по пустым коридорам замка. Мертвый утренний свет лился на полированный мрамор пола и краем задевал и меня. Кожа под ним была бледна, в редких трупных пятнах и черных разводах гнилой крови. Я спала, а это должен был быть кошмар. После пыток и страданий дня иного быть не могло. Но у меня было так много практики, я так часто была кошмаром для других, так что в этом сне был прекрасный мертвый штиль, отсутствие боли и ужаса. Пусть спина была разодрана в клочья, здесь этого не чувствовалось. Я вышла под ослепительный, негреющий свет. Блаженство не продлится долго — всего лишь ночь, а потом в реальности меня опять ждут пытки. До тех пор пока заклинание не сработает и не перенесет меня дальше, или я не умру. Ошибка в расчетах и я не могла знать произойдет ли когда-нибудь перенос. В тишине раздались шаги. Кто-то пытался подойти ко мне со спины, его шаг был стремителен. Пусть это будет не продолжение дневной муки! Я резко обернулась и установила вокруг себя щит воли. В своем сне я была богиней, сердцем Меридиана-Бета. Передо мной стоял и улыбался рыжеволосый мужчина. Он был стильно, по-земному одет и вызывающе зеленоглаз. Это был ублюдок, ответственный за мое попадание. Сил ненавидеть его не осталось, все ушло на Элион. — Здравствуй, Александра, — он сказал вкрадчиво, еще шире улыбнулся и протянул руку для приветствия. Я лишь холодно на нее посмотрела и не предприняла никаких действий. — Даже не поприветствуешь старого знакомого? А я ведь так упорно пытался дозваться до тебя, и только сейчас ты соизволила не сопротивляться. — Зачем? — с каждым его словом, с каждой улыбкой я все больше вспоминала за что его ненавидела. — Так сразу, без прелюдий? — он, усмехаясь, обошел вокруг меня, показательно ужаснувшись разодранной спине. — Разве ты счастлива? Разве тебя удовлетворяет то состояние, в котором ты сейчас находишься? Кстати, а что произошло? Ты стала как-то ближе ко мне, а то что я улавливаю вокруг тебя… странно. Впрочем, это не так уж и важно. Так что, хочешь вернуть все, как было? Дом, семья — я могу вернуть тебя обратно в твой родной мир, — он говорил так нежно, так вкрадчиво, что ярость уже начинала бурлить в моих жилах. Снаружи прогрохотал первый гром. Сверкнула молния, подсветив в сумерках хитрую белозубую ухмылку сволочи напротив и его почти флуоресцентно-зеленые глаза. — Одно лишь согласие и все будет как ты захочешь… Одно лишь сердце мира — небольшая цена, тем более оно тебе больше не пригодит… Я щелкнула пальцами, и в такт этому ужасающий гром сотряс весь замок, а вскоре сверкнула молния, выжигающая глаза. Все было в неправильном порядке, как и полагается сну. Ублюдок замолчал, застыл в одной позе, лишь глаза безумно вращались. Тот день встал передо мной, как в живую, но в этот раз я была всесильной богиней сна, а он всего лишь непрошенным гостем. Дрожь удовольствия пронзила меня от кончиков пальцев ног до макушки. Я облизнулась в предвкушении. — Я хочу знать правду, мой дорогой, — я была готова повторить за Элион из реальности. — Твоя жажда развлечений годы назад, все слова и обещания, не сочетаются с этим предложением. Правда, и я, может быть, соглашусь на твое предложение. — Может, я и преувеличил девять лет назад, но мое предложение реально, — он пытался вырваться из оков магии. Безуспешно. Он не верил, что может противостоять сердцу мира, а может и точно это знал. Королевская лоза медленно и тягуче подползала к мужчине, шипы скрипели, оставляя царапины на мраморном полу. Глаза ублюдка начали бегать в страхе. — Ладно, согласен, глупая и неуместная шутка была. Но кто же знал, что ты так серьезно к ней отнесешься. Резким ударом лозы я рассекла кожу предплечья, и он взвыл, как я в реальности. — В чем была шутка, дорогой друг? Видишь ли, у меня нет чувства юмора, — я нервно перебирала пальцами, растения извивались в такт. Неважно, что я узнаю, судьба ублюдка была определена. И мне не терпелось ее осуществить. — Ты же смотришь аниме, читала и фанфики наверняка, — темп его речи все убыстрялся, мужчина не переставал косить на приближающиеся лозы. — И я, как в фанфиках предстал перед тобой. Забавно, правда? — Забавно?! — я почти рычала. Я щелкнула пальцами и рыжий полностью застыл, не способный открывать рот. — То есть начать с обмана, убить меня, глупо и несмешно пошутить, а потом обещать вернуть все обратно нормально?! Я не настолько глупа, чтобы поверить тебе еще раз. Да и награда не так уж хороша… Знаешь, чего я по-настоящему хочу? — вкрадчиво спросила я, не сняв оков магии с ублюдка. — Твоих страданий! Больше никаких плетей из меридианской лозы, подобно другой Элион, нет! В моей руке возникла катана, как я их запомнила из аниме. Один шаг, второй и я уже стояла вплотную к мужчине. Он был высок, но лезвие в руке уравнивало нас. Сквозь костюм и рубашку под ним я медленно, наслаждаясь каждым мгновением, воткнула лезвие ему в предплечье. Зрачки его расширились, но крик не разорвал тишины. Я резко выдернула лезвие, и темное пятно начало расползаться по рукаву, плохо заметное в грозовых сумерках. — Ты во всем виноват! Лжец! — я яростно воткнула катану во внешнюю сторону бедра и провернула. Почти незаметная дрожь прошлась по статуе ублюдка, но он не смог вырваться. Я сорвалась на истеричный крик и рубанула катаной по груди. Удар был слишком слаб, он разрезал одежду, кожу, мускулы, но не дошел даже до костей. Кровь обильным потоком промочила его одежду и закапала на мраморный пол. Ее густой одуряющий запах заполнил весь сон, а за окном бушевала гроза, волнами нагоняя ливень на окна. Я резко дернула рукой вниз и вслед за моим жестом мужчина рухнул на колени. — Ты помнишь тот вечер, — я почти рычала. Я щелкнула пальцами, как он тогда, и он получил возможность говорить. — Саша, я… — Никаких Саш! Еще один щелчок и он вновь замолк. Одной левой рукой с зажатой в потной хватке катаной, я махнула куда-то в направлении его плеча. Лезвие прошло сквозь плоть и неожиданно застряло в кости, вывернувшись из рук. Через мгновение оно упало на пол, разбрызгивая капли крови, оставшиеся на клинке. Молния пробила окно, оставив оранжевые от жара края на стекле. Она прошла между нами и угодила прямо в меч. Я должна была ослепнуть, но со мной ничего не произошло — в своем сне я была бессмертна и неуязвима. Пока верила в это. Поток ливня ворвался в дыру, намочил меня и пустил кровавые разводы по мрамору пола. Взгляд у стоящего на коленях мужчины был пустым и потерянным. Глаза расфокусировано искали что-то в воздухе вокруг, а на лице были то ли слезы, то ли капли дождя. Вся его одежда окрасилась в темно-багровый, от крови и дождевой воды. Лужа под мужчиной была темной и темней всего была рядом с брюками, промокшими от крови. Холодная вода промочила и меня, и моя черная кровь разбавляла красную его. Ярость прошла, как от ледяного душа. Настало время завершить все. В правой руке возникла еще одна катана. Гроза завершилась, и через поврежденное окно и через другие целые полился лунный свет, алый как залитый ливнем и кровью коридор. Время умирать. Я добавила к хвату еще одну руку, занесла катану наверх и рубанула сверху вниз изо всех сил. Полурык-полукрик вырвался от усилий. Я разрубила ключицу, прошла вниз половину ребер и застряла чуть ниже сердца. Я не моргала, боялась упустить и секунду его смерти и страданий. В последнее мгновение его черты исказились страхом, мой контроль пал, но ублюдок не успел сбежать. Я отпустила рукоятку и труп завалился вперед, погрузив клинок еще глубже в плоть, вбив ненужный гвоздь в крышку гроба. Мои ботинки промокли от крови и скользили при каждом шаге по мокрому мрамору. Теперь мы квиты. Он мучительно убил меня, а я его. Надеюсь, у него не будет второго шанса, он не станет попаданцем. Смех разнесся по пустым коридорам, пронзил каждый закоулок сна, как молния прошибает дерево, раскалывая его на кусочки. Со счастливой улыбкой я проснулась, объятая болью из разодранной в клочья спины.***
Реальность встретила меня недобро. Болело все: даже поворот головы отдался болью в мышцах, прокатившейся вниз по растерзанной спине. Как будто по мне вдобавок каток прошел после того, как я потеряла сознание. Я с трудом разлепила глаза, причем с трудом было буквально — ресницы слиплись. Неяркий ласковый свет поприветствовал меня, а потом я заметила Фобоса. Он задремал в кресле недалеко от моего лежбища. Что он тут делал, да еще настолько беззащитный? Медлить не было смысла. Я с усилием передвигала руки так, чтобы опереться на кровать и привстать. Казалось, если бы я прислушалась тщательнее, то услышала бы скрип и треск мышц, они двигались будто деревянные и будто деревянные не позволяли нормально согнуть руки. Но положение «упасть» принять все же удалось. Осталось «отжаться». Раз, два, три! Я с кряхтением свалилась обратно на кровать, приподнявшись на десяток сантиметров. Примерно настолько же херово тело управлялось, когда я переборщила с использованием магии у карты… Хм, это многое объясняло. Фобос открыл глаза и сонно заморгал. — Доброе утро, сестра, — он говорил мягко и приветливо, как во времена до коронации. Приторного обожания в мыслях вроде не было. Он не колдовал. — Как ты себя чувствуешь? — Еще жива, — голос был хриплым, а горло болело. Я все-таки его содрала. С самого начала путешествия все вокруг перестало иметь смысл, мир (ы) поглотило безумие. Сейчас я не понимала брата. — Я рад, — он легко улыбнулся, встал и подошел ближе. — Не ответишь, почему ты вся промокла и на одежде… кровь? — У меня был кошмар. И я его убила, — хотелось пить, но это был не повод не отвечать на вопросы. Я помнила вчерашнее. Надеюсь, что вчерашнее, а не произошедшее неделю или сколько-нибудь дней назад. — Ты не меняешься, дорогая сестра, — он осторожно помог принять мне сидячее положение и протянул кружку воды со стола. — Я должен извиниться за поведение моей сестры. Я не думал, что она будет настолько жестокой. Такое ощущение, что предыдущего дня не случалось, а я попала в странную вселенную доброго Фобоса и злой меня. Разговор продолжался. Фобос даже приказал принести обед в комнатку. Он говорил мило, извинялся и рассказывал о бедах Меридиана. Слова в голове отдавались эхом, некоторые заедали, как испорченная пластинка. Голод, голод, голод… Оракул не желает спасе-се-се-сения… Меня начало мутить. Фобос призвал врача, серокожего и кроткого. Он говорил тихо и печально, много кланялся и уважительно звал Фобоса «Его Высочеством». А потом я, вроде бы, выпила отчаянно воняющее травами лекарство? Сложно понять — к этому моменту крыло меня знатно. Разговор с Фобосом продолжился. Он просил не засыпать и что-то ему рассказать. И рассказала ему о Судьбе, о неизбежном Великом Зле в будущем и предсказуемости мироздания. Он ничего не понял. И выходя, пожелал приятных снов. — У тебя еще есть время на размышления, сестра. Но страдания мира велики и только ты можешь их облегчить. А теперь отдыхай, — я без сил свалилась на кровать.***
Время на размышления, как же! Для меня это было всего лишь отдалением дурного финала и волнительное ожидания перехода. Во сне я наконец-то была собой, а не бредящей от боли и усталости пустой оболочкой. Моя тюрьма была надежна — ни окон, только одна дверь, перекрытая живыми и злыми лозами. А подпитка от заключенной во мне половины сердца мира отсутствовала. А значит Фобос не мог ее забрать — не догадывался о ее существовании. Тоже неплохо. Мой мир снов поглотило спокойствие и полное умиротворение. Я осознала себя в тронном зале, мраморный пол раскрашивали веселые разноцветные зайчики от витражей. Живые розы оплетали трон, одуряюще-сладкий аромат цветения окутывал все. Мягкая подушка на троне и так подходящие для закидывания ног подлокотники, скрытая за спинкой стопка книг — все это так и говорило: «Это твой дом». Сердце сжало от тоски и ностальгии. Пусть все бы стало, как было… Я мотнула головой, рассеивая наваждение. Я была героем, отправившемся искать спасение ото зла, вернуться потому что соскучилась по удобствам и бросить все? Немыслимо! За день у меня скопилось немного магии, а значит можно было устроить воистину приватный разговор со Второй, узнать, что же произошло на самом деле. За долгие месяцы тренировок я стала настоящим мастером снов. Больше не требовались циклопические затраты энергии, а хозяину сна не было нужды даже знать о моем существовании. Почти единственное, что я могла наколдовать, без поддержки сердца. Я представила ее: глубокие шрамы, загорелую обветренную кожу и тусклые безжизненные глаза. Сделать шаг и оказаться в чужом сне было просто как никогда. Пустыня белого кварцевого песка под беззвездным небом простиралась во все стороны, только меридианская луна освещала бескрайние просторы. Здесь ничем ни пахло, ни звука не разрывало тишину. Я огляделась — вдали высилось полуразрушенное строение. Я направилась к нему. Ноги вязли в песке, старые добрые кроссовки с каждым шагом черпали все больше. Я начала различать засохшие мертвые деревца в ночной тьме. Что-то подсказывало, что если я подойду поближе и рассмотрю их, то найду тысячу сходств с мертвыми деревьями первого мира. Вскоре я подошла к руинам. Одинокие колонны из зеленого камня напоминали архитектуру Запретного города. Я почти сделала шаг внутрь, когда заметила стеклянные нити, скудно протянутые вокруг. Они тут вместо убийственных лазеров? Я усмехнулась и пошла дальше, осторожно перешагивая и пригибаясь, чтобы не задеть переливчатое стекло. Оно мне не нравилось. Чем дальше, тем гуще были нездорово переливающееся в лунном свете нити. Крыши не было. Пройдя сквозь несколько арок, я вышла в небольшой зал, усыпанный разноцветными осколками, засохшими лианами и белыми костяками. В центре, на небольшом возвышении стоял трон — простое нагромождение камней. На нем застыла Вторая, в коконе стеклянных нитей, пригвожденная прозрачными сосульками копий. — Доброй ночи, — она обратила внимание на меня, чуть повернув голову. — Нравится у меня в гостях? — Пиздец, если честно, — в такт речи копии стеклянные нити зазвенели. Звук болезненно отзывался в зубах. — Что вообще происходит? — Черная депрессия, я думаю, — она еле заметно пошевелила рукой, и одно из копий, воткнутое в ладонь, окрасилось багровым. Кровь текла вверх, не оставляя его незапятнанным. — И, конечно, договор с Фобосом на сердце мира. Невозможно не выполнить, если ты сама лишь на малую часть им являешься. Скована по рукам и ногам. — Расскажи, что ко всему этому привело, без иносказаний прямо. И, — я на секунду запнулась, — каков Фобос в этой реальности? — Хм, — она показательно задумалась. — Чуть меньший ебанат, чем я. А я самый опытный террорист по эту сторону Завесы, как и самое живучее дерьмо. Подрывать верных Фобосу чиновников, травить его войска — пожалуйста! Я даже собрала замечательный склад для подрыва в Запретном Городе. Ушла бы во вспышке, вслед за милым Калебом. Но брат спас меня в последний момент и убедил еще поработать во благо Меридиана, побыть символом Добра и Света, и сделать то, что у меня так хорошо получается — истребить мятежников, всех до единого. — Он тоже рассказывал что-то подобное, — я скривилась от уровня насилия, скрытого в ее рассказе. И не смогла представить, как можно было до подобного докатиться. — Но… Можно же освободится? Найти лазейку или хотя бы попытаться проникнуть в чужой сон? — Скована и разбита, — она опять усмехнулась. — А ты? Не буду спрашивать, чтобы не проболтаться. Но ты, Элион, похожа на настоящую героиню без страха и упрека. Одну из тех, кто призван истреблять чудовищ, безжалостных убийц и пожирателей жизни. — Как ты это представляешь? У Фобоса сердце мира, а я в клетке. — Эх, наше время почти закончилось, но я расскажу тебе об одном трюке. Можно выпить жизненную силу, заменить ей магию сердца. Сад, например, и все с ним связанное. Высушить лес одним своим присутствием. Как инстинкт и вечный голод. Сосредоточься и представь, как вся магия вокруг, все живое связанное с тобой отдает силы твои по пра… Сон раскололся на миллиард осколков, и я пробудилась. Все тело болезненно ныло. Еще одно пробуждение и еще один день впереди. Сегодня я освобожусь. Та же коморка, тот же запах болезни. Я с трудом продрала глаза, кое-как уселась на скамье и попыталась поудобнее усесться. Получалось плохо — все болело, а сил не было. Я дремала в ожидании развития событий. Они не заставили себя ждать. Дверь открылась и в проеме появилась Вторая. Лицо у нее было типично-ничего не выражающее. — Пойдем. Обговорим кое-что, — она не спрашивала, а приказывала. — Я жду. — Переодеться дай, — я проскрипела. Горло за время сна пересохло. Решительным шагом она подошла ко мне и принялась помогать. Вторая действовала грубо и не обращала внимания на раны. Хорошо хоть на Меридане были в моде свободные мантии, а то бы с ее срывом ночнушки телекинезом я бы настрадалась больше. Так же быстро и решительно она натянула на меня копию своей мантии — серо-голубую, без украшений и особенностей фасона вроде наплечников. Она молча потянула меня на завтрак. А я с трудом переставляла ноги — два путешествия во снах подряд, да еще и без подпитки сердца истощили меня. Слишком я уж привыкла на него полагаться. Как старушка с больной спиной я села за стол в пафосной столовой без слуг. Болели даже пальцы, которыми я сжала вилку в кулаке — так проще. Я ела безвкусную пищу и усмехалась про себя — вот значит как себя чувствуют обычные маги. Полумертвыми и разваливающимися стариками. — Мы прогуляемся и обсудим правду, — не доев, Вторая резко встала и махнула мне рукой. Без разницы. Я встала и последовала за ней. Часов при мне не было, но внутренний отсчет показывал, что до перехода не больше часа-двух. Свалю от этих безумцев и пусть вдвоем решают проблемы и определяют правду. — Нигде нет растений, — Вторая говорила, не смотря на меня. — Забавные террариумы, любимые Фобосом пустуют. Ты обращала внимание на слуг? — Да, — единственный доктор боялся Фобоса, но еще больше его пугало мое присутствие. — Они нервные. — Нервные, — Вторая громко расхохоталась. — Нет старой опытной прислуги. И знакомых тебе среди них тоже нет. Среди стражников-трау ты бы тоже не нашла знакомых лиц. Все они мертвы благодаря мне. Мы свернули в галерею с разнообразными картинами, развешанным по стенам оружием и головами чудовищ. Безвкусный шик, средневековье-эдишн. Я сдерживала себя, чтобы не вступить в разговор. Она к чему-то вела, была конечная цель разговора. — Я — это смерть и злодей этой истории, — она продолжила мрачно, не дождавшись ответа. — Не темный властелин Фобос, а убийца-террористка настоящее зло. В этой истории все было по-взрослому, без цензуры. С подрывами верных Фобосу чиновников вместе с семьями, крестьянскими бунтами и сгоревшими городами. Сейчас я просто хочу все исправить, — она тяжело вздохнула, а после ее голос стал таким жалостливым и просящим, что я не могла считать происходящее правдой. — Помоги мне… нам, Элион. Вернуть благоденствие Меридиану, пробиться на Землю, чтобы узнать рецепт технологий. Ради всеобщего процветания… — Знаешь, в одной истории, тот, кто не мог ответить на вопрос говорил: «Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть данное утверждение», когда хотел ответить «Да». Не хочешь дать или не дать комментариев? — минуты начали обратный отсчет. Порыв магии еще не дошел до меня, но предчувствие на кончиках пальцев и слышные только мне далекие перезвоны серебряных колокольчиков сигналили о приближении заветного момента. — Я больше не играю в эти игры. А мой единственный комментарий: «Долг тяжелей горы…». Продолжить ты сможе… — она завертела головой, будто прислушиваясь к чему-то. — Хотя к этой ситуации больше подойдет «делай, что должен». Она резко повернулась ко мне — глаза у Второй были стеклянные. Ноги оторвались от пола, и она взлетела. — Никакой магии, помнишь? — голос и движения стали более механическими и бесчувственными. — И никаких побегов. Я впечаталась в стену. На мгновение мир потемнел, а я забыла как дышать. Боль прошлась по ребрам, ушла по позвоночнику вверх и взорвалась в голове искрами из глаз. Насилие было совершенно неожиданным. — Я слышу неземной перезвон, и не могу не действовать, — когда я вновь смогла видеть, рядом со Второй вилась шипастая лоза. Она неожиданно сжала руку вокруг шипов, а потом продемонстрировала капающую с ладони кровь. Как во сне. — Долг тяжелее горы и все такое… Я проехалась разодранной спиной по стене и врезалась в щит с двумя скрещенными мечами. Упали мы уже вместе. Ее толстые намеки начали доходить. Я сжала рукоять меча, чтобы еще потянуть время — до перемещения оставалось немного. Дышать удавалось с трудом — каждый вдох отдавался в спине и ребрах, будто новый удар. Или я была той самой жабой, которую пытались надуть и убили. Вторая медленно и театрально подходила ко мне, ее шаги разносились по коридорам. Я помнила окончание фразы: «…а смерть легче пуха». Я деланно начала подниматься, используя меч как опору. Я уже почти встала, опираясь на стену, когда время перехода настало. Только мгновение на выбор — вперед или назад? Не отступать и не сдаваться, я еще не узнала всего, не нашла способ остановить всех будущих злодеев и Нериссу. Вторая тоже почувствовала порыв, она, оскаленная от ярости схватки, показала мне большой палец и уже готовилась бить. Мир исчез. И резко появился вновь. Я разжала хватку на мече за мгновение до перехода. Порыв магии устремился дальше, продрав до костей. Дыхание перехватило, меня замутило и я свалилась на колени. Волна боли от столкновения прошла по рукам, вдарила по ребрам и укоренилась в разодранной спине. Кашель разодрал легкие, было такое ощущение, что короста на спине растрескалась и промочила мантию. Раздались гулкие множественные шаги, но сейчас это было не так уж и важно. Темные пятна и так не давали разглядеть нормально даже пол, а чертов кашель не прекращался, каждый раз будто бы пиная по ребрам. Я вся сосредоточилась на дыхании и кое-как, сипя, остановила этот порочный круг. Шаги застыли совсем близко. Я подняла голову и увидела Седрика в сопровождении стражи. Но все качалось, временами сменяясь темными пятнами и горячим биением крови в глазах. Ну что ж, встреча с хуевой версией будущего дубль два! — И кто же ты такая? — Седрик вопросительно проговорил, не ожидая ответа. Зрачки у него были вертикальными, был готов быстро обращаться в змею и атаковать. — Я думаю, нам лучше поговорить в другом месте, — говорить было трудно, чертова Вторая мне, кажется, что-то сломала. Немного переведя дыхание, я попыталась встать с колен, но пол зашатался и лежачее положение стало предпочтительным. — Без лишних ушей. — Поднимите ее, — мужчина обратился к стражам. Они подошли и не осторожничая схватили за руки и подтянули в стоячее положение. Я зашипела от боли. — В тронный зал. Стражи, почти таща меня, направились вперед по знакомым коридорам. Седрик же почти не слышно шел позади. Опасался меня, уже размазанной в бою. Ну, этого Фобоса можно водить за нос дольше, да и до пыток он может и не опуститься. Не из сострадания, конечно. Просто я такими темпами рискую отбросить коньки. Меня наконец дотащили до тронного зала. Массивные двери беззвучно отворились перед нашей процессией. Зал разительно отличался от того, что я покинула. Не было роз и меридианской лозы, все помещение заливал чистый свет, витражи не раскрашивали его во все цвета радуги. Трау кинули меня у подножия трона, и спиной вперед покинули помещения. Седрик все еще стоял позади, его внимательный взгляд буравил спину. Я осталась на коленях и осмелилась поднять глаза наверх, к сидящему на троне. Длинные волосы цвета слоновой кости, желтая кожа выдавали Фобоса, но ухоженной бородки не было. Так же смущали белые с серебром одеяния. Человек встал с трона и медленно принялся спускаться, внимательно рассматривая меня. — Это может быть интересно, — пробормотала женщина. Чертовы мантии с гигантскими плечами и высокими воротниками — только по голосу можно было узнать пол. Но теперь я вообще ничего не понимала. — Как тебя зовут, девочка? — Элион Эсканор, — молодая женщина преодолела последние ступени. Ей не было и двадцати пяти. — Элион, значит, хм… — она потерла подбородок, а потом пронзительно уставилась мне в глаза. — Развлеки меня и продолжи стихотворение, если знаешь. «В стране Мордор, куда ложатся Тени, — Одно Кольцо, чтоб ими управлять, Одно Кольцо, чтобы их разыскать», — она продолжила на русском, с диким акцентом. Казалось, что от удивления у меня глаза просто выпадут из орбит. Но женщина продолжала смотреть требовательно, выражение лица с каждой секундой становилось все более неудовлетворенным. — Ладно, забу… — «Одно Кольцо, чтоб вместе всех собрать и в этой полной темноте связать — В стране Мордор, куда ложатся Тени», — я поспешно продолжила. Уж стих из начала Властелина колец я помнила наизусть спустя все эти годы. Переливчатый, словно звон серебряных колокольчиков, смех огласил зал. Женщина искренне улыбнулась и протянула мне руку, чтобы помочь подняться. — Я рада тебя видеть, Александра, — я, покачиваясь, поднялась, сжимая ее нежную руку. — Можешь звать меня Артемидой. Артемида Эсканор к твоим услугам. — Ты… не совсем права. Меня зовут не Саша, Александра, — я встретила еще одну свою версию. Но происходящее совершенно ускользало от меня. — Ох, подловила, — просмеявшись, ответила Артемида. — Я вижу тебе нужна помощь. Не следует ли угроза оттуда, где начался твой путь? — Нет, — меня мутило все больше. Сердце больше не билось заполошно, а пострадавшие места пульсировали болью в такт сердцу все сильнее. — Седрик, удостоверься, что гостья получит наилучшее лечение. Всеми доступными средствами. А мне надо проверить точку прибытия… Голоса все больше размывались, а прочно удерживать себя в стоячем положении все труднее. Я начала заваливаться в неизвестном направлении, но некая сила подхватила меня. Зеленая вспышка и темнота объяла весь мой мир.