***
Когда даже воспоминание о присутствии Джоан исчезло из комнаты, демон сменил форму. Единственным плюсом бытия слабым человеком кроме маскировки было независимость тела Троя от иного облика. Проще говоря, у него больше не болели крылья и не раскалывалась голова. Жаль только что Троя нельзя было отключить как боль. — Ходу, слабак. Не проебись еще раз — не хочу на операционном столе ФБРовцев лежать, — он зудел на краю сознания, пока демон выбирался из заброшенного здания. Не замолкал Трой и во время попыток узнать адрес, чтобы вызвать такси. У кормящей в ближайшем сквере голубей бабки удалось узнать адрес, попутно его обозвали наркоманом. Ну и что, что не отвечать Трою он не мог и иногда путался в собеседниках? — Никакого такси! Они обычно хорошо так сливают все полиции, а спецслужбам еще и с большой охотой. Я тебе даже маршрут до дома подскажу, раз и Нерисса негодный маг и командир, — Шеазар уже привычно пропустил часть с ФБР, проигнорировал оскорбления создательницы. До этого он пытался оправдать то, что она не спешила на помощь, но в спорах Трой был слишком хорош. А Нерисса действительно не появилась ни, чтобы спасти его от Джоан, ни после. — Ладно, только замолчи, — демон мог бросать Троя по мысленному пространству и причинять боль, как его душе угодно. В теории. На практике человек был абсолютно безразличен к боли и издевался, как было его душе угодно уже над Шеазаром, пусть и морально. Может сейчас ему удастся немного отыграться: — Не боишься, что я прикончу твоих родителей? — Если только Нерисса будет иллюзией нам алиби создавать. Помнишь, как Алиша с Дэном ходили везде мертвыми агентами? — Трой лишь оживился на предложение. — Мне как раз достанется наследство, как ты сгинешь. Хорошо предложил, молодец. Шеазар умолк и дальнейший путь следовал инструкциям Троя, идея того, что можно так, мимолетно говорить об убийстве подаривших тебе жизнь, угнетала. Месть за самоубийственную провокацию не удалась. Раздумывая над произошедшим, Шеазар признавал, что если бы он не кинулся на Джоан, то все могло бы закончиться лучше. Крылья, которых сейчас не было, пронзила фантомная боль. А Трой продолжал рассказывать истории своей жизни, которые демон специально не хотел знать. Шеазар спрашивал Троя о дороге и иных мелочах, лишь бы не окунаться в воспоминания и мерзкое мировосприятие юноши. — А знаешь, у меня появилась прекрасная идея! — демон напевно произнес, находясь в десяти минутах от дома Троя. В этот раз он выберет более подходящий объект для мести. Он достал из кармана разобранный телефон — Трой не хотел, чтобы он разрядился, пытаясь поймать связь в горах. Правда, это не объясняло вытащенного аккумулятора, но Шеазар не стал углубляться. Он просто собрал модную раскладушку, набрал пароль на память, кривясь от уловленных мимолетом воспоминаний о нечестно заработанных деньгах. Привычным жестом он пролистал список контактов и остановился на Алише. Короткое нажатие, несколько гудков и она взяла трубку: — Алло, Трой. Закончил батрачить? — у девушки было хорошее настроение, а Трой подозрительно замолк. — Ага, нарисовал, все, что нужно было для универа. А ты чем занимаешься? — конечно, Трой не говорил друзьям, что по выходным копает могилы. — Да так, кое-что собираю в гараже. У меня в колледже не столько задают, хотя тоже интересно. Они еще поболтали ни о чем, Шеазар навернул пару кругов по родному кварталу Троя и потом, как бы невзначай предложил: — Может вместе завтра прогуляемся? Без Дэна, — Трой взорвался гневной бранью. — Это что, приглашение на свиданку от тебя? — Ну да, — Шеазар неловко почесал голову. Это оказалось гораздо проще, чем казалось предыдущему хозяину тела. — Можно. Кстати, у нас в колледже забавный мысленный эксперимент рассказывали. Интересно, как ты на него ответишь, — голос Алиши стал хитрым и слегка заигрывающим. Демон облизнул пересохшие от волнения губы. — Есть два ж/д пути — на одном лежит десять человек и туда едет вагонетка, и есть другие пути с одним смертником. Ты можешь переключить рычаг и спасти десять ценой одного, а можешь этого не делать. Как бы ты поступил, Трой? — Переключил бы наверное? Или бы попытался как-нибудь всех спасти? Я не знаю! — А если бы ты мог броситься на рельсы сам, то спас бы всех? Если бы тем одним человеком была я, то кто бы погиб в итоге? — Давай, не дури, демон! Мне же потом за твои слова отвечать, как разберусь с тобой. Говори: “Я бы сам прирезал тот десяток ради тебя, Алиша. Или любое другое число — ты важнее других людей”. — Я, наверно, бросился бы сам? Неправильно… убивать, — перекрестное давление совсем обессилило Шеазара. Он не мог объяснять Трою, что трупы и аморальность только отпугнут девушку и одновременно демонстрировать этой девушке приятные черты характера. — Хороший ответ. Зайди в девять ко мне в мастерскую. Поможешь кое с чем и пойдем на свиданку. Пока! — Алиша радостно с ним попрощалась. А Трой обиженно замолчал. Шеазар выдохнул — долгожданная тишина оказалась символом победы над сожителем, пусть и небольшой. Демон оказался прав, а Трой ошибся. Теперь настало время встречи с родителями Троя. Хоть он и не был женихом, но она беспокоила. Вдруг они узнают, что их любимый сын изменился. Как Джоан с полуслова и неправильного взгляда. Что Шеазару придется сделать тогда? Как проще бы было просто следовать указанием создательницы, а не “импровизировать” самому под самоубийственные советы Троя. Фонарики на дорожке к дому приветливо светили в наступающих сумерках, но сделать шаг вперед на гравийную дорожку что-то мешало. Издевательское “слабак” Троя подтолкнуло Шеазара. Демон быстро с гордо задранной головой дошел до двери, раскопал в карманах ключи и, пошурудив неловкими движениями в замочной скважине, открыл дверь. Никто не прокричал слова приветствия, и Шеазар разделся, погрузившись в воспоминания сосуда. — Наконец заявился. Опять на тебя жалобу ждать? — на кухне его встретила мать Троя. Черноволосая, с резкими чертами лица женщина. Она не выглядела старой, скорее настолько презирающей окружающую реальность, что она исказила ее лицо морщинами в ответном негодовании. — Нет, мама, — демон спешно вспоминал женщину и тут же мечтал ее забыть. Ее стилем общения были постоянные препирательства и моральное давление. Его сосуд пошел весь в мать. — А что тогда ты топтался у входа? — она пронзила его взглядом. Шеазар чуть сгорбился и опустил плечи — казалось, она видела его натуру насквозь. — Ладно, это неважно, пока ты не доставляешь проблем. Ужинай или что ты там хотел делать. Женщина махнула ему рукой, достала из холодильника открытую бутыль вина, налила себе стакан и, не отпуская бутыль, пошла в гостиную к телевизору и одному из многочисленных реалити-шоу, которые она любила посмотреть после работы. В них так забавно измывались над участниками… Шеазар помотал головой — так глубоко в воспоминания он погружаться не хотел. Без аппетита перекусив, он отправился спать — способа связаться с создательницей не находилось.***
Дни сменялись днями, а разговоры с копией становились все сложнее. Она признавала, что была слишком “поспешна” в убийстве Зарайо, но совершенно не раскаивалась и моментально переводила тему. Разговаривать с ней было легко и приятно, но Артемида ценила наше время вместе гораздо больше моего, откладывая все дела и растрачивая ресурсы на меня. Лишь одно было неприятно — Седрик постоянно вился рядом. Мужчина почти всегда молчал в моем присутствии, но был таким же сладкоголосым, преданно заглядывающим в глаза аспидом. Глаза собаки, брошенной хозяином, у него отлично получались. Четыре дня до отбытия, и я не знала, что делать. Ребра поджили, но спина загноилась, да и в целом тело температурило и отказывалось выздоравливать. Большую часть времени я была призраком самой себя. Портаться обратно ко Второй не вариант, а скрывать магический выхлоп я не могла, так как не чувствовала проблемы. И поэтому теперь над проблемами перемещения между мирами работал научный коллектив Меридиана, да я с Артемидой. Все обоснование функционирования этой магии за долгие месяцы исследований я помнила наизусть. Забавно, что эта вариация на тему Фобоса так легко получила то, что прошлой не удалось выпытать. — И все же, почему мисс Беккер, да и остальные земляне так себя ведут? — мы засели посреди сада камней. Из беседки открывался прекрасный вид на бензиново переливающийся пузырь магии у подножия замка. Артемида называла это лабораторией передовых сельскохозяйственных исследований. Ее было опасно вскрывать сейчас, что бы это не значило. — Я думала, что ты не заметила, — Артемида ответила лениво. Иногда она становилась расслабленной, медлительной и почти погрузившийся во внутренний мир. Но я так и не увидела ее снов за все эти дни. — Это стало бы прекрасным прощальным подарком… Она залипла в пространство перебирая пальцами, и я не стала ее поторапливать. Звезда Трибы вращалась в такт — я отдала ее для экспериментов. — Микстура Лерин, легендарной основательницы династии Эсканоров. Помогает возлюбить новую родину и позабыть о старой. Что может быть лучше? Все счастливы и все трудятся на благо мира — никакой ностальгии, тоски по дому и прочей чуши, типа попыток сбежать. Действует всегда в отличие от магического дурмана и очарования. — Но на себе ты ее не опробовала. — Зачем? Я и так не бегу с планеты. Думаю, ты найдешь рецепт в архивах сама, когда повзрослеешь, — Артемида была не так слепа, как мне казалось. Она заметила неприятие методов. — Небольшой совет на будущее. Приготовься заранее и затми проведение Оракула, как ты сделала в момент начала путешествия. Я знаю, старый консерватор помешал бы таким проектам — он это любит. — И именно поэтому с Меридиана нет выхода, да? — я-то думала история не могла стать отвратнее, а тут Артемида прямо новые горизонты открыла. На месте Оракула, я бы вообще попыталась сделать так, чтобы вся вселенная не имела никаких дел с Меридианом до смерти Артемиды. Будто бы мне не хватило офигительной истории о рейдерском захвате фармацевтической корпорации и аналогичном ее усилении. Все для блага меридиана, конечно же. — Да, он оказался против. Самопровозглашенный хранитель равновесия, как же. Старый самодур и только, — живая мимика ненадолго появилась на лице копии, но это была лишь досада с раздражением. — Но сегодня мы с ним поговорим — перемещение происходит с Меридиана на Меридиан и должно сработать с Земли на Землю. Ты не выживешь на следующей вариацией на нашу тему, — я непроизвольно передернула плечами. Иногда она повторяла мои мысли точь-в-точь моими словами. — И ты готова заплатить за мою жизнь и выживание так много… — я глубоко вдохнула холодный утренний воздух. Сюда не долетало пение птиц и жужжание насекомых. Тишина, раздираемая лишь шорохом ветра, давила. Чем же я должна заплатить этому дьяволу в ответ? Единственная разница была в том, что она не была рыжей. И никогда не спала. — Потому что ты — это я. Ты будто эхом повторяешь слова из моих мыслей, так же улыбаешься и так же шутишь. Моложе, но все еще я. — Она обратила лицо к прозрачному стальному небу. — Ты бы отказалась все исправить, дать совет себе из прошлого даже если ничего не изменится лично для тебя? Тень шанса, чтобы увидеть, как все идет идеально, а не как всегда. Увидеть, как ты поборешь все зло Меридиана и устроишь золотой век. — И счастье всем, даром, и пусть никто не уйдет обиженным, — я вторила ей. В этот момент стало кристально ясно, как воздух, что Артемида не была дьяволом или королевой зла. Она была моим искаженным отражением. Искаженным не грехами, но временем и неудачами. — Может я смогу уговорить Оракула на вашей встрече. Для простоты выражения с Оракулом-бета мы быстро сдружились — с полуслова понимали друг друга. — Тогда нет смысла медлить. Возможно, мне придется увидеться с ним лично, так что я оставлю тебя с Седриком. Ты не против? — С чего спрашивать теперь? — Он мой друг и я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось, — эта фраза тяжело далась копии. Ей пришлось собираться минуту со словами. — Договорились, — я протянула руку и ее встретило крепкое, но холодное рукопожатие. Серо-зеленые, как у брата глаза, смотрели прямо в душу.***
Как бы я не отговаривала Артемиду связываться с Оракулом, она была непреклонна. В следующий раз я отправляюсь с Земли и это будет моя последняя остановка на параллельных мирах до обратной последовательности. Это было последним шансом понять, как же не проебатся, как действительно решить все проблемы, а не годами пытаться разгрести меридианское болото кризисов. И, как бы ни хотелось не думать об этом, мне еще больше нужен был ответ на другой вопрос: “Как не скатиться в своих копий”. Каждая вариация на тему была жестокой и в какой-то мере злой. Хотя даже не так — я могла им всем сочувствовать и ужасаться. Как Артемида не была бессмысленно злой, так и у Второй были свои причины. Исток проблем был не во мне, а мирах и событиях. Почему-то моя история и ее вариации не вписывались в стандартную шкалу добра и зла. Нельзя было сказать, что в одном мире восторжествовали силы добра, а другую поглотило зло. Все миры были разными, по-своему уникальными даже. Их бы я разместила на особой третьей шкале пиздеца, не нумерованной, а как-нибудь причудливо раскрáшенной. Потому что нельзя было сказать, что ужасней: организация террористических актов с жертвами или воплощение тропа Королевы Зла, как нельзя было сравнить красный и зеленой цвета — они просто были разными. Приготовления Артемиды окончились: над кругом из серебра и золота взорвался белой пылью мешочек муки. Облако сразу пронзили зеленые молнии магии и, будто бы, темное знамение посреди миниатюрной грозы возникла фигура Оракула. Он стоял внушительно и гордо. В жизни невысокий мужчина со светлой кожей и нежной улыбкой здесь и сейчас смотрелся грозным богом грома Тором, в буддистской вариации. Все же абсолютно безволосая голова и просторные одеяния придавали свой колорит. — Добрый день, Артемида и Аномалия. — Он безучастным взглядом мазнул по мне. Ни капли не похож на доброго дядюшку моей вариации. — Что же ты хотела обсудить в этот раз, нарушительница договоров? — Я хотела бы ненадолго посетить Землю. Вместе с сопровождением, Оракул, — Артемида была напряжена. Гордую позу с высоко поднятым подбородком не колебало ни дыхание, ни даже моргание. — И ты снимешь ради этого блокаду. — Да? — он удивленно приподнял брови, но не сменил сурового выражения лица. — С чего бы мне это делать? Позволить тебе вновь похищать людей и обращать их в рабство? Я так не думаю. А ты, Аномалия, что делаешь здесь ты? — Путешествую, набираюсь опыта и знаний, все, как всегда, Оракул. Ведь если “Темная сторона Силы скрывает все. Предвидеть невозможно наше будущее ближайшее ”, то всегда можно узнать не наше будущее, — я подмигнула недоумевающему мужчине. Узнает ли он свои собственные слова? Их точно узнала Артемида и тихо хихикнула. — Я не знаком с тобой, хотя ты и делаешь вид, будто мы старые друзья. Впрочем, поведайте, что привело тебя в здесь и сейчас, Аномалия, и куда ведет дорога будущего. — Дорога будущего ведет ее на Землю, ровно через четыре дня, — Артемида не дала вставить мне и слова. Я и не хотела. — Оракул, ты любишь спасать людей, наносить добро и справедливость, так почему бы не помочь Элион, спасти ее жизнь? — она попыталась говорить вкрадчиво, будто соблазняя. Даже автоматический чтец текста справился бы с живыми интонациями лучше. — И обречь многих на судьбу твоих рабов или просто позволить убивать детей, как ты любишь, — та, мельком упомянутая история про моих подруг не выходила из головы Оракула тоже. Стоит попросить Артемиду разузнать, как развернулась здесь жизнь редколлегии. И не убила ли она их ненароком. — Этот разговор не имеет смысла, Артемида. — Тогда взгляни в будущее и скажи, не расскажет ли Элион другим о тайне перемещения между мирами. Ответь мне, не будет ли вторжения армий иных миров и увеличения страданий. Сложи там, вычти — арифметически строго, как ты любишь, — копия закипала, но не стремилась закончить разговор. Ее намерение помочь было сильнее раздражения. — Ты не видишь меня, да? — я была тормозом. Он не назвал меня по имени и ни разу не попытался ответить на еще несказанное. Значит мне следует сыграть старого друга из будущего: — Помехи или будущее просто вырезано из графика нашей функции времени? — Ты довольно много знаешь обо мне и времени, Аномалия, но все же ошибаешься. Будь добра, поведай сама к чему этот фарс и к чему угрозы? — Я умудрилась попутешествовать между альтернативными реальностями благодаря помощи, знаниям и книгам моего Оракула. И не все они гостеприимны, но в некоторых есть Фобос или другая я и они… Они тоже хотят вырваться из заключения на Меридиане, — происходящее в предыдущей реальности сложилось в четкую картинку, картинку в которую мне не стоило возвращаться. Вторжение миров не было целью путешествия. — Так что мне нужно не попасться им на Меридиане. Я останусь на другой Земле, а они запертые — все в плюсе. Если я, конечно, окажусь подальше от Меридиана вовремя. — Или ты, Элион, просто не будешь ничего делать. Нарушение границы не только между мирами, но и реальностями не то, что требуется для стабильности мироздания. И мы зацепились языками: теории перемещений, предустановки моего ритуала-заклятья и еще тысяча мелочей. Оракул не заметил обман и говорил так, будто моя версия действительно мне помогала, а не самоустранилась, не став отбирать книги. Артемида внимательно слушала и не вмешивалась, перешептываясь о чем-то с Седриком. И, после пары часов разговоров, мы пришли к консенсусу. Если бы это было настоящее тело, то я бы охрипла от столь долгого чесания языком. Удалось договориться до того, что Артемида одна посетит Землю для встречи с Оракулом, и они вместе подготовят площадку для отбытия. Мне можно будет покинуть Меридиан только за пять минут до отбытия — мужчину моя природа сильно пугала, хоть он и не высказывал это явно. Спасло только то, что с моей копией он говорил на одном языке. Сам процесс согласования мы назначили на завтра, а до этого времени мне нужно было составить список вещей, что понадобятся на иной Земле.***
Ему снилось пламя и черный дым, а вдалеке завывание сирен. Запертый в теле двенадцатилетнего подростка он вытаскивал друзей из горящего склада, но огонь так и норовил перескочить на одежду, а ядовитый дым казался ближе, чем тогда… Возможно его план побега и спасения для них был не так уж и идеален?.. Утро встретило демона головной болью и слабостью — сон не принес отдыха, а лишь еще одну замечательную историю из жизни Троя. Хорошо хоть он сам был молчалив и задумчив. Он постарался выбраться из дома, не пересекаясь с родителями тела, даже завтрак перехватил в одной из многочисленных забегаловок Хизерфилда. Одного выедающего мозг собеседника было достаточно. Но почему-то в воспоминаниях родители выглядели ну… нормально. Да, они были неприятными личностями, но… Но Троя это не волновало. До Шеазара дошло — сложно разглядеть в мыслях что-то на чем не акцентируется сосуд. Та же Алиша была прекрасна и мила, нежный цветок, доверчиво раскрытый миру. Наивная девушка, доверяющая мошенникам и альфонсам подобным Седрику. Он бы попытался продраться сквозь романтический флер, но часы показывали, что время встречи почти пробило. А, как говорил отец Троя: “Будь джентльменом — это очаровывает баб”. А приходить заранее было определенно качеством джентльмена. На подходах к гаражу Шеазар набрал знакомый номер. По ту сторону трубки буркнули: “Не заперто”, — и бросили трубку. Не лучшее, но приглашение. Дверь отворилась без скрипа — Алиша хорошо заботилась о мастерской. Правда, на входе опять была начертана какая-то псевдомагическая белиберда. Демон знал, настоящая магия была не в кругах и пентаграммах, но девушка всегда трепетно относилась к своим творениям и поэтому он осторожно переступил через линии рисунка, стараясь их не разрушить. — Галоши нацепи — техника безопасности, все такое. Сейчас мне поможешь и пойдем, — Алиша работала над какой-то схемой в противоположном углу. Голос был недовольный и мрачный, будто бы невыспавшийся. Трой бы пошутил на его месте пошлость, но сосед странно молчал. Ревновал, был подавлен из-за того, что его девушка так благоволила демону? Неважно. Порыскав взглядом, Шеазар приметил чуть поплывшие формой безразмерные галоши. Наверняка их надевали многие гости, но просьбы дамы — это просьбы дамы. Он аккуратно разулся, поставил отполированные ботинки носками к выходу и встал в резиновые галоши. На практике они оказались еще хуже, чем на вид — тяжелые, так и норовившие слететь, они неприятно холодили стопу сквозь носки. — Что ты там завис? Иди сюда, — Алиша, не поворачиваясь, указала место рядом с собой, там как раз была дополнительная подстилка на пол. Троя она никогда ни во что ни ставила. — Поможешь. И Шеазар послушно подошел. Подстилка металлически цокнула на два его шага. Но резин… Алиша щелкнула тумблером на столе и его пронзило. Током. Боль, будто вбитые гвозди, ударила через пятки, сковала мышцы ног, не позволяя сделать и шага, руки судорожно затряслись и зашарили в поисках опоры, больше неподконтрольные Шеазару. Он пытался сдвинуться хоть на шаг и сумел упасть на колени, но тонкие модные брюки также хорошо проводили ток, как подбитые металлом галоши. Он хотел кричать, звать на помощь или хотя бы спросить: “За что?”, но зубы крошились друг об друга в напряжении и не могли открыться даже на миллиметр. Все начало расплываться — глаза будто сжало, а потом плеснуло соленой едкой воды. В легких не осталось воздуха, а сделать лишь один вдох через скованную током грудь мог бы титан, не меньше. Вчерашний день так и не кончился. А на фоне стоны боли Троя перемежались с безумным довольным хохотом. Эта сволочь догадалась раньше! — Можете выходить, он встал, — Алиша прокричала вглубь мастерской. Если бы не судороги и выносливость, дарованная сердцем мира, то он бы уже валялся без сознания на милость врага. — Даже я бы лучше притворилась Троем, дегроид. Щелкнул тумблер и стало почти незаметно лучше. Все темнело перед глазами, а потом возвращалось размытым. Звуки искажались и отдалялись, словно он был на дне бассейна, а Алиша и группа подростков, подружек Элион, снаружи. Демон не мог вычленить слов из разговора, но вскоре последовал пинок под ребра от Алиши, ударивший в глаза свет неоновой лампы и смешавшийся с ним лиловый отсвет. Последний воззвал к его другому, крылатому облику, но был слишком слаб. — Как ты вообще угадала? — одна из девочек нервно потопывала ногой недалеко от его головы. Шеазар бы попытался ее ухватить, если бы все мышцы не свело, иногда конечности подергивались будто сами по себе. — Вы просто с ним мало общались. Троя легко узнать. Когда он открывает рот, то все его дерьмо начинает выливаться наружу. А если он старается молчать, чтобы нас с Дэном задобрить, то напор дерьма повышается и когда он наконец говорит, то получается просто фонтан дерьма. Где ваша Кадма? — раздражением Алиша прятала волнение, как и всегда. От нечего делать Шеазар погрузился в воспоминания о подруге сосуда, а не поверхностные впечатления. Там Алиша оказалось совсем иной — демону не удалось разглядеть ни нежности, ни романтичности. Она была такой же тупой, агрессивной и жестокой, как и Трой. Эх, если бы у него было время понять это раньше… Подошли новые ноги в изящных сапогах не по погоде. Их обладательница склонилась над ним и повернула голову так, чтобы ему было лучше видно визави. Пред ним предстала сухая женщина неопределенных лет, редкие седые прядки в смолистых волосах выдавали возраст, выражение же лица было презрительным и гордым, одной рукой она опиралась на посох так и сквозивший живительным волшебством. Не его волшебством. — Ну что ж, притворщик. Тебе пора отдать то, что тебе не принадлежит, — боятся уже не было сил. Пускай она выпьет его досуха подобно Джоан, пускай изрежет тело на клочки — он провальный сын для создательницы, что толку ему пытаться выжить или молить о пощаде. Он не Трой. — Корнелия, подойди. Положи руку ему на грудь и забери, что твое по праву. Шеазар закрыл глаза. Он не погибнет моля о пощаде и плача. — Не стоит, Корнелия, — мягкий мужской голос раздался от дверей. — Это не приведет ни к чему хорошему. Лучше уж сердце вернется к твоей сестре, чем будет постоянно переходить из рук в руки, выдираемое каждым последующим претендентом. — А ты все так же нерешителен, Оракул, — не было звука телепортации, но голос создательницы демон узнал бы из тысячи. — А ты, Нерисса, все так же не желаешь видеть последствия своих действий и только умножаешь несчастья. Комната полнилась горячей и бурлящей ненавистью. А создательница сияла ярчайшим из факелов. Шеазар испробовал ее терпкой ненависти и бурлящей ярости, но не осмелился выпить до дна. Былые силы возвращались к демону, он смог встать почти не шатаясь. В жалком гараже интерес вызывала только одна фигура, причина ненависти создательницы. В дверях стоял невысокий хрупкого телосложения мужчина. Лысый, с татуировкой на голове и облаченный в робу он был похож на буддистского монаха и подобно монаху не испытывал эмоций. И, Шеазар заметил то, что давно следовало, — Алиша мелкими почти незаметными шагами подкрадывалась к рабочему столу с тем самым тумблером, а он все еще стоял на том месте, где был поражен током. Нервно отпрыгнув, демон принялся пить и злобу девушки, она была так же темна, как ее кожа. И вся до последней капли была направлена на него. Нерисса и Оракул продолжали переговариваться, пока он насыщался. И когда напряжение в воздухе достигло максимума, он расправил разодранные крылья. В этот раз он защитит Нериссу от любой угрозы и принесет ей голову ненавистного Оракула. Чуть отведенная назад нога, медленный полуоборот и наклоненная рогами вперед голова не привлекли ничьего внимания — в перепалку о старых грехах вовлечены были трое стариков, а молодое поколение перешептывалось и тоже к чему-то готовилось. Демон успел первым. Он изо всех сил оттолкнулся и объятый ядовитым и разъедающим будто застарелая обида пламенем кинулся на Оракула. Полшага в сторону, и Шеазар снес часть стены вместе с косяком и дверью, крылья нелепо трепетали, пытаясь вытряхнуть щепу и гниющие хлопья утеплителя. Он не должен был увернуться, чертов мужик даже не смотрел на него! Его атака послужила сигналом к началу драки всех против Нериссы. Ослепленный побелкой, Шеазар кинулся на ближайший источник ярости, который не был создательницей. Источник по-девичьи взвизгнул от мощного удара рукой, а потом упал на пол и с криками боли принялся кататься у него в ногах. Яд ненависти вернулся с троицей. Он хотел добить противника, но что-то резко и сильно дернуло его за ногу. Шеазар свалился и был оттащен прочь. Шанс протереть глаза. Нерисса раскидывала молнии, оживляла провода и инструмент, но ее теснили. Команды стражниц нигде не было видно. Кадма с Оракулом стояли по обе стороны посоха: для женщины он был в правой руке, а для Оракула в левой. Именно от них распространялся гибкий плющ, что пленил Шеазара и стремительно оплетал его. Растение впивалось в раны, а на месте одного сгнившего побега появлялось два. Казалось, они пили его кровь словно воду для роста, в прожилках листьев появлялись гнилостно-зеленые проблески подобные его магии. Он взглянул на единственного поверженного противника — это оказалась Алиша, она ногтями пыталась содрать липкую кислоту вместе с кожей. Неожиданный, но такой желанный прилив сил помог ему. Шеазар освободил одну ногу и кинулся на сладкую парочку — свет в глазах Оракула и снова промах, они телепортировались в другой край комнаты. Шеазар хотел остановиться, чтобы не налететь на создательницу, но не мог — тело не слушалось его. А сил становилось все больше, яростное гнилое пламя охватило его целиком. — Время умирать, карга, — Трой сдавил Нериссу в разъедающих объятиях. Демон почти слышал, как трескается и разрушается ее защита. В мыслях от Троя была только чистейшая ярость, что изначально и породила Шеазара. А теперь похоже и убьет его вместе с создательницей. В эти мгновения в мысленном мире юноша был силен, а демон слаб. Он слишком неосторожно принял эмоции сосуда, а вместе с ним и его волю. Интерьер переменился в одно мгновение. Гараж, наполовину разваленный потасовкой, обратился в горный пейзаж: голые скалы с редкими пучками травы, яркое голубое небо и резко обрывающийся уступ. Хватка Троя чуть ослабла, но Шеазар не успел выхватить управление, как мир погас.***
Зачем нужны были высокие технологии и научно-фантастические проекты, если сейчас мы с Седриком любовались гигантской голограммой с Артемидой и Оракулом. С нее еще шел звук из используемых вместо динамиков блюдечек с водой. Абсурд и сюрреализм, но хоть так. Лучше, чем мы бы сходили с ума от неизвестности. Чем больше я наблюдала за ними, тем больше в этом Оракуле видела своего. Пусть не было дружелюбия и готовности всегда помочь, но мягкий голос и мягкие слова, спокойствие и выдержка — они мне знакомы. Артемида тем временем пыталась не только выхлопотать мне окно вылета, но и решить собственные дела. Она, облаченная в белый почти мужской костюм, устаревшую шляпу с узкими полями и со старомодным алым бантом на шее, шествовала по полупустым улицам будто королева несчастных трущоб. Оракул был лучше замаскирован в безнадежно серое облачение офисного планктона и шел по левую руку от нее, тихо ведя беседу. Сначала их перепалки были задорными, но потом я заскучала. С одной стороны он не хотел встречи Артемиды с подконтрольной ей “Амбреллой”, но с другой деньги, одежду и лекарства для меня лучше было приобрести законным путем. Ску-ка! — Мы так ни разу не оставались наедине с того момента, Элион, — полуобернулся и ласково заговорил Седрик. Я уже и забыла, как звучит его голос. — К чему ты ведешь? — Артемида с Оракулом собачились будто старые супруги, припоминая тысячу грехов друг друга. Но при этом умудрились все же дойти до какого-то таунхауса и застыть в ожидании ответа на стук. — Госпожа, отчего ты избегаешь меня и не встречаешься взглядом? Разве моя копия сотворила тебе обиду или вина моя и той поездки по коридорам? — Просто совпадение, — он говорил сладко, но даже здесь был безжалостным исполнителем. Но в этот раз выполнял волю моей копии. Кого же винить за бессмысленные убийства? — Так о чем поговорить хотел? — Моя королева рассказала немногое о том, кто ты, госпожа, и о тяжелой миссии, что ты взвалила на свои плечи. Но миссия Артемиды столь же тяжела, как и твоя. И, если тебе знакома благодарность, моя госпожа, то, прошу, помоги мне облегчить ее ношу, — тем временем Артемида на голограмме неловко обнималась с неизвестными мне людьми. Вид у них был что ни на есть верноподданический — любовь к поклонам и какую-то особую мимику меридианцев я различать подучилась. Это была пауза на осмысление слов Седрика. Рычаги для манипуляции Артемидой его цель? — И как же я могу тебе помочь? — Я не требую тайн, госпожа. Всего лишь малого намека, как вам угодить будет достаточно, — я преувеличенно недоуменно подняла бровь. Как-то я отвыкла от манеры общения Седрика — я его не понимала, хотя мы говорили на одном языке. — Даже всему свету меридиана иногда требуется отдых. За эту неделю моя королева расслабилась как не расслаблялась очень давно. Разве это плохо желать ей хоть минуты отдыха вместо бесконечного напряжения? Ты бы пожелала себе больше приятных минут и чуть немного больше беспечности среди страданий мира? Седрик чуть наклонился в мою сторону. Я заметила его расширившиеся вертикальные зрачки, голос не только медово-сладкий, но и полный какой-то эмоции, которую я не могла разобрать. Его просьба была просьбой слуги, верного коврика для ног, а не тем, что я думала. Почему бы и не рассказать ему что-нибудь забавное? Устроить сюрприз Артемиде. Тот же массаж от Миранды был удивительно приятен… Пара пересказанных шуток о земной поп-культуре, несколько забавных историй о том, как мы с Мирандой вели расследование и, конечно же, рассказ о тупых эпизодах в ванной — без этого шутка не могла быть полной. Взамен Седрик поделился моментами их с Артемидой детства, веселых игр и потешных потасовок. Я не могла не ухмыльнуться байке о том, как они разыграли сказку о принцессе, драконе и драконоубийце. Артемида была и первой и последним одновременно. Не только я с ностальгией вспоминала беззаботные деньки, не только я. Может змей и был льстивым прохвостом, но они знали друг друга чуть ли не четверть века — таких товарищей сложно найти. — И последний совет, — его было сложно высказать, но это было правдой: — Если тебе там отпуск нужен или ты боишься, что на следующем задании от Артемиды тебе вломят, то просто скажи ей. Я иногда не понимаю тонких намеков. Так что превозмоги себя и не вихляй вокруг да около, если чего-то хочешь. От нас. Седрик несколько призадумался, а тем временем голограмма продолжала вещание. Артемида разводила Оракула на производство новой вакцины и лекарств от отравления грибком, поразившим злаки на мощностях Амбреллы, и он не прерывал ее. Конечно же я была лишь предлогом чтобы им пообщаться. А мужчина был все таким же мягкосердечным, как и всегда. Но скоро я узнаю, насколько мягкое сердце и острый взор у Оракула на другой Земле.***
И тут меня осенило, чем все это было. Седрик просил советов по охмурению иной версии меня. Пикантности добавляло то, что она была еще и иной версией Фобоса. Я не хотела об этом думать. В принципе. Но советы оказались рабочими и с последствиями слов пришлось сталкиваться оставшиеся дни до отбытия. В предпоследний день я тихо подошла к покоям Артемиды — она конечно же там не спала, но иногда расслаблялась там или назначала местом встречи. Я как раз закончила объяснения местному ученому коллективу. Из-за большого количества землян в нем царила потрясающая свобода мысли и слова — никто не стеснялся говорить, что мои измышления чушь. Правда, некоторые не стеснялись не верить в то, что перемещение между реальностями возможно. Я не хотела беспокоить копию и перед тем, как открыть дверь я решила подсмотреть происходящее внутри с помощью магии — один из трюков, подсказанный самой Артемидой. И лучше бы ей было этого не делать. — Вместо Темного Властелина у вас была бы Королева! Не черная, но прекрасная и грозная, как рассвет! Коварная, как море! Могучая, как сама земная твердь! Все любили бы вас и боялись! — Седрик распинался, обвив хвостом Артемиду. Его тело было будто спинка причудливого стула. Она весело смеялась и игриво перебирала пальцами по чешуе. — Ты мне льстишь… — глубоким голосом с небольшим шипением ответила копия. Это же была цитата, что я рассказала Седрику. Что он задумал? Мужчина склонился ниже, поместив свою голову на один уровень с собеседницей. И от поглаживаний хвоста копия перешла к лицу. Тыльной стороной ладони она прошлась по щеке и подушечками пальцев проследила тонкую линию губ, из-за которой в улыбке выглядывали игольчатые зубы. — Почему бы тебе не наклониться еще ближе, — голос приобрел завораживающие нотки, и я чуть не ткнулась носом в иллюзию. Змей тоже наклонился к ее лицу, и тонкие белые руки приобняли его за шею. Они… целовались? Я стремительно завершила иллюзию. Хотя это и было фальшивое тело, уши горели, как и остальное лицо. И не только оно. Черт, я же в прошлой жизни хентай спокойно смотрела, а тут от какого-то поцелуя раскраснелась. Хватит! Хотел ли Седрик обаять Артемиду для личного обогащения, привилегий или еще чего, мне было безразлично. Пусть копия разбирается со своей сексуальной жизнью сама, хоть по жиголо и проституткам ходит, главное, чтобы я в это больше не вовлекалась. Змеиная форма Седрика все еще не выходила из головы… Как Артемида проводила пальцами по его хвосту от основания внизу живота до кончика игриво обвившего ногу. Нет, раз я решила об этом не думать, то не буду — все эти телячьи нежности между убийцами отвратительны. Я сделала шаг назад от двери, помедлила и резко и уверенно пошла в ту сторону, откуда пришла. Мы поговорим чуть позднее. А я пока пообщаюсь на медицинские темы с доком, разузнаю, что там Артемида мутит с академией врачевания и прогрессом в этой области вообще, да позабочусь о валяющимся (как всегда) в отключке теле. И не буду вспоминать, что Артемида не только вариация на мою историю, но и на историю Фобоса…***
Очнулся Шеазар с трещащей будто от похмелья головой и болью во всем теле, человеческом теле. Он медленно осмотрел испещренные серыми пятнами и лунками руки, изредка подергивающиеся пальцы и на пробу сделал пару движений. Боль была резкой и била сразу вверх по нервам, до локтя. Медленно он восстанавливал минуты до потери сознания, и вот он вспомнил святотатство, что заставил его тело совершить человек. Демон порывисто встал и сразу же охнул — к такому тело готово не было. Панически озираясь, Шеазар обнаружил восседающую на троне, единственном украшении пещеры, Нериссу. — Вижу ты справился с негодным компаньоном, мой Шеазар? — Да, создательница. Я… — оправдываться или признать вину и принять наказание? — не думал, что он выкинет подобное. Вся вина на мне. — Не кори себя, мой верный защитник. Боюсь проблема лишь в моем просчете — кто же знал, что вернуть власть над телом так просто? Пообещай быть аккуратнее в следующий раз и позабудем об этом, — она нежно улыбнулась и морщины приняли непривычную картину. Такое тепло и невольная улыбка — в воспоминаниях Троя не было подобного ощущения. — Ты сражался достойно, но в одиночку в поле не воин, особенно против двоих. С этого дня под твоим начальством и покровительством… Нерисса продолжала рассказывать о его будущих подчиненных, но Шеазару было сложно сосредоточиться. Временами громкий стук сердца заглушал любые слова и сбивал с мысли, да и беспорядочно и совершенно неожиданно подергивающиеся конечности не способствовали вниманию. Вторым каналом Трой сыпал угрозами, отборным матом и графичными описаниями пыток и убийств. И постоянно повторял “моя Алиша” в разных вариациях или просто “мое”. Шеазар подумывал над тем, чтобы картинно потерять сознание еще разок и пусть потенциальные подчиненные решают за себя, но выстоял.***
Воплощение новых демонов прошло успешно. В этот раз обошлось без человеческих сосудов. Видимо он, Шеазар, сумел доказать, что они не только бесполезны, но и опасны для окружающих. В глазах трех данных ему в помощники и бойцы не было и грана интеллекта, а только тупой голод по чужим эмоциям. Их предстоит многому научить. Он вновь взглянул на ладони. Они были усеяны серыми пятнами с лунками по центру. Теперь его человеческая кожа была подобна коже демона, пусть и местами. И ни одно из тел не было здорово. — Достойная награда любимому сыну, правда? — Трой сочился самодовольством, пусть внешность его в мысленной тюрьме была столь же потрепанной, как у демона в реальности. — Заткнись, — Шеазар тихо пробормотал. — Почему же? Нам нужно о стольком переговорить… — сожитель мерзко ухмылялся. — Например о том, как ты будешь жить дальше. — Как и раньше помогать Нериссе. Как смогу, — кости и суставы ломило, а перед глазами все до сих пор временами расплывалось. — Теперь у нее есть настоящие воины, Шеазар, а не бесполезные тряпки. Те, кому она с радостью отдает силы, а не от безысходности. Тебя же ждут только страдания и боль. Как и всегда. — Опять думаешь что-нибудь, что меня точно убьет, присоветовать? Я не поведусь, хватит с меня. Твоя милая Алиша — тупая и жестокая гопница, родители — ублюдки, а дружище Дэн, трус и предатель. Он даже не пришел на вечеринку в гараже. Кого ты еще можешь предложить, чтобы угробить меня? — Теперь говоришь меня, а не нас? Умный мальчик, пусть и бестолковый. Послушай, Шеазар, такая жизнь может прикончить нас обоих. Может ну ее, Нериссу? Что хорошего она тебя сделала, кроме как дважды использовала как наживку и никого при этом не поймала? Шеазар предпочел молчать — он не был предателем, не был трусом и первее всего он был благодарен создательнице за жизнь. Но обещанные подчиненные не могли ждать. У них не было соседа, способного поделиться воспоминаниями и опытом. Скорее всего, они были беспомощны словно новорожденные кутята. Или словно он сам. Настало время познакомиться с Рыцарями чего-то там. Шеазар не расслышал — тогда сердце вновь забилось слишком громко и беспорядочно. Его ждала прекрасная и бесформенная Гарот из ожившего серного пара; Кенсиал из ломкого льда и сверкающего снега; Эмбер создание пульсирующей словно боль горячей лавы. Ему казалось, что Нерисса задумывала ему других компаньонов, но не мог вспомнить каких. Шеазар встал, опираясь на холодную и грубую стену пещеры. Нет, так не пойдет. Треск магии и вот он в другой чуть более здоровой и много более могучей форме. Он для проверки неловко вывернул крылья перепонками к себе — разодраны, как он и думал. Джоан Тайтор не испытывала жалости. Значит не стоит и ему. Что ж, он заставит врагов Нериссы пылать от ярости, ненавидеть его всем сердцем и страдать. Как бы Трой не насмехался над этими мыслями.***
Рюкзак в руке, непримечательные джинсы с толстовкой и кепка, закрывающая нездорово блестящие глаза, — я выглядела обыкновенной обитательницей неблагополучных районов Хизерфилда. В одном из таких посреди заброшенного здания и вывел меня портал. Звезда Трибы вновь болталась на запястье, но ни грома, ни молний не прозвучало. Бессильная защита для заблудшей наследницы — мы были слишком далеко от дома, чтобы она работала. Граффити на стенах было иероглифами чуждыми и непонятными. На третьем этаже вверх по зассанной лестнице не было ничего примечательного — безнадега Америки не была и в сотую долю так тосклива как меридианская. Артемида знала, как показать за что мы боремся и к чему стремимся. Она показала обычную меридианскую деревушку. Буро-серые жители с кривыми зубами и острыми обвислыми ушами, поклоняющиеся ей будто богине, с охотой рассказывали о своем быте. Одна из них, морщинистая с обветренной кожей и проседью в сальных волосах, с гордостью рассказывала, что в этом году они сохранили крыши, а не скормили солому скоту. Да и детишки все кроме самого мелкого пережили не так давно окончившуюся зиму. Они, босоногие, в одних безразмерных рубахах, прятались по кустам и поблескивали черными любопытными глазами. Сорокалетняя мать и ее жизнь с надеждой о будущем пережить зиму добила меня. Я обязательно вернусь и расправлюсь с Нериссой, чумой Меридиана, и приступлю к своему долгу. И мой Оракул будет не в силах остановить прогресс. Пропищали часы на правой руке. И я заметила его: привкус в воздухе, тайные перезвоны и грядущую бурю — перемещение почти случилось.