— Убери собаку! По мне уже блохи ползают! — завопил Снейп. — Сириус, отойди от Снейпа — у него блохи! — сказал брезгливо Гарри.
1 октября 1994 года, 07:00 по местному времени Магическая Британия, школа Хогвартс Профессор Северус Снейп летел по коридору на полной скорости, стращая редких первокурсников и заставляя учеников вжиматься в стены. Стремительно несясь к кабинету Дамблдора, он не скрывал истинного раздражения столь экстренным вызовом. Разве встреча не могла быть отложена хотя бы на полчаса, чего хватило бы для окончания варки зелья от фурункулов? Но Альбус даже слушать не хотел. Настырные портреты верещали, что «работодатель» требует немедленно явиться. Теперь в отвратительном настроении с самого утра зельевару приходилось отстраниться от любимого занятия и мчаться на словесные разборки с начальством. — Грейнджер! — зарычал декан Слизерина, чуть не сбив по пути знакомую четверокурсницу с копной волос на голове. Лишь чудом руководителю «змеиного» факультета удалось вовремя остановиться. — Прочь с моей дороги! — Простите, профессор, я… — испуганно пролепетала девушка, тут же принявшись собирать с пола рассыпанные экземпляры. — Что вы там мычите? — Снейп всё же развернулся полубоком, взглядом устремившись в надоедливую гриффиндорку. — Вы и в выходной учитесь? — Нет, профессор Снейп, просто профессор МакГонагалл… она просила… — Мне это неинтересно. Двадцать баллов с Гриффиндора, — процедил сквозь зубы зельевар в ответ на жалкие оправдания Гермионы. — Научитесь ходить сначала, — чуть ли не выплюнул декан и понёсся дальше. До Директорской башни Северус Снейп добрался довольно быстро, успев отчитать одного слизеринца и оштрафовать целующуюся в углу парочку хаффлпаффцев. После чего, не особо утруждаясь приведением себя в порядок, главный «змей» подземелий остановился перед уродливой каменной горгульей и назвал пароль: — Сладкие леденцы, — мужчина поморщился от очередного слащавого кодового слова. Дверь перед сальноволосым преподавателем медленно со скрипом отворилась, чем главный слизеринец и воспользовался. Однако, очутившись в кабинете Дамблдора, Снейп обнаружил, что директор находится здесь не один. Пока Альбус сидел за столом с отрешённым выражением лица, около лестницы, ведущей на второй этаж, пребывал Аластор Грюм собственной персоной. Заметив, кто к ним зашёл, гроза британского Аврората довольно оскалился, что сделало и без того обезображенную шрамами физиономию более отвратительной. — Вызывали? — холодно поинтересовался Снейп, стараясь не коситься в сторону нежданного гостя. — Да, Северус. Необходимо решить проблему, и без твоей помощи, боюсь, нам не обойтись. Послышалось презрительное фырканье. Доковыляв на своём протезе, отчётливо постукивая палкой по поверхности пола, Грюм присел на краешек стола, подвинув старое кожаное кресло ближе к собравшейся троице. — И Шизоглаз тут? — попытался съязвить Северус, однако колкое замечание моментально стихло, когда искусственный глаз повернулся и прямо впился в зельевара. — Ты что-то тявкнул, щенок? — пророкотал Грюм, почесав правую ладонь, что заставило Снейпа занервничать, посматривая на выглядывающий конец волшебной палочки. Ехидная ухмылка снова подчеркнула обезображенное лицо аврора в отставке. — Аластор! — недовольно отреагировал Дамблдор, хмуро одёргивая Грюма. Тот нехотя перевёл взгляд на директора Хогвартса. — Так зачем ты меня попросил остаться, Альбус? Надеюсь, не чай пить с этим пожирательским выкормышем? — Дело срочное и требует присутствия вас обоих. Ты об этом знаешь не хуже меня, — предупредительно добавил директор, постучав ребром конверта по столу. — Что такое, Грюм? — Снейп уже расслабился и встал около стены, но продолжал внимательно следить за главным «психопатом» британского Аврората. — Продолжаешь раскрывать заговоры? — Чем я занимаюсь, тебя не касается, — холодно отреагировал мужчина, сплетая пальцы в замок на уцелевшем колене. — А у тебя, Снейп, как погляжу, жизнь налаживается. Очистился перед законом, почётный зельевар, декан. Успел замолить прошлые грешки? — Я не особо религиозен. — Нисколько не сомневаюсь. Я, между прочим, с новостями. Персонально для тебя, — довольно осклабился Аластор, лишь удобнее поменяв расположение рук на колене. — Неужели? — правая бровь Снейпа приподнялась. — И какими же? — Беллатриса тебе «привет» передавала, — ухмыльнулся Грюм в порыве искреннего злорадства. — Эта сумасшедшая сука обещала лично вырвать у тебя печень и сожрать её на ужин. А потом пытать, пока ты не сдохнешь. — Это очень… мило, — проговорил декан Слизерина холодным тоном, но в его словах так и проскользнуло очевидное напряжение, — что ты примерил на себя роль почтальона. Будешь в Азкабане подрабатывать? Работка точно тебе по силам… — Северус! Аластор! Прекращайте, — вмешался в словесную перепалку Дамблдор, обратив внимание собеседников на себя. — Я вас не для этого позвал. Тебе нужно кое с чем ознакомиться, — директор странно посмотрел на Снейпа и пальцем подвинул к нему конверт, который, как оказалось, лежал аккурат перед руководителем Хогвартса. — Прочти это сначала. Снейп бросил на Альбуса мрачный недоверчивый взгляд, но всё же взял в руки конвертик. Сам конверт был украшен эмблемой, явно зарубежного образца. Прочтя адрес, зельевар понял, что послание пришло издалека, из Салемской академии волшебства. Пробегая взглядом содержимое, Северус заурядно кривился, пока не застыл, словно статуя, дойдя приблизительно до середины письма. Шокированный, он не удержался на месте и рухнул в кресло, решив прочитать текст ещё раз. Но прежде он посмотрел расширенными глазами сначала на директора, который, сложив пальцы домиком, лишь сумрачно следил за его реакцией, а потом на Грюма.Директору школы Хогвартс Альбусу Персивалю Вульфрику Брайану Дамблдору от магистра Генри Смита ректора Салемской академии волшебства
Здравствуйте! Уважаемый Председатель Визенгамота, директор школы Хогвартс, гражданин Магической Британии [ох, уж эти американцы, раздражённо подумал Снейп] Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор! Обращается к Вам ректор Салемской академии волшебства, магистр трансфигурации и чар, Генри Смит, чтобы сообщить о трансфере салемского студента в учебное заведение Магической Британии, школу Хогвартс. В соответствии с двусторонними договорённостями об обмене опытом в образовании от 13 апреля 1912 года между Сенатом МША и Визенгамотом Магической Британии, опираясь на магловские принципы о взаимовыгодном сотрудничестве, а также: статью 1, пункт 16 Закона Сената «Об образовании» и статью 4, пункт 21 Закона Визенгамота «Об обучении волшебников», Указ Королевы Магической Британии №56 от 22 мая 1900 года, ратифицированного Парламентом Магической Британии 26 мая 1900 года, базируясь на принципе сенатора от Флориды Стива Маккинонна «Равноправие чистокровных волшебников, полукровных и маглорождённых», принятого Сенатом 1 сентября 1946 года, сообщаю Вам следующее: — Направляю запрос в Министерство магии Магической Британии, отдел образования, руководителю Маргарет Читофф о разрешении на перевод гражданина МША Патрика Бреннона, урождённого Гарри Джеймса Поттера; — Направляю запрос в школу волшебства Хогвартс с предложением зачислить Гарри Поттера на четвёртый курс; — Оценки мистера Поттера, полученные за время обучения в Салеме, прилагаются, как и моя рекомендация. Жду ответ от Вас до 15 октября сего года. С уважением, магистр Генри Смит.08:00 по местному времени. 27 сентября 1994 года. Подпись.
Левая рука зельевара обессилено свесилась с подлокотника. Декан Слизерина пытался совладать с собой, но в этот раз получалось, откровенно говоря, плохо. Мужчина уставился взглядом в пол, пока его размышления не решили прервать со стороны. — Что такое, Снейп? — наконец нарушил долгую тишину Грюм. — Язык проглотил от неожиданности? Скажи уже что-нибудь. — Ма… мальчик жив? — немного придя в себя, спросил слизеринец. Он перевёл глаза с Грюма на Дамблдора. Директор смотрел на него с искренним сочувствием. — Да, Северус. Гарри Поттер жив. Скоро мы все в этом убедимся, — подытожил глава Хогвартса. — Вы… знали? — с плохо скрываемым гневом в голосе спросил Снейп, ощущая, как в нём поднимается ярость. — Всё это? — он потряс конвертом в правой руке, привстав с кресла. — Снейпа сейчас инфаркт хватит, — ухмыльнулся Грюм. — Аластор, прошу, меньше язвительности, — попросил его директор. — Нет, мой мальчик, боюсь, я в таком же неведении, как и ты. Сын Лили сегодня удивил всех. — Тогда… твоих рук дело? — Снейп обратил внимание на третьего участника разговора. — Холодно, Снейп. Миллионером тебе не стать. И, откровенно говоря, хреновый с меня отец получился бы, — отрезал мракоборец в отставке. — Так что пытайся угадывать дальше: мы лишь посмеёмся. Длительное молчание. Снейп будто бы чувствовал, что конверт обжигает ему пальцы, потому положил письмо от Генри Смита на стол рядом с директором. — В любом случае, возвращение мальчишки в Британию спровоцирует информационную бомбу мировых масштабов, — сообщил Аластор. — Так что готовиться к этому нужно было ещё вчера. — Гарри прибудет в Хогвартс через две недели, — намекнул Дамблдор. — Вот именно, в Хогвартс, — прохрипел Грюм, некультурно зевнув. — Вынужден откланяться. Очевидно, школе понадобится усиленная защита. Я попрошу Амелию о выделении пары-тройки авроров. После чего посмотрим, как твои ученики усвоили ЗОТИ за прошедшие три года. Увидимся, — мракоборец, не скрывая искреннего презрения к зельевару, даже не удосужился взглянуть на него. Протез застучал по полу, каменная горгулья открыла проход, и аврор тут же покинул личный кабинет директора. Проводив Грозного Глаза суровым взором, Снейп повернулся к Дамблдору. — Шизоглаз будет преподавать ЗОТИ? — опасливо спокойно спросил Альбуса декан Слизерина. — Не называй его так. И ответ «да». Лучшего кандидата на эту должность не найти. Во всяком случае, пока. — Вы обещали мне этот пост! — повысил голос Снейп. — Мало ли что я обещал, Северус, — строго посмотрел на мужчину глава Хогвартса сквозь очки. — После случившегося на третьем курсе ты должен быть благодарен, что тебя вообще не выгнали из школы. Знаешь, скандал с Люпином дорого обошёлся всем нам. Мне едва удалось всё замять. Но кресло подо мной закачалось. А если я слечу с него, то многие последуют за мной. Гринграсс вообще требовал увольнения половины преподавательского состава, к твоему сведению. Вспомнив последний разговор с главой Рода Гринграсс, Снейп вздрогнул. И решил не скандалить лишний раз и промолчать. — Но я тебя позвал не вспоминать былое, — будто бы почувствовал его настроение Дамблдор, а потому продолжил: — Мне нужна от тебя одна услуга. — Всё старо, как мир, — не смог сдержаться от фырканья зельевар. — Необходимо выяснить точную дату прибытия Гарри в Министерство магии, — проигнорировал старый волшебник очередную шпильку декана Слизерина. — Думаю, Люциус узнает о ней в числе первых. Учитывая его связи. Мне в Министерстве появляться лишний раз не слишком хочется ввиду занятости в Хогвартсе. Ещё бы, если вспомнить события прошедших трёх лет, подумал Снейп. Но вслух сказал иное: — С чего вы решили, что Малфой мне расскажет? Вы явно преувеличиваете уровень доверия в наших отношениях. — Мой мальчик, — декан поморщился, — уверен, ты справишься. Разговор с Гарри поможет направить его на правильный факультет. — Под словами «правильный факультет», очевидно, подразумевается Гриффиндор? — сыронизировал Снейп. — Очевидно, — не стал отрицать директор, пригладив свою длинную бороду. — Или же ты заинтересован в его поступлении на Слизерин? — Нет уж, извольте, — зельевара даже передёрнуло от такого предположения. — Уж лучше пусть идёт ко «львам». Но с чего вы решили, что он захочет поступить именно туда? Четырнадцатилетними подростками управлять не так-то просто. — Уверен, он сильно похож на Джеймса и Лили. А там либо Гриффиндор, либо Хаффлпафф. — Искали бы его лучше — не гадали бы сейчас на кофейной гуще, директор. — Северус, я не терял времени даром все эти годы, — задумчиво ответил Дамблдор. — Уверяю, я искал Гарри Поттера и за пределами Британии. Делал запросы о новых учениках, которые поступили в магические школы в 1991–1993 годах. Долгие месяцы потратил на то, чтобы внимательно изучить списки поступивших. Но учитывая, что за это время количество поступивших исчисляется десятками тысяч, поиски ни к чему не привели. — И в Салеме? — зельевар традиционно приподнял правую бровь. — Магистр Смит отписался тогда в стандартной бюрократической манере, мол, поинтересуйтесь в отделе образования МАКУСА. Правительство МША всё-таки предоставило мне доступ к спискам учеников, однако — Дамблдор кисло улыбнулся, — искать одного ученика там — то же самое, что искать иголку в стоге сена. Директор и декан умолкли на некоторое время, размышляя каждый на свой манер, пока зельевар не прервал тягостную тишину: — Я встречусь с Люциусом и постараюсь узнать, — холодно заявил Снейп, развернувшись и направившись к выходу. — Не сомневаюсь, Северус, не сомневаюсь, — донёсся до него одобрительный голос пожилого волшебника.***
Когда глава факультета Слизерин покинул его кабинет, Дамблдор взял лимонную дольку и откинулся в кресле. Ситуация принимала интересный, однако неожиданный оборот. С другой стороны, поступление британской легенды в Хогвартс можно выгодно использовать в собственных целях. Теперь и Фадж примолкнет, и чистокровная фракция в Визенгамоте будет вести себя тише. Всё же удивительно, что Гарри нашёлся. Четыре года поисков, и пропажа объявилась по своей воле. Да, далеко занесла судьба его подопечного. Альбус задумчиво сложил пальцы домиком. Всё же он постарается зайти в Министерство магии независимо от итогов разговора между Снейпом и Малфоем. Предлог придумать не составит большого труда. Вопреки пошатнувшимся позициям в Визенгамоте за последние годы несколько десятков преданных ему человек ещё оставались, а «светлая» фракция по-прежнему могла блокировать наиболее неудобные законодательные инициативы совместно с «серой». Но что если Гарри уже находится на территории Магической Британии? В разговоре с Грюмом последний призывал учитывать подобное. Тогда где он может появиться? На ум приходили только три места — дом Петуньи Эванс, поместье Блэков и Годрикова Впадина. Однако сигнал тревоги с местожительства Петуньи не приходил, а на могилу Поттеров можно отправить Наземникуса. — Финеас Блэк, — внезапно прозвучал голос руководителя Хогвартса, — появлялся ли Сириус в родном мэноре? — Нет, директор, — тут же отозвался Финеас со стены. — Сириус Блэк не посещал родной мэнор до сих пор. — Хм, интересно, — Альбус провёл пальцами по своей новой-старой волшебной палочке. — Если он появится, ты знаешь, что нужно делать. Также, если там объявится Гарри Поттер, я должен узнать об этом немедленно. Это приказ, — напоследок добавил твёрдости в голос глава школы. — Непременно, директор. Губы старика тотчас же дрогнули в усмешке, скрывшейся в густой бороде. Он ещё разыграет всю партию, как по нотам. Всегда разыгрывал. Ему постоянно удавалось повернуть события таким образом, чтобы те были выгодны ему, директору Хогвартса. И сегодняшний или завтрашний день не станет исключением. Иначе он не Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.***
Снейп, зайдя в родной кабинет, обессилено рухнул на стул, тяжело дыша. В висках стучало от внутреннего беспокойства, хотя перед Дамблдором ему удавалось всегда сохранять невозмутимый вид. Благо, опыт работы двойным агентом во времена Волдеморта сработал в его пользу. Мальчишка Поттер оказался жив. Его терзали противоречия, как бы ни готовился к этой новости зельевар, но реальность оказалась куда неожиданнее. Да, мальчик пропал из дома Дурслей почти четыре года назад. Узнав об этом от Альбуса, Снейп бросил все дела, чтобы помочь Ордену в розысках отпрыска Джеймса и Лили. Его уже тогда одолевали разные мысли и эмоции, как радости, так и разочарования. Ведь если маленький Гарри пропал без вести, то он формально освобождается от клятвы, данной тринадцать лет назад. С другой стороны, пропажа из семейки маглов накладывала на мужчину дополнительный груз вины за то, что не уберёг и не сохранил последнее, что осталось от Эванс. Но вот, он нашёлся. И где? В Салеме, на другом континенте. Каким образом его туда забросило, ведь родственников там у Поттеров вроде бы не было? Более того, подросток, как оказалось, учится в Салемской академии волшебства, престижном учебном заведении для магов Магических Штатов Америки. И теперь зеленоглазый наглец переводится в Хогвартс… Да-да, у него глаза от Лили, как сообщал когда-то директор, решив наконец-то проведать Дурслей. Эти изумруды станут снова его преследовать. Эта ночь для зельевара была беспокойной. Впервые за долгие годы ему приснилась Лили, которая грустным взглядом зелёных глаз смотрела на него, будто бы коря за что-то…***
14 октября 1994 года, 16:00 по местному времени Сноудония, Северный Уэльс, Великобритания Делакур поморщилась от порыва холодного ветра и принялась сильнее закутываться. Впрочем, лёгкая полупрозрачная накидка не лучшим образом защищала от прохлады. Мало того, что осень постепенно начинала отвоёвывать предназначенное ей по праву пространство у лета, так ещё и климат у этой северной страны знаменовался постоянными капризами. Однако высокие горы хоть немного защищали от осенней стужи, потому сложно сказать, насколько холодно будет в самом Хогвартсе, когда туда прибудет команда Шармбатона. — Флёр, — послышался сзади осторожный голос; аккуратное прикосновение к плечу. Её подруга Орели, такая же светловолосая и с мягкими чертами лица, встревоженная, подошла к лидеру шармбатонцев. — Все уже ушли в карету, в свои комнаты. Ты идёшь? — Да, конечно, — отозвалась француженка, отрывая грустный взгляд от здешних природных красот. — Просто задумалась. — Ты о том, что сказала эта идиотка Жасмин? — блондинка обняла подругу за плечи, погладив по голове. — Флёр, ты стала главой делегации потому, что являешься лучшей в академии, а не из-за каких-то там чар вейлы. — Спасибо на добром слове, — печально улыбнулась Делакур. — Жаль, не все так думают. — Хватит хандрить. Кэролайн и Эмили нас уже, вероятно, заждались, — Орели шаловливо ущипнула её за румяную щёчку. Словно бы услышав упоминание о себе любимой, из-за двери кареты высунулась русоволосая головка самой весёлой представительницы девичьего квартета. — Ну вы чего так долго? — поинтересовалась Эмили, невысокая хрупкая девушка, после чего выскочила на улицу. — А-а-а, как здесь прохладно, холодрыга-а-а! — заскулила она, одетая налегке. Карие глаза сразу же обратили внимание на грустную блондинку. — Кто посмел обидеть нашу Флёр? — Снова эта стерва Жасмин что-то наговорила. — А я была против, чтобы её брали в команду. Ну и кто бы подумал, что она так хороша в трансфигурации? — Эмили взялась пальцами за подбородок, сделав хитрую рожицу. — Может, подсунуть ей змею в постель? — Кэролайн как-то подобное предлагала, — поддержала Орели Дюбуа однокурсницу. Впрочем, подружки, увидев отрицательное мотание головой вейлы, решили отказаться от подобного. — К чёрту эту Жасмин. Нужно веселиться, девочки, — подмигнула Эмили, приобняв сокурсниц. — Ведь завтра нас ждут брутальные варвары с Туманного Альбиона, накачанные английские парни и суровые британские преподаватели. — Эмили, ты до сих пор не отказалась от идеи привлечь внимание… как его там? — снисходительно задумалась Делакур, вспомнив, как подруга с параллельного курса любит зачитываться всякими любовными историями. — Михеила… или Михаила Келя, — подсказала Дюбуа имя нового фетиша Гроссо, о котором последняя говорила, как минимум, последнюю неделю. — А что не так? На фотке парниша хорошо выглядит, — надулась девушка. — Как только он увидит мои балеринские способности, то падёт ниц перед ногами. Моментально. — Ей срочно нужен парень, — шепнула Орели на ушко подруге. — Ага. Сразу двое, — поддержала её Делакур, не сдержав улыбки. — Я всё слышала! — рявкнула Эмили Гроссо, но быстро успокоилась. — А теперь предлагаю отправиться в комнату к Кэролайн, где поиграем — шармбатонка придвинулась ближе к напарницам по команде — в картишки на раздевание. Стоящие около самого входа двое парней невольно обратили внимание на последние слова Гроссо. — А я присоединиться могу… — высокий брюнет Ламбер Монти криво ухмыльнулся, — к вашим играм? — Пошёл вон, кобелина! — немедля отрезала Эмили, сменив улыбчивую маску на презрительную. — Лучше сходи к Пьеру, послушай его причитания. Девушка важно прошагала мимо парней, за ней направились Орели и Флёр. Последняя невольно поёжилась от маслянистых взглядов Ламбера и Жерарда, хотя и сумела сохранить невозмутимый внешний вид. Флёр признавала, что в академии магии Шармбатон мало кто испытывает к ней светлые чувства. Однако к слабости парней вейла относилась с некой долей понимания: всё-таки особи мужского пола просто не могли сопротивляться её ауре. Другое дело девушки: неприятностей от них было куда больше, чарам абсолютное большинство из них сопротивлялось успешно. К тому же, интерес парней к красивой блондинке ограничивался похотливым «инстинктом размножения», как когда-то охарактеризовала его Орели, но представительницы прекрасного пола поступали по-иному. Словно та стая коршунов, они постоянно кружили вокруг вейлы, пытаясь уличить момент ударить побольнее и посильнее. И сейчас как раз одна из таких «особей» привлекла к ней всеобщий интерес. — Смотри, кто решил вернуться в карету, — вальяжно протянула смазливая брюнетка, которой не досталось место лидера команды во время отборочных соревнований. — «Принцесса» и её подлизы. — На принцессу она не тянет, — ехидно не согласилась с ней другая темноволосая семикурсница. — Без чар на неё бы даже самая последняя дворняга не посмотрела. Хотя так называемый «Дьявольский дуэт» и захихикал в один голос, однако поддержка вокруг была минимальной. Всё-таки в команду Шармбатона для Турнира Трёх Волшебников отбирали по способностям, и большинство участников признавали лидерство Флёр. Впрочем, Ламбер и Жерард интригующе наблюдали за разворачивающимся конфликтом. — Жасмин, — мягко позвала её Орели. — Чего тебе? — Зубки спрячь, — посоветовала она, улыбаясь. — А то у тебя петрушечка застряла. Ответом ей послужил смех девушек вокруг, которые оценили шутку Дюбуа. Бонье налилась гневом, что, казалось, сейчас лопнет, но смолчала. Всё-таки странно получилось. Ещё месяц назад Жасмин и Бланш чуть волосы друг другу не вырывали, но теперь они снова стали лучшими подругами. Треугольник между ними и Пьером разрешился не в пользу последнего. Паренька сделали крайним, обвинив в совращении и соблазнении, даже чуть не в изнасиловании, распуская мерзкие слухи, после чего просто «выпилили» из уравнения. Отчего он теперь слонялся по углам со скисшей физиономией. А сами Бонье и Паскаль явно объединили усилия против Делакур, найдя в качестве цели общего врага. Всё-таки девушки — жестокие существа, подытожила Флёр. — Говорят, в Хогвартс прибудет её младшая сестра, — язвительно заявила брюнетка Паскаль. — Интересно, она такое же дикое животное? Флёр остановилась, в глазах на несколько мгновений вспыхнул и погас магический огонь, аккурат в момент повисшей за спиной тишиной. Всё-таки Бланш перешла допустимую границу оскорблений, если таковая вообще существует. Блондинка могла вытерпеть любое третирование, однако оскорбление Габби никому не простила бы. Бланш, ты за это поплатишься, пообещала себе мысленно Делакур. Повод отомстить появился уже этим вечером, когда девушки закончили ужинать и принялись расходиться по комнатам. Заприметив, как Паскаль попрощалась с Жасмин и направилась элегантной походкой к себе, вейла вышла из-за поворота и пошла навстречу. Сначала на лице Бланш появилось недоумение, потом озарение, что можно ещё лишний раз поиздеваться перед сном над противницей. — Гуляешь поздним вечерком, темномагическая тварь? — поинтересовалась брюнетка, свысока посмотрев на магическое, по её собственным мыслям, «существо». Флёр лишь немного приподняла бровь. Подобное обращение уже веяло открытым хамством. Пора бы преподать этой стерве урок. Поэтому допустила небольшую усмешку. — Поговорим? Шармбатонка с удивлением посмотрела на руку вейлы, которая указывала на личные аппартаменты в карете. — Ну давай поговорим, — девушка показала белоснежные зубки и зашла в комнату. — Здесь… так скучно, — француженка сразу высказала своё презрение из-за интерьера. — Хотя что с тебя взять, никакого чувства изыска. Раздался звук защёлки, закрывшей дверь. Брюнетка резко повернулась, отметив, что блондиночка уже стоит в шаге от неё. — Как же ты мне надоела, стерва, — процедила с ненавистью в голосе Флёр. — Что-что? Решила показать когот… — ехидно начала Паскаль, однако резкий удар ладошкой наотмашь буквально заставил француженку отправиться в полёт к стоящей около стены кровати. Делакур внешне казалась спокойной, но в реальности она пылала от гнева. Глаза вейлы зажглись заметным огоньком. Сделав шаг ближе к пока что мало осознающей реальную опасность жертве, Флёр сжала кулачки. С искренним наслаждением она наблюдала, как на лице Бланш появляется осознание произошедшего. — Ты… — девушка прикоснулась к поалевшей щеке, — ты… ударила меня! — воскликнула шармбатонка. — Дрянь! Пока Паскаль пыталась достать волшебную палочку, Делакур выпустила ауру, направив её чётко на брюнетку. Словно в состоянии лёгкого опьянения, последняя закачалась, споткнувшись на ровном месте, рухнув на колени. На лице темноволоски расплылось мечтательное выражение; о палочке тут же было забыто. Чувствуя себя королевой положения, Флёр неторопливо и грациозно подошла, после чего на удивление легко приподняла соперницу за грудки, толкнув и прижав неразумную девчонку к стене. Аура вейлы действовала далеко не на полную, однако у Паскаль уже остекленели глаза. Очередное доказательство того, насколько та слаба, хмыкнула мысленно Флёр. — Во-первых, Бланш, ты должна уяснить одну простую вещь, — зашептала аристократка глупенькой семикурснице на ушко. — Я — чистокровная вейла. Не на четверть, не полукровка, как вы тут все рассказываете, а чистокровная. Нельзя быть наполовину вейлой, а наполовину нет. Более того, я сильнейшая в своём роду. А потому тебе, — Флёр приблизила свои губы, — наивной университетской давалке, пора бы запомнить: мне глубоко наплевать, каким образом и насколько часто подобные тебе обсуждают меня. Львицу мнение гиен не заботит. — Во-вторых, вопреки распространённой точке зрения, — Делакур немного отстранилась от дрожащего тела, нежно поглаживая подбородок покорной жертвы, — вейлы — никакие не шлюхи. Скорее, наоборот. Любовь — косвенный признак проявления нашей магии. Мы не виноваты, что такими родились. Делакур с интересом посмотрела на загипнотизированную напротив неё девушку. Пальцы медленно расстегнули одну из пуговичек на форме шармбатонки. С предвкушением девичья ладонь скользнула дальше, к нежной коже, начав мягко массировать упругую грудь. — Думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь? — Бланш задрожала сильнее, когда напротив появилось красивое лицо Делакур, и в зрачках блондиночки горел животный огонь. Завораживающий волшебный огонь. — Как отслеживаешь внимательно мои движения, мою походку, мои прикосновения к подругам. О, поверь, — лицо напротив Паскаль исчезло, и горячее дыхание пощекотало ухо. Рука сильно ухватила грудь, сжимая её чуть ли не до боли, — я вижу. Ты же мечтаешь обо мне. И это вейл ты называешь проститутками? — рассмеялась тихо Делакур. Отстранившись, Флёр будто бы в порыве дополнительного любопытства прикусила немного свою нижнюю губу и сменила движение ладони, внезапно направив её вниз по животу. На попытку девушки освободиться из ментальной ловушки Делакур чуток усилила магию, чего вполне хватило для нового неосознанного взгляда на мордашке Бланш. Ладошка скользнула по блузке, мимо пояса, который охватывал тонкий девичий стан, под белоснежное нижнее бельё. — Сначала я не понимала, почему ты так ко мне относишься, — Флёр внимательно рассматривала бледное личико Бланш, пытаясь заметить малейшие оттенки страха. Пальчики принялись поглаживать чисто выбритый лобок девушки. — А потом поняла: это же простая зависть, — хихикнула лидер шарбатонской команды, но вскоре стала серьёзной. — Ты просто завидуешь. Я красивее тебя, желаннее, пользуюсь успехом у противоположного пола. Вейлы лучше вас, человеческих женщин, во всём. Мы — прекрасные любовницы, верные напарницы, лучше понимаем мужчин. И если полюбим, то любим навсегда. Наверное, посторонний наблюдатель счёл бы эту сцену даже несколько эротичной: две красивые француженки практически вплотную сблизились друг с другом, и одна из них ласкала другую… Если не учитывать, что на глазах одной появились слёзы. Лицо Флёр ожесточилось, когда пальчики коснулись половых губ брюнетки. — Я никогда не буду твоей. Запомни, Бланш, — мстительно подчеркнула блондинка, и два пальца ощутимо прошлись по клитору и крайней плоти. — Но ты можешь быть моей. Как и говорила раньше, я предпочитаю мальчиков. И моё тело будет принадлежать полностью только любимому, — Делакур оперлась подбородком о плечо Бланш. После чего внезапно два пальца проникли внутрь брюнетки, скользнув прямо в вагину. Паскаль отрывисто охнула. — Что ж ты, сучка, течёшь от пары движений-то? После нескольких шумных вздохов пальцы вейлы покинули низ живота семикурсницы. Флёр аккуратно взяла девушку за подбородок и повернула его к себе. — Ну-ну, не нужно плакать, Паскаль, — её хозяйка торжествующе улыбнулась, стирая слезинки с глаз француженки. — Я же не причинила тебе боль. Хотя могла бы. Стань на колени, — приказала вейла. Бланш медленно опустилась, подчиняясь приказу. Остекленевшими глазами она смотрела на повелительницу, тщетно пытаясь освободиться из магических оков разума. — А это тебе в качестве профилактики. Звук пощёчины нарушил тишину личной комнаты Делакур. Удар по щеке получился не особо сильным, но достаточно громким. Тело заколдованной Бланш качнулось от шлепка, тем не менее, устояло на месте. Флёр прикоснулась к лицу Паскаль и повернула за подбородок влево, словно бы оценивая плоды трудов. Результат её не удовлетворил. Потому вернув расположение лица снова перпендикулярно к себе и чуть приподняв, вейла обрушила на француженку новый удар. В этот раз пощёчина получилась более сильной, потому как Бланш завалилась на бок. Восстановив равновесие покорённой шармбатонки, Флёр довольно осмотрела лицо соперницы: отпечаток ладони отчётливо виднелся, а из носа начала стекать кровь. Наложив быстренько чары иллюзии, чтобы скрыть избиение, француженка небрежно приподняла семикурсницу. — И чтобы это было в первый и последний раз, — с нотками злорадства в голосе произнесла Флёр, схватив заколдованную девушку за подбородок. При помощи сильного поцелуя девичьи рты ненадолго соприкоснулись губами. Чувствуя себя полноправной хозяйкой положения, Делакур постаралась унять растущее в ней возбуждение. Глаза вейлы погасли, но блондинка всё-таки успела слизнуть с верхней губы Паскаль капельки крови. Насладившись чуть горьковатым привкусом, Флёр отстранилась. — Иначе ты так просто не отделаешься. Ещё одно оскорбление в адрес Габби… что ж, тогда ты узнаешь, что значить быть рабыней вейлы. Сейчас ты дашь Нерушимый Обет, — старшая дочь Делакуров аккуратно застегнула форму девушки, приводя ту в относительный порядок, — что никогда, ни при каких условиях не расскажешь о произошедшем здесь. Словно настоящая марионетка на ниточках, брюнетка покорно повторила заново продиктованные слова и хорошо продуманный текст клятвы. Волшебная палочка засветилась и погасла, что означало принятие обета и закрепление его условий между аурами двух девушек. Когда магия разума ослабла, поначалу бесстрастное лицо брюнетки отобразило осознание произошедшего. Паскаль потрясённо наблюдала за стоящей напротив неё вейлой. Она споткнулась и отползла назад, пока не упёрлась спиной в кровать. — Ты... ты монстр… — всхлипнула Бланш, боязливо сжимая ноги. — Что ты… со мной… Флёр, недолго думая, подошла, схватила семикурсницу за форму и снова грубо приподняла вверх. — Да, чудовище! — прошипела будущая наследница Делакуров, чувствуя, как хочет испепелить на месте эту стерву своим пламенем. — Советую тебе это запомнить! — она брезгливо вытерла соки Бланш о её форму нарочито медленными движениями. Одним броском Делакур отшвырнула брюнетку, да так сильно, что та упала на пол и покатилась прямо к выходу. — А теперь проваливай, жалкое создание, пока я добрая, — презрительно отреагировала лидер шармбатонской команды. Всхлипывая и поскуливая, темноволосая девушка взялась сначала по-смешному дёргать ручку двери, но затем догадалась отпереть защёлку. Поскользнувшись на ровном месте и рыдая, жертва улепётывала по коридору в личную комнату, намереваясь смыть унижение в ванне. Тем временем, закрывшись на замок, Флёр некоторое время раздумывала над случившимся, но после победоносно улыбнулась. Находясь перед зеркалом, оценивая себя по внешним данным, светловолоска провела ладонью по золотистым волосам с серебристым отливом. Так всегда случалось, когда проявлялась истинная сила вейлы. Определённо, она лучше всех в Шармбатоне. Повелевать этой простоватой глупышкой было очень приятно. Вот только в настоящее время Делакур постигала, почему бабушка окрестила вейловскую магию «огромным даром и большим проклятием одновременно». Флёр прикоснулась подушечками пальцев к изображению в зеркале, очертив абрисы тела. Слёзы непреднамеренно выступили на ресницах. Может, она действительно монстр?***
Где-то в Северном море, около Великобритании Тот же день, 17:30 по местному времени — Гадство! Это просто смешно! — выругался высокий темноволосый парень, когда из-за порыва ветра трос долбанул его по физиономии. — Какого хера мы здесь горбатимся, в то время как директор там у себя ликёр попивает? — Ха. И этот человек призывал нас к спокойствию всего пять минут назад? — хмыкнул побритый налысо Риг Хансер с грубыми чертами лица. Дочистив клубень и тяжело вздохнув, он бросил картофелину в огромную кастрюлю. Остальные парни ухмыльнулись. Никодим уставился на почищенные капусту, морковь, свёклу и прочие овощи, пока остальные дурмстранговцы молча трудились, и резюмировал: — Надеюсь, когда… «борщ»… будет готов, и мы понесём Каркарову, то он сожрёт несколько ложек и подавится. — Вот и я об этом, — поддержал его Леоковски, прекратив на время воевать с канатами. — Мы, значит, вкалываем, жратву готовим, корабль убираем, а глава Дурмстранга прохлаждается в своей каюте. Где справедливость? — А ты возьми, зарежь его ночью и иди себе на свободу, — предложил с хохотком решить проблему самый высокий паренёк из команды Дурмстранга Тадеуш Новак. — Иди ты, знаешь куда, со своими шуточками? — Тадеуш в ответ довольно заржал. Он успешно конкурировал с Димитром за звание главного приколиста института. — Та чёрт с директором, главное, что этого мудака Кольева с нами нет, — мстительно заявил Никодим, начиная усиленно тереть ладони из-за холода. Парни закивали в унисон в знак согласия. Физкультурника мало кто уважал. — Это точно. Если бы эта гнида поехала с нами, я бы повесился в первую ночь, лишь бы не видеть его хари. — Так этот говнюк отказался от поездки по собственному желанию. И то хлеб. И вообще, Димитр, хватит ныть. Мы же все тянули одинаково жребий, — сообщил остановившийся рядом с ними главный уборщик территории Эдвард Йоханнес, выкручивая тряпку. — Вон, Полякову вообще не повезло: убирать сортиры приходится. Так что скажи «спасибо», что за мачты отвечаешь. — Ну да, ага, не повезло, — скептически отреагировал Хансер, насадил картофелину на ножик и уставился на неё. — Я бы тоже не прочь говно помесить. Зато какие плюшки в конце. В том числе лучшая одноместная каюта, увеличенная порция мяса, и, что самое главное, доступ к хорошему вину. — Да не кипиши. Одноместные элитные только у Полякова и Крама. Хотя Витя — особый случай. А завтра доберёмся до Британии — там будут и вкусная еда, и девочки. Тоже вкусные, — хохотнул Никодим. Дурмстранговцы единогласно одобрили сказанное. — Ага, Британия и вкусная еда — вещи очень «совместимые», — захандрил Риг, принимаясь снова чистить картошку. — Кстати, по поводу девушек, — Леоковски цокнул языком и завлекающе подёргал левой бровью. Все парни отвлеклись от дел и устремили взгляды в едином порыве в противоположную часть корабля. Пока судно плавно качалось из-за сильных морских волн, около деревянной стойки находилась первая девушка команды Дурмстранга. Софье Прасковой недавно исполнилось 17 лет, хотя выглядела она старше. Из-за своих перекрашенных красных волос, но при абсолютном отсутствии иной косметики, спортивная Софья создавала противоречивое отношение. Сейчас она усердно завязывала узел, поскольку на пару с Димитром следила за состоянием мачт и парусов. Заметив, что на неё уставились дурмстранговцы, Софья усиленно с выражением мстительности на лице завязала трос сильнее. — Такое, зараза, ощущение, — вздрогнул Тадеуш, почесав подбородок, — что на шее петлю затянула. — Да-да, ей палец в рот не клади. По локоть откусит, — прокомментировал Хансер. — Ребята, кто хочет с ней замутить? — Крам уже замутил, что валяется в каюте, — хмыкнул Эдвард. Семикурсник прополоснул тряпку в ведре и напялил её снова на швабру. — Я лучше подрочу. Софья Праскова, надевшая поверх матроски старую мужскую рубаху, лишь нарочито медленно застегнула пуговицы и скрыла выглядывающий бюстгальтер. Попробовав трос на прочность, девушка решила не испытывать терпение парней, а потому направилась обратно внутрь корабля. На пути ей встретился ещё один дурмстранговец, один из поваров, Барт Сеппала. Проводив красноволоску подозрительным взглядом и дождавшись, пока она скроется, шатен быстро подошёл к однокурсникам. — Один я считаю, что баба на корабле — к беде? — негодующим тоном поинтересовался он у коллектива. — А что поделаешь? Она победила на соревнованиях. Вот и пришлось взять, — сообщил Риг. — Хватит всего этого? — парень кивнул в сторону почищенных овощей. — Хватит, — сообщил Барт, беря готовые вёдра. — Каркаров вряд ли много сожрёт. — Как там Виктор? — с сочувствием в голосе поинтересовался Тадеуш. — Огромная шишка на затылке. Но, думаю, до завтра оклыгает. Наш знахарь быстро на ноги поставит. Сеппала немедленно понёс овощи на кухню, между тем Хансер зевал от усталости. Все дурмстранговцы побросали ножи в свободную кастрюлю. Корабль качнуло от порыва ветра. Йоханнес с подозрением посмотрел на чернеющее небо, но принялся дальше двигать шваброй. — Холодно, мальчики? — поинтересовалась появившаяся вторая представительница прекрасного пола в команде, которая несла два ведра в одной руке. — Вы так сильно напоминаете мокрых куриц на насесте. — Так ты подойди, согрей нас, — подмигнул девушке Димитр Леоковски. Серые глаза оценивающе скользнули по девичьему стану. Несмотря на потрёпанный внешний вид и грубоватую форму Дурмстранга рыженькая Агнет смотрелась очень привлекательно. Особенно на фоне Софьи. Скорее, они даже были антиподами. — Не для тебя такой цветок цветёт, Димитр, — вызывающе с милой улыбкой заявила Агнет. — А для кого тогда? Кстати, ты бы поспешила к Вите, а то его другая сейчас согреет, — не менее радушно поведал Леоковски. — К нему направилась Софья по указанию Каркарова. Будет присматривать за ним целую ночь. Берг сначала хотела сказать что-то язвительное. Потом на ум пришла другая мысль. Однако ещё через секунду девушка прекратила пререкаться и поспешила спуститься в низ корабля. Буквально в тот же момент на палубе все парни грохнули смехом. — Димитр, ты опасен, — признался Хансер. — Люблю женские бои просто, — улыбнулся Леоковски. — По крайней мере, хоть Виктор сегодня скучать не будет. Да и вообще, мутить с Агнет нам воспрещено по многим причинам. — К тому же, противоречит «кодексу братана», — напомнил присевший около них Тадеуш Новак. — Чё ещё за «кодекс братана»? — поинтересовался Риг. — Впервые об этом слышу, — присоединился Димитр. Остальные парни тоже с интересом посмотрели на главного приколиста Дурмстранга. — Запоминайте. Дядя Новак вам расскажет. Первое: нельзя трахать свою подругу, пока она этого не захочет. Второе: запрещается спать с девушкой, если она встречается с твоим другом. Третье: секс дружбе не помеха, если по обоюдному согласию… — А есть что-то в этом «кодексе», что не связано с потрахушками? — полюбопытствовал Никодим Штейн. — Конечно, друг мой, — Тадеуш обнял однокурсника и приподнял ещё один палец. — Четвёртое правило: твой братан остаётся твоим братом и самым важным человеком, пока у тебя не появится любящая жена и дети. И, наконец, пятое правило: если ваш преподаватель — самый настоящий мудак, то ничто не мешает вам спиздить у него хорошую бутылку алкоголя, — и, словно волшебник, Новак достал из-за пазухи искомую бутыль, умело сворованную прямо из заначки Каркарова. Единодушный радостный возглас пронзил воздух, когда Тадеуша принялись хлопать по плечам. Но не закончил он принимать поздравления и благодарности, как раздался раскат грома, и на парней обрушился поток холодной воды с небес. Осенний дождь принялся щедро поливать корабль Дурмстранга, в результате чего все студенты моментально кинулись искать укрытие. Правда, спустя несколько мгновений помчались к своим каютам. Последним остался Эдвард Йоханнес, который, подставив лицо под дождь, встряхнул намокшими волосами и бросил швабру к канатам. — И на кой чёрт я мыл тогда эту долбанную палубу? — в сердцах высказался парень, непонятно к кому обращаясь.***
Раннее утро следующего дня. Могила Поттеров, Годриковая впадина, Великобритания Найти местное кладбище, а потом и могилу родителей не составило большого труда. Куда сложнее оказалось собрать остатки мужества и подойти к месту, где покоятся предки. Гарри знал, что будет нелегко. Майкл бывал здесь, так что детально рассказал, как найти пункт назначения, где похоронены Джеймс и Лили. К сожалению, в 1991 году Поттеру посетить Годриковую впадину не удалось, потому как местный Аврорат внимательно следил за всеми посетителями. Однако с опекуна было взято обещание, что рано или поздно единственный потомок Поттеров вернётся сюда. Так и вышло. Всё-таки Торн чтил память о его родителях. Кладбище располагалось рядом с церковью святого Иеронима. По пути к заветному месту Гарри отметил, что это общий дом для могил многих бывших жителей деревни — и не-магов (или «маглов», как называют их британцы), и волшебников. Причём похоронены тут представители многих уважаемых семей. Например, подросток обозначил присутствие Абботов, Кендры и Арианы Дамблдор, Браунов и Ноттов. — Здравствуйте, мама и папа. Я пришёл, — едва смог выговорить зеленоглазый брюнет. Уже как пять минут студент Салема стоял около могилы Поттеров. Юноша стёр с глаз движением ладони выступившие слёзы. Родители пожертвовали жизнями, чтобы спасти единственного ребёнка. И он будет достойным их жертвы. Правда, никак не мог понять нескольких вещей… Почему Джеймс решил схорониться в Годриковой впадине, в далеко не самом безопасном месте? Отчего мать и отец не воспользовались поместьем Блэков? Слишком много в их смерти загадок и недосказанности. Сделанные из белого мрамора надгробия содержали выгравированные даты рождения и смерти почивших рано супругов. Гарри аккуратно почистил их палочкой, с удивлением заприметив ещё не высохшие до конца цветы. Кто-то побывал здесь относительно недавно.Джеймс Поттер. 27 марта 1960 года — 31 октября 1981 года Лили Поттер. 30 января 1960 года — 31 октября 1981 года Последний же враг истребится — смерть.
Совсем ещё молодые, буквально несколько лет как покинувшие школьные парты. Неоднократно бросавшие вызовы Тёмному Лорду, пока всё остальное население Магической Британии тряслось от ужаса, горько усмехнулся парень. Он положил две белые розы, специально купленные в одном из цветочных магазинов, как дань усопшим героям войны и память родителям, благодаря которым выжил сам. — Спите спокойно. Обещаю, что виновные в вашей смерти поплатятся за это. Покидая кладбище, Поттер брёл мимо могил, понимая: ему просто не хватит душевных сил посетить ещё и место непосредственной гибели родителей. Лучше он наведается туда ближе к Рождеству, когда в Хогвартсе настанут большие каникулы. Однако, взявшись за ручку калитки, парень остановился, осознав, что сильнее всего насторожило в посещении могилы родителей. — Надпись, — пробормотал он, пытаясь уловить промелькнувшую в голове мысль. — Это ведь из Библии. Библейское изречение на могилах волшебниках выглядело, как минимум, необычно. Вот только цитата сильно напоминала и перековерканный девиз одного из темнейших семейств Магической Британии. Так ведь один представитель из этого клана также здесь похоронен. Покамест солнце освещало лицо брюнета, Гарри задумчиво посмотрел на виднеющуюся вдали могилу Игнотуса Певерелла. — Совпадение, что ли, — неуверенно предположил юноша и вздрогнул от порыва прохладного ветра. Покинув пределы кладбища, юный волшебник накинул на себя капюшон и отряхнул прилипшие к тёмным брюкам осенние листья. Выражение лица молодого человека стало серьёзным, в зелёных глазах появилась невиданная доселе решимость. Отбросив лишние мысли прочь, он уже увереннее зашагал по дороге, застёгивая молнию на курточке. — Ну что ж, игра началась, — сказал самому себе Поттер и аппарировал навстречу своей судьбе.