Одинокая Гора

      Гарри обнаружил себя в мёртвой тишине неизвестности. Пространство вокруг, окутываемое густым туманом, не позволяло должным образом рассмотреть местность, где почерневшие небывалых размеров деревья, отбрасывая длинные пугающие тени, казались будто бы неживыми. Земля, сливаясь с блеклым серым небом, походила на песок, и на этом поприще, полном неутешительного ожидания чего-то губительного, не было ни души — лишь едва ощутимый отголосок жизни. Редкие порывы ветра, отчаянно бьющие по щекам, возвращали в действительность перед тем, как вновь смолкнуть, расстворяясь вокруг.       Собственный глухой вздох, исторгнутый после того, как Поттер поднялся с земли, показался непозволительно громким: реальность словно бы наполнилась этим звуком, распостраняя его подобно крику, сопровождающемуся настойчивым эхо. Странно притупленное ощущение страха и непонимания, наполняя внутренности, прошло чересчур внезапно, а временный дискомфорт, испытываемый Гарри при каждом шаге, в очередной раз напомнил о том, сколь неприятным было его падение, что Поттера предсказуемо мало волновало, и он, настороженно оглядевшись, сделал шаг в ту сторону, куда отбросило кубок.       Голубоватое свечение, исходившее от артефакта, больше не казалось Гарри ни чарующим, ни манящим. То притяжение, которому ещё некоторое время назад нельзя было найти объяснения, пропало столь стремительно, будто бы его и не было, очевидно являясь искусственным. Кубок, оказавшийся порталом, призывно возлегающий под ногами, был обыкновенной побрякушкой. И только предательский интерес заставил Поттера медленно, будто бы во сне, протянуть к нему руку. Мысль о том, что главной задачей столь могущественного, по словам самого Марволо, предмета, был лишь портал, казалась Гарри несколько наивной. Неторопливо, практически невесомо дотронувшись до артефакта рукой, Поттер затаил дыхание: он ожидал или переместиться обратно в Эребор, представ перед хозяином горы в целости и сохранности, или очутиться в совершенно новом, не похожем на то, где он находился сейчас, месте. Он ожидал чего-то разрушительного, когда в затуманенном любопытством разуме появилось здравое опасение.       В реальности Гарри настигло разочарование — ничего не произошло.       Раздражённо пнув бесполезный кусок железа ногой, Поттер скривился. Он огляделся по сторонам в малодушной надежде заметить нечто, ускользнувшее от него ранее.       Вокруг было так же, как и раньше: резкие порывы ветра агрессивно ранили кожу, блеклое небо, соединяясь с туманом, казалось однородным, а тёмные фигуры деревьев, всё ещё возвышаясь над землёй, походили на восставших из сознания монстров, готовых к атаке.       — Люмос, — прошептал Поттер, медленно продвигаясь сквозь густой туман, когда на конце его волшебной палочки показалось слабое свечение.       Не представляя, куда идти, вскоре Гарри остановился, не пройдя и двадцати шагов. Будучи в достаточной степени правильным человеком, пусть это и было неоднозначным понятием, Поттер стремительно двинулся обратно, возвращаясь за «забытым» им в песке артефактом. Он не мог оставить чужую вещь неизвестно где, припоминая, с какой настойчивостью Марволо предостерегал его не трогать её. Несмотря на то, что теперь артефакт казался бесполезным, Поттер наклонился, чтобы взять его — он мог нечто значить для Марволо.       Когда пустошь осталась позади, а вокруг виднелись окружённые всё тем же туманом деревья, напоминая мёртвый лес, Поттеру на мгновение показалось, что в этом месте он был не один. Гарри мог поклясться — он ровным счётом ничего не слышал, однако едва уловимое чувство тревоги не утихало, становясь всё более настойчивым. Затаившись, Поттер, практически не дыша, прислушался. Казалось, удушающая тишина застыла в вечности, однако внезапный шорох листвы позади послужил сигналом к действиям — Гарри стремительно выпрямился и рванул вперёд, сжимая палочку в руке со всевозможной силой.       В спешке оглядываясь по сторонам, Поттер слышал лишь топот чужих ног позади, осознавая одно — он не должен был остановиться ни за что на свете.       — Инкарцеро! — грубый мужской голос прозвучал справа от Гарри.       Спустя мгновение Поттер с трудом уклонился от брошенного в него заклинания, чуть не врезаясь в дерево прямо по курсу. Сейчас он чувствовал себя не только уязвимо в незнакомом месте, но и до отвращения неуклюже — нелегко бежать от опасности, будучи на чужой территории.       Он оглянулся, не сбавляя в темпе:       — Экспеллиармус!       Неизвестный, находившийся на расстоянии примерно трёх метров, был отброшен назад, и Поттер, спотыкаясь о ветхие корни деревьев, параллельно с безуспешными попытками рассмотреть что-нибудь впереди, бросился в противоположную сторону, где его поджидал ещё один маг.       В этот миг Гарри почувствовал себя беззащитным зверем, забравшимся на чужую территорию в поразительно смешной попытке остаться незамеченным. Создавалось вполне реальное ощущение, что его окружали плотоядные твари, готовые беспричинно сомкнуть кровавые пасти на его шее.       Мужчина напротив, порывисто схватив Поттера за руку, потянул его на себя. Всматриваясь в черты чужого лица, Гарри мог с уверенностью сказать, что они были ему отдалённо знакомы. Было в человеке напротив нечто совершенно неуловимое, нечто такое, что он уже видел когда-то раньше, но при этом настойчиво ускользавшее.       — Не дёргайся, — потребовал маг, слегка улыбнувшись, из-за чего эта отвратительная, как казалось лично Поттеру, усмешка, была моментально стёрта с его лица совершенно магловским способом, подарившим Гарри драгоценное время на побег.       Лихорадочно дыша, петляя в лесу, будто загнанная в ловушку лань, он резко оглянулся, когда в ствол, рядом с которым Гарри находился, вонзилась эльфийская стрела.       Поттер вздрогнул — у него как будто открылось второе дыхание.       Ему в спину продолжали кричать проклятия, рядом раздавались свистящие звуки стрел, чёрные ветви, словно в наказание, оставляли царапины на его теле, но он не переставал бежать, порой не совсем ловко уворачиваясь от чужих атак. Всё тело Гарри наполнилось неуместным, но объяснимым наслаждением: ощущение эйфории, которое благосклонно дарил бьющий в крови адреналин, был подобен откровению. На мгновение Поттеру показалось, что его ноги оторвались от земли и он взлетел. Без заклинаний или метлы — сам, полностью погружаясь, отдаваясь, ощущая свою магию совершенно по-новому.       Всё это длилось лишь краткий миг, казавшийся Гарри чем-то большим. Поттер не сдержал вскрика, когда спину пронзило режущим заклятием, оставляя на коже неприятную глубокую рану.       Временный шок, сковывающий тело, исчез столь неожиданно, что боль, появившаяся после него, стала для Гарри воистину шокирующей. Она распространялась по всему телу, разгоралась внутри и обжигала, придавая ему сил, а не отнимая их.       Боль была его наставником.       — Остолбеней, — не без труда сказал Гарри, направляя палочку в ту сторону, где предположительно находился его противник, скрываясь в сером густом вареве.       — Петрификус Тоталус!       Поттер торопливо оглянулся:       — Протего!       Когда вскоре Гарри отбросило на значительное расстояние, он, ударившись затылком, с трудом открыл глаза. В висках стоял звон, Поттер не мог сосредоточиться, не совсем припоминая, услышал ли он, какое именно применили заклинание нападавшие.       Когда мир постепенно стал более целостным, Гарри с сожалением проследил за тем, как его нарочито неторопливо окружило несколько человек. Мужчина, стоявший напротив, уверенным жестом направил на него палочку, как и тот, который находился рядом с ним. Они оба явно подчинялись эльфу, замершему позади — это было заметно по вопросительному молчанию их взглядов — и скрывавшему лицо под глубоким капюшоном, возведя при этом вперёд свой лук.       — Ты идёшь с нами, — сказал один из волшебников, грубо вырвав палочку из рук ещё не прошедшего в себя Поттера.       — Я так не думаю, — фыркнул Гарри, исподлобья взглянув на говорившего. Он мысленно пообещал себе, что не сдвинется с места, однако обещания, как известно многим, имеют срок годности.       Мнения Поттера никто не спрашивал, заставив его подняться с земли. Всё ещё чувствуя в голове неприятную тяжесть, Гарри шёл впереди недавних преследователей, которых оказалось значительно больше, чем он представлял себе ранее. Позади ступало двое волшебников, наблюдавших за каждым его движением, помимо магов и эльфа Поттер заметил несколько гномов, из-за чего не без удовольствия испытал вполне ожидаемое ликование: тот факт, что он смог оказать пусть и недостаточно продолжительное, но весьма стойкое сопротивление столь большому отряду в подобных условиях, грел душу.       Размышляя над тем, кем именно являлись пленившие его существа, Гарри мысленно избавился от весьма логичного лишь на первый взгляд варианта о том, что они направлялись к Эребору. Вначале эта мысль показалась Поттеру весьма здравой, однако чем дольше они шли и чем больше деревьев встречалось на их пути, в конце концов оставив далеко позади пустошь, тем менее вероятной она ему казалась.       Так хорошо, как они знали эту территорию, Гарри знал лишь одно место — свой дом.       Можно ли было выжить в этом лесу, где гнила сама земля, будто бы отвергая понятие о жизни в целом? Поттер отложил этот вопрос на потом, подозревая, что вскоре он сможет получить на него ответ.       Незаметно рассматривая идущих рядом, Гарри оглянулся — позади он успел заметить двух волшебников, с которыми сражался, уже знакомого эльфа и одного гнома. Все они находились на значительном друг от друга расстоянии, отвергая саму возможность побега, как будто заведомо зная, что Поттер думал именно об этом. Впереди располагалась практически аналогичная картина. Однако от поспешных действий Гарри останавливало не количество людей, готовых стать значительным препятствием на его пути, а отсутствие палочки и связанные при помощи заклинания руки.       Напряжение, испытываемое Гарри в тот миг, когда он оказался в одиночестве посреди пустоши, не шло ни в кое сравнение с теми эмоциями, которые одолевали его теперь. Контролируемое опасение вместе с непониманием происходящего остались позади, сейчас Поттер, сосредоточенно следуя чужим указаниям, представлял различные варианты происходящего, многие из которых были далеко не самыми радужными. Гарри не пугали чужие возможности: он был твёрдо уверен, что смог бы вытерпеть волне значительное количество боли, угрозы его бы не затронули, страх смерти Поттеру никогда особенно не был знаком, что, естественно, не говорило о том, что он не хотел жить. Настораживало Поттера лишь одно — незнание.       Мгновение, когда собственное будущее казалось ещё более непредсказуемым, не оставляя зацепок для формирования какого-либо пусть и глупого, но всё же плана, было неприятнее всего. Это заставило Поттера почувствовать себя по-настоящему беспомощно.       Вдали виднелись многочисленные палатки, установленные на незначительном расстоянии друг от друга. Гарри подозревал, что магами было использовано заклятие незримого расширения, иначе жизнь в подобных условиях не была бы возможной. Чем быстрее Поттер приближался к своеобразному поселению, тем громче становились разговоры обитателей этого места. Взгляд Гарри привычно цеплялся за всё, что попадалось ему на пути, запоминая и анализируя увиденное. Заметив, как один из магов, с которым Поттер сражался ранее, передал незнакомому гоблину кубок, очевидно упавший во время сражения из его рук, Гарри обречённо покачал головой. Поттер запоздало подумал о том, что в целом вёл себя весьма опрометчиво, попав некоторые время назад в Эребор. Весь тот путь, который он преодолел ранее, в чём ему помогла лишь слепая удача и собственная глупая вера в себя же, встреча с таинственным Трандуилом и Марволо, полным загадок — осознание произошедшего навалилось на Поттера именно сейчас. То притяжение, которое испытывал Гарри, оказавшись внутри горы, то абсурдное желание дотронуться до кубка — всё это не было случайным.       — Пошевеливайся, — толкнув Поттера, прошипел гном, стоявший позади него.       Гарри неодобрительно нахмурился, но промолчал, замечая, как к ним с любопытством подтягивались остальные жители, среди которых мелькали весьма знакомые лица. Убийцы и воры, прятавшиеся в лесах у Эребора от магического мира — вот, кем являлись все те, кого довелось узнать Поттеру.       В толпе Гарри сумел заметить знакомое лицо — или вернее сказать морду? — искаженное неприятной усмешкой, Фенрира Сивого — пропавшего некоторое время назад с радаров мракоборцев оборотня, сумевшего доставить немало проблем ещё до того, как Поттер поступил на службу. Гарри аналогично узнал несколько более мелких преступников, продвигаясь дальше. В какой-то миг, заметив в толпе худощавого мужчину — Амикуса Кэрроу, стоявшего рядом со своей сестрой, Поттер окончательно уверился в том, куда попал.       Гарри сомневался, что здесь был хотя бы один человек, чьи руки не были запятнаны кровью.       Поражало то, что Министерство Магии и правда находилось в полнейшем неведении о том, что происходило у землях Эребора. Различного рода легенды о ловушках и тварях отпугивали нежеланных посетителей, позволяя толпе преступников скрываться под носом правительства: наиболее логичного места найти было просто невозможно.       Неестественно выпрямив спину, ощущая всем телом то, что в простонародье люди именовали ничем иным, как крепким матерным словцом, Гарри остановился, когда на его плечо легла чужая рука:       — Обыщите его.       Рядом с Поттером оказался уже знакомый маг. Взмахнув палочкой, он прошептал заклинание.       — Чист.       — Слишком просто, — заметил эльф, стоявший ближе всех к Гарри. — Что в карманах?       Поттер остался неподвижен, угрюмо посмотрев на волшебника перед собой, который с кощунственной невозмутимостью принялся рыться в его брюках. Вряд ли он смог бы найти там нечто интересное, а достав в конечном итоге фантик из-под шоколадной лягушки, в недоумении посмотрел на Гарри, который, не сдержавшись, ухмыльнулся. Взгляд преступника олицетворял собой саркастическое «серьёзно?», и Поттер пожал плечами. Маг, продолжая своё занятие, выудил небольшой складной нож, забытый Гарри в карманах.       — Кто ты и что делаешь на нашей территории? — перешёл к делу эльф, в то время как его союзник рассматривал немногочисленные вещи Гарри, забрав последнюю из них.       Поттер ничего не ответил. Он не собирался рассказывать ни о себе, ни тем более о том, откуда он прибыл и каким именно образом это произошло. На кратковременное пребывание в горе у Поттера будто бы стояло мысленное табу — он знал, что ни за что на свете не упомянет имя Марволо в диалоге с этими дикарями.       — Не хочешь говорить или не умеешь? — грубо ударив Гарри в солнечное сплетение, эльф опустился на одно колено, чтобы заглянуть в лицо Поттеру, когда тот согнулся, в машинальной попытке схватиться за живот, связанными сзади руками.       Гарри взглянул в глаза эльфа и, слегка наклонив голову, продолжал наблюдать за ним. Избивать его явно не планировали, иначе бы уже приступили — то, что происходило сейчас, нельзя было назвать даже претензией на подобное.       — Что это за урод? — вяло спросил подошедший гном, рассматривая Поттера.       Эльф, сжав вместе зубы от раздражения, обернулся.       — Я не знаю, что это за урод, Билли, спроси об этом у урода, — недовольно ответил он, поднявшись с колена.       Гном фыркнул. У них явно были не самые хорошие взаимоотношения, что не укрылось от Гарри.       — Он не от Розье, его люди уже полгода не забираются на нашу территорию, — изрёк подошедший ко всем Сивый, заставляя Поттера невольно напрячься.       — Не местный, — пришёл к выводу эльф. — Спотыкался в лесу, будто бы впервые попал сюда. Это было просто нелепо, — хмыкнул он и, повернувшись в совершенно противоположную сторону, замер.       Приподняв голову, Поттер исподлобья проследил за взглядом эльфа. У высокого дерева стоял мужчина лет тридцати пяти, наблюдая за происходящим со странным весельем. Он, сложив руки на груди, выделялся среди общего сброда. Гарри видел его впервые.       — Кто ты? — ощутимо потянув Поттера за волосы, уже более раздражённо спросил эльф, вновь переключившись на него. Так и не получив ответа, он с размаха ударил Гарри кулаком. — Ты просто молчалив или в твоей голове нет ни одной мысли?       Дёрнувшись, Поттер провел языком по внутренней стороне щеки, чувствуя неприятный металлический привкус во рту.       — Отвали, — фыркнул Гарри, встречаясь с голубыми глазами напротив.       Изначально весьма миловидное лицо приобрело злобное выражение, однако от необдуманных действий пылкого эльфа остановил уверенный голос:       — Хватит, — это говорил тот самый мужчина, стоявший у дерева. Он сделал шаг вперёд, резко взмахнув рукой — ловко поймав то, что ему кинул маг, проводивший ранее обыск, он посмотрел на предмет в своей руке, после чего перевёл взгляд на Поттера.       Эльф отступил, никто не смел пошевелиться. Теперь стало вполне ясно, кто являлся здесь главным.       — Жетон мракоборца? Как интересно, — сказал он, повертев его в ладони, и Гарри невольно замер. — Он твой?       — Да.       Со всех сторон, будто бы по щелчку, послышался смех. Он не был злобным или холодным словно сталь, наоборот — он был искренним и даже задорным. Веселье постепенно перешло в откровенный хохот, происходящее напоминало Гарри вой лошадей. Поттер был единственным, кто не разделял всеобщего настроения, подобно белой вороне. Мужчина напротив растянул губы в широкой улыбке-оскале, и она показалась Гарри слегка безумной.       Не нужно было владеть даже самыми посредственными навыками прорицания, чтобы догадаться, что смеялись сейчас над ним.       Переступив с ноги на ногу, Поттер бегло оглядел людей вокруг, чувствуя себя крайне неуместно. Секундное возмущение вместе с раздражением прошло достаточно быстро, когда мужчина напротив, позволив себе смешок, остановил хохот взмахом руки.       — Мракоборец, ты? — не выдержал эльф, ещё некоторое время назад пытавшийся добиться от Гарри ответов. Поттер развернулся, мрачно взглянув на говорившего.       В это время незнакомец, рассматривая его жетон, очевидно зная о том, что относительно недавно на них стали выводить и имена, провозгласил:       — Гарри Поттер, значит.       Внезапно Сивый, продвигаясь ближе, остановился напротив Гарри, переключив всё внимание на себя. Возвышаясь над ним скалой, заставляя Поттера поднять голову, он презрительно ухмыльнулся.       — Гарри Поттер — звучит лучше, чем ты выглядишь, — оскалился он, — пиздюк. — Гарри моргнул, совершенно удивлённый происходящим. После аристократических замашек Марволо, деревенские привычки оборотня воспринимались как-то особенно остро. — Где ты его нашёл, мальчик?       Поттер сделал шаг вперёд.       — Хочешь проверить, чей это жетон? — в тон Фенриру отозвался он.       Когда оборотень многообещающе ухмыльнулся, на его плечо легла чужая рука, останавливая.       — Не сейчас.       — Руки, Крауч, — с нажимом предупредил Сивый, отступив от Гарри. — Мне любопытно, какого хрена мракоборец забыл здесь? — он обратился уже конкретно к Поттеру. — Если ты тот, кем себя называешь.       Фенрир волновался. Гарри отлично понимал, чего он боялся. Все здесь опасались того, что могло последовать из-за прихода Поттера, из-за самого факта его присутствия в этом месте. Дав себе мысленную пощечину, Гарри пообещал себе сначала думать, а уже после говорить. Сейчас, не представляя последствия сказанного, он не мог отвести от оборотня взгляда.       Запоздало обратив внимание на произнесённое Сивым, Поттер перевёл взгляд на мужчину, который стоял позади него. Гарри знал лишь одного обладателя фамилии Крауч, занимавшего значительный пост в Министерстве. Поттер когда-то слышал, что Барти публично отрёкся от своего сына за совершённые им преступления, упрятав того в тюрьму. Однако сейчас перед Гарри стоял человек, схожести которого со старшим из Краучей можно было только позавидовать.       Стало интересно, почему такой оборотень, как Сивый, слушался его, как и все остальные. Что же такого сделал этот Барти, что сумел вызвать столько уважения у подобной шпаны, не знающей цену ни чести, ни жизни?       — Предлагаю развлечься, — в глазах Сивого появился блеск. Поттер посмотрел на него, заметив, как тот переглянулся с Краучем. На мгновение вокруг воцарилась практически забытая тишина, однако она была непродолжительной и напряжённой.       Гарри не дали времени опомниться: его руки стремительно освободили, кинув волшебную палочку прямо к ногам. Толпа, окружавшая Поттера, быстро расступилась, образуя вокруг Гарри и Барти широкий круг. Поспешно подняв палочку, Поттер встал в боевую стойку. Он не хотел принимать участие в дуэли, однако его едва ли кто-либо спрашивал.       Крауч же развлекать своих людей явно не торопился, с наслаждением ожидая схватки.       — Продержишься пятнадцать минут — отпущу тебя, — оскалился он.       Гарри кивнул.       «Не отпустит», — без сомнений пронеслось в его голове.       Поттер не подозревал о том, что за его путешествием, словно происходящее на территории Эребора было развлечением, закинув ногу на ногу, смакуя терпкое эльфийское вино, наблюдал «гостеприимный» хозяин горы, с любопытством внимая каждому действию своего гостя. Марволо не собирался вмешиваться в «неожиданные» приключения Гарри, служившие проверкой не только его магических способностей и потенциала, но и смекалки. Он с искренним любопытством подмечал каждый сделанный Поттером выбор, наблюдая за действиями мага будто бы в своеобразной миниатюре, находившейся перед ним.       Их экскурсия была полностью продумана хозяином Эребора, который давным-давно усвоил простейшую истину о том, что запретный плод был особенно сладок, если к нему подтолкнуть.       Магия, наложенная на кубок, была весьма простой, не способной повлиять на действия волшебника полноценно, однако именно она привела Поттера в то место, где он находился теперь, вынужденный развлекать преступников магической дуэлью.       Теперь Марволо стало действительно интересно.       — Круцио! — воскликнул Барти, резким движением руки вскинув волшебную палочку вперёд без какого-либо предупреждения.       Гарри рухнул на землю, из лёгких выбило остатки воздуха, и он, чувствуя, как тело разрывало на куски, трясся в судорогах, на задворках сознания слыша насмешливый гогот преступников, явно довольных происходящим.       То, что Крауч начнёт драку внезапно, да и ещё со столь мощного заклятия, было вполне логично, однако Поттер, всё же не успев вовремя среагировать, испытывал последствия своего промедления. Нельзя было забывать, что сейчас он дрался не с мракоборцем, а с тем, от кого нельзя было ждать честной дуэли.       Когда Барти взмахнул палочкой вновь, Гарри медленно поднялся на ноги. Его обычно намного более дружелюбное лицо исказилось в неприятном оскале, губы дрогнули. Подавшись вперёд всем телом, он, сделав неожиданный выпад, уверенно пошёл на Крауча, произнося заклинания одно за другим, превозмогая боль.       Изначально решив, что не будет нападать, а лишь обороняться, испытывая совершенно невероятный коктейль чувств, теперь Гарри не собирался играть в благородство. Порой его нужно было вовремя заткнуть.       Он не видел, как люди Барти, перешептывались между собой, не ожидая от Поттера столь яростного сопротивления, уверенно отраженных атак и агрессивного умелого нападения. Редкие смешки, когда Крауч задевал Гарри тем или иным заклятием, проходили сквозь его сознание. Поттер, будучи полностью сосредоточенным на дуэли, как и Барти, отдавался ей целиком и полностью. Чужой хохот, когда Гарри задело заклятием, прекратился также быстро, как и начался.       Битва становилась всё более агрессивной, всё более напряжённой, и Поттер нехотя признал, что начинал уставать. Его волосы прилипли ко лбу, на стёклах очков появилась трещина, а пот, отвратительно прижимая грязную одежду к телу, смешивался с нанесёнными ранами.       В определённый момент спина, в которую угодило режущее заклинание ещё в лесу, дала о себе знать. Тяжело дыша, Гарри замер, когда Крауч, успев подойти непозволительно близко, прижал к его горлу палочку, шумно выдохнув сквозь стиснутые зубы.       Воцарилась тишина.       — Ты один? — спросил Барти, уже не сомневаясь в том, кто стоял перед ним.       Поттер точно не знал, какой именно ответ был верным. Смогла бы напугать воображаемая подмога преступников?       — Испугался?       Крауч надавил на его горло сильнее, заставляя Гарри приподнять подбородок выше.       — Я спросил тебя, — тихо повторил он, — ты один? Где эти трусливые, бесполезные министерские подонки, они с тобой?       Воспользовавшись необдуманной разговорчивостью, Поттер совершенно по-магловски ударил Барти в живот, что в обычных дуэлях было запрещено, приставляя к чужому горлу уже свою палочку, пнув при этом Крауча по руке ногой, чтобы тот выронил свою.       Ублюдков, выражаясь понятным для окружающих сленгом, можно было одолеть только аналогичным ублюдством.       Барти поднял руки, кровожадно улыбаясь: каждый из преступников моментально направил на Гарри своё оружие будь то луки, секиры или волшебные палочки. К Поттеру резво подошло несколько магов, грубо оттаскивая назад.       — Надо прикончить его, — произнёс один из державших Гарри мужчин то, о чём думал каждый. — Плевать, кто с ним — он в любом случае приведёт за собой остальных.       Поттер внутренне напрягся, но смотрел он только на Крауча, который был в очевидном восторге от произошедшего. Дуэль доставила ему удовольствие. Гарри мог с лёгкостью представить, как этот человек убивает, пытает и издевается над невинными.       Он и правда был настолько бесчеловечным и безумным, каким и казался.       — Ты дал слово, Барти, — приятный женский голос стал настоящей неожиданностью среди жёстких требовательных интонацией.       Гарри повернулся, увидев эльфийку, стоявшую среди психопатов и убийц. Шёлковые кудри, тонкие полупрозрачные пальцы, мягкие, как подозревал Поттер губы, выделяющееся на бледном лице — девушка была прекрасна. Она казалась неземным созданием, её мелодичные интонации лились подобно реке, а взгляд выражал непоколебимую уверенность.       Наблюдая за тем, как Барти пренебрежительно обернулся, посмотрев на незнакомку, которой явно было не место в этом сброде, Гарри не мог сосредоточиться ни на ком другом.       — Как дал, так могу и забрать, — развеселился Крауч, после чего посмотрел на уже знакомого Гарри эльфа. — Утихомирь свою девку, — приказал он.       — Не можешь, Барти, — возразила та, сделав шаг вперёд, не собираясь молчать, игнорируя всеобщую насмешку. — Это слово.       Тот факт, что за Гарри кто-то вступился, не мог не поразить. Поттер не представлял, что это значило.       — Пусть даст непреложный обет, — предложила эльфийка. — Если он пришёл сюда один, кто-то мог знать об этом. Вы не готовы к сражению с мракоборцами, — заметила она.       Скрыв всю степень своего удивления за едва заметно поднятой бровью, Гарри обернулся к Краучу. Смерти Поттер в любом случае предпочел бы клятву, однако он, как и каждый мракоборец, понимал, что ввязываться в подобное с преступниками следовало лишь в самых безвыходных ситуациях, когда не было никаких иных вариантов. И эта ситуация была именно такой.       Что мог сделать Поттер, чтобы избежать гибели? Трансгрессировать на территории Эребора не представлялось возможным, да и, говоря откровенно, Гарри был в этом просто отвратителен. Надеяться сбежать от вооруженной толпы было настолько глупо, что подобное не мог позволить себе даже он.       Поттеру никто бы не оказал поддержки сейчас, он был совершенно один. Единственный человек, который мог ему помочь — это он сам. Если Барти примет решение в сторону клятвы, Гарри, зная, что в итоге будет корить себя за самонадеянность и глупость, всё же согласится.       Время тянулось подобно резине. Каждая минута казалась Поттеру вечностью, ожидание стало для него проклятием. Скрывшись в одной из палаток, чтобы обсудить будущее Гарри, Крауч надолго застрял там, будто бы нарочно нервируя этим Поттера. Единственное, что могло отвлечь Гарри от сумбурных мыслей — эльфийка, предложившая внезапное решение проблемы. Кем она была и что здесь делала, а главное — почему не промолчала? Она не могла знать, что его смерть можно было бы вполне спокойно объяснить опасным путешествием. Сама не подозревая, она могла спасти Поттера.       Показался Барти. По предвкушающему взгляду и лёгкой походке было ясно, что сегодня он, Гарри Поттер, не умрёт.       Когда ладони соединились в крепкой хватке, к ним подошёл ещё один человек. Он говорил высоко и холодно, Поттер анализировал каждое сказанное им слово, мысленно ища возможные лазейки, которые были вероятны при подобной клятве. Смотря на то, как огненная тонкая линия обвилась вокруг двух запястьев, закрепляя обещание, у Гарри потемнело в глазах — каждое слово говорившего отражалось в голове боем кувалды. После драки у Поттера болела голова, а многочисленные раны неумолимо напоминали о себе.       Почувствовав острый взгляд, Поттер, придя в себя, внимательно посмотрел в глаза напротив и вымолвил:       — Обещаю.

***

      Гарри осознавал, что его не отпустят сразу, но он никак не мог ожидать, что те, кто совсем недавно насмехался над ним и избивал, помогут залечить его раны и, оставляя вполне положительные отзывы о произошедшем поединке, пригласят Поттера к костру, вокруг которого соберется часть преступников, наиболее приближенных к Краучу.       Сидя рядом с теми, кого Гарри вполне заслуженно считал самыми скользкими людьми из возможных, он ожидал, что в любой момент на него нападут, воспользовавшись внезапным расслабленным состоянием. Однако этого не происходило. Ему предлагали выпить, будто бы ничего не было, будто не они заставили Поттера произнести клятву, о которой он не мог не жалеть. Передавая фляжку с огневиски из рук в руки, разговаривая на неожиданно посредственные темы, смеясь и пьянея, Гарри наблюдал за иной стороной этих людей. Не такой темной, поразительно человечной и даже искренней.       Они не были хорошими людьми, но воздвигать их в ранг к монстрам не стоило. На службе Поттер постоянно сталкивался с испорченными жизнью или обстоятельствами преступниками. Он верил, что никто не выбирал этот путь добровольно.       Оглядываясь по сторонам, Поттер высматривал эльфийку, невольно спасшую его ещё пару часов назад. Гарри не мог объяснить это странное желание, однако ему хотелось поговорить с ней. Спросить, узнать и даже понять. Однако её нигде не было.       — Так что ты здесь делаешь? — спросил Элрохир миролюбиво — эльф, имя которого Поттер успел узнать.       Гарри не хотел ничего рассказывать, но ещё меньше он хотел проблем, которые, несмотря на то, что больше никто не воспринимал его как угрозу, могли начаться.       Поттер ожидаемо не обмолвился и словом о Марволо и своем пребывании в Эреборе, защищая и себя, и обитателя горы. Он поведал лишь часть правды: рассказав о своем споре с Малфоем, Гарри мог предстать перед разомлевшими от алкоголя людьми, пусть и сильным, но вполне безрассудным человеком, а иногда казаться слабее и глупее, чем ты есть на самом деле — не самая плохая тактика.       Хмельные преступники, смеясь над самонадеянностью Гарри, которой тот в действительности уже был лишён, не уставали обсуждать поступившую к ним информацию.       — Барти был там, — вдруг сказал мужчина, сидевший рядом с ним. — В Эреборе, — пояснил он.       Люди вокруг возбуждённо загоготали, призывая Крауча рассказать о своём подвиге Поттеру. Тот сразу же повернулся к Барти и непонимающе нахмурился. Могло ли это быть правдой? Был ли Крауч одним из тех, кого Марволо отпустил?       Оказалось, что свой почетный трон в местной иерархии Крауч заслужил не отличными знаниями в тёмной магии, практически гениальности и силе, нет — он был единственным, кому удалось выбраться из горы и остаться в живых. А все те знания, которыми Барти был наделён, лишь подтверждали его слова. Однако слов было мало. Похоже, Барти сумел каким-то образом доказать произошедшее. Но как?       Гарри будто одержимый вслушивался в рассказ Крауча, пока по его лицу внезапно не пробежала дрожь непонимания, когда Барти возбуждённо поведал о том, сколь огромен был ужасный зеленый дракон.       Зеленый.       Вскинув бровь, Поттер прошёлся ладонью по непослушным волосам, приглаживая их. Он разочарованно выдохнул.       Крауч лгал.       Если изначально Гарри и мог представить, что он оговорился или даже нечто забыл, теперь, когда Барти рассказывал о синем пламени зверя, его чёрных глазах и золоте, которого оказалось не так много, как представляли себе люди, Поттер окончательно уверился в том, что сейчас ему врали.       При чём нагло и посредственно.       Сначала Гарри было смешно. От одной мысли о том, как профессионально Барти удалось одурачить так много людей, он невольно испытывал восхищение вперемешку с едва уловимым весельем. Однако чем больше Крауч рассказывал, заостряя внимание на совершенно нелепых фактах, тем быстрее улыбка сползала с лица Поттера.       Когда в итоге история пересытила Гарри своей абсурдностью и откровенным идиотизмом, что замечал только он, так как знал истину, Поттер прикусил изнутри щёку, сдерживая раздражение.       Гарри злился. Из-за нелепой лжи, которую слышал. Из-за того, как Крауч описывал дракона, совершенно не представляя, кем тот был на самом деле. Из-за его маниакальной улыбки, из-за того, что он не имел ни малейшего представления, о чем говорил.       Будучи не в силах сдержать себя, Поттер наплевал на возможные последствия своего комментария.       — Что за вздор? — нахмурился он. — Это неправда, — пожав плечами, убеждённо вымолвил Гарри.       В молчании, среди которого слышались редкие возмущенные комментарии, Поттер встретился с изучающим взглядом Барти.       — Что? — с угрозой спросили его.       — Это полный бред. Чуть не одолел дракона — как именно? Где подробности? Что сказал тебе дракон? Как ты вошёл, как вышел и что видел внутри? — не в силах остановиться, спрашивал Гарри.       Крауч быстро остановил вставших на его защиту людей, после поднялся со своего места и, сделав шаг вперёд, провозгласил:       — Тебе пора.       Во взгляде Барти, что удивительно, не было злобы. Только интерес — странный, настойчивый и слегка одержимый. Он, кивнув Гарри, повёл его за собой. Вещи Поттеру вернули ещё несколько часов назад, очки он починил, а палочку не выпускал из ладони, в напряжении наблюдая за расслабленным Краучем, который, круто развернувшись, остановился.       — Ты был там, — уверенно прошептал Барти, когда они достаточно далеко ушли. — «Что сказал дракон?» — напомнил он Поттеру его же слова, наткнувшись на непонимание в зелёных глазах. — Ты был там.       Гарри задумчиво хмыкнул, не подтверждая и не отрицая догадку Крауча. В следующий раз ему следовало быть осмотрительнее.       — А ты не был, — заметил он.       — Расскажи мне, что ты видел? — тихо приказал Барти, направив на Гарри палочку. — Дракон, какой он? Почему он тебя не убил? Расскажи, — язык Крауча скользнул по его губам.       Поттер нахмурился, отступив.       — Спокойно, Барти... — выдохнул Гарри. — Спокойно... — Гарри незаметно направил на Крауча палочку.       — Я спросил тебя, Поттер, — зашипел тот с ненавистью, — что ты видел? Бесполезный подонок, бороться с твоей тупостью намного сложнее, чем сражаться в дуэли. Говори!       Барти оскалился и, услышав приближающиеся голоса, кивнул на одну из двух дорог, находившихся рядом друг с другом. Очевидно, он почему-то не хотел, чтобы у этого диалога были свидетели.       — Иди, — сказал он.       И Гарри ушёл.       На своём пути, увидев паутину, которая простиралась покрывалом по гнилой земле, цепляясь за деревья, будто пролитое молоко, он решительно повернул обратно.       Сейчас, пережив слишком многое, уставший и изнеможденный, нуждающийся в укрепляющих зельях, Гарри был чересчур слаб. Он вернулся к тому месту, где его оставил Барти, со злостью понимая, что Крауч специально указал ему не на ту дорогу. Хотел избавиться от него чужими руками? На усталом лице Поттера появилось выражение презрения вкупе с отвращением.       Когда Гарри прибыл в Эребор, упустив счёт времени, он окончательно потерял связь с реальностью. Казалось, будто даже его тело принадлежало кому-то другому. Мышцы настойчиво ныли, голова всё ещё болела, а в ней самой не было ни одной здравой мысли. Пытаясь безуспешно найти Марволо, Поттер не подозревал, что тот сразу же почувствовал, что он вернулся. Не решившись заходить в неизвестные комнаты, приняв во внимание собственные ошибки, Гарри замер у приоткрытой двери, когда услышал знакомый голос.       Этот голос — спокойный, практически умиротворяющий, будто прохладный весенний день, не принадлежал Марволо, в интонациях которого Поттер не слышал ничего подобного. Наклонившись, Гарри, забывая о боли в теле, отравленный мыслью о том, что в замке был кто-то ещё, незаметно потянул дверь на себя в попытке разглядеть то, что происходило за ней.       Марволо стоял внутри просторного помещения напротив высокого расписного зеркала. Он был напряжён и сосредоточен.       Поттер осторожно наклонился, чтобы улучшить обзор. Он не представлял, как Марволо отреагирует, если застанет его за подсматриванием и подслушиванием. Разозлится или проведет воспитательную беседу? Что было для него характерно? Гарри слишком плохо знал этого человека, чтобы делать какие-либо выводы, однако он мог сказать точно, что ничем хорошим это не закончится.       — Что ты сделал с мальчиком? — Поттер вновь услышал знакомые интонации. Осознание того, кто это был, снизошло на Гарри внезапно. Вероятно, было нечто в этом голосе такое, что могло отложиться в памяти даже спустя одну встречу.       Трандуил.       Немного приоткрыв дверь, Поттер увидел, как в зеркале, высоко подняв подбородок, на Марволо с любопытством взирал король Лихолесья, ожидая ответа.       Сквозное зеркало… Кто бы мог подумать?       Когда Марволо проигнорировал его с едва заметной покровительственной улыбкой, Трандуил наклонил голову, как будто пытаясь заглянуть в кровавые глаза своего собеседника.       Гарри затаил дыхание.       — Ты не убил его, верно? — холодно изрёк он. — Почему?       Слегка прищурившись, словно питаясь чужими эмоциями, Марволо всё ещё молчал.       — Чем он лучше остальных? — вопрошал Трандуил. — Почему он? Говори.       — Ты будешь указывать мне, что делать? — в удивлении ухмыльнулся Марволо, подобно змее. Он резко наклонился к зеркалу, практически вжимаясь в него лицом.       Трандуил молчал. Атмосфера между собеседниками в миг изменилась: даже перетянутая струна арфы была более мягкой. Смотря на Марволо исподлобья, эльф медленно, плавно, словно не совершая самих шагов, подошёл к своему зеркалу и, остановившись так же близко, как стоял Марволо, чувствуя превосходство, ответил:       — Нужно ли мне напомнить, благодаря кому в твоей библиотеке появляются всё новые и новые книги? Кто поставляет тебе ингредиенты для зелий, засекреченные исследования и… — Трандуил сделал паузу, чтобы наклониться к зеркалу ещё ближе, — кто ищет информацию для тебя о крестражах? Всё ещё надеешься, что они спасут тебя?       С каждым сказанным словом, магия Марволо, закипая внутри него, готовая вырваться, наполняла своей тьмой кислород. Гнев, испытываемый Марволо от отвратительного напоминания о собственной беспомощности и зависимости от кого-то, с трудом им контролировался. Впервые в жизни Гарри довелось ощутить нечто столь тёмное.       Чувствуя каждой клеткой своего естества то, как остро задели Марволо слова Трандуила, как он, готовый выпустить всю тьму из глубин своего сознания, жаждал этого, Поттер замер.       — Мне напомнить, от кого ты зависим? — сказал Трандуил то, что стало последней каплей. — Или вспомнишь сам? Полагаю, следующая поставка прибудет позже обычного срока.       В одно мгновение зеркало, как и все стеклянные предметы, находившиеся в помещении, пошло трещинами. Оно со звоном разбилось, оставляя после себя лишь широкую раму ручной работы. Подсвечники, сделанные из хрусталя, огромная люстра, издав невыносимый оглушительный звон — всё это разбилось. А Марволо, чей магический выброс превратил комнату в настоящее поле боя, с ненавистью взирая перед собой, тяжело дышал.       Не в силах отвести от него взгляд, осознавая произошедшее, испытывая воистину огромный коктейль эмоций, Поттер, понимая, что единственное верное решение — это бежать отсюда, попытался сделать шаг назад.       Однако он, будто бы прибитый к полу, не мог шелохнуться.       Не мог двигаться.       А Марволо, удушающе медленно повернув голову в том направлении, где стоял Поттер, заставил тяжёлую дверь со скрипом открыться.       Багровые глаза встретились с изумрудными.