В последний путь

      Стрелка часов лениво перемещалась к цифре одиннадцать. На улице темнота. Эдди раскрыл окна в своей квартире. Дождевая свежесть мгновенно залетела внутрь, и стало свободнее дышать. Город после ливня словно стал контрастнее. Жизнь возвращалась на улицы, хотя время уже было позднее. Миллер достал из холодильника красное вино, яблоко, апельсин и корицу. Все эти ингредиенты ему понадобились для того, чтобы приготовить глинтвейн. Он считал, что этот напиток будет хорошим дополнением к сегодняшней ночи. Патрисия сидела в гостиной, завернувшись в плед. После уговоров американца, она все-таки решила остаться, хотя в ее голове проскользнула мысль, что она пожалеет об этом. Девушка не могла долго смотреть на то, как бездарно он обращается с продуктами и кухонной утварью, и решила помочь ему. Так как мисс Уильямсон достаточно долго проработала на предприятии питания, у нее мастерски получилось смешать все ингредиенты. Через пятнадцать минут она спокойно стояла у плиты, размеренно помешивая напиток. Запах его был безумно приятным. Глинтвейн отнюдь не летний напиток, но сейчас он был как раз под настроение.       Патрисии потребовалось еще немного времени, чтобы понять, куда заведет ее необдуманное решение остаться у Эдди дома. Он сказал, что постарается сделать все возможное, чтобы у них не возник конфликт. Но эти принудительные меры только напрягали Патрисию. Живот девушки дал сигнал о том, что она голодна. Но у Эдди не было ничего, чем можно было бы наесться. Она свободно начала открывать его кухонные ящики и искать что-то, из чего можно сделать поздний ужин. Британка не удивилась, увидев там макаронные изделия. Эддисон был тем человеком, кто с удовольствием ел бы все блюда из макарон, если бы ему пришлось выбирать, что есть всю оставшуюся жизнь. Из всех ингредиентов, что она нашла, она смогла бы сделать только феттуччине. Пока Патрисия занималась готовкой, Миллер внимательно следил за каждым ее действием. Если бы в школьные годы его попросили представить эту девушку в будущем, он бы перепробовал все возможные варианты, но только не тот, что соответствует действительности. Как бы она этого не отрицала, она все равно мягкий, домашний и спокойный человек. Такой, как она нужен тот, кто жаждет создать идеальную семью, которую часто показывают в рекламных роликах. Но, не смотря на все это, она по-прежнему вызывает к себе интерес. Даже ее бывший парень, до сих пор пытается добиться ее внимания, в то время как любой адекватный человек уже бы давно бросил это дело. Говоря об интересе, то после того, как она заняла новую должность, то Патрисия стала лучше одеваться, а Эдди всегда приветствовал хороший вкус в одежде. В особенности у девушек меньше шестидесяти пяти килограмм.       Мисс Уильямсон по-хозяйски расставила тарелки с макаронами и разлила глинтвейн по стаканам. – У меня есть повод не жалеть о том, что ты осталась здесь, – съязвил американец, с аппетитом потирая ладони. Патрисия ничего не ответила. Они ели молча, пока дело не дошло до напитка. Британка с опаской посмотрела на стакан в своих руках, но все-таки сделала несколько глотков. На удивление ей самой понравилось то, что она приготовила. Вино теплом разлилось по ее груди, и она расслабилась. Но времени с того момента, как она пила разбавленный абсент прошло немного. Понижение градуса привело к тому, что она быстро опьянела. И, несмотря на этот факт, она еще понимала, что делает и говорит. Их времяпровождение было спокойным, пока не выключилось электричество. В одной из коробок молодой человек нашел электронные свечи, которые ничем не уступали настоящим. – Почему у меня такое ощущение, что у нас с тобой свидание? – пробормотала Патрисия, хихикнув. Эдди улыбнулся, так как она, наконец, опьянела, и ее словесная дамба начинает прорываться, – у судьбы странный способ работы. Зачем она сталкивает меня и тебя именно таким способом? – У нее есть на это причины, ты так не думаешь? – ответил американец, подливая ей в стакан напиток. Девушка улыбнулась и упала на диван, расслаблено прикрыв глаза. Миллер лег рядом с ней. Они рассматривали свое отражение на натяжном потолке, которое прерывалось постоянным дребезжанием света свечей, – наверное, в параллельной вселенной мы с тобой так же лежим и смотрим в потолок. Нас связывает насыщенная общая история, мы ссоримся, миримся, пьем вино и смотрим в потолок. – А теперь ты пытаешься быть романтичным? Прекрати это делать, у нас вовсе не свидание! Я твоя заложница, и ты пытаешь меня, чтобы забрать свою душу, – сказала британка и разразилась диким смехом, который подействовал на Эддисона заразительно, – ты спрашивал, почему я рассталась с Уильямом. Я могу ответить. Он банально изменил мне. И единственная причина, по которой я помогаю тебе, ты мне никогда не врал. Во всяком случае, когда мы расставались, ты был честен со мной и не пытался говорить эти тошнотворные фразы, которые только сильнее унижают тебя. А он сделал это. Он обманул меня и теперь клянется, что этого больше не повторится. Будь на моем месте, ты бы поверил? Изменивший один раз, изменит и второй. – Я не согласен. Иногда, чтобы понять ту ценность, которой обладаешь, ее нужно сравнить. Он такой же, как и миллионы других парней. Идеальных отношений не существует, – начал мыслить Эдди, анализируя все то, что случилось с ним на личном фронте за всю его жизнь, – ты когда-нибудь думала о брачной статистике? Свадьба – это же символ крепкой любви. Сколько, по-твоему, людей соглашаются на брак из-за чистой любви? Сколько людей довольны заработком мужа, детьми от первого брака, будущими родственниками? – Я знаю, что вечной любви не существует. Но после нее приходит крепкая дружба и взаимопонимание. А некоторым людям эти истины чужды. Они предпочитают быть, как животные, которыми управляют инстинкты, – сквозь зубы проговорила Патрисия, чувствуя, как внутренняя обида на бывшего парня начинает влиять на ее сердцебиение, – представь себе, ценный семейный груз, который строился годами, рушиться только из-за того, что кому-то просто захотелось секса с другим человеком. – Если ты воспринимаешь секс, как обычный животный инстинкт, а не любовь, то почему не можешь простить Уильяма? – Потому что чувство сильнее логики. Ты этого не понимаешь, ведь у тебя нет души. А мне было очень больно, что руки, которые касались тебя, касались другого тела. Я пыталась с этим смириться, но мне было так мерзко. В голове постоянно крутились вопросы о том, кто была та девушка и что в ней лучше, чем во мне. – Ничего. Ты тратишь время впустую. Допустим, Уильям очень любит пиццу. Но в один прекрасный момент пиццы нет дома, но рядом есть кальцоне. Что бы ты сделала, если бы была очень голодна? Держала верность пицце, мучаясь от голода, или съела бы кальцоне? – нелепые сравнения американца заставили Патрисию снова рассмеяться. Но она резко оборвалась и задумалась, глядя на Эдди. – А знаешь что? Я думаю, что и мне стоит попробовать кальцоне, – парень еще толком не успел понять, о чем она говорит, как девушка грубо впилась ему в губы, от чего он замычал. В отличие от нее, Эддисон был практически трезв и он знал, что нужно ее остановить. Но он не мог отрицать, что был «голоден», и ему было все равно, что «есть» пиццу или кальцоне. Миллер на секунду отстраняется и рассматривает на мгновение ее лицо, прежде чем снова наклониться и крепко поцеловать ее. Еще несколько часов назад он бы ни за что не согласился на это хотя бы потому, что до этого вечера он по-прежнему считал ее одиозной личностью. Но Патрисия начала снимать свое силовое поле и под действием алкоголя и интимной беседы он почувствовал вожделение по отношению к ней. Эдди резко хватает ее за руки и усаживает к себе на колени для удобства. Его руки находят место на середине ее спины, и Патрисия сильнее прижимается к нему, ощущая весь этот жар, который наполнил их тела буквально за секунды. Приглушенный голос из недр души кричит ей о том, что это будет глупейшей ошибкой, но она игнорирует его, потому что в ней разгорелась страсть и жажда мести. Британке хотелось понять это чувство. Она посвящала себя Уильяму целых пять лет, и даже после расставания с ним у нее ничего не было с другими молодыми людьми. Американец схватил ее за бедра, отвечая на поцелуи с большей яростью, чем она, параллельно скользя холодными пальцами под ее блузку. Ее тело дрожало от его прикосновений, словно все нервные окончания сосредотачивались именно в тех местах, где он ее дотрагивался. Эдди целовал ее губы, шею, ключицы, при этом решительно снимая с нее всю лишнюю одежду. Теперь в душной квартире Эддисона было еще жарче, если это возможно. Чуждая энергия, которая заполонила все тело Миллера, полностью вытеснила здравый смысл. Он перестал себя контролировать, отдаваясь пожару, в который его втянула Патрисия. Спина девушки соприкоснулась с холодной кожаной поверхностью дивана, когда Эдди перевернул ее. Уильямсон почувствовала приятный озноб, когда его распухшие губы дотронулись до ее живота, и ее голова упала на диванные подушки. Их тела пронзила приятная нарастающая дрожь удовольствия, но Осириан ощутил внутри себя что-то очень странное, словно все его органы разом решили перевернуться. В этот момент между ними загорелась яркая вспышка огня и света, которая ослепила глаза Эдди. Патрисия сильнее застонала, а американец испуганно зажмурился, теряя свое возбуждение. На этот раз его «сердечная память» подарила ему ноющее чувство, которое не вписывается в понятие «секс». Это больше походило на совесть. Девушка так и не поняла, что случилось. Она еще несколько секунд смотрела на его лицо, которое блестело от пота в свете электронных свечей, а затем ее сознание провалилось в глубокий сон. А Миллер не мог справиться с чувством отвращения к себе за то, что воспользовался ею, когда мог этого не делать. Он просто променял шанс получить душу на животный инстинкт.