Лес

       С наказанием Мирча не шутил и весь оставшийся октябрь рыжая провела дома. Даже чаще в своей комнате, чем в других, а за стены жилища выйти и мечтать не стоило.       Многочисленные родственники, заходящие по работе или просто повидаться, приносили новости, но всё равно Родике казалось, что «снаружи» — это теперь недостгаемый другой мир, в который она уже никогда не попадёт. — Ну, что там? — Мать отвлекается от стряпни, когда убирает тесто в горшке в сторону. — Какие вести? Нашли кого-нибудь? — Нет… — Одна из родных тёток покачивает головой и как-то боязливо посматривает в окно. — Ни Густава, ни Никлоса… Как под землю провалились… И знаешь, говорят… Лес их забрал. — Заблудились? Так если бы так, то давно бы вышли. — Ну, нет же! Какой заблудились… Ты приходи к швее, у неё все собираются, там тебе всё расскажут про местные… Чёртовы дела. — Чёртовы?.. Ой, не говори, что местные бредни ещё и заразные. — Ты что же… Выстрелы не слышала? — Слышала. Но тут ничего «потустороннего». С ума кто-то сошёл и палить начал. Ни магии, ни проклятий, ни прочего. Опасно оно конечно, но объяснимо. И не лес вовсе их забрал… Скорее всего стрелок этот, у которого не все дома есть, бедняг и прикончил. — А вот тут не скажи. Выстрелов уж давно не было. — Зачем же из ружья… Сумасшедшие они — люди находчивые. — Твоя же собственная дочь вылечила смертельную хворь, пару раз сходив в этот лес… Говорю тебе, не просто оно так. — Да, не просто. Родика у нас смышлёная, вон сколько работала и с ног сбилась. Может, растение какое новое нашла, вот и всё. Успокойся уж… Не маленькие мы с тобой, чтобы в сказки верить. Реальный мир куда страшнее будет.       Рыжая только улыбнулась, повиснув на перилах лестницы, почти как бельё на верёвке. Ей в последнее время и самой начало казаться, что и мама права, что и папин запрет справедлив и… Что приснилось ей это всё, а разум сон с дневными делами ловко перемешал. Вот только, стоило зайти в комнату и взглянуть на стол, как вся эта наводная уверенность пропадала. Книга. Книга реальна и ей просто неоткуда взяться здесь, кроме как от Грэй. Значит, как минимум дом в лесу реален, значит и практика вскрытия человека была и, значит… Значит, лес, уж если не волшебный, то точно необычный. — Ладно, Крина… — Тётя сдаётся и чуть закатывает глаза. — С тобой такое обсуждать… Скука смертная. Ты лучше расскажи… Как у Симзы-то дела, а? — Симза?.. — Мать повела взглядом, а потом улыбнулась. — А, ты хочешь знать про Роббера? — Нет, про мышей у вас в подвале… Конечно же я хочу знать про жинешка! — Ну, что сказать?.. Сошлись голубки, водой не разольёшь… Так сошлись, что уж свадьбу планируют… На… Конец ноября, говорят. Чтобы планы строительные всё завершить и одновременно и отпраздновать и пожениться… — А будущий зятёк каков, а? — Мил он с ней, да настолько, что-…       Дальше Родика не слушала, выучив характеристику Филиппа наизусть. Девушка выпрямилась и спешно вернулась в свою комнату, ведь нужную ей информацию она уже выловила. В конце ноября будет большой праздник, суета и в этой суете никто не заметит, что рыжая выйдет из дома, но что она будет делать снаружи? Стену к тому времени закончат и придётся как-то проскочить в ворота, если она хочет выйти за пределы домов. Но оно ей и не нужно, нет. Ей бы попасть в дом сэра Кауц, ведь, кажется, у него были потенциально волшебные вещи. Да, стена с оберегами и, может, даже что-то ещё. Нужно будет быстро сходить туда, собрать что можно и незамедлительно вернуться. Дома уже по-лучше разобраться с артефактами, вернее, установить ценность в своём деле. Артефакты ли это будут или лишь бредовый хлам.       И так… Заняться планом. Тщательно изучить время прихода и ухода родственников в те или иные комнаты, обзор из окон, какими дверьми куда можно выйти наружу и где от этих дверей ключи. Заняться разминкой и наконец найти вместительную сумку, чтобы иметь возможность забрать с собой как можно больше.       За последним она спускается в своё подвальное помещение, за одно проверив, не исчезло ли ещё чего, но нет. Всё на месте и, кажется, даже больше. Да, определённо. Этого куска… Что это? Мел? Да, его тут точно не было.       Казалось бы, простая палочка из мела, но вот что-то в ней было такого, что к себе привлекало. Словно кто-то старательно делал своими руками именно этот экземпляр и, может, вложил в него какое-нибудь волшебство.       Рыжая подошла ближе, взяла предмет в руку и внимательно осмотрела. Один конец абсолютно гладкий — видно, им ещё не пользовались, а вот противоположный отколот и не то чтобы сильно. Родика хмурится и крутит головой, осматривая стены. Наконец она опускает взгляд и замечает линию на полу, достаточно широкую. — Ведьмы?       Вот бы знать ответ. Вот бы был тот, кто его знает. Вот бы Никлос был здесь.       Пришлось принести несколько лучин, чтобы хоть как-то открыть для себя таинственный рисунок. Круг и три лепестка, сплетающиеся вместе. Блана хотела ещё всмотреться, но вдруг постучали. Рыжая резко дёрнула головой и увидела у двери Симзу, робко заглядывающую внутрь: — Родика? — Тут я. — Младшая выдыхает и идёт к ступеням, уже улыбаясь. — Что-то нужно? — К тебе Георг. — Их в деревне пятеро, давай, конкретно… — Заяц. Старый Заяц. — Пусть ждёт. Я сейчас выйду.       Девушка поворачивается и возвращается к шкафам, на ощупь находит для седого клиента лекарство — дед Георг вечно жалуется на боль в коленях и ведь всегда перед дождём. Как только старый угадывает? Старый… Насколько?       Что она о нём знает, так это от местных. Что старик действительно древний, немного поехавший и при этом все его кличут Зайцем. Ещё, что он всё никак умирать не торопиться и, мол, живёт вот уже сто лет. А вот почём он Заяц и не скажешь. Косой? Нет, он конечно щюрится, но не косит. Трус? Да не сказать. Сколько здоровье позволяло пастухом работал, словно был единственным, кто не боялся леса и мог спокойно оставаться за стенами даже в темень. Что до его приступления к этому делу, что с уходом по старости скот пропадал и пропадает, а при нём ни одной самой дряхлой овцы не пропало. Словно он один знает, кто и как сподабливается скот воровать. Он же никого и к мосту не пускал. По тому и сумасшедшим его ребетня прозвала, что в него как бес вселяется, когда кто из них к мосту лез. Сам себе он плохую службу сослужил: рассказал ребятам все страшилки местные. И про Волка, и про Ведьм, и про то какие страхи тут были, когда ему пятый год от рождения был. Мальчишкам же проверить охото, что правда ли за мостом есть такое чудо, а он стар стал. Идею зажёг и теперь сдержать не может. Потому настойки и просит, что хочет пусть и не бегом, а хоть бы пешком берег обходить и отгонять малолетних авантюристов. — Ох, спасибо, красавица… Ангел, сердце крестом покрою, ангел. — Старец выложил на стол несколько медяков, но тут же получил их обратно. — Чёй эт ты, внуча? — Не надо, дед… — Родика улыбается ему и садится за стол рядом с ним. — Тебе ещё на хлеб надо будет. — Ох… Да одарит тебя Лорд, Господь наш всевышний и единый… Но я с сердца груз не сниму, должен буду… — Не будешь, только расскажи мне кое-что… — Всё что знаю, всё что помню, то скажу. — Георг снова улыбнулся, показывая почти беззубую ухмылку. — Спрашивай, только по-громче, стар я. — Насколько? — О, это… Дай бишь вспомнить... Шестнадцать сотен и три десятка лет… От рождества Христова… Во. Да, вон коий год. Вон тогда явился я сюда, как говорится, м-да. — С какой милости ты… Зайцем прозван?       Дед немного замолк, чуть смерил улыбку и прикрыл глаза, словно вспомнил что-то для себя грустное, но вместе с тем и приятное: — Оно с детства ещё… Меня… Так атаман наша прозвала… Сейчас у меня тех зубов нет, а то… Понятно было бы, хах… — А много ты про магию знаешь? — Столько, сколько считалось нормальным в наше время… Сейчас время не то и… В сравнении… Да, я знаю достаточно много. Что тебя интересует? — Сейчас… — Родика быстро сбегала за углём и им примерно начертила знак из подвала прямо на столе, сделав его достаточно различимым для слабого старческого зрения. — Это что?..       Улыбка с лица старца совсем исчезла и он скорее растерянно приоткрыл рот, часто моргая и почти плача. — Дедушка?       Заяц покачал головой и закрыл губы рукой, на секунду даже зажмурилась, а потом выдохнул и вернулся к счастливому, скорее, даже благодарному выражению, с трепетом водя пальцем по линиям: — Орден… Огненный Орден… Ты откуда это знаешь? — Что? — Ева… Ева придумала эту игру тогда… Я же… Своими руками… Вырезал над дверью… Да… Только, помню… У себя она этого не сделала и… Сейчас только понимаю, что… Чтобы родители не поняли… Игра эта была… — Так что это такое, дедушка? — Руна. Узел защитный. Кто тебе в дом такой поставил… Защитить тебя хотел от сил… Тёмных… И сглаза всякого… Ты… Ты спасибо ему скажи… Кто бы не был… Я вот… Еве не успел сказать… — Что за Ева ещё?.. — Подруга… С лет моих младенческих… В лесу она… Заблудилась она… Ходит там теперь… Мне бы её… Увидеть, спасибо-то сказать… Тогда и умереть спокойно можно… Да не случится то… Не интересен я ей. — Как это… Сколько же ей было-то? — Шестнадцать было точно…       Рыжая смутилась, посгибала пальцы и лицо её изобразило ещё большее удивление. Не обманывает ли её старый? — Так ей сейчас должно… Больше ста лет быть. Как же так, дед, как так... Вообще быть может? — На вид не скажешь, знаю… Вон как ловко по холмам бегает… А сто ей и есть. Сто три. Так ты ж с ней… В друзьях вроде. Ты за неё пряталась, я точно помню. Ты… Ангел мой… Ей в следующий раз скажи, что мне стыдно… Что я ей не помог никак и по то сожалею… Если бы я попытался… Может, уж обоим нам душу на покой отпустило… А то вот… От всей босой оравы токма вдвоём и остались… Грешные…       Девушка молчит недолго, а потом кивает и чуть улыбается, где-то в глубине почувствовав слабый укол. Словно ударил изнутри кто и слёзы пытается выбить: — Конечно… Но ты и сам можешь… Она… Вроде ходить в деревню может, да? — Ненадолго… Один раз в месяц… — Она… Она на кладбище ходит… Ей могилы этих… Кауц нужны всегда.       Георг вытер рукавом мелкие слёзы и слабо рассмеялся: — Вот ирония-то будет… Вот шутка… Если там Бог грехи отпустит и приставит… Спасибо, ангел… Пойду я… Домой пора мне.