Я знаю, что поступаю с тобой не самым лучшим образом, ведь даже на праздники меня не было с тобой рядом, но я люблю тебя и думаю, что ты это знаешь. Не забудь принять лкарства сегодня, твоё здоровье ухудшается, когда ты этого не делаешь. Я понимаю, что тебе может быть одиноко и всё время думал, как это исправить… Сегодня я попытался.
С любовью папа.»
Только сейчас юной Роббер удалось заметить небольшую подарочную коробку у кровати и, судя по внешнему сходству оформления, второй лист прилагается именно к ней. Чернильные аккуратные рисунки животных, людей и над ними одна рука с множеством пробелов — колец, от которых ниточки идут к тем самым силуэтам. На обратной же стороне несколько слов на немецком и, к сожалению, Бланка не может их понять, но дальше идёт ломаный перевод на французский и вот там уже становится ясно, что данная продукция нацелена на помощь и поддержку людям в разнообразных жизненных положениях. Здесь и металлические няни для инвалидов, больных, сумасшедших, дешёвый транспорт в случае если к новомодным автомобилям ещё не привыкли, а лошадь уже не справляется. Да и в конце концов простое составление компании для неприметных одиночек. Прилагается ключ, рекомендуется поворачивать его в отверстии между лопатками компаньона до характерного звука колокольчика и заряда должно по всем гарантиям хватить на три дня, дозаводить механизм в течение указанного срока не рекомендуется. Девушка удивляется и несколько раз моргает, прикрывая бледными веками мутновато-синее стекло глаз. Наконец руки доходят до коробки и под красивой обёрткой оказывается мёртвая кошка. Нет, не сказать, что труп, но при первом взгляде обездвиженное реалистичное тело воспринимается именно так. Дрожащие пальцы прокручивают медный ключик между лопатками белого в чёрную полоску животного и после десяти поворотов звучит понятный звон колокольчика, а после чудо техники начинает мурчать и открывает зелёные глаза, без когтей забирается на плечи новой юной хозяйки и начинает как настоящая кошка начинает согревать холодную шею. — Надо же… — Бьянка осторожно снимает механизм и рассматривает, заглядывая в глаза. Кажется, там словно тоже есть душа и… Кто-то живой. — Ну… Здравствуй… Одним только пальцем девушка проводит по меху на груди и наблюдает как ритмично при «дыхании» двигается живот, сделанный из чего-то, напоминающего бархатную ткань. — Хорошенькая какая… И как же тебя назвать? Дверь скрипнула и в спальню заглянула молодая девушка, явно не желавшая вообще заходить сюда, но при встрече глазами с девушкой, она улыбнулась и чуть наклонила голову: — Ох, похоже мы с Огюстом выбрали хороший подарок, я права, милая? — Да, Мари… — Бьянка как-то вся вытянулась, отпустила компаньона на пол и сама направилась к шкафу с одеждой. — Простите, что я так долго… — Ничего, дорогая, всё же накануне у тебя была лихорадка… В таком состоянии не до жизни ранней пташки, повезло, что ты вообще смогла встать… — Я пропустила завтрак… — И обед, но не волнуйся… Я распаряжусь о завтраке для тебя. У тебя свой ритм и это не плохо при… — При таком состоянии. — Именно. — Спасибо, Мари. — Девушка чуть опустила веки и скользнула в платье, собираясь заняться шнуровкой корсета. — Как дела у моего отца? — Огюст решил вложиться в… Автомобили, так он их называл. При всей любви к лошадям, он считает, что их пора уходит. Мне помочь тебе? — Нет, Мари, спасибо. — Она кивнула сама себе и затянула шнурки, чувствуя, что сейчас задохнётся, но это ничего, это только на первые пять минут. Меньше всего ей хотелось, чтобы мачеха прикасалась к ней и тискала, как младенца. Не настолько уж она слаба. — При следующей встрече передай отцу, пожалуйста, пусть закажет для меня пистолет. — Пистолет? Зачем он понадобился юной леди? — Получить себе жизнь с нормальным телом. — Бьянка! — Старшая блондинка топнула ногой и с лёгким гневом приблизилась к падчерице, когда та занялась своими волосами, сидя перед зеркалом. — Не смей такого говорить, девочка… — Почему? — Потому что… Ты же разумная юная леди, я вижу в тебе большую силу и если ты будешь так шутить о смерти… То её ты и накличешь. Говори о жизни, дорогая, о своих мечтах, планах, думай о них и тогда даже эта треклятая чахотка тебе не будет помехой… Я уверена… Медицина сейчас развивается быстро, моя милая. Тебе просто нужно дожить до лекарства, а это не долго, вот увидишь. В конце концов… Подумай о нас с твоим отцом… — О вас? — Ладно, признаю… Ты не можешь пока разглядеть любви с моей стороны, но Бьянка, а как же будет твой отец? Он всё это делает только для тебя… Он мне так и сказал… Если это поможет моему крольчонку, я лично перестреляю всех лошадей компании. Понимаешь? Ты — всё для него… Тебе не жалко себя, ко мне ты не чувствуешь совершенно ничего, но Огюст… Разве он заслужил это? — Почему бы ему не завести ребенка от тебя? Тогда про меня можно будет забыть… — Голос её невнятно дрогнул и девушка не выдержала, чуть оставляя верх шнуровки, пытаясь избавиться от давления на ключицу и мелкий кристалл, что сейчас начал светится, чувствуя опасность для хрупких граней. — Мари… Разве он заслужил болезную уродину? — Просто неудачливую, девочка. Да и твоей красоте позавидует любая… Ты же словно фарфоровая кукла. Ты идеальна в фигуре, строении лица… Тебе даже не нужна косметика! Знаешь, я поищу для тебя ту новомодную перевязь для груди, тогда тебе больше не понадобится возиться с этим проклятущим корсетом… Ну? Что скажешь? — Да… Звучит хорошо… — Девушка улыбается и наконец позволяет старшей заплести ей косу. — Вот и славно… Когда тебе будет лучше, мы можем вместе прогуляться по городу, он так изменился, ты не представляешь… Ты уже дала кошке имя? — Нет, я ещё думаю. — Что насчёт… Камила? Тебе нравится, пушок? — Мачеха обернулась на автоматона и как-то вдруг оробела, наблюдая за тем, как это неживое трётся о ноги её воспитанницы. — Да уж… Живая понятнее будет, но ничего… Эта хотя бы не гадит и не ест… — Мне нравится… Милое имя… — Правда? А причёска, м? Последний раз я такое делала ещё сестре… Не думаю, что прямо-таки хорошо получилось… — Неплохо… — Бьянка улыбается и с удивлением замечает, как старшая теплеет от их общения, словно она добивалась такого доверия несколько лет. Впрочем, так и было. — Я же не собираюсь на бал… Удивительно, но весь день они так и провели вместе. Не сказать, что Мари это было прямо необходимо, но она не могла позволить себе оставить слабое дитя в одиночестве. Мало ли что может случиться или бедная просто забудет принять медикаменты и на следующий день будет мучаться. — Как она? — Огюст спросил это шёпотом, чуть наклонившись к супруге, сам наблюдая за спящей дочерью. При всём своём рвении она не смогла дождаться его в столь поздний час. — Сегодня был кашель? — Нет, всё гладко… О и от подарка она в восторге… Весь день таскала кошку, словно плюшевого мишку… Сам посмотри… — Женщина улыбнулась и указала на белый комок, свернувшийся на груди своей хозяйки и работающий теперь как грелка. — Это хорошо… — Роббер кивнул головой и прикрыл дверь, теперь направляясь в свой кабинет. — Я обсудил дальнейшее лечение с доктором… — И что сказал месье Гийен? — Природа, говорит. Девочке нужен свежий воздух, меньше людей и больше солнца, мол, она как цветок, вянет в городе… Природа. — Отец вскинул руками. — Как же мне организовать это? Земляные участки нынче стоят каждый как полцарства… Мне заложения каждого рабочего не хватит, чтобы набрать треть такой суммы… — Твой род очень древний… Мало ли найдутся родственники, не закапывай всё в могилу раньше времени, дорогой… Всё как-нибудь образуется. — Надеюсь, я… — Он вдруг замер, обдумывая её слова и чуть ухмыльнулся. — Надеюсь… О, Мари, а это и правда может сработать. Бьянка чуть хрипло вздохнула, когда новая тёплая подруга покинула её и спрыгнула с постели, проскользнула в коридор через приоткрытую дверь. Автоматон удивительно тихо прошёл по большому дому, осмотрел коридор и направился к свету кирасиновой лампы, видя в движении тени Огюста что-то интересное для себя. — Я же помню… Ну… Ну же… Роббер… Филипп… Филипп… Я же помню его. Давний пра-дядя… Я же помню… У нас был участок, о, Господь, пожалуйста… Не может такого быть… Ну же, ну! — Мяу! — Камила вся вытянулась, даже встав на задние лапы, передними словно жестикулируя для мужчины, а потом резко спрыгнула с тумбы, а когда поняла, что не сработало, вернулась и повторила трюк. — Мрьяу! — Ну, что тебе? — Он развернулся чуть раздражённо, но пригляделся к стопе бумаг и вдруг просиял. — Ох… Мистер Роббер дрожащей рукой взял пожелтевшее завещание ещё своего деда, который передавал ему во владение…»…Дом и землю рядом с ним, а так же филиал компании Robber&Blana в Германии…»
Серьёзный взрослый мужчина сначала подпрыгнул на месте, потом помнит всех известных ему предков, три раза перекрестился, поблагодарил всех святых, которых вспомнил и наконец три раза поцеловал несчастную кошку, в конце концов начиная кружиться вместе с ней в вальсе.