«Если я возьму в руки меч
я не смогу обнять тебя,
если я не возьму в руки меч
я не смогу защитить тебя.»
Bleach, том 5.
Карин с самого детства не отличалась терпением. Если она хотела, чтобы с ней поиграл кто-то из взрослых, её мало волновало были ли они заняты своими делами. Тихонько подождать даже несколько минут для неё являлось непосильной задачей. Думая о тех временах, Карин кисло морщилась, не представляя, как только они умудрялись терпеть эти сумасшедшие капризы. Всё так же оглядываясь назад, Карин была бесконечно рада тому, что начала свою карьеру в Готей-13 именно во втором отряде. Она едва вытерпела четыре года в Академии, и получив предложение от капитана Сой Фон о досрочном выпуске и работе в её отряде, Карин дважды не думала — схватилась за возникший шанс, точно утопающий за протянутую ветку, чтобы затем получить этой же самой веткой по голове и ощутить прелести реального мира во всей его жестокости и непреклонности. Во втором отряде её ломали множество раз, пока не слепили образцового, а главное, терпеливого и послушного солдата. Если бы не запрет Кайена на службу в его и отцовском отрядах, и не зоркий глаз Сой Фон, разглядевший в ней потенциал, наверное, Карин так и осталась бы абсолютно невыносимой как для окружающих, так и для себя самой.
Терпению она и правда научилась на несколько жизней вперёд, но требовательность к себе и окружающим только возросла. Пока Карин служила в десятом отряде, что в роли лейтенанта, что в роли капитана, никто не смел слишком долго отлынивать от работы или подумать о том, чтобы сдать ей неправильно заполненный отчёт. Даже Рангику с Иссином. Особенно они. Не то чтобы Карин любила всю эту бюрократическую и организаторскую возню, она просто ненавидела выполнять любую работу некачественно, и ожидала от других того же.
Так что, когда Урахара сказал ей, что настала пора избавляться от Хоугиоку и превращать Ичиго в шинигами, Карин следовала за ним на каждом этапе, словно тень, чтобы убедиться в том, что всё пройдёт настолько безукоризненно, насколько в этой ситуации подобное было возможно. В первую очередь её волновала безопасность Ичиго, но и к кандидатуре носителя гигая с Хоугиоку полностью равнодушной остаться не смогла. С Рукией Кучики она встречалась несколько раз, потому что та вечно таскалась за Кайеном, глядя на него как на какое-то божество. Впрочем, Карин не осуждала её за это — она сама так делала всё детство. И в те разы, когда она невольно пересекалась с Рукией Кучики, та, в отличие от остальных её соклановцев, приветствовала её со всем уважением и не смотрела как грязь под ногами. То ли руконгайское происхождение повлияло, то ли она просто не знала всей истории между Карин и кланом Кучики — значения не имело. В общем и целом, она всегда относилась к ней нейтрально, не испытывая ни симпатии, ни раздражения. Получив новость о её назначении на должность защитника Каракуры, Карин лишь безразлично пожала плечами. Когда позже Киске сообщил, что поместит Хоугиоку в гигай Кучики Рукии, она просто не смогла остаться в стороне, делая вид, что благополучие этого человека ей совсем безразлично.
В своей голове события в клинике Куросаки Карин называла операцией. Самой сложной и ответственной из всех, что ей когда-либо доводилось проводить. На каждом из этапов от неё требовалось невероятное терпение и дотошное внимание к мельчайшим деталям. Они с Урахарой тщательно перебрали каждый из тысячи возможных сценариев развития событий, чтобы быть готовыми ко всему. Только благодаря этому она могла сейчас уверенно и твёрдо стоять на ногах, наблюдая за тем, как отчаянно Ичиго пытается сражаться против Пустого, а Кучики Рукия сидит под фонарным столбом, истекая кровью.
Смотреть на это было чертовски тяжело, но Карин ни на мгновение не отводила взгляд, не расслаблялась, готовая вмешаться в случае критической угрозы жизни Ичиго.
Но до этого так и не дошло. Кучики Рукия, чётко следуя предопределённому сценарию, передала Ичиго свою силу. И тот блестяще ею воспользовался.
Всё. Начало конца положено.
Ни радости, ни облегчения Карин не испытывала. Лишь обжигающий стыд. Перед Масаки, перед Иссином, и самим Ичиго. Какое-то время она не могла отвести взгляда, завороженная, от шинигами, облачённого в традиционные одеяния и с неуклюже массивным занпакто наперевес. Перед ней стоял пятнадцатилетний парнишка, ещё не взрослый, но определённо возмужавший, а всё, что Карин видела перед собой — круглое заплаканное личико семилетнего мальчишки, в руки которому помимо его воли вручили непосильную даже для взрослых ношу. Отвращение к самой себе рвало грудную клетку изнутри.
Напряжённо поджав губы, она повернулась к укрытому скрывающим плащом Урахаре и произнесла:
— Переходим к следующей части плана. На тебе Кучики, я позабочусь об Ичиго и о зачистке памяти свидетелей.
Услышав короткое согласное мычание, Карин быстро проскользнула в дом Куросаки через огромную дыру в стене. Первым она нашла лежавшего в коридоре Иссина. На его теле оказалось множество ран, которые не представляли никакой угрозы его жизни, но выглядели весьма неприятно. Не давая себе замешкаться ни на секунду, Карин залечила все раны и синяки при помощи специальных лекарств Урахары, поскольку в лечебном кидо она всё так же была абсолютно бездарна. Осторожно взяв на руки бессознательное тело Иссина, Карин отнесла его в спальню, уложила на кровать, накрыла одеялом и напоследок брызнула ему в лицо заменитель памяти. Затем на очереди оказался упавший без сил у входной двери Ичиго. Возле него лежала Юзу, которую он притащил вместе с собой. Приведя обоих в порядок, она побежала осматривать соседние дома на предмет свидетелей.
Быстро закончив зачистку, Карин вернулась к клинике, увидев стоявшего у её ворот Урахару, снявшего плащ-невидимку. Критично оглядев его, она уточнила:
— Операция завершена?
Он твёрдо кивнул в ответ, не глядя на неё.
— Тогда пойдём скорее отсюда.
Что-то в ней окончательно умерло в тот вечер, и она не знала, как сможет посмотреть Ичиго в глаза,
если когда им придётся встретиться вновь.
Следующие несколько дней Карин едва успевала следить за изменениями в реяцу Ичиго и тем, во что он ввязывался, исполняя обязанности шинигами вместо Рукии Кучики. Эта вся затея Карин не очень нравилась, и она даже хотела нанести Кучики визит, тонко намекнув на то, что Каракуру есть кому защищать, но Урахара в этом видел отличную тренировку для Ичиго и сумел переубедить её. Впрочем, ничто не мешало ей следить за его реяцу даже во сне, или ходить по пятам под плащом, когда выдавалась свободная от работы минутка.
Когда настало утро семнадцатого июня, настроение Карин было паршивее обычного. На работу идти не хотелось от слова совсем, но воспалённое чувство ответственности не давало так просто отлынивать. Утром погода стояла солнечная, но по невыносимой духоте становилось ясно, что сегодня, как и каждый год до этого, обязательно пойдёт дождь.
По дороге на работу, Карин думала о том, что стоит заглянуть на могилу к Масаки уже после того, как семья Куросаки проведёт там свой пикник. Она любила проводить с ней время наедине, рассказывая о том, что видела, наблюдая со стороны. Насколько невыносимо придурошным стал Иссин, как мастерски малышка Юзу взвалила на себя обустройство тепла и уюта в доме, и как Ичиго постоянно ввязывался в драки, защищая слабых, будь они живыми или мёртвыми. Кажется, даже без их вмешательства, в какой-то степени Ичиго уже был шинигами, к тому же весьма образцовым. Эта мысль слабо, но успокаивала её совесть.
Сами занятия тянулись невероятно долго и напряжённо. Младшая группа косячила больше обычного, испытывая терпение Карин, а старшая работала крайне вяло. Завершив запланированные занятия к обеду, она засобиралась домой, чуть не забыв напоследок попрощаться с госпожой Арисавой. Та нисколько не обиделась, зная о причине её сегодняшней рассеянности. Зайдя за угол здания, Карин достала из сумки пачку сигарет, внутри которой лежала последняя сигарета и зажигалка. Затянувшись в первый раз, она отстранённо подумала о том, курит ли так же сейчас Иссин, стоя перед Масаки. Эту его привычку она подсмотрела ещё в первую годовщину его смерти, прячась под сенью деревьев.
После второй затяжки начался дождь. Прямо по расписанию. Затянувшись в третий раз, она потянулась к реяцу Ичиго, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке и немного успокоиться. Одно мгновение ощущения были обычными, и она уже хотела переключиться на что-то другое, как вдруг почувствовала резкую вспышку и колебания в его реяцу. А затем уловила ещё одну, чужую, сильную и невероятно мерзкую, совсем рядом с ним. Буквально через мгновение, реяцу Ичиго начала слабеть.
И Карин, бросив все свои вещи и недокуренную сигарету в сторону, буквально вылетела из гигая и на бешеной скорости побежала на кладбище. В кармане брюк запищал коммуникатор, оповещая о входящем звонке от Урахары, который сначала ей хотелось сбросить, но всё же она решила ответить:
— Я бегу к Ичиго. Выяснил против кого он сражается? — без прелюдий выпалила Карин, продолжая нестись сломя голову в сюнпо.
— Очень хорошо, что ты туда идёшь, Карин-сан, потому что сейчас противником Куросаки-куна является Великий Удильщик.
Со вкусом обматерив происходящее, Карин сбросила вызов, лишь напоследок добавила:
— Я думаю, что справлюсь здесь сама, но лучше всё равно следи за ситуацией.
Буквально через пару секунд она уже была на территории кладбища. Чуть замедлившись на мгновение, чтобы понять, где именно происходило сражение, Карин услышала донёсшийся впереди крик «Сзади, Ичиго!» и понеслась в сюнпо, успев в последний момент нанести Удильщику удар ногами наперерез, не давая тому проткнуть Ичиго со спины. Щупальца и одна из рук Пустого в мгновение ока отлетели от его тела, и без того уже было потрёпанным. Вероятно, стараниями самого Ичиго. Карин довольно ухмыльнулась, глядя на скрючившегося в агонии Удильщика, чтобы в следующую секунду застыть в ступоре, осознав,
чей вид он решил на себя примерить. Ярость внутри вскипела с ещё большей силой.
— Пытался сыграть на чувствах Ичиго? Логично для такого ублюдка как ты, Удильщик. Вот только ты за это здорово поплатишься, — прошипела сквозь зубы Карин.
Удильщик окинул её расчётливым взглядом, после чего
глаза Масаки его глаза недобро блеснули.
— Ещё одна мошка пожаловала, — язвительно протянул он. — Сильнее тех двоих, но какая-то странная. Жаль ты не пришла немного раньше, я бы тобою прекрасно полакомился.
— Зубы об меня обломаешь, тварь поганая! — воскликнула Карин, замахнувшись для следующего удара, но Удильщик увернулся, и атака прошла по касательной, а спустя мгновение он резко исчез, словно его там и не было.
Разочарованно цокнув, Карин сначала попыталась самостоятельно отыскать след Удильщика, затем заглянула в свой коммуникатор, но всё оказалось безрезультатно. Тяжко вздохнув, она пробормотала себе под нос:
— Вот ведь трусливая тварь, не мог подождать пока я его прикончу.
За спиной послышалось тяжёлое покашливание, привлёкшее внимание Карин. Развернувшись, она увидела недоумённо уставившихся на неё Ичиго и Рукию. Из-за своей злости на Удильщика она чуть не забыла о самом главном! Отвесив себе мысленную оплеуху, Карин подбежала к едва стоявшему на ногах Ичиго, успев подхватить и осторожно положить его тело на землю, а голову себе на колени. Выглядел он, мягко говоря, не очень — насквозь пропитанное кровью, порванное шихакушо, рана на животе и ссадины на лице. Карин перевела дыхание, изо всех сил стараясь не подавать виду, насколько страшно ей смотреть ему в лицо, и мягко произнесла:
— Сильно же тебя потрепал Удильщик… Насколько глубоко ранен живот? Есть ещё пострадавшие части тела?
Ичиго насупил брови, явно силясь что-то понять, и этот жест был настолько сильно похож на её собственную дурную привычку, что Карин захотелось засмеяться так громко, чтоб аж уши заложило. Правда далеко не от радости.
— А ты кто такая? — раздражённо и несколько настороженно произнёс Ичиго, чуть пошевелившись и тут же поморщившись от боли.
В его лице не было ни капли узнавания, лишь недоверие, замешательство (к ней) и пылающая злость (к Удильщику). Карин не следовало удивляться этому, учитывая, когда они виделись в последний раз. Да и память на лица у него была хуже, чем у неё самой
(ещё одна деталь, объединявшая их). И всё же, на мгновение её сердце болезненно сжалось, тогда как выражение лица оставалось невозмутимым. Карин перевела на мгновение взгляд на стоявшую неподалёку с ошарашенным выражением лица Кучики Рукию. Незаметно мотнув головой, чтоб та пока помалкивала, Карин вновь обратила своё внимание на Ичиго, и произнесла:
— Неужели я настолько изменилась за те шесть лет, что мы не виделись,
чемпион?
Брови Ичиго стремительно поползли вверх, глаза округлились в шоке, а из его рта сорвалось тихое, неуверенное:
— Сенсей…?
Карин кивнула, протянула руку, чтоб потрепать его по волосам, и коротко хохотнула, видя, как Ичиго тут же недовольно насупился.
— Ну вот, так-то лучше. Ещё не совсем забыл про своего сенсея, это радует. А теперь, может ответишь на мой вопрос? Мне нужно знать, что именно придётся залечивать.
— Рана на животе глубокая, он проткнул меня своим щупальцем насквозь, но помимо этого ничего серьёзного, — слабо пробормотал Ичиго, не отводя от неё помутнённого взгляда. — Сенсей, вы же не Удильщик, принявший на себя новое обличье…?
Карин в ответ закатила глаза так сильно, что, казалось, ещё немного, и они выпадут у неё из глазниц.
— Тебе повезло, что ты уже достаточно побитый, иначе я бы тебе всыпала за такие глупости, — недовольно фыркнув, она добавила: — Мысль-то здравая, но проверить это нужно было в первую очередь. И, для справки, Удильщик может примерять на себя лишь обличия своих предыдущих жертв, а я пока что жива и умирать не собираюсь.
Быстро осмотрев рану на животе, Карин вновь подняла голову и обратилась к разумно, а может и от шока, помалкивавшей Кучики Рукии:
— Лечебным кидо владеешь?
— Да, но оставшихся во мне сил не хватит, чтобы полностью залечить даже рану Ичиго на животе, — замешкавшись на секунду, ответила ей Рукия.
Карин на это лишь махнула рукой.
— Это хорошо, что умеешь, потому что я в этом полный ноль. А реяцу не проблема, я поделюсь своей. Главное — залечить раны Ичиго, чтобы его жизни больше ничто не угрожало, — окинув её цепким взглядом, Карин добавила: — После того, как закончишь с ним, я дам тебе ещё немного сил, чтоб себя подлатала.
Видя, как Рукия собиралась было запротестовать, Карин непреклонно отчеканила:
— Не обсуждается. Садись и приступай за работу.
На этот раз она резко кивнула, вытянувшись по струнке, и присела возле Ичиго с другой стороны. Карин положила свои руки поверх рук Рукии, передавая ей свою реяцу, а та, в свою очередь, начала выполнять лечебное кидо. Ичиго отключился практически сразу, как они занялись лечением, успев пробормотать напоследок:
— Почему вы… снова… спасаете меня… сенсей…
— А как иначе, чемпион? — скрыв горькую усмешку за прядями волос, прошептала Карин, зная, что этого он уже не услышал.
На какое-то время вокруг воцарилась тишина. Карин была слишком погружена в свои мысли, а Кучики всецело сосредоточена на лечении. Рано или поздно поговорить с ней придётся, Карин это прекрасно понимала, но всё ещё была на взводе после первой полноценной встречи с Ичиго спустя столько времени. Можно было пригласить Кучики с собой в магазин и спихнуть всю объяснительную работу на Урахару, но тогда это получалось обыкновенной трусостью с её стороны. К тому же, сейчас Кучики Рукия была тесно связана с Ичиго, а его благополучие для Карин превыше всего. Она была обязана поговорить с ней самостоятельно.
Спустя ещё несколько минут, Кучики Рукия закончила залечивать раны Ичиго и приступила к своему плечу. Карин рассудила, что тянуть больше некуда.
— Вижу, ты всё же узнала меня, — как бы невзначай начала она.
Кучики Рукия неловко заёрзала на месте, выражение её лица заметно потускнело, а взгляд был направлен куда-то в сторону.
— Это было несложно. Я никогда не смогла бы забыть лица членов клана Шиба.
«Которые были дома в день, когда я принесла его мёртвое тело,» — повисло в воздухе невысказанное, но очевидное.
Карин кивнула, принимая её ответ.
— И тебе совсем не интересно почему я здесь, в мире живых? Или почему я прибежала на защиту Ичиго? — выдержав небольшую паузу, Карин поставила контрольный, самый жестокий вопрос из всех: — Неужели никогда не задумывалась о том, почему он так сильно похож Кайена?
Лицо Кучики исказилось так, словно ей отвесили мощную оплеуху. Зелёное свечение вокруг её ладони резко потухло. Наконец, та подняла свою голову, и посмотрела Карин прямо в лицо. В глазах Кучики вины читалось столько же, сколько и в тот самый, роковой день — если не больше. Карин даже почти стало её жаль.
— Я не смею просить вас о чём-либо, особенно после того, как сильно вы уже помогли нам, — ломавшимся голосом произнесла Кучики.
— Спрос не ударит в нос, Кучики, — невозмутимо произнесла Карин. — На все вопросы, конечно, я тебе не отвечу, но кое-что прояснить смогу. Вот только перед этим ответь ты на мой вопрос — кто для тебя Куросаки Ичиго?
Стоило отдать Кучики должное, подумалось Карин, потому что над своим ответом она не раздумывала долго и каждое её слово было искренним.
— Поначалу Ичиго для меня был диковинкой. Человек, умеющий видеть не только души и Пустых, но и шинигами — я с таким столкнулась впервые. Если бы не обстоятельства, не думаю, что задержалась бы рядом с ним дольше необходимого, но теперь Ичиго и его одноклассники стали моими дорогими друзьями.
— И раз уж Ичиго твой друг, значит его безопасность и благополучие имеют для тебя значение, я правильно понимаю? — уточнила Карин.
Рукия резво кивнула.
— Конечно! Я буду делать всё, что в моих силах, чтобы помогать Ичиго и оберегать от неприятностей!
Карин довольно хмыкнула, услышав ответ Кучики. Видно, что ей и без того не было безразлично благополучие Ичиго, но и дополнительная мотивация здесь не повредит. Возможно, манипулировать чувством вины и дружескими узами было низко, но Карин была готова наступить себе на горло ещё сотню раз, если дело касалось Ичиго.
— Надеюсь, ты не из тех, кто бросает слова на ветер, — мимоходом обронила Карин, а затем, сделавшись более серьёзной, перевела тему: — Ты ведь уже виделась с отцом Ичиго? — последовал утвердительный ответ. — И как его зовут?
— Куросаки Иссин, — без запинки ответила Кучики, но в её глазах точно читалось недоумение.
— А о скольких членах клана Шиба тебе известно? — продолжила Карин.
— На данный момент главой клана является госпожа Куукаку Шиба. Единственный действующий членом клана помимо неё — господин Гандзю Шиба, — на этом моменте Кучики замялась, но Карин лишь нетерпеливо кивнула, побуждая продолжать. — До неё главой клана был господин Кайен. Так же была госпожа Мияко и… вы, госпожа Карин.
— Ключевое слово «была», — насмешливо фыркнула Карин. — Но суть не в этом. А помнишь ли ты, Кучики Рукия, какое место я занимала в клане Шиба?
— Я долгое время думала, что вы — дочь Кайена-доно и наследница клана. О том, что вы являетесь его племянницей, мне рассказал капитан Укитаке. А о вашей связи с кланом Кучики — нии-сама.
Карин удивлённо вздёрнула бровь. Сам Кучики Бьякуя снизошёл до разговора о её скромной персоне? Вот уж точно скоро настанет конец света! Вдоволь насмеявшись от представшей перед глазами картинки, Карин произнесла:
— Тогда знаешь ли ты, кто был моим отцом на самом деле?
Кучики призадумалась на мгновение, немного наклонив голову и нахмурив от усердия брови. В ответ послышалось спешное бормотание:
— Кажется, он был капитаном одного из отрядов и главой побочной ветви клана Шиба.
Карин довольно кивнула.
— Верно. А теперь, мы подошли к самому главному вопросу — как его звали?
Напряжение на лице Кучики отразилось ещё явственнее.
— Нии-сама ведь называл его имя, как же там… — на этом месте она запнулась и резко вздёрнула голову, глядя на Карин с приоткрытым от шока ртом. Будто не веря в то, во что сама говорила, Кучики наконец прошептала: — Шиба… Иссин.
— Бинго! — преувеличенно энергично воскликнула Карин. — В мире живых, к слову, смена фамилии — плёвое дело. Именно поэтому я здесь уже десять лет как не Шиба, а Кучики.
Лицо Рукии стало до ужаса напоминать выброшенную на берег рыбу, беспомощно хватавшую ртом воздух. Та всё пыталась выдать что-то связное, но из неё вырывались лишь обрывчатые, несуразные звуки. Вот теперь Карин действительно стало немного жаль её — столько потрясений навалилось за каких-то пять минут. Она бы тоже вряд ли смогла быстро взять себя в руки. Но время шло, и скоро отсутствие Ичиго станет слишком подозрительным. А значит, их непринуждённая беседа подошла к концу.
— Так, хватит нам здесь сидеть, пора возвращаться. Я донесу Ичиго до его настоящего тела, а дальше уже разберётесь сами, — тут же подкрепляя свои слова действиями, Карин встала с земли, с лёгкостью подхватив на руки Ичиго. — И о том, что ты сегодня узнала, не знает никто. В твоих интересах, чтоб всё так и оставалось. Надеюсь, мы друг друга поняли?
Кучики понятливо кивнула, резво подскочила с земли и затем склонилась перед ней в глубоком поклоне. Жест невольно напомнил Карин о Сообществе Душ, отчего её лицо на мгновение исказила кривая усмешка. Она уж было хотела попросить её выровняться, но Кучики заговорила первой:
— Благодарю вас, Карин-доно, за то, что пришли нам с Ичиго на помощь. Я ваша должница.
— Да простого спасибо было бы достаточно, — неловко пробормотала Карин. — Кстати, всегда пожалуйста. Обращайся, вдруг что понадобится. Друзья Ичиго — мои друзья тоже. Но никогда больше не зови меня так официозно, Рукия, я такое терпеть не могу.
Наконец выпрямившись, Рукия улыбнулась ей радостно, и засеменила следом.
— Можешь, правда, рассказать Бьякуе о том, что я сменила фамилию. Думаю, он будет в восторге от этой новости, — произнесла напоследок ехидно Карин, после того как вновь поместила душу Ичиго в его тело.
Ужас, отпечатавшийся на лице Рукии, веселил Карин всю дорогу обратно, отвлекая от других, менее приятных мыслей.
***
— Что здесь происходит?
Вверх вздёрнулись четыре головы, до этого обеспокоенно склонённые над перебинтованным телом, лежавшем на футоне на полу. Телом, что выглядело пугающе знакомым.
Уруру и Дзинта глянули на неё испуганно, так, словно она в очередной раз застала их за выдёргиванием друг другу волос. В на первый взгляд непроницаемом взоре Тессая явственно читалось беспокойство. За того, кто лежал на футоне, и за неё саму. Киске так и не показал ей своих глаз, трусливо
(а может, и виновато) скрывая их за козырьком полосатой шляпы. Карин молча стояла в проходе, ожидая пока кто-нибудь решится озвучить очевидное, сжимая в руках лямку дорожной сумки до белых костяшек.
— Куросаки-доно ранили в битве, из-за чего он утратил силу шинигами, — осторожно подбирая слова, подал голос Тессай.
— С кем он сражался?
— С капитаном и лейтенантом шестого отряда.
— Где в этот момент была Кучики Рукия?
— Пыталась поскорее уйти в Общество Душ, чтобы Ичиго-сан не пострадал ещё сильнее, — ответил Киске.
Карин, напряжённо сцепив челюсть, скрипнула зубами.
— Вижу, сделать задуманное у неё получилось как всегда паршиво.
Резким движением отбросив сумку в сторону, она развернулась и поспешила выйти из комнаты. От громкого звука хлопнувшей двери дети невольно вздрогнули. Краем уха Карин слышала, как вслед за ней порывалась пойти Уруру, но не стала обращать внимание. После быстро вмешался Тессай, наказав дать ей время побыть наедине. Чуть позже, Карин, может быть, поблагодарит его за проницательную дальновидность. А пока что всё, на что она была способна — ярость. Кипящая, жгучая, разрушительная. Не просившая, а требовавшая выхода. Карин должна была убраться как можно дальше от всех, чтобы ненароком не навредить им, поэтому ноги чётко и быстро привели её на тренировочный полигон под магазином.
Тишина вокруг давила.
И через миг она собиралась её разрушить.
Один выверенный, усиленный реяцу замах ногой разнёс вдребезги широкую скалу высотой в несколько этажное здание. От столкновения с твёрдой поверхностью стопа неприятно гудела и пекла. Карин довольно скривила губы в усмешке. То, что нужно. Следующий удар, на этот раз кулаком, пришёлся по ссохшемуся дереву неподалёку. Теперь на его месте лежала лишь грудка пыли. С каждым её ударом рельеф вокруг неумолимо менялся, на поверхности земли появлялось всё больше трещин, разбитых на мелкие камушки скал и поваленных деревьев. Совсем скоро с костяшек Карин начала стекать кровь. От её вида что-то нездоровое внутри неё довольно рокотало. Хотелось продолжать дальше, крушить сильнее, до тех пор, пока её руки и ноги не онемеют от боли.
Может вместе с ними онемеет и боль в её душе.
Данная мысль заставила Карин резко застыть на месте, частично отрезвляя затуманенный разум. Чёрт побери, у неё сейчас совсем нет времени на потакание собственным слабостям. Она не имеет права устраивать истерики при каждом удобном случае и вдаваться в заведомо разрушительные крайности, мешающие выполнению её роли в миссии. Её обещанию, данному Масаки. Обещанию, данному самой себе. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Карин медленно разжала окровавленные кулаки, морщась от ощущения жжения на костяшках. С отстранённым любопытством оглядев их, она осознала, что ещё бы чуть-чуть и стали виднеться кости. Ногам определённо повезло больше за счёт обуви — на них едва ли останутся какие-либо следы к завтрашнему дню.
С тяжёлым вздохом сев прямо там, где стояла, Карин, без особого интереса разглядывая искусственное небо, произнесла:
— Надеюсь, у тебя есть с собой сигареты. Мои остались в сумке наверху.
Ей в руку легла уже зажжённая трубка. Карин цокнула языком, но никак иначе не стала выказывать своего недовольства. Поднеся кончик трубки к губам и сделав долгую затяжку, она отстранённо отметила, что табак внутри был её любимого сорта. Руки неприятно пекло при малейшем движении, но ей до этого не было никакого дела. Киске продолжал стоять за её спиной, не шевелясь и, казалось бы, словно вовсе не дыша. Конечно, он тоже чувствовал себя виноватым. Учитывая масштабы схем и ответственность, которую он воздвиг на свои плечи, может даже сильнее, чем она. Но в этой битве они были не одиноки. Карин никогда не забывала об этом. Но иногда ей приходилось напоминать об этом самому Киске.
— Садись, — непреклонным тоном, за которым читалась лишь непоколебимая поддержка, сказала Карин.
Киске шумно выдохнул, и она практически могла видеть, как его плечи облегчённо опустились, лишённые части груза. Видимо снова переживал, что она начнёт его обвинять в случившемся. Дурак. Через мгновение он присел на землю, прижимаясь спиной к её спине. Удивительно широкий и откровенный жест с его стороны. Карин довольно хмыкнула, а затем легонько ткнула локтем ему в бок. Чтоб неповадно ему было.
— Как прошли соревнования? — участливо спросил Киске.
— Полная победа. Будто могло быть иначе, — с лёгкой, довольной усмешкой на лице ответила Карин.
И правда. Что в карате, что в спасении мира, она не была согласна ни на что, кроме победы.
И
они вырвут её зубами, если потребуется.
Сделав ещё одну крепкую затяжку, Карин спросила:
— Это Бьякуя отрезал Ичиго от сил Рукии, или ты под шумок вмешался?
Оба варианта были одинаково реальны в данной ситуации, так что никакой ответ её не удивит. Ей просто хотелось знать, как на самом деле обстояли дела. Киске это тоже понимал, поэтому не воспринял её вопрос как обвинение.
— Состояние Куросаки-сана — полная заслуга Кучики Бьякуи. Ну и его лейтенант тоже пытался приложить руку, — ответил он.
— Когда увижу его в следующий раз, напомни мне разукрасить его лицо парочкой фингалов. И порезать на клочки тот дурацкий шарф. Ну, и, если не нужно будет спешить спасать мир, подправить ему причёску.
Хохот Киске прозвучал громче и открытее обычного. Карин и сама не смогла удержаться от широкой усмешки.
— Почту за честь, Карин-сан, — без преувеличения искренне сказал Киске в ответ.
Вот ведь шут. Радуется, что её месть настигнет не его. Правильно делает.
— Что дальше? — поинтересовалась она, вложив в вопрос гораздо более глубокий смысл.
— Зависит от Куросаки-сана. Пусть мы и ведём его в направлении, выгодном нам, лишать его всякого выбора слишком жестоко даже для нас, — по-философски ответил Киске.
Его ответ удовлетворил Карин гораздо больше, чем она готова была показать.
Встав с земли, Карин отряхнула свои джинсы от пыли, и побрела к выходу из полигона. Остановившись на половине пути, она окликнула семенившего чуть поодаль Урахару.
— Тащи свой зад быстрее, там Ичиго уже почти проснулся. Часть с объяснениями на тебе.
На последовавшее за этим жалобное нытьё она не обращала ни капли внимания, с каждой затяжкой расслабляясь всё сильнее.
Конечно же, Ичиго практически без раздумий решил пойти в Общество душ и спасти Кучики Рукию.
Карин ни секунды не сомневалась в его ответе. Таков уж был Ичиго — с обострённым чувством справедливости и желанием защищать близких ему людей. С Рукией у них образовалась особенная связь, как бы тот ни старался этого не показывать. Карин знала, куда нужно смотреть. И уж она-то смотрела, не отрывая взгляд ни на секунду. За тем, как он барахтался на дне ямы в течении семидесяти двух часов. Смотрела, и верила в успех до последнего, ни разу не засомневавшись. Ичиго, как и всегда, утёр всем нос, и выпрыгнул на поверхность тренировочного поля с маской на лице и тесаком, больше предыдущего, наперевес. Она смотрела на попытки Ичиго сбить с Урахары шляпу, тщательно откладывая в памяти каждый момент. И параллельно снимала происходящее на камеру. Во взгляде Тессая читалось осуждение, но Карин было слишком весело, чтобы обращать на это внимание. Ей хотелось, чтобы этот относительно беззаботный период продлился чуточку дольше. Но она знала, что совсем скоро им всем будет не до этого. Ну и
если когда всё наладится, у неё в руках останется отличный компромат.
На всё тренировочное поле с оглушительным грохотом прогремела последняя атака Ичиго, от которой на Урахаре не осталось ни царапинки. Чего, впрочем, нельзя было сказать о его шляпе. Карин довольно усмехнулась, гордая за быстрый прогресс Ичиго. На лице Урахары мельком отразилась идентичная эмоция. Затем он, словно ни в чём не бывало, выудил из внутреннего кармана новую шляпу. Лицо Ичиго скривилось в плохо скрываемом раздражении, которое сама Карин полностью разделяла. Этот трюк Киске её тоже изрядно бесил. Как и его вкус в одежде.
— Что ж, Куросаки-сан, поздравляю вас с завершением второго этапа тренировок! — бодро начал говорить Урахара. — А теперь я вынужден откланяться, накопилось много дел, не терпящих отлагательств!
Ичиго на мгновение оторопел, пока смысл слов до него не дошёл окончательно.
— Но вы же обещали помочь мне с тренировками! — возмущённо воскликнул он, стиснув гарду меча в руке.
— И от своих слов я не отказываюсь, Куросаки-сан. В конце концов, я честный бизнесмен, — расплывчато ответил Урахара, прикрывая веером лицо. — Я должен провести некоторое время, работая над открытием врат в Общество душ. Однако я не сказал, что вы продолжите тренировки без учителя, Куросаки-сан.
Карин тихонько фыркнула себе под нос, наконец поняв, к чему вёл этот старый лис.
— Кто тогда будет меня тренировать? Тессай-сан? — поинтересовался Ичиго несколько настороженно.
— Что вы, у Тессай-сана дел с магазином невпроворот. Однако у нас имеется другой, ничем не занятый работник, — загадочно ответил Урахара.
Одного взгляда на Ичиго было достаточно, чтобы понять — его терпение находилось практически на нуле. В любой другой раз Карин с радостью бы натравила Ичиго на Урахару, но сейчас на это вовсе не оставалось времени. Быстро скинув с себя плащ-невидимку, она одним шагом сюнпо преодолела расстояние, разделявшее их. Оказавшись напротив Ичиго, Карин, тем не менее, сначала обратилась к Урахаре:
— Смело с твоей стороны говорить, что я ничем не занята, когда благодаря моим последним идеям объём продаж в магазине вырос вдвое, — вовсю пользуясь эффектом неожиданности, она щелчком пальцев отбросила шляпу с головы Киске на вершину дерева, находящегося в сотне метров от них.
Только затем Карин, наконец, обратилась непосредственно к Ичиго:
— Твоим сенсеем буду я. Возражения?
Ичиго невольно выровнялся по струнке, совсем как во времена их занятий в секции карате.
— Никаких, сенсей, — на автомате и с образцовой чёткостью ответил он, после чего тут же стушевался.
Молча переводя озадаченный взгляд то на неё, то на Урахару, Ичиго надолго замялся, словно не знал, с чего начать. Карин могла лишь представить, насколько много вопросов сейчас роилось в его голове, и мысленно посочувствовать. Она не могла сейчас рассказать ему абсолютно всё, и от этого к горлу поднимался горький ком, а предательский тихий голосок внутри шептал о лицемерии. Впрочем, Карин и не собиралась лгать в ответ на прямо заданный вопрос. Кому угодно, но только не Ичиго.
— Что здесь происходит? — глухо и растеряно пробормотал он.
Карин поджала губы, сделала глубокий вдох, и с непоколебимой уверенностью в голосе дала ответ:
— Твоя тренировка. Мы с Урахарой научим тебя всему необходимому, чтобы ты сумел достичь своей цели и вернуться обратно живым.
Несколько долгих мгновений на лице Ичиго не отражалось никаких изменений. Затем глубокая морщина меж его бровей стала постепенно исчезать, пока окончательно не растворилась без следа, будто её там никогда и не было. Стиснутая челюсть вновь расслабилась, а решительность во взгляде загорелась с новой силой. Закинув меч на плечо, Ичиго произнёс:
— Правило про посторонние вопросы после тренировки всё ещё в силе, сенсей? — и впервые за всё время, проведённое в магазине, усмехнулся настолько широко и ярко. Совсем как в детстве.
От окатившей с головы до ног радости в груди Карин затрепетало сердце, и на мгновение даже защипало глаза. Возвращая подаренную улыбку с двойной силой, она ответила:
— Конечно. Но моё условие остаётся прежним. Помнишь, в чём его суть?
— Выучить новый приём или улучшить демонстрацию старого в два раза до конца тренировки, — не раздумывая ни секунды последовал ответ Ичиго.
Карин довольно усмехнулась, тогда как Урахара, до сих пор притворявшийся невидимкой, подал голос:
— Вижу, сработаться вам не составит никакого труда! Какое облегчение! В таком случае, позвольте откланяться на сегодня, работа не ждёт, — несколько раз взмахнув напоследок веером, Урахара в один миг исчез из их поля зрения, растворяясь в сюнпо.
Карин цокнула языком, мысленно бормоча на счёт тенденций Киске к излишнему позёрству. Взглянув на слегка дезориентированного Ичиго, она спросила:
— Ты смог заметить, когда именно Урахара исчез? — получив ожидаемый отрицательный мах головой, Карин продолжила: — Урахара только что любезно продемонстрировал тебе то, что шинигами называют мгновенной поступью, или же сюнпо. Думал до этого, что он чертовски быстр? — моментально последовал положительный кивок. — Забудь. Ты ещё ничего не видел. Буквально. Именно это мы сейчас и будем с тобой тренировать — способность твоего зрения поспевать за движениями в сюнпо. Если сумеешь до конца дня ухватиться за меня хотя бы на секунду, поспевать за Урахарой тебе больше не составит труда.
Глаза Ичиго расширились удивлённо, вперемешку с восхищением и предвкушением.
— Сенсей, хотите сказать, вы ещё быстрее, чем гэтабоши?
— Этому старому лису ни за что не угнаться за мной, — самодовольно усмехнулась Карин, всё ещё находя новую кличку Урахары до ужаса уморительной. — Есть только одна шинигами, которая двигается быстрее меня, когда принимается за дело всерьёз. Но сейчас не об этом. Старайся концентрировать внимание не только на зрении, но и на ощущении реяцу вокруг тебя.
Едва закончив инструкцию, Карин тут же ушла в сюнпо, существенно увеличивая расстояние между нею и Ичиго.
— Поймай меня, если сможешь, Ичиго-чан! — крикнула она ему вслед, и понеслась дальше, хохоча под аккомпанемент недовольных возгласов.
Когда они поднялись наверх, за окном уже давным-давно стемнело. Из комнат остальных жителей магазина не доносилось ни звука — легли спать. На кухонном столе стояло несколько блюд с закусками и пара тарелок с рисом. Карин сделала мысленную пометку поблагодарить завтра Тессая за то, что сейчас ей не придётся ничего готовить. Ичиго, устало кряхтя, буквально упал на стул, явно прилагая титанические усилия, чтобы не разлечься на столе и заснуть.
Карин участливо помахала головой и спросила, нужно ли ему разогревать рис. В ответ прозвучало согласное мычание, так что она схватила одну тарелку и отправила её в микроволновку на пару минут. Со своей порцией Карин утруждаться не стала, поэтому достала из тумбочки палочки и принялась есть. К моменту, когда порция Ичиго была готова, тот успел стряхнуть с себя немного сонливости, и сосредоточено жевал маринованную редьку. Весь их поздний ужин (или же ранний завтрак) прошёл в тишине. Атмосфера ощущалась настолько привычной и комфортной, что Карин даже не сразу обратила на эту деталь внимание. Трапеза ощущалась далеко не первой в своём роде, а одной из бесконечного множества — до того слаженным выглядел их ритм. Осознав эту мысль, Карин на мгновение оторопело застыла, держа в руках палочки, полные кимчи. Успев встрепенуться, пока её заминки не заметил Ичиго, она доела свой ужин как ни в чём ни бывало.
— Молоко будешь? — предложила Карин. — Есть шоколадное, банановое и клубничное.
— Шоколадное, — ответил Ичиго. — Какое будете вы? Я сам встану возьму.
— Мне пиво, оно стоит в дверцах холодильника, — учитывая предстоявший им разговор, простого молока ей будет недостаточно для поддержания душевного равновесия.
Ичиго весело прыснул, но никак более не прокомментировал её запрос, даже самостоятельно открыл банку, прежде чем поставил перед ней на стол. На лице Карин проскользнула мимолётная благодарная улыбка. Они просидели в тишине ещё где-то с минуту, неспешно потягивая свои напитки. Карин начинать диалог не собиралась, полностью отдавая бразды правления в руки Ичиго. В конце концов, она была уверена на все сто, что он будет интересоваться исключительно
правильными вопросами.
Ичиго перевёл свой взгляд с картонной коробки в руках на её лицо. Вглядывался пристально, долго, что-то изучая. Карин чувствовала себя как под микроскопом, но сдавать назад не собиралась — продолжала держать голову ровно, а взгляд прямо, открыто. Точно сделав какие-то выводы для себя, Ичиго, словно невзначай, произнёс:
— Знаете сенсей, ваше лицо не постарело ни на день с нашей первой встречи. Я теперь выгляжу почти как ваш одногодка.
— Особенность такая у шинигами — растут и стареют по-разному, — ответила Карин, а затем задумчиво хмыкнула. — Раз такое дело, можешь обращаться ко мне на ты. В конце концов ни я ни ты не являемся фанатами чрезмерной вежливости.
На мгновение на лице Ичиго промелькнуло удивление, но быстро скрылось.
— Как скажешь, сенсей, — легонько усмехнулся он.
Карин недоумённо склонила голову на бок. Неужели старая привычка обращаться к ней «сенсей» настолько въелась ему в голову, что даже с разрешения Ичиго не мог от неё избавиться? А может он действительно успел забыть, как её зовут? От этой мысли Карин поморщилась, и быстро отмахнулась — ответа знать ей точно не хотелось. Сенсей так сенсей, было в этом что-то милое. Похожее чувство проспалось в ней, когда Хицугая периодически осекался и называл её капитаном в те времена, когда им ещё был Иссин. Как в воду глядел.
— Значит, ты здесь живёшь? — спросил Ичиго. Карин отпила из бутылки и кивнула. — Теперь я начинаю понимать слова мамы…
— О чём идёт речь? — удивлённо приподняв бровь переспросила она. Неужели Масаки успела рассказать ему об обещании?
Взгляд Ичиго немного остекленел, но, когда он заговорил, голос ни разу не вздрогнул.
— Мама часто повторяла, если однажды её или отца не окажется рядом, а мне будет нужна помощь — в магазине Урахары обо мне позаботятся. Сначала я подумал она говорила про гэтабоши, но потом здесь появилась ты, и я понял — всё то время мама имела ввиду тебя.
Сердце Карин пропустило удар. А может сразу несколько. Масаки и её непоколебимая вера в неё… Карин никогда не могла перед этим устоять. Губы растянулись в горько-благодарной улыбке.
— Никогда не понимала как она с такой лёгкостью могла доверять тебя мне каждый раз, когда ты оставался со мной после занятий или я сама отводила тебя домой, — меланхолично протянула она, вертя в руках полу пустую бутылку. — Но её доверие для меня бесценно. Как и ты сам. Поэтому те слова Масаки были и останутся чистой правдой. Я всегда буду помогать тебе, во всём. Ты только скажи.
Выражение лица Ичиго выглядело неимоверно ранимым. Карин хотелось сделать хоть что-то, чтобы утешить его, но продолжала сидеть неподвижно. Она считала, что теперь у неё не было на это никакого права. У самого Ичиго, казалось, на этот счёт имелось другое мнение, поскольку его следующие слова буквально выбили почву у неё из под ног.
— Тогда пойдём вместе со мной в Общество душ.
К её горлу подкатил ком, который мешал нормально говорить. Получилось выдавить лишь жалкое:
— Прости, я не могу.
— Почему? Разве не ты только что сказала, что поможешь, стоит мне попросить? — хмуро произнёс Ичиго. Его свободная рука, лежавшая на столе, сжалась в кулак. — Я не уверен, что смогу справиться сам. Каждый бой, в котором я принимал участие — ты была рядом, поддерживая и веря в мою победу. Сейчас на кону не новый пояс, а жизнь друга, который не раз спасал меня от гибели. У меня нет права на ошибку, поэтому без твоей помощи мне точно никак. Прошу, сенсей…
Ноты отчаяния, оглушительно звеневшие в голосе Ичиго, резали Карин без ножа. О как сильно ей хотелось сейчас плюнуть на всё и согласиться! Она ведь с самого начала безумно хотела пойти следом за ним! Знала, что не могла, но перестать желать не получалось даже сейчас. Ненависть к Айзену воспылала в ней с новой силой. Бессильно нахмурившись, Карин произнесла:
— Я хочу, правда, но мне допуск в Общество душ закрыт. В буквальном смысле. Я и шагу не смогу ступить в проход меж мирами, — поднеся горлышко к губам, она залпом допила плескавшееся в бутылке пиво и, поддавшись внезапному порыву, положила ладонь на плечо Ичиго, сжимая в поддержке. — Но ты не пойдёшь туда в одиночку, Ичиго. И в самом Обществе душ будут люди, которые тебе помогут. Больше, чем ты можешь себе представить. Я могу тебе помочь только эти пару дней, но при этом сделаю всё, чтобы твоих сил хватило на исполнение задуманного. В конце концов ты всегда быстро схватывал, когда тебе было нужно, — весело усмехнулась она.
На лице Ичиго сначала отразилось понимание, а следом за ним — облегчение. Ещё раз сжав его плечо, Карин отняла свою руку, возвращая её на стол. Шумно вздохнув, она добавила:
— У тебя ещё остались вопросы, которые хотелось бы задать сегодня?
Естественно вопросы не заканчивались никогда, но и дольше сидеть смысла не было — у обоих практически не оставалось сил. А ещё Карин боялась, что Ичиго заинтересуется причинами её невозможности посетить Общество душ.
— Нет, сенсей. Пойдём лучше спать, — устало пробормотал Ичиго, вставая из-за стола.
Карин облегчённо кивнула и тихо последовала за ним к выходу.
***
Последние дни Сейрейтей гудел словно пчелиный улей. Было бы ошибкой утверждать, что до того он отличался особым умиротворением, но и подобной активности не возникало уже довольно давно. Своими непрекращающимися пересудами шинигами создавали раздражающую суету. Даже безвылазное сидение в кабинете за закрытыми дверьми не помогало избежать этого — звуки снаружи доносились даже слишком хорошо. С тяжким вздохом, Тоширо плюхнулся на стол, устало прикрывая глаза. Все вокруг сошли с ума, он был уверен. Будто впервые видели нарушившего закон шинигами! Даже среди аристократов Кучики Рукия такая далеко не первая. Впрочем, она действительно первая преступница за долгое время, которую собирались прилюдно казнить, да ещё и на холме Сокиоку.
Наказание выглядело неоправданно жестоким даже для столь тяжкого в глазах закона преступления.
Тоширо хотел бы не думать об этом слишком много, но попросту не получалось. Слишком много невольных параллелей он мог провести со случаем десятилетней давности.
Конечно, в случае с Кучики Рукией отрицать факт свершённого преступления — глупо. Имелось огромное множество доказательств. Сделала она это добровольно или её подставили теперь уже не имело значения. Но благодаря этой ситуации Тоширо сумел взглянуть на некоторые вещи под новым углом. Шиба Карин сама по себе представляет намного большую угрозу, чем Кучики Рукия — учитывая разницу в их силе и позиций в рангах Готей-13. Однако те, кто дёргает за ниточки (а Тоширо был уверен, за этими ситуациями, как и множеством прочих, о которых ему неведомо, стояли одни и те же люди) не прикладывали особых усилий для того, чтобы вернуть в Общество душ и провести казнь над Шибой Карин. Тоширо сумел прийти лишь к одной достаточно логичной причине для этого — её смерть не имела никакого глобального значения. Однако и позволять ей оставаться в Обществе душ им было не выгодно — отсюда приговор в виде изгнания. Чего Тоширо никак не мог понять, так это важности именно казни Кучики Рукии. Почему та должна была умереть? Почему нельзя было отправить её в тюрьму или изгнание? Что должно было случиться во время или после казни? Он практически не владел информацией, и всё, чем ему приходилось руководствоваться — теории и догадки, которые больше загоняли в тупик, нежели проливали свет на происходящее.
Имея лишь это в своём багаже, Тоширо ничего не мог сделать. Ему нужно было набраться терпения и подождать подходящего момента, чтобы поймать ответственных за происходящее на горячем. Он был обязан наказать тех, по чьей вине пострадали его отряд и капитан. Тоширо пообещал Мацумото и самому себе, что очистит её имя и вернёт в Общество душ. Вернёт Шибу Карин домой.
Предпочтительнее, конечно, скорее, потому что огромными запасами терпения Тоширо никогда не отличался.
Несмотря на неприятный фактор в виде бесперебойно болтавших по всех закутках шинигами, новый день обещал быть хорошим. На улице стояла приятная погода, новых отчётов для заполнения сегодня ему не приносили и собрание капитанов намечалось лишь через четыре дня. Мысль о том, чтобы скинуть сегодня работу на Мацумото и пойти подремать на дереве с каждой секундой выглядела всё заманчивее. Особенно если учесть, что сегодня она опаздывала на работу уже на целый час.
С обречённым вздохом поднявшись со стола, Тоширо решил всё же немного отвлечься от тяжёлых размышлений за прочтением отчёта о совместной миссии между девятым и десятым отрядами. Подобные вещи иногда здорово разгружали его мозг, давая сосредоточиться на чём-то понятном и знакомом
хотя чаще клонили в сон ещё сильнее. Целиком погрузившись в чтение, Тоширо практически упустил тот момент, когда Мацумото наконец появилась в кабинете.
В любом случае, упустить смехотворную попытку прокрасться в кабинет через окно, будто его здесь не было, представлялось невероятно сложным. Даже скорее невозможным, учитывая природную грацию картошки, которой обладала Мацумото. Опустив бумаги на стол и окинув своего лейтенанта, распластавшуюся на полу, невпечатлённо-осуждающим взглядом, Тоширо произнёс:
— Куда на этот раз тебя занесло по дороге на работу?
Мацумото с демонстративным кряхтением встала с пола и подошла к его столу. Скрестив руки на груди и обиженно надувшись, она сказала:
— В вас совсем нет и капли жалости, капитан! Даже не подумали протянуть своему бедному лейтенанту руку помощи! И это после всего, что я для вас делаю!
Заслышав сетования Мацумото, Тоширо честно пытался сохранять спокойствие, но к концу у него уже привычно нахмурились брови и задёргался глаз.
— Ты на меня всю свою работу спихиваешь, Мацумото, какая ещё помощь? Не неси чепухи, лучше иди займись делом, раз уж наконец соизволила явиться на работу, — устало сказал Тоширо.
Мацумото вмиг прекратила дуться, и выражение её лица стало серьёзнее. Пробуравив его своим проницательным взглядом пару секунд, она участливо вздохнула и мягко произнесла:
— Капитан, вам не даёт покоя инцидент с Кучики, потому что он вам кажется связанным со случившимся с Карин, не так ли?
Тоширо кисло поморщился, мысленно сокрушаясь тому, с какой лёгкостью Мацумото видела его насквозь, но никак отрицать сказанное ею не стал.
— Давайте выпьем чаю, капитан, — сказала она и пошла доставать из шкафа чайник.
Тоширо ни за что не признался бы в этом вслух, но он любил такие спонтанные чаепития с Мацумото. Когда кого-то из них (чаще самого Тоширо) что-то беспокоило, они отставляли в сторону всю работу, садились на диван с чашечкой чая и говорили. Не всегда о причине беспокойства, часто попросту обсуждая последние новости или последнюю прочитанную книгу. Но к концу таких посиделок ему всегда становилось гораздо спокойнее и легче.
Мимолётно улыбнувшись самому себе, Тоширо встал из-за стола и удобно устроился на диване. На небольшом столике перед ним уже стояли пустые чашки, и спустя минуту Мацумото поставила туда чайник. Неспешно налив ей и себе чай, Тоширо взял в руки свою уродливую кружку, которую ему подарила на прошлый день рождения Мацумото. Немного насладившись приятным ароматом, он осторожно отпил немного, чтобы не обжечься — использовать силы занпакто из-за обожжённого языка казалось невероятно глупым. Откинувшись на спинку дивана, Мацумото села боком, глядя прямо на Тоширо понимающим взглядом.
— Я тоже считаю, что дело Кучики Рукии очень странное. И подозрительное. Не уверена, что оно может быть связано с Карин, но вы редко ошибаетесь в своих суждениях, капитан, — размеренно произнесла она.
— Я не думаю, что эти два дела действительно связаны между собой. Я скорее считаю, что за ними стоят одни и те же люди, — уточнил Тоширо.
Мацумото понятливо кивнула.
— Есть идеи кто бы это мог быть?
— Что толку с идей, если нет никаких доказательств, — отрицательно покачал головой Тоширо. — Это буквально может быть кто угодно, имеющий достаточно власти в своих руках.
— Кто-то вроде капитана? — словно невзначай спросила Мацумото.
Тоширо сделал ещё один глоток, сильнее нахмурившись.
— По уровню силы этот человек, или люди точно должны быть не ниже капитана. Возможно, они скрывают свои способности, сидя на позициях ниже, чтобы сильно не отсвечивать. Но даже так, главный вопрос заключается не в этом, — хмуро ответил он.
— А в том, какая их конечная цель, — произнесла вслух Мацумото то, о чём он сам только что подумал.
Кивнув, Тоширо сделал ещё один глоток.
— Тут у меня нет абсолютно никаких догадок. Именно это беспокоит меня больше всего, — тяжело вздохнув, он потёр переносицу. — Кто знает, какая катастрофа нас может ждать в будущем.
— Капитан, — твёрдо произнесла Мацумото. — Наша работа — буквально череда катастроф разной величины. И с каждой из них мы справляемся тем или иным способом. Давайте решать проблемы по мере их поступления.
Согласно кивнув, Тоширо откинулся на спинку дивана, заметно расслабившись.
— Твоя правда, — мимолётно усмехнувшись, произнёс он.
— Да я вообще всегда права, капитан! Почаще бы вы только слушали меня, — бодро воскликнула Мацумото. Наткнувшись на не впечатлённый взгляд Тоширо, она немного сбавила в уверенности, добавив: — Ну ладно, почти всегда. В конце концов в этом мире идеальных людей не бывает. Хоть я и довольно близка к этому.
Не выдержав, Тоширо прыснул от смеха.
Чтобы затем его веселье прервал прозвучавший, словно гром среди ясного неба, звук тревоги.
Они с Мацумото вмиг вскочили с дивана, отставляя чашки на стол, и хмуро переглянулись.
— Вторжение в Общество душ? — неверяще пробормотал Тоширо.
— Язык мой — враг мой, — обречённо застонала Мацумото. — Хуже проблемы, не терпящей отлагательств, не придумаешь!
Тоширо мысленно согласился с ней, с досадой припоминая, как ещё полчаса назад думал о том, что сегодняшний день обещал быть хорошим. Никогда ещё в Готее не было действительно хороших дней, но этот грозился побить все рекорды.
В окно залетела адская бабочка, передавшая сообщение о срочных собраниях для капитанов и лейтенантов. Схватив меч, стоявший возле стола и закрепив его на спине, Тоширо вместе с Мацумото поспешил к выходу. За дверьми уже стоял третий офицер, которому он отдал распоряжение собрать всех офицеров на полигоне в ожидании дальнейших инструкций. Путешествие по крышам до бараков первого отряда в сюнпо заняло буквально пару минут. Перед тем как разойтись, Мацумото раздосадовано обронила:
— Не о таком разнообразии в рабочих буднях я мечтала…
— Не теряй бдительности, Мацумото. Мы ещё ничего не знаем о положении дел в связи со вторжением. По окончанию собрания сразу возвращайся в отряд, поняла? — строго отчеканил Тоширо, чувствуя, как внутри него начинало расти беспокойство.
Мацумото отдала честь и исчезла в сюнпо. С тяжёлым вздохом Тоширо пошёл вперёд, заходя в зал одновременно с капитаном Укитаке.
До начала собрания оставалось ждать совсем недолго.
