***
– Чон Хосок, мудака кусок, сколько можно меня игнорить? – Чимин обиженно дует пухлые губы и вешается на шею старшему. – Я тебя уже две недели зову затусить со мной и Юнги, а у тебя то генеральная уборка, то шоппинг, то Джин себя плохо чувствует, то кошка рожает. Мой парень уже наверняка думает, что мой друг не самая лучшая булочка, а унылая сушка. – Спешу тебя разочаровать, твой парень на все сто прав, – вздыхает Хо, освобождаясь из плена миниатюрных ручек. – Спешу тебя разочаровать, хрен ты от меня вот так отвертишься, – заговорщицки щурится рыжий. – Я уже купил четыре билета на «Холодное сердце 2» на эту субботу, так что вы с Джинни идете, и это не обсуждается. – Пак Чимин, 24 годика, любитель двойных свиданий и детских мультиков, – бьет себя по лбу Чон, когда младший, не дождавшись ответа, вприпрыжку убегает из студии.***
Хосок не имеет ни малейшего понятия, как он переживет сегодняшний вечер. Во-первых, Юнги пришел в чоновой любимой футболке, которую тот все никак не мог найти, а как оказалось, просто оставил у своего уже бывшего парня. Во-вторых, Мин уж слишком наигранно изображает дружбу: дольше положенного жмет руку, с шуток Хоби смеется слишком театрально, пытается заговорить с ним чаще чем со своим парнем, не упускает возможности лишний раз прикоснуться, похлопать по плечу, приобнять. Чисто по-дружески. И губы его сжимаются в тонкую полоску, а кулаки так и чешутся разнести что-нибудь совсем не потому, что Сокджин у него на виду чмокнул Хоби в губы, вы что. Хосоку кожу с себя содрать хочется, потому что это все неправильно и подло по отношению к Чимину, но в то же время действия Юнги возвращают к жизни все еще хранящиеся на самых дальних полках памяти воспоминания о былом счастье. Юнги добавляет масла в огонь, когда садится рядом с Хо, чтобы во время просмотра делить с ним один большой сладкий попкорн, потому что Чимин любит соленый, а Джин и вовсе вечно на диете. Когда свет в зале гаснет, мятноволосый не упускает возможности якобы случайно задеть ладонью коленку бывшего. Чон лишь стиснув зубы вжимается в кресло, подвигаясь ближе к Джину и хватаясь за его предплечье. Блондин весь сеанс разрывается между просмотром мультфильма и приглядыванием за Хосоком. От его взгляда не ускользает, что пальцы Хоби и Юнги иногда переплетаются, когда их руки встречаются в стаканчике с попкорном, и Чона в эти моменты бросает в дрожь, а его лицо то бледнеет, то вспыхивает красным. Чимин полностью поглощен происходящим на экране, и лишь изредка наклоняется к Юнги, чтобы с детским восторгом попищать своему парню про особо впечатляющий момент, но тот лишь изображает заинтересованность, а сам косится на Хосока. Несчастный Хоби снова чувствует себя так, будто друг его привел не хорошо провести время, а на самую настоящую каторгу. Он уже сам не понимает, чего ему хочется больше: отвесить Мину пощечину, заключить его в объятия и вцепиться в эти красноватые покусанные губы, как будто и не существует никаких расставаний, Чиминов и Сокджинов, или просто исчезнуть с лица земли. Но пролитая на белую футболку холодная кола вырывает шатена из бесконечного потока мыслей, возвращая в реальный мир, где такой же мокрый Юнги роется в карманах в поисках салфеток и бормочет слова извинений за свою рукожопость (вроде даже искренне). И вот Хосок будто испытывает дежавю. Они снова вдвоем в туалете, Чон снова в состоянии несостояния, и он уже морально готов к тому, что Юнги сейчас снова начнет приставать. Но нет, мятноволосый лишь молча принимается застирывать испачканную сладким напитком одежду. – Я думал, ты это сделал специально, чтобы снова выкинуть что-нибудь как в прошлый раз, – подает голос Хо, оттирая пятна от газировки. – Нет, к сожалению, я действительно растяпа, – вздыхает Мин и, закончив со своей футболкой, принимается помогать младшему. Встретившись с парой таких родных глаз цвета крепкого черного чая, стыдливо отводит взгляд и тихо говорит хрипловатым голосом куда-то в пустоту: – Хосок, я хочу перед тобой извиниться. Я вел себя с тобой как конченный мудак. Сегодня, в прошлый раз в баре, да и вообще всегда, – Юнги тяжело даются извинения, но он находит в себе силы вновь взглянуть на шатена и добавляет: – Я знаю, что не имею права, но я прихожу в бешенство, когда вижу тебя рядом с ним. Его губы на твоих, его руки на твоем теле, блять, это все выглядит так неправильно. Я опять не смог сдержаться, как всегда. Ты же знаешь, какой я вспыльчивый идиот. По щеке Хосока стекает одинокая слезинка, которую Юнги осторожно смахивает подушечкой большого пальца. Уголки его губ еле заметно приподнимаются. – Помнишь нашу первую встречу? О да, Хосок помнит. В тот день у Чона настроение было ниже плинтуса. Он никак не мог уснуть, потому что полтретьего ночи – лучшее время, чтобы сверлить стены и двигать мебель, по мнению его соседей сверху. Наутро Хоби чувствовал себя как выжатый лимон и еле нашел в себе силы подняться с постели, зато ненависть ко всему миру, припрятанную в своих мешках под глазами, он нашел незамедлительно. Перед работой парень заскочил в любимую кофейню за стаканчиком карамельного латте, в надежде, что живительный напиток поможет ему хоть как-то функционировать. К удивлению Хо, вместо привычной улыбчивой девочки-бариста его заказ принимал чудаковатый новенький, который, пока готовил напиток, пританцовывал и вполголоса на выдуманном языке вместо английского подпевал популярной песне, звучащей в заведении. – Надеюсь, готовите кофе Вы лучше, чем поете, – совсем не подумав, ляпнул Хосок, пока забирал стаканчик из рук парня, чуть соприкасаясь кончиками пальцев. Бариста от таких язвительных слов растерялся, и по его неосторожности горячий напиток оказался на белоснежной рубашке посетителя. А Чон, совершенно неожиданно для себя, вместо того чтобы устроить скандал, в качестве извинений за свою колкость пригласил Юнги прогуляться после работы. – Я все еще скучаю по тебе, но может у нас и правда получится быть друзьями? Я готов попробовать ради тебя, – Мин с надеждой смотрит в глаза Хоби, сжимая его руку, прежде чем уйти, так и не получив ответа. – Я тоже скучаю по тебе, – шепот по ту сторону двери остается неуслышанным.