***
Истерика, оказывается, иногда может быть полезной. Потому что Лука, обеспокоенный теперь в три раза больше ментальным состоянием Адриана, стал писать и звать гулять в три раза чаще. Кстати, стоит отметить, что его пропажи в буквальном смысле сошли на нет. Жизнь стала прежней: школа, нечастые уроки фехтования или китайского, с которых Адриан переодически сбегал, дом и общение с Лукой. Все шло свои чередом, таким нужным и спокойным. На месяц их прогулок Лука купил тортик, чтобы отпраздновать. Адриан не знал, чему удивляться больше: тому, что не он один следит за датой начала их общения или с того, что Куффен купил самый любимый торт Агреста. Кушали они в очередной подворотне, пользуясь одноразовой посудой, слушая топ популярных песен тик тока, но зато оба были по-настоящему счастливы. Так счастливы, что потеряли счёт времени, а потому Адриану пришлось очень долго и очень убедительно объясняться перед Гориллой, почему он опоздал и почему вышел не из школы, а из парка. Но, слава богам, Горилла понимающе кивнул и улыбнулся, останавливая шквал глупых оправданий. Видно, он подумал, что Адриан наконец влюбился и начал гулять с какой-нибудь миловидной девчонкой, а не с таинственным гитаристом из тик тока. А потом, когда на улице с самого утра моросил дождь, люди вокруг ходили так, будто последнюю неделю ели только лимон, а физичка устроила самую сложную контрольную за весь триместр, Адриан вышел в уборную и, достав из кармана телефон, бегло прочитал пришедшее на уроке сообщение: «не хочется отвлекать тебя от важных дел, но я думаю, что ты сочтешь интересной возможность поесть бутеры у меня дома: D» Долго думать не пришлось, хотя с уровнем сообразительности Адриана пришлось пару раз перечитать, прежде чем окончательно осмыслить написанное — Лука зовёт его в гости. В его настоящий дом. В тот самый корабль, на котором они познакомились. По звонку с последнего урока Агрест выбегает из класса, но несётся не в сторону выхода, а в самый тайный уголок школы, где в радиусе 10 метров никого нет, игнорируя удивлённые взгляды Нино, Маринетт и Альи. Он быстро набирает Луку и собирается устроить ему допрос. Во-первых, как он себе представляет, что Адриан вот так просто придёт к нему домой; во-вторых, у него дома есть мама и Джулека, у которых точно возникнут ненужные вопросы, если они увидят, как Лука и Адриан, смеясь, заходят в комнату первого; в-третьих, ну… Адриан стесняется. Последний раз в гостях (не считая того концерта у Луки дома) он был года три назад, и то у Хлои. Он абсолютно не знает, как вести себя в чужом доме. А вдруг он что-нибудь сломает или разобьёт? В доме Хлои всем было на это плевать — влюблённая в Агреста Буржуа простит ему даже взрыв ее комнаты, объясняя это тем, что папочка все равно ей купит новую, а тут Лука… Адриан не сразу смог побороть стеснение и перестать краснеть при каждом разговоре с ним, а тут прийти к нему в гости. В первый раз это было сделать легче — он был с друзьями. А сейчас… Но когда Лука, самым убедительным голосом сообщил, что мама уехала в командировку, а Джулека собирается на ночевку к Роуз, Адриан решил, что лучшей возможности не будет. Ну сломает он что-нибудь, ну и что? В худшем случае купит эту вещь со своих карманных. Да, страх все равно присутствует, да и сам факт того, что они с Лукой будут одни дома, немного будоражит разум, но все-таки — какие они лучшие друзья, если даже не ходят друг к другу в гости? Горилла, к счастью, умный мужик, не задающий глупых вопросов, без возражений останавливает машину не около школы, а напротив входа в парк, и понимающе кивает. Адриан улыбается самой благодарной и самой искренней своей улыбкой, обещая написать, когда его забрать, и мчит на их с Лукой лавочку. Народу, как всегда, немного. Они с Лукой специально выбирают то время, то место и те погодные условия, когда людей на улицах почти нет. Ну или по крайней мере нет тех людей, которые могут узнать Адриана. Иногда, правда, находились индивидуумы, кричащие на всю улицу: «О Боже, это же Адриан Агрест», но сообразительный Куффен тут же прятал Адриана за свою спину и спокойно (старался) сообщал, что это его младший брат, который лишь косплеит сына Габриэля Агреста и очень стесняется, когда с ним пытаются говорить. Стоит сказать, что во времена их прогулок в более-менее людных местах Адриан всегда натягивал как можно больше на лицо кепку, которую Лука, со словами: «Бедный несчастный, никогда не видел кепок» подарил ему в целях скрытности. А вот тот факт, что дома Адриан всю первую неделю после такого подарка, не снимая, таскал его всюду за собой, стоит опустить. На удивление, на их лавочке Лука уже сидит — обычно он всегда опаздывает. Куффен, будто почувствовав присутствие Агреста, резко поднял голову и посмотрел в сторону входа в парк, откуда всё стремительней вырисовывался силуэт Адриана. Луке долго думать не надо — он идёт навстречу, раскрывая руки для объятий. Ах да, стоит упомянуть, что с того дня, когда Адриан устроил истерику, их дружеские отношения стали ещё доверительнее, и при встречах они здоровались не обычным рукопожатием, а целыми объятьями! Слава богу, что до поцелуев — обыденного французского приветствия — дело пока не дошло. До Адриана не сразу доходит, почему Лука растопыривает руки в стороны — и так задолбанному, ему на секунду кажется, что он его сейчас ударит. Но этого не происходит. С тупой улыбкой и абсолютно добрыми намерениями Лука здоровается с Адрианом и тут же ведёт его в сторону самой долгой (но самой безопасной и безлюдной) дороги к дому. Оба сначала молчат — привычное дело. Но потом Куффен вдруг спрашивает, какой фильм Агрест хотел бы посмотреть по приходе, и беседа сама собой начинает набирать обороты. Двадцать минут долгой дороги и споров о том, какой ужастик страшней, пролетели незаметно, и вот парни уже почти стоят перед домом-кораблём. Адриан невольно усмехается, ведь в голову непроизвольно приходят воспоминания о том несчастном дне, когда он впервые побывал здесь: знакомство с Лукой, мини-концерт и страшный шатающийся мостик. — На этот раз сам пройдёшь или тебя сразу перебросить на палубу? — словно прочитав его мысли, спросил Лука, намекая на то, как Адриан застрял на мостике. — А ты сможешь? — ответил вопросом на вопрос Адриан и начал наблюдать за реакцией друга. Он сначала смутился, потом будто обдумал эту фразу, а потом понимающе кивнул и усмехнулся. — А ты сомневаешься? — ехидно спросил Лука и невзначай наклонился ближе к лицу Адриана, заглядывая тому в глаза. Признаться, Агрест ненавидел, когда Лука так делал. Этот гадёныш всегда будто знал, что своими действиями подобного характера мог вогнать Адриана в краску. А потому в любую невыгодную для него ситуацию именно так он и делал. Вот и сейчас у него получилось — от такого проницательно-усмехающегося взгляда Агрест смутился и отвернулся, чувствуя, как начинают гореть щёки. Ухмылка Луки стала ещё шире — ему нравилось наблюдать за тем, как Адриан реагирует на что-то подобное. Раньше с ним ведь никто такого не делал, так как было просто некому. А теперь вон — издевайся не хочу. — Ну вообще… да, — сказал Адриан, мгновенно собравшись, и повернулся обратно к Луке. Тот опешил. От былого смущения Адриана не осталось и следа. Зато теперь в изумрудных глазах Агреста плясали черти — Лука их разбудил. — Ах так! Лука решил не сдаваться. Видно же — они оба играют друг с другом, будто пытаются понять — кто кого первее выбесит. Только никто беситься не собирался. А вот ехидничать друг с другом — запросто. Поэтому Куффен, слишком резко и абсолютно неожиданно, подхватил Агреста за талию и понёсся на мостик, будто супергерой какой-нибудь. Адриан не успел моргнуть, как оказался на плече Луки. Тот про себя отметил, что Адриан походу реально ничего не жрёт, потому что весит как пушинка, которую закинуть к себе на плечо — дело двух секунд. — Эй, отпусти! — возмутился Адриан. — Сам виноват, — деловито ответил Лука. Он прыгнул на мостик и резко остановился. Дощечки зашатались. Признаться, Адриан тоже. Он старался всеми силами не смотреть вниз, прекрасно понимая, что Лука его провоцирует, но взгляд сам опускался на деревяшки, а потом на воду… — Д-долго мы так стоять будем? — Адриан хотел показать, что ему не страшно, но не получилось. Голос дрогнул, когда он почувствовал, что дощечки шатаются сильней. Потому что Лука намеренно их шатает! — А ты куда-то торопишься? — усмехнулся Куффен. Ему нравилось то, что Адриан, с виду такой весь белый и пушистый, герой, не боящийся никого и ничего, кроме своего отца, трясётся на чужом плече, потому что пугается шатающихся досточек. Поэтому Лука начал трясти мостик сильнее. И ещё. И ещё. Так, что создалось впечатление — ещё чуть-чуть, и Адриан вылетит за борт. — Лука, прекрати! — попытался возразить Агрест. Он старался контролировать себя как мог, но ситуация казалась безвыходной — он никуда не денется, пока Лука наконец не взойдёт на корабль и не поставит его на землю. Но Куффен и не думал прекращать. Ему нравилось. Нравилось, как в детстве, качаться на досточках. И пугать Адриана, конечно. — Хватит! — громче сказал Адриан и легонько ударил Луку кулаком по спине. Но тот только тихо посмеялся. В конце концов, Адриан понял, что Лука так и будет его игнорировать. А если сейчас что-то не сделать, то он, с вероятностью 99%, вылетит за борт и утонет в Сене или стукнется головой о бетон и всё равно утонет. Но в голову ничего не приходило. А мостик шатался всё сильнее. Медленно, но верно, Агреста охватила небольшая паника. — Лука, пожалуйста! — выпалил он, стараясь крутить головой во все стороны, лишь бы не вниз. И, казалось, Лука действительно чуть притормозил. А потом зашатал с новой силой. — Лука, хватит, пожалуйста. Я боюсь! — проскулил Адриан, сдавшись. В этой борьбе победу одержал Лука. 1:0. — Так бы сразу и сказал, — ухмыльнулся Лука и, остановив мостик, взошёл на палубу. Он спустил Адриана вниз, и тот моментально надулся и отвернулся. Непонятно было — он злится на Луку или на то, что, так сказать, проиграл ему? — Ну и что ты дуешься? — А если бы я сдох? — пробурчал Адриан, не думая поворачиваться. — Каким образом? — Я мог упасть в Сену! — Не волнуйся, я бы прыгнул за тобой и вытащил бы тебя на берег, как настоящий супергерой! — абсолютно серьёзно выдал Лука. И Адриан тихо посмеялся. Ага, супергерой. Да он сам сто процентов стукнулся бы головой о бетон и поплыл ко дну. Долго стоять обиженным у Адриана не получилось. Лука положил руку ему на плечо и аккуратно развернул его к себе. Тот, без капли стеснения, поднял взгляд на Куффена. Их взгляды пересеклись, а на лицах заиграли невинные улыбки. Ей-богу, ведут себя как дети! — Кто последний до кухни, тот готовит бутеры! — сказал вдруг Адриан и, не дав Луке сообразить, помчался вниз. Ну вот, теперь хотя бы будет 1:1.***
Адриан припечатался к ближайшей к двери стене и вёл монолог о пандах, с улыбкой наблюдая, как Лука режет всё необходимое для бутербродов. Удивительно, но дверь, ведущая в сам дом, оказалась открытой (как объяснил позже Лука, Джулека ушла незадолго до их прихода, и он просто попросил её не закрывать дверь). И да, до кухни прибежал он первый. Правда, сделать это было немного тяжело, так как сначала Агрест перепутал право и лево и чуть не убежал в другую сторону, но раздавшийся откуда-то издалека недовольный возглас Луки будто вернул ему воспоминания о первом походе на кухню, и случилось то, что случилось. Адриан быстро юркнул в кухню и спрятался за дверью, которая почему-то итак была открыта. И, когда Куффен, довольно улыбаясь и бубня себя под нос что-то типа «хах, Адриан лошара», зашёл в помещение, этот самый возмущённый «лошара» вдруг выпрыгнул из-за двери, прикрикивая «Бу!». Сказать, что у Луки чуть не выпрыгнуло сердце от испуга — значит промолчать. — Я бы вот не смог питаться всю жизнь одним бамбуком, — сказал Адриан и сделал вид, будто серьёзно задумался, — Или эвкалиптом? Что едят панды? — Бамбук. Эвкалипт едят коалы, — напомнил Лука, сосредоточенный на том, чтобы ровно нарезать ломтик сыра. В такой знаменательный день каждый продукт должен выглядеть идеальней Адриана. — Ах, да! Да и эвкалиптом я бы долго не увлекался. Интересно, как вообще животные едят только один продукт? Хреновая такая монодиета получается. — Адриан, ну не тупи. Вот ты же, допустим, каждый день ешь сыр? — в завершении бутерброда оставались последние штрихи. — Ну? — И ты не жалуешься. Тебе же нравится сыр? — Лука поставил готовые бутерброды в микроволновку, обернулся к Адриану, опираясь на столешницу, и, не дожидаясь ответа, продолжил, — Нравится. Вот и пандам нравится бамбук, а коалам эвкалипт. — Но я же не только сыром питаюсь. Я могу есть сыр как в разных блюдах, так и отдельно. — Но ты же и не животное. Господи, к чему вообще весь этот диалог? Как тебе такое в голову пришло? — На голодный желудок и не такое придёт, — абсолютно недвусмысленно сказал Агрест и широко улыбнулся. Лука передразнил его непонятным подобием улыбки и отвернулся к микроволновке, однако тут же это подобие переросло в настоящую улыбку. — Подожди… Ты хочешь сказать, что я не похож на пандочек? — вдруг совершенно серьёзно спросил Адриан, будто обидевшись. — Я не говорил т… — Ты сказал, что я не животное, значит, я не пандочка? — О боже, Адриан! — Лука вновь повернулся к другу и вдруг начал к нему подходить, — Ты не животное. И ты не пандочка! — Куффен встал напротив Агреста, наблюдая, как тот расстроено поджал губы. Ну и к чему весь этот цирк? — Ты в сто раз милее всяких пандочек, — выдал вдруг Лука, решая оборвать этому любителю сыра всё шоу. И, судя по всему, получилось. Потому что Адриан тут же растерялся и опустил лицо вниз, пытаясь спрятать краску, появившуюся на щеках так внезапно. 2:1. Лука вновь победно усмехнулся. В ту же секунду на всю кухню раздался противный писк микроволновки. — О, а вот и еда. Извини, конечно, что не бамбук, но тоже сойдёт, — сказал Лука, мигом очутившись около микроволновки, и, не сдержавшись, заржал от всей глупости ситуации. И Адриан, как бы ни старался сохранять спокойствие, заржал тоже. — Ой, иди в жопу! — отмахнулся Агрест и скрылся с кухни, глупо улыбаясь на последовавшие фразы Луки «куда же Вы, мсье, мы можем предложить Вам эвкалипт на крайний случай!» Два идиота. Глупых, но счастливых идиота.***
Долго дуться Адриан не смог. Он, конечно, пытался сделать обиженное лицо, дойдя до комнаты Луки и Джулеки, но тот самый Лука, что почти следом за Адрианом вышел из кухни, сопровождаемый запахом чудесных бутербродов, плевать хотел на эти рожи. А Адриан…ну, он услышал запах бутербродов, желание поесть подскочило в сто раз, а значит и смысла строить обиды не было. Парни сидели на кровати Луки и пожирали еду. Совсем как в день их знакомства, только на этот раз Адриан ел предельно аккуратно и старался не давиться. Хотя рядом с Лукой делать это было очень сложно. Глупо было отрицать, что рядом с ним сердце начинало стучать как сумасшедшее. Но это было отнюдь не от какого-то всевышнего чувства. Просто иногда в крошечном мозгу Адриана всплывали воспоминания о том, как он впервые увидел Луку в тик токе и как он его заинтересовал. Как он начал его сталкерить и как безалаберно начал себя вести, когда узнал, что они смогут познакомиться. Жизнь всё-таки такая интересная штука. И хотя Агрест был уверен, что раз судьба свела их и сдружила, значит, так надо, в голову всё же подкрадывались сомнения в виде самокопания и извечных вопросов «чем я заслужил такого друга?». — Слушай, — прервал вдруг думы Адриана Лука, стараясь не замечать этого лёгкого румянца на щеках Агреста, красовавшегося там уже более двух минут. В комнате просто было достаточно жарко, а они ещё и сидели на пуховом одеяле, — Давай снимем что-нибудь в тик ток? Признаться, Адриан чуть было не подавился снова. Он ошарашенно посмотрел на Куффена, словно тот предложил ему ограбить банк. Но нет. В его глубоких голубых глазах плескалось лишь какое-то детское озорство. — Лука, ты же знаешь, что я «на фехтовании». И как я потом смогу объяснить отцу, кто ты и почему я в такой неформальной обстановке? До него же сто процентов дойдёт это видео, каким бы оно ни было, — ответил Адриан, мастерски маскируя нотки разочарования в голосе под обычный тон, каким произносят оправдания. Он был бы и рад показать их общей аудитории, что они дружат (отнюдь не для того, чтобы остановить бесконечный шквал комментариев «Лука выглядит таким счастливым с ней»), но он давно привык, что в его жизни всё решает отец. Пускай даже и в таких ситуациях, к которым он ни коим образом не относится, решения Адриана зависят только от его потенциального мнения. Лука задумчиво окинул взглядом комнату, а потом широко улыбнулся. — Ну ты и придурок! — продолжая улыбаться, сказал он и, прежде чем Адриан начал возмущаться, продолжил, — Нам же необязательно потом выкладывать то, что получилось. Снимем в черновики или в приватное. На память, так сказать. — Ну и я придурок…— подтвердил Агрест. Лука рассмеялся, но, правда, ненадолго. — Ты согласен? — Да. — Ты поел? — Как видишь, — усмехнулся Адриан, кидая взгляд на пустую тарелку. Лука тут же забрал её из рук друга и вместе со своей поставил на ближайшую к кровати тумбочку. — Тогда полный вперёд! И Лука, не дав Адриану даже секунды на размышления, подорвался с кровати, схватил Агреста за руку и побежал прочь из комнаты. Всё произошло так быстро и неожиданно, что происходящее до Адриана дошло только на лестнице. Лука взял его за руку. Лука прямо сейчас держит его руку. Чёрт, почему об этом так стрёмно думать? Почему он снова чувствует, как щёки заливаются краской? Почему Лука держит его ладонь и бежит на верхнюю палубу, хотя мог просто сказать «пойдём наверх»? Да ну потому что это Лука, любящий спонтанность, неожиданность и краснеющие щёки Адриана. Адриан не находит выхода лучше, чем смиренно молчать и только гадать, куда Лука его ведёт. Самое главное — не думать о том, насколько тёплая ладонь Куффена. И это, хоть с большим трудом, но получается, потому что они внезапно оказываются в передней части палубы, где в уютной комнате расположен штурвал. Агрест на секунду спрашивает себя, мол, Лука хочет поводить корабль, что ли, но они так же внезапно сворачивают влево и оказываются в так называемой лаунж-зоне: один большой диван и столик, что обычно скрыты от глаз, если не приглядываться к передней части корабля. — Мы пришли в вип-зону? — нервно хихикает Агрест, когда ребята, наконец, останавливаются. — Считай, что да. И ещё тут освещение хорошее! — Лука медленно поворачивается к Адриану, будто сверля его взглядом, на самом же деле в глубине души победно ухмыляясь, ибо на щеках Агреста снова горит румянец, а потом совершенно недвусмысленно устремляет взгляд куда-то вниз. До Адриана не сразу доходит, чего хочет друг, но голову неожиданно пробивает осознание того факта, что они всё ещё держатся за руки. Адриан тоже смотрит на их сцеплённые руки, и внутри него сердце почему-то начинает биться с неимоверной скоростью. Оба поднимают взгляды друг на друга одновременно, но никто не торопится одёргивать руку. Адриан, смущённый этой ситуацией и испуганный своим состоянием, решает притвориться невидимкой и дать Луке право взять под контроль ситуацию. Но Лука, будто специально, ничего не делает. А на лице нет никаких эмоций, так что совершенно непонятно, что творится у него в голове. Но руки почему-то такие тёплые и такие успокаивающие, что совсем не хочется их разъединять. Первым опомнился Куффен, озадаченно глядя Адриану в глаза. Но тот, изо всех сил стараясь держать самообладание, пожал плечами. — У тебя ладонь тёплая. — А у тебя нет. Так что давай займёмся чем-нибудь полезным, — говорит Лука и разъединяет их прикосновение, плюхаясь на диван и доставая телефон. И Адриан не может понять, что вызывает у него такой внезапный взбудораженный вздох — то, что Лука отцепился и его, Агреста, отпустило или, наоборот, то, что Лука просто отцепился, хотя они никуда не торопятся. Хотя Лука сам не знает, что на него нашло. Потому что фраза, которую он сказал про руки Адриана, ложь. Не тёплые ладони. Конечно, потому что они, блин, горячие! Горячие настолько, что можно запросто обжечься. Но Куффен так просто этого не признает. Даже за деньги. Адриан стоит и тупо пялит в диван где-то с минуту, пока в телефоне Луки потихоньку начинают зарождаться какие-то звуки из тик тока. Забавно, что только быстро сменяющаяся музыка разрывает ту тишину, что повисла между парнями. Казалось бы, ну взялись за руки — ну и что? Не конец света! Тем более, что для такой нации, как французы, всякие прикосновения являются вполне обыденным делом. Но нет. Так просто из головы это улетучиться не может. По крайней мере у Адриана. Он вообще не привык, что его держат за руки, плевать как — намеренно или спонтанно — а тут произошла какая-то несуразная ситуация и никто из присутствующих никак не хочет и не будет её комментировать. Наконец, вслед за ещё одной трендовой песней раздаётся голос Луки. — Ты знаешь этот танец? — голос вновь излучает спокойствие, как будто он ни капельки не смущён (а должен был?) и как будто он только что не волок за собой Агреста-младшего через весь свой дом, взяв за руку. Адриан отрицательно мотает головой, улыбаясь, ибо спутанные движения Куффена, который пытается вспомнить нужный под эту песню танец, слегка веселят. Так проходит ещё пара минут, пока Лука наконец не включает ту песню, глупый танец под которую знают они оба. Куффен подрывается с места и идёт к самому носу корабля, ища какой-то выступ, на который можно поставить телефон. И таки находит — конструкция хлипкая, выглядит неуверенно, но это единственный оптимальный вариант. Потому что если поставить телефон на столик возле дивана видно будет только сам диван. А танцевать сидя — такая себе перспектива. — Готовься! — говорит Лука, будто Адриан идиот и не видит, как его друг ставит таймер и подходит к нему. 3…2…1… Музыка начинает звучать очень резко и очень громко, так, что Адриан путается в движениях и в итоге срывается, начиная очень сильно смеяться, качаясь, как маятник, влево и вправо. А Лука, будто непробиваемый, с тупым выражением лица пытается выполнить движения оригинального танца, но через камеру смотрит на смеющегося Агреста и тоже сдаётся, начиная смеяться ещё громче. Запись останавливается и включается видео, которое получилось заснять. Парни мигом оказываются у телефона Луки, всё ещё бессмысленно хихикая, и пытаются разглядеть, что у них получилось: Проходит две секунды, и Адриан начинает смеяться. Проходит ещё десять, и Лука начинает смеяться тоже. Информативно, а главное — красиво! А как танец станцевали! Любой танцор со стажем обзавидуется! — Давай по новой? — спрашивает Лука, и Адриан лишь кивает. Ему начинает нравиться пытаться снимать видео в тик ток с Лукой. Ах, вот если бы только была возможность их выложить… Показать, что они общаются, что дружат… Но нет. Такого не произойдёт. Только не с Адрианом. Ещё попытка. И ещё. И ещё. Всё сводится к тому, что ребята путаются в движениях, начинают придумывать свои собственные, а потом и вовсе забивают на танец, начиная дико смеяться. Всё идёт по одному шаблону: Лука сохраняет спокойствие и делает woah пару раз, хлопает в ладоши, а Адриан крутится вокруг своей оси, вылетает куда-то за кадр, потом влетает обратно, в то время как Лука забивает на оригинальные движения и просто пританцовывает, будто находится на дискотеке для пенсионеров, а потом оба начинают смеяться, невзначай касаясь друг друга. Совершенно случайно. Каждый раз. Незапланированно. Но один видос отличается от остальных. Потому что Адриан, стандартно вылетая из кадра, спотыкается на обратном пути и летит как самый грациозный голубь мсье Рамье вперёд, прямо на хлопающего в ладоши Луку. Секунда есть на то, чтобы сообразить, что делать. И Лука соображает. Моментально подставляет руки и обламывает грациозному голубю его первый полёт, подхватывая его. Адриан неосознанно прижимается к Луке ближе и тут же начинает дико ржать. Озадаченный Куффен не понимает, что происходит, но долго держаться не может и смеётся тоже. А Агрест вдруг чувствует, что Лука ослабил хватку, и всё же летит задницей на пол, продолжая смеяться ещё больше. Он валится на мягкий ковёр, который непонятно зачем тут находится, и начинает кататься по нему, осознавая всю тупость ситуации. Но параллельно с этим он как можно старательнее пытается выгнать из головы мысль о том, что, выложи они это видео на аккаунт Луки, люди наверняка перестали бы писать что-то про Лору и то, как Куффен улыбается рядом с ней. Лука успокаивается первым. Слишком резко замолкает и тут же переводит какой-то чересчур наигранный серьёзный взгляд на Адриана. Валяющийся на ковре Агрест успокаивается не сразу, но, видя физиономию друга, затихает и вопросительно изгибает бровь. — Помнится, кто-то утверждал, что слэшеры лучше сюжетов с паранормальщиной, — ухмыльнулся Лука, явно припоминая ту часть их диалога по дороге сюда, когда оба спорили о том, какой фильм посмотреть и какой ужастик страшнее. — А что, хочешь сказать, что я не прав? — слишком хитро, словно кот, спрашивает Адриан, ехидно ухмыляясь. С ковра он вставать, видимо, не собирается. — Не я это сказал, — улыбнулся в ответ Лука, левой рукой забирая телефон с повторяющейся и уже надоевшей мелодией, под которую они только что записали какую-то хрень, а правую протягивая Адриану. Агрест, на удивление, без раздумий хватается за протянутую руку. Ни смущения, ни красных щёк. Лишь адреналин, замечательное настроение и повторяющееся в голове «какая у него тёплая ладонь». Лука, сохранив видео в черновики, убирает телефон в карман и тянет Адриана на себя, помогая встать. Но Адриан противится, всё так же лёжа на полу, но всё так же держа Луку за руку. Куффен пытается ещё раз, и на этот раз Агрест немного приподнимается. Но потом опять плюхается вниз, начиная тихо смеяться. — Ой, иди в жопу, — отмахивается Лука свободной рукой. — Быстро ты сдался, — ухмыльнулся Адриан. Куффен хмыкнул и решил напоследок блеснуть своими умениями и, собрав всю силу в кулак, потянул Адриана на себя слишком резко. А тот уже и перестал сопротивляться, а потому быстро вскочил на ноги, не успев даже сориентироваться, и с громким визгом, похожим на поросячий, снова полетел вперёд. Прямо на Луку. Они упали. Лука ударился спиной о всё тот же ковёр, на котором пару секунд назад валялся Агрест, а для Адриана падение оказалось удивительно мягким. Потому что он упал на Луку. Как-то несвойственно быстро для самого себя Адриан обдумал ситуацию и начал безудержно смеяться. Забив на то, что он, как бы, лежит на своём лучшем друге. А, кажется, лучшие друзья таким не занимаются. Хотя кто вообще придумал определенные правила для лучших друзей? Лучшие друзья должны наслаждаться временем, проведённым вместе. А Адриан наслаждается каждой секундой, которую он проводит с Лукой. Каждым взглядом, каждой шуткой и каждой прогулкой. Адриан мог бы долго смеяться, валяясь на Луке, но молчание со стороны Куффена заставило его напрячься. Лишь бы Лука сейчас не пробурчал что-то о том, что у Адриана шарики за ролики заехали и неплохо бы ему было быть внимательнее. Таких очередных нравоучений Агрест не вытерпит, ведь в кои-то веки он смеётся от души и рядом с человеком, с которым ему комфортно находиться. На свой страх и риск Адриан потихоньку успокаивается и переводит взгляд на Луку. Как-то чересчур внимательно рассматривает его сосредоточенное лицо, находящееся как-то непривычно близко, а потом с каким-то непонятным полутрепетом полустрахом осознаёт, что Лука ещё более внимательно рассматривает лицо самого Адриана. С таким… интересом, что ли, он переводит взгляд со слегка нахмуренного лба на слегка сморщенный нос, а потом, о боже правый, Адриану точно кажется, потому что Лука не может смотреть на губы Агреста настолько нечитаемым взглядом. Сердце Адриана начинает биться чаще, а потом и вовсе делает кульбит и прыгает куда-то в желудок, который кто-то будто скручивает изнутри. Адриан уже испытывал подобные ощущения. Или точнее будет сказать: испытывает каждый раз, когда Лука касается его или смотрит на него как-то слишком нежно для лучшего друга. Находясь в таком крайне смущенном положении, Адриан, пока ещё не растеряв окончательно остатки своего адреналина, не находит выхода лучше, кроме как начать так же пялиться на лицо Луки, пытаясь рассматривать его таким же нечитаемым взглядом. Но выходит, правду сказать, отвратительно. Щеки постепенно наливаются краской, и Адриан уверен, что Лука это заметил и про себя ухмыльнулся; сердце колотится как бешеное, а глаза носятся по лицу Куффена туда-сюда, и все попытки создать нечитаемый взгляд превращаются в жалкое подобие сделать что-то полезное для общества. Адриан вдруг смотрит прямо в глаза Луки, поражаясь, насколько они красивы вблизи. Такие два голубых омута, настолько яркие, настолько живые и настолько нечеловеческие, что хочется любоваться ими весь день. Агреста даже не волнует, что Лука тоже начал смотреть ему в глаза — очарованье голубых глаз лучшего друга в сто раз лучше и интереснее событий, происходящих в реальности. Буквально на одну миллисекунду Адриан почему-то срывается и быстро смотрит на губы Куффена и обратно в глаза. Только вот в глаза не получается, потому что Агрест смущается пуще прежнего только что произошедшим действием и неловко отводит взгляд куда-то в сторону, разглядывая лежащие на ковре волосы Луки. Что это только что было? Почему так стыдно? И почему Лука не предпринимает никаких попыток встать и закончить этот карнавал смущения? И тут, словно прочитав мысли друга, Куффен очень шумно выдыхает, смотря на потолок и раскидав руки в стороны. — В следующий раз, когда ты на меня свалишься, я столкну тебя, — говорит он абсолютно безэмоционально, и Адриан расценивает это как знак, что пора вставать. Он быстро подскакивает и протягивает Луке руку, но тот ухмыляется и встаёт сам. Адриан ловит себя на мысли, что мог бы пошутить «а что, ты так уверен, что я упаду на тебя ещё раз», но почему-то ему кажется, что голос начнёт дрожать, как только он откроет рот. Мозг отказывается переваривать происходящее. Он отказывается переваривать тот факт, что сейчас они просто внаглую разглядывали лица друг друга и только один Бог знает, чем бы это могло закончиться. До комнаты они доходят в молчании. Фильм выбирают тоже наугад, почти не разговаривая. Сидят в разных концах кровати и не смотрят друг на друга, хотя некое напряжение в воздухе всё-таки витает. Уходят они с корабля, так и не досмотрев беспонтовый ужастик. У Адриана на телефоне сработал будильник, оповещающий, что «фехтование закончится через десять минут», а значит ему уже пора идти навстречу Горилле. Прощаются они объятием, но будто вынужденным. Адриану не кажется, что Лука ведёт себя слишком странно. Ему кажется, что им обоим есть, над чем подумать. И стоит ли вообще над этим думать.