Удивительно, но Лука не задаёт лишних вопросов. Он не удивляется пришедшему сообщению, не интересуется причиной его отправки — он отвечает двумя своими любимыми эмоджи: знаком «Окей» и котом с хитрой ухмылкой, а потом назначает дату и время: завтра в 16:37, как раз вместо очередного нудного адриановского урока фехтования. Агреста всё устраивает, поэтому он соглашается и пишет «до встречи», тут же откидывая телефон куда-то в диван. Ему ждать встречи с Лукой почти сутки. Сутки, за которые он может извести себя просто до невозможности. И что ему сейчас делать?
Адриан отвлекался как мог: делал домашнюю работу не только на завтра, но и на несколько дней вперёд, читал какие-то скучные книги про саморазвитие и гармонию с самим собой, рубился в приставку и игровые автоматы, бездумно листал телевизионные каналы, минут на пять остановившись на каком-то, где крутили мультики, успел созвониться с Нино и отвлечь его от свидания с Альей — «Ради бога, чувак, извини, но я веду свою даму сердца в кино и никак не могу с тобой обсудить нарисованного кенгуру с тупой улыбкой» — сидел, лежал, стоял, вот только в голове всё равно крутились последние строчки написанной Лукой песни. Означала ли она, что его чувства взаимны, если Куффен напрямую употребляет слово «Любить»? Что же будет, если песня — действительно признание? А если нет?
Адриан боялся до дрожи в пятках. В глубине души он верил и надеялся, что песней Лука выразил свои особые
не дружеские чувства, но снаружи его терзали сомнения. Его смущала перспектива понимания того, что он ошибся. А даже если и нет, то какие теперь у него будут взаимоотношения с Лукой? Они станут встречаться? Или продолжат делать вид, что лучшие друзья, которые хотят друг друга поцеловать при первой же возможности? Все те часы, что Адриан тратил на сон во время их размолвки с Лукой, казалось, оправдали себя, потому что в эту ночь Адриан всё время крутился и вырубился уже под утро, когда организм чисто физически перестал соображать.
В школе время тянулось медленнее обычного. Он смотрел на часы каждые пять минут, но уроки оттого не проходили быстрее, а потому Адриан нервничал только сильнее. Он даже начал было задумываться о том, чтобы сказать Луке, что он никак не может сегодня встретиться, однако в ту же секунду, как он начал придумывать оправдание, в окно в их классе врезался голубь. Агрест посчитал это знаком свыше, и ему пришлось постараться успокоиться, начиная выводить на полях тетрадки разные рисунки, начиная с облаков и заканчивая глазами. Сидя на физике, Адриан придумал буквально миллион вариантов развития их будущей встречи. Самый желанный оканчивался поцелуем и нежными ванильными прозвищами, а остальные…ну… В крайнем случае, Лука пояснит, что песня была о совсем других чувствах, и они просто-напросто перестанут общаться. С каждым бывает.
Оставался последний урок. Адриан нервно стучал ногой и крутил в руках ручку, всё время косясь на настенные часы в классе. Это продолжалось достаточно долго, а потому Нино, сидящий рядом, в конце концов психанул и как-то чересчур резко повернулся к другу, задевая его плечо и заставляя того вздрогнуть, моментально вернувшись к реальности.
— Бро, что происходит?
— Ничего, — улыбнулся Адриан, надеясь на то, что Нино, как и прежде, отстанет от него. Но Ляиф продолжал смотреть на Агреста в упор, нахмурив брови.
— Тебе самому не надоело врать? Ты весь последний месяц как на иголках и, ради всего святого, не надо списывать своё состояние на отца и работу, я не идиот.
Улыбка спала с лица Адриана. Он шумно выдохнул, боковым зрением замечая, как к их диалогу прислушались Алья и Маринетт, сидящие сзади. Обсуждать своё волнение у Адриана не было ни малейшего желания, и он не знал, что делать, ведь, похоже, в этот раз Нино не отстанет, пока не узнает правду. Но, чёрт, даже если он расскажет другу про Луку и его песню-хрен-её-знает-признание-это-или-что-то-другое, Нино примет это за правду? М-м-м, кажется, нет.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — ляпнул Адриан. Быть умным — это значит вовремя притвориться тупым, пронеслось у него в голове.
— Адриан, — раздражённо шикнул Нино, — Что с тобой творится? Ты влюбился что ли?
Агрест постарался проигнорировать удивлённый вздох, раздавшийся с парты Маринетт и Альи, подавляя в себе желание рассмеяться. Это что, настолько очевидно?
Блондин хотел было яро возразить, доверившись своей интуиции и мозгу, чтобы они быстро придумали ему правдоподобную отмазку, но его опередила мадам Бюстье, которая, походу, услышала их с Нино переговорки.
— Адриан, Нино, я вам не мешаю? Если вы горите огромным желанием обсудить что-то очень важное, то можете выйти в коридор и продолжить беседу там.
— Извините, — одновременно буркнули друзья, однако Ляиф всё равно зыркнул на Агреста взглядом, мол, от разговора ты не отделаешься.
+1 новая проблема, подумал Адриан и опустил голову в тетрадь, стараясь записать что-то из того, что диктовала мадам Бюстье.
***
— Нино, у меня скоро фехтование, мне нужно собираться! — тараторил Адриан, складывая учебники в сумку и стремясь поскорее покинуть класс.
Ляиф даже не успел ничего сказать, как Агрест пулей вылетел в коридор. Однако далеко у него убежать не получилось — за шиворот его тут же схватила Алья, заинтересованная в происходящем не меньше своего парня. Адриан обречённо поднял голову к потолку и проклял всех существующих и несуществующих богов за такую злую шутку. Теперь ему никуда не деться.
— Итак, мой друг любезный, соизволь объясниться, — скорее приказал, чем попросил, Нино, когда он, Адриан, Алья и смущённая Маринетт спустились вниз и усадили Агреста на лавочку, окружая его со всех сторон, чтобы он вдруг не убежал.
— А в чём конкретно? — уточнил Адриан. Может Нино интересуется уже совсем не тем, чем интересовался на уроке?
— Во всём, что сейчас с тобой происходит.
— Почему ты так стремишься свалить куда-то? — резко спросила Алья.
— Почему ты занервничал, когда я спросил тебя о том, что с тобой творится? — добавил Нино.
— Как тебе моя шапка? — выкрикнула Маринетт, чем испугала не только окружающих, но и саму себя. Поняв всю глупость своего положения, она ударила себя ладонью по лбу и покачала головой, что-то бубня себе под нос.
— Очень классная! — выдал Адриан, и Маринетт тут же покраснела, отворачиваясь, как будто ей резко захотелось посмотреть на выход из школы.
— Адриан! — в унисон прикрикнули Алья и Нино.
Агрест задумался и мимолётно глянул в экран своего телефона. До их с Лукой встречи оставалось полтора часа, а ему надо было еще добраться до дома, принять душ, принарядиться, помолиться и прибыть к месту назначения встречи. Ненужные объяснения были сейчас совсем некстати.
— Ты никуда не уйдёшь, пока не объяснишься, — серьёзно сказала Алья, причём с таким грозным видом, что Адриан неосознанно вжался в лавочку.
— Даже если твой громила придёт сюда с огнемётом, — добавил Нино, но его серьёзный вид выглядел чересчур наигранно, а потому даже Маринетт слегка ухмыльнулась.
— Ну… Сомневаюсь, что тогда вы сможете меня удержать, — хихикнул Адриан, разозлив этим друзей ещё больше.
— Адриан Агрест, или ты немедленно рассказываешь, что… — снова завела свою шарманку Алья, но блондин её не слушал. Он смотрел на ботинок Маринетт и невольно задумался.
А что он теряет? Если чувства Луки всё же окажутся взаимными, то им рано или поздно придётся рассказать о своих отношениях друзьям. А если нет, то какая, к чёрту, разница, ведь Адриан всё равно уже осознал полное отсутствие своей гетеросексуальности. Да и раз сегодня он такой весь из себя безбашенный, то почему бы и нет?
— Я сегодня собираюсь пойти на встречу с человеком, который мне нравится, и рассказать ему о своих чувствах, — спокойно сказал он, и Алья, не закончив свою речь про сокрытие убийства, широко раскрыла рот, выдав только удивлённое «о», — И я всё время вёл себя как идиот только потому, что меня изводили эти чувства и наши непонятные взаимоотношения.
Нино, казалось, растворился. Его лицо не выражало абсолютно ничего, только призрачную задумчивость. Алья переваривала информацию, а на Маринетт Адриан и вовсе не хотел смотреть. Итак было понятно, что он не её имел в виду, а потому её реакция должна была быть самой яркой и цепляющей за душу.
Но, что удивительно, именно Маринетт первой нарушила тишину.
— И какая она?
Адриан всё же глянул на подругу. И удивился. Она улыбалась, будто Агрест предложил
ей встречаться. Весь её вид не выдавал ни малейшего намёка на какие-либо чувства к блондину. Но глаза… Глаза её полны были печали, и у Адриана невольно сжалось сердце — он мог представить, как ей было больно. Наверное, примерно так же, как ему, когда он упал с лестницы, увидев вместе Лору и Луку. Только в сто раз больнее.
— Она… Потрясающая. У неё очень красивые проницательные глаза, мягкие волосы, озорной смех и самый замечательный характер…—коротко ответил он, вспоминая весёлый образ Луки и терпя поражение в попытках сдержать тупую улыбку.
— Адриан…—захотел что-то сказать Нино, но Агрест решил добить своих друзей окончательно.
— А ещё она — это он.
Как Нино рот открыл, так ему и пришлось его закрыть.
— Адриан, — тихо сказала Маринетт такими непонятным тоном, что Адриан испугался. Но напрасно, потому что в ту же секунду она села рядом и обняла его.
Подумать только, Маринетт Дюпен-Чен, скромняшка-обаяшка, которая не может и двух слов связать при объекте своей самой большой симпатии, только что села и сама обняла его, Адриана Агреста. Не успел блондин моргнуть, как с другой стороны села Алья, тоже обнимая его. Один Нино так и продолжил стоять, нахмурившись, но Агреста почему-то его выражение лица не пугало.
— Не знаю, что тут надо говорить, поэтому спасибо, что рассказал… Наверное, — пробурчала ему в плечо Алья, и он хихикнул, услышав, как тихо посмеялась Маринетт.
— Надеюсь, что он симпатичнее меня, а то мне как-то неудобно, — выдала Маринетт, не подумав и тут же прикрикнув «ой». Но Адриан всё равно снова посмеялся, ощущая, как один из камней проблем падает с плеч.
Маринетт, на самом-то деле, не глупая влюблённая стесняшка…
Она может поддержать в трудную минуту даже через свою душевную боль… Интересно, если бы ей не нравился Адриан, она бы всегда вела себя так рядом с ним? Тогда, вероятнее всего, он бы сам в неё влюбился.
Наконец раздался выдох Нино, и Адриан с опасением глянул на него.
— Чувак, мы с тобой переодевались рядом на физкультуру, ели из одной тарелки, слушали музыку через одну пару наушников, а ты говоришь мне об этом только сейчас? Я крайне расстроен, бро!
Если бы Адриан не знал Нино, он бы подумал, что тот серьёзно злится. Но, к счастью, они общаются довольно долго для того, чтобы Адриан смиренно дождался беззлобного смешка Ляифа, а потом его громкого:
— Всё, отдайте мне моего Адрианчика, моя очередь его обнимать!
Но девочки не уступили, а потому Нино, смеясь, просто прыгнул на них, раскрывая руки для объятий. Он случайно задел Маринетт за хвостик, и та шутливо возмутилась, что в следующий раз не будет продавать ему макаруны для Альи по скидке. А Адриан… А что Адриан? Он был счастлив — друзья не стали расспрашивать о том, кем же является этот очаровашка, покоривший его сердце, а просто спокойно поддержали его. Для него это было, пожалуй, самым важным за сегодняшний день, не считая скорой встречи с Лукой. Наконец-то Агрест чувствовал, что у него есть ещё кто-то, на кого он может положиться. Кто-то, кто, как и Лука, примет его любым и с яркой улыбкой скажет, что он вовсе не одинок.
***
Друзья еле отпустили Адриана домой. Всю недолгую дорогу до машины блондин выслушивал лекцию от Альи о том, как важно предохраняться,
несмешные шутки от Нино, которые, в принципе, не были нацелены на то, чтобы как-то задеть Адриана, и редкие просьбы Маринетт написать им в общий чат, как всё прошло и что теперь будет. Агрест с уверенностью сказал Алье, что готов к любому исходу с такой-то подготовкой, с улыбкой послал Нино на три весёлых буквы (боже правый, не нужно упоминать о том, как Ляиф улыбнулся и чуть не ляпнул очередную мутотень) и с самым милым и невинным выражением своего лица заверил Маринетт, что она первая всё узнает,
потому что она, оказывается, очень классная.
По приезде домой Адриан со скоростью света полетел в душ, потому что до его гипотетического фехтования оставалось меньше часа, а он до сих пор не знал, что ему надеть. На улице заметно похолодало, поэтому он безоговорочно надел бы свою самую чистую и самую красивую куртку, но… надо же что-то под неё? Намыливая голову, он попытался вспомнить, что лежит у него в шкафу, но ничего дельного на ум не пришло, а потому было принято решение одеться так же, как на свой собственный день рождения. Может, такой лук напомнит Куффену об их тайной встрече и придаст их разговору надежду на что-то хорошее?
Натали окинула его каким-то слишком деловым взглядом, когда увидела его рассеянное лицо и как-то чересчур элегантно уложенные волосы (которые, в общем-то, растрепались тут же, как он споткнулся о ступеньку на лестнице и точно упал бы, если бы не сообразительность Гориллы), но ничего не сказала. Лишь бы не пошла к отцу, подумал Адриан, однако тут же с удивлением понял, что ему всё равно. Боже, идиот. Он настолько
влюблён в Луку, что теперь не боится отца с его никому не нужным мнением.
В машине Адриан слишком громко стучал пальцами по пластику на переднем сидении, и потому, наверное, Горилла периодически кидал на него возмущённые взгляды, а в конце поездки снова развернулся прямо у школы, припарковывая машину около входа в парк. Адриан виновато хлопнул глазами, и тут же лицо его озарила улыбка — всё шло как-то очень хорошо.
Агрест собрался было открывать дверь, как телохранитель схватил его за руку, протягивая свой телефон, в котором светилось предложение, написанное в заметках:
«Ты бы ещё сильнее надушился, чтоб мы тут задохнулись вдвоём. Будь осторожен и звони если что.»
Адриан засмеялся, невольно принюхиваясь (ну, а что, ему бы хотелось, чтобы Лука оценил его новый парфюм).
— Спасибо, — сказал он и тут же юркнул вон из машины, забывая забрать свой мешок с формой и сразу ускоряясь вглубь парка, чтобы никто из его коллег по фехтованию не заметил его. Удостоверившись, что Горилла поехал куда-то по своим супер секретным делам, он начал искать глазами их лавочку. И он её нашёл. И на ней уже сидел Лука, причём на две минуты раньше назначенного времени. Даже с такого большого расстояния Адриан увидел его растрёпанные тёмные волосы. Натянув на голову капюшон, чтобы ни одна душа не узнала его, он размеренным шагом пошёл к другу, придумывая, как начать диалог. Ну вот. Это будет либо их последний разговор перед началом чего-то большего, либо последний перед концом чего-то, что было Адриану необходимо, как воздух.
— Привет, мой юный друг! — сказал Адриан, улыбаясь, потому что Лука испуганно вздрогнул, отрываясь от экрана своего телефона и моментально убирая его в карман.
— Адрикенс, блять, ты меня напугал, — хихикнул Лука, поднимаясь и раскрывая руки для объятий. И, боже правый, Адриану кажется, или на этот раз Куффен обнимает его как-то слишком трепетно?
— Ещё раз назовёшь меня Адрикенс, и больше некому будет тебя пугать, потому что я везде тебя заблокирую, — прерывая объятия, сказал Агрест, и Лука театрально нахумрился.
— Фу, Адрикенс, что за дискриминация самых лучших в мире парней-гитаристов? Почему Хлоя может тебя так называть, а я нет?
Потому что Хлоя моя подруга детства, к которой я никогда не испытывал романтических чувств. А тебя я сейчас не сдержусь и поцелую, подумал блондин, но вслух этого, конечно, не сказал.
— Потому что Хлоя, мой дорогой Лукалют, дочка мэра, и если я ей хоть что-то предъявлю, меня отправят в ссылку куда-нибудь в Тибет. Почему, как ты думаешь, я учу китайский? — сказал Адриан, и Лука засмеялся так звонко, как не смеялся, наверное, никогда.
— Ладно, ты меня переиграл и уничтожил.
— То-то же, — ухмыльнулся Адриан и плюхнулся на лавочку. Но Лука отрицательно покачал головой.
— Нет-нет, мой дорогой друг, мы идём ко мне.
Адриан еле сдержал себя от того, чтобы не сказать: «Ого, уже зовёшь меня к себе, а мы ведь ещё даже не встречаемся официально!», а потому просто вопрошающе изогнул бровь.
— Мама на презентации нового альбома Джаггеда Стоуна, Джу на свиданке с Роуз, а ты, помнится, хотел поговорить о чём-то. Предлагаю сделать это за чашкой зелёного чая без сахара.
— Фу, избавь меня от своих извращений, любитель извращённого зелёного чая с извращённым отсутствием сахара! — возмутился Адриан, однако с лавочки всё же поднялся, следуя за уже начавшим идти Лукой.
— Ой-ой, мой бедный любитель каркаде принижает вкусы своего лучшего друга! Невежда!
— Сам такой! — буркнул Адриан, скрещивая руки на груди. А в голове крутилось «
моймоймоймоймой».
Дошли они до дома Луки быстрее, чем в прошлый раз. Только за время своей прогулки они обсуждали уже не ужастики, а сорта чая и то, почему лучше купить себе коробку печенья, а не сыпать три ложки сахара. К компромиссу они не пришли, но зато Адриан вроде более-менее успокоился и настроился на дальнейший серьёзный разговор. Стоит отметить, что ничего необычного он в словах Луки не слышал. Всё было как раньше, разве что теперь они шли гораздо ближе друг к другу, и случайный прохожий мог по ошибке подумать, что они держатся за руки.
— Только не говори, что в этот раз тебе тоже нужна помощь с этим мостом! — закатил глаза Лука, когда они остановились у входа на корабль, и Адриан, по всей видимости, не собирался торопиться поскорей оказаться на палубе.
— Да ну, — отмахнулся он и первым сделал шаг. Да так и застыл, вынуждая Куффена тяжело выдохнуть.
— Отойди.
— Куда?
— Назад, куда ещё!
Адриану захотелось ударить себя по лбу, но он этого не сделал, потому что обе руки вцепились в перила моста. Зажмурив глаза настолько, насколько это было возможно, он резко сделал шаг назад, однако на ногах всё же устоял. Но с трудом, потому что он тут же почувствовал слишком неожиданное прикосновение Луки.
— Дай мне руку, — сказал Лука как-то слишком нежно для самого себя, и Адриан, открыв глаза, сначала засомневался, что перед ним его друг. Пятнистый Лука выглядел довольно и уверенно, и Агресту не оставалось ничего другого, кроме как протянуть ему свою руку и сжать его руку чересчур сильно.
Лука пошёл по мостику и повёл Адриана за собой, и второй, на удивление, не боялся. Весь страх растворился, потому что мысли концентрировались только на их сцеплённых руках. Агрест поймал себя на мысли, что хочет
всегда держать Луку за руку. Даже если это будет невозможно.
— Вот видишь, мы уже тут!
— Вижу, — буркнул Адриан, потому что Лука тут же выдернул свою руку и начал хрустеть пальцами.
— А я вижу твои хитрые глаза, которые так и ищут путь обогнать меня и побежать внутрь. Но не тут-то было, дверь закрыта, а ключи у меня, — ехидно ухмыльнулся Лука, доставая из кармана связку ключей и начиная брякать ею.
— Да ты прям сокольный глаз! — заметил Адриан с недовольством и развёл руками.
— Мне больше нравится Железный человек, но для тебя я могу побыть и Соколиным глазом, — ляпнул Лука, а потом, видимо, поняв, как это звучит, быстро развернулся и устремился к двери, ведущей внутрь.
Адриан хмыкнул и пошёл за ним, стараясь собраться с мыслями. Вмиг вся его уверенность куда-то пропала. Какого чёрта Лука ведёт себя так, будто не записывал для него никакой песни? Как ему завести разговор об этом? Что вообще делать? Слишком много вопросов, слишком мало ответов и слишком малое количество времени для решения этих проблем, потому что Горилла ждёт его у парка через полтора часа.
— Проходи в комнату, я сделаю чай и приду, — отрешённо сказал Лука, открыв дверь, и пошёл на кухню, даже не обернувшись на растерянного Адриана.
У Агреста как бы и не было другого выхода. Он аккуратно зашёл в комнату Куффена, оглядывая её будто в первый раз (спойлер: ничего не поменялось, разве что постельное белье на кровати Луки и разбросанная косметика на туалетном столике Джулеки) и присаживаясь на край кровати друга, начиная болтать ногами туда-сюда. Чем ближе был момент их разговора, тем неуверенней чувствовал себя блондин. Он ощущал, как потеют ладони и как начинает стучать сердце. Если он сейчас же не возьмёт себя в руки, то их разговор будет выглядеть как попытка прежней Маринетт пожелать Адриану хорошего дня:
« — Ну я, в общем…бе…и…э…да!»
Наконец, дверь тихо приоткрылась, и на пороге показался Лука с двумя чашками горячего чая. Адриан разволновался ещё сильнее. Казалось, что он сидит на этой долбаной кровати уже два часа, хотя от силы прошло минут пять.
— Ваш чай, миледи, — улыбнулся Куффен, словно его фразы про Соколиного глаза никогда не существовало, и протянул другу чашку. Адриан скомкано поблагодарил его, чуть не отпивая глоток. Если бы мозг вовремя не подал сигнал, валялся бы сейчас Адриан с обожжённым языком, и никакого разговора не состоялось бы.
— Ну что, как дела в школе? — спросил Лука, усаживаясь на свою часть кровати и скрещивая ноги по-турецки. Его температура чая никак не смущала — он тут же сделал глоток и принялся над чем-то размышлять.
— Да как обычно, — промямлил Адриан, — Хлоя вешается, физика не понимается, еда в кафетерии лучше не становится.
— Хм… Джу говорила, что твои друзья поймали тебя сегодня после уроков и повели куда-то. Вы говорили о чём-то интересном? — вкрадчиво поинтересовался Лука, отпивая чай.
Видит Вселенная, если бы Адриан пил чай, он бы непременно подавился бы.
— Да нет, ничего особенного, обычный дружеский разговор, — улыбнулся он, но, видимо, не очень убедительно, потому что Лука хмыкнул, откладывая свою кружку на близстоящую тумбу.
— Чай пей, а то остынет и будет не вкусный.
Адриан тоже хмыкнул, однако противиться не стал. В горле пересохло, а потому ему было просто необходимо что-нибудь выпить, чтобы более-менее успокоиться. Он подул на чай и сделал медленный глоток. Его любимый каркаде на вкус был восхитительным. Только чего-то не хватало…
— Ты не положил мне сахар! — возмутился Адриан и глянул на Луку, губы которого расплылись в чересчур самодовольной улыбке.
— Приучаю тебя к правильному чаю.
— Я не буду это пить! — начал вредничать Агрест, игнорируя хихиканья друга.
Наверное, это на него так подействовал стресс, потому что Адриан потянулся вперёд, стремясь поставить чашку на прикроватную тумбочку, но не рассчитал силы и слегка полетел вперёд, укладывая чашку на поверхность тумбочки с дикими грохотом и задевая кружку Куффена. Но смутило его отнюдь не это. Неожиданно для самого себя, Лука придержал Адриана за руку, а потом, удостоверившись, что его кружка осталась на тумбочке, потянул его на себя. Адриан и моргнуть не успел, как оказался в очень смущающем положении — он лежит над Лукой, еле упираясь локтями в подушку, а коленями — по бокам от его бедёр, и лица их находятся непозволительно близко друг к другу. Адриан нервно сглатывает и ощущает, как сильно колотится его сердце и как сильно горят его щёки.
Лука хлопает глазами и фыркает, глядя Адриану прямо в глаза и заставляя того покраснеть ещё гуще.
— Ты послушал мою песню?
До Агреста не сразу доходит смысл вопроса, потому что он занят разглядыванием прекрасных глаз Луки, а потому он растерянно отвечает спустя пару секунд:
— Д-да.
— И что скажешь? — интересуется Куффен своей ехидной интонацией, и Адриан удивляется своей потрясающей выдержке, ибо, боже, ещё одна фраза, и он наплюет на все нормы приличия.
Агрест думает над ответом от силы секунд пять, хотя кажется, что минимум полчаса.
— Что ты придурок, — говорит он, больше не пытаясь как-то скрыть свои эмоции, и резко переводит взгляд прямо на губы Луки.
И, о господи, его сердце сейчас остановится к чёртовой матери.
Потому что Лука срывается и, блять,
целует его.
До Адриана не слишком быстро доходит всё происходящее. Он видит закрытые глаза своего уже сто процентов НЕ друга, слышит его запах, бьющий в ноздри, и (ему кажется? кажется или нет?) чувствует его губы на своих губах, а его руки на своих щеках.
Долго этот мимолётный поцелуй не длится, потому что Луке, очевидно, неудобно держать голову таким образом, а потому он отстраняется и плюхается обратно на свою подушку, оставляя свои сцеплённые руки висеть на агрестовской шее.
Лицо его горит, глаза бешено метаются по лицу Адриана, а тот просто не знает, что ему делать.
— Ты не поверишь, как долго я хотел это сделать, — шепчет ему Лука, и сердце блондина замирает уже третий раз за минуту.
Больше он сдерживаться не может. К чёрту все его предрассудки, неуверенные мысли и всякую прочую дребедень — Лука только что поцеловал его! Лука, его недосягаемая мечта, поцеловал его. Но Адриан, если так подумать, будучи обескураженным, не смог ничего толком почувствовать. А это значит, что теперь его очередь!
— Ты придурок! — говорит ему Адриан прежде чем наклониться ниже и вновь поцеловать Луку, только уже самому.
Он делает это неумело, так, как ему подсказывают какие-то природные инстинкты, но Луку всё устраивает, потому что он не перехватывает инициативу в свои руки, а лишь смиренно приоткрывает рот, позволяя Адриану почувствовать вкус этого идиотского зеленого чая с ромашкой и, вероятнее всего, настоящего счастья.
Целоваться, оказывается, очень здорово. Особенно с Лукой. Поэтому следующие пять минут они ничем другим не занимаются — так и лежат в неудобных позах и изредка отрываются друг от друга, чтобы вдохнуть побольше воздуха (даже глаза не открывают). Через эти поцелуи Адриан старается выразить весь спектр своих необъятных чувств, начиная от той боли, что он испытывал всякий раз, как Лука не выходил на связь, и заканчивая тем трепетным биением сердца, когда они встретились на его дне рождении в этой же самой комнате.
Когда Адриан чувствует, что колени устали упираться в матрас, он отрывается от Луки, игнорируя его разочарованный вздох и след от их перемешавшейся слюны, что тянется за его губой, и устраивается поудобнее, укладывая свою голову на его грудь. Щёки все ещё горят, губы жаждут ещё прикосновений, а Адриан наконец понимает весь прикол подростковых интрижек и романов. Он наконец-то понимает других людей.
— Если я сейчас скажу тебе, что ты мне нравишься, это будет очень глупо? — вдруг спрашивает Лука, и Адриан приподнимает голову, чтобы взглянуть на его довольную физиономию.
— Думаю, нет, — отвечает он и вновь начинает ластиться на его груди, как чёртов кот.
— Тогда, Адриан Агрест, ты мне нравишься, — смеётся Лука, и Адриан улыбается, как самый настоящий идиот, чувствуя биение его сердца.
— А если я скажу, что ты мне не нравишься? — ехидно интересуется Агрест, чувствуя, как Лука напрягается, однако старается этого не выдывать.
— Что же, я продолжу называть тебя «Адрикенс» и…хм…пожалуй, похвастаюсь Джу, что я только что целовался с самым великолепным подростком Парижа. Но умолчу о том, что это был лучший поцелуй в моей жизни.
— Боже, ты мне нравишься, — мечтательно произносит Адриан и подвигается выше, утыкаясь носом в его плечо. Ему до сих пор не верится, что это всё реальность, а не очередной сон. Подумать только — он буквально минуту назад целовался с Лукой. Немыслимо.
***
Спустя полчаса таких лежаний (исключительно лежаний) они наконец поднимаются, потому что Адриан деликатно подмечает, что у Луки слишком громко и долго бурчит живот. Куффен смеётся своим звонким и, несомненно, самым звучным смехом, отвечая, что Адриан через свои поцелуи высосал из него всю энергию, поэтому он проголодался. И после этой реплики ему приходится как можно быстрее покинуть свою комнату, чтобы избежать удара подушки, которую возмущённый Адриан кинул в него.
На кухне Лука аккуратно режет ингредиенты для своих фирменных бутербродов, а Адриан шутит, что он сам скоро превратится в бутерброд, если не перестанет так часто их есть. Куффен лишь фыркает.
— Да ты просто завидуешь моему умению готовить! Спорим, что ты даже сыр не сможешь ровно нарезать?
Адриан давится воздухом и решительно направляется к Луке, игнорируя его хитрую усмешку и забирая у него из рук кусок сыра и нож. Тут же он отрезает часть сыра, но получается у него до того криво, что кажется, будто он просто поделил один большой кусок сыра на два поменьше.
— Боже, Адриан, ты такой придурок, — смеётся Лука и неожиданно становится за спиной Агреста, обвивая своими руками его талию и кладя свой подбородок на его правое плечо.
— Лука, — смущенно пищит Адриан, но парень его игнорирует, перехватывая его руки в свои.
— Учись, — шепчет Лука в ухо Агреста, и оно, кажется, тут же краснеет.
Руки Адриана, накрытые руками Луки, снова берут нож и кусок сыра и аккуратно отрезают тоненький кусочек, который тут же падает на деревянную разделочную доску.
— Видишь? Все легко, — продолжает шептать Лука, а потом как-то чересчур неожиданно чмокает Адриана в щёку и отходит.
Агрест, красный, как самый спелый помидор, тут же отпрыгивает от столешницы, выставляя руки впереди себя, словно пытаясь отгородить себя от ножей и сыров.
— Р-режь сам! — говорит он и опускает голову вниз, пытаясь спрятать своё лицо в недлинной челке.
Лука довольно хмыкает и возвращается к своему делу. А Адриан стоит в недоумении. Полчаса назад он лежал на Куффене и настойчиво его целовал, а теперь стоит тут и смущенно смотрит в пол. Что это за таинственная магия?
***
После перекуса бутербродами и партии в онлайн шахматы Адриан с грустью отмечает, что им пора выходить и возвращаться к парку. Лука не возражает, поднимаясь с кровати и протягивая Адриану руку, как чертов джентельмен. Ну или лакей. Агрест невольно вспоминает, как красиво Лука выглядел в костюме на его дне рождении, и тут же одергивает себя, принимая шуточный жест гитариста.
Они молча идут по коридору, пока на лестнице Адриан вдруг не решает разрушить тишину своим глупым вопросом.
— Лука, — окликает идущего впереди парня Агрест, и Куффен тут же останавливается на ступеньке выше, вопросительно изгибая бровь, — Мы теперь…хм…— Адриан бубнит что-то до того тихо, что Лука хмурится, ничего не понимая.
— Чего?
— Ну…мы…
— Мы что? — спрашивает он, пытаясь сдержать улыбку, явно начиная что-то осознавать.
— Мы теперь встречаемся? — как-то слишком громко спрашивает Адриан и мигом замолкает. Лука удивлённо хлопает глазами, а потом начинает смеяться.
— Нет, ты чего? Мы всего лишь нравимся друг другу. Ну и ещё мы целовались по обоюдному согласию. Это ж не отношения.
Адриан всерьёз не может понять, шутит он или нет. Он нервно сглатывает, мысленно стараясь утихомирить своё сердце, что вновь начинает биться быстрее обычного.
Но Лука, видимо, заметив реакцию Адриана, тут же прекращает хихикать. А потом наклоняется к блондину и оставляет почти невесомый поцелуй на его губах, отстраняясь раньше, чем до Адриана дошло бы происходящее.
—
Адриан Агрест, ты будешь моим парнем?— спрашивает он, хотя, наверное, стоило бы сделать до поцелуя.
Адриан молчит секунд пять, пытаясь собраться с мыслями, а потом выкрикивает
«Да» и тут же обнимает Луку, несмотря на то, что он стоит на ступеньку ниже Агреста.
— Ты такой милый, когда смущаешься, — констатирует факт Лука и треплет Адриана за волосы.
И Адриан настолько счастлив, что даже не может и не хочет ничего возразить.
Наконец-то всем его смятениям пришёл конец. Теперь у него все будет хорошо. Потому что теперь у него наконец-то есть Лука. Милый, умный, проницательный Лука.
Его Лука. Только его и больше ничей.
