Семейные узы

Ярко-алое солнце едва встало, окрашивая море в кроваво-красный цвет. Еще очень рано, и семи-то нет. Дэниель спит, он всегда был соней, благо, дома он может себе это позволить. Играть до трех часов в незабвенный Плэйбокс, перед этим немного помучившись с кассовыми книгами, а потом дрыхнуть до двенадцати. Сегодня для него обычный день, поэтому он не стал изменять своим привычкам. А я уже на ногах, курю третью сигарету и пытаюсь зарисовать кровавый рассвет. По идее, это должно отвлечь меня от сумбурных мыслей, но, по факту, я все равно возвращаюсь к недавнему телефонному разговору. Сегодня к нам приедет Финн. И я не знаю, что из всего этого получится. Не могу понять, почему Дэниель так резко настроен против него. Они же были друзьями, вроде как. Мне даже казалось, что я на время потерял статус «любимого старшего брата». А теперь энано готов чуть ли не убить его. Непонятно за что. Силы Дэниеля уже давно не пугают меня, но конкретно это его отношение мне абсолютно не ясно. Мы прошли вместе через такой ад, что бояться собственного брата просто глупо. Какими бы силами он не обладал. В конце концов, хоть Дэниель и не часто слушается меня, но всегда делает все ради нашего с ним блага. Возможно, я слишком многое ему разрешаю. Но ведь я всегда так делал?.. Как меня и просил отец. Именно по этой причине он всегда мной так гордился? Интересно, воспитал ли бы он Дэниеля таким же самонадеянным и уверенным в себе? Или он был бы больше похож на меня, когда-то тихого и забитого парнишку, а ныне укротителя опасного «суперволка»? В Пуэрто-Лобосе нельзя оставаться наивным и простодушным. Доверять всяким, вроде Карен или агента Флорес. В пути мы с Дэниелем учились выживать, и тут этот навык прекрасно пригодился. Глупые мечты о карьере художника давно похоронены, нужно быть приземленней. Вообще-то, я все же рад, что ремонтирую автомобили, стал совсем как папа. Пару раз к нам заходили клиенты, которые даже узнавали меня, говоря, что я очень похож на Эстебана Диаза, жившего в этом доме много лет назад. Так-то, чинить машины в какой-то степени тоже искусство. В котором без любви ничего не получится. Поэтому Дэниелю ремонт я не доверяю. Он вечно куда-то торопится, использует свою силу и делает все слишком резко, с нажимом и агрессией. Так нельзя. Искусство – это своего рода терапия. Наверное, именно поэтому моя рука выводит силуэт парня с дредами, купающегося под алым мексиканским солнцем. Интересно, какой Финн сейчас? Такой же добрый и солнечный? Или годы сломили его, и он едет ко мне, потому что я его последняя надежда на кокосовые коктейли в Коста-Рике?.. Не хочу верить во все то, что мне пытался втолковать энано весь вчерашний день. Финн действительно мог попасть в тюрьму. Вообще-то, мы бы тоже уже давно попали за решетку, если бы не силы Дэниеля. Неважно, по какой причине Финн загремел туда, но он поступил честно. Как и всегда. Отсидеть за ошибки своего отца, отомстить за двух братцев-волков и не сдать их полиции, быть всегда верным своей мечте. Часто ли я поступаю по совести? Хотя, я не знаю, осталась ли она у меня вообще. Без нее жить легче. Наверное, я похоронил ее где-то в Сиэтле, рядом с могилой отца. Я всегда говорил, что у нас нет и не было выбора. Кто знает, что случилось бы с нами, если бы я предпочел сдаться тогда. Дэниель вряд ли бы меня послушал, поступил бы по-своему.А так, я подал бы ему плохой пример.Ведь именно я хотел попасть в Мексику, а тут, повернуть назад в самом конце?.. Никогда не сдавайся и бейся до последнего – вот чему я всегда пытался научить братишку. Именно поэтому мы сейчас здесь, на родине нашего папы, вместе. Вряд ли я смог бы добраться сюда без Дэниеля. И был бы здесь счастлив без него, без своей семьи. Да, братишка поначалу не испытывал особого энтузиазма от бегства в Пуэрто-Лобос, хотя сейчас вот Америку почти и не вспоминает. Что осталось у нас там, за мексиканской границей? Лайла, моя лучшая некогда подруга и любимица Дэниеля, с которой я отчаянно пытался не терять связь даже во время путешествия, но, в конечном итоге, ответившая коротким письмом: «Прости, Шон, но мне страшно». Дедушка, и особенно, бабушка, которая все пыталась воззвать к божьим законам и христианской морали, даже после того, что случилось с Дэниелем в Хэйвен-Поинте? Карен, решившая учить нас жизни, после восьми чертовых лет, в течение которых ей было просто наплевать? Пару месяцев в Дали, бессвязные оправдания и никому не нужная попытка самопожертвования не могут вернуть нам отца и беззаботное детство. Джейк, которому я отдал последние деньги, чтобы он смог вылечить свою сестренку? И не получил от него в Мексике ни весточки? Дэниель ведь так ждал первое время хотя бы крохотную записочку от Сары-Ли. Кэссэди, для которой я был очередным сладким городским мальчиком? Финн? Да… Финн. Он остался по ту сторону. А лучше бы, конечно, был по эту. Может быть, если бы я продолжил писать ему, то получил бы весточку от него раньше. В конце концов, не мог же Финн просидеть в тюрьме все эти шесть лет? За что он мог загреметь за решетку сразу же после нашего бегства в Мексику? Ведь он же, вроде как, был просто приговорен к общественным работам. Наверное, мне нужно было просто проявить чуточку терпения и дождаться его здесь. Больше доверять ему, а не только своему брату, чему я совсем разучился. В последнее время я почти перестал надеяться. Постыдно, конечно. Сколько лет отец ждал Карен? Восемь?И прождал бы еще столько же, если бы не умер.Мне хватило и года. Конечно, мы ничего друг другу не обещали. Никакой любви до гроба, просто «возможно, мы когда-нибудь увидимся снова». Ведь это только волки – однолюбы на всю жизнь. В конечном счете, Финн сразу сказал, что часто теряет голову при встрече с новыми людьми. Сколько таких людей он повстречал за все это время? Лично я – никого, кто хоть капельку был бы похож на Финна. Вокруг сплошь одни головорезы, готовые прикончить тебя, чтобы подзаработать больше деньжат. Я все еще не один из них. Надеюсь, никогда таким и не стану. Идти на крайние меры можно ради свободы. Ради любви. Ради семьи. Много раз на своем пути в Мексику я совершал не самые благовидные поступки. Обманывал, сначала отца, чтобы добыть больше денег на дурацкую вечеринку, затем чертову Флорес, чтобы защитить дорогих мне людей. Крал, сначала Шок-о-Хрусты, затем огромные бабки у местного наркоторговца. Избивал, сначала безумного мудака Бретта, затем конченного расиста Хэнка. Убивал, пусть и не своими руками, сначала поехавшую фанатичку Лисбет, затем кучу копов на мексиканской границе. Поначалу, я ведь, наверное, мог остановить Дэниеля, научить его быть лучше, добрее, законопослушнее. Но справедливее ли? Часто ли справедливость идет рука об руку с законом? «Они все этого заслужили», раньше любил повторять братишка. Так оно есть и есть. Этому безумному миру, а в особенности, такой добропорядочной Америке, не нужны хорошие люди. Она пережует тебя, и выплюнет, а ты останешься у разбитого корыта, так и не добившись этой самой, Американской мечты. Хоть Штаты и были когда-то моей родиной, сейчас я ее таковой не считаю. Мексика – это страна, где родились свободные и счастливые, Шон и Дэниэль Диаз. Пару лет назад мы отправились с Кастором на сходку с очередной недавно возникнувшей бандой, уже успевшей поднять на торговле крадеными тачками огромную сумму денег, и решившей, что автомастерская Диазов может помешать их головокружительному успеху. Пока мы с Дэниелем были в отъезде (впервые за все время решили на пару дней съездить в столицу, ради разнообразия), наш дом был разгромлен и разграблен подчистую. Гараж исписан угрозами, поломанная мебель, разбитая посуда и рамки с фотками, залитые водой, разбросанные вещи. Благо, я захватил с собой самое ценное: свой памятный скетчбук и пару фотографий молодого отца, которые каким-то чудом оставались в доме все это время.Естественно, мы отправились разбираться и именно тогда впервые попали в сильную засаду. Неожиданно для себя я испытал странную смесь восхищения и благоговения перед братом. Конечно, Дэниель и раньше показывал себя, чего только стоит абсолютный разгром копов на границе. В тот момент, правда, мне не до восторгов было, основная мысль – как бы добраться до Мексики. А тут, он тогда еще, четырнадцатилетний пацан, буквально стер с лица земли тот несчастный кабак, в котором мы зачем-то пытались до чего-то договориться и владелец которого, бедняга Пабло, по глупости своей умудрился попасть мне пулей прямо в живот, пока Дэниель отвлекался на других. Та группировка была уничтожена им подчистую, будто ее никогда и не бывало. Кастор тогда еще сказал мне, что я «вырастил своего личного демона». Это неправда. Лично я до сих пор все еще вижу его своим любимым мелким братцем, который просто хочет защитить самое ценное, свою семью. Я всегда учил его этому, всегда следовал этому правилу, и он, похоже, вполне его усвоил. Становится, конечно, немного страшновато, когда понимаешь, что для него не существует абсолютно никаких границ. С другой стороны, все границы – в наших головах. Я привык думать, что доволен своей жизнью, и не особо любил раньше вспоминать то, что случилось с нами в Америке. Здесь мы начали с нуля, и вполне преуспели в этом. Вот только… предстоящая встреча немного пугает меня. Каким меня ожидает увидеть Финн? Я готов принять его любого, но не испугает ли его то, что он увидит здесь? Если Финн действительно пробыл все это время в тюрьме, вряд ли до него дошли новости о бойне на границе и прочих других вещах. Да, Финн сам никогда не был образцом законопослушного гражданина, но вдруг он изменился? В лучшую сторону, в отличие от нас, как ни крути. Отчаянно хочется верить, что раз он решился приехать сюда, то, возможно, ему, правда, все равно, кем мы стали. Однако… если что-то пойдет не так, Дэниель вполне может психануть, и я совсем не уверен, что смогу его остановить в этот раз. Не думаю, что братишка до конца понимает, насколько дорог мне стал Финн за все то время, что мы провели в Гумбольдте. Он единственный из всех местных обитателей, кто ценил семейные узы и так отчаянно нуждался в них. Может быть, даже нуждался именно во мне. Взаимно ли это до сих пор? Кто знает… Слышу шум останавливающегося автомобиля со стороны улицы. Черт, наверное, это Андреас. Я попытался максимально освободить сегодняшний день, но этот чувак непредсказуем. Он постоянно гоняет по разбитым дорогам Пуэрто-Лобоса, и у него вечно летит двигатель. Еще у него есть дурацкая привычка заявляться ко мне по утрам. Ладно, деньги никогда не бывают лишними. Выйдя из-за угла дома к дороге, я немного удивился. Странно, это не похоже на тачку Андреаса. Полуразбитый пикап красного цвета. Давненько я не видел таких машин в наших краях. И номера американские. Подождите-ка... Дверь со стороны водительского сиденья открылась, и из нее вышел Финн. Он действительно добрался сюда, причем так быстро, я ждал его только к вечеру. Нет, я ждал его до конца этой чертовой жизни. Финн повернул голову в сторону дома и, его лицо озарилось. – Шон Диаз! Совсем не изменился, все такой же красавчик! Он подбежал ко мне и стиснул в объятиях. Блин, совсем ведь не изменился, все также любит прикасаться к людям. От него больше не пахло травой, лишь обычными сигаретами и дешевым клубничным шампунем с примесью запаха крепкого кофе, который, видимо, помог ему так быстро приехать в Пуэрто-Лобос. Глупо, наверное, со стороны выглядит эта сцена. Темноволосый парень с кучей шрамов и тяжелым взглядом отчаянно цепляется за другого, высокого,с нелепыми дредами и ослепляющей улыбкой. – Ты, как всегда, пытаешься со мной заигрывать, или это просто стало твоей манерой общения? – сорвалось с моих губ. Черт, нелепо прозвучало, конечно, но меня правда волнует этот вопрос. Финн засмеялся и потерся носом о мою щеку. – Глупыш, за эти шесть лет я ни с кем не заигрывал. И не только потому, что не было возможности, – он отстранился и окинул меня взглядом: – а вот ты тут, наверное, времени зря не терял! У такого горячего мексиканца, еще и держащего собственную автомастерскую, небось от девок отбоя нет! Я покачал головой: – Не поверишь, но это не так. Никто не смог бы пройти фейсконтроль Дэниеля. Он вышвырнул бы из дома любую, кто не соответствует его критериям идеальной девушки любимого брата. Финн хлопнул меня по плечу. – Воу, так может, и я не пройду? – он немного помедлил, затем продолжил: – Вы типа поменялись ролями, что ли? Теперь он суперзаботливый старший братишка крошки Шона? Мда, в этом есть определенный смысл. Не то что бы я шагу ступить не могу без Дэниеля, но… я стараюсь лишний раз с ним не ссориться. Надоело вечно убирать за ним разбитую посуду и покупать новые чашки. Кинул взгляд на часы. Время близилось к девяти. Для Дэниеля это, конечно, достаточно рано, но кто знает, может шум машины мог разбудить его или еще что. Лучше поскорее пройти в дом. Я решил немного сменить тему и махнул в сторону пикапа: – Хэй, у тебя классная тачка! Лучше загнать ее в гараж, пока она не стала собственностью местных воришек. Финн развел руками и вновь приблизился ко мне: – Я и так взял ее погонять у какого-то зазевавшегося чудика! – хватая меня за руку и ведя к дому, он добавил: – знаешь, это был продуманный ход! Типа, отрезать пути отступления! Если ты не захочешь принять меня здесь, то мне все равно нельзя будет возвращаться в Америку, и тебе придется терпеть мое присутствие, ха-ха! Я лишь хмыкнул и двинулся к гаражу. – Надеюсь, это все же твоя глупая шутка. Финн пожал плечами и вернулся к пикапу. – Ладно-ладно, Шонни-бой, я взял его у братьев. Надеюсь, что безвозвратно! Зайдя в дом, я подошел к плите. Так, и что ему предложить? Чай, или сразу чего покрепче? – Финн, ты хочешь чего-нибудь? Типа чай, или пива, я не знаю. Текила?.. – Воу, я помню про праздничный ужин, но пока еще даже не время для завтрака! – проходя на кухню, он заметил: – у вас классный гараж, сразу видно, что ты серьезно подошел к делу! Честно, я бы предпочел кофе, всю ночь гнал без сна. Я пошарился по шкафчикам на всякий случай. Мда, его-то у нас как всегда нет. – Увы, могу предложить лишь какао. Дэниель все еще его обожает, поэтому пьет литрами. Финн кивнул и сел за стол, рассматривая стены, увешанные плакатами и моими рисунками. – Круто, что ты продолжаешь рисовать. Вот тот, стилизованный под братьев-волков, вообще офигенный! Не знаю, кто из вас двоих получился лучше на этом рисунке! Поставив две дымящиеся чашки на стол, я сел напротив Финна, и невольно принялся его рассматривать. Все те же непослушные дреды, неизменные три треугольника под левым глазом, расслабленная поза. Вот только взгляд небесно-голубых глаз стал суровее, и морщины на лбу усилились. Интересно, сколько ему лет? Никогда не задавался этим вопросом. Когда у него день рождения? Финн перехватил мой взгляд. – Ну что, я все еще в твоем вкусе? Или постарел совсем, ни на что уже не гожусь? Ты с годами стал только круче, я серьезно. Я ведь уже говорил, что шрамы делают тебя еще сексуальней? А этот стильный протез куда лучше белой больничной повязки, отвечаю. – Эээ, спасибо?.. Финн усмехнулся. – Ладно, ты никогда не умел принимать комплименты. Так что, как у вас тут дела вообще? Чем занимались все эти шесть лет? Только тачки чинили? Или начинал с чего другого? Я призадумался ненадолго. Не стоит, наверное, сразу рубить с плеча, хотя, сложно было не заметить наш огромный сейф под кучей папок. Да и вообще, может, он не захочет услышать того, что я собираюсь ему сказать?.. – Ну, поначалу я подрабатывал в ночном клубе и автомастерской, когда мы были в Ногалесе, потом добрались сюда и решил открыть свое дело. А так… – Бандитствуем помаленьку, – прервал меня Дэниель, спускающийся со второго этажа. – Воруем, убиваем, все в лучших традициях. Тачки не крадем, это по твоей специальности, только ремонтируем. Я закрыл голову руками. Спасибо, братишка, твоя честность сейчас как никогда «к месту». – И тебе доброе утро, Дэниель. Подслушивал? – Нет, просто чье-то корыто слишком громко заезжало в наш гараж. Финн встал и вытянул руки в приветливом жесте. – Малыш Дэниель, ты как всегда, за словом в карман не полезешь! Зато, хоть шутить научился, наконец, а не воспринимать все всерьез! Энано обошел его и, налив себе остатки какао, сел за стол справа от меня, затем ответил: – По мне скажешь, что я шучу сейчас? Впрочем, без разницы, – Финн кашлянул, не зная, что ответить, а Дэниель продолжил: – Ладно, давайте обойдемся без предисловий. Где ты был эти чертовых шесть лет и почему упорно игнорировал моего старшего брата? Финн отхлебнул немного какао и сложил руки на столе. – Что ж, я думал, мы начнем с чего-то более приятного, вроде прекрасной погоды в Пуэрто-Лобосе и красивейшего вида из окна, но раз Дэнни так настаивает… Пока вы тут наслаждались морем, я отбывал срок за ограбление Мэррила. Меня прошиб пот. Но как? Это же невозможно? Я был уверен, что уберег Финна от этого. – Подожди, почему? Я же взял вину на себя, сказал, что спланировал все в одиночку! Энано метнул в меня убийственный взгляд, и очередная чашка, стоящая рядом с Финном, разбилась, расплескав остатки какао по новой скатерти. Мда, ничего нового. Когда он уже научится контролировать свои эмоции? – Ты мне об этом не рассказывал, – сквозь зубы проговорил Дэниель. Я пожал плечами. Какая разница, особенно теперь. Финн, отрешенно уставившись на коричневое пятно, расплывающееся по столу, ответил: – Ну, показания у тебя брала агент Флорес, в одиночку, и даже не записывая ничего на диктофон. Твои слова после ее смерти на границе никто не мог подтвердить. Вы двое сбежали, Меррил скончался спустя несколько месяцев после вашего побега, остался лишь я и состоятельные родственники Меррила, горевшие желанием упечь за решетку виновного в смерти их любимого сына и брата. У меня, как ты понимаешь, не было денег на крутых адвокатов. Так мое наказание было спешно изменено с общественных работ на пять с половиной лет реального срока. Я освободился всего месяц назад. Дэниель задумчиво повертел пустую кружку в своих руках. – Что ж, американских законов я никогда не изучал, поэтому не знаю, стоит ли тебе верить или нет. Но если честно, твой рассказ звучит как полная хуйня. Финн вскочил из-за стола и сложил руки в умоляющем жесте: – Блин, Дэниель, какой мне смысл вам врать? Думаешь, я правда забыл вас двоих? Я вспоминал о вас каждый чертов день, не зная, добрались ли вы вообще до Мексики, живы, в конце концов, или нет. В тюрьме, знаешь ли, бесплатный вай-фай не раздают! Энано повысил голос, четко проговаривая слова: – Сядь. На. Свое. Блядское. Место, – Финн, немного офигев от произошедшего, опустился на стул, а Дэниель, тем временем, выдохнул и добавил: – У меня нет никаких оснований тебе доверять. Ты вовлек нас в эту дурацкую аферу с ограблением. Ты виноват в том, что мой брат остался без глаза. Ты… Я закрыл глаза. Господи, что ж он несет-то!? Резко повернувшись к Дэниелю, я схватил его за плечи и взмолился: – Энано, очнись! Он, блин, не виноват ни в чем! Это я, думая, что мы сможем легко поднять денег, согласился на все это и подвел тебя, хотя был ответственен за твою судьбу! Это я, не смог остановить тебя, когда ты разошелся после выстрела Меррила! Внезапно, Финн покачал головой и накрыл мою руку своей. – Нет, солнышко, Дэниель прав во всем. Моя вина огромна, я уже искупил ее перед законом, и теперь пытаюсь вымолить прощение у вас двоих, – Финн обратился к Дэниелю: – Знаешь, твой брат, много лет назад уже простил меня, сказав, что я хотя бы попытался что-то сделать, чтобы стать ближе к своей мечте. Возможно, сейчас он, все же поменял свое мнение на этот счет, но тогда я скажу еще раз: я прошу прощения. У вас обоих. За всю боль, что причинил вам тогда и за эти шесть лет. Вы двое стали мне, как семья, о которой я так долго мечтал… – НЕ СМЕЙ ГОВОРИТЬ О СЕМЬЕ! ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИЛ БЫТЬ ЧАСТЬЮ НАШЕЙ СЕМЬИ! – с этими словами Дэниель вскинул Финна в воздух, как когда-то давно сделал с Лисбет. Я бросился к Финну, кидая на ходу: – Дэниель, мать его, хватит! Ему же больно! Ты убьешь его! Брат ожесточенно посмотрел на меня. В его глазах плескалась ярость. Он вскрикнул: – А тебе не было больно, когда он предал тебя? Не ты ли убивался по нему столько времени?! Финн, хрипя, заговорил: – Послушай… Дэниель. Я всегда думал… что мы с тобой… похожи. Если ты… любишь своего брата так же… сильно… как я его… прости меня, пожалуйста. Даже если ты… уже давно никого не прощал. Клянусь, я… больше никогда вас не покину. Неожиданно, взгляд Дэниеля смягчился, и Финн с грохотом опустился на землю. Отвернувшись, брат пробурчал: – Мне пофигу. Разбирайтесь сами. Финн потер шею и слабо улыбнулся мне. – Так вот что имел в виду тот англоговорящий чувак на автозаправке, когда посоветовал мне быть осторожнее с Диазами… Вас тут типа, неслабо боятся. Энано хмыкнул. – Тебе бы тоже стоило. Но, видимо, с таким защитничком, как мой братец, тебе море по колено, – выходя на террасу, он бросил: – Не думай, что я так быстро простил тебя, придурок! Будешь варить мне какао каждое утро! И вообще, скажи спасибо этому наивному идиоту! Дэниель закрыл силой за собой дверь, а я склонился к Финну. – Блин, нехило он тебя приложил. Мне безумно жаль, прости, мелкий никак не научится контролировать себя, – прервавшись, я осмотрел его. Жуткие синячищи возле шеи. Что мне делать? – Черт, он вообще не сломал тебе ничего? Может, в больницу? Я просто не представлял, что сказать ему и как помочь. Конечно, зная Дэниеля и его дурацкую уверенность в том, что решая за меня, он делает лучше для нас обоих, можно было бы предположить, что братишка может распсиховаться, но не до такой же степени! Видимо, его правда задели слова Финна. Я метнулся в гараж в поисках аптечки. Черт, и что я там найти хочу? Финн крикнул мне, его голос все еще звучал сдавленным: – Эй, Шон, забей! Я знаю один прекрасный способ! Я вернулся к нему и вопросительно посмотрел на него. Лед?.. У меня вроде оставалось немного для виски. Финн расплылся в нелепой улыбке. – Поцелуй меня, Шон Диаз. Поцелуй, и все пройдет. – Ты типа серьезно сейчас?! Он лишь притянул меня к себе. – Серьезнее некуда. Не ты один ждал этого шесть лет.