The House That Built Me

Это невыносимо. О чем я думал, предлагая подвезти Клэри домой? Верно, я не думал, не правильной частью моей анатомии. Мой бесполезный мозг ухитрился уловить некоторые вещи, такие как тот факт, что она задерживает дыхание, когда я подхожу ближе, и выражение ее лица, когда я улыбаюсь Алине. Я отчетливо помню свой утренний душ, поэтому я не пахну плохо, и я распылил свой одеколон в машине, прежде чем пойти в банк. Это также объясняет, почему ее окно опущено. Либо ей не нравится мой одеколон, либо она пытается скрыть тот факт, что ей нравится. Ее ревнивая реакция на меня и Алину говорит мне, что это последнее. Меня не удивляет, как мне это нравится. На самом деле именно из-за этой реакции я хочу протянуть руку через центральную консоль, чтобы успокоить ее дрожащую ногу и удостовериться, что она не оттолкнет мою руку. Но я этого не делаю, потому что буду держаться и не перемещать руку туда, где ей не место. Поездка до ее дома — это самые долгие и самые короткие десять минут в моей жизни. Я хочу, чтобы это продолжалось дольше, и не хочу, потому что это пытка — быть так близко, но так далеко. Ее пальцы нетерпеливо барабанят по дверце, словно она предпочла бы оказаться где угодно, только не в этой машине, и, может быть, это правда, а может быть, и нет. Я ломаю голову, пытаясь найти, о чем бы поговорить, чтобы отвлечься, но она опережает меня. — Итак, я слышала, что тебя можно поздравить, — Клэри поворачивает голову, и ее зеленые глаза устремляются на меня, как ракета с тепловым наведением. Ее горячий взгляд заставляет меня чувствовать, что просить девушку, с которой я уже три года, выйти за меня замуж было огромной ошибкой, но это не первый раз, когда я чувствую себя так. Я тут же пожалел об этом, но чувствовал бы я себя так же, если бы никогда не встретил Клэри? Что-то подсказывало мне купить это кольцо и подарить Кейли часть себя, которую я никому не дарил с тех пор, как умерли мои родители, но я не хочу, чтобы оно было у нее. Я не уверен, хочу ли я, чтобы у Клэри это тоже было, но я хочу получить шанс узнать ее и выяснить. — Ты слышала об этом, а? — я ухмыляюсь и стараюсь вести себя непринужденно. Она кивает и отворачивается. — Вы назначили дату? — спрашивает она, прислонившись к окну. — Я нет, у Кейли, с другой стороны, вероятно, все это было запланировано на последний год или дольше, — она смеется таким девчачьим хихиканьем, что я невольно улыбаюсь. — Что? — спрашиваю я, и она прикрывает рот, чтобы заглушить звук, но лучше бы она этого не делала. Ее смех заразителен. — Прости, просто… — она прижимает руку к животу и снова смеется. — Я действительно представляю, как она это делает, — о, да, я почти забыл, что Клэри и Кейли знали друг друга, и, судя по тому, как это прозвучало, очень хорошо. Я решил спросить. — Похоже, ты знаешь, какая она, — Клэри кивает и выпячивает губы. Мне приходится заставлять себя думать о том, что я говорю, а не о ее губах. — Но вы не друзья, — это не вопрос. Это очевидно, но я хочу знать почему. — Нет, — Клэри качает головой. — А почему нет? — спрашиваю я после того, как стало ясно, что она не собирается добровольно делиться информацией. — Долгая история, — вздыхает она. — Ну, у нас есть целый день, или ты можешь рассказать мне короткую версию, — кажется, она задумалась, а потом повернулась ко мне. — Я не хочу портить безупречно чистый образ, который она создала для тебя. Я позволю тебе продолжать думать, что она идеальна. Я скажу тебе, что она скажет: я украла у нее Алека и разрушила ее будущее. — И это не то, что на самом деле случилось? — она бросила на меня взгляд, говоривший: «не смеши меня», и я кивнул. — Ладно, порази меня. Я могу это выдержать, — действительно, могу. Дай мне повод сорвать кольцо с ее пальца. — Она изменила Алеку с моим братом, — я посмотрел на нее боковым зрением. — Алек и Джон были лучшими друзьями, — продолжает она, — так же как и мы с Кейли. Она рассказала мне, что случилось, и предположила, что я рассказала Алеку, но я не рассказывала, Джон сделал это. — У меня будет возможность познакомиться с твоим братом? — спрашиваю я, когда мы подъезжаем к ее дому. — Нет. Джон уехал из города сразу после того, как сказал Алеку, что переспал с его девушкой, — как только она собирается нажать на рычаг, чтобы открыть дверь, я задаю вопрос на миллион долларов. — Как же вы с Алеком оказались вместе? — она поворачивается ко мне и улыбается, но не отвечает сразу. — Алек и я… — она замолкает и поджимает губы. — У нас всегда были странные отношения. Просто спишем все на это, — в смысле, это не обсуждается. Я могу понять намек. Я недоволен тем, что ее брата нет рядом, но такова жизнь. Мы вдвоем выходим из машины, и мне уже жарко от палящего солнца. — Итак, мистер Эрондейл, с чего вы хотите начать? — спрашивает Клэри, обойдя машину. — Хм, я оставляю это на твое усмотрение. Я должен увидеть все и знать, для чего ты это используешь, так что просто иди, а я пойду за тобой и притворюсь, что знаю, о чем ты говоришь, — она улыбается и мотает головой в сторону большого красного амбара. Внутри рядами стоят черно-белые коровы, и пахнет так скверно, что у меня сводит желудок. Клэри поворачивается ко мне и смеется. Должно быть, я выгляжу довольно уморительно, а выражение моего лица бесценно. Я вырос в городе, я нюхал довольно противную дрянь, но от этого меня немного тошнит. — Не выдерживаешь, городской мальчик? — дразнит она. Я расправляю плечи и втягиваю воздух, как мужчина. Если эта крошечная девчонка может сделать это, то и я могу. — Я в порядке, — я машу рукой и следую за ней. — Это наши дойные коровы. Каждые несколько часов мы ставим один из них, — она поднимает прозрачный шар с четырьмя струйками, выходящими из него с серебряными цилиндрами на конце, — туда, — она указывает на коровье вымя, — и он высасывает молоко. Ты успеваешь за мыслью? — То, что я никогда раньше не видел корову, еще не делает меня идиотом, — говорю я, и у нее отвисает челюсть. — Ты никогда раньше не видел корову? — Нет, — качаю я головой. — До приезда сюда я никогда не покидал пяти районов, — а потом она снова смеется надо мной. — Может быть, вместо того, чтобы показывать тебе, я должна заставить тебя работать? — она упирает руки в бока и ухмыляется. Она может заставить меня работать сколько угодно, но я уверен, что ее представление о работе не совпадает с моим. Ее ухмылка исчезает, и она возвращается к делу. — Значит, эти ребята, — она снова указывает на насадку, — прикреплены к этой штуке, — она указывает на трубу, идущую вдоль потолка, — и оттуда все попадает в молочный бак. Позже приезжает грузовик, чтобы забрать его, и он отправляется в молочную компанию, в которую мы поставляем прямо сейчас. — Ты не знаешь, которая из них? — Нет, но Люк знает. Мы можем спросить его позже. Пойдем, я покажу тебе свиней, — гораздо больше вонючих животных. Я следую за ней на улицу, где, похоже, к большому красному амбару примыкает здание поменьше. Я могу сосчитать шесть очень круглых, жирных, розовых свиней. Кто-то зарылся в грязь, кто-то ел что-то похожее на отходы, а кто-то просто ленился. — Этих парней, — говорит Клэри, поднимаясь на толстые металлические ворота, — мы растим, кормим, пока они не станут жирными, и продаем. Обычно мы держим их для разведения, поэтому у нас всегда есть свиньи. — Продаете их на что? — Как ты думаешь, откуда берутся бекон и свиные отбивные? — спрашивает она. Наверное, это был глупый вопрос, но я никогда не видел свинью так близко. — Возможно, я никогда больше не буду есть бекон или свиные отбивные, спасибо, — я улыбаюсь ей с закрытым ртом, и она улыбается в ответ. — Вы не производите впечатления человека со слабым желудком, мистер Эрондейл. — Нет, но видеть то, что станет моей пищей, лежащее в грязи, не радует. — Свиньи на самом деле очень чистоплотные животные, — она поворачивается, чтобы посмотреть на них, — гораздо чище, чем корова или курица. Они лежат в грязи только для того, чтобы укрыться от солнца. — Дай угадаю, у вас есть и куры? — я поднимаю бровь, и она спрыгивает с забора. — Ага, пойдем, — она направляется к небольшому белому зданию. Оно похоже на маленький домик с небольшим отверстием и лестницей, ведущей к нему. Вокруг него проволочная изгородь, но я не уверен, что было что охранять внутри или снаружи. — Курицы внутри. Каждое утро мы собираем яйца, некоторые храним, некоторые продаем. — А для чего это ограждение? — спрашиваю я. — Ну, чтобы не пускать хищников вроде волков, койотов и горных кошек, — она пожимает плечами и смотрит на меня. Там, откуда я родом, мы ставим ограждение, чтобы не пускать других людей. Они как хищники, но все-таки не настоящие дикие животные. Она показывает мне еще пару небольших строений, в которых просто хранится оборудование: газонокосилка, погрузчик для уборки снега, квадроцикл, и к тому времени уже наступает обед. Джослин подъезжает, когда мы выходим из гаража. — Привет, ребята, — звонко говорит она. — Ну, как дела? — Отлично, — улыбаюсь я и помогаю ей с пакетами. — Клэри ведет себя хорошо с вами? — спрашивает она меня, но смотрит на свою дочь. Клэри закатывает глаза и скрещивает руки на груди, стоя в дверях кухни. — Да, она вела себя наилучшим образом, — я шмыгаю носом от смеха, а потом, предатель, трубит и говорит: «Лучше бы это было не так! Я мог бы придумать несколько способов наказать ее!». Я закатываю глаза сам на себя; да, на себя, потому что сегодня я действительно неплохо справился. — Не хотите остаться на обед, мистер Эрондейл? — спрашивает Джослин. Клэри опускает руки и медленно идет на кухню, чтобы встать рядом со мной. — Зовите меня Джейс. «Мистер Эрондейл» заставляет меня чувствовать себя старым, — я морщу нос, и Клэри ухмыляется. — Ну, так что, Джейс? Ты останешься на обед? — Клэри поворачивается, чтобы спросить, прямо передо мной. — У меня были планы с Алеком. В другой раз? — я хочу остаться, правда, но хотел бы я знать, что она спросит, прежде чем пригласить Алека на обед. С другой стороны, может быть, Алек расскажет мне больше о своей ситуации с Клэри. — Вообще-то, — я смотрю на свое запястье, на котором нет часов, — мне пора идти, — Клэри наклоняет голову ко мне и борется с улыбкой. Я наклоняюсь ближе и говорю: — Увидимся завтра. — Будь здесь к пяти, — щебечет она. — В пять утра? — мои брови взлетают вверх, и она кивает. — Да, завтра ты будешь доить корову, Джейс. — А если я не хочу доить корову? — Если ты хочешь сделать свою работу, ты будешь доить корову, собирать яйца и кормить свиней, — она пытается убить меня, но я — Джейс Эрондейл, и я не отступлю от вызова. Я просто надеюсь, что она тоже не отступит когда придет время. — Тогда увидимся в пять, — улыбаюсь я и машу рукой, прежде чем направиться к своей машине. Когда я появился, Алек уже ждал меня в баре «Бакхорн». Они с Магнусом смеялись у стойки. Мне пришлось дать глазам привыкнуть к тусклому свету в комнате по сравнению с ярким солнечным снаружи. — Привет, ребята, — говорю я и сажусь на стул рядом с Алеком. — Как дела, Джейс? Как все прошло с Клэри? — спрашивает Алек. Я поворачиваюсь к нему, медленно киваю и улыбаюсь. — Я должен спросить то же самое, — говорю я. Глаза Алека становятся немного шире, чем обычно, но он не показывает никакой другой реакции, кроме этой. — Вы, ребята, выглядели достаточно уютно, когда я вошел в твой кабинет. — Мы с Клэри близкие друзья, Джейс, — Магнус ухмыляется Алеку, как будто ничего из того, что было сказано между нами, не является для него сюрпризом. Что не так с людьми вокруг нас? Как может Магнуса не волновать, что между Алеком и Клэри происходят какие-то странные вещи? — Я так и понял, — отвечаю я и заказываю у Магнуса бургер. — С чего вдруг такой интерес к Клэри? — Алек хмурит брови и поворачивается ко мне. — Мой внезапный интерес вызван тем фактом, что я должен оценить ее ферму, и ее появление в банке, чтобы забраться к тебе на колени, говорит мне, что что-то происходит. — Она боится потерять ферму и нуждается в друге. Тебе этого достаточно? — Нет, — качаю я головой. Он что-то скрывает, и это очень важно. — Скажи мне кое-что, — Алек наклоняется вперед и пристально смотрит на меня. — Что банк собирается делать с фермой Клэри? — Даже не знаю. Что делает банк, когда люди не платят по кредитам, Алек? — Я не кредитный специалист, Джейс. Я не работаю в коллекциях. Если бы я знал ответ на этот вопрос, то не спрашивал бы тебя. Проявил ли Беннет интерес к ферме? — я поворачиваю голову в его сторону и наклоняюсь. — А какое это имеет значение? — Просто любопытно. Он ведь устроил тебя на эту работу, не так ли? Забавно, что первое, что тебя просят сделать, это оценить собственность Моргенштернов, не так ли? — Магнус не торопится приносить нам еду, а я смотрю на Алека. — Налетайте, парни, — улыбается он и вытирает руки тряпкой. — Так, значит, ферма — единственная причина, по которой тебе так нравится наша маленькая проказница? — спрашивает Алек, запихивая в рот вилку с салатом. — Проказница? — повторяю я и смотрю на Магнуса. Он только качает головой и опирается на локти. У меня сложилось впечатление, что Алек не тот человек, с которым стоит разговаривать о Клэри. — Да, — кивает Алек. — Клэри. Ты выглядел немного ошарашенным, увидев ее в моем кабинете. — Я не ожидал, что она там будет. — Это потому, что она пришла ко мне, а не к тебе? Я имею в виду, по поводу оценки имущества, — губы Алека изогнулись, и его глаза потемнели. Мне не понравилось, как этот разговор внезапно повернулся ко мне и Клэри вместо Алека и Клэри. — Нет, как я уже сказал, это было просто неожиданно, — Алек посмотрел на Магнуса и улыбнулся. Какого черта я пропустил? — Небольшой совет, — протягивает Алек. — Клэри очень важная персона для многих людей здесь. Не связывайся с ней, — ух ты! Я резко отодвигаюсь от стойки и смотрю на Алека. — Это типо, держись от нее подальше или я сделаю тебе больно? Потому что это не то, что ты думаешь. Я с Кейли и не интересуюсь Клэри, — я качаю головой, прекрасно зная, что я лгун. Алек смеется. — А кто сказал, что ты ею интересуешься? Я имел в виду то, что касается фермы. Если Беннет имеет вид на эту ферму, было бы лучше для тебя держаться подальше от этого — это все, что я имел в виду. И мне не придется причинять тебе боль. Клэри сама способна нанести телесные повреждения. Поверь мне на слово, — он говорит по собственному опыту. Насколько я понимаю, их прошлое не было полно цветов и закатов. — Отмечено, — киваю я и возвращаюсь к своему бургеру. Я также не пропустил веселое выражение на лице Магнуса во время нашего маленького спора. Я вышел из бара и решил, что мне лучше вернуться в дом Беннетов и отдохнуть. Вставать ни свет, ни заря — это не мое представление о веселье, и я никогда не вставал так рано, если только мне еще не приходилось засыпать, когда наступало это время. Я толкнул входную дверь и услышал голоса, доносящиеся из кухни, поэтому направился туда. Кейли и Эви сидели у стойки, склонив головы над книгой. — Джейс, — Кейли поднимает глаза и произносит: — Ты рано вернулся домой, — она сдергивает книгу с прилавка и прячет ее за спину. Я неторопливо подхожу к стойке, склонив голову набок, и улыбаюсь. — Я решил взять отгул на остаток дня. Что ты прячешь? — я протягиваю руку ей за спину, и она вырывается из моих объятий. — Просто скучная свадебная чепуха, — нервно смеется она. — Вот, Джейс, выпей пива, — Эви толкает в мою сторону холодный «Rolling Rock», и я поднимаю брови. Хороший отвлекающий маневр, но теперь я хочу знать, что она скрывает еще больше. — Ты определилась с датой? — спрашиваю я и подношу бутылку к губам. — Я? — Кейли прижимает руку к груди. — Нет, мы еще не говорили об этом. Я думала, ты захочешь назначить ее вместе, — вот дерьмо! Я даже не хочу, чтобы была дата, не говоря уже о том, чтобы помочь ей определиться с ней. Я делаю еще один глоток пива и ставлю бутылку обратно. — Что бы ты ни решила, меня это устроит, — я стараюсь говорить искренне, но понимаю, что потерпел неудачу, когда на ее лице появляется обиженное выражение. — Ну, я позвоню и узнаю, когда мы сможем найти лучшего поставщика и как скоро можно будет купить цветы, но я хочу сделать это до конца лета, — мне нужно, чтобы она почувствовала себя лучше. Мне не нравится этот взгляд. — Хорошо, просто скажи мне, когда, и я буду там. Ну, знаешь, чтобы стоять там, в смокинге, рядом со священником, — она улыбается, а я беру свое пиво и иду в гостиную. Джей сидит на диване, смотрит «ESPN», и я решаю, что было бы неплохо присоединиться к нему.