The House That Built Me

Побежденный, я вошел в дверь. Мне нужен был душ, глоток Джека и сон, именно в таком порядке. В голове все смешалось, стучало, как будто я только что провел всю ночь, утопая в текиле. Мне хотелось побыть одному и погрязнуть в жалости к себе. Она была у меня, я прикасался к ней, занимался с ней любовью, и это было то, чего никогда ни с кем не делал. Я никогда не позволял себе чувствовать что-либо, кроме физического удовлетворения, но с Клэри было иначе, и теперь расплачиваюсь за это. Она оттолкнула меня, как будто я был ничем, как будто то, что случилось, было ничем. Это горит так глубоко и так сильно, что нет никакой возможности потушить пламя. Но выражение ее лица, когда я уезжал, говорило об обратном. Я не знал, почему она отталкивала меня, но причина была. Я ни на минуту не верю, что причина в Кейли, это просто легкое оправдание, оправдание, которое должно было быть моим, а не ее. Всегда, когда я был с кем-то физически, этого было достаточно, чтобы выбросить ее из моей системы, и быть с Клэри только заставляло меня хотеть большего. Я не просто хочу Клэри физически. Я хочу ее всю. — Джейс! О, Боже мой! — ахает Кейли из кухонной двери. Я поднимаю глаза и вижу, что ее рука прижата к губам, а глаза широко раскрыты. Она бежит ко мне, и ее тело сталкивается с моим, руки обвивают мою талию, и она кладет голову мне на грудь. — Я так волновалась. Вчера вечером ты не пришел домой, и твой телефон сразу переключился на голосовую почту, — голос в моей голове говорит мне поднять руки и обнять ее в ответ, но я не могу. Когда она прижимается ко мне, я чувствую себя по-другому, и мне это не нравится. Она пахнет не так, как я хочу, нет… не так, как мне нужно, чтобы она пахла — ванилью, цветущей вишней и манго. Три аромата, которые, вероятно, никогда не сложишь вместе, но они так хорошо пахнут на Клэри. — Ты в порядке? Где ты был? — Клэри взяла меня с собой, чтобы показать мне больше ранчо, и я помог ей починить сломанный столб ограды, но мы застряли в шторм и провели ночь в хижине, которую построил ее отец, — у меня ровный голос, никаких чувств. Это даже на меня не похоже. Кейли смотрит на меня и хмурится. — Ты провел с ней ночь? — она сердито толкает меня. Я не в настроении ссориться или быть втянутым в драму Кейли, оправданно это или нет. Я поднимаю брови и лениво киваю, как будто в этом нет ничего особенного, как и сказала Клэри. Губы Кейли раздвигаются, и она отталкивается от меня. — А где ты спал? — спрашивает она и прижимает руки к бедрам. — Я бы не назвал это сном, но я лежал на диване, — Кейли наклоняет голову, и складка образуется между ее бровями. — Она была в спальне. Это был очень неудобный диван, — ей не нужно знать, что я спал не так много не из-за дивана. Ей не нужно знать, что Клэри была там со мной большую часть ночи. Ей не нужно знать, что я предпочел бы спать на этом ужасном диване с Клэри каждую ночь до конца моей жизни, чем в самой удобной постели, когда-либо сделанной, с ней. Кейли смотрит на меня так, словно пытается решить, верить мне или нет, а потом ее руки опускаются, и она вздыхает. — Я просто рада, что ты дома, — улыбается она и снова обнимает меня. Я хочу бежать. Хочу уйти из этого дома и никогда не возвращаться, но также не хочу причинять боль Кейли. Я не лгал Клэри, когда говорил, что люблю Кейли, потому что я люблю ее. Проблема в том, что я не люблю ее так, как кто-то должен любить человека, на котором собирается жениться. Я не хочу выбирать дом вместе с ней или мебель для этого дома. Я не хочу обсуждать с ней рождение детей или имена для этих детей. На самом деле, я отчетливо помню, что совсем не хотел детей после нашего полета сюда, но Клэри заставляет меня полностью пересмотреть это решение. В глубине моего сознания возникает далекий образ: зеленые глаза Клэри, обрамленные маленьким круглым личиком с розовыми щеками и клубнично-блондинистыми кудрями. Это расплывчатое изображение, но достаточно четкое, чтобы напугать меня до смерти. Я не знаю, представляет ли этот образ то, что я хочу, или он там, чтобы сказать мне, что мы с Клэри могли бы создать что-то прекрасное вместе. Потому что, если честно, после Клэри, это самое красивое лицо, которое я когда-либо видел, и его даже не существует. Это еще раз подтверждает тот факт, что мой мозг в полной заднице, и мне нужно поспать. Мне нужно запихнуть это дерьмо как можно глубже и запереть его в коробке «хрупко, не трогать» в моем мозгу. — Ты ужасно пахнешь, — Кейли морщит нос, глядя на меня. — Да, я знаю, — вздыхаю я. — Я собираюсь принять душ и немного полежать, — Кейли кивает, и я провожу руками по волосам, поднимаясь наверх. Все, о чем я могу думать, это: «Что я наделал? Что я наделал? Что я наделал?» — я сам себя погубил. Это чувство внутри меня хуже, чем все, что я чувствовал после потери родителей. Я чувствую пустоту, как будто в моей груди зияет дыра, и мне трудно дышать. Мое сердце не бьется нормально, а желудок не успокаивается. Я включаю душ на полную мощность, но не чувствую, как вода обжигает кожу. Я вижу красные пятна, которые он создает, и качаю головой. Никакая физическая боль не заберет боль внутри. Мои недели пролетают как в тумане. Мой разум не отличает один день от другого, и я впадаю в унылую рутину, которую нарушают только обрывки разговоров о свадебных планах. Кейли хочет знать мое мнение обо всем, а я ничего ей не даю в ответ. Если она и видит во мне перемену, то не обращает на нее внимания. В этом смысле она пассивно агрессивна. Если она не признает проблему, она исчезнет сама по себе. Я надеялся на то же самое, но это не проходит. Становится все хуже. С каждым днем, когда я не вижу Клэри, мне становится все беспокойнее. Я должен избегать ложиться спать в то же время, что и Кейли, как чумы, потому что у меня мурашки бегут по коже, когда она прикасается ко мне. Сегодня пятница, конец июня, и прошел уже месяц с тех пор, как я провел ту ночь с Клэри. Я не останавливался в баре довольно долгое время, и после того, как Кейли и ее мама пошли смотреть платья, я решил навестить своего старого друга Джека. Магнус лучезарно улыбается мне, когда я вхожу, и к тому времени, как я подхожу к бару, меня уже ждет Джек с Колой. — Давненько тебя не видел, Джейс. Как дела? — я выпиваю половину стакана, а затем медленно встречаюсь с ним взглядом, когда алкоголь прожигает путь к моему желудку. — Отлично, — отвечаю я, и улыбка Магнуса гаснет. — Это хорошо, да? — Ага, — киваю я несколько раз, — хорошо. — Я думал, что мне придется отправить твой счет по почте, боялся, что ты струсил и сбежал из города. Но Алек заверил меня, что ты все еще появляешься на работе, — я фыркаю от смеха. — Лучшая часть моего дня — это выход на работу. — Ну, теперь ты начинаешь говорить как я до встречи с Алеком, — он снова улыбается и кладет ладони на стойку, чтобы удержать свой вес. — В городе немного интереснее, чем здесь. Там есть еще много чего, что может отвлечь человека, — говорю я. Он кивает и оглядывает бар. — Да, я знаю. Когда-то я жил в большом городе. Существует также много других способов попасть в беду в городе, — его взгляд скользит мимо меня к двери, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как входит группа девушек. Я замечаю сестру Алека, Изабель, еще нескольких, с которыми я никогда не встречался, но видел в городе, и Клэри. На ней желтое солнечное платье с пуговицами спереди и коричневые ботинки. Ее волосы в обычном беспорядке, удерживаемым лентой, и она улыбается. Она выглядит счастливой, как будто ее не трогает то, что произошло между нами, и это ранит. Клэри и Изабель разговаривают, когда входят в бар, и она не замечает, что я сижу там. Я отворачиваюсь, чтобы допить свой напиток, и стучу по бару, давая знак Магнусу принести еще. Когда он достает бутылку, я качаю головой. Мне нужно что-нибудь покрепче. — Текила, двойная порция, — Магнус приподнимает бровь, но делает, как я прошу. — Только потому, что в большом городе есть больше способов попасть в беду, не означает, что их не хватает и здесь, — говорит он, и его глаза метаются к толпе женщин. — Я не ищу неприятностей, — бормочу я. — Я ищу спасения, — я опрокидываю рюмку, ставлю пустой стакан и пододвигаю к нему, чтобы он снова наполнил его. Магнус качает головой и наклоняется ко мне, передавая полный стакан обратно через бар. — Ты не можешь сказать, что я тебя не предупреждал. — Твое предупреждение было сделано без объяснения причин. А я не принимаю предупреждения без объяснения причин. — За долгие годы работы барменом я пришел к выводу, что есть только две причины, по которым мужчина будет сидеть и пить до дна бутылки: проблемы с деньгами, которые, учитывая твое нынешнее состояние, не являются проблемой, или проблемы с женщинами. Человек, менее опытный, чем я, в искусстве наблюдения за людьми, подумал бы, что у тебя тоже нет этой проблемы. Но вот ты сидишь уныло и безжизненно, пока она не вошла в дверь, — Магнус указывает на Клэри, и я борюсь, чтобы не обернуться и не посмотреть. — Я даже не знаю, кого ты имеешь в виду под словом «она». — Все ты знаешь. Твои глаза загорелись, когда ты увидел ее. Точно так же загораются глаза Александра, когда он видит ее, — мое лицо искажается в нечто такое, чему у меня нет объяснения. Я откидываюсь на спинку стула и смотрю на Магнуса, как будто он совсем рехнулся, потому что я действительно думаю, что так и есть. Я не думаю, что он вообще был в порядке с тех пор, как я его встретил. — Конечно, — продолжает Магнус и берет стакан, чтобы вытереть его. — Для тебя это не то же самое, что для него, учитывая его сексуальные предпочтения, но все равно, когда ты испытываешь сильные чувства к кому-то. Александр любил Клэри, до сих пор любит Клэри и всегда будет чувствовать какую-то любовь к Клэри. Вот почему он загорается, как рождественская елка в рождественское утро, когда видит ее. Твои глаза светятся для нее по-другому, как два маяка, направляющие ее домой, — Магнус ставит стакан и смотрит мне прямо в глаза. — Я хочу сказать, что, хотя Алек может любить ее и показывать признаки человека, который ее любит, ты делаешь шаг вперед. Ты в нее влюблен. И это, мой друг, приведет тебя к серьезным неприятностям. Магнус ухмыляется, как будто только что поймал, как я ворую печенье из банки, и я скрещиваю руки на груди. Прежде чем я успеваю ответить на его возмутительное обвинение, одна из девушек из группы подскакивает ко мне и улыбается. — Привет, я Хелен Блэкторн, — у Хелен светлые волосы и красивые сине-зеленые глаза. Она изящная маленькая штучка с милой улыбкой, и в любой другой день я бы, вероятно, приударил за ней или пошутил с ней. Это не обычный день. — Привет, Хелен Блэкторн. Я Джейс Эрондейл, — я улыбаюсь и киваю. Я пытаюсь сосредоточиться на Хелен, но мой взгляд сам по себе перемещается через комнату, чтобы точно определить Клэри. Я вижу, как она затягивает на Изабель пояс с надписью «Невеста», а потом обнимает ее. — Похоже, сегодня вечером ты — петух в курятнике, — Хелен снова привлекает мое внимание к себе. — Прошу прощения? — я быстро моргаю, а потом слышу, как Магнус хихикает. Хелен улыбается, и у меня по спине пробегает ледяное покалывание. — Хелен, тебе придется поподробнее рассказать нашему городскому мальчику. Он ничего не знает о цыплятах, — я напрягаюсь, когда слышу за спиной голос Клэри и хихиканье Хелен. Я не сразу поворачиваюсь. Вместо этого я смотрю на Магнуса, и он кивает головой, говоря мне, что она на самом деле прямо за мной. Я медленно поворачиваюсь, пока мои глаза не встречаются и не теряются в глубоком изумруде ее глаз, и лед тает. Клэри улыбается, и это сладкая мягкая улыбка. Я никогда раньше не видел этой улыбки, и от этого боль становится еще сильнее. — Привет, — шепчет она и наклоняет голову. Я нахмурился, смущенный ее теплым приветствием. Это неожиданно, и если видеть ее счастливой было недостаточным, чтобы отправить меня на глубину, это потопит быстрее. Я отвожу взгляд обратно к Магнусу и поворачиваю свой обратно. — Привет, — быстро отвечаю я и прижимаю холодный стакан к губам. Я не могу этого сделать. Не здесь, не перед другими людьми. Я слышу, как Клэри вздыхает, и чувствую, как ее взгляд покидает меня. Она поднимает руки и ерзает. — Я не видела тебя с тех пор, как ты в последний раз был на ранчо, — она снова смотрит на меня, и я ставлю стакан. — Как у тебя дела? — я опускаю голову и усмехаюсь. — Отлично, — я поворачиваю голову, но не встречаюсь с ней взглядом. — Ничего не изменилось с тех пор, как мы виделись в последний раз, — тогда я поднимаю глаза. Ошибка. Ее улыбка печальна. Ее глаза показывают мне боль, а затем она отводит взгляд. Я знаю, что она делает. Я и сам в этом преуспел. Она снова надевает маску, прячась за фасадом, который создала, чтобы пережить этот день. Это нелегкий способ жить, но иногда — единственный. Я говорю единственное, что приходит на ум, единственное, где нам обоим позволено разделять свои чувства. — Как твой отец? — она качает головой, и ее ответ холоден. — Так же дерьмово как и в любой другой день. Он жив, но утром это может быть не так, — она кивает Магнусу, и он протягивает ей рюмку. Она берет ее, даже не вздрогнув, а затем говорит: — Была рада видеть тебя, Джейс, — по комнате разносится песня, и Клэри уходит, растворяясь в толпе. Магнус качает головой и протягивает мне еще один шот. Пока длится вечер, я сижу, ненавидя свое существование. Мне удается притормозить с Джеком и сохранить счастливое ощущение кайфа. Я не хочу, чтобы алкоголь стер Клэри или прочее дерьмо, бушующее внутри меня. Я просто не хочу чувствовать это так сильно. Девушки отодвигают столики в сторону и заполняют небольшой импровизированный танцпол. Когда звучит песня, которая им нравится, в ушах у меня звенит от криков и воплей. Та блондинка, кажется Хелен, стаскивает меня с табурета и заставляет танцевать с ней. Это весело, и это, кажется, дает мне покой, который я искал, когда пришел в бар. Я справился с парой песен и несколькими другими партнерами по танцу, когда знакомая фигура проскальзывает между моими руками. Ткань платья мягче и тоньше, чем кажется на первый взгляд. Я чувствую ее тепло сквозь жалкое подобие одежды, которую она носит, и мои пальцы впиваются в нее точно так же, как в ту ночь. Вместо дождя ее волосы пахнут ванилью и манго, а кожа — цветками вишни. Ее голова откидывается назад и в сторону, обнажая шею и плечо, и все, что я хочу сделать, это прижаться губами к ее нежной коже. Рука Клэри накрывает мою, точно так же, как в ту ночь, и направляет ее на свой живот. Я чувствую каждый ее вдох и выдох, напоминая мне, что она реальна. Что это действительно случилось, и что я скучаю по ней. — Что, черт возьми, здесь происходит? — пронзительный неприятный голос прерывает ход моих мыслей. Я поднимаю глаза и вижу разгневанную Кейли, стоящую передо мной и Клэри. Наши руки опускаются, и мы отступаем друг от друга. Я поднимаю руки, чтобы защититься, но потом вздыхаю и качаю головой. — Ну? — подталкивает Кейли. — Успокойся, Кейли. Мы просто танцевали, — Клэри вызывающе скрещивает руки на груди. — По-моему, все выглядело совсем не так, — Кейли делает несколько шагов вперед и становится прямо перед Клэри. — Ну, и как же это выглядело? — голос Клэри становится опасно низким, а глаза сужаются. — Это выглядело так, будто вы трахались на танцполе, — Кейли прямолинейна. Я не могу сказать, что бы не согласился с ней, потому что еще немного, и мы могли бы сделать именно это. — Учитывая одежду это было бы немного трудновато. Тебе не кажется? О! И не забудь упомянуть, что я постоянно вступаю в случайные связи. Ну, знаешь, я ведь такая шлюха и все такое. — По крайней мере, мне не нужно было говорить это вслух, — шипит Кейли, и я готовлюсь к взрыву. Я жду, что Клэри начнет сходить с ума, но этого не происходит. Она просто улыбается и хлопает глазами. — Я не из тех, кто изменяет своему парню с его лучшим другом и обвиняет свою лучшую подругу в ссоре. Может быть, если бы ты научилась не раздвигать ноги, у тебя не было бы так много проблем. А теперь скажи мне еще раз, кто здесь шлюха, — Клэри поднимает голову и упирает руки в бока. Челюсть Кейли отвисает, и ее глаза становятся темными, убийственными. Я наблюдаю, как все происходит словно в замедленной съемке. Рука Кейли поднимается, а затем взмывает одним быстрым движением. Прикосновение ее руки к щеке Клэри пугает даже меня. Голова Клэри дергается в сторону, и она машинально закрывает лицо ладонями. Я ошеломлен, и тишина заполняет комнату. Иззи каким-то образом появилась рядом с Клэри и зло смотрит на Кейли. Клэри резко отводит взгляд, и ее ноздри раздуваются. Она тяжело дышит, и когда она опускает руки, я вижу ярко-розовое пятно на ее лице в том месте, куда ударила рука Кейли. Клэри делает выпад, но Иззи обхватывает ее руками за талию, прежде чем она может дотянуться до Кейли, и я слышу, как она шепчет: «Клэри, это не стоит того», прежде чем оттащить ее. Я хватаю Кейли, еще больше разделяя ее и Клэри, и вытаскиваю ее наружу. — Что, черт возьми, с тобой такое? — кричу я. — Со мной? — она кричит в ответ. — Да что со мной такое? Ты не видел того, что видела я. — Ты видела, как я танцевал с девушкой. Она не единственная девушка, с которой я танцевал. Боже мой, — я провожу руками по волосам и вздыхаю. — А если бы это был кто-то другой, ты бы так же себя повела? — я уже знаю ответ на этот вопрос, и я не хочу быть здесь, ссорясь с Кейли из-за какой-то глупости. Я хочу быть внутри с Клэри. Я хочу быть тем, кто говорит ей, что все будет хорошо, прижимая лед к ее щеке. Кейли сердито смотрит на меня, скрестив руки на груди, но не отвечает. — Иди домой, Кейли, — наконец, говорю я. Ее руки опускаются так же, как и челюсть, и я поворачиваюсь обратно к бару. — Куда это ты собрался? — я возвращаюсь к ней на полпути и указываю на нее пальцем. — Ты только что напала на нее, Кейли. Я пойду и удостоверюсь, что с ней все в порядке, и тебе лучше надеяться, что она не выдвинет обвинения. Там целый бар, полный очевидцев, которые будут свидетельствовать о том, что ты спровоцировала драку. Теперь. Иди. Домой! — я отворачиваюсь, прежде чем она успевает что-то сказать, и сразу же нахожу Клэри среди группы девушек. Она сидит в кабинке с Изабель, и другие девушки расступаются передо мной, как Красное море, но Иззи не двигается. Я прочищаю горло, и они обе смотрят на меня. — Можно мне присесть? — я спрашиваю Иззи, и она поворачивается к Клэри за согласием. Клэри кивает, и Иззи выскакивает из кабинки, свирепо глядя на меня. Она встает у меня на пути и тычет пальцем мне в лицо. — Я не знаю, что за чертовщина тут творится, но тебе лучше все исправить, пока я сама не убила твою невесту, — шепчет она. — Из, прекрати, — говорит Клэри. — Я уже большая девочка. Я могу сама о себе позаботиться. — Клэри… — начинает Иззи, но Клэри качает головой, и та уходит. Магнус подходит ко мне с тряпкой, полной льда, и с улыбкой протягивает ее мне. — Держи, красавчик. — Спасибо, — протягиваю я и проскальзываю в кабинку. Клэри смотрит на меня так, будто у меня выросла еще одна голова, и я использую большой палец, чтобы мягко подтолкнуть ее подбородок вперед и прижать лед к ее щеке. Она втягивает воздух сквозь зубы, и мне кажется, что я слышу пару проклятий. — С тобой все в порядке? — бормочу я. Клэри кивает и смотрит на меня. — Жить буду. Это всего лишь мое лицо, — она вздыхает и расслабляется. — Ты не должен быть здесь, — шепчет она. — Будет только хуже. — Я именно там, где хочу быть, — отвечаю я. — И мне нравится твое лицо, так что заткнись и не двигайся, — я провожу большим пальцем по линии ее подбородка, и мурашки бегут по коже на груди и руках. Она начинает смеяться, а потом стонет, когда ей больно улыбаться, и я смеюсь над ней. Этот момент ничего не изменит, и она права, что от этого не станет лучше, но это то, что нам обоим нужно.