***
Утром я проснулся в неприятном расположении духа. Меня подташнивало. Было очень холодно. Собирался я нехотя, тебя это злило. Но так не хотелось выходить из этой тёплой, уютной палатки и отправляться через этот пугающий лес в деревню, откуда я так рад был сбежать. Добираемся мы туда, как выяснилось,так же, как и оттуда. Прижимаюсь к твоему крепкому, словно железному телу, зажмурив глаза, но уже без страха. А с блаженным благоговением: мой мужчина, моё тело, мой запах, моя любовь. Ты совершаешь прыжки пугающей высоты через овраги, обрывы, реки. И я впервые за долгое время вновь задумываюсь, человек ли ты. Ты человечнее всех, кого я знал. Но откуда эти невероятные способности? Откуда шрамы и из чьих лиц соткана твоя пугающая маска? Волшебными ночами, когда мне было особенно хорошо с тобой, и мы просто лежали, крепко обнимаясь, убаюканные дыханием друг друга, я часто позволял себе наглость задавать подобные вопросы. Ты не злился, обычно просто целовал меня в шею, прямо за мочкой, так что у меня дыхание перехватывало от нежности, и тихо шептал прямо мне в ухо: - Не имеет значения. Спи. Так что сейчас злюсь на себя. Да какое это, и правда, имеет значение? Я люблю тебя, ты не испытываешь ко мне отвращения, оберегаешь. За подобными размышлениями путешествие для меня пролетело словно за двадцать минут. И вот, мы на месте. Всё село, как на ладони. Сперва я удивился, что ты осмелился подойти так близко к деревне; но спустя несколько минут понял, что это место – твоё особое укрытие. Нас не видно совершенно. Несмотря на ужасные ассоциации, не могу сдержать улыбки при виде такой живой, прекрасной природы. Зеленые луга, лазурное небо, запах цветов и так тепло, светло. Заметив твой удивлённый взгляд, выдыхаю: — Ну красиво же, правда? Смотришь на меня так, словно не понимаешь языка, на котором я говорю. Какое-то время стоим молча. Затем кладёшь руку мне на плечо со словами: — Мне надо исследовать обстановку. Есть ещё пара таких укрытий. Но они поближе к людям. Ты пойдёшь со мной? Как это ни странно, мне не не страшно. Только любопытно. Возможно дело в твоей руке на моём плече.***
Мама. Поливает цветы в своём старом белом платьице, которое местами уже совсем затёрлось и стало тёмно-тёмно серым. Я помню,она была в нём, когда подбрасывала мою хохочущую сестру, еще младенца, ввысь, прямо к небесам, очень высоко. Отец бегал вокруг них и что-то встревоженно кудахтал, как взволнованный петух. Тогда оно ещё было белоснежным. Тогда мы были так счастливы. Что с нами стало? За что? Почему? — Ты плачешь? Поднимаю глаза и вижу, что ты разозлён. Наверное, не ожидал, что буду ныть. — Прости.. — Повторю свой вопрос: хочешь вернуться? На твоих скулах заходили желваки. — Нет, прости. Утираю слёзы, и мы уходим.***
Ты улёгся на ворох листьев, а я прямо на тебя. Сверху нас укрывает от всего мира потрёпанная, но зато плотная шерстяная ткань. Ночью ведь всё равно прохладно. Я глажу твой торс, нагло забрался рукой под кофту. Обвожу пальцами каждый шрам, мускул. — Бран.. Чуть поворачиваешь голову в мою сторону, так что наши губы почти соприкасаются. — Зачем ты здесь? Прикрываю глаза. Уверен, что не дождусь ответа. — Чтобы стереть эту деревню с лица земли.