Отражение предназначения

Дикая Охота. В умах простого люда она представляется чем-то вроде сверхъестественного предзнаменования. Во многих людских преданиях их описывают, как орду призрачных всадников, внезапно появляющаяся в различных областях мира и также внезапно исчезающая. Считаются вестниками войны и смерти. Уже одно только присутствие Охоты вызывает хаос и панику среди простых смертных, которых Охота ловит и заставляет присоединиться к своему жуткому кортежу. Бесчисленные истории об исчезнувших при свете дня поселений приписывают к деяниям Дикой Охоты. Любопытно и то, что истории об Охоте не встречаются в культуре Старших Рас, а только людей. Хотя это весьма странно, ведь Старшие народы тоже должны были иметь дело с этим явлением. Если на Севере после Танеддского бунта было не удивительно слышать байки о призрачных всадниках Охоты, то в Нильфгаарде о подобном не слыхали. Как вдруг после резни на мосту по всем граничным к пустыни селениям прошла странная молва. Некоторые очевидцы утверждали, что видели снежную пургу прямо в пустыне. Не каждый поверит, как в жаркой пустыне может быть нечто подобное. Тем сильнее не верили и в рассказы о призрачных всадниках и плывущем по небу корабле.

***

Возле огромного окна стоял худощавый и очень высокий эльф с длинными, ниспадающими на плечи и спину белыми волосами, среди которых виднелись и черные пряди. Его безмятежные глаза светло-свинцового цвета, полные невероятной тоски, смотрели на город и его окрестности с высоты дворца. Мужчина то и дело прокручивал в руке, висевший на шее, золотой альшбанд, знак власти, который наглядно говорил о высоком статусе эльфа. Тир на Лиа расстилался на весь видимый горизонт. Он мог бы считаться прекрасным, развитым городом, центром торговли, вершиной градостроения, если бы не страшный «недуг», висевший над всем миром. В городе не услышишь детский смех, не увидишь отдыхающих счастливых горожан. Вместо этого круглосуточно введен комендантский час. По улицам с изысканной архитектурой древних эльфов нельзя ходить большую часть времени. Причиной всему Белый Хлад. Но так было не всегда. До сих пор знающие народа Aen Elle, — сильнейшие и мудрейшие чародеи, — не выяснили источник и причину этого явления. Одни только догадки и теории, но очевидно одно — оно убивает целые Миры. Дуновение Белого Хлада ощущается не только здесь. Дикая Охота не раз видела множество миров, окутанные в смертельный холод, где ничего кроме льда и снега. Та же участь ждет и их дом. Тир на Лиа медленно и неуклонно превратится в лед, В нем потухнет сама жизнь, огонь и душа. Понижение температуры во всей планете лишь симптом, поверхностный и не слишком явный, за которым скрывается более ужасное явление. В мир, где просочился Белый Хлад, остывает все, начиная от светила, заканчивая самой жизнью — перестают рождаться дети. А если рождаются, то без души — пустые. Что и постигло мир Aen Elle позднее. До этого ужасного открытия, эльфы считались только с суровой погодой. С холодом еще можно было справиться. Поначалу помогали теплые одежды, обычные печки. А сейчас, только благодаря ужасной магии и труду рабов удается сохранять тепло в важных местах города, особенно в теплицах и шахтах. Глаза эльфа остановились на местной звезде. Тускло мерцающее светило еле выглядывало за тучами, застенчиво даря свой свет. Практически весь год на небе плотным одеялом усыпаны серые тяжелые тучи, окрашивающие весь мир в мертвые холодные тона. А снег шел постоянно. Непрекращающийся и давящий. Ауберон, так звали эльфа, за эти года возненавидел снег. Оно олицетворяет собой все то страшное, что встретилось его народу в этом мире. Когда-то давно этот мир должен был стать райским уголком вдали от людей с их дикостью, вдали от недалеких сородичей, но все обернулось крахом. А последняя надежда обрести новый дом давно утрачена вместе с Ларой Доррен, ныне известной как «великая предательница». Особенно больно было вспоминать ту нежную эльфийку и с тем, как обстоят дела сейчас. Одно лишь упоминание ее имени было подобно страшному оскорблению. Король, или же верховный вождь, народа Ольх мог стоять возле окна целую вечность точно застывшая статуя. Но его отвлекли. Раздался стук в дверь и под тяжелый поступь металлических сапог в тронный зал вошел другой эльф. В отличие от Ауберона вошедший был одет в тяжелые массивные латы с шипами, его лицо закрывала страшная маска шлема, на поверхности которой виднелись глубокие зазубрины. В своей броне он казался больше короля два раза. — Еще один магический колодец иссяк, — прогремел властный голос и воин каким-то образом умудрился сесть за кресло. Король не отвечал, продолжая смотреть в окно. — Нам нужно еще больше топлива. — Людей, ты хотел, сказать, — обернулся к воину Ауберон. — Неважно, как называть. Без тепла нам не видать урожая. — Ге’эльс, позови Аваллак’ха, если он не занят. Второй эльф во дворце поклонился и бесшумно покинул зал. Креван Эспане аэп Каомхан Маха, также известный как Аваллак’х обнаружился в своей лаборатории. Он вместе с двумя ведуньями наблюдал за беременной эльфийкой, которая должна была вот-вот родить. Знающий из народа Ольх надеялся, что в этот раз им улыбнется удача и эта эльфийка родит живое дитя, но нет. Ребенок родился мертвым, как и многие до него. Еще одна жертва Белого Хлада. — Ma seran*. Мать дитя была слишком слабой, чтобы услышать сожаление знающего и увидеть свое мертвое дитя. — Присмотрите за ней, — бросив ассистенткам, вышел из помещения Креван. «Столько усилий и вновь неудача…», — тяжело вздохнул знающий. Он наблюдал за этой женщиной с самого раннего срока беременности. Он использовал укрепляющие травы, отвары, поддерживающие заклинания, чтобы побороть проклятие Белого Хлада. Казалось, что он сможет и нет нужды беспокоиться. Женщина была здорова, полна сил и с трепетом ожидала чудо рождения. А что в итоге… Ничего не вышло. Уже которое поколение тянется эта ужасная трагедия, ведущая к вымиранию. Креван уже и не помнил, когда последний раз видел детей. Этот мир уже не спасти… Все чаще приходил к подобному выводу знающий. «Но почему верховный вождь не реагирует?», — одновременно с тем не раз размышлял о действиях Ауберона Аваллак’х «Пусть путешествия по Спирали сейчас чрезвычайно трудны и опасны, но можно же перенаправлять по несколько эльфов в другой мир». — Aen Saevherne, — обратились к нему, вырвав из тяжелых раздумий. Перед ним стоял высокий эльф во всем светлом одеянии. Из-за своих размышлений он и не заметил подошедшего Ге’альса, — Король зовет. По пути в тронный зал они шли в полном молчании и только перед вратами, эльф придворный спросил: — Успехи? — Нет, — честно ответил Креван. — Значит, такова наша судьба — кануть в небытие вместе с этим миром. — Hen Ichaer мог бы нас спасти. — Мог бы, — согласился со знающим придворный. — Аа, Креван, заходи, — заметив знающего у порога, протянул Ауберон и впервые за весь день в его безжизненном голосе прорезались нотки эмоции. — Что-то случилось? — У Эредина плохие новости. Впрочем, других новостей и быть не может: северный магический колодец истощен. — Так быстро… — сокрушенно произнес знающий. — Белый Хлад усиливается быстрее, чем предполагалось. — Как только Карантир отдохнет, мы отправимся на новую охоту, но нужно что-то сделать с жителями Северной части. Перенести мастерские и закрыть район. Если перенаправим тепло в другие части города, то можем выиграть время. Нельзя медлить, — с явным укором в сторону короля произнес военачальник. На неприкрытую критику в свой адрес Ауберон никак не отреагировал. — Этим и займусь, Эредин. А ты иди, подготовь воинов. Я хочу поговорить с Креваном наедине. Громыхая сталью, воин встал и оставил их вдвоем. — Терпение у него не безгранично. Воины и многие жители доверяют ему больше чем вам, — предупредил короля Аваллак’х. — Знаю. Но я хотел поговорить не о нем. Узнаешь? — Это… — узнал вещицу на столе Ауберона знающий. — Да, ее ожерелье. Мой дар, от которого она отказалась. Недавно нашел среди кучи тряпок. Налив себе вина, Ауберон вновь вернулся к созерцанию за городом из окна. — Я знаю, как ты винишь себя, Креван, — произнес он. — Как ты задаешься вопросами: «почему она решила так поступить?», «почему выбрала человека?». И глядя во что мы превратились, я не удивлен ее выбору. — Что? — удивился словам Ауберона Креван. — Не сокрушайся так. — Хотите сказать, люди лучше нас? — А в чем наша разница? Раньше я думал, что в долгой жизни. Именно она делает нас выше остальных рас. А сейчас, я в этом не уверен. Дальнейшему разговору вмешалось странное чувство вибрации в груди. Медальон Аваллак’ха завибрировал от мощной магии. «Это… Невозможно!», — узнал источник магии знающий и ураганом покинул тронный зал, попрощавшись с королем посреди разговора. Хотя, тот даже не обернулся. Терзаясь догадками, он переместился в Зал Навигации. В зале уже кто-то был. Лейтенант, он же главный навигатор Нагльфара, корабля меж мирами, стоял возле огромной механической сферы. — Учитель, вы тоже это почувствовали? Это же… — Да. Без сомнения, это Старшая Кровь. — Но откуда… — Сейчас увидим. В середине помещения возвышалась невероятная конструкция из нескольких устройств — Ard Gaeth, Врата Миров и ключ. Некогда ими пользовались подобно обычными дверьми. Когда путешествие по мирам было чем-то обыденным. До Сопряжение Сфер. Ныне же остатки той мощи отдаются лишь слабым эхом. Теперь эльфы не могут свободно проходит сквозь вуаль миров, только плутать, блуждать среди пространства маленькими шажками, подобно призракам, каждый раз рискуя затеряться в водовороте Спирали. Аваллак’х и Карантир надолго засели над Вратами Миров, пытаясь вычислить место импульса той магии, на котором работают врата — Hen Ichaer. Даже самим ныне живущим эльфам неизвестно, что конкретно представляет собой Спираль, по которым они плутают по мирам, и как вообще их предки смогли создать нечто столь мощное. Но в чем они уверены, это в опасности, что таится за ним. В своих путешествиях они не раз видели «пустоты» между мирами, невообразимых масштабов, наполненные смертельным холодом, до ужаса схожие с ощущением от Белого Хлада. На этот счет у знающего имелись кое-какие подозрения: впервые с Белым Хладом могли столкнутся их предки. Что и привело к их исчезновению. Вот почему в их истории имеется резкий обрыв. Ведь, все, что было до Сопряжения — окутано мраком. Однако его догадки были ничем не обоснованы. Слишком много воды утекло с тех пор. — Это… — прошептал Креван, увидев знакомый Континент. — В том мире? — удивился вместе с ним Карантир. — Значит, потомки предательницы живы? И что главное, смогли пробудить Старшую Кровь? — Определенно. Ошибки быть не может, — не знал что и думать знающий. «Или же это дело рук aen siedhe…», — но в последнее ему верилось еще с большим трудом, чем в живых потомков Лары Доррен. — Это знак, учитель. Судьба дает нам шанс. Мы не должны упустить его. — Конечно, — ответил Лис, пребывая в своих раздумьях. — Что тут происходит? Почему ты здесь? — в Зал вошел военачальник Дикой Охоты, видимо, не найдя своего лейтенанта на корабле, он искал его везде. — Ard Gaeth нашла источник магии Старшей Крови, veneas* — с ликованием в голосе произнес Карантир. — Где?! — Знакомый нам мир. Точное место: горные хребты рядом с пустыней на границе с Империей людей. — Это не ошибка? — Никак нет, veneas, — отчеканил лейтенант. — Готовься к перемещению. Я уже собрал всех воинов. — Я с вами, — вызвался Аваллак’х. Эредин на секунду остановил взгляд на знающего, затем кивнул. — Хорошо. Проложишь курс. Нагльфар прибыл по точному курсу Аваллак’ха и Карантира. Снежный и ледовый покров корабля за считанные минуты превратился в лужи под палящим солнцем Кората. Ведомый только ему понятному чувству Карантир медленно шел по горячему песку посреди пустыни. Кристалл его посоха неустанно горел ярким светом. — Здесь… — произнес он, остановившись возле валуна. — Что-нибудь конкретное? — Ничего. Слабый след резко обрывается. — Мои псы чуют запах крови, — доложил один из лейтенантов. — Похоже, поблизости лилась кровь. — Возможно это была наша цель. Нужно узнать, что происходило здесь недавно. Какие людские поселения здесь поблизости? «Солнце…», — пока офицеры Дикой Охоты обсуждали их дальнейшие действия, Аваллак’х наслаждался теплом и рассматривал местность. Невдалеке от места импульса он заметил на ветке засохшего тростника кусок одежды и пятно крови на камне. — Я знаю, кого нужно искать. Точнее, как она выглядит. Женщина с пепельными волосами и изумрудными глазами. — Потомок предательницы, — бросил кто-то из воинов. — Имлерих, ты со своей группой проверишь северные поселения. Карантир, на тебе южные, Нитраль, западные. Я и Лис возьмем восточные, — раздал приказы лейтенантам Эредин. — При получении сведений, сразу же свяжитесь. Нагльфар долго здесь не пробудет. У нас есть и другие задачи. С моста Увнира в четыре стороны поскакали отряды призраков. Эредин и Креван не спешили. Сверяясь с навигационным компасом, Аваллак’х осматривал тракт. Поле бойни уже успели убрать. Виднелись свежие могилы. Только стая падальщиков кружила вокруг, говоря о недавней пролитой крови. — Выродок предательницы… Что будешь делать, когда найдем ее? Эредин знал, что когда-то Аваллак’х был с ней помолвлен. И допускал мысль, что Лис может натворить глупость, если увидит ту, кто в точь в точь похожа на его любовь. А подобные непредсказуемые обстоятельства ему ни к чему. — Обо мне не волнуйся, Эредин. Я знаю, что стоит на кону. И те чувства давно прошли. Она сама выбрала свою судьбу. А на нас лежит ответственность за наш народ. — Ты ведь изучал ее родословную. Кто сейчас из них жив? — Исходя из последних слухов, то выбор не велик: Зираэль и Айриэль. Ничего не понятно. Попробую подсмотреть за завесу того, что здесь было до нас, — сконцентрировался знающий. Аваллакх впал в глубокий транс. Бредя в тумане, он видел обрывки недавнего прошлого. В потоке времени видел мертвых и живых. Видел, как мертвых кидают в яму, недалеко от тракта. Больше ничего. «Еще глубже…», — надавил знающий. Видения переместились. Расплывчатые образы исказились еще сильнее. Однако, он подсмотрел нужную картину. Среди неизменных видов пустыни и природы вдруг раздалась вспышка яркого света. Из света появилась она… Но он не смог рассмотреть ее, только одежду и волосы со спины. Но узнал имя. «Зираэль…», — раздалось в его голове.