«Преуменьшение серьёзности ран — не геройство, а безответственность, и ставит под опасность твоего напарника. Если ему потребуется укрытие, а ты сдохнешь от потери крови, всё теряет смысл». Правила Джона Винчестера
Гатри. Оклахома
Не выдержав очередь увесистых ударов, дверь вынужденно распахнулась, впустив за собой удушающую сырость и трёх охотников. Джон прошёл первым, и Дин не возражал. Он застыл в ожидании прямо на пороге, и начинал ненавидеть себя. Как он мог допустить всё это? Хлопок. Короткий вскрик. Кровь. Её кровь сквозь его пальцы. Напуганный и недоуменный взгляд… Он зажмурился; небрежно вытер мокрое лицо о плечо и почувствовал липкий запах этого ливня на куртке. Его и без того тошнило… … Господи, сколько они уже здесь находились? Старая, заброшенная хижина с покосившейся крышей — лучшее, на что они могли рассчитывать. Кто бы здесь ни обитал раньше, этот бедолага сгинул, даже не убрав алюминиевую посуду со стола с остатками заплесневелого завтрака. Охотничьи трофеи на стенах покрыты пылью, оленьи рога обмотаны паутиной, словно куском толстой ткани, которая отвратительно похожа на белое покрывало… названия Дин не смог вспомнить. Почему-то сейчас это казалось очень важным. Здесь было почти сухо и, возможно, на некоторое время безопасно: найти хоть что-то в этой непроходимой части леса, кроме разочарования, могло бы быть чудом… Только если бы Амелия как обычно, сейчас шла за ними, а не ощущалась как тряпичная кукла в его руках. Дин обвёл помещение непозволительно долгим взглядом. Он смотрел куда угодно, но не мог заставить себя посмотреть вниз. Руки словно онемели. Сколько времени он уже держал её на руках? Весь путь до этой чёртовой хижины он говорил с ней и следил, чтобы она оставалась в сознании. Но потеря крови взяла своё: её глаза закрылись. Он чувствовал, как её кровь пропитала несколько слоёв повязки, и даже его футболка стала липнуть к коже на животе. Он знал, что должен был посмотреть как она, а ещё он точно знал, что увидит и его это пугало. Чёрт, он просто не вынесет, если посмотрит в её бледное лицо. Ему не хотелось видеть её бледное лицо. Ещё утром оно было совершено другим. Джон с грохотом что-то бросил на пол, и Дин дернулся, будто кто-то щёлкнул пальцами прямо перед носом. Вакуум рассеялся. Звуки вернулись: и проклятый дождь, тарабанящий по земле, и скрипящие под каждым шагом половицы, и, если прислушаться, можно было услышать хриплое дыхание: ещё жива. …Пожалуйста, пусть так и остаётся. Дин понимал, что прошли лишь секунды, но ощущалось это издевательски долго. Джон закончил с обходом периметра и наконец кивнул, когда их взгляды на секунду встретились. Чисто. Медлить больше было нельзя, но начать действовать — ещё страшнее. Он опустился на пол перед Амелией, прижав к её ране в боку импровизированную повязку, состоявшую из собственной сложенной рубашки. Дин беспомощно вытряхнул содержимое аптечки, совершенно не представляя, что конкретно ему нужно. — Жми сильнее, Дин! — крикнул Джон, разорвав мешок с солью зубами. — Кровь нужно остановить! — Он засыпал широкую полосу на порог и подоконник у единственного окна. Там, за мутным стеклом, свирепела гроза, опустившись на лес холодным туманом. Несвойственный для августа холод лишь подстёгивал немые догадки о том, что демон ещё находился поблизости. Ведь погода всегда портилась в присутствии этого ублюдка. — Изо всех сил! — напомнил Джон. — Выходное отверстие есть? Нет? Ищи пулю, Дин! Очнись! Дин пытался взять себя в руки, но не смог ответить. Травмы и кровь — дело привычное, но отчего-то не прекращал находиться в оцепенении ужаса. Амелия была без сознания. Просто без сознания. Она не... — Чёрт, — Джон пересёк комнату и сжал пальцы на его челюсти, заставив поднять голову и удерживать визуальный контакт. — Если ты этого не сделаешь, — он осёкся, но сразу обнадеживающе добавил: — морфин, что я ей дал, скоро подействует. Соберись. Тебе нужно это сделать. Проклятье. Он кивнул спустя мгновение, чувствуя, как по вискам катился холодный пот. Годами выточенный навык или, скорее, рефлекс смог вывести его из ступора. Дин отодвинул рубашку, подавил тошноту от ударившего в нос запаха крови. — Кровь. Ничего не вижу, — рассеянно бормотал он и выдохнул, пытаясь успокоиться и собраться. — Что нужно делать? Вывихнутые суставы, переломы костей, колотые и рваные раны — с этим ему уже приходилось иметь дело раньше. Но школа выживания Джона Винчестера не подготавливала к огнестрельным ранениям. Они же охотники на нечисть! Ему и в голову не могло прийти, что это вообще возможно. Джон занял место у головы Амелии, придавив её руки к полу. — Найди пулю и вытащи. Нужно действовать быстро. Дин не хирург с развёрнутой операционной, полной командой и соответствующими знаниями: у него лишь скудная аптечка, бутылка виски вместо антисептика, отсутствие стерильности и дневного света. Он только прикоснулся, и Амелия истошно закричала, выгибаясь и уворачиваясь из его рук. Дин стиснул зубы, но не остановился до тех пор, пока ногтём не наткнулся на что-то твёрдое и металлическое, буквально вгрызшееся в плоть. Он с трудом вытянул пулю наружу, сразу заткнув кровоточащую рану бинтом. И отвернул голову в сторону, чтобы выдохнуть с недолгим облегчением, притупив новую волну тошноты. — Эми? Она не ответила. Глаза были открыты, но взгляд… отсутствующий, неподвижный, который не предвещал ничего хорошего. Дин внимательно проследил, как отец приложил пальцы к её сонной артерии и кивнул сам себе. — Приём, Финч, — Джон пощёлкал пальцами перед её лицом и поднёс вату, смоченную в резко пахнущем медицинском растворе. Амелия резко заморгала, вздохнула и закашлялась. — Ты как? — Больно, — ожидаемо тихо и труднопроизносимо. — Дин… — Я в порядке, — быстро ответил он. — Я дал тебе морфин. Скоро полегчает, — Джон дотронулся до её лба, чтобы прикинуть температуру. — Для лихорадки ещё рано, но, может, нам повезёт, и обойдётся. Отец вышел на улицу, а Дин надеялся, что обещанное подкрепление из двух охотников сможет правильно определить координаты и в темноте проехать по размытым дорогам.***
— Что случилось? — прошипела Амелия и зажмурилась, когда Дин снова приложил бинт к её коже. — Боже! Ничего… ничего не помню. Дину тоже не хотелось бы помнить. Интуиция никогда прежде не подводила, и этот раз исключением не стал. Дело, обречённое на провал, чувствовалось им сразу. Но они всё равно были там. — Тебя подстрелили, — проворчал он, не совладав с раздражением в голосе. Дин поднял тревожный взгляд, когда она не ответила. Тишина — как громкое свидетельство о надвигающихся неприятностях. Нахмурившись, Амелия ничего не говорила ещё какое-то время. — Я должна была, — осторожно сказала она, видимо, вспомнив события вечера. — Ты же знаешь, волшебная пушка — главный приоритет. Джон твердил это на протяжении последнего года. — Не отключайся, — он в который раз поднёс вату к лицу, заметив, как её повело в сторону, когда она попыталась поднять голову. — Держи это и, ради всяго святого, перестань говорить как мой отец. Дин и без того был напряжён и зол как никогда. И она на время оставила попытки разговоров, сосредоточив внимание на паутине трещин в потолке. Амелия делала так всегда — отступала, давая ему время, чтобы прийти в себя. — Кровь не останавливается? — спросила она спустя какое-то время. — Всё плохо, да? — не дав ему ответить. — Настолько плохо, поэтому ты молчишь. Дин устало вздохнул и оглядел гору использованных бинтов. …Но разве кто-то сегодня планировал латать огнестрельное ранение? — Нет, не плохо. Я молчу, потому что продолжаю злиться на тебя. — Раньше это не мешало нам разговаривать, — Амелия прислонилась затылком к деревянной стене. Её голос казался скучающим, а взгляд остекленевшим — это было побочным явлением обезболивающего. Она наклонила голову в сторону: — С моего ракурса кажется, что плохо. — О чём ты? Я эксперт в кровотечениях, — изумился он, — и с твоего ракурса ничего не видно, не придумывай. Дин прижал ещё один бинт, который, к облегчению, остался чистым дольше своих предшественников. — Злить демона — отстойный способ умереть, — подметил он. Теперь, когда кровотечение было под контролем, он мог позволить себе подумать о чём-то другом. Джон велел отступать, когда всё пошло не по плану, а она этого не сделала. Им необходимо было забрать револьвер у кучки оборотней, но какого-то чёрта демон заявился в разгар вечеринки. Тот самый демон. Амелия фыркнула. — Если бы я хотела умереть, то выкинула бы кольт в реку, а остальное дело — за Джоном. — Какого ты хрена полезла? — он с силой отбросил использованные перевязочные материалы. — Это не стоило того! Неужели он один это понимает? — Конечно, стоило! — выпалила она. Дин наградил её ещё одним свирепым взглядом. — Кольт снова у нас, Дин. Амелия напомнила о хороших новостях, но это не сработало. Дин — не Джон. И ему было плевать, сколько ещё времени пришлось бы искать этот грёбаный револьвер в случае провала. Желающих получить трофейное оружие прибавлялось с каждым днём. Слишком многие знали о его существовании. Казалось, каждая сверхъестественная тварь пыталась заполучить его для своих межрасовых разборок. Это походило на дурацкую эстафету — у кольта постоянно менялись владельцы. И теперь он наконец снова был у них. — Я должен запустить в честь этого салют? Извини, не захватил спички. И перевёл дух. Всё становилось слишком… невыносимым. По мере приближения к цели они и без того заметно отдалились. Привычные чувства сменились усталостью от постоянного переживания и страха потерять друг друга. — Я не меньше твоего хочу прикончить демона, — его тон смягчился, — но перестань делать эти самоубийственные штуки. Я в ряды Флоренс Найтингейл не записывался. Она кивнула, поджав губы. — Просто всё слишком затянулось. Амелия была права: всё не просто затянулось, а зашло слишком далеко. Они искали кольт, одновременно отслеживая затаившегося демона. Джон всё меньше напоминал отца. Последним ударом для него стал уход Сэма в Стэнфорд два года назад. Очень вовремя, Сэмми. Семья Дина развалилась в одночасье, и он ничего не мог с этим сделать. Так не могло продолжаться дальше. И хотя у него не было плана на ближайшее десятилетие после «Большой охоты», он осторожно наметил дальнейший путь, сделав Амелии предложение прожить остаток жизни вместе. И всё не могло закончиться вот так! В грёбаном лесу! — У меня нет времени снова гоняться за ним до канадской границы. И у тебя, между прочим, тоже, — напомнила она о совместном будущем. Дин об этом прекрасно помнил. Жаль, она не подумала об этом раньше, когда лезла на рожон. Дин попытался взять себя в руки: — Я всё ещё помню о нашей свадьбе. Если ты чуть не угробила себя, чтобы побыстрее выйти за меня, то ты явно выжила из ума. Амелия мягко и устало улыбнулась: — Ты же знаешь, терпеть не могу свою фамилию. Его губы расплылись в улыбке всего на несколько секунд. — Что ж, тогда я уверен, что у доктора Фила есть термин для твоего случая. — «Чокнутая невеста»? Припоминаю такой выпуск, — Амелия засмеялась, но в следующую секунду закусила губу, заглушив стон. Он наклеил пластырь, закрепляя повязку, и серьёзно посмотрел на неё: — Это был провальный план: стрелять по демону обычными пулями. И до сих пор до конца понятный ему. — Не сделай я этого, Джон не успел бы забрать револьвер и припоминал бы упущенную возможность лет десять. Не меньше. Он бы не сыпал упрёками вслух, но гневными взглядами наградил бы сполна. — Импровизация — не твой профиль, я говорил тебе? У меня всё было под контролем. — Не сомневаюсь, но я была ближе, чтобы отвлечь эту тварь, — Дин снова покачал головой в ответ. — Брось, ты слишком серьёзен. Подумаешь, пуля… Я знала охотника, что прожил пятнадцать лет с пулей в ребре! Дин закатил глаза. Он тоже его знал. И закончил он плохо. Охотники, неважно, насколько они хороши, — всегда заканчивают плохо. Амелия продолжала выжидающе на него смотреть, и Дин сам не заметил, как немного расслабился. Её болтовня всегда отвлекала. Обычно ничего серьёзного, но достаточно, чтобы скрасить долгую поездку, отвлечь от боли или увести от более важного разговора, что она сейчас и делала, наивно полагая, что Дин не заметил привычных манипуляций. — Ашера ранило дробью, а не одиннадцатым калибром. На её лице промелькнула озадаченность. — Это означает, что в меня стреляли из моей же пушки?! — Это означает, что у тебя намечается отпуск в госпитале. Бобби и Дэйв уже в пути. Дин постарался, чтобы в тоне была убаюкивающая бдительность, простота, а не нагнетающий ужас. И заметил, как напряжение отпустило её плечи при упоминании больницы. — Умоляю, скажи что ты забрал мой пистолет оттуда. Дин тихо усмехнулся: — Да, он у меня. Нужно было просто убраться из этого чёртового леса и ехать, не останавливаясь, до ближайшего госпиталя. Это то, что давало надежду. Никто из них не любил больницы, но до чего же Дину хотелось, чтобы в нос ударил запах хлора и медикаментов. — Класс. Будет время выбрать платье и прочую мишуру. — Всё, что твоей душе угодно, — устало вздохнул Дин. — Но ты… — Амелия прищурилась. — Даже не думай переносить дату. Мы и так это делали уже дважды за год. Я буду в порядке. — Зависит от того, насколько быстро ты пойдёшь на поправку, — он незаметно дотронулся большим пальцем до пульсировавшей вены на запястье, скосив взгляд на циферблат наручных часов. — Когда ты стал таким занудой? Где твоё чувство юмора? Дин сжал нуту, вытирая руки сухой тряпкой, и промолчал, задумавшись: действительно, когда? Чувство юмора не покидало его даже в самые тёмные времена. Но последние месяцы нескончаемой погони давали о себе знать: они все смертельно устали. Дин не может вспомнить, когда в последний раз ему удавалось проспать восемь часов, а не подрываться где-то после трёх в дорогу. Джону было мало двадцати четырёх часов в сутках, и он отказывался тратить драгоценное время на сон. Бродил по комнате словно призрак. Жажда мести подпитывала лучше любого энергетика. Жаль с Дином это не работало. — Плохая идея спать, — он отвлёкся, оттирая высохшую кровь с ладоней, и не заметил, как Амелия прикрыла глаза. — Не отключайся. Неужели мне надо это объяснять? — Ты сменил кучу бинтов и пару рубашек прежде, чем кровь остановилась. Думаю, во мне её ещё чертовски много. — Это так не работает. Чем больше ты видишь собственной крови, тем меньше её в тебе, — Дин выкинул испорченную футболку в сторону и вернулся к ней. — Ладно, звучит убедительно, — теперь её глаза были открыты, и Дину не становилось легче от этого взгляда. Видимо, заметив растерянность в его глазах, она суетливо решила начать новую тему. — Сколько мы уже в этой глуши? Я схожу с ума без электричества... Дин мазнул взглядом по наручным часам: — И часу не прошло. С улицы послышался выстрел. Дин сразу достал из-за пояса джинсов пистолет, метнув внимательный взгляд от двери к окну. — Твой отец на улице, — прошептала она. — Знаю. В сумке справа от тебя есть дробовик, сможешь дотянуться? Амелия кивнула и на ощупь нашла сумку рукой. — Сиди тихо, а я пойду проверю.