Все прелести работы жнецом

Рассказав стажеру примерный план действий на вторую часть дня и на завтра, а также объяснив, где на этаже располагаются важные для посещения кабинки и комнаты, Эрик Слингби удалился по обещанию миссис Стикс — помочь перенести ящики продовольствия на склад. Оставшись один, Алан вновь ходил по кабинету, изучая стены, мебель и предметы интерьера. Остановившись у стола своего учителя и взявшись руками за его пыльный край, он начал машинально и с любопытством сканировать зелеными глазами вещи, лежавшие на нём. Первое, что привлекло особое внимание — это печать. Она стояла на стопке чертежей, прямо по центру и отличалась от всех остальных предметов. Красивая деревянная рукоять была выполнена в готическом стиле и напоминала рукоятку короткого ножа. Это была печать Смерти, ставившая завершающий штрих на киноплёнке человека. Далее шатен скользнул взглядом по огромному количеству письменных принадлежностей, разбросанных в хаотичном порядке, а также изучающе пробежался по бумагам, папкам, планам, отчётам и сметам. На углу стола он заметил толстую обшарпанную книгу неизвестного зарубежного автора. Алан подметил, что закладка находилась уже ближе к концу. — Интересно, зарубежная классика вовсе не вписывается в беспорядок интерьера...— подумалось юноше. Потом миндалевидные пытливые глаза выцепили уже знакомую кружку с коньяком, и Алан, поморщившись, отошёл к своему месту. Разбирая содержимое ящиков и перекладывая весь хлам на новое кресло, парень вновь столкнулся с зарубежной поэзией. Юноша пролистал несколько страниц и с удивлением заметил выделенные наставником строчки различных философских цитат. Постепенно складывая «бусинки в одно ожерелье», Алан начал понимать, что скорее всего, наставник не так уж прост, и интерес к нему возрастал с каждой минутой. Шатену хотелось узнать об учителе больше: услышать о его опыте, о предыдущих местах работы, о причинах перевода, и конечно, посмотреть на него в деле. Следом за книгой, Хамфриз извлёк из глубин деревянного вместилища отвёртку, пару чёрных неношеных носков, крошечные резинки для волос, откупорку для вина и швейный напальчник. Парень уже всё складывал на пол, рядом со своим столом, так как на кресло этих безделушек больше не умещалось. Укладывал Алан всё в аккуратную кучку, чтобы потом спросить у наставника, куда деть эти все «ценные» вещи. За дверью кабинета было достаточно тихо. Лишь иногда слышались приглушённые разговоры или неторопливые шаги отдельных служителей Смерти, проходящих по коридору. Эта тишина слегка давила, так как сильно отличалась от атмосферы коридоров общежития Академии, где всегда царил шум, гам и слышались различные склоки. Что и говорить — первый день пребывания в Департаменте оказался уж очень контрастным… Алану даже стало немного грустно. Ему вспомнилась комната, которую он делил со своим однокурсником Бренданом — тихоней, намеревавшимся получить работу в одной из лабораторий любых Департаментов, и в результате направленным на стажировку в Девоншир. — А теперь в нашей комнате поселятся два новоиспечённых самоубийцы, — печально вздохнув, шёпотом произнёс Алан и прикрыл глаза, переместившись воспоминаниями в родные стены учебного заведения. Первым делом в памяти возник образ профессора Баулорга и беспредел, что творился на его уроках анатомии. После, воспоминания перенесли его к дальнему углу здания Академии, поросшего кустарником и служившего пристанищем для курящих Ангелов Смерти, а также для прогуливающих, казалось бы незначительные, для будущей работы, занятия. Алан никогда не курил и не прогуливал уроки. Он приходил туда лишь посмотреть, как выдыхает изо рта дым прекрасная второкурсница — Лора Петерс, захваченная в объятия крупного студента из параллельного потока. Алан прижимался к стене всем телом и выглядывал из-за неё, словно боящийся быть пойманным воришка. Прелый запах замшелых у основания кирпичей почувствовался настолько явно, что по спине пробежали мурашки, и юный стажер распахнул глаза. Глубоко погрузившись в ностальгические воспоминания, и словно отключившись от действительности, Алан не придал значения стуку каблуков, приближавшихся к кабинету. Резкое открытие двери и звук отрываемой клейкой ленты заставили стажера вздрогнуть. — Что это за самодеятельность? А-а-а? Хамфриз застыл с напальчником в руках и даже не сразу сообразил, в чём дело. У входа в кабинет стоял тот самый красноволосый жнец, обругавший его в коридоре, и держал в руке свой собственный перечёркнутый портрет, содранный с двери. — Здравствуйте, сэр, я не смогу вам объяснить, откуда это взялось. — Это ты стажер Слингби? — Алана сверлили коварные зелёные глаза, колко смотрящие через красную пятигранную оправу. — Да, я стажёр мистера Слингби — Алан Хамфриз, сэр. — Когда разговариваешь со старшими, нужно встать и склониться в приветственном жесте, тупица. —Простите, сэр! — Алан вышел из ступора, моментально подскочил, отряхнул колени и низко поклонился. — От этого твоего «сэр» у меня уже развивается синдром кукушки! Моё имя — Грелль Сатклифф. Запомни это, как запомнил имя своего руководителя и наставника. Грелль скомкал свой перечёркнутый портрет, бросил его в открытый ящик стола Алана и пропорхнул к креслу Слингби. — А это что такое? — женственная наманикюренная рука указала на аккуратно сложенные осколки. — Это был цветочный горшок, сэр. Мистер Слингби его пытался отремонтировать, но я всё испортил. Простите, как я понял, он принадлежал вам… И… если.. Если где-нибудь можно такой же купить, я обязательно найду и… — Снимай штаны! — Грелль, вальяжно развалившийся в кресле и закинувший ноги на стол, взял в свои руки длинную деревянную указку. — Что, простите? — округлил глаза Алан, не моргая смотря на старшего диспетчера. — Штаны, говорю, снимай! Мало того, что ты криворукий, так ещё и глухой! Что за стажеров дают последнее время? Дефективных каких-то. — А зачем, сэр? — Пороть буду! А если ты ещё раз скажешь свой «сэр», я тебя голого в коридор выставлю. — Грелль, простите, но я… — Ладно, мне не нужна детская обнажёнка, оставь брюки на месте, подойди и протяни вперёд руки. — Сатклифф похлопал указкой по своей ладони. — Думаешь, испортил раритетный предмет, и я тебе это просто так прощу? В чём, по-твоему, я теперь должен растить свою дивную розу? Алан смутился. В голове промелькнуло множество мыслей и непонимание своих дальнейших действий. Но внушающе-строгий вид жнеца, сидевшего в кресле наставника, его командный тон и ответственность за сломанную вещь — передвинули тело юноши вперёд. Стажёр подошёл к столу и протянул руки, перевернув ладонями вверх. Грелль обнажил острые зубы и, размахнувшись, свистнул указкой в воздухе, заставляя испуганного парня зажмурить глаза. Обжигающего удара не последовало, а яркий жнец громко рассмеялся. — Я пошутил, дурачок, — он отбросил указку для проверки зрения обратно в кучу настольного хлама. — Я не бью детей. — Но я совершеннолетний, — заверил Хамфриз. —А, то есть ты не против? Давай, я тебя сейчас быстро отстегаю. — Заткнись, Грелль! Ну когда ты успел сюда просочиться, а? В кабинете появился Слингби, который, оказывается, уже около минуты подслушивал звуки спектакля за дверью. — За своей цветочной вазой вернулся? Не верну я её, конец ей! Принесу тебе какую-то дрянь взамен, ладно? Что ты там любишь? Пошлятину какую-нибудь? Чулки ажурные хочешь? — Да не нужна мне твоя дрянь. Горшков на Земле что ли не хватает? Стащу в цветочной лавке при первой же вылазке на задание. Я пришёл полюбоваться вот на эту куколку, — Грелль ткнул пальцем в Хамфриза, так и стоящего, как вкопанный, возле стола. — Я и не думал, что он окажется таким миловидным и послушным. Загляденье просто. — Сатклифф, не пугай ученика и встань с моего места. — Конечно, встаю, — Грелль убрал ноги со стола. — А ты что, хочешь посидеть… «чаю» попить? — Алый взглядом указал на кружку с коньяком и хищно улыбнулся. — Да, чаю попить, а ты будешь? — Эрик, ты такой гостеприимный, но Уилли не одобряет подобный сорт «чая» в рабочее время, поэтому я воздержусь. Представляешь, коллега, мы с тобой в одной лодке. Мне тоже пристроили подобного сопляка, — Грелль указал попавшимся под руку циркулем в сторону Алана. — Да нуууууу!!! Ушам не верю, — удивился Слингби. — Тебе, да стажёра?! Вот так новости. — Сам ещё не поверил. Он завтра прибудет сюда. Уилли уже инвентарь для него заказал. Придётся таскать его с собой. Ох, и мороки будет… — Да ладно тебе, не сокрушайся — посмотришь, может толковый. Мой вон забавный какой, за всю неделю дал отсмеяться. Алан почувствовал себя предметом интерьера. Ведь двое старших жнецов говорили так, словно в помещении его и не было. — Не знаю, толковый, бестолковый, мне-то до него что? Мелкий спиногрыз, вечно мешающийся под ногами. И фамилия у него дурацкая. Носк или Соск — не помню. — Нокс. Его зовут Рональд Нокс, — подсказал Алан, о нахождении которого в этом кабинете, кажется, совсем забыли. — Эрик, у тебя что, мыши завелись, или форточка скрипит? Или кто-то подаёт свой голос, когда его не спрашивают? — Грелль пустил молнии из глаз в испуганного стажера. — Ладно тебе, Сатклифф, не перегибай палку, если будешь так общаться, от тебя любой ученик сбежит. — Слава Смерти, — закатил глаза Алый и наконец-то встал с рабочего места Слингби.— Пойду я, а вы тут развлекайтесь. Не заплачь, стажёр, ты от меня ещё наслушаешься. Грелль развернулся, взмахнув копной ярких длинных волос, и вышел за дверь. Эрик, видя, что беседа с примадонной всея Департамента не пошла ученику на пользу, подошёл и положил на его узкое плечо руку. — Не обращай внимания, Алан. Это Грелль Сатклифф, к нему надо привыкнуть. Шатен положительно кивнул с какой-то пустотой в глазах. — Послушай, Алан, — мужчина присел на край своего стола. — Я понимаю, что это твой первый день, и, возможно, всё идёт не совсем по сценарию, сочинённому в твоей голове. Но так бывает, поверь. Тебе придётся свыкнуться с особенностями организации, с членами жнецовского состава, с изюминками их характеров и со многим другим. Академия позади, птенец, и её правила сильно отличаются от наших. Именно для этого я и дан тебе в помощники. Алый не хотел тебя задеть. Просто он таков и это нужно принять. Он, кстати, один из лучших жнецов отдела, касаемо полевой работы. Пережил три серьёзных войны с демонами и теперь гордо носит достаточно высокое звание. Манера общения у него такая, запоминающаяся. Не принимай к сердцу, привыкнешь. — Спасибо за пояснение, мистер Слингби. А он будущий наставник Нокса, как я понял? — А черт его знает! Вроде как да. Спирс говорил, что некому отдать того стажёра, а Сатклифф свободен. Наверное, от безысходности и отдал ему. Нууу… — Слингби шлёпнул ладонями по коленям. — Интересный наставник достался твоему другу. — Да он мне не друг, сэр, просто учились вместе. Мы абсолютно разные и практически не общались. — А что так? — Эрик вскрыл новую пачку сигарет и вытянул оттуда одну штуку. — Мы совсем разные. Рональд любит вечеринки, увеселительные мероприятия, отлично играет в покер, курит, и всегда имеет пассию. А я ему полная противоположность. — Понятно, — Слингби, спрыгнув со стола и переместившись к окну, чиркнул спичкой и прикурил сигарету. — С Сатклиффом первое время не погуляет. Он его в железные тиски зажмёт. Ну а потом — как сладят, — пробасил блондин, выдыхая на улицу клубы дыма. — Кстати, Алан, время работы на сегодня подходит к концу. Сейчас докурю, сделаю одно дельце и выдвигаемся. — Да, сэр. Эрик в две затяжки докурил, и щелчком пальцев вышвырнул окурок в окно. — Вот, возьми, я тебе взял ужин у Дороти. Чтобы ты не бегал в поисках продовольственных лавок в первый день, — блондин положил свёрток на стол Хамфризу. — Спасибо, сэр. Вы очень добры ко мне. Я очень рад, что именно вы — мой наставник. Эрик усмехнулся. — Ладно, можешь пока идти вниз. Забирай из камеры хранения свои вещи и ожидай у выхода. Алан кивнул, забрал свёрток с едой, оглянулся на предмет забытых вещей и вышел за дверь. *** Переезд в ранее неизвестном средстве передвижения очень впечатлил юного жнеца. Всю дорогу он рассматривал проезжаемые кварталы, образующие целые секторы. Машина двигалась достаточно быстро по сравнению с омнибусами, к которым он так привык. И даже переезд через бОльшую часть города обошёлся напарникам в половину часа. Стоила услуга личной перевозки достаточно дорого, явно не по стажерскому карману. Об этом Алан предпочёл умолчать ещё в холле здания Департамента, чтобы не создать о себе впечатление нищего студента. Но по приезде на место, Эрик не дал и кошелька достать, объяснив это тем, что ему всё равно ехать дальше, по делам, а его он просто добросил. Договорившись завтра встретиться в кабинете в восемь утра, Алан с чемоданом побрёл к многоэтажному светлому зданию общежития. Комендант при входе сообщила, что служебная квартира располагается на шестом этаже, и юный шинигами, воспользовавшись лифтом, поднялся в свой новый дом. Немного постояв перед закрытой дверью, мысленно представляя, что же за ней его ожидает, Алан прислонил ключ к магнитной коробке и медленно набрал код. Открыв дверь и нашарив рукой выключатель, шатен щелкнул маленькой кнопкой, и электрический яркий свет явил зелёным глазам новое жилище. Квартирка оказалась совсем миниатюрной. Небольшой коридор был около полутора метров. Через шаг от входного порога сразу же следовал проход в спальню, а чуть сбоку по коридору находилась душевая комната, совмещённая с туалетной. А ещё левее — кухня. В спальне стояла узкая кровать. На углу, аккуратно сложенные прямоугольником, лежали два разных по цвету комплекта постельного белья. Алан провёл рукой по отглаженной ткани, присел на поверхность спального места. Не пружинистая, к счастью. Рядом, подле окна, располагался письменный стол с бежевым торшером посередине. Юноша заглянул внутрь тумбочек — там находились письменные принадлежности, пара прищепок, линейка и счёты. Шкаф, стоящий около стены, был небольшой, низкий, но при рассмотрении оказался очень вместительным. Зеркало, висящее на его внутренней двери, напомнило юноше о том, что неплохо бы принять душ. Пушистая челка потеряла объём и свисала, срезом волос касаясь кончиков ресниц. Душевая комната была оборудована небольшой чугунной ванной, туалетом, раковиной и навесным зеркалом с приставными полками. На них в индивидуальной обёртке лежали: зубная щётка, паста, бритва, расчёска и мыло. После переезда и достаточно сложного в эмоциональном плане дня, Алан решил расслабиться и полежать в тёплой ванне. Он включил воду. Кран, в ответ на это, сотрясаясь, с громкими ворчащими звуками, стал плеваться заржавевшей жидкостью на белую поверхность эмали. Спустив оранжевую воду, тем самым промыв застоявшиеся трубы, и заткнув отверстие для слива небольшой тряпкой, юноша прошёл на кухню. Квадратный коричневый столик был придвинут к окну. Двухкомфорочная плита жалась к тумбочке, придвинутой к раковине, а на стене висел одностворчатый шкаф. Открыв тумбу, Алан нашёл там полотенце, по одному стволовому прибору каждого вида, тарелку, кастрюлю, сковороду и половник. В верхнем же шкафчике находилась чашка, три тарелки и стальной чайник. Веник, совок и мусорное ведро сиротливо стояли, прижавшись к полуметровому холодильнику, в углу кухни. Что же, полный комплект, необходимый для первичного времени существования. Штор на окнах не было и через стекло отчетливо просматривались квартиры в здании общежития напротив. Некоторое время, прижавшись лбом к холодному стеклу, Алан наблюдал за движением жизни в окнах соседнего корпуса, после чего решил отойти к водным процедурам. Юный шинигами снял форменную одежду и нижнее бельё. Извлёк из чемодана маленькое махровое полотенце и на сорок минут залёг в заполненную горячей водой ванную. Помыв голову и тело предложенным на полке мылом, стажёр в одиночестве поужинал едой из свёртка, принесённого Эриком. Высушив волосы, он заправил постель, выключил свет, лёг и уставился в потолок. Мысли, словно корабельные крысы, заполоняли черепную коробку. Все чувства и эмоции медленно смешивались в яркий, вращающийся калейдоскоп. По потолку в предсонном бреду проплыло здание Департамента, новый кабинет и наставник, идеальный руководитель, разбитый горшок, кадиллак и Грелль Сатклифф… В раздумьях о том, как же сладит взбалмошный Нокс с таким эксцентричным учителем, Алан отправился в царство Морфея.