Все прелести работы жнецом

Переместившись с места сбора в кабинет Слингби, Алану вновь потребовалось время, чтобы отдышаться и прийти в себя после непривычной телепортации. Как только все функции организма восстановились, он сразу же обратил внимание на учителя, который, в свою очередь, с сосредоточенным видом очищал свою косу смерти перед сдачей её в оружейный отдел. Лица, как и в тёмной подворотне, на наставнике не было. Хотя, как показалось самому стажёру, объятия перед перемещением немного успокоили его гнев. — Эрик…, — неуверенно позвал Хамфриз. Слингби, сжав салфетку в руках, на мгновение замер, уставившись на зубья серебристого металла своей ножовки. Впервые за четыре дня совместной работы ученик назвал его по имени. И из его почти детских уст оно прозвучало, как ни от кого другого и никогда ранее. Блондин повернулся на зов, но так и не сказал ни слова. — Эрик, простите меня… прошу вас, я никогда больше не пренебрегу техникой безопасности, я не отойду от ваших требований и рекомендаций ни на шаг, я буду всегда послушным и не стану лезть не в свои дела. Только, пожалуйста, не держите на меня зла… очень прошу. Взгляд блондина смягчился и ситуация даже сподвигла его на улыбку, ведь до этого Алан никогда не говорил разом так много предложений. А сейчас, благодаря своей извиняющейся речи, он позволил наслаждаться своим голосом вполне достаточное время. — Я не сержусь на тебя, Ал, просто я растерялся и не на шутку испугался. Я испугался нападения на тебя той шустрой плёнки жизни. Ведь если бы, не дай Смерть, она оказалась проклятой, и я бы не успел вовремя, то последствия могли быть необратимыми. В случае твоей болезни я винил бы в этом только себя и никогда бы не простил себе этого; я просто бы не смог жить с таким грузом целую вечность. Ты хоть понимаешь это? На самом деле, пока что Алан не понимал. К нему ещё не пришло осознание того, что этот случай мог быть для него смертельно опасным. Сейчас он думал лишь о том, что сильно подвёл своего учителя и тот страшно на него сердится за это, и ничего более. Перед уходом в отдел выдачи кос, Слингби велел стажеру успокоиться и приготовить бланки для заполнения отчёта по законченному делу. Парень, спешно поклонившись, подскочил к учительскому столу и зарылся в письменных ящиках. А Эрик, приложив два пальца к виску и жестом отдав юноше честь, скрылся за дверью. Вернулся наставник достаточно быстро, по-прежнему держа косу в руках, и находясь в негативном расположении духа. Он твёрдой походкой прошагал к секретеру, в котором он разместил свой потайной бар; повернул замок в верхнем ящике, извлёк из него свою излюбленную фляжку и сделал из неё пару крупных глотков. По кабинету мгновенно распространился дубовый аромат выдержанного бренди. — Представляешь, Алан, мне тут объявили, что завтра, в пять часов утра, мне предстоит внеочередное задание. По каким-то обоснованным и, как мне сказали, серьёзным причинам, мистер Сатклифф, демон его раздери, — не может приступить к сбору! По словам сотрудницы из отдела выдачи кос, Грелль, после возвращения из Германии находится «не в себе»! Да я его больше сотни лет знаю, и он никогда за это время «в себе» не был. Интересно, какая же дурь на этот раз им овладела, что он даже к работе приступить не может? — Эрик с досады сделал ещё пару глотков. — Нууу, а как ты думаешь, кому же сердобольный змей Уильям отдал его грязную работёнку? Ну конечно же мне! Ничего ведь, что я четыре дня подряд отработал, а сегодня попал на воскресное дежурство?! Ничегооооо конечно… Вот ведь припомню им обоим! — гневно бурчал Слингби то в глубину своего бара, то переводя взгляд на Хамфриза. — Я могу вам помочь, сэр? — отозвался юноша, с полной готовностью взять на себя хоть какую-то часть работы. Блондин фыркнул, округлив глаза, и вновь приложился к горлышку: — Спасибо, малёк, сегодня ты мне уже достаточно помог, поэтому я предпочту отказаться. Алан обижено потупил взгляд. Наставник что, теперь постоянно будет припоминать ему сегодняшний промах» — Я пошутил, — улыбнувшись, оправдался тот, — конечно же я не откажусь от твоей помощи. Только на этот раз — от письменной. Завтра составишь от моего лица отчёт по сегодняшнему делу. Но смотри не упомяни там о своём присутствии, хорошо? — Есть, сэр! — с радостью выпалил Алан, шутливо встав по стойке смирно. — Ну вот и распределили обязанности, — вновь усмехнулся блондин, уже окончательно смягчившись от расслабляющего действия крепкого напитка. Пойдём перекусим чего-нибудь у Дороти, и заночуем прямо здесь, — Эрик указал на синий раскладной диван, служивший до сего момента складом для разнообразных папок и инструментов. — Согласен, а, Алан? Ведь уже довольно поздно, а завтра нужно будет вернуться сюда до рассвета; я не вижу смысла кататься на другой конец города, тем более нам часто приходится ночевать на работе, поэтому привыкай уж сразу. Стажер в привычной манере пожал плечами, однако несогласно опустил глаза. — В чём дело? Ты что, боишься меня? Я ночью не кусаюсь, и вроде даже не храплю; и я не Сатклифф — приставать не буду. Ты только посмотри — на этом диване и втроём уместиться можно, плед у меня есть, а больше нам для сна и ничего не нужно. Ученик смущенно покраснел в ответ на утвердительные доводы, и слегка стушевался: — Я вовсе не против провести с вами ночь на одном диване, сэр… — Ууух ты! — прервал Слингби стажёра, фраза которого прозвучала весьма забавно и двусмысленно. — Мне надо подумать… — Я не это имел в виду, Эрик! — ещё гуще покраснел юноша до кончиков ушей. — Просто я не совсем готов к этому. — Так зачем для этого подготовка, Ал? Не понимаю тебя. И не говори со мной загадками, я же не Легендарный жнец, чтобы читать твои мысли. — Хорошо, сэр, просто у меня нет зубной щётки и запасного белья, а также полотенца, —полушёпотом признался Алан. — Вы говорили мне принести сюда запасные вещи, но я и не думал, что так скоро придётся оставаться здесь с ночевкой. — Ах, вот оказывается в чём дело… какой же ты у меня чистоплотный; только знаешь что я тебе скажу, малец – с такой работой как у нас, иногда приходится и пальцем зубы чистить, и из реки умываться, и купаться там же… Хамфриз с широко распахнутыми глазами смотрел на блондина и обречённо кивал. — Ну ладно, пока не бери в голову. Обо всех этих прелестях и издержках профессии сам узнаешь, когда столкнёшься. А сегодня щётку я тебе дам — у меня есть запасная, полотенцем тоже моим вытрешься. Ну а трусы, уж прости, не одолжу: таких, как ты — в мои парашюты двое влезут, так что придётся тебе потаскать свои два дня подряд. Не бойся, я никому не скажу, — Эрик обнажил белые зубы и тряхнул ученика за плечо. Алан улыбнулся в ответ, и оба сослуживца отправились выпрашивать внеурочный ужин у доброй кухарки. *** Досыта наевшись и прихватив термосок для раннего завтрака с собой, жнецы вернулись в кабинет. С неудобством почистив зубы у небольшой раковины в подсобке, коллеги попробовали пробиться в общественный душ, но их попытки не увенчались успехом. В мужской половине отдела желающих принять душ после дневной смены было немало. А вот в свободную женскую душевую Слингби настоятельно рекомендовал своему стажёру не соваться. Блондин вспомнил и без стыда поведал Алану, как в прошлом месяце, он, прикрывая переднее место своими боксерами, летел оттуда мокрый, скользя и спотыкаясь по ровному паркету. А причиной такой обнажённой гонки была сотрудница статистического отдела, которая гнала обнаглевшего диспетчера скрученным в жгут полотенцем прочь из дамской душевой. — Мог бы и голову поскользнувшись разбить, — пожаловался Эрик. — Если бы тогда в коридоре не появился Ти Спирс, и не прогнал злую жницу в её часть отсека, я бы точно без травм и синяков до кабинета не добрался. А Уильям тогда был настолько ошарашен моим внешним видом, что, не задавая никаких вопросов, одолжил свой личный платок, потребовав прикрыть непотребство сзади, и убираться с глаз долой. Платок, кстати, я хотел ему вернуть, после того как оделся, но он почему-то отказался. Выслушав историю наставника и представив себя на его месте, у Алана напрочь пропало желание посетить женскую душевую кабину. Решив оставить водные процедуры на утро, коллеги, предварительно разобрав диван и отыскав дополнительную подушку, приготовились ко сну. Почему-то, лёжа в постели, разговор дальше не пошел, и уже вскоре старший жнец услышал тихое сонное сопение своего подопечного. Эрик повернулся к ученику боком. Подперев ладонью голову и уперевшись локтём в подушку, он стал разглядывать утончённые черты лица этого скрытного юноши. Спящим Алан выглядел таким спокойным и милым, похожим на ребенка… Он был так естественен, раскрепощен, свободен. В нём не было ни раздражения, ни смущения, ни серьёзности. У такого сильного мужчины, как Слингби, создалось впечатление, что его подчинённый очень беззащитен и слаб, что он нуждается в опеке, помощи и покровительстве. Блондину это так понравилось, и настолько сильно утянуло в размышления, что он даже не заметил, как поддался ощущениям приятной теплоты, набирающей обороты в его паху. Немаленький по размерам орган начал неотступно подниматься. Вернувшись в реальность и осознав происходящее, Эрик вскочил с дивана, схватившись своей железной хваткой за промежность. — Что за дикость? — безмолвно обругал себя диспетчер. — Как ты можешь испытывать столь пошлые желания к этому юному созданию, грязный извращенец?! Он же совсем ребенок, вдвое меньше тебя по габаритам, а также намного младше по возрасту! Как можно быть таким похотливым козлом? — не прекращал задавать сам себе вопросы мужчина. Немного посидев с зажатым пенисом и закончив внутренний диалог, он поднялся с дивана. Жнец получше укрыл своего стажера пледом и затем настежь распахнул окно. Пара сигарет для успокоения показались ему нелишними. Раскурив их в несколько затяжек, блондин смочил лицо водой, вылив её из кружки своего подопечного, и вернулся в кровать. Ближе к полуночи старший сотрудник уже полностью снял с себя наваждение и прекратил внутреннюю грызню. На всякий случай он повернулся спиной к свернувшемуся клубком мальчику и провалился в дрёму. *** Алан выпутался из сладких оков сна примерно за сорок минут до сигнала будильника, но сразу открывать глаза не спешил. Причиной столь раннего пробуждения являлась навалившаяся на его грудь тяжесть неизвестного характера. Окончательно стряхнув с себя сонное марево, он вспомнил, что находится не в кровати своей служебной квартиры, а на диване в рабочем кабинете наставника; и что спать легли они вместе, и что навязчивой тяжестью, скорее всего, является его сильная рука. Открыв глаза и потрогав конечность на ощупь, он окончательно убедился в факте объятия, но убирать её со своего тела не собирался. Да и в целом он не хотел отодвигаться от тёплого, мирно спавшего учителя, который, вдобавок, устроил свою голову на его плече. Стараясь особо не шевелиться, шатен надел очки, которые с вечера положил рядом с собой на бортик, и стал изучающе рассматривать очертания обнажённого торса мужчины в слабо пробивающемся лунном свете. Потом он прочувствовал лёгкую колкость, создаваемую щетиной Эрика, на своей ключице и шее. Парень вслушался в ровное дыхание наставника, которое также касалось его шеи. Повернув слегка голову, он коснулся своим носом грубых волос на окрашенной макушке. Ведомый каким-то первобытным, неведомым ранее чувством, Алан вдохнул аромат этой необычной причёски. От волос учителя едва доносились нотки дорогого парфюма в перемешку с сигаретным дымом и с лёгким оттенком вчерашнего спиртного. Очень пленительный запах. Воображение юноши, в ответ на ощущение этой смеси переплетенных между собой макромолекул, нарисовало образ мужественного и сильного настоящего мужчины, каким и был его наставник. Полежав ещё несколько минут, наслаждаясь запахом и очертаниями тела брутального блондина, Хамфриз, всё же, аккуратно высвободился из плена его объятий. Стажёр взял приготовленные с вечера полотенце и банные принадлежности, и направился в общественную душевую, которая, в столь ранний час, встретила ученика пустотой и холодом кафельных стен. Полностью обнажив своё худощавое, но жилистое от постоянных тренировок тело, Алан прошлёпал босыми ногами по ещё не просохшей с вечера плитке. Прокрутив оба крана подачи воды, юноша почувствовал, как его кожу обдали мощные тонкие холодные струи. Каждый миллиметр тела среагировал на это появлением мурашек. И только когда температура воды выровнялась и стала комфортной, гусиная кожа постепенно исчезла, и тогда принятие душа начало доставлять удовольствие. Алан подставил своё лицо под ласкающие тёплые струи и полностью расслабился, впуская в голову образы только недавно увиденной картины. Он вновь ощутил на себе интимность неосознанных объятий своего наставника, он снова коснулся плечом его стильной полоски щетины на подбородке, он ещё раз ощутил этот индивидуальный мужественный запах... Желая добавить ещё большей остроты в воспоминания, парень потянул к своему носу мочалку и мыло, также одолженные у наставника, чтобы полностью окутаться его ароматом. С блаженством намыливая своё тело, молодой сотрудник почувствовал, как пульсирующими волнами на него накатывает возбуждение. Уже спустя секунды, смотря сверху вниз на свой стоячий орган, Хамфриз жутко устыдился своей реакции. Парень с ужасом осознал, что сексуальное влечение вызвано образом своего учителя, и посчитал эти чувства непростительно греховными и порочными. Ему стало настолько стыдно за свои собственные ощущения, что на глаза навернулись слёзы и бурным потоком покатились по щекам, смешиваясь со струями проточной воды. — Смерть Всеблагая, — вслух прошептал парень, — что бы подумал обо мне Эрик, если бы узнал о таком позоре? Он навсегда бы отказался от моего обучения и счёл бы распущенным пошлым мальчишкой. Алан с досадой и немедленным желанием избавиться от ненавистного возбуждения, одним движением руки отключил горячую воду, тем самым стараясь утихомирить сексуальный пыл ледяной водой. Простояв под колючим, обжигающим холодом водопадом какое-то время, юноша полностью избавился от желания. И потом, обернувшись в большое полотенце наставника словно в шаль, и стуча от холода зубами, шатен вернулся в кабинет. — Здравствуйте, сэр, — несколько смущённо поздоровался он с заправляющим кровать учителем. — Привет, Алан, — повернулся к нему старший диспетчер, — а я тебя уже потерял. Юноша, подрагивая посиневшими губами, попросил прощения за то, что отлучился без разрешения, и чётко объяснил причину своего отсутствия, усердно кутаясь в пропитавшуюся влагой ткань. — А почему ты так дрожишь? — Слингби подошел к ученику и заботливо обнял его за плечи. От прикосновения горячих, твёрдых, сильных рук Алан вздрогнул, боясь, что чувствительный организм предательски среагирует, и сжался ещё сильнее. — Горячую воду отключили, сэр, пришлось мыться холодной, — неуверенно ответил он. Слингби удивился такому феномену, ведь на его рабочей практике перебоев на скважине никогда не наблюдалось. Но ведь и стажеру не было смысла его зачем-то обманывать. Не придав этому особого значения, Эрик посадил своего переохладившегося протеже на диван и велел одеваться, а сам нырнул в тёмную комнату, чтобы согреть ему чаю.