Все прелести работы жнецом

За шесть месяцев совместного сожительства со своим учеником Аланом Хамфризом, Эрик уяснил для себя множество различных деталей относительно порядка, этикета и дисциплины. В межличностных отношениях юный стажёр оказался настоящим дотошным педантом, докапывающимся до самых маловажных для старшего диспетчера мелочей: то у него пыль на столе за сутки насобиралась, то на кружке он видит несуществующий налёт, то косичку переплести заставляет, так как она, видите ли, на миллиметр толще или тоньше остальных. То рубашка плохо отглажена, то руки в карман нельзя засовывать, то пузыри из жевательной резинки не разрешает надувать — и так до бесконечности, сплошные порицания! Слингби всегда с недовольством относился к замечаниям маленького диктатора, но всё равно выполнял все его требования, за что также получал замечания, типа: «Зачем ворчать, если всё равно всё сделаешь». Конечно, такая диктатура за полгода сделала Эрика более аккуратным, собранным, чистоплотным. Он стал меньше нецензурно выражаться, курить и употреблять алкоголь, а также намного реже посещать ресторанные и питейные заведения, без чего, конечно, очень скучал. *** Парные выходные, попадающие на субботу и воскресенье, у Ангелов Смерти по графику выпадали крайне редко, но всё-таки подобное иногда случалось. У Эрика такое «чудо» произошло перед закрытием квартала, да ещё и пересеклось с его взбалмошным товарищем Сатклиффом, на что тот незамедлительно составил план и предложил отметить это дело в баре, прихватив с собой не вылезающего из нового научного проекта общего друга — Отелло. Слингби рад был бы тут же согласиться и без промедления дать положительный ответ, не будь он зависим от мнения и одобрения своего дотошного избранника. Поэтому, получив предложение от Алого еще в среду, мужчина пообещал ответить ближе к пятнице, и, естественно, в этот же день спросил мнения Алана на этот счёт. Юный жнец задумался, но сразу ответа не дал, потому что на тот момент его отвлек сотрудник, постучавшийся в кабинет, чтобы забрать необходимые сметы. На следующий день Эрик задал вопрос повторно, но так же не получил ответа. На этот раз юнец был в плохом настроении и сказал лишь, что подумает. Самое противное, что Хамфриза жутко раздражала бестолковость. Он не любил, когда кто-то повторяется, сам не любил повторять что-то по нескольку раз, не любил, когда ему приходилось слушать по пять раз одну и ту же историю. Но тут он словно издевался над своим мужчиной, зная, как ему хочется посидеть с коллегами в этом злачном прокуренном помещении. По наступлении субботы Эрик был уже на взводе, а ближе к вечеру, всё так и не получив ответа на свой вопрос, вообще начал ходить по служебной квартире из угла в угол в лёгкой нервозности. Когда стрелка часов начала приближаться к семи и до встречи с друзьями оставалось пятнадцать минут, диспетчер, привычно засунув руки в карманы, предстал перед письменным столом Алана, занимающегося отчетами и перекатившись с пятки на носок громко спросил: — Ал! А можно я отвлеку тебя на минуточку? — Конечно, что такое? — вздрогнув от громкого голоса поднял голову шатен. — Я знаю, что ты не любишь бестолковость, однако не могу тебя не спросить уже в третий раз: — как ты смотришь на то, что я сегодня встречусь в баре с Греллем и Отелло? Я спрашивал твоего разрешения неоднократно, но ты так и не дал мне ответа. А по планам наша встреча уже 2 часа как идёт. — Ой, извини меня, пожалуйста. Я думал сказал, что не против, — почесав голову, ответил Ангел Смерти. — Сходи конечно, а я пока перепроверю документы за неделю. И вроде ты говорил, что встреча состоится в семь. — «Помнит значит, паразит», — подумал Эрик, но вслух, соврав, произнёс: — Да вот, решили перенести на пять. Спасибо, — улыбнулся он, — тогда я уже пошёл. — Да, да, иди. В 23:30 жду тебя дома. Слингби застыл на месте и посмотрел на часы: «— Четыре часа можно веселиться. Мало, конечно, но сойдёт», — отметил про себя он и развернулся к избраннику:  — Хорошо, и спасибо ещё раз! — Да пожалуйста, — кивнул Хамфриз, протягивая возлюбленному пачку сигарет, извлечённую из своего верхнего ящика, — вот твой остаток на сегодня. Слингби открыл картонную коробку и расстроено взглянул на юношу:  — Алан, да ты что, смеёшься? Тут всего три штуки! Можно я… — Нет! — резко осёк просьбу парень и отодвинул от себя рабочие бумаги. — Ты выкурил сегодня почти всю свою дневную норму, хотя знал, что скорее всего пойдёшь на встречу. — Я не получал твоего разрешения до этого момента, — возмутился старший жнец. — Поэтому и выкурил почти всё. Я нервничал вообще-то! — Это не меняет дела и не отменяет твоего суточного лимита. Я, прежде всего, забочусь о твоём здоровье. Поэтому не перечь мне, не торгуйся и забирай то, что есть. — Хорошо, я понял, — мужчина вырвал из рук почти пустую пачку и сунул её в свой карман. Алана в очередной раз умилило такое подростковое поведение и он встал из-за стола, чтобы поцеловать недовольного. Нежно обняв наставника за шею, он коснулся его пухлых губ:  — Только не говори, что я маленький педант и слишком строг с тобой. Ведь это для твоего же блага. — Знаю, — отстранился Эрик, — и благодарен тебе за заботу. Ну всё, я свалил, — Слингби отдал двумя пальцами честь и хотел уже скрыться за входной дверью, как Хамфриз вновь окликнул его. — Не больше трёх стаканов крепких спиртных, или четырёх кружек пива! Жнец сплюнул за порог и снова застыл в проходе:  — Ааааал, ну Алан… четыре пива для меня это только чтоб разогнаться… и оно ведь разбавленное в барах! Можно мне хотя бы шесть? Юноша снова подошёл к пассии, чтобы на этот раз поправить ему причёску.  — Эрик… — больно дёрнул он за косичку. — Либо ты принимаешь эти условия, либо остаёшься дома. Слингби знал, что Алан не шутит, и, что если он начнёт торговаться, то запросто останется без гулянки, поэтому молча кивнул и вновь поцеловал своего строгача в щёку:  — Хорошо, не больше дозволенного. — Иди уже, опаздывать тоже нехорошо! — Хамфриз поправил светлые пряди и воротник стильной куртки Эрика и подтолкнул его за дверь. *** На момент прибытия Эрика в бар, Алый с Отелло уже сидели за высоким столиком и оживленно обсуждали рабочие моменты. Завидев блондина, мужчины синхронно замахали ему руками (как два психа) и тут же подозвали официанта, чтобы вместе сделать заказ. — Мне бутылку шампанского и фруктовую тарелку, — первой заказывала естественно «леди». — Мне для начала две литровые кружки эля, куриные крылья, жареный картофель, соления и кальян на молоке — озвучил свой выбор криминалист. — Нифига ты жрёшь, — усмехнулся Эрик, — и куда только всё это потом девается? — он с удивлением окинул взглядом тощего доктора и сам уткнулся в меню. — Нууу, пища расщепляется на ферменты и питательные вещества, я ведь в отличие от некоторых много думаю, а пиво… оно надолго во мне не задержится. Как-то так… — оправдал своё обжорство учёный. — Кружку тёмного нефильтрованного и жареные овощи, — отодвинул от себя меню Слингби. — А вот это меня больше удивляет, — ухмыльнулся медик, — что-то маловато для такой крупной туши. — Ну это для разгона только, — уверил Эрик и достал сигарету. Мужчины дождались своего заказа и долго беседовали о работе, обсуждая нововведения Устава, несправедливую по их мнению заработную плату; с болью вспоминали закрытие квартала и подобную офисную суету. К середине вечера, уже изрядно подпив, разговор перешёл на шутливые темы, а еще попозже жнецы решили обсудить и сердечные дела. Отелло, как обычно, старался скрыть свои отношения с недавно доставшейся ему из Германии лаборанткой. Про Грелля с Уиллом все уже давно всё слышали, а вот про личную жизнь Эрика коллегам послушать очень хотелось. Близкие друзья знали, что у них с Аланом роман, и то что они живут вместе, поэтому любопытство мучило обоих. — Да отлично мы ладим, — начал свой рассказ старший диспетчер. — Ал у меня послушный, порядочный. Очень милый и скромный. А в постели-то вообще огонь! Он прямо мечта любого нимфомана. Скажу вам честно, коллеги — мне несказанно повезло. Я, конечно, продолжаю являться его учителем и достаточно твёрд с ним. Но он молодец — особых поводов для строгости не подаёт и отчитывать приходится не часто. Поэтому отношения идут гладко. Выпив обещанные четыре кружки пива, Эрик перешёл на ром, заказал пачку сигарет и всё продолжал рассказывать о воспитании своего парня. — …Хотя этих выходных я его лишил… — продолжал «заливать» он. — В наказание за косяк по службе. Все выходные малец будет обязан писать за нас двоих отчёты, чем сейчас и занимается, пока я тут расслабляюсь. — Ты суров, Слингби, — возмутился Отелло, — мальчишке тоже нужно отдыхать. Нельзя полностью лишать свободного времени подростков. Вот если бы мне когда-нибудь дали ученика, я бы не делал таких жестоких лишений. Он у тебя и так за неделю устаёт, а возраст требует выплеска энергии. — Ну не знаю, — закинул ногу на ногу Эрик и глубоко затянулся, — может ты и прав. Проверю завтра, что там он настрочил и, если справился без ошибок, может прощу и разрешу отдохнуть в воскресенье. — Прости конечно, — хихикнул Грелль, — и закрепите всё это жарким сексом. У него ведь большой член? — Нормальный, — кивнул Слингби и пошло блеснул глазами. Грелль не спешил отставать с интимными вопросами и блондин с головой ушёл в интересные подробности. Мужчина не пошлил и не открывал слишком откровенных деталей, но рассказывал красиво, «вкусно», и явно показывал своё превосходство в постели над молодым партнёром. Спустя какое-то время повествование захмелевшего жнеца вновь прервал Отелло:  — Ведь сегодня у вас тоже ночка намечается? Наказание на постель, надеюсь, не распространяется? — Ой, ну док! Прекрати задавать такие банальные и очевидные вопросы! — Ну хорошо, — пожал плечами криминалист. — Сколько гидрокарбоната натрия потребуется для нейтрализации восьми миллиграммов серной кислоты? Такой вопрос устраивает? Слингби на несколько секунд неподвижно застыл. — …Да, Отелло! Ночка сегодня у нас намечается! Словно не услышав ответа, медик широко улыбнулся и посмотрел куда-то за старшего жнеца, поднимая руку в приветственном жесте:  — О! А вот и милашка Алан! Здравствуй! Ты лёгок на помине. Слингби не сразу понял, что не ослышался, но к тому моменту, когда он повернул голову вбок, у стола уже стоял его возлюбленный — собранный, красивый и абсолютно спокойный Хамфриз. Эрик не знал что сказать и словно подавился воздухом. — Сэр Сатклифф, Отелло, доброй ночи. Рад вас видеть, — вежливо поздоровался он. — Оооо! Кого смерть принесла в такой поздний час! Красавчика ученика, — закричал Грелль поднимая бокал уже от второй бутылки шампанского. — А я смотрю ты рисковый парень! Своевольно уходишь из дома, в то время как находишься под арестом? Я бы Рони прибил за такое. Но Эрик у нас ведь добренький учитель, да, Эрик? Слингби пнул Аловолосого под столом по ноге, от чего тот подскочил на стуле и заверещал пуще прежнего: — Ты что делаешь, придурок? Больно же! — Извини, я случайно, — пробубнил Слингби, понимая, в какую неловкую ситуацию он попал. Алан вздохнул и пододвинул стул к своему наставнику: — Можно я присяду? — Ага, — обречённо сделал жест разрешения тот. Юноша забрался на стул и вошёл в игру, придуманную своим мужчиной. — Да, сэр, — обратился он к Сатклиффу, — Рональд говорил, что рука у вас бывает достаточно тяжелой. Не сомневаюсь, что за подобное своевольство он мог бы хорошенько получить. — Этот сопляк посмел что-то сказать про мою руку? — хищно оскалился Грелль. — Ничего плохого, мистер.  Алан понял, что скорее всего подставил своего друга. И, если этот жестокий жнец завтра вспомнит их короткий разговор, то Рональду по-любому «прилетит». — Он просто говорил, что от вас можно «схлопотать» по заслугам, но совершенно справедливо. Алый с ехидным блеском в глазах кивнул и сделал глоток игристого напитка. Хамфриз же повернулся к Эрику и продолжил игру:  — Прости меня, наставник, что без разрешения покинул квартиру. Дело в том, что я ждал тебя домой к 23:30, но когда стрелка перевалила за 1:20 ночи, я забеспокоился и решил дойти до этого места — благо оно совсем рядом с домом. Ещё раз прошу прощения за своевольство и понимаю, что моё наказание за это необратимо. — Да ладно? — встрепенулся Эрик, — уже половина первого? — Нет, — Хамфриз отрицательно мотнул чёлкой, — сейчас уже 1:45. Старший жнец действительно не ожидал, что настолько задержался. Ему казалось, что он смотрел на часы пятнадцать минут назад и стрелка показывала 23:20. — Извини меня, что так забылся, — диспетчер приблизился к лицу своего подопечного и приобнял за плечо. — А за что ты извиняешься? Ничего… ты же сам решаешь, когда возвращаться, и моё слово не несёт для тебя никакой смысловой нагрузки, — на ухо шепнул тот. — Нет, Ал, это не так… Хамфриз прервал пьяного наставника, похлопав по спине и соскочил с высокого стула: — Не оправдывайся. Можно я подойду к бару и куплю себе минералки? — Конечно, — опустил взгляд Слингби, видя, как коллеги затихли и с любопытством наблюдают за спектаклем, а также понимают, кто на самом деле командует в их союзе. Алан удалился к барной стойке, заказал себе содовой и попросил официанта подсказать, что приобретал тот высокий блондин с креативной причёской. Служащему заведения он объяснил любопытство тем, что мужчина забыл кошелёк, а он является ему близким другом и всё оплатит. Бармен выискал заказ четвёртого столика и перечислил, что на посетителе числятся четыре кружки темного пива, пять стопок рома, пачка сигарет и закуска. Юноша беззвучно свистнул, побарабанил пальцами по столу и попросил посчитать сумму по чеку. Услышав цифры — расплатился. Подойдя к Слингби сзади, Алан извлёк из его брючного кармана папиросы. Он открыл пачку, пересчитал сигареты и недосчитался восьми штук, с учётом того, что в старой пачке оставалось три. Парень закрыл картонную крышку и сунул её обратно в карман учителю. Эрик, поняв, что дома его ждёт серьёзная выволочка, достал кошелёк и, параллельно прощаясь с друзьями, стал отсчитывать наличные. Хамфриз же, чтобы показать, что он знает количество выпитого, остановил своей ладонью пересчёт денег и объяснил, что уже расплатился за счёт у бара. Эрик недовольно фыркнул, ещё раз попрощался с друзьями, и оба жнеца двинулись к выходу.