***
— Хочу к маме. — Мама ещё у доктора, мы должны подождать. Абрахам крутил в руках игрушку, взятую из детского уголка приемной. Он прижался спиной к колену Гарри, играя с маленькой куклой. Гарри сидел, скрестив руки на груди. Он заметил много знакомых лиц омег, которых видел в прошлый раз. Видимо, все проходили ту же процедуру, что и Луи. Томлинсон вышел из кабинета, и за ним сразу позвали другую омегу. — Мама, — прошептал Абрахам, подрываясь с места, но, прежде чем мальчик рванул к омеге, Гарри поймал его, обхватив ногами. — Мама! Луи помахал ему, оплачивая прием в кассе. — Секунду, детка. — Ты не можешь вот так убегать, не предупредив меня, Абрахам, — маленький альфа заскулил, пытаясь высвободиться, на что Гарри подтянул его ближе к себе. — Ты меня слышишь? Абрахам покачал головой и потянулся в сторону Луи, хныкая, когда ему не удалось вырваться из хватки мужчины. — Абрахам, посмотри на меня, пожалуйста. Он послушно поднял взгляд на альфу, задержав его буквально на пару секунд, прежде чем снова отвернуться и посмотреть на Луи. — Если ты так будешь убегать, ты ненароком можешь пострадать: упасть, удариться. Ты всегда должен быть рядом со мной, понятно? Абрахам надул губы. — Да… но… Но мама! — Мама сказала подождать, значит подождем, — Гарри встал у выхода. — Хей, Эбби, — Луи улыбнулся, протягивая руки к сыну. — Ты хорошо себя вел с Гарри? — Не совсем, мама. — Не совсем? — Луи покачал головой. — Нужно совсем, детка. — Хорошо, мамочка, — Абрахам крепко обнял мать. — Договорились, — Луи улыбнулся, прикусив губу. — Это был последний сеанс. — Ты выглядишь усталым, — Гарри приподнял его голову за подбородок. — Может, тебе стоит вздремнуть, прежде чем заняться стиркой? — Перед таким предложением невозможно устоять, — Луи хихикнул. — Эбби, хочешь поспать с мамой? — Да, хочу. — Хорошо, дорогой. Гарри забрал ребенка у омеги. — Абрахам, — он опустил его на землю, отчего тот тут же нахмурился. — Пожалуйста, отнеси куклу на место. Абрахам удивлённо уставился на игрушку в своей руке, о которой уже забыл, и протянул ее Гарри. — Нет. — Да, ты её взял, а не я, иди. — Гарри прав, Эбби, — Луи кивнул. — Иди, милый, мы подождем здесь. Абрахам посмотрел на куклу, потом перевел взгляд на ребенка, сидевшего в углу в детской зоне, куда было необходимо её отнести. — Гарри! — завопил маленький альфа. Луи удивился этому и, присев на корточки, спросил: — Что случилось, Эбби? Почему ты кричишь? — Гарри! — он потряс игрушкой перед альфой, и тот присел аналогично Луи. — Да, Абрахам? Мальчик всхлипнул, вцепившись в пальто Гарри. — Обидят меня. — Детка, — выдохнул Луи. — Никто не обидит тебя, мы же рядом. — Да, никто не обидит, — подтвердил Гарри, глядя мальчику в глаза. — Но я понимаю, — он встал и протянул руку ребенку, — что тебе нужно время, чтобы побороть свой страх. Они вместе отнесли куклу в детский уголок и вернулись к омеге. — Ух ты, молодец, Эбби! — Луи похвалил смущённого мальчика. Абрахам крепко ухватился за ногу омеги. — Пойдёмте. Луи застегнул куртку Абрахама, прежде чем выйти на улицу. — Воу, — омега отпрянул назад, схватив сына, когда мимо него пролетел камень. Гарри успел на лету поймать довольно большой булыжник, прежде чем тот попал бы в кого-то из них. Альфа вышел вперёд, закрывая собой Луи и Абрахама. Томлинсон испуганно сжался за широкой спиной, не осмеливаясь выглянуть из-за неё. Гарри бросил камень на землю. — Удаление меток — неправильно! Это должно быть запрещено законом. Удаление меток — неправильно! Гарри гневно осмотрел собравшуюся группу людей, чувствуя, как Луи схватил его за руку. — Убирайтесь. Митингующие отказались, крича: — Не защищайте этого омегу, сэр! Удалять метки — противоестественно! — Отойдите, сэр. Абрахам испуганно заскулил, и Луи крепче сжал руку альфы. — Я в последний раз говорю: убирайтесь! — злобно прорычал Гарри, отпугивая собравшихся. Люди, перешептываясь, отошли, прижимаясь к кирпичной стене здания. — Если кто-то из вас посмеет бросить камень, то он будет последним, что вы держали в своих руках, — пригрозил альфа, притягивая Луи к себе и направляясь с ним к машине. На протяжении всего пути он держал его дрожащую руку и безумно желал успокоить бедного омегу. Гарри открыл заднюю дверцу и посадил Абрахама, пристегнув его, а затем переднюю для Луи. Стайлс пристально следил за группой людей, которые смотрели на них… с отвращением, но слишком боялись сказать хоть слово. Гарри занял водительское сиденье, дал задний ход, выехав со стоянки, прежде чем переключить передачу и тронуться на скорости с места. Луи дрожал всем телом, слезы неконтролируемо текли по щекам. — Тебе… не нужно было идти со мной. — Мама… — заскулил Абрахам. Гарри положил одну руку на колено омеги, другую оставил на руле. — Тогда бы тебя и Абрахама забросали камнями. Хорошо, что я пошел с вами, — он подрезал машину, выехав на шоссе. — Абрахам, не плачь, это просто эмоции, маму никто не обидел. И в ту же секунду омега не выдержал. Он заплакал навзрыд, обеими руками стиснув ладонь Гарри. — Мама! — Абрахам начал брыкаться, пытаясь выбраться из детского кресла. Луи не ответил, горькие рыдания сотрясали все его тело, не давая лишний раз глотнуть воздуха. Громкие, гортанные завывания, отдающие вибрацией в груди, заставили альфу покрыться мурашками. Если ему было физически больно слушать это, то как тогда сильно изводило беспокойство Абрахама? Судя по его крикам, он испытывал всё в два раза сильнее. Гарри съехал на обочину и остановился. Он с трудом смог вырвать свою руку из железной хватки омеги. — Все хорошо, Камелия, я сейчас подойду с твоей стороны, — осторожно альфа обхватил дрожащие руки омеги и поднял их к губам. Абрахам в этот момент утих. Гарри выдохнул горячим воздухом на замерзшие пальчики. — Я сейчас обойду машину и зайду с твоей стороны, чтобы обнять тебя. Гарри начал со спешкой снимать пальто, одновременно выходя из машины, и, оббежав её, открыл пассажирскую дверцу. — Иди ко мне, милая омега, иди сюда. Это породило очередную волну рыданий, Луи буквально захлёбывался слезами, протягивая руки к Гарри в попытке ухватиться за плечи. Как по цепной реакции, Абрахам снова заплакал, извиваясь в кресле. — Иди ко мне, маленькая снежинка, ты весь дрожишь, дай мне обнять тебя. Гарри осторожно вытащил его из машины и утянул в теплые объятья. Он ловко завернул Луи в своё пальто, сцеловывая с красных щек слезы и слабо покачивая из стороны в сторону. Альфа заметил, что медленно Томлинсон начал успокаиваться. По крайней мере он больше не плакал навзрыд. Альфа сел вместе с ним на пассажирское сиденье, устроив омегу у себя на коленях. Одну руку Гарри протянул Абрахаму, который вцепился в его пальцы, не отпуская. — Абрахам, с твоей мамой все хорошо, пожалуйста, не плачь. Сейчас, минутку и я отпущу тебя, — он нажал кнопку на кресле Абрахама, расстегнув ремень безопасности, и мальчик сразу спрыгнул на пол. Он наклонился к передним сиденьям, сунул большой пальчик в рот и послушно дал Гарри заботливо вытереть слезы. Эбби с этого угла мог видеть лицо Луи, так что он заметно успокоился. Гарри прижал лицо омеги к своей шее, где находилась железа, чтобы успокоить его своим ароматом. С каждым вздохом сердцебиение парня замедлялось, и он заснул. Несмотря на внешне спокойного Луи, альфа продолжал чувствовать тревогу и беспокойство в воздухе, что усиливало приток его феромонов. Он осторожно усадил омегу на его место, заправив короткие волосы за ухо. Аккуратно вытерев подушечкой пальца пару оставшихся слез, он поцеловал его в щеку, прежде чем направиться к задней дверце. Гарри протянул руки к мальчику, и тот радостно прыгнул в его объятия. — Давай поцелуй маму, ей сразу станет лучше. Гарри поднес мальчика к Луи, осторожно наклонив его так, чтобы тот мог поцеловать омегу в щеки, нос и лоб. Маленький альфа кончиками пальцев погладил расслабленное лицо мамы, целуя еще раз. Гарри прижал Абрахама к себе, крепко обнимая и успокаивая изрядно испугавшегося ребенка. Альфа погладил его по спинке и одарил крохотными, нежными поцелуями, окутав чистой любовью и заботой. Мальчик по привычке посасывал большой палец во рту, уткнувшись носиком в плечо Гарри и закрыв глаза. Гарри напоследок поцеловал его в щеку. — Он в безопасности, я не дам его в обиду, Абрахам. Эбби понимающе промычал, не открывая глаз, вцепившись маленькими ручонками в собственную футболку. Альфа посадил его обратно в кресло, прежде чем тихо захлопнуть дверцу. Гарри прислонился к холодной машине. Он сделал пару глубоких вдохов морозного воздуха и выдохов, наблюдая, как пар клубами выходил изо рта, рассеиваясь. Гарри закрыл глаза, сосредоточившись на звуке проезжающих позади машин. Ему потребовалось несколько минут, чтобы расслабиться и собраться с мыслями, прежде чем он смог снова сесть за руль.***
— Привет, Луи. Луи вздохнул с облегчением, Абрахам крепко спал у него на груди. — Я… я почувствовал твой запах, но не был уверен… Где я… — Я уложил тебя в свою постель, — Гарри склонил голову. — Я должен был спросить, но я не хотел тебя будить. — Нет, всё нормально, спасибо, — Луи попытался улыбнуться, зажмурившись и открыв глаза. — Твоя кровать… гнездо? Оно очень большое… очень удобное, спасибо — Не за что, — Гарри взглянул на Абрахама. — Ты можешь переложить его и поспать подольше, если хочешь. — Да, спасибо, — Луи пригляделся к одежде, которую складывал альфа. — Это наша одежда? — Да, — Гарри поднял маленькую футболку с рисунком черепахи спереди. — Я постирал, теперь складываю. — Гарри, — Луи взял ребенка на руки. — Ты делаешь много ненужных вещей. — Разве ты не хотел, чтобы я постирал? — Конечно, нет, это не твоя работа. Гарри посмотрел на футболку Абрахама, которую держал в руках, потом на Луи. — Впрочем, я не против постирать. — Я знаю, — Томлинсон усмехнулся. — Я отнесу его. Луи вышел из спальни. Гарри тем временем продолжил складывать. Сначала детские боксеры, потом штанишки. — Давай я тебе помогу, — Луи сел рядом с Гарри на мягкие подушки на полу. Он взял одну из своих футболок и аккуратно сложил ее. — Тебе тепло? Я включил обогреватель. — О, да, очень тепло, спасибо, — Луи пошевелил пальцами ног. — Хорошо. Между ними повисло молчание. Омега не решался сказать то, что у него было на уме, перебирая слегка дрожащими пальцами хлопковую ткань. — Прости за мой срыв. — Ты постоянно извиняешься за то, что не можешь контролировать, — Гарри быстро и аккуратно складывал в стопки детские вещи. — Как ты говоришь, делаешь много ненужных вещей. Луи грустно улыбнулся, встряхивая футболку. — Да, я знаю, — он прикусил губу. — Спасибо. Из-за тебя я действительно… почувствовал себя в безопасности. Неуязвимым… Словно никто не сможет добраться до меня. — Я никому не позволю обидеть тебя, Луи, и Абрахама тоже. Омега робко посмотрел на мужчину, который непринуждённо продолжал складывать. Он кивнул сам себе, прежде чем неуверенно сказать: — Ты не задумываясь так быстро среагировал… Позаботился не только обо мне, но и о моем сыне. Гарри отвлекся от пижамных штанов Луи. — Обещаю, что никто из вас не пострадает, если я буду рядом с вами. — Для чужого человека… — Я больше не считаю нас чужими, если ты так считаешь — пожалуйста, — Гарри свернул штаны. — А если бы мы и были чужими друг другу, то это никак бы не повлияло на мое отношение. Я не допущу, чтобы человеку причиняли боль какие-то недоумки. Луи кивнул, склонив голову и надув губы. Он медленно начал опускаться на бок, отвлекая Гарри от одежды. Омега положил голову на ноги мужчины, уткнувшись лицом в его живот. Гарри начал нежно перебирать мягкие волосы, чувствуя, как Луи снова дал волю слезам. Альфа наклонился, прижавшись губами к его затылку, посылая волны успокаивающих феромонов. Как только Луи снова заснул, Гарри принялся осторожно складывать оставшуюся одежду, чтобы случайно не разбудить его.***
Абрахам побежал за Гарри, когда альфа пошел открывать дверь. Он держался за его штаны, прижимаясь носом к ткани. — Спасибо, — Гарри расписался за еду, получив несколько поклонов во время оплаты. — Желаю вам хорошего вечера. Он положил руку на голову Абрахама, осторожно отодвигая его. Гарри закрыл дверь, держа контейнеры в одной руке. — Привезли еду, ты голоден? Абрахам повис на ноге альфы. — Да. — Хорошо, отпусти меня, пожалуйста. Я не могу двигаться, когда ты так держишься. Абрахам сразу отлип от него, заложив руки за спину. — Мама. — Она еще спит, пусть отдохнет. У нее сегодня был сложный день, — Абрахам побежал за Гарри на кухню, то и дело поднимаясь на носочки, чтобы разглядеть еду. — Я положу тебе. Садись за стол, пожалуйста. Мальчик побежал в обеденную зону к низкому столу, издавая при этом гудящие звуки как самолёт. Он устроился на одной из подушек, поерзав, пока не стало удобно. Абрахам ковырял в пупке, играясь с ним, пока Гарри не вышел из кухни с тарелкой. — Мм… — Абрахам схватил вилку. — Мама кушать? — Она поест, только сейчас не будем её будить. Если проголодается, то проснется сама. Гарри поставил свою тарелку и сел на подушку по другую сторону стола. — Ну как, вкусно? — Мхм, — Абрахам кивнул, набивая полный рот. Гарри перехватил его руку, прежде чем тот успел поднести очередной кусочек к губам. — Ты так подавишься. Я понимаю, что ты проголодался, но не надо спешить. Абрахам покраснел и наколол на вилку кусочек поменьше. Он оглядывался по сторонам, жуя. — Большой. — Да, у меня большой дом, — согласился Гарри, положив кусок мяса в рот. Абрахам взял маленькую чашку с водой и сделал несколько глотков. — Игрушки. — У меня нет игрушек, но, если ты будешь часто приходить ко мне в гости, я куплю. Абрахам кивнул, и они оба немного помолчали. — Мама! — мальчик бросил вилку, но Гарри успел остановить его, прежде чем тот побежал к омеге. — Не беги, мама всё равно сейчас сядет с нами. Луи сонно улыбнулся, плюхаясь на подушку рядом с Абрахамом. Он притянул его к себе на колени и поцеловал в шею. — Привет, детка. — Привет, мама, — Абрахам указал на еду. — Твоя еда. — Как здорово. Гарри заказал ужин, милый? — Да, Гавви купил кушать. — Правильно говорить «Гарри». Абрахам нахмурился, а Луи хихикнул, потирая глаза. — Ему три года, Гарри. — Я знаю, — альфа почти закончил со своей порцией. — Мы должны поработать над его произношением. — Гавви, — повторил Абрахам, снова заменяя буквы. — Гарри. — Гавви. — В моем имени нет буквы «в». Луи рассмеялся, крепче прижимая к себе Абрахама. — Ты такой смешной, — он потянулся за кружкой сына. — Могу я попить, детка? — Да, мама, люблю тебя. — Люблю тебя, Эбби, спасибо, — Луи поцеловал его, прежде чем сделать глоток. — Я принесу тебе твою порцию и воду, — Гарри встал. Он ушел, прежде чем Луи успел предложить принести себе всё самому. Омега посмотрел на Абрахама, бормочущего что-то себе под нос. — Ты в порядке, детка? Как ты себя чувствуешь? — Хорошо, мама, я в порядке, — Абрахам схватил Луи за пальцы, играясь с ними. — Мама в порядке? — Да, Эбби, с мамой все хорошо. Я просто плохо себя чувствовал, извини. — Все в порядке, мама! Не надо извини! — альфа заботливо поцеловал его пальцы. — Мама в безопасности из-за Гавви. — Верно, детка, Гарри нам очень помог, — Луи стряхнул крошки с щеки сына. — Он очень хороший, правда? Они повернули головы к проему между кухней и столовой, наблюдая, как вошёл альфа с двумя полными тарелками. — Да, мама, Гавви хороший. Гарри сел, уставившись на мальчика. — Спасибо, но меня зовут Гарри. — Гавви. — Без буквы «в». — Гавви. — Нет, но я пока оставлю это. — Гавви. Луи прыснул со смехом, наклонившись к Абрахаму. — Отстань от моего ребенка. — Я к нему и не приставал, — Гарри придвинул тарелку Луи поближе к омеге и принялся за свою очередную порцию. — Ему так легче говорить, Гарри, — Томлинсон улыбнулся, помогая Абрахаму есть. — Но не всегда нужно соглашаться с тем, что проще, — Гарри взял кружку воды. — Буква «р» и «в» — абсолютно разные, их нельзя путать. Луи покачал головой. — Мне нравится, — он слабо ущипнул мальчика за пухленькую щёчку, взяв вилку. — Это очень мило звучит. Гарри приподнял бровь. — Неправильное произношение моего имени — мило? Луи усмехнулся. — Все, что говорит мой сын, мило, и если он неправильно произносит твое имя, то да — это мило. Гарри посмотрел Луи прямо в глаза, молча переваривая всё сказанное, прежде чем выдохнуть: — Ну, если ты так считаешь. Луи покраснел и издал смешок: — Да. Гарри поднял вилку: — Абвахам. Мальчик вскинул голову, даже перестав жевать, и удивлённо уставился на альфу. Луи засмеялся громче. — Гарри! — Абвахам, — повторил мужчина. — Что? Я тоже могу неправильно произносить слова. Луи запрокинул голову, заливисто смеясь. Вытерев выступившие слезы, он хрипло воскликнул: — Такой смешной альфа!***
— Спасибо тебе за все, — Луи поправил Абрахама, чтобы удобнее было держать его на руках. — Мне кажется, я тебе уже надоел со своими благодарностями. — Все в порядке, — Гарри распахнул дверь, пропуская Луи вперёд в квартиру, и закрылся за ними. Он поставил корзину со сложенной одеждой у порога. — Теперь ты дома в полной безопасности. — Да, спасибо, — он снова покачал головой. — Снова. — Если тебе что-то понадобится, пожалуйста, не стесняйся звонить мне. Я не кусаюсь. Луи улыбнулся: — Я знаю, — омега огляделся. — Эм… Может быть, ты хочешь остаться ненадолго… Тебе не обязательно… Я просто… — Ты просто, что? — Я, — Луи тяжело сглотнул, дико краснея, — иногда не могу уснуть, поэтому читаю или убираюсь… или раскрашиваю раскраски Эбби. Я просто стараюсь устать, чтобы захотеть спать. И я подумал, что, может быть, ты захочешь поговорить… пока я не захочу спать или если ты устал… Боже, я уверен, что ты устал, я даже не знаю, почему я спрашиваю. Тебе надо отдохнуть… сегодня тебе даже не надо было приходить, так как я не работал, — бессвязно бормотал Луи. Гарри забрал Абрахама из его рук, погладив мальчика по голове. — Ты можешь сделать горячий шоколад? Луи замолк, будучи сбитым с толку этим вопросом, но кивнул. — Да, конечно. — Спасибо, я уложу Абрахама в постель, а потом мы встретимся на кухне. Луи ошеломленно посмотрел вслед уходящему альфе, покрывшись мурашками. Он действительно хотел, чтобы Гарри остался даже на короткое время. Этот день выдался очень тяжёлым. Луи тошнило от одной лишь мысли, что в Абрахама чуть не попали камнем. Томлинсон был в ужасе от того, что люди могли забросать камнями его самого и его ребенка. То, как Гарри поймал одной рукой летящий в них булыжник, словно предвидел это, было невероятно. Да и вообще альфа замечательно справился в столь стрессовой и опасной ситуации. Он помог успокоиться Луи, даже целовал его лицо. Он был так добр и осторожен с омегой, словно Томлинсон был его. Луи чувствовал себя потрясающе, будучи заключённым в крепкие объятия и окружённым запахом, который постепенно становился родным. Омега нуждался в защите для себя и Абрахама, и Гарри был воплощением исполнения этого желания. Луи заметил, что всегда засыпал в присутствии мужчины. Альфа создавал вокруг себя такую расслабляющую атмосферу, которую Томлинсон стремился создать для Эбби. У Луи уже случались подобные срывы. Например, когда он получил первое письмо от своего бывшего мужа. Рядом с омегой был тогда лишь сын, который и смог его вывести из такого состояния. Луи просто хотел нормальной, спокойной жизни, которой было так трудно добиться. Омега дотронулся до шеи, проведя кончиками пальцев по теперь чистой коже. Метка наконец была полностью удалена. Эта процедура просто высасывала из него всю энергию, но теперь ему не придется когда-либо испытать это снова. На месте метки правда остался небольшой шрам, но Луи это ничуть не беспокоило. Теперь ему не нужно было постоянно носить свитер с высоким воротом, чтобы скрыть знак спаривания. Ему не нужно было отвечать на чересчур личные вопросы едва знакомых людей. Луи теперь мог любоваться собственным отражением в зеркале. Омега чувствовал себя неописуемо счастливым. Гарри был невероятно добрым. Не только с ним или Эбби, но и вообще. Он не осуждал Луи за то, что тот удалил метку, и никогда не смотрел на него с отвращением. Вместо этого Гарри поклялся защищать Эбби… и защищать его. Это было сюрреалистично, из-за чего сердце омеги трепетало в груди. Чистокровные волки кардинально отличались от полукровок. Гарри был таким благородным, харизматичным и любящим. И он следил, чтобы Луи чувствовал его заботу. Казалось, что чистокровным волкам было жизненно необходимо, чтобы ты чувствовал их сильную и искреннюю любовь. И дело было не в том, что Гарри когда-либо произносил слово «люблю», но Луи её ощущал. Альфе не нужно было улыбаться… или смеяться, или делать что-то еще, кроме как быть самим собой. Гарри заботился о них, следил, чтобы они всегда были накормлены и счастливы. Для мужчины они не были чужими людьми, но, возможно, и не друзьями. Луи был «боссом» очень важного альфы — альфы, который командовал армией волков. На самом деле очень смешно, что Гарри вызвался сидеть с ребенком. Видимо, ему действительно было нечем заняться. — Во сколько тебе завтра на работу? Луи размешал горячий шоколад и положил сверху несколько маленьких зефиринок. — В одиннадцать, как обычно, — он, держа кружку обеими руками, протянул ее Гарри. — Приятного аппетита. — Спасибо, — поблагодарил Гарри. Он огляделся и взял пачку крекеров. — Ты посидишь со мной? — Конечно, — Луи убрал молоко и зефир и последовал за Гарри к столику. — Вкусно? Альфа кивнул, выпив половину кружки за один раз. — Очень, спасибо, — он обмакнул крекер в напиток, Луи нежно улыбнулся альфе, который так напоминал в этот момент ребёнка. — Хочешь? — Нет, спасибо, — Луи похлопал себя по животу. — Я очень сыт после ужина. Было очень вкусно. — Хорошо. Луи закусил губу. — Ты много ешь. — Я альфа. Луи улыбнулся. — Точно. — Когда Абрахам станет старше, он будет так же есть. Луи ухмыльнулся. — Я позабочусь, чтобы у него было достаточно еды, — он вздохнул. — Гарри… Я могу отплатить тебе как-нибудь за всё? Я понимаю, что мы договорились, что я научу тебя готовить… Я это сделаю! Но просто ты так много делаешь, а у меня постоянно что-то случается, из-за чего я не выполняю наши договоренности. — Мне не нужны деньги. — Пожалуйста? — Луи состроил щенячьи глазки. — Я не богат, но я могу тебе заплатить. — У меня есть деньги… много денег, — Гарри допил остатки шоколада, откинувшись на спинку стула. — Продолжай учить меня. Мне нравится сидеть с Абрахамом. — Я это понял, — Луи покраснел. — Ты очень хорошо с ним справляешься. — Я умею обращаться с детьми. Луи хихикнул, прикрыв губы ладонью. — А ещё ты смешной. — Наверное, — Гарри одарил Луи нежным взглядом. — Как себя чувствуешь? Томлинсон пожал плечами, вытирая ладони о джинсы. — Я в порядке. Ты мне очень помог, Гарри. Альфа склонил голову в знак почтения. Луи улыбнулся на этот жест, сцепив пальцы в замок. — У тебя очень большой дом… Ты же один живёшь, верно? По крайней мере пахнет лишь тобой. — Да, один. — Если ты не против, что я спрашиваю, зачем такой большой дом? — нервничая, спросил Луи. — Я дома обычно в волчьей форме, — Луи оживился, услышав эту информацию. — Из-за этого у меня очень мало мебели, и та, что есть, низкая. — Да, я заметил, — Луи кивнул. — Мне понравилась простота, очень комфортно… и мягко. — Мне нравятся мягкие вещи. Луи улыбнулся. — Не трудно догадаться по твоей постели. Я буквально заставил себя встать, — он обхватил себя руками. — Твой волк, должно быть, огромный. — Так и есть, — Гарри потер шею. — Я больше тебя в три или более раз. Луи округлил глаза. — Ого… Страшновато. — Да. Луи обратил внимание на татуировки, покрывающие руки и шею. Он придвинулся ближе, улыбаясь. — Вот эта, — он указал на три линии, похожие на царапины, на руке альфы. — Что она значит? Гарри дотронулся до нее, указывая на каждую линию: — Зверь, волк, стая. Я получил эту метку, когда начал обучение в лагере. Обычно все её делают. — Понял, — Луи указал на метку, похожую на кровавое пятно, хотя и знал примерно её значение, но хотел, чтобы Гарри сам рассказал ему. — А как насчет этой? — Они необязательны для обычных солдат, но так как я был командиром… Мне обязательно нужно их набивать, – Гарри показал другие аналогичные метки. — За каждые десять тысяч убитых я получаю одну. Луи выпрямился: — Де-десять тысяч? — Да, — серьезно кивнул Гарри. — О-ого, — он сжал губы. — И сколько у тебя таких меток? — Одиннадцать. — Ого. — Да. — Хм, ладно… а какая метка твоя любимая? Гарри без предупреждения приподнял край футболки, и Луи невольно начал разглядывать отметины, которых он ранее не видел… не все они были татуировками. Гарри был очень подтянут, что неудивительно, имея рельефные мышцы. Несколько небольших шрамов (возможно, от ожогов) украшали его торс. Альфа коснулся короны на своей груди. — Эта. — Она обозначает, что ты был командиром? — Да, но её получаешь, когда уходишь со службы. — И ты, получается, ушел. — Да. — Если я задаю слишком личные вопросы, то, пожалуйста, скажи мне сразу, — Гарри коротко кивнул. — Почему ты ушел? — Я не могу этого сказать, но меня не уволили… Я подал в отставку. — Хорошо, — Луи облизнул губы. — В каком возрасте ты стал командиром? — Девятнадцать. — Девятнадцать! — Луи чуть не вскрикнул, но вовремя одернул себя. — Это очень рано. Начать военную службу можно было лишь по достижению семнадцати лет, что означало, что Гарри провел год в учебном лагере, потом год прослужил в качестве солдата, а затем стал командиром, что бывает очень редко. — Я преуспел, — Гарри задумчиво водил пальцем по контуру маленьких меток на руках. — Почему… почему корона твоя любимая? Гарри опустил глаза. — Потому что я ушел.***
— Куда ты собираешься? Гарри отвел взгляд от альфы. — Ты скажешь им, Зейн? — посмотрев на него пустым взглядом, спросил он. — Только не лги мне. Альфа скрестил руки на груди. — Ты действительно думаешь, что я могу это сделать? Гарри покачал головой. — Нет, но я хочу, чтобы ты сказал это, — его челюсть напряглась, а взгляд ожесточился. — Потому что если ты всё-таки расскажешь, тогда я не буду чувствовать себя виноватым, убивая тебя. — Понятно, — усмехнулся Зейн. Он прикусил нижнюю губу. — Я не расскажу. Гарри кивнул. — Я буду жить среди полукровок. — Гарри, — простонал Зейн. — Это абсурд! Ты уже сражался за них и против них… этого достаточно! Возвращайся домой, но не к ним. Никто не узнает, если ты вернешься домой. Гарри облизал пересохшие и потрескавшиеся от холода губы. — Я больше не хочу сражаться, Зейн. Я покончил с войной, с пытками, — он прикрыл глаза. — Я больше не могу этого делать. Зейн ничего не ответил, выдыхая клубы пара. — Ты ушел в отставку. Зачем убеждать их в твоей смерти? — Ты прекрасно знаешь, что если я не умру или у меня не появится ребенок, то они могут призвать меня обратно на службу, — Зейн обречённо вздохнул. — Я не говорю, что нужно выдавать меня за мертвого. Но если они не смогут меня найти, то признают мертвым. Не предавай меня, Зейн. Альфа посмотрел на него, выпрямившись. — Я бы никогда этого не сделал.