***
— Баба, баба! — Абрахам бегал вокруг Гарри. — Да, Абрахам, — альфа опустился на колени. — Что случилось? — Хочу мои пазлы! — Они у тебя дома. Ты можешь поиграть с Айзеком, а потом мы принесем твои пазлы. Абрахам нахмурился, но поцеловал Гарри в щёку. — Ладно, баба, — он теребил в руках рукав альфы. — Хочу к маме. — Мама сейчас спит, — он обхватил ладонями лицо Абрахама, — но я разбужу её к ужину. Эбби улыбнулся, крепко обнимая Гарри. — Хорошо, я тоже разбужу маму! — Нет, иди поиграй с Айзеком. Я сам разбужу маму. Абрахам кивнул. — Хорошо, баба, — еще один поцелуй, и маленький альфа исчез из виду. — Он очень привязан к тебе, — Зейн расставлял тарелки, — как и ты. — Да, — Гарри вымыл руки и вытер их полотенцем. — Он очень милый мальчик. — Айзек тоже привязался к нему, — Зейн с полной серьёзностью посмотрел на него. — Луи — прямая линия. — Да, — Гарри скрестил руки на груди. — Я не знал. Зейн ухмыльнулся: — Он тебе нравится? — Ты не даёшь своему ребенку задавать такие вопросы, но сам спрашиваешь. Двойные стандарты? — Я просто хочу знать, — усмехнулся Зейн. — Ты хочешь построить ему дом, — альфа поднял бровь. — Это не мало. Гарри опустил глаза и покачал головой. — Я испытываю множество чувств к Луи, к ним обоим, — он закусил щеку изнутри. — У меня нет выбора. Луи — очень хороший омега… замечательная мать. Он очень добрый. — Ты переедешь с ними на Аляску? Гарри посмотрел на своего друга. — Это тот самый вопрос, который ты изначально хотел мне задать? — Мои извинения, — Зейн отвел взгляд. — Хм, я перееду… только если я ему буду нужен… я не знаю, я не его альфа. — А если ты влюбишься в него, то не поедешь? Гарри сжал челюсть. — Не знаю… и это не твое дело. — Ну, если у тебя с ним родится ребенок, — Зейн прислонился к стойке. — Тебя не призовут на службу. Гарри зарычал на альфу, заставив Зейна почтительно склонить голову. — Я не стану использовать его, чтобы избежать прошлого. Больше ни слова. Альфа развернулся, оставив Зейна с опущенной головой на кухне. Гарри прошел мимо гостиной, где сидели Лиам и дети, в свою спальню. Альфа осторожно открыл дверь и, проскользнув внутрь, закрыл ее за собой. Он опустился на колени, перед грудой в центре комнаты. Гарри тихо усмехнулся, ища Луи среди обилия одеял и подушек. В конце концов он нашел омегу, свернувшегося калачиком. Гарри легонько погладил кончиками пальцев его по щеке, наклонился и поцеловал Луи в висок. — Милая Камелия, — проворковал он, — пора ужинать. Луи пошевелился и глубоко вздохнул. Гарри внимательно наблюдал за ним, впервые видя, как он спит. Омега был таким маленьким, хрупким, его густые, длинные ресницы трепетали с каждым вдохом. Его губы были нежно-розового цвета, как и нос-пуговка, волосы взлохмачены. Гарри коснулся уха омеги, проведя по раковине указательным пальцем. — Иди сюда, омега, — он осторожно усадил Луи к себе на колени и поцеловал его в шею, чувствуя, как тот зашевелился. — Это я, Камелия, Гарри. Луи тихо простонал, следом поскуливая. Он заерзал, перемещаясь, и уткнулся лицом в шею Гарри. Омега сделал несколько быстрых вдохов воздуха, сжимая футболку мужчины в руках. — Э-Эбби? — Он играет с Айзеком, — Гарри заправил за ухо спутанную прядь волос и поцеловал Луи в нос. — Пора ужинать, я хотел, чтобы ты поспал, но я хочу поесть с тобой. Омега так и не смог побороть сон и не открыл глаза. Он крепче вцепился в футболку Гарри. — Хочу спать… — Да, милый омега, я знаю, — он потерся носом о щеку Луи. — Пожалуйста, проснись ради меня, — он забрался рукой под футболку, круговыми движениями поглаживая обнаженную кожу. Луи медленно открыл глаза, встрепенувшись. Он всхлипнул, выгибаясь в спине, пока не хрустнули суставы. — Я… проснулся. Гарри продвинулся дальше, вызывая сотни мурашек буквально через несколько секунд. Он погладил мягкий животик Луи, затем его поясницу. — Я веду себя как ребенок. Луи усмехнулся, уткнувшись лицом в шею Гарри, и замурлыкал, когда волк начал усиленно выделять феромоны. — Ты прямо как… как Абрахам, — зевая ответил Луи. — Я просто хочу, чтобы ты проснулся, — его рука лежала на животе Луи. — Я приготовил кукурузу в початках. — Да? И все? — А если и всё? Он отвернулся, потирая сонные глаза. — Тогда Абрахам будет очень счастлив. Гарри ухмыльнулся, помогая Луи сесть полностью. — Я сделал стейк с рисом и кукурузой. — М-м-м, — Луи навалился спиной на грудь альфы. — Звучит очень вкусно. Гарри прижался губами к затылку Луи, и омега замер. Мужчина поцеловал едва заметный шрам, прежде чем прошептать: — Ты вызываешь во мне столько чувств, омега, — Луи покраснел, закатив глаза. Он задрожал в объятиях Гарри, закусывая нижнюю губу. Но мужчина тут же стиснул его бока и сказал: — Не надо… ты не хочешь пару. Это вывело Луи из транса, заставив осознать, какое колоссальное количество феромонов он выделяет. — В доме есть еще один альфа, — прорычал Гарри ему в ухо. — Прекрати. Луи закрыл глаза, тяжело дыша. Он положил свои маленькие руки поверх больших, обхвативших его торс, и откинулся назад. — Мне… мне не нужна пара, — повторил Луи. — Да. Глаза Луи снова закатились от удовольствия, когда Гарри поцеловал его в шею. — Пожалуйста. Гарри резко толкнул омегу вперед на подушки. Луи лег на живот, открытый и податливый для альфы. Мужчина с рыком сжал его бедра, чуть притянув к себе, и навис над Луи. Прижавшись выдающейся нижней частью своего тела к ягодицам омеги, Гарри припал губами к шее, его зрение затуманилось. Ответный стон Луи был приглушенным, но такой яркий, что это вызывало у него головокружение. Стоило лишь альфе приподняться, как он разобрал дурманящую мольбу: — Возьми меня, возьми… Альфа, возьми меня. Гарри был готов разорвать футболку Луи и стянуть с него штаны, но в ту же секунду он отскочил от него и попятился к дальней стене комнаты. Луи развернулся и лег на спину, разведя бедра и призывно выгибая позвоночник. — Я хочу тебя, — заскулил он. — Остановись, — Гарри закрыл глаза. — Тебе нужно остановиться. Луи закрыл глаза, его грудь часто вздымалась от запаха, заполнившего спальню — запаха настоящего альфы. — Абрахам, — рвано вздохнул Гарри. — Подумай о своем сыне. Луи сразу же сел. Он почувствовал, как его обдало жаром и холодом одновременно. Омега покачал головой и залепетал: — Мне… Мне очень жаль… Я… Что, — Луи встал, ноги у него подкашивались. Он буквально сделал два поспешных шага, прежде чем рухнул на пол. Гарри подлетел к нему, быстро поднимая Луи. — Ш-ш, всё хорошо. — Что я наделал? — заплакал омега. Гарри поцеловал его в ключицы. — Ты ничего не сделал, посмотри на меня. Посмотри на меня, Камелия. Луи поднял на него глаза, всхлипывая. — Я… мне очень жаль. — Это взаимная тяга, не извиняйся, — Гарри погладил заплаканное лицо Луи. — У нас обоих давно не было сексуальных отношений… так что это нормально. Мы просто совместимы, нам не нужно сожалеть. — Я не хочу заниматься сексом с кем попало, — Луи нахмурился. — Но… ты, то, как ты обнимаешь меня, прикасаешься ко мне и выражаешь свою любовь… Я никогда не чувствовал подобное раньше, мне это чуждо, и я не хочу спутать это с чем-то другим, — он снова разразился слезами, уткнувшись в грудь альфы. Гарри отстранил Луи от себя и прижался своим лбом к его. — Я позабочусь, чтобы ты ничего не спутал, — он принялся расцеловывать всё его лицо, пока Луи полностью не расслабился. — Пожалуйста, знай, что я уважаю тебя… и я также смущен произошедшим, — глаза Гарри потемнели. — Но я испытываю к тебе сильное влечение, и я с трудом ему сопротивляюсь… если это случится снова, и ты будешь умолять меня… я возьму тебя. Луи мог только смотреть, приоткрыв влажные губы. — Если… если ты возьмешь меня, то не сможешь отпустить. Гарри закрыл глаза и промолчал, потому что не мог этого обещать.***
— Прости, детка, но маме завтра на работу. Абрахам нахмурился, дважды оглянувшись на Айзека, которого Лиам кормил с рук. — Но… Но мама… Иса. — Я знаю, что ты хочешь ещё играть с Исой, солнце, — Луи ласково потрепал мальчика за щечку. — Если хочешь, можешь остаться здесь. Абрахам улыбнулся: — Да? — Да, если баба не против, ты можешь остаться, и я заберу тебя завтра после работы. Абрахам приоткрыл рот и хотел уже согласиться, как до него дошел смысл сказанного. — Нет! Нет, мама, нет! — запаниковал он, бросаясь в объятия Луи. — Хочу пойти с мамой! Омега вздохнул и поднял глаза, замечая следящего за ними Айзека, тот надул губы и жалобно протянул: — Эбби! Абрахам не переставал истерить, громко скуля и дрыгая ногами. Луи грустно улыбнулся и взял сына на руки. — Все в порядке, Айзек. Уже поздно, и Абрахам просто устал. — Что случилось? — Гарри вошел на кухню вместе Зейном. Он аккуратно протиснулся между Лиамом и Айзеком и подошёл к Луи, положив руку на спину плачущего ребенка. — Что случилось? Луи фыркнул, покачивая сына на руках. — Он, наверное, устал. Я отвезу его домой. — Пойдем в мою спальню, там его одеяло. Все трое направились в комнату Гарри, Луи по пути пытался успокоить сына. — Эбби, детка, ты меня пинаешь, пожалуйста, успокойся. Абрахам только громче заплакал, уткнувшись в плечо Луи. Гарри схватил успокаивающее одеяло с подушки и накинул его на спину мальчика. — Абрахам, — строго сказал альфа, удерживая его ноги на месте. — Не пинай свою маму, ты делаешь ему больно. Крики и пинки Абрахама сразу же прекратились, всхлипывание раздалось в комнате. — Расскажи мне, что случилось. Луи сел на пол, раскачивая сына из стороны в сторону. — Он хочет остаться с Айзеком, но мне завтра надо на работу, — он поцеловал Абрахама в голову. — Я предложил ему остаться здесь, а завтра бы забрал его. — Нет! — Абрахам снова заплакал. Гарри присел на корточки, держа его за ноги. — Если ты ударишь маму, я очень рассержусь на тебя. Абрахам громко заскулил: — Не хочу обижать маму. — Тогда не надо психовать. Я тоже не хочу, чтобы ты его обидел. Абрахам схватил Гарри за руку, лицо скривилось в преддверии новой порции слез. Альфа убрал волосы с лица. — Я отвезу его домой, — Луи потер глаз. — Я с тобой, чтобы знать, что вы в безопасности. — Излишнее беспокойство, — Луи улыбнулся. — Это не так, — он заметил, как глаза ребенка начали закрываться. — Я бы хотел, чтобы ты остался. — У меня завтра рабочий день. — Я знаю, я приеду с утра к Абрахаму, — Гарри положил руку на шею Луи. — Не игнорируй то, что произошло сегодня. — Я постараюсь, — покраснев, ответил Луи. — Этого будет недостаточно. Чем сильнее ты отрицаешь, тем больнее мне… и тебе. — Хорошо, Гарри, — он тихо застонал. — Так неловко. Стайлс усмехнулся, заставляя Луи поднять взгляд. — Но не для меня… я просто не хочу спешить. — Гарри, — фыркнул Луи, — это нелепо… я обещал себе… моему ребенку… что не буду искать другого альфу. — То, что с тобой случилось что-то плохое, вовсе не означает, что ты должен оставаться несчастным. Луи чувствовал, как усталость сковала его тело. Он раздраженно взглянул на альфу. — Да, ну, когда кто-то бьет твоего ребенка по твоей вине, тебе больше не захочется связываться с альфой! — Абрахам уже спит, а ты опять кричишь на меня. Луи склонил голову. — Извини, Гарри. — Будь добр ко мне, омега, — он поднял лицо Луи. — Я всегда добр к тебе, не так ли? Томлинсон наклонился вперед, прижавшись к нему. — Всегда… — Тогда не сомневайся в своем счастье со мной. — Но тебе… — Луи посмотрел на уснувшего Абрахама. — Тебе тоже не нужна пара. — Нет… потому что всем трудно понять меня… понять то, что я делал, — он вздохнул. — Ты ни разу не спрашивал меня о чем-то, о чем я не хочу говорить, и ты принял меня таким, какой я есть, — Гарри слабо улыбнулся, посмотрев на омегу. — Я всегда думал, что ты… тот, с кем я ни при каких условиях не захочу быть вместе. Луи не сводил глаз с улыбки, несмотря на то, что та была просто невероятно крохотной. — Ты полукровка… Я несколько лет сражался с полукровками, — он сжал губы. — Но когда ты заставил меня вернуться домой, мне стало невыносимо больно на душе. Это было ненормально, я не хотел уезжать, потому что не хотел оказаться вдали от тебя… от Абрахама. Я понял, что это должно что-то значить, — Гарри кивнул, взглянув на широко раскрытые глаза омеги. — Мне хорошо с тобой, с Абрахамом. Всё, что произошло со мной в прошлом, всё, что я делал, сразу кажется пустяком, чем-то неважным. Луи сглотнул, морщась от сухости в горле: — Что… ты делал? — Ужасные вещи, — Гарри облизнул губы, — и если ты спросишь меня, что именно, я отвечу. Я расскажу тебе. — Спасибо… — он поднял Абрахама и положил его голову себе на плечо. — Ты единственный альфа, которому я научился доверять, которому позволено находиться в моем доме, которому позволено прикасаться ко мне, которому позволено трогать моего ребенка и оставаться с ним наедине. Так что, что бы ты ни сделал в прошлом, — Луи покачал головой, глядя в печальные зеленые глаза, — это не изменит того, что ты единственный альфа, которому я доверяю своего сына. Абрахам — это моя жизнь, а значит, — Луи накрыл ладонью руку Гарри, — я доверяю тебе свою.***
Луи пробежал мимо сидевшего на стуле Абрахама на кухню. — Поздно, поздно, поздно. Это была ужасная ночь. Он вернулся домой очень поздно, потому что Абрахам проснулся, когда они ещё были у Гарри, и начал умолять остаться хоть на несколько минут. Луи не мог сказать «нет». Его ребенок никогда ни о чем не просил. За один день произошло столько всего, что омега не мог поверить. Он молился последние несколько лет, чтобы Абрахам с кем-нибудь подружился, чтобы он смеялся и радовался. Луи действительно потерял счет времени, разговаривая с Лиамом и Зейном, будучи так близок с Гарри. Альфа по-доброму посмеивался над тем, что Луи постоянно обнимался с ним или пытался прижаться к нему при любой удобной возможности… но сам Гарри был ни чем не лучше. Он прикасался к нему каждую секунду, не в силах держать руки при себе, но Луи это не слишком беспокоило. То, что произошло в спальне, испугало омегу. То, как он подчинялся Гарри, казалось ему безумием. Луи хотел его… безумно хотел. Секс у них в крови, неотъемлемая часть жизни полукровок и волков… особенно волков. Луи жаждал внимания, которого он никогда не получал… но не того типа, которое оказывал альфа. Гарри давал столько, чтобы Томлинсон чувствовал себя так, словно он никогда не был одинок. Луи много раз просыпался ночью, чтобы проверить время и будильник… Он не знал, но что-то беспокоило его всю ночь. Омега не мог заснуть и в конце концов лег на диван, потому что его ворочания и вздохи разбудили бы Абрахама. Диван был неудобным, и Луи до смерти хотелось позвонить Гарри, но тот не был его альфой. То, что их влечет друг к другу, вовсе не означает, что Луи может делать все, что ему заблагорассудится, и он определенно не хочет звонить Гарри в два, три или четыре часа ночи. Луи много работал, ужасно уставал, но страдал бессонницей… Он пытался найти время на уборку, стирку, глажку и готовку. Гарри взял на себя много его дел и облегчил ему жизнь, но ничто не могло изменить того, как мало он спал. Днем Томлинсон часто дремал, но по ночам Луи убирался, читал или плакал — или все сразу. У омег было много потребностей, одной из которых являлся сон. Необычно, когда у омеги сразу две работы. Именно поэтому Луи не мог допустить, чтобы один из его боссов узнал, что у него есть другое место работы. Он не был «обычным» омегой. Томлинсон был матерью-одиночкой… и ему нужны были две гребаные работы, чтобы прокормить ребенка. Он не хотел снова зависеть от альфы. Луи уже пережил подобное и у него не было желания повторить все снова. Ему не нужно было работать, когда он жил с Си-Джеем, так как тот платил за всё. Он был омегой, а Си-Джей — альфой с деньгами, который брал на себя все расходы на ребенка. И где же теперь Си-Джей? С Гарри было сложно. Он просто делал то, что от него требовалось и не требовалось, никогда ничего не прося взамен. Гарри заботился о том, чтобы у Луи всегда был обед и что-то перекусить для Эбби. Он покупал Абрахаму пазлы, разные развивающие штуки, фрукты и полезную еду. Не было ничего плохого в том, что хотел Гарри… Луи трудно сопротивляться желанию, чтобы о нем заботились… особенно альфа, которого он очень уважал… и который был очень мил, когда улыбался. Абрахам опустил ложку в хлопья, купленные ему Гарри, пальцами другой рукой водя по контуру пазлов, изображённых на коробке. Альфа пообещал, что, когда сухой завтрак закончится, он вырежет для него их. — Поздно, поздно, поздно, — Луи побежал в другую комнату маленькой квартиры. — Поздно, поздно, поздно, — тихо пропел Абрахам, откладывая ложку в сторону. Он взял маленькую миску обеими руками, допивая молоко. — Поздно, поздно, поздно! — повторял Луи теперь громче, бегая в одном носке. Гарри пока не приехал. Абрахам посмотрел на телефон, который зазвонил в третий раз. Он показал пальчиком на него и закричал: — Мама, телефон! — Я не могу сейчас ответить, детка, это, наверное, Гарри, — Луи нанес мазь на шею на шрам от метки. — Можешь ответить, пожалуйста? — Да, мама! — Абрахам встал на стул и потянулся за телефоном. Он нахмурился, глядя на потухший экран. — Сбросил, — он нажал на экран. — Алло? — он приложил его к уху. — Баба? — Обед! — спохватился Луи, побежав на кухню. Абрахам вздрогнул, когда телефон зазвонил снова. — Мама, мама, баба! — Эбби улыбнулся, нажимая зеленую кнопку на телефоне, прежде чем поднести его к уху. — Алло, баба? — Абрахам, — облегчённо выдохнул Гарри. — А где твоя мама? — Доброе утро… — Абрахам нахмурился, услышав тон Гарри. — Мама поздно, поздно, поздно. — Дай маме телефон. Абрахам быстро соскочил со стула, бегая взад и вперед за матерью. — Мама, мама! Баба звонит! Луи резко обернулся и выхватил у сына телефон. — Спасибо, дорогой, иди поешь. Омега приложил телефон к уху, быстро выходя из ванной обратно на кухню, где лежал бутерброд, который нужно было завернуть с собой. — Привет. — Луи, — почти прорычал Гарри, заставляя омегу застыть на месте. — Я звонил три раза. — Я опаздываю, — омега нахмурился. — Как и я, поэтому я и позвонил. Я волновался. Важно, чтобы ты отвечал на мои звонки. Что, если что-то случится с тобой, с Абрахамом? А что, если я не смогу с тобой связаться? — Гарри, я опаздываю, — Луи облокотился на стойку. — Это мой первый день на новой работе, он ещё не начался, а у меня уже стресс, пожалуйста, не усложняй. — Я не усложняю. — Нет, ты усложняешь! Я вернулся домой поздно, я устал! Я… я всегда уставший и… я голодный, и мне… мне нужно идти на работу, мне сделают выговор, потому что я опаздываю… Ради Бога, Абрахам ест хлопья! Я даже не успеваю приготовить своему ребенку нормальный завтрак, а теперь ты звонишь мне и ругаешь за то, что я не беру трубку! Не нужно отчитывать меня! Луи со всей силы хлопнул телефоном по тумбе, на экране расползлись ужасные трещины. Он швырнул бутерброд на пол и вышел из кухни. Омега направился в свою спальню за одеждой ребенка. — Абрахам, иди сюда! Мальчик прибежал, заложив руки за спину. — Да, мама. — Давай я одену тебя, — Луи быстро натягивал на него одежду, смаргивая слезы, застилавшие ему глаза. Он взял свитер, грубовато просовывая в рукава руки Абрахама. — Иди, обуйся. — Да, мама. Луи в спешке схватил успокаивающее одеяло и пошел на кухню за чем-нибудь, что можно взять для перекуса. Издав дрожащий всхлип, он вернулся в спальню. — Сегодня ты пойдешь со мной на работу. — А как же баба? — Абрахам, — Луи с раздражением завязал шнурки на ботинках сына, — что я только что сказал? — Пойду на работу с мамой… — Именно, — Луи подхватил его на руки, развернулся и врезался в Гарри. Омега истошно закричал от страха, прижимая к себе Абрахама. Взгляд Гарри был мягким, добрым, когда он шагнул к обезумевшему омеге. — Луи… — Что… — сердце омеги бешено колотилось, руки, обнимавшие хнычущего ребенка, тряслись. — Ты меня напугал! — Гарри попытался забрать Абрахама, но Луи отпрянул. — Что ты делаешь?! — Отдай его мне. — Нет! — Луи, — пытался успокоить его Гарри, — ты его пугаешь, отдай его мне. Луи нахмурился, осторожно передавая сына альфе. Гарри нежно поцеловал Абрахама в лоб. — Все в порядке, сегодня никто никуда не пойдет. — Но мне… Мне надо на работу. — Никто, — повторил Гарри, — никуда сегодня не пойдет, мы все будем вместе, — он опустил Абрахама на пол. — Абрахам, я успокою твою маму. Подожди меня за столом. Абрахам кивнул и выбежал из комнаты, Гарри закрыл за собой дверь. — Ты не можешь работать на двух работах. — Почему нет? — сердито спросил Луи. — Потому что это плохо для тебя, — Гарри сбросил пальто. — Я этого не допущу. Луи отвернулся от альфы. — Мне всё равно, что ты не допустишь, я не работаю на тебя. — Тогда… — Гарри схватил Луи за руку и развернул к себе. — Я больше не буду сидеть с Абрахамом. Глаза Луи расширились, слезы хлынули с новой силой. — Что… — Мне больно видеть тебя в таком состоянии, — Гарри начал сцеловывать слезы с его щек. — С тех пор как я познакомился с тобой, ты всегда уставший, это ненормально для омеги. — А все из-за того, что я омега? — прохрипел Луи. — Да. Нет ничего плохого в том, чтобы быть омегой, но не надо игнорировать свою природу. Омеги нуждаются в отдыхе, они переживают больше эмоциональных потрясений за месяц, чем альфа за год. Ты не должен так много работать, и я не прошу тебя не работать, но пожалуйста… — Гарри обхватил его заплаканное красное лицо. — Я обещал построить тебе дом в Ситке, я обещал помочь тебе с Абрахамом… позволь мне сделать это. Позволь мне позаботиться обо всем, пожалуйста. Луи упал бы, если бы Гарри не держал его. Альфа наклонился ближе и прижался губами к встревоженному омеге. В следующую секунду Луи толкнули к стене, и тот первые несколько секунд не реагировал, прежде чем ответить на долгожданный поцелуй. Гарри повернул голову под углом, проникнув языком в податливый рот маленького омеги. Луи тихо застонал, целуя с большим, разгорающимся желанием. Языки сталкивались друг с другом со страстью. Он обхватил рукой горло Луи, массируя пальцами кожу. Гарри тихо зарычал в поцелуй, когда омега, задыхаясь, стал делать паузы, хватая губами воздух. — М-м, я так волновался, омега, — Луи в ответ заскулил, приподнимаясь на носочках и выгибая спину, прижимаясь к телу Гарри. Кончиками пальцев альфа поглаживал местечко в ямке между плечом и шеей, где находилась железа, и испустил тихий стон. — Моя бедная Камелия, мой сладкий цветок, — он провел языком по припухшим губам Луи. — Ты был так зол на меня. — Мне очень жаль, — всхлипнул Луи. — Тебе не нужно извиняться, это моя вина, — он поцеловал Луи в уголок губ, затем в прикрытые веки. Он чуть оттянул подушечкой большого пальца нижнюю губу Луи. — Такой красивый, Камелия. Я знаю, что на тебя многое навалилось, неправильно с моей стороны требовать от тебя чего-то еще. Луи почувствовал прилив сильной усталости. Он навалился на холодную стену, повесив голову. — Я… я хочу спать. — Я знаю, — Гарри с лёгкостью поднял его на руки. Он бережно положил его на кровать, сняв с Луи один носок и поцеловав лодыжку. — Я позабочусь обо всем, отдыхай. Луи повернулся на бок, уткнувшись лицом в подушку. Гарри наклонился через него и поцеловал его в щеку. — Можно ли будет поцеловать тебя ещё раз, когда ты проснешься? — Да, — он повернулся лицом к Гарри, хихикнув. Он нежно поцеловал альфу в губы. — Пожалуйста, приведи мне Абрахама. — Конечно, — Гарри еще раз поцеловал его, прежде чем открыть дверь. Мужчина остановился, опустив взгляд на альфа-ребенка, который поджидал у порога. — Я сказал, чтобы ты подождал за столом. Абрахам встал, держась за ногу Гарри. — Защищаю маму. — Понимаю, — он поднял Абрахама на руки. — Мама зовет тебя. Думаю, он хочет вздремнуть с тобой. — Мама, — прошептал Абрахам, когда его альфа усадил на постель. — Поспи с мамой. Гарри помог ему снять ботинки и свитер. Он приподнял край одеяла, укладывая мальчика. — Я буду здесь, когда ты проснешься. — Спасибо, — пробормотал Луи, прижимая к себе ребенка. — Спасибо.