***
Небо было затянуто тяжёлыми, тёмными облаками, дул резкий, холодный ветер. На деревьях почти не осталось листьев, на голых ветках повисли тонкие сосульки. Все это выглядело очень красиво. Буквально за день погода резко изменилась. Ночью выпал снег, покрыв землю толстым белым одеялом. Луи и Абрахаму пришлось одеться потеплее, чтобы не замёрзнуть. Было действительно холодно, многие даже старались не выходить из дома из-за этого. Луи дали выходные на работе из-за погоды. Было пятнадцатое декабря. Приближалось Рождество. Луи наконец удалось накопить на подарки Абрахаму. В их обществе Рождество не имело большого значения, но обычно его праздновали. На этот раз Луи хотел сделать этот день незабываемым для своего сына. На часах было семь утра. Гарри еще не звонил, но это неудивительно, так как обычно он делал это в половине десятого или в десять. У Луи и Абрахама уже как по традиции ночь вышла ужасной. Обогреватель сломался, и неприятный холод разбудил их чрезвычайно рано. Омега завернул ребенка в одеяло и отнес в машину, где можно было хотя бы согреться. Да, было тепло, но спать очень некомфортно. Луи не мог не злиться на себя, на производителя обогревателя за то, что им пришлось прибегнуть к ночёвке в машине. Он забыл об осмотре Абрахама, назначенном на девять часов, так что с радостью осознал, что ему не нужно идти на работу. Луи совершенно не хотел ехать, ведь он по-настоящему устал. В конце концов им пришлось попрощаться с теплом машины и зайти в квартиру, где омега как можно быстрее взялся собирать какой-нибудь завтрак, решив отказаться от утреннего душа. Несмотря на то, что доктор был чуть ли не в шаговой доступности, выйти нужно было пораньше, а время уже поджимало. Луи быстро нарезал банан и начал кормить сына, сам взяв пару кусочков в рот. Абрахам же спокойно жевал, сонно моргая. Томлинсон отпил какао, причмокивая губами от вкусной сладости и помог ребенку сделать пару глотков. Абрахам открыл рот в ожидании еще одного кусочка, и Луи дал ему банан. Подперев подбородок рукой, омега на секунду прикрыл глаза. Подняв веки через минуту, он увидел, что мальчик скопировал его, едва борясь со сном. Луи мягко улыбнулся, запустив пальцы в волосы Эбби и ласково растрепав. Они вскоре выехали, дорога была покрыта тонкой коркой льда, но омега был уверен в своих способностях вождения. Он действительно очень хорошо водил машину. Абрахаму нужно было пройти плановый осмотр и поставить прививку, так как ему уже исполнилось три года. Колючий ледяной ветер ужасно задувал, поэтому Луи обмотал свой (вернее, Гарри) шарф вокруг шеи сына. Томлинсон любил холод, даже если он дрожал из-за него, а его щеки и нос краснели. Это досталось ему от волчьих предков. Абрахам точно закатит истерику, когда узнает о прививке, поэтому Луи взял его успокаивающее одеяло. Томлинсон поспешил в здание, чтобы побыстрее оказаться в тепле. К счастью, в зале ожидания действительно оказалась комфортная температура. — Да, обогреватель сломался… да. Луи прижимал плечом к уху телефон с трещинами на экране, Абрахам же в это время крутился на его коленях. — Вторник? — Луи откинул голову, ударяясь о стену в который раз. — А пораньше нельзя? — он поправил Абрахама. — Хорошо, да, я согласен… Спасибо. Луи отключился и засунул телефон в карман. Они ждали вызова в кабинет десять минут, которые ощущались примерно как час. Он слабо болтал ногами, целуя ребенка в макушку. — Мы очень скоро пойдем домой, детка. — Угу, мама, — Абрахам перебирал в руках одеяло и жевал уголок с тех пор, как вышел из машины. Луи погладил его по щеке. — Нам надо будет ещё мороженого купить. Абрахам громко заскулил. — Нет… — Да, — Луи поцеловал его несколько раз. — Твои клыки растут, малыш. Я уверен, что это неприятно, — он вздохнул. — Но иначе ты испортишь всю одежду. Абрахам затих, прикрыв глаза, в то время как омега осторожно покачивал его на руках.***
Луи во второй раз нажал «отклонить вызов» на телефоне. — У него растут клыки, режутся зубы. — Нет… — заплакал Абрахам. Для осмотра с него пришлось снять одежду, что ему уже не понравилось. С тех пор он не переставал плакать. — Все в порядке, Абрахам, — улыбнулась медсестра. — Это означает, что ты станешь большим сильным альфой. Абрахам вытер глаза тыльной стороной ладони. — Мама… — Да, детка? — Луи встал, положив руку на живот ребенка. — Я знаю, что здесь холодно, дорогой. Абрахам всхлипнул, вцепившись в рукав рубашки Луи. — Хочу бабу. — Мы очень скоро увидим бабу, малыш, обещаю. — Хочу бабу! — воскликнул Абрахам, пытаясь забраться в объятия Луи. Луи поднял его на колени, бросив извиняющийся взгляд на медсестру. Она покачала головой. — Все нормально, я сейчас приду. Не беспокойся, такое не в первый раз происходит. Луи кивнул со смущенной улыбкой. Он взял свитер и накинул его на плечи плачущего ребенка. Закинув ногу на ногу, омега покачивал Эбби. — Давай малыш, всё хорошо, — Луи поднял глаза, часто заморгав, чтобы самому не заплакать. Он устал, будучи измученным бессонной ночью, как и ребенок. Утро выдалось не очень. Луи взял телефон и ответил, когда Гарри позвонил в третий раз. — Алло? В трубке была тишина. Спустя несколько долгих секунд Гарри облегчённо выдохнул. — Привет… — он прочистил горло, по его голосу было не трудно догадаться, что он слегка раздражён. — Я у тебя дома… Тебя нет. — Я взял отгул и забыл, что у Абрахама на сегодня назначен прием, — его дыхание стало прерывистым. — Все хорошо… Я сейчас с Абрахамом у врача. — Почему ты мне не позвонил? Луи прикрыл глаза. — Было очень рано. — Я всегда просыпаюсь рано. — Гарри, я не хотел тебя беспокоить… не знаю, — Луи вытащил палец Абрахама изо рта, когда увидел, что тот кусает его. — Сегодня просто не наш день. Прости, что доставил тебе столько хлопот, ты можешь вернуться домой. — Почему ты все берешь на себя, Луи? Прекрати это делать. Гарри был зол. Он не кричал, вообще не повышал голос, но ему явно было обидно. Луи чувствовал себя провинившимся ребенком. Омега зажмурился, не сдерживая слезы. — Я… Я не… Я, — он сглотнул и судорожно вздохнул, пытаясь успокоить надвигающуюся истерику, потому что Абрахам встревоженно посмотрел на него. — Я… не могу… я не знаю… Я просто… — он не выдержал и, закрыв глаза ладонью, зарыдал навзрыд. Мальчик приподнялся, целуя пальчики матери и суетясь в попытках как-то успокоить её. — Обогреватель… сломался, и нам… Нам пришлось переночевать в машине. Я хотел позвонить тебе, но не решился, — Луи заплакал с новой силой, его трясло, в горле всё сжималось. — Где ты, омега, успокойся и скажи мне, где ты. Луи глубоко вздохнул, стараясь не обращать внимания на Эбби, вытиравшего его слезы с щек. — В педиатрии, — он сделал ещё один вздох. — Это не далеко, прости, я не знаю точного адреса. — Я найду тебя, оставайся на месте, пока я не приеду.***
— Нет! — Луи плотнее прижал к себе сына. — Нет! — Абрахам, пожалуйста, это всего лишь маленький укольчик, прививка. Это как комарик. — Больно! — рыдал Эбби, сорвав голос. — Мама, нет! — сиплым голосом просил его. У Луи сердце обливалось кровью, и он едва сдерживал собственные слезы, что удавалось лишь потому, что он старался удержать ноги ребенка на месте. — Абрахам, перестань! — мальчик сразу перестал дрыгаться, но всё также плакал. Его лицо покраснело, губы стали фиолетовыми. — Успокойся, ты ведёшь себя отвратительно. — Будет больно! — Нет, это маленький укольчик! — не вытерпел Луи, слегка прикрикнув. Медсестра просто смотрела на них, даже не пытаясь помочь. Это было странно, но омега решил, что это как-то связано с тем, что он снял шарф, и она мельком увидела шрам на шее от удалённой лазером метки. — Что тебе говорил баба? Ты не должен себя так вести. Это неправильно, Абрахам! Ты устал, я устал, так что прекрати! — ребенок сразу затих, зажмуривсь. Густые ресницы слиплись от слез. Луи глубоко вздохнул. — Вы можете ставить прививку. Женщина оглядела его, прежде чем подойти к Абрахаму. Ребенка затрясло, и, как только медсестра ввела вакцину, он снова заплакал. — Нет, нет, нет… Уже всё, всё закончилось, — Луи усадил его ровно на колени, чувствуя, как внутри всё сжалось от нервов. — С меня хватит твоих истерик. Медсестра наклеила на место укола маленький пластырь. — Заплатить можно в кассе, — она ушла, Луи едва сдерживал слезы. — Мама… мама… — Абрахам тяжело дышал, пытаясь привлечь его внимание. — Видишь, ничего такого страшного, — он одел сына. — Ты ужасно вел себя. Абрахам потер глаза и шмыгнул носом. — Мне… мне очень жаль… прости, мама… я… — Нельзя так себя вести, это даже смешно, Абрахам. Господи, это же просто укол, а не пистолет! — Луи туго завязал шнурки на ботинках. С минуту он сидел на корточках, пытаясь успокоиться. Телефон снова зазвонил, и Луи проигнорировал это, пока не услышал рингтон опять. Омега вытащил айфон из кармана и швырнул на пол, наверняка разбив. Абрахам захныкал, а Луи уткнулся лицом в колени. — Я не могу больше верить людям. — Я плохой, мама… — Абрахам закрыл лицо ладонями. — Прости меня! Луи прикрыл уши руками, пытаясь собраться с мыслями. Он поднял глаза и посмотрел на плачущего сына. Абрахам не должен плакать, особенно из-за него. Луи облизнул губы, прежде чем прошептать. — Эбби… Абрахам медленно поднял красные, опухшие глаза. — Иди сюда, — Луи развел руки в стороны в приглашении, сев прямо на пол. — Иди ко мне, дорогой. Абрахам, не раздумывая, бросился к омеге. Луи прижал его к себе. — Мой маленький альфа, мой бедный малыш. Я понимаю, что ты испугался… Мне не надо было на тебя кричать, маме очень жаль, — Луи поцеловал его в щеку и висок. Абрахам облегчённо выдохнул. — Мама очень переживает, но это не из-за тебя, обещаю. Всё будет хорошо. Тебе сделали прививку, и ты здоров, — он улыбнулся, вдыхая сладкий запах ребенка. — Наконец-то у тебя здоровый вес. Абрахам кивнул, вытирая лицо. — Тринадцать килограмм, мама. — Верно, детка. Очень здоровый мальчик, мой любимый здоровый мальчик. — Мамин. — Да, — Луи обернулся, когда дверь открылась. — О… Гарри. Альфа выглядел крайне обеспокоенным. Он прислонился к дверному косяку. — Луи, Абрахам. Абрахам протянул к нему руки. — Баба… хочу к тебе. Взгляд Гарри смягчился, он прищурился и посмотрел на них. Пройдя в кабинет, он поднял на руки ребенка и поцеловал в щёку. — Что случилось, Абрахам? Эбби сжал руку Луи, который остался сидеть на полу. — Вставай, мама, вставай. Луи поднялся, стряхнув пыль с брюк. — Утро сегодня действительно не задалось. Гарри погладил его по щеке. — Вижу, — он посмотрел на телефон Луи, который разлетелся на две части. — Тебе надо будет купить новый мобильный. Луи грустно усмехнулся, чуть не заплакав снова. — Да.***
Луи поежился, когда вошел в дом Гарри. Внутри было довольно холодно, конечно, не так как на улице, но все же. — Я предупрежу Лиама и Зейна, что включу обогреватель. Они ещё не вставали с постели, — Гарри снял с Абрахама капюшон. — Я уложу его спать. Айзек на носочках подкрался к прихожей, любопытно выглянув из-за угла. Его глаза сразу же загорелись, когда он увидел Абрахама. — Эбби! — Возвращайся к родителям, Айзек, сейчас не время. Мальчик нахмурился, посмотрев на Луи, потом снова на Гарри. Он почтительно склонил голову. — Да, Frændi/дядя, я прошу прощения, — ребенок развернулся и побежал обратно в гостевую спальню. Луи так и остался молчаливо стоять у двери, обхватив себя руками. — Камелия, — Гарри подошел к нему. — Проходи, пожалуйста. Луи нахмурился, глаза его вновь заслонили слезы. Он посмотрел в пол, все еще не двигаясь с места. — Понятно, — он взял на руки Абрахама. — Оставайся здесь, я приду через минуту. Пожалуйста, стой здесь. Луи не ответил, всё так и смотря в пол. Он вел себя по-детски, но его терзала печаль, вина. Луи устал, чувствуя себя подавленно из-за того, что скоро Рождество, а у него совсем нет времени даже сходить по магазинам за подарками. Он был голодный, замёрзший и разозленный на себя, потому что его ребенок спал в машине только из-за того, что Луи не мог взять себя в руки и попросить у Гарри помощи. Прием Абрахама прошел ужасно: медсестра была дерганной, злой, что заставило Луи почувствовать себя еще хуже. К тому же, его телефон точно теперь не работал. И в довершение всего он получил письма от Си-Джея. От смертельных угроз до любовных записок и даже старых фотографий. Луи разорвал их все, прежде чем Гарри увидел бы. Ему совсем не хотелось, чтобы бывший испортил его счастливое будущее. Омега надеялся, что, если он проигнорирует его письма, то Си-Джей перестанет посылать их, забудет о нем. Конечно, Луи позвонил своему адвокату, но, к сожалению, оказалось, что письма не являются нарушением судебного запрета. Когда омега упомянул, что в его квартиру приходил Си-Джей, та сказала, что уже слишком поздно, что он должен был позвонить сразу, чтобы были хоть какие-то доказательства. Луи хотел рвать на себе волосы из-за страха. У Си-Джея много знакомых, которые могут, мягко говоря, доставить ему серьезные неприятности. Если он пострадает, то ничего, но вот если эта скотина заберёт ребенка, то Луи задушит его собственными руками. Если Си-Джей не убьет его первым. Он должен был рассказать обо всем Гарри, но ему не хотелось грузить его своими проблемами. Его бывший был связан лишь с ним, но никак не с альфой. Было бы несправедливо перекладывать все на Гарри. Луи изначально самонадеянно рассчитывал, что альфа спасет его от всех проблем, но на самом деле тот был не обязан. С тех пор, как Томлинсон получил первое письмо, прошла уже неделя, он присылает по пять штук сразу в одном конверте, одно из которых всегда было с угрозами. Луи ненавидел то, как устроен их мир, как всегда альфы были правы. Но Томлинсон всем сердцем желал наладить новые прочные отношения, быть счастливым с Гарри… только с Гарри. Он пытался собрать себя по кусочкам, но каждый раз, когда он делал шаг вперёд, что-то рушилось. Луи хотел решить всё сам, чтобы убедиться, что он может справиться без чьей-либо помощи. Гарри удивительный мужчина, и омега постепенно всё сильнее и сильнее влюблялся в альфу. Но что если всё изменится? Не то чтобы он по-настоящему верил в такое, но Гарри мог уйти от него… Все могло случиться. Луи должен был уметь постоять за себя и за Абрахама. Он не мог снова положиться на другого альфу… Он не мог поверить, что кто-то будет заботиться о нем. Этим всем было вызвано его состояние. Но, Господи, Гарри так легко заставил поверить ему, расслабиться и поделиться своими проблемами. Альфа упрашивал его позволить позаботиться обо всем. Луи тоже очень хотелось этого. Но он только доставил Гарри неприятности, разозлил его. Луи просто хотел лучшего для всех: Абрахама, Гарри и самого себя. — Камелия, иди сюда. Луи молчал, уныло глядя в никуда. Гарри наклонил голову, приподняв голову омеги за подбородок. — Мой маленький бедный цветочек, почему ты плачешь? Луи пожал плечами, губы задрожали, слезы потекли по подбородку. — О, — тихо проворковал Гарри, поглаживая влажные щеки омеги. — Ты разрешишь мне позаботиться о тебе? Луи кивнул, не задумываясь, и бросился в объятия Гарри. — Могу я помочь тебе принять душ? Луи шмыгнул и потерся лицом о тёплую грудь мужчины. — Да… — Могу я одеть тебя в свою одежду? Луи всхлипнул. — Да. — Могу я покормить тебя и уложить спать в свою постель? Луи кивнул и тихо повторил: — Да. — Хорошо, — Гарри медленно поднял его, — обхвати меня ногами, омега, — он подхватил его под ягодицами и направился в спальню. — Я позабочусь о тебе, Камелия, не беспокойся, — он прошел мимо спящего в гнезде Абрахама в большую ванную комнату. — Я сделаю так, что ты снова улыбнёшься, искупаю, — прошептал Гарри, одной рукой включив душ. — Покормлю тебя, моя омега. Луи заскулил, вцепившись в футболку Гарри. Он прижался носом к тому месту на шее, где находилась железа, и лизнул кожу. Альфа по-доброму усмехнулся. — Ты как ребенок, — он сел вместе с ним на унитаз, засунув руки под футболку парня. — Все будет в порядке, не волнуйся. Луи не отстранился, сжавшись от холода, когда Гарри снял с него верх. Альфа вытер покатившуюся по щеке слезу и наклонился, поцеловав его. — Ш-ш, всё хорошо, — он слегка голодным взглядом окинул обнаженную грудь омеги, проведя кончиками пальцев до пупка. Прижавшись губами к плечу на короткое мгновение, мужчина с благоговением прошептал. — Прекрасный, такой красивый, я потерял дар речи. Луи выгнулся и закрыл глаза. — Холодно… — Прости, — Гарри с присущей ему нежностью обхватил его подбородок. — Посмотри на меня, милый, — Луи покачнулся, отстранившись, и неловко приподнял глаза. Гарри аккуратно массировал синяки, появившиеся после бессонной ночи омеги. — Тебе больше никогда не придется спать в машине. Двери моего дома всегда открыты для тебя. Луи заскулил, опустив голову. — Давай попробуем успокоиться, а потом поговорим, — Гарри взялся за резинку черных толстых леггинсов Луи. — Могу я… — Да. — Нужно, чтобы ты встал. Луи отрицательно покачал головой. — Я с тобой, я никуда не уйду. Пожалуйста, встань, омега. Луи потребовалось немного времени, чтобы встать на дрожащие ноги. Он потер глаз, чуть не плача. — Хорошо… — М-м-м, — Гарри прикусил губу, стягивая леггинсы. Он слегка засмотрелся, прежде чем сказать: — без нижнего белья? Луи покачал головой. — Только с этими леггинсами… Прости. Гарри ещё раз окинул его взглядом, прежде чем протянуть руку и прикоснуться к его бедру. — Мне очень жаль, — он отдернул руку и покачал головой. — Ты просто такой красивый. Луи смущенно хихикнул, вытирая глаза. — Спасибо. Гарри спустил штаны до самого низа и помог их снять. Он поджал губы. — Вода должно быть уже горячая, заходи. Луи взялся за ручку душевой и обернулся. — Может, примем душ вместе? Глаза Гарри были прикованы к пышным и таким соблазнительным ягодицам. — Я думал… что не буду так себя вести. Извини. Луи покраснел. — Все в порядке. Пожалуйста, я хочу принять душ с тобой. — Да, да, конечно, — Гарри быстро снял футболку, наблюдая, как Луи входит в душ. Он прикрыл глаза, делая несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем снять штаны. Он открыл стеклянную дверцу. — Можно? Луи обернулся, округлив глаза, и сразу же отвёл взгляд. — О… да, конечно. Гарри закрыл за собой дверь. — Если тебе некомфортно, то не стесняйся сказать мне. — Ты называешь меня красивым, — волосы Луи намокли, — но ты… великолепен, — он посмотрел на промежность Гарри, — очень красивый. Гарри усмехнулся, притягивая ближе к себе омегу за талию. — Могу ли я получить поцелуй? Луи вместо ответа поцеловал его, положив руки на татуированную грудь Гарри. — Я… я скучал по тебе, — он долго и пристально рассматривал татуировку в виде короны. — Я… я многое беру на себя, и я не хочу отталкивать тебя… я просто… мне нелегко снова довериться. — Я знаю, ты такой сильный омега, — он прижался губами ко лбу Луи. — Но у тебя был альфа, который не умел за тобой ухаживать. У тебя был полукровка. Луи покраснел от хриплого, собственнического тона Гарри. — Не сравнивай меня с ним. Я никогда не буду таким, — он опустил глаза. — Я волк, омега, я знаю, как позаботиться о тебе. Зрачки Луи расширились, окрасив небесно-голубой в глубокий черный, выдав его желание. — Я… хочу тебя. Гарри прижал его к стене. — Я не возьму тебя сейчас, потому что это будет особенный момент для нас, — он сделал паузу и с лёгким рычанием где-то в груди произнес следующее: — Но я заставлю тебя забыть этого полукровку, я заставлю тебя забыть все твои проблемы, хотя бы на мгновение. Я подарю тебе новые воспоминания, которые ты никогда не забудешь, — Гарри посмотрел вниз, на упирающуюся в бедро эрекцию омеги и облизнул губы. — Ты позволишь мне… позаботиться о тебе? Луи откинул голову, облокотившись на холодный кафель. — Сделай это, альфа. — Спасибо… — его губы атаковали призывно изогнутую шею, посасывая кожу до ярких отметин. Он словно уже знал все чувствительные места омеги, поэтому каждое его движение сопровождалось вспышками удовольствия в теле Луи. — Спасибо, омега… Спасибо, — он лизнул красную отметину на месте железы и двинулся дальше, целуя ключицу, плечо, а затем грудь. Гарри обвел языком твёрдую горошину соска. — М, спасибо, — он посасывал её, слабо покусывая. — Прекрасный. Луи подался к нему, пытаясь плотнее прижаться к альфе, поджав на ногах пальчики, и едва чувствуя горячую воду, льющуюся на них водопадом. Он закрыл глаза и застонал, когда Гарри начал сильнее посасывать настолько чувствительный сосок. Он прижался всем телом к стене, пытаясь отстраниться, потому что это было так приятно и невыносимо одновременно, но альфа удержал его на месте. — Не двигайся, Камелия. Луи прикрыл рот дрожащей рукой, кусая указательный и средний пальцы, ноги слабо затряслись. Томлинсон почувствовал, как по бедру потекла густая смазка, и он испуганно сжал ягодицы, пытаясь удержать всё в себе. Гарри опустился на колени и обхватил бёдра парня, с обожанием разглядывая его обнаженное тело. Если бы кто-нибудь сказал Луи раньше, что альфа встанет перед ним на колени, то он бы рассмеялся. Проложив дорожку поцелуев от груди до самого пупка и погладив бархатистую кожу бедер, Гарри по-хозяйски сжал ягодицы и отпустил, прежде чем повторить, слегка грубо стискивая пальцами мягкую плоть. — Такие мягкие, — Гарри гортанно простонал, упиваясь ощущениям теплой кожи. — М-м, — он поцеловал бедро. — Мне нравятся мягкие вещи, — он поцеловал в уголок гладкого лобка, совсем рядом с ноющим членом, и прижался носом к выступающей тазобедренной косточке, вдохнув. — О, омега, ты пахнешь божественно. Луи прошептал тихое «спасибо», не сводя глаз с губ Гарри. Альфа не торопясь зацеловывал каждый миллиметр его кожи, слабо покусывая в некоторых местах. Осторожно он левой рукой отвёл его ногу немного в сторону и поцеловал внутреннюю сторону бедра, прежде чем прикусить и начать посасывать до яркой отметины. Луи взвизгнул, вскинув руки в попытках за что-нибудь ухватиться. Его дыхание сбилось, и он крепко зажмурил глаза от болезненного наслаждения, охватившего чувствительную часть его кожи. Он хотел свести ноги, потому что его член стал смущающе твердым, что не скрылось от потемневших глаз альфы, и потому что он стал таким мокрым… не от воды. Луи завороженно смотрел на Гарри, который в тот самый момент с урчанием поймал языком тонкую струйку ароматной естественной смазки, слизывая её с бедра. Его зеленые глаза стали такими темными, почти черными, что трудно было поверить, что они когда-то были зелёными. — Могу я поставить метку здесь? — Гарри уже оставил засос, Луи чувствовал, как кровь приливает к этому месту. — Я знаю, что не должен, — он лизнул отметину, — но не стану отрицать, как прекрасно смотрятся на тебе следы от моих зубов. — Да, поставь, — всхлипнул Луи. — Можешь… я тебе доверяю. Гарри одобрительно промычал, снова облизывая и целуя горящую отметину. — Я оставлю её… В следующий раз я сделаю её постоянной, — он в последний раз поцеловал засос, прежде чем медленно опуститься обратно на пол душевой кабины. — А насчёт этого, — Гарри окинул взглядом покрасневший возбуждённый член Луи. — Такой красивый цвет, — он облизнул губы. — Я заставлю тебя так кончить, что ты не сможешь стоять. Омега напрягся, его член истекал смазкой. Если раньше пар из душа не вызывал у него головокружения, то теперь он словно был в дурмане. Луи сжал бедра, ноги дрожали от нервов. Гарри потер его бедра. — Не бойся, — он посмотрел на Луи, в голубых глазах был страх, беспокойство, нервозность. Однако Гарри гасил каждую отрицательную эмоцию, буквально смывая их в водосточную трубу вместе с водой. — Я покажу, как о тебе нужно заботиться, — самоуверенно произнес альфа. — Уделять внимание. Луи быстро закивал, в уголках глаз появились слезы. Его член болел от перевозбуждения, от того, как близко был рот Гарри. Его взгляд метался между стеной душевой и альфой, чтобы точно уловить момент, когда тот поймал языком каплю предэякулята, прежде чем та упадет в воду. Он медленно облизал темно-красную головку, обхватив ее губами. Альфа легонько прикусил её, заставив парня заскулить. — М-м… ты так же хорош на вкус, как и на запах. Луи закрыл глаза и прижал руку к груди, почти боясь того, что должно произойти. Его глаза распахнулись, как только губы Гарри сомкнулись. Он с силой зажал рот, чтобы сдержать крик. Его пронзило словно током. Рот Гарри был горячим, влажным, и острые зубы находились в непосредственной близости, что прибавляло острых ощущений. У Луи подкосились ноги. Он едва мог дышать, пытаясь сосредоточиться на том, как язык Гарри вращается вокруг головки, вызывая такие ощущения, что ему пришлось втягивать и напрягать живот от нарастающего удовольствия. Его всего трясло, он беспокойно метался, едва стоя на одном месте. Его член упирался в заднюю стенку горла альфы, что вызывало громкие стоны омеги. То, как Гарри так быстро двигал головой, умело следя за тем, чтобы его зубы не касались нежной плоти, невероятно, и если бы Луи мог говорить, он бы похвалил его. Гарри перекатывал в руке яички, прежде чем выпустить член изо рта и обхватить их губами, посасывая. Луи теперь не стесняясь скулил и постанывал, слюни стекали по пальцам, по щекам скатывались горячие слезы от приятных ощущений. Альфа старательно посасывал член, на бедрах наверняка останутся маленькие синяки, так как Гарри, чтобы удержать омегу на месте, сдавливал пальцами его ноги. Луи очень хотел запомнить, как на следующее утро он почувствует сладкую боль, что послужит приятным воспоминанием. Гарри осыпал поцелуями по всей длине, и омега так хотел и прикоснуться к его волосам. Что он и сделал. Они были мокрыми, и он видел пар, исходящий от спины Гарри от температуры воды. Луи погладил Гарри по голове, его дыхание прерывалось каждый раз, когда член касался задней стенки горла. — Гарри… Гарри… — Луи тяжело дышал, его рука сжала волосы мужчины. Гарри обхватил основание члена, глядя на него снизу вверх. Луи не мог оторвать глаз от губ альфы. Луи должен был встать перед ним на колени, но он не мог пошевелиться, всё происходящее казалось нереальным. Омега теперь видел все метки мужчины, две из которых на бедре, и Луи не знал о них. Он хотел спросить его о их значении. Ужасно невероятно, что чистокровный военный волк стоял перед ним на коленях. Его голова шла кругом от сумасшедших ощущений. Гарри провёл языком от основания вверх, жадно посасывая головку. Луи изо всех сил старался не кричать, потому что он не хотел никого беспокоить, ведь сейчас утро, и всем в доме не обязательно было знать о том, что ему делают минет. Он хрипел, желая сказать Гарри, как это удивительно. Как ему на самом деле нравилось, когда его зубы слегка царапали нежную кожу, какое ему удовольствие доставлял альфа… настоящий альфа. Но всё, что исходило от него — стоны. Луи убрал руку ото рта и вцепился в волосы Гарри. Он задрожал в преддверии оргазма. Он был очень чувствительным и не мог долго сдерживаться. Поэтому через несколько секунд вскрикнул и плотно сжал губы, чтобы не издать лишних звуков, обеими руками дёргая за длинные кудрявые волосы. Воздух в душе стал плотным и горячим, Гарри не отстранялся — из-за этого омега буквально не мог дышать. Луи проследил затуманенным взглядом, как тот проглотил сперму и как качнулся его кадык, что было самым соблазнительным зрелищем на его памяти. Луи теперь плакал от удовольствия, ноги тряслись, будучи удерживаемыми лишь Гарри. Пальцы омеги так и остались запутанными во влажных волосах мужчины, лишь ослабив хватку. Он чувствовал, что вот-вот упадет в обморок, потому как было почти невозможно набрать в легкие воздуха. Альфа продолжал посасывать обмякший член, вытягивая из парня больше стонов и вздохов. Гарри выпускает его изо рта, проведя языком широкую полосу вдоль всей длины, что выглядело так вульгарно, что ему захотелось отвернуться от смущения. Гарри поглаживал вновь твердый член четкими, уверенными движениями. — Потрясающий омега. Луи не мог понять его слов, потому что новые разряды удовольствия не давали ни одной мысли задержаться в голове. Он всхлипнул, снова вцепившись пальцами в волосы Гарри. — Т–ты же не собираешься… — Не говори, что мне делать, а что нет, — Гарри увеличил темп. — Я подхвачу тебя. Луи изогнулся в спине прижимаясь к запотевшей плитке. Он вскрикнул, когда Гарри надавил на головку, с силой растирая смазку. Новый громкий стон не заставил себя долго ждать, когда пальцами свободной руки альфа принялся играться с тугой мокрой дырочкой. Ещё один вскрик — губы мужчины плотно обхватывают его член, и Гарри начинает усердно сосать. Пальцы кружили вокруг влажного, скользкого отверстия, собирая всю влагу. Каждые несколько секунд Гарри чередовал член Луи с пальцами, покрытыми смазкой, постанывая от терпкого вкуса. Но омега уже не видел этого, перед его глазами кружили звёзды. Луи был чрезвычайно чувствителен, мысли покинули голову, лёгкий страх сковал тело, так как в животе всё сжалось от напряжения, и он не мог ничего увидеть из-за слез в глазах. Он подался вперед, колени подкосились, и трепещущая дырочка расслабилась в ожидании дразнящего пальца альфы. Но Гарри и не думал двигаться дальше, лишь потирая морщинистые края, отчего у омеги перехватывало дыхание. Всё это ощущалось, словно у него снова течка, тело буквально было в огне, и вода никак не помогала остудиться. — Аль… Альфа, альфа! — закричал Луи, снова кончая, попадая наполовину в рот Гарри, наполовину на его лицо. Омега упал назад, упираясь спиной в кафель. Его ноги дёрнулись, прежде чем глаза прикрылись. Луи чуть не упал в обморок, когда Гарри снова начал посасывать головку его члена. Ноги окончательно не выдержали и подкосились, и Гарри поймал его, но Луи едва заметил это. У него очень давно не было секса, и он никогда не чувствовал подобного. Луи тяжело дышал, глаза застилали слезы. Он потянулся к Гарри, отчаянно скуля: — Гарри… Альфа… не оставляй меня… Не уходи, — Луи не мог открыть глаза, потому что вода лилась прямо на лицо. Только почувствовав феромоны Гарри, он начал приходить в себя. — Я бы никогда не оставил тебя, мой милый омега, — Гарри, обхватив его подбородок, поцеловал с таким обожанием. Он был нежен, осторожен в том, как его язык переплетается с языком Луи. Все было похоже на сон. Омега почувствовал свой вкус на языке мужчины, и он старался не думать об этом слишком много. То, что Гарри дважды проглотил его сперму, было потрясающе. — Теперь я не буду останавливаться, пока ты не заплачешь от удовольствия. Луи всхлипнул, его тело обессилело, в горле пересохло. Он не чувствовал конечностей, и это лучшее ощущение за весь день… в жизни. — Твой вкус единственный в своем роде, Камелия, — Гарри целовал его, слизывал с щёк слёзы. Луи был теперь даже рад, что они в душе, а не в ванне. Ведь Гарри… Гарри был ближе. — Самый экзотический цветок, — тихо прорычал альфа, целуя горло омеги. — Мой цветочек, мой омега. Луи был податлив, неподвижен, позволяя Гарри делать с собой всё что угодно. Он даже повернул голову под таким углом, чтобы тому были лучше видны засосы на шее. — Я буду баловать тебя, ублажать, пока ты не возненавидишь меня. — Невозможно… — выдохнул Луи, наконец обретая дар речи. — Я никогда не смогу ненавидеть тебя… — М-м-м, — одобрительно промычал Гарри, сунув руку между бедер омеги, отчего тот вздрогнул. — Тише, тише, всё хорошо. Я больше не буду, обещаю, — он поднял взгляд, протянул руку, чтобы взять мочалку. — Я вымою тебя… — Гарри прижался к его губам вновь, позволяя Луи контролировать ленивый поцелуй. — Я накормлю тебя, — он осторожно растирал гель для душа по телу Луи, — и ты будешь лежать в моем гнезде в моей одежде, будешь пахнуть мной. Омега заскулил, приоткрыв рот. — Ты так хорошо ко мне… — И если ты захочешь, — Гарри коснулся его лица, проведя подушечкой большого пальца по влажной нижней губе Луи. Некоторое время он смотрел на пухлые губы, облизывая свои. — Так будет всегда, — Гарри прижался лбом к Луи, — мой красивый цветочек. Луи посмотрел на него, и губы непроизвольно растянулись в легкой улыбке. — Я хочу тебя… я уверен в этом. Гарри улыбнулся в ответ, отпустив мочалку, и обхватил обеими руками лицо омеги. — И я хочу тебя так невыносимо сильно… Сейчас не совсем подходящее время, но… Я хочу ухаживать за тобой. Глаза омеги округлились, лицо покраснело. — Я… я… я полукровка. — В моих глазах ты просто мой омега… Мне неважно кто ты, кроме того, что ты мой, — Гарри облизнул губы. — Полукровка, прямая линия, волк — я хочу тебя таким, какой ты есть. Губы Луи задрожали после этих слов. — Хей, не плачь, — он вытер покатившиеся слезы. — Я этого совсем не хочу. Луи кивнул, опустив взгляд. — Я хочу… чтобы ты ухаживал за мной, пожалуйста, — он склонил голову. — Я хочу быть хорошим омегой… для тебя. — Ты уже хороший, — он обнял плачущую омегу. — Ты уже…***
Луи, как и обещалось, был в одежде Гарри. Альфа не только сам выбрал вещи, но и вытер парня после душа и одел его. Всё, конечно же, оказалось больше на несколько размеров, но Луи это нравилось, ему казалось, что его обнимают. Когда Гарри вышел из спальни, чтобы принести ему что-нибудь поесть, омега поднял край футболки к носу, вдыхая сильный запах альфы. Пижамные штаны Гарри были чересчур велики, но он завязал и затянул их так, чтобы те не падали. Абрахам уже проснулся и теперь играл с Айзеком. Было странно и необычно находиться с сыном в одном доме и не быть рядом. В спальне были только Луи и Гарри. — Открывай, — Луи послушно открыл рот, и Гарри положил кусочек мяса. Луи одобрительно промычал, жуя и лежа на подушках. — Очень вкусно, это ты приготовил? — Да, вчера вечером. Я рад, что тебе нравится. Луи чувствовал себя так тепло в не своей одежде, в чужой кровати, но которая вскоре должна стать его. Гарри дал ему ещё один кусочек. — Удивительно вкусно. Гарри улыбнулся, положив руку ему на живот. — Скорее всего, ты просто проголодался. Луи жевал, не открывая глаз. Он не был уверен почему, но стейк, приготовленный Гарри, был божественным на вкус. — Мама? — Абрахам заглянул в комнату. Луи открыл глаза. — Хей, детка, проходи. Абрахам подбежал к Луи и запрыгнул в гнездо. — Мама, мне надо кое-что спросить. Луи устало улыбнулся, заправив ему выбившуюся прядь волос за ушко. — Спрашивай, дорогой. Абрахам поцеловал Луи в нос, прежде чем пролепетать: — Мама, мы можем сегодня переночевать у бабы? Луи нахмурился. — Я не могу, я работаю завтра. — Тебе можно не пойти на работу, — предложил Гарри, лежа на спине без футболки. — Да! — Абрахам захлопал в ладоши. — Мама не пойдет! Луи закатил глаза. — Я должен завтра отработать, но ты можешь остаться, Эбби. Эбби скрестил руки на груди. — Я хочу с мамой. — Я понимаю, дорогой, но в итоге я тебе не нужен, — он усадил Абрахама на живот. — Я хочу, чтобы ты повеселился, я знаю, что ты хочешь остаться с Айзеком. Это будет несправедливо, если ты уедешь из-за мамы. Абрахам нахмурился. — Но что, если мама пострадает? — Невозможно, — Гарри повернулся, глядя на ребенка. — Что я тебе говорил? Абрахам отвел взгляд. — Баба защитит маму и меня. — Верно, ничего не случится. Абрахам крепко зажмурился. — Но… Но… я всегда с тобой, мама. — Я знаю, детка, — Луи вздохнул, потирая его бока. — Сначала всегда трудно, а потом ты привыкнешь. Я всегда рядом, я никогда не брошу тебя, — он улыбнулся. — И у тебя есть баба, он тоже всегда будет рядом с тобой. Эбби нерешительно кивнул. — Когда мама поедет домой? — В восемь. — Восемь, — Абрахам начал загибать пальчики. — Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, — он показал омеге руки. — Когда я досчитаю до восьми, мама будет дома. — Нет, — Гарри усмехнулся. — В восемь часов, на часах должно быть восемь. Абрахам кивнул. — Мама… А если мне станет страшно, я смогу к тебе прийти? — Ты всегда можешь прийти. С тобой будет Гарри, так что тебе нечего бояться. Хочешь я останусь, пока ты не уснешь? — Хорошо, обещаешь? — Обещаю, — Луи улыбнулся, крепко обнимая его. — Я так горжусь тобой, Эбби. — Спасибо, мама. — Эбби? — осторожно заглянул Айзек. — Извини, Frændi/дядя, можно войти? — Конечно, Айзек, — Гарри сел, разведя руки в приглашении. Маленький омега счастливо захихикал и побежал прямо в объятья мужчины. — Frændi/дядя! — он уткнулся носом в шею Гарри. — Frændi/дядя, мы можем пойти куда-нибудь поужинать? — Если ты хочешь, Айзек, то можем, — поцеловав в щеку, ответил альфа. — М-м! — заскулил Абрахам, хлопая Гарри своей маленькой ручонкой. — Нет, баба! — Ты не хочешь никуда идти, Абрахам? — Нет! Не целуй, баба! — Не ревнуй, Эбби, — рассмеялся Луи. — Это же его семья. Айзек нахмурился, обнимая Гарри за шею. — Мой. — Нет! — Абрахам заизвивался в объятиях Луи. — Мой баба. — Эбби, перестань, — Луи изо всех сил старался удержать его. — Веди себя прилично, Абрахам. — Нет! — крикнул он, пытаясь дотянуться до омеги. Гарри шутливо похлопал Айзека по бедру. — Не провоцируй его. Давай веди себя хорошо, — он отпустил ребенка. Айзек скрестил руки на груди. — Эбби ревнует! — Как и ты, Айзек, — Гарри схватил рассерженного альфу, целуя его в щеки и лоб. — Тебе бы это понравилось? Айзек нахмурился: — Хватит! — он топнул. — Я хочу поцелуев! Луи понимающе улыбнулся ребенку. — Если хочешь, я могу поцеловать тебя, Айзек. Айзек кивнул, забираясь на колени Луи. Омега поцеловал его в щеку. — Абрахам очень территориален, не обижайся. — Мама! — у Абрахама отвисла челюсть, а на лице появилось выражение чистого предательства. Слезы потекли по щекам. — Мама! Луи вздохнул. — Абрахам, хватит, иди ко мне. Абрахам тут же запрыгнул на колени матери, пытаясь вытолкнуть омегу, который в свою очередь не сдвинулся с места. Луи обнял их обоих. — Меня достаточно для вас двоих, — он поцеловал обоих детей. — Вы же друзья, не ссорьтесь. Гарри уставился на омегу с любовью и желанием во взгляде. Луи покраснел. — Почему ты так смотришь? — Ты так прекрасно выглядишь с детьми, — Гарри усмехнулся, отчего ямочки появились на щеках. — Я возбужден. Луи прикусил губу, стараясь не улыбаться во весь рот, и опустил глаза. — Спасибо, Гарри. Абрахам вызывающе посмотрел на Айзека. — Моя мама. — Frænka mín/моя тетя, — Айзек одарил его свирепым взглядом. — О, — Луи опустил взгляд, — это… что-то новенькое. Гарри рассмеялся и снова лег. — Hann verður fljótlega, Ísak/ещё пока нет, но скоро будет, Айзек. Луи посмотрел на Гарри. — Ты знаешь исландский? Гарри взглянул на него, ухмыляясь. — Я знаю много языков. — Мама, — Абрахам недовольно уставился на Айзека. — Не хочу здесь ночевать.***
Луи: Чувствительный Подвержен стрессам — постоянно нуждается в спокойной обстановке Удручающе красивый Нравятся засосы Очень независим Пахнет восхитительно — на вкус также Привлекательный Похоже родственная душа Гарри закрыл записную книжку, закрыл глаза и быстро помолился. Он посмотрел на двух детей, спящих в его гнезде: один был в волчьей форме, другой — нет. Альфа улыбнулся, поднимаясь с пола. Гарри наклонился, чтобы поцеловать каждого из них, задержавшись у Абрахама. Гарри слишком быстро влюблялся. В Луи, Абрахама… мысль о том, что у него будет пара. Что-то, о чем Гарри не мог мечтать до встречи с Луи. Что-то, что он отчаянно желал, но не мог себе представить. Гарри почувствовал себя снова живым, когда Луи показал ему, насколько они похожи в том, что они просто допустили ошибки, которые привели их к тому, что они имели на данный момент. Когда Луи показал ему, что он действительно понимает его, заботится о нем и слушает. Гарри осторожно погладил Абрахама по голове и поправил одеяло. Альфа хотел семью, хотел заботиться о ней, полностью её обеспечивать. Он слишком рано ушел в армию, ему некогда было радоваться жизни. Он поцеловал мальчика в лоб, прижавшись к нему головой. Ухаживание среди волков было священным обрядом и должно было исполнено в четкой последовательности. Гарри будет ухаживать за омегой традиционным способом. Он будет осыпать Луи подарками, одаривать его любовью и вниманием. Гарри сделает его счастливым. Он планировал построить ему дом, дать ему больше детей и сделать так, чтобы тому больше не пришлось работать. Альфа готов сделать следующие годы жизни Луи полными радости и любви. И Гарри собирался узнать, где живет Си-Джей, чтобы выколоть ему нахрен глаза, если тот посмеет послать Луи еще одно письмо. Гарри встал и вышел из спальни на кухню. Тот факт, что Луи думал, что он не знает, что он не рассказал ему, огорчал, но не удивлял. Гарри понимал, омега не хотел больше связываться с полукровкой, что радовало. Мужчина взял стакан с водой и начал пить маленькими глотками. Гарри планировал найти альфу с тех пор, как тот заявился на пороге квартиры Луи. Он не забыл его запах… И если он снова почувствует его где-нибудь рядом с Луи или Абрахамом, полиция в жизни не найдет его тело.