***
— Абрахам, пожалуйста, успокойся, — вздохнул Луи, обнимая плачущего ребенка, завернутого в одеяло. — Три часа ночи, — он покачивал мальчика, дрожа от холода. Он пробыл на улице уже полчаса, был лютый мороз, из-за чего бедный парень покрылся мурашками. Луи без обуви, в одном лёгком халате стоял на крыльце, но Гарри как-то вынес его на улицу в приступе плача, чем помог успокоиться, так что омега подумал, что это подействует и на Абрахама. Томлинсон проснулся как раз перед тем, как он начал плакать: мальчик ерзал во сне и скулил. Луи сразу же вынес его на улицу, чтобы никого не разбудить. Они провели весь день, снова собирая вещи. Луи устал после Огня, он не думал, что связь отнимет столько сил. Но Гарри объяснил, что ритуалы ухаживания длятся по неделе не просто так — чтобы было время отдохнуть и провести время с альфой. Однако Луи все равно был счастлив. Абрахам сразу же заметил перемену в его запахе. Мальчик не переставал обнюхивать его. Он также увидел, что метка снова появилась на шеи омеги, из-за чего сильно расстроился, так как решил, что Луи снова придется ходить к врачу. Но когда Томлинсон объяснил, что это знак спаривания с Гарри, мальчик довольно улыбался полдня. А потом он увидел синяки… и укусы… и засосы, на что он отреагировал уже не так хорошо. Именно поэтому Абрахам «грозно» разговаривал с Гарри в любой удобный момент. «Не бей маму… и не кусай!» И любимая фраза Луи: «Я не знаю, что такое засосы, но они тоже запрещены, понятно?» Пара уже отдала ключи от квартиры, которую снимал Луи, хозяйке. Они вместе с Зейном, Лиамом и Айзеком собирались на Аляску через неделю после Новолуния. Так что почти все вещи были собраны. Они все были крайне уставшими, даже дети, особенно когда в дом Стайлса перевезли все игрушки Эбби, от которых мальчики не могли оторваться. Гарри, казалось, был измотан больше всех, не выспавшись ночью, а ещё затем на следующий день помогал загрузить мебель, которую отправили в дом Зейна на Аляске. Последнее время все происходило очень быстро, но Луи не мог скрыть своей радости. Даже после всех этих разборок с Си-Джеем… Омега по-настоящему уезжал из этого города. Он всегда планировал, что добьется этого только сам, но, честно говоря, намного приятнее понимать, что новую жизнь Луи начнет с сыном и абсолютно потрясающим альфой. Абрахам всхлипнул, вцепившись в халат омеги. — Луи, — он обернулся, посмотрев на улыбающегося Лиама. — Все в порядке? — Да, прости, если Эбби разбудил кого-то из вас. — Только меня, — Лиам погладил ребенка по спине. — Материнский инстинкт. — Ему приснился кошмар, — вздохнул Луи. — Понятно, — прошептал Лиам. — Мы кое-что делаем, что помогает успокоить щенков, — он сел на диванчик и протянул руки к мальчику. Луи передал его, съежившись, когда Абрахам заплакал. Лиам положил ребенка на живот, себе на колени. С помощью Луи он снял с Абрахама одеяло и футболку. — Альфы могут быть сильнее нас, омег, физически, но мы всегда будем чувствовать лучше их. Когда мы нужны нашим детям, мы встаем раньше, чем они успевают пискнуть, — Лиам провел ладонью по спине Абрахама, прежде чем начать медленно потирать кожу. Затем свободной рукой он потер переносицу, как щенку. Абрахам скоро опустил веки. Луи устало улыбнулся. — Спасибо, — он потер глаза. — Я очень хочу спать, — он перебирал мягкие волосы мальчика, собранные в маленький пучок. — Я чувствую себя счастливее, чем когда-либо, — Луи закусил губу. — У Абрахама почти не было кошмаров с тех пор, как Гарри появился в нашей жизни, но он сильно испугался после встречи с отцом. Я пытался поговорить с ним, когда купал, но он сказал: «Я в порядке, пока мама в порядке». Лиам усмехнулся, осторожно передавая Абрахама. Луи облокотился на спинку скамейки, скрестив ноги. Он взял ребенка на руки и поцеловал его в плечо. Омега снова укутал Эбби в одеяло. — Иногда я беспокоюсь, — он покусывал щеку изнутри. — Я хочу ещё детей… Но я боюсь, что если снова рожу, то все повторится. Лиам ответил, потирая круглый живот: — Гарри никогда не поднимет на тебя руку. — Я знаю… но что, если… он уйдет? — вздохнул Луи, крепче прижимая Абрахама к себе, почувствовав резкий порыв ветра. — Гарри клянется, что это не произойдет, но… что, если он всё-таки уйдет? — Луи, волки спариваются на всю жизнь. Мне кажется, что ты не совсем понимаешь, что произошло. Ухаживание — это очень священный ритуал. Гарри спарился с тобой, полукровкой. На тебе. Он ненавидит полукровок, — Луи тяжело сглотнул. — Он много лет воевал с ними, считал их худшими созданиями. Но он ухаживал за тобой, он не играл с тобой. За тобой ухаживал очень важный волк. Гарри считают Богом на нашей родине. Он был самым молодым командиром в истории, — Лиам улыбнулся, положив руку ему на колено. — Он обожает тебя. Этот альфа никогда не бросит тебя. Гарри верит в родственные души… верит, что ты его родственная душа. Тебе вообще не стоит бояться, что он может бросить тебя… по собственной воле. — А если из-за военных? — Я точно не знаю, говорил ли тебе об этом Гарри, — Лиам подался вперед. — Когда ты переедешь на Аляску, Зейн примет тебя в нашу семью. Зейн тоже военный, он работал под командованием Гарри, был его правой рукой. Ему не откажут принять полукровку. Гарри в волчьей форме перейдет через границу и незаметно прибежит к нам. Ты с Абрахамом поедешь с нами. — Да, — выдохнул Луи, дрожа всем телом и стараясь не улыбаться. — Мы обсуждали… Но каждый раз, когда я слышу это, я успокаиваюсь. Лиам дотронулся до руки парня. — Тебе не о чем беспокоиться. У вас двоих будет ребенок, и я помогу тебе пройти через все это, — он погладил Луи по щеке. — Мы только закончили обустраивать новый дом в Ситке, он небольшой. Мы его будем использовать только для отдыха. Вы будете жить там, пока строится ваш дом. — Почему вы так много для нас делаете? — Мы полюбили тебя и Абрахама, теперь вы семья Гарри, а значит и наша семья, — Лиам вздохнул. — Гарри… он столько раз спасал Зейна… спас ему жизнь, когда его похитили во время войны. Он помог построить наш первый дом, он помог с Айзеком. Гарри так много сделал для нас… мы никогда не сможем отблагодарить. Даже живя здесь, он часто приезжал в гости. Гарри — удивительный альфа. Я его очень люблю, — Лиам коснулся груди, склонив голову. — Мы готовы умереть за него, и теперь ты часть его, а значит — часть нас. Луи улыбнулся и обнял Абрахама. — Я очень хочу ещё одного ребенка, а даже если не получится, я буду знать, что Абрахам в безопасности рядом с вами. Лиам скрестил ноги. — Я думаю, у тебя будет девочка. — Да? — усмехнулся Луи. — Я буду рад любому полу, — он закусил губу. — Есть ли способ забеременеть быстрее? Лиам усмехнулся. — Все, что ты должен делать, так это ждать. Нет никакого секретного способа забеременеть. Все дело в совместимости. Так же, как и со связью, твоё тело должно принять. — Я принимаю Гарри, — он поправил одеяло Абрахама. — Моё тело принимает Гарри… Надеюсь, оно примет и его ребенка. — Если твое тело приняло кого-то настолько ужасного, учитывая, что вы были несовместимы, то оно примет Гарри. Помни, что Гарри любит тебя, а не твою способность родить ему ребенка. — Лиам, — Зейн вышел наружу. — Почему ты не спишь? Лиам улыбнулся, положив руку на живот. — Я услышал, как плачет Абрахам, и пришел проверить, все ли в порядке. Зейн кивнул и помог Луи встать. — С ним все в порядке? — Да, конечно. Прости за беспокойство, — Луи почтительно склонил голову. — Лиам помог мне. Лиам улыбнулся, когда Зейн помог ему подняться. — Всё в порядке, Луи, — он обнял своего альфу. — Я устал. — Представляю, — Зейн погладил живот, потом потер спину омеге. — Давай я отведу тебя в постель, дорогой. Гарри раскрыл дверь, его глаза покраснели. — Луи. Омега от неожиданности быстро заморгал, глядя на него. — Да, альфа, что-то случилось? Гарри облегчённо выдохнул, посмотрев на Зейна и Лиама. — Тебя не оказалось в постели, — он подошёл ближе. — Камелия, ты слишком легко одет. — Я вынес Абрахама на улицу, ему приснился кошмар. Гарри приобнял Луи, Зейн и Лиам обошли их. — Спокойной ночи, — быстро кивнул Зейн. — Спокойной ночи… еще раз спасибо, Лиам! Омега улыбнулся в ответ и закрыл за собой дверь. Гарри приложил ладонь к щеке Луи и покачал головой. — Милый, ты замерз, весь бледный. Луи нежно поцеловал его. — Отнесешь Абрахама обратно в постель? — Конечно, пойдем. — Я останусь здесь, поговорим, — Луи медленно и осторожно передал ребенка отцу. — Ш-ш-ш, — успокоил он, когда Абрахам зашевелился. — Мой маленький альфа, — он поцеловал его в щечку. — Укутай его, чтобы ему было тепло. Гарри кивнул. — Хорошо, омега, оставайся здесь. — Да, альфа, — Луи сел, наконец, почувствовав, что ему холодно. Он потер руки, оттягивая короткий халат, насколько это было возможно. Луи взял футболку Абрахама и несколько раз сложил ее, потом принялся перебирать камни браслета, пока Гарри не вернулся с толстым одеялом. Луи протянул к мужчине руки, тот поднял его и усадил к себе на колени, после набросил на плечи одеяло, прежде чем положить горячие ладони на его бедра. — Пожалуйста, омега, — Гарри вздохнул, — если ты проснешься или Абрахам — разбуди меня. — Нет, — Луи нахмурился. — Ты устал. Гарри зарычал, заставив парня нахмуриться еще сильнее. — Что я сказал, омега? Я могу тебе помочь. Ты вот замёрз, — он сжал ноги Луи. — Ты можешь заболеть. Когда я проснулся, а тебя не оказалось рядом, я чуть с ума не сошел. Луи поцеловал Гарри в щеку. — Ты слишком сварливый, — он прижался к альфе, чувствуя себя невероятно счастливым. Гарри поцеловал его в шею. — Я не буду будить тебя, если могу сам справиться, — Луи чмокнул его в губы, прежде чем тот успел открыть рот. — Но, — он снова поцеловал его, — я разбужу тебя, если выйду на улицу. — Договорились, — пробормотал Гарри. — Не могу поверить, что не почувствовал, как ты встал, что не услышал Абрахама. — Я сразу вынес его на улицу, прежде чем он успел расплакаться и разбудить всех. Как ты меня тогда, и Лиам помог мне успокоить его. Гарри кивнул. — Я поблагодарю его утром, — он закрыл глаза и откинул голову назад. Луи поцеловал адамово яблоко, покусывая и посасывая кожу. Гарри потер бока омеги, заставляя того тихо застонать от разницы в температуре. Альфа открыл один глаз и улыбнулся: — Красивый, — он обхватил ладонями лицо Луи. — Не могу дождаться, чтобы переехать с тобой, прожить всю жизнь с тобой. Я, кстати, начертил план этажа. Я хочу, чтобы ты схематично указал и написал, где ты хочешь, чтобы всё находилось. Если тебе не понравится, я сделаю новый чертеж. — Я знаю, что мне понравится, — он поцеловал Гарри в подбородок, снимая резинку с кудрявых волос и распуская их. — Тебя не заметят, когда ты пересечешь границу с Аляской? — Всегда есть возможность, омега. Луи опустил голову, даже когда Гарри попытался помешать этому. Он покачал головой, когда альфа обхватил его подбородок. — Луи, — заворковал мужчина. — Любимый, пожалуйста. — А если тебя увидят… — Я такой же, как и любой другой арктический волк. — Ты огромен! — шепотом закричал Луи, наконец подняв голову. — Они узнают, что ты военный! Гарри закусил губу. — Это правда. — Ты очень быстрый, — проворчал Луи. — Быстрее гепарда, — серьезно кивнул Гарри. Луи посмотрел ему в глаза и облизнул губы. — Поклянись мне, что будешь бежать так быстро, как только сможешь, и не остановишься. — Клянусь, я буду бежать так быстро, как только смогу, и не остановлюсь.***
— Омега, — Гарри вошел в спальню. — Омега? Что ты делаешь? Луи сидел на полу у окна в позе лотоса с закрытыми глазами. Когда омега не ответил, Гарри опустился перед ним на колени. Он осторожно положил руку на бедро, но Луи шлёпнул по ней, оттолкнув. — Омега? — потрясенно спросил Гарри, глядя на свою руку. Луи открыл один глаз. — Я медитирую. Гарри приподнял бровь. — И поэтому ты ударил меня? — он толкнул Луи на спину и навис над ним. — Не очень хорошо, омега, — он поцеловал его, смакуя вкус любимых губ. — М-м, почему ты оттолкнул меня? Луи захихикал, когда Гарри начал щекотать его. — Альфа, перестань… это очень важно! — Мне надо поговорить с тобой — это тоже важно. — У меня гораздо важнее! — И что же такого важного, а? Луи рассмеялся, пытаясь оттолкнуть руки мужчины и задыхаясь от щекотки. — Я не могу тебе сказать! — О, нет, не нужно ничего скрывать от своего альфы. — Я медитирую, — Луи обхватил лицо Гарри обеими руками, — на рождение ребенка. Гарри усмехнулся, качая головой. — Ребенка? — Да, — Луи хлопнул его плечу, прежде чем тут же погладить. — Я серьезно, Гарри. Альфа усмехнулся, облизывая губы. — И зачем ты медитируешь? — Чтобы зачать ребенка, — надул губы Луи. Гарри рассмеялся, обнимая омегу. — По-моему, это не так работает. — Мне все равно, — простонал Луи, дотрагиваясь до подаренного им кольца, которое свисало на цепочке с шеи Гарри. — Ты не можешь бросить меня. Я должен забеременеть до того, как мы уедем на Аляску. — Я не собираюсь заставлять твоё тело вынашивать ребенка, к которому оно, возможно, не готово. — Будешь, — Луи прищурился, сжав кольцо. — Я должен. — Я не хочу, чтобы ты беременел из-за меня. Я никогда не хотел и не захочу, — он коснулся живота Луи. — Когда твоё тело будет готово, то ты забеременеешь. Луи громко застонал, заставив Гарри снова рассмеяться. — Что же было такого важного, что ты прервал мою медитацию? Гарри сел, усадив и Луи. — Я оставался спокоен настолько, насколько это возможно, но я попросил Зейна найти мне запись с камер с той допросной комнаты, где вы тогда были с Абрахамом… Я так горжусь, что я твой альфа, что я отец Абрахама, — он улыбнулся. — Но из-за него у меня всё кипит от злости, — Гарри склонил голову. — Могу я убить его. — Это очень серьезный вопрос, Гарри, — Луи коснулся новой метки связи. — Я… — он тяжело сглотнул. — Я не хочу, чтобы мы начали нашу жизнь с этого. Мы скоро уедем отсюда. — Если я ничего не сделаю, я не успокоюсь, — он поднял глаза. — И я всё равно вернусь и придушу его голыми руками. Луи кивнул раз, потом второй: — Что ты тогда планируешь делать? — Убью его… Или, — Гарри стиснул зубы и выпрямился… совсем как солдат. — Если я не могу убить его, то сделаю еще хуже, выколов ему глаза и оторвав руки. Ладони омеги вспотели. — Я… я… я пойду с тобой. — Нет, — категорично ответил альфа, посмотрев на него горящими глазами. — Я не хочу, чтобы ты когда-то видел меня таким… Ты — омега, тебе станет плохо от всего этого. — Тогда, будучи твоим омегой, я скажу «нет», — Луи выпрямился, посмотрев в окно. — Если меня там не будет, значит, ты не будешь ничего делать. Гарри долго молчал, они упрямо буравили друг друга взглядом. — Тебе станет плохо от увиденного, омега. — Мне все равно, — упрямо ответил Луи. — Си-Джей сделал столько дерьма, столько боли причинил мне и моему ребенку, а теперь ещё и лезет в мою семью. Я омега, но я не слабак. Я… я не хочу, чтобы он умер, я хочу, чтобы он страдал. Я не хочу, чтобы ты убивал кого-то, кроме как в целях защиты, — он посмотрел в пол. — Си-Джей ужасный человек, Гарри. Самое главное, что он травмировал Эбби как физически, так и морально. Я никогда не прощу его. И как любая другая мать, я хочу, чтобы такие, как он, горели в аду. Гарри выдохнул, сжав дрожащие от гнева руки в кулаки. — Хорошо… и, — он склонил голову. — И так… Приговор? Луи накрыл ладонью руку Гарри. — Руки, но что более важно, — он сжал его кулак, — глаза.***
— Новолуние! — Айзек бегал по гостиной вместе с Абрахамом. — Новолуние! Печеньки! Маленький альфа звонко смеялся, бегая кругами, хотя не совсем понимал, что за веселье намечалось в доме. — Новоуние! Ура! Луи улыбался, с нежностью наблюдая за происходящим. Айзек подбежал к нему, положив руки на колени омеги. — Ты готова к Новолунию, frænka/тётя? — Да, Айзек, — он пробежался пальцами по копне черных волос. — Мы с Эбби ещё не праздновали Новолуние. — Тебе понравится! — восхищённо воскликнул мальчик, в то же время к ним подбежал Абрахам и забрался на подушки рядом с Луи. — Луна большая, большая, большая! Мы все станем волками! — Нет! — запротестовал Абрахам. — Только Иса! — Нет! — Айзек нахмурился. — Pabbi/папа и мама тоже… и твой баба! — Нет! — Абрахам заскулил, хватаясь за Луи. — Мама, скажи Исе, что нет! Томлинсон притянул Абрахама к себе на колени. — Нет, баба будет волком, малыш. — Нет! — Абрахам зажмурился, стараясь не заплакать. — Что за крики? — Гарри разулся, зайдя в дом с заднего двора. — Почему ты кричишь, Абрахам? — Эбби говорит, что ты не станешь волком в Новолуние, frændi/дядя! — Я спросил Абрахама, а не тебя, Айзек. — Извини, frændi/дядя, — Айзек надул губы, заложив руки за спину. — Абрахам, — Гарри присел на корточки, перекинув полотенце через плечо, — что случилось? Мальчик захныкал. — Баба не волк. — Это неправда, я волк. Ты видел моего волка. — Нет! — Что я говорил про крики? Абрахам закрыл ладошкой рот и уже гораздо тише повторил: — Не волк. — Волк, и я говорил тебе, что в Новолуние все мы, кроме тебя и мамы, станем волками. Это только поначалу страшно, — он взял мальчика на руки. — Пойдём. Айзек, пожалуйста, иди за мной. — Да, frændi/дядя! Луи улыбнулся, провожая их до двери. — Абрахам, стой здесь с Айзеком и мамой, а ты, Айзек, когда я скажу, выйди и обратись. — Да, сэр! — Айзек захлопал в ладоши. Гарри вышел на улицу, снимая полотенце с плеча. Полностью раздевшись, альфа обратился в большого, полностью белого волка. Абрахам с изумлением наблюдал, быстро моргая, как его баба превращается из человека в покрытого густым мехом зверя. — Баба? Луи присел рядом с сыном. — Да, это баба, он красивый, правда? Гарри с шумом тряхнул головой. Айзек взволнованно запрыгал, желая побыстрее уже оказаться в родной шкуре. — И я! И я! — он открыл стеклянную дверь и выскочил на улицу. С завидной ловкостью мальчик мигом разделся, перебирая ногами по покрытой снегом траве. В следующую секунду он уже приземлился на четыре лапы. У Абрахама отвисла челюсть от увиденного, да и у Луи тоже. Он ещё ни разу не видел, как обращается ребёнок. Айзек бегал вокруг Гарри, тявкая, как щенок, когда огромный альфа игриво сбил его мордой с ног. Маленький омега словно сходил с ума, прыгая по траве, и даже умудрился впечататься лбом в стеклянную дверь, напугав Абрахама. — Я думаю, Иса хочет, чтобы ты вышел на улицу, милый. Абрахам быстро кивнул и открыл дверь. Он выбежал во двор, будучи босым, но остановился на коврике, неуверенно и в то же время восхищённо глядя на большого белого волка, который терпел неугомонного Айзека, тянущего его за ухо. — Баба. — Да, — улыбнулся Луи. — Иди поздоровайся. — Он не сделает мне больно? — Никогда, детка, — Луи поцеловал сына в щеку. — Баба никогда не обидит тебя. Абрахам сделал два нерешительных шага вперед, прежде чем побежать по траве прямиком к Гарри. Он остановился прямо перед внушительной, мохнатой мордой волка, приложив ладошку к мокрому носу. Альфа помотал головой, на что мальчик захихикал, обнюхивая его. Гарри повел носом вокруг него, сверкнув глазами. — Баба! — захлопал в ладоши Абрахам и побежал вокруг него. — Баба большой! — он попытался взобраться на альфу. Гарри опустился на землю, и ребенок обнял его за спину. — М-м-м, мама! Такой теплый! — Да, — Луи потер замёрзшие руки. — Баба очень теплый. Абрахам рассмеялся и крепче обнял Гарри. Он перебирал маленькими пальчиками густой и мягкий мех. — Хороший, — он придвинулся ближе к голове Гарри и поцеловал его. — Люблю тебя, баба! Гарри радостно рыкнул, на что Абрахам громко захихикал. — Баба — волк, — мальчик спрыгнул и снял футболку. — О, нет, нет, — Луи подбежал к сыну, надевая футболку обратно. — Холодно, Эбби. — М-м, нет, мама! — Абрахам вырвался из его рук. — Эбби тоже волк! — он попытался снять штаны. — Абрахам, послушай меня, — проворчал Луи. — Я сказал «нет». Мальчик нахмурился, посмотрев на Гарри, который покачал головой. — Но… но мне надо… обратиться, мама. — Ты не волк, милый, ты наполовину волк. Абрахам посмотрел на Айзека, затем на Гарри, сморщился и потянулся к Луи, расплакавшись. — Я хочу домой, мама. Луи вздохнул и пошел вместе с ним обратно в дом, пока Гарри возвращался в человеческую форму. — Эбби, я же говорил тебе, что теперь мы будем жить здесь. — Нет, — Абрахам зарыдал. — Хочу домой! Луи прошел в спальню Гарри, обречённо прикрыв глаза, когда сын начал брыкаться и кричать. — Абрахам, прекрати. — Хочу домой! Луи усадил Абрахама на кровать, удерживая его ноги. — Пожалуйста, успокойся. — Домой! — Мы дома. — Нет! — Абрахам, — Гарри вошел в комнату, — что я говорил насчет твоих криков? Абрахам сердито посмотрел на него. — Я иду домой с мамой. — Нет… — Подожди, Гарри, — Луи поднял руку, заставляя мужчину замолчать. — Иди, Абрахам, но мама не пойдет с тобой. — Мама? — Ты неуважительно относишься ко мне и к бабе, и вообще ведёшь себя отвратительно, — он пожал плечами. — Мой ребенок так себя не ведёт. — Я… я твой ребенок, мама. — Нет, мой ребенок так себя не ведёт. Если ты хочешь идти, то пожалуйста. Если ты хочешь поговорить о том, что тебя так расстроило, то давай поговорим. Абрахам плюхнулся на пятую точку, хныкая и потирая нос. — Поговорим… — Хорошо, — Луи похлопал по полу, приглашая Гарри сесть. — Я уже говорил тебе, что мы живем вместе, как семья, нашей квартиры больше нет. Через неделю мы поедем на Аляску. Абрахам кивнул, вытирая лицо футболкой. — Нет другого дома, кроме этого, понимаешь? — Да, мама. — Почему ты расстроился из-за того, что я не дал тебе раздеться? — Я… не волк, — заплакал Абрахам. — Я наполовину волк… Я не могу обратиться как баба… или как Иса. — И мама тоже не может обратиться, — Луи раскрыл руки, приглашая в свои объятия. — Баба — чистокровный волк, дорогой. Мы полукровки, в этом нет ничего плохого. — Нет, — Абрахам воскликнул. — Я хочу быть волком, как баба! — Абрахам, — Гарри коснулся его головы. — Я люблю тебя таким, какой ты есть. Ты все еще мой сын, независимо от того, можешь ли ты обратиться или нет. Ты здесь волк, внутри, — он прижал пальцы к его груди, где билось сердечко мальчика. — В тебе живет сильный волк, сильнее меня, сильнее любого другого. — Прости, баба, — кивнул Абрахам. Он притянул Гарри к себе, чтобы поцеловать в щеку, а затем и Луи. — Прости, мама. — Все хорошо, но ты всегда должен уважать меня и бабу, понимаешь? — Да, — заскулил Абрахам, когда Луи прижался губами к его щеке, — я понимаю. — Хороший мальчик, — похвалил Гарри. Луи потер спину ребенка. — Мы разные, и это нормально. — Точно, мама? — Абрахам нахмурился, играя с завязками на рубашке Луи. — Конечно, — омега погладил его по щеке. — Ты же доверяешь маме? — Больше, чем… чем кому-либо другому, мама. — Хорошо, тогда нет ничего плохого в том, чтобы быть полукровкой. Абрахам кивнул. — Старый… Старый папа говорил, что я должен быть волком, а… а быть полукровкой плохо. Луи закрыл глаза, чувствуя, как закипает в жилах кровь. Гарри быстро встал. Абрахам испуганно поднял на него глаза. — Прости, баба, обещаю, я буду хорошим! Я… я не хочу быть плохим, — он снова заплакал. — Не уходи! Гарри взял его на руки и вышел вместе с ним из комнаты. Луи лег на спину, перекатился на бок и попытался восстановить дыхание. Незаметно прижавшийся к его боку черный волчонок заставил нарастающую панику угаснуть.***
— Абрахам, — Гарри сел на траву, усадив ребенка к себе на колени. — Долгое время я не любил полукровок. Абрахам молчал. — Но когда я встретил тебя и твою маму, все изменилось. Ты очень особенный мальчик. Ты так хорошо пахнешь, ты сильный… ты всегда готов защитить дорогих тебе людей и любишь всем сердцем, — он глубоко вздохнул. — Я люблю тебя… таким. Тебе не нужно быть волком, тебе не нужно быть альфой — тебе нужно быть хорошим человеком. Абрахам кивнул, вытирая слезы. — Быть сильным не значит, что ты не можешь плакать. Быть сильным — значит быть мудрым, быть тем, на кого можно положиться, — он покачал головой. — Си-Джей… что бы ни говорил тебе твой отец, это ложь. Он лжец. Ты совершенен, тебе не нужно обращаться в волка, чтобы быть им, Абрахам. — Хорошо, баба. — Никому… и никогда не позволяй говорить о тебе такую чушь. Если кто-то откроет рот, то говори мне и я разберусь. — Хорошо, баба, — усмехнулся Абрахам, шмыгая носом. — Мы скоро переедем, — улыбнулся Гарри. — И я хочу, чтобы все плохое в твоей жизни осталось здесь. Твой отец не поедет с нами на Аляску, он останется здесь. Мы начнем все с чистого листа. Вот почему Новолуние — это такой важный праздник. Потому что сегодня первая полная Луна в году. А этот год станет началом нашей семьи. И я не могу дождаться, чтобы стать с тобой и мамой крепкой и любящей семьёй. Абрахам забрался на колени Гарри. — Мы… мы переедем на А-аляску, — Абрахам прикусил губу. — Си-Джей, — он прерывисто вздохнул. — Си-Джей плохой! — мальчик сжал кулаки. — Я его не люблю! Гарри поцеловал ребенка в щеку. — Это твой выбор. — Си-Джей обманывал меня… и маму! — Абрахам уткнулся лицом в грудь Гарри. — Люблю бабу… баба, — он вдохнул феромоны взрослого альфы. — Баба сильный! Я хочу быть как баба. — Я понимаю, но, пожалуйста, помни, что нет ничего плохого в том, что ты не можешь обратиться. Абрахам крепко обнял Гарри. — Хочу еще раз извиниться перед мамой. Стайлс грустно улыбнулся. — Давай дадим маме чуть-чуть побыть одной, ладно? — он вздохнул и закрыл глаза. Си-Джею ещё предстояло почувствовать, как ломается каждая кость в руках Гарри. Он заплатит за всё.***
— Мне нужна ещё одна, надеюсь, последняя услуга. — Я сделаю всё что угодно. — Присмотри за Абрахамом, мы… с Луи вернёмся прежде, чем взойдет луна. — Да, сэр, — он почтительно склонил голову, затем выпрямился, ноги вместе, руки по швам. — Я всегда рад помочь. — Спасибо, Зейн.***
Гарри бежал с Луи, сидящем на его спине. Несмотря на густой мех волка, который согревал омегу, ветер был ужасно холодным, пронизывающим до самых костей. Альфа перепрыгнул через высокий забор, принюхиваясь. Он медленно ступал по снегу, чтобы не наделать лишнего шума и, остановившись у стены дома, дал Луи встать на ноги. Омега, дрожа то ли от холода, то ли от нервов, посмотрел на него. — Гарри, я знаю, что это будет тяжело, — он посмотрел на окно, в котором горел свет. — Но соблюдай нашу договоренность. Гарри кивнул, и Луи попятился назад. Альфа приготовился, прижавшись к земле, подавая Томлинсону сигнал. Омега с разбегу вскочил на волка, который сразу же выпрямил лапы, и, оттолкнувшись от огромной головы, парень прыгнул, ухватившись за край крыши веранды. Луи глубоко вздохнул, подтянувшись и забравшись на неё. Он повернулся к Гарри, который внимательно следил за ним, чтобы в случае чего поймать. Луи показал ему большой палец и осторожно, полусидя, двинулся вперёд. Он проверил каждое окно, но все оказались заперты. Луи прикусил губу и подкрался к единственному, в котором горел свет. Он со вздохом заглянул внутрь: это была спальня Си-Джея. Омега постучал в окно. Си-Джей резко раздвинул занавески, держа в руке нож. — Луи? — он открыл окно. — Пришел извиниться? Луи тяжело сглотнул, нож, спрятанный в кармане, словно сразу потяжелел на пару килограмм. — Я… сбежал, — Луи оглянулся. — Ты впустишь меня? Си-Джей в замешательстве посмотрел на него. — Почему ты не позвонил в дверь? Луи прикусил губу. — Ты бы не открыл, — он нетерпеливо вздохнул. — Впусти меня, я не хочу, чтобы меня кто-нибудь увидел. Си-Джей отошёл в сторону, прижимая к себе нож. — Хм, — фыркнул он. — Сбежал? — Я… терпеть его не могу… Я сожалею, что развелся с тобой. Губы Си-Джея растянулись в легкой ухмылке. — А что я говорил? — он бросил нож на кровать и подошел к Луи. — Я знал, что ты вернешься. Томлинсон сделал шаг назад, смутив его. — Подожди… — он потер руку, глядя в окно. — Пообещай… пообещай, что больше никогда меня не ударишь. Си-Джей улыбнулся, прижав руку к груди. — Клянусь, — он шагнул к нему. — И… и Абрахама… поклянись, что никогда больше не поднимешь руку на моего ребенка. — Нашего ребенка, бабочка, — Си-Джей улыбнулся, схватив руку омеги и поцеловав тыльную сторону. — Клянусь, тогда вышло всё… случайно, бабочка. Это больше не повторится. Луи вздрогнул, когда Гарри беззвучно забрался на крышу и затем встал на подоконник, потемневшим взглядом буравя спину Си-Джея. Альфа, полностью обнаженный, спустился на пол прямо за мужчиной. Луи заморгал, удивленный тем, что не чувствует запаха Гарри. — Ты… сказал Абрахаму, что он должен быть чистокровным. — Ну, конечно, — Си-Джей не отпускал его руку. — Мы оба хотели чистокровку, но теперь, — усмехнулся он, — мы можем попробовать ещё раз. Луи прищурился. — А Абрахам? — А что он? Он наш ребенок, — он пожал плечами. — Просто маленькая ошибка в нашей жизни. — Ударь его. Си-Джей слабо улыбнулся, смущенный. — Не понял? Луи отдернул руку. — Ударь его, альфа. Си-Джей даже не успел отреагировать, как Гарри одним ударом по голове сбил его с ног. Стайлс переступил через него, взяв омегу за руку, лизнул пальцы, поцеловав ладонь, чтобы убрать отвратительный запах полукровки от его пары. — Садись, Камелия. Луи трясло, но он дал Гарри усадить себя в небольшое кресло. Альфа нежно поцеловал его в губы, пока Си-Джей пытался встать. Затем альфа повернулся к мужчине, сев на кровать. — Луи! — Си-Джей застонал. — Какого черта?! Никто из них не произнес ни слова. Луи обхватил спрятанный в кармане нож, сразу успокаиваясь. — Что за хрень? — он коснулся затылка, поворачивая голову. Увидев Гарри, Си-Джей бросился к комоду. Он вытащил еще один нож, направив его на пару. — Я… я убью тебя, — он посмотрел на Луи, — и тебя тоже. Гарри без единой эмоции рассматривал трясущегося перед ним полукровку. Его лицо было всё ещё не в презентабельном виде после последнего визита Стайлса, но на этот раз всё должно было быть ещё хуже. — Что за хрень? Ты… ты припёрся сюда, чтобы развести меня, да? Шлюха! Луи не сводил глаз с Си-Джея, но ничего не говорил, как ему сказал Гарри. Его бывший первым бросился на них, но Гарри резко выставил ногу, и тот, споткнувшись, рухнул на пол. Си-Джей снова встал, сжимая нож в руке. — Ты… ты думаешь, это смешно? Тебя арестуют, чертово чудовище! Гарри взял нож с кровати Си-Джея и бросил к его ногам. Тот быстро среагировал, подхватив его второй рукой. Он с ухмылкой метнул нож в Гарри, но его глаза в шоке округлились, когда альфа поймал лезвие кончиками пальцев и бросил снова на пол. Было тихо, только Си-Джей тяжело дышал. — Ты так и будешь молчать? — Меня зовут Гарри Стайлс, я был командиром третьего сектора чистокровных волков, — Си-Джей вздрогнул и отступил назад. Гарри уставился прямо на испуганного альфу. — Я также был лидером Сектора пыток. Си-Джей покачал головой, роняя нож. Он бросился к двери, но Луи встал в проходе. — Убирайся, — прорычал Си-Джей. — Нет. Тот потянулся к нему, но Гарри тут же перехватил его руку, взглянув на неё, прежде чем резко дёрнуть большой палец назад, сломав кость. Си-Джей закричал от боли, но сразу же захрипел, когда Гарри схватил его за шею. — Я же говорил тебе… я предупреждал тебя, — он бросил его на пол, отправляя Луи обратно на его место. — Сядь, омега, — Гарри поцеловал его еще раз, прежде чем сесть на край кровати. — Я не стану напоминать тебе, что я тебе говорил, потому что, хоть я и считаю тебя глупым, ты не глухой. Си-Джей перекатился на бок, рассматривая изогнутый под неестественным углом палец. — Блять… Гарри положил руку на его колено. — Если ты снова попытаешься убежать, то я раздроблю тебе колено. Си-Джей встал, пятясь к окну. — Это… это еще не конец. Гарри встал, и мужчина повернулся, чтобы выпрыгнуть, но Стайлс оказался быстрее. Он схватил его за волосы и швырнул обратно на пол. Закрывая окно, Гарри встал одной ногой на колено полукровки, параллельно опуская жалюзи. Си-Джей заизвивался, пытаясь оттолкнуть его и ослабить давление. — Я даю тебе последний шанс, — Гарри прищурился и снова сел. — Ты боишься? Си-Джей дрожал, крепко сжимая свою руку. — Я… ты… ты меня не пугаешь, — он засмеялся. — Ты думаешь я буду бояться из-за того, что ты волк? Думаешь, ты лучше меня? — Ты боишься? — повторил вопрос Гарри. Си-Джей открыл рот, но так и не смог найти сил ответить. — Камелия, — Луи посмотрел на своего альфу. — Когда меня учили пытать… то говорили, что страх — это их главный враг, — омега коротко кивнул. — Ты боишься того, что я сделаю, — Гарри встал. — Тебе нечего бояться, — Си-Джей попятился назад. — Я расскажу тебе, прежде чем сделаю это. Полукровка сразу в панике посмотрел на Луи. — Пожалуйста… пожалуйста, я оставлю вас… клянусь, я исчезну из вашей жизни. — Ты бил моего ребенка. Мне всё равно, что ты делал со мной… но ты бил Абрахама. — Пожалуйста, Луи! — Си-Джей посмотрел на Гарри, потом снова на омегу. — Я оставлю тебя в покое, клянусь! — Я… мой альфа уже пообещал сохранить тебе жизнь. Но сегодня ты наконец почувствуешь нашу боль. Си-Джей неверяще покачал головой, когда Гарри приблизился к нему. — Сначала я сломаю тебе пальцы, потому что этими грязными руками ты причинил боль тому, кто теперь принадлежит мне, — теперь мужчина смотрел на волка с отчаянием. — Я оторву каждый твой мерзкий палец. — Пожалуйста… По-пожалуйста. — Потом я оторву тебе руки, мне всё равно, если ты истечешь кровью. — Луи! — уже в панике закричал Си-Джей, что даже заставило омегу вздрогнуть. — Не дай ему этого сделать! — После я начну с твоего левого глаза, — Гарри схватил альфу за руку, когда тот замахнулся на него. Он одним движением сломал указательный палец, отчего тот закричал, перекатываясь на бок. — Я разорву его и вытащу. Луи молча наблюдал, как его бывший альфа плакал и умолял о пощаде. Ему становилось плохо… от того, как сильно он хотел, чтобы Си-Джей страдал. Каждый его крик вызвал воспоминания о том, как кричал Абрахам из-за кошмаров, страхов. — Затем я сделаю то же самое с правым глазом, — Гарри усадил Си-Джея у стены. — Даже если ты умрешь, ни меня, ни Луи не посадят. Как только мы пересечем границу, то ваши законы станут бессильны. Нас попросту не смогут арестовать. А через год о тебе уже никто и не вспомнит. Мы будем жить дальше. Абрахам никогда не спросит про тебя, ему будет все равно. К тому времени, когда кто-нибудь найдет тебя, ты будешь мертв. — Ты… ты, — всхлипнул Си-Джей, — ты… сказал, что он не убьет меня! Луи крутил на пальце кольцо с аметистом. — Он не виноват, если ты умрёшь из-за травм, — он поджал губы. — Если ты выживешь, то поздравляю. Тогда уж ты точно оставишь нас в покое. Си-Джей покачал головой. — Мне очень жаль, Луи, прости… Ты же омега! — слезы градом текли по щекам. — Это не ты! — Ты меня не знаешь! — закричал Луи. — Ты никогда не хотел меня знать! — Я… знаю, что ты любишь рыбу! Луи оттянул край рубашки. — Я… я знаю, что ты боишься лягушек, потому что твой… друг в детстве пугал тебя и гонялся за тобой с ними! — Си-Джей закрыл глаза. — А твой любимый цвет розовый! Я тебя знаю! Гарри встал и снова сел на кровать. Он внимательно наблюдал за Луи, который медленно подошёл к бывшему, качая головой. — Я спарен, Си-Джей, я счастлив. У меня есть новый альфа. Ты разрушил всё, что между нами было. Ты знаешь только факты, то, что я сам тебе говорил! Он знает, когда я сплю, он слушает мое дыхание, он знает, когда мне холодно, когда мне, чёрт возьми, грустно! Мой альфа знает, как любить меня! — Луи уже плакал, схватившись за ожерелье. — Он всегда заботится обо мне. Он знает моего ребенка, он помогает ему и не пытается сделать из него гребанного Бога. Абрахам любит своего нового отца. Си-Джей не открывал глаз. — Просто… просто убей меня… пожалуйста. — Знаешь, что я узнал о своем альфе? — выплюнул Луи. — Это то, что он всегда выполняет свои обещания. Неважно стошнит ли меня от увиденного или мне потом будут снится кошмары, во всяком случае они не так страшны, как то, что ты вытворял с нами, когда ты бил меня, избивал моего ребенка у меня на глазах, сталкивал меня с лестницы, не давал нам еды и заставлял спать на улице в холод без теплой одежды. Луи вернулся к креслу и сел, скрестив ноги. — Ты никогда больше не причинишь вреда своими руками другому омеге или кому-то ещё, — Луи улыбнулся. — Никто больше не влюбится в твои «красивые глаза», — он откинулся назад, а Гарри встал, — потому что у тебя их не будет.***
Гарри гладил Луи по спине, пока тот опустошал желудок в ближайшие кусты. Закончив, он тщательно прополоскал рот ледяной водой из озера. Луи передёрнуло, его еще раз стошнило, прежде чем он снова прополоскал рот. Он лег на траву, безмолвно глядя на звезды. Ему стало плохо, когда Гарри вырвал глаз Си-Джея. Ему пришлось немедленно уйти из спальни в ванную и попытаться успокоиться. Луи был безумно рад, что альфа засунул ему что-то в рот, чтобы не было слышно его криков. Сам омега не тронул Си-Джея, нож, подаренный ему Гарри, так и остался в кармане. Стайлс даже не знал, что он его принес. Луи взял его не в целях защиты, а просто для внутреннего спокойствия. Огонь, должно быть, его любимая стихия. Испытать близость с Гарри не только физическую, но и ментальную, было невероятно. Спарившись, они лежали на полу, прижавшись друг другом, ели и пили, празднуя новую связь. Луи впервые почувствовал себя в такой безопасности. Впервые был спарен и не пожалел об этом следующим утром. Омега носил все украшения, подаренные Гарри. Луи хотел, чтобы все знали, что кто-то за ним ухаживает, что кто-то его любит, что он кому-то принадлежит. И дело вовсе не в Си-Джее, это было для его внутреннего омеги, который жаждал быть нужным. Омеги не убивали. Им не нравилось кровопролитие, не нравились драки. Луи иногда чувствовал себя никчемным, слабым, а потом в его жизни появился Лиам, показав ему, что он может дать отпор. Да, омеги, может, и не убивают, но они не боятся постоять за себя и бросить вызов альфе. Луи хотелось бы чувствовать себя ужасно, поплакать и даже извиниться перед кем-нибудь за содеянное. Сказать, что он совершил ошибку, придя вместе с Гарри к бывшему альфе. Но увидев, как рука Си-Джея с хрустом костей и звуком разрывающейся плоти выпала из стальной хватки Стайлс, он просто равнодушно смотрел на происходящее. Воспоминания о том, как альфа бил его и ребенка этими самыми руками, теперь лежащими в крови на полу, пронеслись перед глазами. Луи не мог почувствовать вину. Его омега гордился тем, как его альфа пугал Си-Джея, но в то же время не вызвал ничего кроме любви и благоговения у Луи. Гарри не сходил с ума, он не кричал, не избивал полукровку. Альфа сделал только то, что обещал, несмотря на сильное желание затащить мерзавца в какой-нибудь подвал и пытать до смерти. У Гарри самообладание было сильнее, чем думал Луи. Томлинсон знал теперь все стороны своей пары, но его нисколько это не стыдило и не пугало. — Ты же знаешь, что я… мое мнение о тебе не изменилось. — Я не знал, — Гарри потер живот Луи. — Спасибо. Омега вытер рот рукавом свитера. — Я… не жалею об этом.… Я… — Гарри терпеливо молчал, держа руки на животе Луи. — Я, — он улыбнулся, шмыгая носом, — я чувствую облегчение, словно камень с души упал. Гарри помог ему сесть. — Теперь, когда ты успокоился, — он поглаживал его по спине. — Пока тебя рвало в первый раз, я перевязал ему руки простыней, — Луи в замешательстве склонил голову набок. — Он не умрет от кровопотери, возможно, от шока. У него есть время до утра… кто-нибудь может его найти, — Гарри поцеловал его в висок. — Я знаю, ты не хочешь думать, что убил кого-то. Луи пожал плечами. — Мне все равно, — он уставился в темноту. — Правда. Луи встал, снимая одежду. Он обнял себя, когда подул ветер. — Однажды я пришел домой, Абрахам сидел в моче, у него появилась из-за этого ужасная сыпь. Я начал ругаться с Си-Джеем, — Луи прикрыл глаза, дрожа. — Он сказал, что это не его проблемы, что мне надо сделать так, чтобы Абрахам замолчал, иначе он сам его заткнет. Я почти каждую ночь смотрел, как он спит, с ножом в руке. Естественно я никому об этом не говорил. Омеги не убивают, но я хотел бы это сделать, — он протянул руку. — Еще раз, — Луи выпрямился. — Давай очистим меня, нас. Гарри обхватил его ладонь, и они рука об руку вошли в ледяную воду.***
— Большой живот… — прошептал Абрахам, касаясь живота Лиама. Айзек недовольно зарычал, шлепнув его по руке и получив в ответ шлепок по заднице. — Мама! — Не бей. — Ты меня ударила, — пробормотал Айзек, потирая ноющую ягодицу. — Потому что я твоя мать и не потерплю неуважения. Айзек склонил голову. — Да, мама. Абрахам, нахмурившись, потирал свою руку. — Иса плохой. — Нет! — Айзек обнял Лиама за ногу. — У мамы там ребенок, ты должен быть осторожен. — Ребенок? — Абрахам посмотрел на живот Лиама. — У мамы тоже есть ребенок. — Нет, Абрахам, — улыбнулся омега. — Ещё нет, но надеюсь, что скоро у тебя появится брат или сестра. Абрахам протянул руку, чтобы снова коснуться живота Лиама, и омега едва успел перехватить руку своего сына, который снова хотел ударить маленького альфу. — Зейн! — Нет, нет! — Айзек заскулил, вцепившись в рубашку Лиама. — Нет, мама! — Не вздумай больше поднимать руку, — отрезал Лиам, — или будешь сидеть здесь один весь вечер. Айзек уткнулся лицом в рубашку омеги, обнюхивая мать. Абрахам приложил ладошку к круглому животу, потирая его. — Ребенок. — Да, — улыбнулся Лиам, поглаживая сына по голове, когда тот снова начал рычать. — Ты не обижайся на Айзека, он просто у нас жуткий собственник, да ещё и защитник. Очень похож на тебя. Абрахам держал руку на животе, разинув рот, когда что-то почувствовал. — Ударил! — Это ребенок! — рыкнул Айзек. — Он пинается. — Зейн! — Лиам вздохнул. — Забери его. — Нет! — крикнул Айзек, когда подошел альфа. — Нет, мама, нет! Ég mun hegða sér/я буду хорошо себя вести! — он заплакал, когда Зейн взял его на руки. — Мама! — Успокойся, мне не нравится твоё поведение, — строго сказал Зейн, покачивая его. Айзек уткнулся лицом в плечо мужчины, всхлипывая. Альфа потер спину. — Я хочу вздремнуть. Ты поспишь со мной, Айзек? Мальчик кивнул: — Já, faðir/да, отец. — Хороший мальчик, — похвалил Зейн. — Мы чуть-чуть вздремнем. Лиам кивнул, поднимая маленького альфу. — Ребенок пинается в животе, Абрахам. — Плохой ребенок, — прошептал мальчик. — Нет, — проворковал Лиам. — Он просто говорит мне, что он там. Абрахам опустил взгляд. — Хочу, чтобы у мамы тоже был ребенок. — Твоя мама будет очень красивой, когда забеременеет. Твой брат или сестра будут чистокровными, они смогут обратиться в волка. Абрахам прикусил губу. — Они будут обижать меня? — О, нет, нет, — Лиам поцеловал его в лоб. — Они будут брать с тебя пример. Тебе надо будет научить их, быть волком. — Волком? — Да. Айзек тоже будет учить своего брата, когда тот родится. Мальчик с нежностью погладил округлый живот, чувствуя как пинается ребёнок. Он улыбнулся. — Привет, — он захихикал, когда в ладошку снова ударила ножка. — У мамы тоже будет ребенок, Лиам. Я буду старшим братом!***
Новолуние. Его отмечают только волки. Это самый важный для них день в году. Новолуние подразумевало больше, чем просто первая луна в году. Оно олицетворяло новую страницу жизни, давало надежду на лучшее. — Нам много чего нужно сказать в этот вечер, — Гарри указал на Луи и Абрахама. — Мы семья, мы друзья. Мы любим друг друга… мы матери и отцы… Мы живы, — альфа смотрел на бледную полную луну, освещающую их. — Все плохое, все ошибки, что мы сделали, останутся в прошлом, — он посмотрел на огонь. — Луна простит и отпустит всё, чтобы мы дальше могли жить в спокойствии и любви. Зейн поднял свой бокал. — Мы все прошли через тяжёлые времена, которые показали, какие мы есть на самом деле, которые сделали нас сильнее и лучше. Не стоит лукавить и говорить, что плохое не может принести пользу, — он склонил голову. — Я встретил человека, которого люблю всей душой и сердцем, что я не представлял себе возможным. У меня теперь есть ребенок, хоть и не моей крови, но он больше волк, чем я, — Гарри посмотрел на Абрахама. — У меня теперь есть семья, и я благодарю Бога, Стихии, Вселенную, но больше всего тебя, омега, — он приложил ладонь к груди. — Ты принял меня и полюбил, несмотря на все недостатки. Я горжусь тем, что являюсь частью твоей семьи. Луи вытер мокрые глаза, кивнул и улыбнулся своему альфе. Он послал Гарри воздушный поцелуй, шепча: — Я люблю тебя. — Зейн, Лиам, — Гарри улыбнулся, — Айзек, — щенок прикусил губу, довольно улыбаясь, когда услышал свое имя. — Вы тоже моя семья. Вы мне очень сильно помогли, и я вам безмерно благодарен. Теперь Абрахам, Луи и все остальные, давайте отпразднуем новое начало, которое будет лучше прошлого, — он поднял бокал. — Мы — волки, — он посмотрел на Абрахама. — Все мы волки, независимо от того, можем ли мы обратиться или нет. Мы — волки, и мы сильны. Давайте оставаться также вместе в наступающем году… любить друг друга, учить и прислушиваться. Гарри сделал глоток, все повторили за ним. Абрахам выпил за раз весь шоколад. — С Новолунием, с Новым годом.***
Абрахам завизжал, смеясь и убегая от костра к озеру. — Нет! Айзек погнался за ним, прыгая сверху. Повалив маленького альфу на землю, он начал с радостным скулением облизывать его лицо. — Иса… Иса! — Абрахам захихикал, отталкивая волка. — Ты меня поймал! Айзек побежал и прыгнул в воду. Абрахам улыбнулся, подходя к берегу озера. — Иса? — он подошёл ещё ближе. — Иса? Волчонок резко выпрыгнул из воды, обмочив Абрахама. Альфа застонал, отбегая: — Холодно, Иса, холодно! Айзек заскулил, обойдя вокруг мальчика, прежде чем отряхнуться от воды. Абрахам с грустью посмотрел на друга. — Я тоже хочу поплавать, — он оглянулся, найдя глазами свою маму в объятиях бабы. Поразмыслив, мальчик быстро разулся. Он улыбнулся, ещё раз оглянувшись, чтобы проверить, что на него никто не смотрит, прежде чем сунуть ногу в ледяную воду. Он захныкал, прикрывая рот рукой и отскакивая. — Холодно. Айзек лизнул пальцы горячим языком, пытаясь согреть. Альфа облегчённо вздохнул. — Спасибо, Иса. Он кое-как надел носок и нахмурился, когда дошел до обуви. Эти ботинки отличались от привычных ему, поэтому без чьей-то помощи он не в состоянии его надеть. Абрахам оглянулся на омегу, который на этот раз помахал ему. — Мама, помоги! Луи встал, чмокнув напоследок в макушку Гарри. Он подошел к берегу, Айзек тем временем убежал к родителям. Луи присел рядом с сыном. — Да, детка? Абрахам пошевелил пальцами ноги. — Нужна помощь. — А зачем ты разулся? — Луи поправил толстый пурпурный носок, прежде чем развязать шнурки на новом ботинке. — Хотел поплавать, мама. — Ты же знаешь, что вода слишком холодная, — он надел ботинок и зашнуровал. — Да, — Абрахам прижался к Луи, касаясь его браслета. — Красивый. — Да, мне его подарил баба, помнишь? — Помню, мама, — вздохнул он. — Теперь я могу правильно сказать «Аляска», мама. — Я знаю, — хихикнул Луи. — Мне сказал баба. Абрахам улыбнулся, глядя на спокойную гладь воды. — Я счастлив, мама, я хочу увидеть Аляску. Она должна быть красивой, как на фотографиях. — Я уверен, что она будет, — Луи притянул Абрахама к себе на колени. — Наш дом будет прекрасным… особенным, потому что баба построит его специально для нас. Абрахам улыбнулся, уткнувшись Луи в грудь. — Люблю тебя, мама. Омега радостно улыбнулся. — И я люблю тебя, Эбби. Услышав вой, они обернулись. Зрелище захватывало дух. Четыре волка: белоснежный, бурый и два черных — выли на луну. Луи казалось, что та освещает его и Абрахама ярче солнца, чтобы сказать им, что все кончено, что все будет лучше. Их новая жизнь наконец-то наступила. Прямо в этот момент. Луи крепче прижал к себе сына, любуясь волками. Гарри перестал выть и посмотрел на него, склонив голову. Омега повторил за ним, и даже Абрахам. Луи улыбнулся, нежно поцеловав Эбби. — С новым началом. Абрахам с уважением и благоговением посмотрел на своего отца. Он медленно закрыл глаза. — С новым началом, мама.