***
— Доброе утро, Иса. Маленький омега свернулся калачиком, натянув повыше одеяло. — М-м. Прежде чем забраться на кровать, Абрахам положил кусок хлеба на тумбочку. — Я принес тебе завтрак, — Абрахам придвинулся ближе, тряся хлебом перед лицом омеги. — Смотри, тост. Айзек с трудом сел. — Я не голодный. — Но если ты не будешь есть, то заболеешь сильнее. Айзек взял кусок хлеба и встряхнул его. — Это не тост. Абрахам покраснел. — Я не могу дотянуться до тостера. Айзек откусил кусок хлеба, жуя, и съежился, когда проглотил. — Воды. Абрахам кивнул, выбежал из комнаты и бегом спустился по лестнице. — Вода для Исы, — он не мог дотянуться до шкафчика с посудой, поэтому подставил стул к раковине и взял одну из чашек из раковины. Он сполоснул её, прежде чем налить воду. Назад Эбби уже пошел медленно, маленькими шажочками, пролив всего несколько капель, прежде чем вернулся к другу. Айзек протянул обе руки, забирая чашку и заглядывая в неё. — Фу… — он отдал ее обратно. — Гадость! Абрахам тоже посмотрел и увидел непонятный кусочек чего-то, плавающий в воде. — О, она грязная. Айзек снова лег, обняв подушку и положив рядом с головой кусочек хлеба. — Хочу маму. — Все спят, Иса, — Абрахам поставил чашку на тумбочку и забрался на кровать. — Хочешь поцелуев? Когда мне плохо, мама целует меня. Айзек кивнул, указывая на свой лоб. Абрахам нежно и аккуратно чмокнул его. — Горячий! — и еще три раза. Айзек нахмурился. — Хочу маму. Абрахам спрыгнул с кровати, присев на корточки, и быстро встал. — Давай выйдем на улицу, Иса, на улице холодно, ты похолодеешь. Айзек сел и отбросил одеяло, он с помощью маленького стульчика слез с кровати. Взяв Абрахама за руку, омега повел его к лестнице, и они тихо спустились. — Не волнуйся, Иса, тебе станет лучше, — Абрахам попытался открыть входную дверь, но не смог дотянуться до верхнего замка. — Не достаю. Айзек прокашлялся и начал взбираться на стонущего Абрахама. — Тяжелый! Айзек подтянулся, чтобы ухватиться за щеколду, но промахнулся, и они оба рухнули на пол. Мальчики засмеялись, пока хриплый смех омеги не был прерван кашлем. Абрахам похлопал его по спине и взял за руку. — Не получилось… но я… я могу сделать шоколад. Айзек не стал сопротивляться, когда альфа потащил его на кухню. Он развалился там на холодном полу, счастливо вздыхая от контраста температуры с его разгоряченной кожей. Абрахам удивлённо наблюдал за ним. — Хорошо… оставайся здесь! — он открыл холодильник, взял холодное молоко и поставил его на пол рядом с Айзеком. Абрахам намучился с дверью кладовки, сумев открыть её, только когда встал на высокий табурет. Оказавшись внутри, он огляделся. — Шоколад для Исы. Айзек потер глаза, входя внутрь. — Эбби… — Ищу, Иса, — сразу же Абрахам увидел коробку. — Нашел! — улыбаясь, он приподнялся на носочках так высоко, как только мог, и сбросил ее с полки. — Шоколад горячий… я не хочу горячего, Эбби. — Ничего страшного, мы сделаем его холодным. — Абрахам, — Гарри прислонился к дверному косяку. — Айзек. Абрахам помахал рукой. — Доброе утро, баба. Айзек подошёл к альфе и протянул к нему руки. Гарри сразу подхватил его и поцеловал в лоб. — Айзек, ты все еще болен. Почему ты не спишь? — Эбби принес мне хлеба. Гарри, прищурившись, посмотрел на Абрахама, который уже стоял у раковины, доставая чашку. — Абрахам, она грязная. Мальчик оглянулся. — Я знаю, баба, — он сполоснул ее под водой, стряхнув капли воды в раковину. Абрахам спустился с табурета и сел на пол. Гарри подошел к нему, присев на корточки и держа Айзека. — Абрахам, что ты делаешь? — Делаю горячий шоколад… Ой, не горячий, а холодный. Гарри остановил его, прежде чем тот открыл молоко. — Баба! Нужно сделать для Исы! — Нет, — улыбнулся Гарри. — Айзеку нужна вода. — Вода грязная. — Нет, чистая вода. Абрахам кивнул. — Я понял, баба. — И эта чашка очень грязная, и порошок не растворится, если молоко холодное. Абрахам нахмурился. — Я постараюсь растворить. — Не получится, — усмехнулся он, поглаживая голову Айзека, которую тот положил ему на плечо. — Убери все на место и ложись спать. Абрахам оглядел все продукты. — А как же Иса? — Я принесу Айзеку воды. — К тосту, который я принес. — Это не тост, — Айзек застонал. — Хлеб, — Абрахам улыбнулся. — К хлебу… не тосту.***
— Интересно, откуда берутся идеи Абрахама? Проходя мимо Гарри, Луи шлепнул его по заднице. — Осторожнее, альфа. Гарри усмехнулся. — Я не имел ничего плохого. — И ничего хорошего тоже, — он зажег благовония внутри чаши с песком. — И все из-за того, что мой ребенок путает тосты и хлеб. — Наш ребенок, — Гарри встал позади него, положив руки ему на бёдра. — И да, я к нему почти не придираюсь. Я начинаю привыкать к его милым словечкам. — Когда он начнет четко говорить, ты ещё соскучишься по его ошибкам, — Луи наклонился к его груди. — Вы сегодня пойдете с Зейном? — Да, — он поцеловал знак спаривания Луи. — Я вернусь поздно, мы начнем собирать древесину. Завтра будем искать кирпичи в лесу и за его пределами. Луи повернулся, положив руки на грудь Гарри. — Просто будь осторожен, — он потер место, где была татуировка короны. — И вернись до того, как я усну. Гарри ухмыльнулся, приподняв подбородок Луи, чтобы поцеловать его. — Если я приду позже, то буду спать на улице. Луи хихикнул, получив еще один поцелуй. — Я никогда не заставлю тебя спать на улице, — он потерся кончиком носа о его. — Ты сможешь лечь, — он поцеловал Гарри в грудь, проведя языком полосу вдоль его горла. — на кровать, но тебе придется смотреть, как я играюсь с собой, и ты не сможешь прикоснуться ко мне… Гарри зарычал. — Ты, — он отстранил от себя Луи, — постоянно радуешь меня сексом, — он прищурился. — Что ты задумал? Луи покачал головой. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. Гарри наклонился ближе. — Ты хочешь забеременеть. — Мы это уже обсуждали. — Нет, — ухмыльнулся он, — ты хочешь быть беременным на случай, если меня найдут. Луи покраснел. — Это не меняет того, что я хочу. — У нас будет ребенок, когда ты будешь готов, — вздохнул Гарри. — А я более чем готов, — он толкнул его на кровать, расстегивая брюки. Луи оставил цепочку маленьких засосов на бедре Гарри. — Я надеюсь, Зейн не против подождать. Гарри зашипел, когда Луи сжал его член. — О, я тоже на это надеюсь.***
— Как Айзек? — По-прежнему плохо, — Лиам зевнул. — Плачет каждые несколько минут, я не высыпаюсь. Луи понимающе улыбнулся. — Материнская участь, — он посмотрел на телефон, когда тот зазвонил. — О, нет, — он подбежал к нему и застонал, когда увидел код города. Он хлопнул по стене, прежде чем мило ответить: — Алло? — Алло, добрый день. Это Луи Томлинсон? — Да, это я. — Здравствуйте, меня зовут Адам, я член Совета в Ситке. Луи закатил глаза, сколько людей было в Совете? — Да, здравствуйте, что-то не так? — Нет, — пробормотал он. — Я проверял ваши бумаги, и вы не указали свой адрес. — О, да, потому что я остановился на частной территории. Мне сказали, что в этом нет необходимости. — Понятно. Тогда прошу прощения за беспокойство, хорошего вам дня. — И вам, — Луи сбросил и медленно опустил телефон на стол. — Он… он хотел узнать мой адрес, но… но мне сказали не писать его. Лиам подскочил. — Покрой своим запахом второй этаж. — Подожди, что? — он побежал за омегой, который на ходу снял с себя футболку. — Что случилось? Зачем? — Быстрее, покрой своим запахом весь второй этаж. Они отследили твой звонок и скоро приедут сюда, если они учуют Гарри, его найдут, — Лиам подтолкнул его. — Даже в детской. Сделай всё возможное. Запахи альф сильные, но стоит попробовать перекрыть их. Луи в панике бегал полностью обнаженным из комнаты в комнату, потираясь о все что угодно и распространяя свои феромоны. Он залетел в детскую. — Эм, — Абрахам оторвался от пазлов и покачал головой. — Мама, почему ты голая? — Неважно, — Луи вскочил на кровать Абрахама и прокатился по ней, следом проделав то же самое и по постели Айзека. Омега выбежал в коридор, прежде чем вернуться обратно и покрыть своим запахом улыбающегося сына. Луи поцеловал его. — Оставайся в комнате, — он пробежал мимо спальни Лиама, понимая, что там уже омега сам справился. Он вбежал в кабинет, катаясь по полу. — Луи! Томлинсон выбежал из комнаты и спустился по лестнице. Он застыл, невольно любуясь обнаженным Лиамом. — Ого, — он оглядел его с ног до головы. — Ты прекрасен. Лиам потянул Луи на задний двор. — Холодно! — Томлинсон вцепился в омегу. — Здесь ужасно холодно! — Раскрой руки. — Я не могу, — Луи весь сжался. — Зачем… За-зачем… О, Боже. — Выпрямись, Луи, — Лиам постарался не рассмеяться. — Мы должны стереть с тебя за-запах Гарри. — Ты тоже замерзаешь! — Луи покачал головой. — Мы должны вернуться в дом. Да, Лиаму тоже было холодно, он обхватил себя руками, дрожа. — Ничего, — он огляделся, собирая как можно больше снега, прежде чем бросить его на Луи, который закричал, падая на землю в сугроб. — Тише… Нас могут услышать! — он бросил на него ещё одну кучу, уже не чувствуя своих пальцев. — Лиам! — Луи поднялся и, спотыкаясь, отбежал — Х-хва-хватит! — Ты… Ты… Ты брось… брось в меня тоже, я-я пахну Га-гарри. — Мама? — Абрахам постучал в стеклянную дверь. — Холодно! Луи собрал охапку снега и вывалил на Лиама. — Я… я… умру от хо-холода. — Ты… не умрешь! — взвизгнул Лиам и снова закрыл глаза. — Ещё. — Мама… нет! Ребенок! — закричал Абрахам, открывая дверь. — Мама, у Лиама ребенок! Луи бросил на него снег и, убедившись, что другой омега встал, побежал в дом, стуча зубами. Он упал на теплый пол, обхватив себя руками. — Я замёрз. Абрахам убежал, когда вошел Лиам. Мальчик вернулся с кучей постиранных одеял, которые Луи совсем недавно постирал. Он накрыл ими омег, прежде чем убежать, чтобы найти еще. Лиам медленно обратился в волка, отряхиваясь. Он буквально лег на омегу согревая его. Луи крепко обнял Лиама. — О, слава Богу, ты волк. — Еще одеяла! — Абрахам на секунду замер, пытаясь сообразить, как теперь накрыть Лиама, когда тот стал больше. Он натянул свое одеяло на спину омеги. — Вот, — он гордо улыбнулся. — Тепло. Абрахам повернулся в сторону входа, когда кто-то постучал. — Баба! — О, они вернулись, — Луи вздохнул, но испуганно подпрыгнул, когда Лиам побежал за Абрахамом. Волк встал перед мальчиком, качая головой. Лиам обратился обратно, положив руки на стол. — Иди к маме, — выдохнул он. Абрахам прислушался и подбежал к Луи, который уже сидел. Лиам открыл дверь с широкой улыбкой. — Авель, Каин. Авель выпучил глаза. — Ты… голый. Каин отступил назад, зажимая нос. — Сколько там омег? Лиам усмехнулся. — Только Луи и я… мы просто веселились, — он пожал плечами, обхватив себя руками. — Что вас привело сюда? — Мы, — Авель сделал паузу. — Лиам, ты мерзнешь, омега. Можно нам войти? Лиам медленно кивнул, прежде чем сказать: «Да». Он открыл дверь, запуская их внутрь. Увидев Луи, они замерли. Они снова посмотрели на Лиама, потом на обнаженного Томлинсона. — Что ты имел в виду под «веселились»? Лиам прошел мимо них, внутренне крича. Он схватил одеяло, чтобы как следует прикрыться. — Авель, ты же знаешь, что Зейн — моя родственная душа, ничего такого, о чем ты мог подумать, — он как следует обнял каждого волка, склонив голову. — Давно не виделись, — он коснулся щеки Каина. — Вы нисколько не изменились. Каин поклонился, улыбаясь. — Как и ты, Лиам, красивый, как всегда, — он потянулся к животу, взглянув на омегу в немой просьбе. Дождавшись кивка, альфа приложил к нему ладонь. — Ого, это должен быть мальчик. Лиам закатил глаза. — Конечно, это же ребенок Зейна. С его генами, мне не суждено родить девочку в этой жизни. — Где Айзек? Лиам нахмурился. — Спит. Он приболел. — У нас в Ситке замечательные врачи, которые будут рады вам помочь, Лиам. Лиам крепко обнял его, обернув простынями нижнюю половину тела. — Вот почему ты всегда мне нравился, Каин. Спасибо. Авель улыбнулся, посмотрев на Луи, который уже тоже завернулся с помощью Абрахама в одеяло. — Добрый день, Луи… Абрахам. Томлинсон нервно улыбнулся. — Добрый день. — Привет, — Эбби повернулся и прошептал омеги. — Мама, он из большого города. — Да, детка, — усмехнулся Луи. Авель огляделся. — Очень красивый, дом, Лиам… хороший выбор. Омега поклонился. — Спасибо, у Зейна очень хороший вкус, — он жестом пригласил их сесть за стол, ненавидя себя за то, что всегда был очень гостеприимным. — Я принесу вам что-нибудь выпить. Луи чувствовал себя, мягко говоря некомфортно, прижимая к себе ребенка. — Не бойся, омега, — успокоил его Авель. — Мы друзья. Луи кивнул. — Да, извините. — Ничего страшного, — Авель сел. — Мы вообще пришли к Зейну… я не чувствую его запаха. Я почти ничего не чувствую. — Меня зовут Каин, — заговорил второй альфа. — Я тоже работаю в Совете, не думаю, что мы встречались. Луи слегка поклонился. — Приятно познакомиться. Я Луи, а это мой сын Абрахам. — Привет, Абрахам. Мальчик помахал рукой. — Привет. Лиам вернулся с двумя стаканами воды. Он сел на пол, потирая теплую кожу. — Что-то случилось? Авель и Каин взволнованно переглянулись. — Гарри жив. Брови Луи поднялись, что не укрылось от внимательного взгляда Авеля. Лиам сжал его руку. — Он мертв. Каин покачал головой. — Мы нашли его волос в лесу. Недавно к нам пришла пара юношей и сообщили, что видели белого военного волка на границе. Мы ничего не нашли, ни единой улики. Я перестал искать в снегу и пошел в лес, где и нашел волос. Он ничем не пах, мы послали его на генетическую экспертизу, — Каин гордо улыбнулся. — Это он. Губы Лиама задрожали, не в силах вымолвить ни слова. — Мы хотим дождаться Зейна, — улыбнулся Авель. — Я не спал всю ночь. Мы… мы хотим, чтобы он помог нам в поисках. Уже выставили патрули на границе. — Что? — Лиам выпрямился. — Если вы найдете его, что вы собираетесь делать? — Мы думаем… он потерял память, — сказал Каин. — Если это так, то он получит самое лучшее лечение. — Ты… Гарри не может быть жив, — Лиам сжал одеяло. — Он умер много лет назад. — Мы провели тест ДНК, — Авель опустился на колени и взял Лиама за руки. — Ты понимаешь, что это значит? Луи прикусил губу, когда слезы потекли по щекам Малика. — Пожалуйста, — он покачал головой. — Не надо ворошить всё это, он умер, пусть он покоится с миром… — Лиам, я знаю, что вы с Зейном любили Гарри. Но если есть хоть малейший шанс на то, что он жив… зачем от него отказываться? — Может быть… может быть, он не хочет, чтобы его нашли. Луи быстро вытер покатившуюся слезу, чем привлек внимание Абрахама. — Не плачь, мама. — Я в порядке. Каин посмотрел на него. — Мне жаль, если мы испортили вам настроение. Но не нужно плакать. — В этом нет никакого смысла, Лиам. Ты действительно в это веришь? — Гарри умер! Абрахам быстро повернул голову. — Нет… — он нахмурился. — Баба не умер! Луи зажал ладонью рот Абрахама, чувствуя, как сердце упало в пятки. Лиам уставился на Абрахама большими глазами, из которых буквально градом потекли слезы. — Не… не баба, Абрахам, мы говорим о другом Гарри. Мальчик попытался убрать руку Луи. — Тише, Абрахам, не перебивай Лиама. Авель поджал губы. — Кто, — он закрыл глаза. — Кто такой баба? Луи покачал головой. — Его… отец. Авель встал и отошел на секунду, прежде чем вернуться. — Почему… ты-то плачешь? Луи старался сдержать слезы, но те казалось сами бежали по щекам. — Не знаю. — Мама грустит, — захныкал Абрахам, — перестаньте. Лиам встал. — Вам следует уйти… Я скажу Зейну, что вы приходили. — Ты знаешь что-то, чего не знаем мы? Лиам посмотрел в слезящиеся глаза Каина. — Я знаю, что он мертв. И все. Каин отвел взгляд. — Извините за то, что пришли без предупреждения. Авель посмотрел на омегу. — Он жив, и если бы ты любил его, — глаза альфы наполнились слезами. — Ты бы не сомневался в этом. Если Зейн пропадет, ты никогда не перестанешь его искать! Мы никогда не перестанем искать! Я знаю, что он жив, Лиам, и если ты знаешь, что-то, пожалуйста… Лиам покачал головой, его руки дрожали. Авель быстро поклонился, вытирая глаза. — Хорошего вам дня. Каин последовал за ним, закрыв за собой дверь, когда они вышли. Лиам рухнул на пол, и Луи быстро снял Абрахама с колен. — Лиам, будь осторожен, — он положил руку на живот омеги. — Все в порядке, — он прижал его к груди. — Всё хорошо. Лиам заплакал, крепко сжимая Луи. Он покачал головой. — Мне нужен Зейн, — он заскулил, и Луи заплакал. Это был первый раз, когда Лиам проявил хоть каплю слабости. — Мне нужен мой альфа. Луи погладил его по голове. — Я понимаю, но, пожалуйста, успокойся, — он помог ему встать. — Давай, я отведу тебя в постель. Луи помог омеге подняться по лестнице, расстроенный Абрахам следовал за ними, таща одеяла. Томлинсон уложил беременного омегу в постель рядом с храпящим ребенком. Луи накрыл его одеялом и оглянулся в поисках того, что могло бы пахнуть Зейном. Он заглянул в корзину для белья и нашел один из свитеров альфы. Луи прижал его к лицу Лиама, целуя его в плечо, когда тот начал успокаиваться. Он взял сына на руки и закрыл за собой дверь.***
— Омега! — со смехом позвал Гарри, стряхивая снег с одежды. — Мы дома, — он принюхался. — Пахнет альфой. Зейн огляделся. — Лиам! — Баба, баба, баба, — Абрахам неуклюже спустился по лестнице. — Ш-ш-ш! — мальчик приложил палец к губам. — Мама сказала, что когда Зейн и баба вернутся домой, то надо ш-ш-ш… Гарри приподнял бровь. — Почему? Кто здесь был? — Pabbi/папа? — Айзек выглянул из-за угла и, увидев отца, бросился в его объятия. — Pabbi/папа! — Щенок, — он погладил его по щеке, — что случилось? — Мама сильно плакала… я сходил с ней в душ, но она хотела pabbi/папу, — Айзек нахмурился. — Где ты был? Зейн быстро побежал к лестнице, держа Айзека на руках. Гарри поспешно снял обувь. — Абрахам, — мальчик тяжело сглотнул. — Мама спит… мама тоже плакала… она… говорила, что баба уйдет. — Что? — он подхватил Абрахама и, переступая через две ступеньки, поднялся на второй этаж. Гарри вошел в спальню Зейна, когда услышал, что Лиам плачет. — Что… Лиам… Зейн целовал его в щеки, лоб, губы, шею, окружив своими феромонами, но тот не успокаивался. — Всё хорошо, омега, я рядом… Айзек, пожалуйста, выйди. Гарри тоже вышел, закрыв за собой дверь. Он покачал головой. — Я ничего не понимаю, — он заглянул в свою спальню, Айзек держался за его ногу, кашляя, а Абрахам сидел у него на руках. — Омега? Луи всхлипнул, садясь. — Мама проснулась! Гарри опустил мальчика. — Что происходит… что случилось с Лиамом? — Я пытался его успокоить… он все время пытался выскочить из дома, чтобы найти Зейна. — Камелия, — Гарри присел перед ним. — Что случилось? Кто приходил? — Абрахам, Айзек, выйдите, пожалуйста. — Хорошо, мама. — Авель и Каин приходили… Они нашли твои волосы в лесу, — Гарри замер. — Они провели анализ ДНК и знают, что ты жив. Лиам все пытался их убедить в обратном, но… я думаю, что это было слишком для него. У него случился эмоциональный срыв, я не смог его успокоить. Гарри прикрыл рот рукой. — Господи… Луи прикусил губу. — Все будет только хуже, Гарри, — он вздохнул. — Ты должен сказать им, что ты жив. — Тогда я нарушу данное тебе и Абрахаму обещание. — Ты ненамеренно причиняешь боль другим, Гарри. Ты этого не видишь. Альфа опустил глаза. — Я не хотел этого. — Я знаю, — Луи положил руку ему на спину. — Я устал плакать каждый раз, когда что-то случается. Это пугает Абрахама… Я хотел бы сказать ему, что ты жив и в порядке, чем скажу, что ты «мертв» или что мы не можем выйти все вместе на улицу, чтобы погулять, потому что тебя могут увидеть. Лиам носит ребенка под сердцем, но он в постоянном напряжении. Никто не должен продолжать лгать, даже ты. Гарри посмотрел на него со слезами на глазах. — Теперь у меня есть семья.… Они сделали то, за что я никогда не смогу им отплатить. Как… как я могу просто вот так сдаться? Я боюсь… я знаю, что не должен бояться, но я боюсь. Я не боюсь возвращаться. Я боюсь того, что случится, когда они узнают, что я солгал, что Зейн солгал… что я потеряю тебя, потому что, — выдохнул он, –потому что я трус, и вместо того, чтобы просто справиться со всем — я сбежал. — Ты бежал так быстро, как только мог ко мне. Ты не трус, — он вцепился в его футболку. — Я твоя пара, а они — наша семья. Что бы ни случилось, я буду с тобой и они тоже.***
— Когда Гарри найдет омегу, я устрою вечеринку. Все засмеялись, включая Гарри. — Я не ищу омегу. — Да, да, — пропел Мэттью. — Я знаю, но когда ты спаришься и омега забеременеет, приготовься. — Я молод, — простонал Гарри. — Меня это не интересует. У меня есть работа. — Да, но в конечном итоге ты захочешь остепениться и создать семью. — Мне и так хорошо. Мэттью закатил глаза. — Когда ты спаришься, пожалуйста, приведи этого омегу в мой дом, чтобы я мог поблагодарить его. Зейн подтолкнул Гарри локтем. — Я тоже приду, он отпугнет его. — Да, сэр, — усмехнулся Гарри.***
Мэттью дважды перечитал заявление. — Сядь. Гарри опустился на стул, выпрямив спину. — И когда ты решил? — Я думал об этом в течение года. Мэттью положил лист на стол. — Почему? Гарри облизнул губы. — Хочу поменять что-нибудь в жизни. Коммандер откинулся на спинку стула, голубые глаза резко контрастировали с его темной кожей. — Помнишь, как мы впервые спарринговали? Как я продолжал выигрывать, пока однажды ты не прижал меня? — Да, сэр. Он кивнул. — Я стал свидетелем того, как ты невероятно вырос как существо и как командир. Я знал, что ты особенный, — он сцепил пальцы в замок. — Я считаю тебя своим сыном, Гарри. Я сделал все, что мог, чтобы сделать тебя лучше… чтобы ты был лучше меня. Так что ты сильнее всех, — он наклонился вперёд. — Помни, что обращение — это только физическое явление. Твой волк — он всегда будет здесь, всегда. — Спасибо, сэр, — кивнул Гарри. — Я не хочу твоей отставки, — вздохнул Мэттью, — но я понимаю, что ты устал. Ты находишься в главном составе наших сил. Я не сомневаюсь, что тебя захотят вернуть для обучения новых командиров и тому подобное. Я знаю, что хочу, чтобы ты вернулся. — Я знаю, сэр. — А пока, — Мэттью поднял ручку, — отдыхай, — он подписал, удивив Гарри. — И знай, что мы будем ждать твоего возвращения. Всегда. Гарри взял заявление. — С-спасибо, сэр. — И если ты найдешь себе пару, — Гарри застонал. — Я сказал «если», — альфа усмехнулся. — Я хочу узнать об этом первым. Гарри прикусил губу, улыбнулся и поклонился. — Спасибо вам за все, сэр. Мэттью встал и поклонился. — Надеюсь, мы скоро увидимся.***
— Луи, — Лиам медленно сел на кровать, улыбаясь. — Я хотел поблагодарить тебя. Томлинсон сел. — Нет проблем, Лиам. Ты всегда помогал мне. — Я очень расстроился… я просто хочу, чтобы они оставили его в покое. Гарри был очень несчастен перед тем, как уйти. Теперь он счастлив, здоров. Я люблю свой народ, но мне хотелось, чтобы они хоть раз в жизни сдались и отстали. — Я сказал Гарри, что будет лучше, если он сам им расскажет, — кивнул Луи. — Что? — Это несправедливо по отношению ко всем. Я знаю, ты все сделаешь для Гарри, но… как мы можем так жить? Мы не знаем, как они отреагируют. Это все равно что сорвать пластырь, он должен это сделать.***
Зейн кусал ноготь большого пальца. — Так ты им расскажешь? — Луи считает, что так будет лучше. — Понятно, — кивнул Зейн. — Мне очень жаль, — Гарри посмотрел на него, — за то, что я заставил твою семью так много пережить… напрасно, — он закрыл глаза. — Я не должен был вынуждать тебя лгать ради меня, Зейн, это одно из моих самых больших сожалений. — Гарри, — Зейн наклонился вперед, — я не сержусь из-за этого. Я сам сделал выбор, ты меня не заставлял. Если они узнают, что с того? Что? Я солгал, потому что люблю тебя и знаю, что ты возненавидел пытки после того случая. Это уничтожало тебя. Я был там, когда тебя рвало, когда ты плакал — не они, — он откинулся назад. — Я зол… Лиам тоже, потому что тебе придется вернуться к тому, чего ты не хочешь. Конечно, они либо будут счастливы, будут плакать от радости и приведут сюда половину гребаной Аляски, либо они будут злиться и ненавидеть нас. В любом случае, тебя снова призовут, будь то любовь или ненависть. — Я знаю. — Лиам был расстроен, потому что они давили на него, обвиняли в его безразличии к тебе, когда это не так, и я понимаю их, — Зейн коснулся своей груди. — Я знаю, что если бы ты не сказал мне, я бы никогда не перестал искать… никогда. Лиам знает, что ты ненавидишь службу… Я это знаю. Ведь теперь у тебя есть семья! Что бы ты ни решил, командир, я последую за тобой. Гарри уставился на клочок травы, заметив маленький розовый цветок, одинокий и покрытый снегом.***
Когда вошёл Мэттью, все встали и одновременно склонили головы. Как только командир сел, все последовали его примеру. — Я привел половину своего батальона ради этого, говорите. Авель встал. — Сэр, мы думаем, что Гарри жив. Каин нашел в лесу клок его волос. Мэттью кивнул. — Где Зейн? Авель посмотрел на Каина. — Он… у нас есть странное подозрение. Мэттью молча велел одним взглядом продолжать. — Сначала мы думали, что Гарри потерял память, но… Зейн привез омегу в Ситку. Он даже дал ему дом в лесу. — Без Лиама? — Нет, нет, это друг. Он полукровка. Мэттью усмехнулся. — Полукровка? Серьезно? — Да, — выдохнул Авель. — У него есть ребенок, тоже полукровка. Он… эм… прямая линия. Улыбка Мэттью погасла. — Продолжай. — Он состоял в отношениях с альфой-полукровкой. Но он больше не с ним, но спарен уже с другим альфой. — Этот полукровка имеет какое-то отношение к Гарри, — он потер шею, — когда Гарри признан мертвым уже много лет? — Каждый раз, когда я произношу его имя, он странно себя ведёт. Даже его ребенок отреагировал… сказав, что он не умер, как будто он знал его. — Понятно, — Мэттью встал и начал ходить из угла в угол. Все молчали. Вскоре мужчина сел и потёр глаза. — Я не буду посылать солдат. Как минимум, это неуважительно по отношению к Лиаму и Зейну. Если честно, я не могу поверить, что он жив. Позови этого полукровку, Луи, да? Скажи ему, чтобы приехал, что я хочу с ним встретиться. Может быть, от него мы что-нибудь добьёмся. Если Зейн что-то и знает, то он унесет это с собой в могилу.***
— Хорошо, — Луи застегнул все пуговицы на пальто Абрахама. — Мы все пойдем, успокойтесь. — Да, — кивнул Абрахам, не совсем понимая, о чем идет речь. — Спокойно. Гарри все утро мерил шагами комнату. — Мы попросим прощения… если они рассердятся, мы уедем… в Антарктиду. Там холодно? Да… Холоднее, чем здесь? Да. — Да, да, да, мама, — Абрахам погладил его по голове. — люблю тебя. Луи улыбнулся. — И я люблю тебя. Гарри застонал. — Почему он позвонил тебе? — Нет, это хорошо. Хорошо, что он позвонил, он будет ждать нас… ну, не тебя. Но… но мы придем все вместе. — Да, все идут! — Абрахам встал перед Гарри, подняв руки. — Подними меня, пожалуйста. — Луи, — фыркнул Гарри, поднимая сына. — Тебе не надо с этим связываться. — А тебе не нужно было связываться с Си-Джеем, — он топнул ногой, — но ты это сделал. Гарри поджал губы. — Это другое… Луи поцеловал его. — Для меня это проблемы, от которых мы не можем убежать. Мы должны решить их. Иначе, Гарри, мы никогда не будем счастливы, — он посмотрел на себя в зеркало, альфа стоял позади него с Абрахамом. — Я сделаю все, чтобы держать себя в руках. Мы команда, и твои проблемы — мои. Он обернулся, и его тут же поцеловали. — Я люблю тебя всем сердцем, Камелия. Как только все закончится, мы снова сможем спокойно жить. Луи кивнул, слабо улыбнувшись ему: — Да, сможем. — Мама, — Абрахам посмотрел на себя в зеркало, корча рожицы. — Куда мы идем?***
— Я так нервничаю, — Луи держал Гарри за руку на заднем сиденье машины. — Меня тошнит… Господи. Надеюсь, они не будут кричать на нас. — Не будут, — Гарри уставился в окно, глядя на заснеженные деревья. — Никто не будет кричать, а если что-то и произойдет, то все уйдут, а я останусь. Зейн посмотрел на него через зеркало. — Мы не оставим тебя. — Что я сказал? Зейн сглотнул, глядя вперед. — Да, сэр. Луи слабо ударил Гарри. — Будь милым. — Что за? — Лиам наклонился вперед, он округлил глаза. — Он что, вызвал весь батальон? У Зейна отвисла челюсть от количества солдат, стоящих перед зданием Совета. — О, Боже! Гарри закрыл глаза, прекрасно понимая, из-за чего собралось столько людей. — Мэттью здесь.***
— Пытки больше связаны с психикой, Гарри, — Мэттью сел. — Я могу пытать тебя, сидя прямо здесь и не прикасаясь к тебе. Гарри кивнул. — Иногда это трудно, мы стараемся всячески избежать пыток. Всегда сначала задавай вопрос… жди ответа. Вопрос-ответ. Всегда объясняй, шаг за шагом, что ты будешь делать. Их это заставит бояться ещё больше, но это хорошо, если будут знать, что произойдет. Никогда… никогда не вымещай свой гнев на человеке. Если ты это сделаешь, это будет твоей самой большой ошибкой, — он вздохнул. — Люди теряют контроль. Как только ты получишь от них то, что тебе нужно, остановись. Если ты этого не сделаешь, то никогда не сможешь остановиться. Ты постоянно будешь терять контроль. — Да, сэр, — кивнул Гарри.***
Если бы кто-нибудь сказал Луи несколько месяцев назад, что он будет идти со своим ребенком, чистокровным альфой, их семьей. Что они будут пробираться через толпу плачущих, воющих альф, кланяющихся перед ними. Что они будут подниматься по лестнице, проходя мимо людей, обездвиженных из-за шока — и всё это из-за его альфы, который был «мертв», но теперь жив. Луи никогда бы не поверил. Абрахам махал всем, здороваясь через каждые несколько человек. Авель стоял у входа один, и крупные слезы градом текли по его щекам. Он склонил голову, не поднимая ее. — Га… — он рвано вздохнул, схватившись за сердце. — Мэт… Мэт… Господи… — он закрыл рот, подняв голову, чтобы посмотреть на альфу. — Ты жив… я знал… почему… почему ты… Зейн, Лиам… — он поджал губы. — Я не понимаю. Зейн опустил голову, чувствуя стыд. Гарри посмотрел вперед, крепче сжимая руку Луи. — Мы всё объясним, — он прошел к большим дверям и остановился перед солдатами, которые встали на одно колено. — Омега, останься здесь с Лиамом и детьми, пожалуйста. Луи кивнул и взял Абрахама на руки. — Я буду здесь. Лиам кивнул в знак согласия, поднимая Айзека. — Я знаю, — Гарри сделал глубокий вдох, прежде чем открыть дверь, Зейн вошел сразу за ним. Комната была полна знакомых лиц, заплаканных, полных непонимания и обиды. Авель вошел последним и обошел их, направляясь к своему креслу. Мэтью резко обернулся, слезы застилали ему глаза. — Га-Гарри, — он посмотрел на Зейна, качая головой. — Я… я… — ему пришлось сесть. Мэттью вытирал глаза всякий раз, когда выступали новые слезы. — Сядь… просто… просто сядь. Они вдвоем опустились на кресла напротив альфы, у Зейна в глазах стояли слезы. Мэттью уставился на свои темные руки, бормоча себе под нос. — Я хочу… обнять тебя… прикоснуться к тебе и проверить, действительно ли ты передо мной, — он усмехнулся. — И я хочу убить тебя. Гарри вцепился в подлокотники. — Где ты был? Губы альфы задрожали. — Я… жил с полукровками. Мэттью закрыл глаза. — Почему? — Потому что… я знал, что ты никогда не будешь там искать. Мэттью подавил всхлип, прижав ко рту кулак. — Как ты мог? — он хлопнул по столу. — Мы семья! Как ты мог? Ты хоть представляешь, через что мы прошли! Бесконечные поиски, бессонные ночи! Траур по всей Аляске! Гарри опустил глаза. — Мне… очень жаль. — Жаль? Мы любили тебя, мы относились к тебе только с уважением! Мы заботились о тебе. Ты всегда был нашей семьей! Ты нас бросил! — Мэттью встал, хлопнув обеими руками по столу. — И все, что ты можешь сказать: «Мне жаль»?! — он посмотрел на Зейна. — А ты. Ты знал. Ты знал все это время! Все твои слезы были ложью! — Они никогда не были ложью, — Зейн сглотнул. — Я был убит горем. — Ты знал, что он жив! — Я был убит горем, потому что ему пришлось дойти до того, чтобы исчезнуть, дабы вы все поняли! — гневно выплюнул Зейн. — Он… никто не видел того, что видел я. Гарри был несчастен, и никто из вас не обратил на это внимание… потому что вы были слишком сосредоточены на том, насколько хорошим командиром он был. Мэттью выпрямился. — Ты был несчастен? — Когда я, — он плакал, — когда я заблудился… лежал без сил в снегу… я видел галлюцинации… у меня была семья, — он уставился на стол, улыбаясь. — Она была прекрасна, и я был счастлив умереть прямо там, — он облизнул пересохшие губы. — Затем так же быстро все пропало. Я понял, что попал в метель, и продолжал идти, потому что у меня была работа. Это произошло после его сына, сэр, все стало только хуже. Мэттью покусывал щеку изнутри. — Что ты имеешь в виду под «хуже»? — Меня тошнило, рвало, я плакал по ночам. Я сделал то, что ты велел мне не делать. Я выместил на нем всю злость, даже после того, как он мне все рассказал, я не остановился. Это была моя вина, — он закрыл глаза, склонив голову. — Это была в первую очередь моя вина, что они напали. Потому что я уничтожил его сына, когда не должен был этого делать, — он открыл глаза, слезы капали на его джинсы. — Они поймали меня, потому что я позволил им это сделать. Я заслужил все. Я знал, что победа в любом случае будет за вами, но я не хотел, чтобы вы меня нашли. Я молил о смерти… Но вы меня нашли, — прохрипел он. — Я не мог ни думать, ни есть, ни спать. Я сходил с ума, и никто этого не видел. Я не хотел разочаровывать тебя… мне просто нужно было уйти. Он сжал бедра. — Никто не видел, что происходило со мной. Я всегда хотел иметь семью, но разве можно было её построить с моей работой? С моим состоянием? Я хотел спать, я хотел есть, не мучаясь от тошноты. Я устал от того, что люди только и похлопывали меня по спине и говорили, что я отлично справляюсь, устал от речей, медалей, золота, денег и бриллиантов. Я устал, как ты и говорил, — он поднял глаза, выражение лица Мэттью смягчилось, глаза были красными от слез. — Я не хотел, чтобы Зейн был частью всего этого. Я сказал ему только потому, что он не поверил бы ничему другому. Я ушел, порвал со всеми связь, а затем появился Зейн… и он отказался уйти. Он всегда был рядом, когда мне что-то было нужно… Лиам и он. Они поклялись никому это не рассказывать, унести с собой это в могилу, — он вздохнул. — Я не хотел этого. Я хотел, чтобы все закончилось, чтобы все обо мне забыли, но так не получилось. Меня распирало от гордости, — он улыбнулся, вытирая слезы, — от того, что моя семья не перестали надеяться и искать, потому что я знаю, что поступил бы абсолютно также. Гарри покачал головой. — Конечно, это не меняет и не оправдывает всю ту боль, которую я вам причинил, я знаю это. Я могу извиниться миллион раз, но это ничего не даст. Теперь я счастлив… счастливее, чем когда-либо в жизни, — он усмехнулся. — У меня есть омега, полукровка, но прямой линии. Он делает меня очень счастливым и… у нас есть сын, который не мой по крови, но он мне как родной, — Гарри высоко поднял голову. — И я хочу начать с ними новую жизнь. Мой омега сказал мне обо всем рассказать, он причина, по которой я здесь. Я должен прекратить бегать, чтобы мы могли быть счастливы. Я хочу быть счастливым. Он замолчал, обдумывая следующие слова. — Я ради него и ребенка пробежал за два дня такое расстояние, которое можно преодолеть лишь за пять, — он встал. — Ты можешь ненавидеть меня, злиться на меня, отослать меня обратно. Но, пожалуйста, мой омега мечтал жить здесь, я не хочу рушить его мечты. — Ты… так повзрослел с тех пор, как мы говорили в последний раз. Физически, ментально, — он медленно кивнул. — Я никогда не смог бы тебя ненавидеть, ты мне как сын, вы все… Даже ты Зейн. Мы злимся… мы чувствуем себя обманутыми, и это нормально. Авель и Каин столько работали, искренне верили, что ты жив, искали целыми днями, посылали войска. Я понимаю, если они будут в гневе, — он прикусил нижнюю губу. — Иногда мы не замечаем, как плохо людям, потому что мы ослеплены гордостью. Забываем, что не бывает так, чтобы всегда было всё хорошо, — Мэттью вздохнул. — Я когда-нибудь вынуждал тебя лгать? — Никогда, сэр, — поклонился Гарри. — Никогда. Мэттью кивнул. — Тогда почему ты солгал? — Я… не хотел вас разочаровывать, сэр. — Нет, я не об этом, — Мэттью облокотился на стол. — Ты сказал, что я буду первым, кому ты расскажешь о своей омеге. Гарри выдохнул, положив руку на грудь. — Я… я сейчас упаду в обморок. Мэттью встал, протягивая руки. — Сначала я обниму тебя, а потом убью. Гарри обнял своего командира, крепко сжимая его, не сдерживая слез. — Я… мне очень жаль… Мне очень жаль. Мэттью отстранился, оглядываясь по сторонам. — Я думаю… в наказание Гарри должен сделать несколько челноков и съездить в Барроу, где преподаст урок новичкам, — все с одобрением захлопали. — Все будут очень рады увидеть вас дома. Зейн встал, и Мэттью указал на него. — Зейн, ты тоже. Малик вскинул руки. — Я здесь ради друга, за что я должен быть наказан? — Ты тоже солгал, — подумал Мэттью, — но ты прав, — он похлопал его по спине. — С тебя одна тысяча челноков, а не две. — Две? — в шоке переспросил Гарри. — Это справедливо! — крикнул кто-то. Гарри откинулся на спинку стула. — Дай мне неделю. — Три дня, — улыбнулся Мэттью. Он поднял руки. — Гарри жив, мы будем праздновать как волки! Зейн оперся на плечо Гарри, когда их поприветствовали. — Нам очень повезло. — Но сначала, — повернулся Мэттью. — Я хочу познакомиться с твоим омегой.***
Гарри сел рядом с Авелем, положив руку ему на колено. — Авель. Альфа выпрямился. — Гарри, — он не поднимал на него глаз. — Омега… Ребенок. — Да. Альфа потер нос. — Я всегда… я всегда говорил им, что ты жив. Гарри мягко улыбнулся. — Я знаю, — он громко вздохнул. — Спасибо, что не забыл обо мне. — Многие до сих пор считают нас, меня и Каина, несерьёзными. Но не ты. Ты был единственным, с кем я мог поговорить, единственным, кто хотел меня слушать, — он не смог сдержать всхлип. — Я был уничтожен известием о твоей гибели… мы никогда не прекращали поиски, Гарри… никогда. Даже спустя годы. Гарри прижался лбом к альфе. — И я все еще здесь для тебя. Клянусь, я никогда не забуду, что вы с Каином сделали для меня. Авель коснулся лица Гарри, его лба, щек, подбородка. Он усмехнулся. — Ты действительно здесь. — Да, я здесь. Он улыбнулся. — Та война… это была моя первая настоящая война. Я был так напуган, но… Но ты схватил меня за плечи, тряхнул и сказал, чтобы я не боялся. Ты поклялся, что не позволишь никому из нас умереть. Я рассмеялся. Я сказал Каину, и он тоже рассмеялся. Весь батальон смеялся. Это было невозможно, один из нас, по крайней мере, должен был умереть. Но все мы здесь… даже ты. Гарри серьезно кивнул. — Я всегда выполняю свои клятвы. — Поклянись… Что ты не исчезнешь снова. Гарри склонил голову. — Я клянусь, что больше никогда не исчезну.***
— Абрахам, — шикнул Луи. — Веди себя прилично. — Все в порядке, — улыбнулся альфа. — Меня зовут Мэттью. Луи почтительно склонил голову. — Луи, это Абрахам — мой сын. — Приятно познакомиться с тобой и с тобой, Абрахам. — Здравствуйте, — Абрахам помахал рукой и снова потянулся через стол за ручкой. — Я могу забрать её? — Нет, — Луи взял его на руки. — Не можешь. Мэттью рассмеялся. — Он очень красивый, очень похож на тебя. Луи с облегчением вздохнул. — Огромное вам спасибо. — Мы не думали, что у Гарри когда-нибудь появится омега и даже ребенок. Он всегда был против этого… против детей, — Мэттью указал на Луи. — И вот вы здесь. Томлинсон покраснел. — Да… Я хотел бы извиниться за Гарри. Он очень хороший альфа. — О, я знаю это. Гарри всегда был честным и порядочным человеком. Теперь ты понимаешь, насколько вся эта ситуация удивительна для нас. Да, кто-то расстроен, но я лично чувствую только гордость. Он поступил так, как посчитал нужным, — Мэттью пожал плечами. — Должен ли он был поступить иначе? Да, но мы все совершаем ошибки. Луи улыбнулся. — Ошибки, которые больше не повторятся. Мэттью ухмыльнулся. — Сразу видно, что ты омега Гарри, — он оглядел Абрахама. — Сколько ему лет? — Три, — Луи слегка подбросил Эбби, заставив его захихикать. Абрахам посмотрел на Мэттью. — Красивый, мама. — Кто красивый, детка? Абрахам застенчиво указал на Мэттью, который рассмеялся. Луи улыбнулся. — Он красивый? — Да, и глаза красивые, мама. Мэттью рассмеялся ещё громче, переведя взгляд на вошедшего человека. — Люди узнали, что Гарри жив. Некоторые заметили его, — Каин огорченно поднял глаза. — Там полный беспорядок. Мэттью встал. — Понятно, — он улыбнулся Луи. — Пойдем? — Нам нужна буквально минута, не очень привыкли к толпам. — Да, конечно. Они оставили Луи и Абрахама одних. Томлинсон тяжело вздохнул. — Господи, какой ужас! — он отпустил Эбби на пол. — Его не убили… И не схватили. Абрахам засмеялся, бегая за матерью и подражая ей. — Ура! — Господи! Все будет хорошо. Я так испугался, что меня чуть не вырвало! — Вырвало, фу! — Все будет хорошо, мы теперь будем жить спокойно! Ура! — Луи радостно завизжал. — Я не могу в это поверить! — Ура! — Абрахам, смеясь, повторил. — Мама пищит! Луи потёр живот. — Боже… Меня тошнит, — он рассмеялся, но внезапно замер. Абрахам побежал за омегой, хихикая, когда Луи рванул в угол. Он врезался в задницу парня, когда тот резко остановился. Омегу громко вырвало в мусорку. Абрахам нахмурился, медленно отступая назад. — Фу, мама!