***
Абрахам был прав, Луи был толстым, он чувствовал себя китом. — Альфа… — застонал омега, перекатываясь на бок. Он чувствовал себя таким тяжелым, большим, голодным и нуждающимся. — Альфа. — Луи, — Эстер вошла в спальню. — Что случилось? Томлинсон громко заскулил. — Альфа… Эстер тихо закрыла дверь и подошла к плачущему омеге. Она присела рядом и коснулась лба Луи. — Хм, ты еще горячий, — Луи прижался лицом к ее юбке, крепко сжимая ткань. — Бедняжка, — Эстер нежно погладила его по волосам и, наклонившись, поцеловала в висок. — Гарри скоро будет дома, обещаю. — Я проголодался… — пробормотал омега. — Конечно, Луи, — она убрала руку. — Я сварила очень вкусный суп, я принесу его, — поклонилась Эстер, прежде чем выйти из комнаты. Луи она нравилась, от нее все время приятно пахло, и она очень хорошо о нем заботилась… Но она не была Гарри. Омега нуждался в альфе, он был ему нужен. Луи чувствовал себя опустошенным. Большую часть дня он проводил в постели, за исключением одного часа, когда Эстер водила его прогуляться. Тело омеги постоянно ломило, суставы ныли, и на ногах очень сильно чувствовался новый вес. Эстер всегда делала ему массаж после обеда, а потом Гарри, когда они вместе принимали душ. Альфа был невероятен, он очень много работал над строительством их дома, решив закончить его за два месяца, что было невозможно, но Томлинсон верил в него. Гарри контролировал каждый процесс, чтобы все было идеально. Он уезжал рано утром, когда приходила Эстер, и возвращался в восемь. Как раз к ужину. Луи мылся дважды в день: утром с Эстер и вечером с Гарри. Его распорядок дня был примерно таким: Проснуться Поплакать Поспать Принять душ Поговорить и порисовать с Абрахамом/ позавтракать с ним Поспать Поплакать Пообедать Прогуляться/сделать гимнастику Поплакать Поспать Ждать возвращения Гарри Принять душ Поужинать Поспать Он привык, и ему крайне приелся этот распорядок дня. Луи чувствовал себя ужасно из-за того, что не мог элементарно повеселиться с собственным ребенком. Абрахам все понимал. Ему нравилось сидеть на кровати омеги, тихонько играть, читать и раскрашивать картинки. Иногда он садился на пол и, собирая пазлы, болтал о брате и сестрёнке или об Айзеке, пока Луи не засыпал. Омега не хотел просить Гарри, чтобы тот прекратил стройку и вернулся домой. Альфа оставался даже после того, как все рабочие расходились, чтобы успеть сделать что-то ещё. Но когда мужчина возвращался домой, то все его внимание и любовь были отданы Луи и Абрахаму, даже если он ужасно устал, вспотел, а пальцы болели от количества мозолей. Омега чувствовал себя бесполезным, он ничем не мог помочь. Луи только плакал, кричал или спал. Он каждый день разговаривал с близнецами, поглаживая живот, чтобы те чувствовали себя любимыми. Единственное, что его не радовало в этой беременности, так это то, что он привык быть активным. Луи хотел двигаться, работать и в конце концов свободно спускаться и подниматься по лестнице. Луи не мог успокоиться, расплакавшись в ду́ше, когда не смог увидеть своих ног из-за живота. Гарри не обращал внимания ни на прибавку в весе, ни на истерики омеги. Мужчина окружил его любовью и заботой, словно Томлинсон был каким-то божеством. Например, когда Луи не смог застегнуть браслет из-за опухшей лодыжки, Гарри заставил забыть его об этом поцелуями, а уже на следующий день Луи проснулся и увидел надетое на ногу украшение с дополнительными камнями. Гарри был его опорой, поддержкой, любовью — всем. Когда Абрахам занимался с Соломоном, Луи писал в дневнике о том, как себя ужасно чувствовал, о Гарри, Эбби, Деметрии и Эбигейл. Омега писал о том, как ему хотелось бы увидеть свои ноги и как он скучал по Лиаму, Зейну, Айзеку и Еве. Он писал о том, как жаждал секса, в котором ему отказал Гарри до рождения детей. Также омега старался делать какие-нибудь упражнения, чтобы совсем не окоченеть и, конечно же, спал. — Луи, — Эстер вернулась с тарелкой супа и хлебом. — Ты готов поесть? Луи кивнул, вытирая глаза уголком одеяла и слыша, как его сын спускался по лестнице со своим учителем Соломоном. Гарри нашел его совсем недавно, как и Эстер. Но прежде альфа перебрал с Луи множество кандидатур.***
— Как вас зовут? Луи молча сидел рядом с Гарри, пытаясь успокоить внезапную тошноту. — Иуда, — альфа улыбнулся. — Нет, — прищурившись, Гарри посмотрел на Мэри, которая нервно покусывала большой палец. — Я представила вам уже девять человек, — она вскинула руки. — У меня кончаются «достойные» медицинские работники. Гарри считал её достойной, но посмотрел на мужчину. — Чем вы зарабатываете на жизнь? — Я бизнесмен. Гарри вздохнул, закатывая глаза. — Что вы будете делать, если Луи упадет в обморок? Иуда прикусил губу. — Отвезу его в больницу. Гарри поднял руку, чтобы Луи мог прижаться к нему, когда омега начал скулить. — Он нам не подходит. — Омега не подойдёт? — вздохнула Мэри. — Если Луи понадобится срочно попасть в больницу, машина не подойдет. Мне нужен кто-то, кто сможет отнести мою омегу. Если вы сможете найти мне очень сильную омегу, тогда да. Мэри поджала губы. — Думаю, вы захотите омегу, ведь вы же не позволите альфе, например, помочь вашей омеге помыться. Гарри прищурился. — Никто не будет помогать Луи мыться. — А если он испачкается? Например, его стошнит, и он не успеет добежать до туалета, Луи же не сможет лежать в рвоте до вашего прихода. Луи захныкал, прижимаясь лицом к груди Гарри. Альфа поцеловал его в лоб. — Тогда спаренная омега, и я попрошу Мэттью прислать двух альф на всякий случай. Мэри улыбнулась. — Отлично, — она похлопала Иуду по плечу. — Спасибо, что пришли. Иуда кивнул. — Извините, что потратил ваше время. Мэри улыбнулась. — Ничего, это вы извините за беспокойство.***
— Как вас зовут? — Джозеф, — он улыбнулся. — Приятно познакомиться. Гарри посмотрел на Мэри. — Нет. — Что? — вскрикнула она, но быстро склонила голову в покорном жесте. — Пожалуйста, извините, — она вздохнула. — Почему не Джозеф? Он очень хороший человек. Плотник и отлично разбирается в математике. Гарри посмотрел на Абрахама. — Мне не нужен плотник. Мне нужен учитель. Если хотите, я могу вам предложить работу на стройке нашего дома, — он снова посмотрел на Мэри. — Найдите кого-нибудь другого. Абрахам поднял кулак. — Кого-нибудь другого!***
Так для Абрахама нашли Соломона. Мудрого, доброго мужчину. Он очень уважал Гарри и без колебаний согласился стать учителем для его сына. Именно поэтому мальчик сейчас не сидел без дела, будучи занятым домашней работой. Абрахам приходил к Луи каждый раз, когда тот плохо себя чувствовал, и читал ему, несмотря на то, что у альфы это получалось не очень хорошо, и Томлинсон ценил компанию. — Давай, омега, — Эстер присела у кровати и поставила поднос. Она размешала суп, улыбаясь. — Пора поесть, — Луи сонно кивнул, открывая рот для горячего супа. Он проглотил и судорожно вытер покатившуюся слезинку. Эстер нахмурилась. — Что случилось, Луи? — Слишком горячий суп, а мне и так жарко, — прошептал он, медленно ложась на спину. Омега отвернулся от Эстер и вцепился в подушку Гарри. — Мне очень жаль, омега, — тихо вздохнула Эстер. Она коснулась его спины. — Но Гарри сказал, что ты должен поесть. Луи захныкал, крепче прижимая к себе подушку. — Нет. Эстер встала, обошла кровать и посмотрела капризному омеге в глаза. — Ты должен думать о своих детях, они же едят вместе с тобой. Луи тихо всхлипнул. — Хочу альфу… — Я понимаю, — грустно улыбнулась Эстер. — Он скоро вернется. — Мама? — Абрахам постучал, просунув голову в комнату. — Привет, мама, — мальчик подбежал к кровати. — Эстер… Соло уходит. Соломон вошел с сумкой в руке. Он поклонился перед кроватью. — Извините, омега. Как вы себя чувствуете? Луи не ответил, придвинувшись ближе к Эстер. — Он не очень хорошо себя чувствует… Соломон, извини, но тебе лучше выйти из спальни… Гарри не будет доволен, если почувствует твой запах здесь. — Да, конечно, — он поклонился. — На сегодня уроки Абрахама закончены, — он посмотрел на мальчика, который в этот момент поцеловал омегу в щеку. — Абрахам, ты можешь проводить меня? — Да, Соло! — альфа поцеловал Луи напоследок. — Я сейчас вернусь, мама, — он осторожно соскочил с кровати, чтобы не перевернуть поднос. — Иду, Соло. Соломон улыбнулся. — Надеюсь, вы почувствуете себя лучше, омега. Я приду завтра. Луи уткнулся лицом в подушку и глубоко вздохнул. — Я… теперь хочу есть. Эстер хихикнула. — О, да, ты должно быть очень проголодался, омега, — она снова обошла кровать, чтобы покормить Луи. — После еды мы можем немного прогуляться, — она подула на ложку, чтобы остудить суп. — А потом мы можем поделать растяжку. Луи промолчал, потирая щеку тыльной стороной ладони. Омега чувствовал себя ужасно, он был спокоен только рядом с Абрахамом или Гарри, особенно с Гарри. Вчера вечером Луи целый час поговорил с Лиамом, что тоже заставило его отвлечься, но стоило повесить трубку, как он расплакался. Все его тело болело, так что вряд ли он когда-нибудь решится ещё на одного ребенка. — Мама, — Абрахам закрыл дверь, прижимая к груди книгу. — Я вернулся, — он сел на кровать рядом с Луи, прижавшись к нему. — Мама плохо себя чувствует? Луи молча кивнул. Абрахам взял его за руку и поцеловал ее. — Все будет хорошо, мама, — он коснулся уже очень большого живота. — Бедная мама, Деметрий, Эбигейл, ведите себя получше, — Эбби поцеловал торчащий пупок. — Я почитаю вам, — он поднял книгу, пока Эстер продолжала кормить Луи. — Я читал это с Соло, мама, — он улыбнулся, открывая первую страницу. — О, подожди. — он быстро закрыл книгу, покраснев. — Сначала название… Книга называется: «Мне не нравится». Луи отвернулся от ложки и посмотрел на сына. — Мне не нравится бро-брок-брокколи… — Абрахам улыбнулся, глядя на следующую страницу. — Но мне нравится зе-зеле-зеленый цвет… Видишь, мама? Брокколи зелёные… Он держит брокколи. Видишь? Луи кивнул и снова лег. Он перекатился на бок, потирая живот. Абрахам погладил омегу по голове, прежде чем перевернуть страницу. — Я не люблю уби-уби-убира-убираться, но я люблю играть, — мальчик хихикнул. — Смотри, мама, он играет с игрушками, но не убирает их на место, — Абрахам показал на расстроенную маму на заднем плане. — Его мама несчастлива. Луи улыбнулся, закрывая глаза и слушая, как его сын читает.***
— Эстер! — Абрахам поднял глаза. — Мне нужна еще одна печенька. Эстер улыбнулась. — Зачем? — Для мамы! — Твоя мама не хочет печенья, Абрахам, я думаю, это ты хочешь его. Абрахам покачал головой. — Нет. — Ты же знаешь, баба не любит, когда ты лжешь. Мальчик надул губы. — Хочу печеньку. — Я почти закончила ужин, твой баба скоро вернется, — она наклонилась. — Ты сделал домашнюю работу? — Да, с мамой, — Абрахам уставился на тарелку с печеньем. — Я люблю печенье, — он встал на носочки. — Но я подожду бабу с мамой. — Хороший мальчик. Абрахам убежал из кухни. — Мама! — он прошел в гостиную, где лежал Луи. — Привет, мама. — Привет, детка, — омега глубоко вздохнул, разминая руки. Абрахам склонился над его лицом. — Ты такая красивая, мама, — он поцеловал Луи в лоб. — О, — он нежно погладил сына по голове. — Спасибо, милый, — Луи закинул ногу на ногу. — Пожалуйста, мама, — он посмотрел на часы и быстро начал считать на пальцах. — Семь, три, четыре… мама! Абрахам встал. — Мне нужен твой телефон, чтобы позвонить Исе. Луи улыбнулся и протянул руку, чтобы тот помог ему сесть. Мальчик осторожно взял и потянул его на себя, погладив омегу по спине, как только тот встал… прямо так же, как это сделал бы Гарри. — Он наверху, детка. — Спасибо! — он дважды поцеловал Луи в щеку, а потом еще раз, прежде чем побежать к лестнице. — Иса, Иса, Иса. Оказавшись в спальне, Абрахам огляделся в поисках телефона. Найдя его на прикроватной тумбочке, он сел на пол и нажал имя Лиама для видеозвонка. Абрахам нетерпеливо зашевелил пальцами ног, улыбаясь. — Алло? — Иса! — радостно воскликнул маленький альфа. — Привет, Иса! Айзек нахмурился. — Ты поздно, Эбби. — Прости, Иса, я делал уроки и должен был позаботиться о маме. Айзек кивнул. — Хорошо, но только это последний раз! — Хорошо. Айзек засмеялся. — Смотри! — он перевел камеру на Еву, которая пыталась сесть. — Она выросла! Абрахам поднес телефон поближе к лицу: — Ух ты, у нее такие же черные волосы, как у тебя! — Да. Она такая умная! Мама сказала, что она будет гением. — Деметрий и Эбигейл все еще сидят в животе у мамы… но… но баба сказал, они скоро родятся. — Да, pabbi/папа сказал, что мы скоро приедем к вам! Абрахам положил телефон на пол и спросил. — Чем ты сегодня занимался, Иса? — Я играл с Евой, она очень сильно бьёт… и она альфа! — Айзек надул губы и пожал плечами. — Мама говорит, что в этом нет ничего плохого, но я хотел бы, чтобы она была омегой. — Почему? — Потому что я омега. Вдруг она будет со мной злой? Ева, нет! — Айзек забрал у нее карандаш. — Мама, Ева ест мои карандаши! Вдруг я ей не буду нравится, потому что я омега. — Ты мне нравишься, — нахмурился Абрахам. Айзек покраснел. — П-правда? — Да, ты мне очень нравишься, Иса! — Абрахам усмехнулся. — Мне неважно, омега ты или альфа… или просто Иса… Ты мне нравишься. Айзек застенчиво улыбнулся. — Спасибо, Эбби… Ева, нет!***
Луи громко заскулил, как только почувствовал запах Гарри. Он попытался встать, но получилось лишь сползти с дивана. — Альфа! — Омега, — со смешком поприветствовал его Гарри. Луи встал, опираясь на стену, и вразвалку направился к двери, где мужчина разувался. Омега глубоко вздохнул и поспешил к нему. Он любил Гарри таким, потным, грязным и родным. Мужчина всегда сразу ехал домой, никуда не заезжая, так как знал, что дома его терпеливо ждёт семья. — Моя прекрасная Камелия, — Гарри усмехнулся, разведя руки в стороны, приглашая его обниматься. — О, — он понюхал омегу, — с каждым днём ты пахнешь все лучше и лучше, — он поцеловал Луи в шею, потираясь кончиком носа о сладко пахнущую кожу. Луи сжал пальто мужчины и жалобно заскулил: — Я скучал по тебе. — Я знаю, я знаю… и я по тебе, — он отстранился, посмотрев на него. — Я очень по тебе скучал, — он поцеловал его в нос. — Ты такой красивый, невероятный, омега, — Гарри прижал обе ладони к животу Луи. — Как вы с малышами сегодня себя чувствуете? Луи покачал головой. — Плохо… — О, нет… — проворковал Гарри, снова обнимая Луи. — Пойдем, я искупаю тебя, милый, — омега тихо заскулил, взяв его за руку, и пошел с ним на кухню. — Эстер, добрый вечер. Женщина накрывала на стол. — Здравствуй, Гарри. Как дела? — Очень хорошо, я счастлив, что наконец дома, — Гарри уткнулся носом в волосы Луи. — Где мой сын? — Он наверху разговаривает по телефону с Айзеком, — с улыбкой ответила она. Гарри кивнул. — Хорошо, пожалуйста, ешь и не жди нас, я приму ванну с омегой. Эстер кивнула. — Спасибо, Гарри, — она подошла к Луи. — Он сегодня почти ничего не ел, — омега вздохнула. — Он действительно плохо себя чувствовал. — Тогда завтра я останусь дома. Пожалуйста, возьми выходной, — он попытался пошевелить рукой, но Луи зарычал и сжал ее еще крепче. — Да, возьми завтра выходной. — Вы уверены, сэр? — Да, спасибо, — он повел Луи из кухни. — Пойдем, омега, я поздороваюсь с Абрахамом и приду к тебе, хорошо? Луи кивнул, покусывая рукав Гарри. Они медленно поднялись по лестнице и зашли в спальню. — Абрахам. — Баба! — мальчик быстро обернулся. — Привет, я почувствовал твой запах! — И ты не даже не спустился сказать мне «привет»? — Гарри улыбнулся, взъерошив волосы ребенка. — Я очень скучал. — Я тоже скучал по тебе, баба, — Абрахам поднял телефон. — Я разговаривал с Исой, а сейчас смотрю шоу Кенни! Гарри попытался не закатывать глаза. — Понятно, — он посмотрел на Луи, который уставился в пустоту. В его глазах застыла покорность и спокойствие, отстраненность, и альфа понял, что нужно поскорее позаботиться о нем: помыть, согреть и пометить своим запахом, иначе тот сломается и расплачется. — Я пойду помогу маме принять ванну. Эстер скоро уедет, обязательно попрощайся с ней. — Хорошо, — Абрахам положил маленькую руку на большой живот омеги. — Мама плохо себя чувствует, — он с нежностью погладил. — Позаботься о маме, хорошо? Гарри присел на корточки, не отпуская руку Луи. — Хороший мальчик, — он поцеловал Абрахам в лоб. — Обещаю. Ребёнок улыбнулся. — Я… я сегодня читал маме. — Правда, альфа? Я и забыл, что у тебя сегодня были занятия. — Ага, с Соло, — Абрахам коснулся ямочек на щеках Гарри. — Мы читаем «Мне не нравится». — Что ж, завтра я останусь дома, ты почитаешь мне? — Да… да! Ты останешься завтра дома? — Да, — Гарри поднял глаза, когда Луи заплакал. — Мы поговорим после, Абрахам. Мальчик быстро кивнул. — Да, баба. Абрахам сначала не понимал столь резкие перепады настроения Луи, его внезапные слезы, так что Гарри пришлось сесть с ним и подробно все объяснить. Мальчик, может быть, и не до конца понял, но теперь уже не так удивлялся неожиданным эмоциональным всплескам. Он всеми силами пытался помочь Луи, но никогда не просил его не плакать. Гарри объяснил ему, что омега часто плачет без особой причины и успокоится сам так же быстро, как и начал. Абрахам принял это к сведению, даже если для него всё равно это было не очень понятно. Абрахам был словно якорем во время очень сильного шторма. Иногда становилось крайне тяжело, и они успокаивались только из-за него. Он очень быстро взрослел. Альфа становился более ответственным, он гораздо реже плакал, ко всем относился с почтением, как подобает волку. Мальчик рос прямо у них на глазах, и Гарри иногда хотелось плакать от того, как летит время. Когда он встретил Абрахама, он был совсем другим. Мальчик изменился настолько, насколько никто из взрослых не предполагал. Эбби изо всех сил старался помогать Гарри с Луи, как например, лечь с расстроенной омегой, когда альфа уходил. Абрахам приносил забытое полотенце, стакан воды, отвечал на звонок при необходимости — в общем, делал всё, что от него просили и не просили, при этом не высказывая ни единой жалобы. Гарри захотелось вернуться и задушить Си-Джея. Как он мог обижать такого золотого ребенка и называть его никчёмным. Гарри хотел воспитать мальчика достойным человеком, чтобы все гордились им так же сильно, как и он. — Пойдем, Камелия, — Гарри подошел к шкафу, ища один из длинных халатов омеги. Мэттью прислал множество подарков для Луи и игрушек для Абрахама, в числе которых была и одежда. Вчера вечером Гарри с Луи засиделись допоздна, рассматривая фотографии Евы. Зейн сказал, что они не оставались дома одни, всегда были гости. Они не могли пойти куда-нибудь и не быть замеченными, все кланялись при их виде и просили сфотографировать ребенка. Их также завалили подарками, и Лиам подумывал о том, чтобы сбежать куда-нибудь. Зейн посоветовал им держаться подальше от Барроу, пока все не уляжется. — Сегодня мы наденем его, — Гарри снял с вешалки розовый шелковый халатик, любуясь им. — Он будет красиво смотреться, что ты думаешь? Луи промычал в ответ, крепче вцепившись в его руку. — Хорошо, хорошо, — Гарри улыбнулся, забирая его. — Абрахам, пожалуйста, иди в свою комнату, мне нужно раздеть маму. — Да, баба, — он встал. — Можно взять мамин телефон? — Да. — Спасибо, — Абрахам пошел к выходу с телефоном в руке, не отводя глаз от экрана, и врезался в дверь. — Уф, я в порядке. — Смотри по сторонам, альфа, и не забудь попрощаться с Эстер. — Да, баба. Гарри подвел Луи к кровати и осторожно уложил, пока тот издавал тихие протестующие звуки. — Да, моя милая омега, — тихо проговорил он. — Теперь я здесь, — Гарри очень устал, наконец отделка дома изнутри была завершена, что заняло очень много времени. Альфа хотел, чтобы в спальне было ковровое покрытие, но тогда они бы замучились вычищать его от волос, поэтому он остановил выбор на паркете. Теперь осталось доделать ремонт, расставить мебель и привести дом в порядок снаружи. Завтра должны были приехать электрики, и хотя Гарри хотел проконтролировать всё, Луи нуждался в нем. Обычно, когда альфа приходил домой, Томлинсон плакал, будучи уставшим, одиноким, эмоциональным. Сегодняшний день ничем не отличился, единственное, плохое самочувствие Луи уже было слишком заметно при первом взгляде на него. Гарри любил близнецов, но искренне ненавидел то, что те вытворяли с бедным омегой. Томлинсон постоянно плакал от того, как ему грустно и тяжело. Скорее всего это будут их последние дети, потому что альфа никогда больше не захочет подвергать своего омегу такому испытанию. — Ш-ш-ш, нет, — Гарри поспешил убрать свою руку от Луи. — Я грязный, омега. Тот всхлипнул, пытаясь перевернуться и спрятать лицо. Однако альфа помешал ему, удерживая на месте и снимая штаны. Он поцеловал большой живот, прижавшись к нему ухом. — Успокойся, Камелия, успокойся, — Гарри улыбнулся, почувствовав, как двигаются малыши и их быстрое и громкое сердцебиение. — Привет, щенки, — он снова поцеловал живот, массируя кожу пальцами, пока дети не затихли. — Привет, баба дома. Он дышал полной грудью, наслаждаясь сладким ароматом своего омеги. Гарри потер бедро, вдавливая пальцы в напряжённые мышцы, дабы размять их. Луи громко застонал, выгибаясь, повернув голову, и Гарри солгал бы, если бы сказал, что это его не возбуждало. Он проделал то же самое с другой ногой, спустившись до икры. Мышцы омеги буквально одеревенели, с трудом поддаваясь его рукам. — Ты такой напряженный, — он потер ноги. — Мой бедный омега. Луи с облегчением вздохнул, поднимая ногу для Гарри, и мужчина взялся разминать отекшие ступни, целуя каждый пальчик. — Как ты, любимый? Луи прошипел, вздыхая: — Хорошо, альфа. — О, наконец-то, кто-то заговорил, — усмехнулся Гарри. — У тебя красивый голос, Камелия, мой прекрасный омега. Луи захныкал, когда его пальцы хрустнули. — Я люблю тебя. — Я очень тебя люблю, — ответил Гарри, растирая лодыжки. — У тебя такой уставший голос, детка. Нужно позаботиться о тебе, да? Луи застенчиво кивнул и поднял руки, чтобы Гарри снял с него большую футболку (которая на самом деле принадлежала альфе). Мужчина улыбнулся, осторожно стягивая её. — Мне нравится баловать тебя. Луи взглянул на альфу из-под ресниц. — Хочу помыться. — Хорошо, омега, — Гарри сложил одежду на кровати. Он помог Луи встать. — Пойдем в ванную, любимый.***
— Тут? — Да, — Луи кивнул. Гарри опустил ладони на его плечи, с силой помассировав до хруста костей. — Готово. Луи вынул руку, свесив ее с бортика ванны, и потер глаз. — Я… я хочу выйти из дома. Сегодня. — Ты гулял с Эстер? — Да, — он заскулил. — Но я хочу ещё. — Хм, — улыбнулся Гарри, взяв мочалку. Он опустил её в воду, а затем начал неспешно тереть грудь Луи. — Хорошо, омега, как скажешь. — Я хочу посмотреть наш дом. — Да? Хорошая идея. Мы можем с Абрахамом съездить и посмотреть, — он положил теплую мочалку на живот Луи. — Думаю, тебе очень понравится. Омега кивнул. — Конечно, понравится. Мне нравится всё, что ты делаешь, — он поцеловал руку Гарри. — Я так скучал по тебе, альфа. — Мой бедный омега, скоро я всегда буду рядом с тобой, — он поцеловал Луи в лоб, — обещаю.***
— Ого! — Абрахам указал в сторону дома. — Дом! — он с трудом отстегнулся. — Выйти! — мальчик попытался открыть дверь. — Открой, баба! — Спокойно, альфа, — Гарри повернул ключ в замке зажигания. — Сначала надо помочь маме, — он вышел первым и выпустил Эбби. — Открой дверь маме. Абрахам широко распахнул дверцу. — Привет, мама, можно твою руку? Луи устало улыбнулся — обычно к этому времени он уже спал. — Спасибо, дорогой, — он взял мальчика за руку, а в другой сжал ладонь Гарри. Луи вздрогнул от холодного ветра, обхватив себя руками. — Ого, это… как ты так быстро? Гарри встал позади него, положив подбородок на плечо — Мэттью очень сильно помог. Пойдем внутрь, уверен тебе понравится больше, — он поцеловал знак спаривания. Абрахам вцепился в пальто Луи. — Это наш дом, баба? — Да, Абрахам. Тебе нравится? — Очень! — мальчик указал на трубу. — Канин для подарков! — Камин, а не «канин», и подарки через него не приходят. — Гарри! — Я не буду обманывать нашего ребенка, — сказал альфа, открыв дверь. Абрахам нахмурился. — Баба глупый, мама, — он испуганно сжался, заглянув в темный дом, и спрятался за спиной омеги. — Все хорошо, милый, — Луи зевнул. — Баба сейчас включит фонарик на телефоне. Гарри отдал Абрахаму свой смартфон. — Иди первым, альфа. Абрахам заколебался, но все же вошел, направив яркий свет на пол. — Красиво. — Подними фонарик, пожалуйста. Абрахам послушно приподнял телефон, широко раскрыв рот. — Ух ты! Смотри, мама! Луи поднял взгляд на большую люстру, висевшую у входа. С виду казалось, что она сделана из тысячи крошечных кристаллов, от каждого отражался свет, отчего та выглядела волшебной. — Боже, какая она красивая, альфа! — Ручная работа, нам подарил Совет, — Гарри помог им пройти дальше в дом. — Ещё много работы, но внутри все готово. Я начну перевозить наши вещи. Завтра придет электрик, — он держал Луи за талию, осторожно ведя его. — Всего четыре спальни, ближайшая к нашей будет детской для близнецов, — он забрал телефон у Абрахама, когда тот начал трясти им. — Эй! — На первом этаже кабинет и личная комната для тебя, омега. Там можно будет гнездиться. Всего три камина: в нашей спальне, гостиной и твоей комнате. Как ты и просил, задний двор достаточно большой. Луи чмокнул Гарри. — Всегда думаешь обо мне, альфа. — Всегда. — Баба! — Абрахам зарычал, потянувшись к телефону. — Дай! — Думай, на кого рычишь, альфа, — Гарри поднял руку выше. Абрахам схватил его за ногу. — Злой баба. — Я не злой, но думай, что хочешь, — он положил руку на голову мальчика. — Нам нужно видеть, а ты играешься со светом. Абрахам замолчал, не отпуская его ногу. Луи потер живот. — Я хотел бы посмотреть всё при свете дня завтра. — Нет, — Гарри проводил их до двери. — Днем здесь очень опасно. Луи закатил глаза. — Со мной все будет в порядке. — Я сказал «нет», — Гарри закрыл дверь и отдал Абрахаму свой телефон. Мальчик сразу включил фонарик. — Я могу сделать фото. Луи вырвался из рук альфы. — Я не ребенок, и я не сломаюсь, — он рыкнул, когда Гарри попытался схватить его. — Не трогай меня. Стайлс тихо вздохнул. — Уже очень поздно, нам надо было лучше лечь спать, чем ехать сюда. Луи злобно посмотрел на него, Абрахам направил фонарик на живот омеги. Он сжал челюсть. — Перестань, Гарри. — Ты ведёшь себя… — Гарри! — крикнул Луи, топнув ногой. — Не говори мне, как я себя веду! — он выхватил ключи из рук мужчины. Абрахам подскочил от неожиданности, выронив телефон. Он быстро поднял его, направив свет сначала на лицо Луи, а потом на Гарри. — Баба, я думаю, мама расстроена. — Да, Абрахам, я и так вижу. — Осторожнее, альфа, — Луи взял мальчика за руку. — Не говори так с моим ребенком. Гарри приподнял бровь: — Наш ребенок. Луи отвернулся и пошел к машине вместе с Абрахамом. Мальчик оглянулся с испуганными глазами, протягивая Гарри руку. — Мама просто хочет спать. — Я хочу тишины! — Луи распахнул заднюю дверцу. — Садись. Гарри быстро забрал ключи, и омега замахнулся на него. Стайлс ухмыльнулся, качая головой. — Ты не поедешь за рулем, — он схватил его за обе руки, когда тот снова попытался его ударить. — Омега… омега! — Отпусти меня сейчас же! Гарри фыркнул, убирая руки. — Ты не поедешь за рулем. Луи попытался забрать ключи из кармана альфы. — Поеду! — Тебе нельзя, и ты прекрасно это знаешь, — Гарри отпрянул, когда омега вновь потянулся за ключами. — Гарри Стайлс! — Успокойся, ты слишком напряжен, это плохо. — Отдай мне ключи, — прорычал Луи, — можешь идти домой! Гарри покачал головой: — Нет. Омега шагнул к нему: — Гарри! — Ты устраиваешь сцену, — он посмотрел на то, как в машине мигал фонарик. — Хотя нашему ребенку весело. Луи схватил Гарри за рубашку, но альфа от неожиданности резко отступил, и Томлинсон, не удержав равновесия, упал. У мужчины сердце упало в пятки. Он мигом помог омеге подняться. — Боже, Луи… Омега, прости, я не хотел! Луи нахмурился, держась за живот. — Я… я в порядке, — он посмотрел на испачкавшееся пальто и заплакал. — Я хочу домой. Гарри кивнул, ещё раз проверив, что Луи действительно не пострадал. — Ладно… хорошо, мы уезжаем.***
— Прости за мои капризы. Альфа покачал головой. — Я расстроен из-за того, что не поймал тебя, — он покачал головой. — Не могу поверить, что позволил тебе упасть. Луи прикусил губу. — Я всё равно упал несильно, я успел удержаться. — Я всегда должен ловить тебя, — Гарри быстро подрезал ногти на ногах омеги. — Меня злит, что я не смог. Луи пошевелил пальцами ног, пока альфа не посмотрел на него. — Это была моя вина, я, как обычно, заистерил. Да, истерики Луи стали обычным явлением настолько, что даже уже Абрахам понимал. Омега так бесился, что уже не контролировал себя, говоря и делая то, что ему взбредёт. На днях он швырнул в Гарри пульт, потому что тот сказал, что Луи нельзя выйти на улицу из-за холода. Омега очень любил своих детей, но из-за них он испытывал самые сильные эмоциональные качели. Он даже не мог контролировать это. Достаточно было сказать что-то незначительное, и Луи взрывался. Больше всего доставалось Гарри, поэтому Томлинсон не мог дождаться родов, чтобы оставить альфу в покое и не испытывать его нервы на прочность. — Не расстраивайся, альфа. Ты во всем был прав, ты всегда оберегаешь меня, — Луи развел руки. — Иди сюда. Гарри осторожно навис над ним, чтобы не задеть большой живот, и нежно, медленно поцеловал его, прикрыв глаза. Луи довольно замурчал. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был в безопасности. Не злись на меня, я всегда думаю в первую очередь о тебе и Абрахаме. Омега поцеловал его в щеку. — Всегда, — он опустил взгляд. — Всё в порядке, — Луи улыбнулся. — Мне очень понравился дом, и в следующий раз, когда я увижу его, мне он понравится ещё больше. Гарри склонил голову. — Спасибо, омега. — Ты такой перфекционист, ты создал совершенство, альфа. Я знаю, что со мной сейчас трудно, и мне жаль, что многого требую… — Не говори о себе так, ты не машина. Тебе нужна любовь и забота, как и мне, и я всегда их чувствую от тебя. Надеюсь, что ты то же чувствуешь и от меня. Мы супруги, и мы любим друг друга. Твоё эмоциональное состояние временно, оно пройдет, — он чмокнул Луи в нос. — Ты не понимаешь, насколько мне нравится возвращаться домой и чувствовать твой запах, любовь, — он погладил его по щеке. — Я очень люблю тебя, омега. Ты можешь бросить пульт или вышвырнуть меня из кровати, — Луи надул губы, заставив Гарри рассмеяться, — а я все равно буду любить тебя всем своим холодным сердцем. Луи вытер слезящиеся глаза. — Спасибо… спасибо за все, Гарри. Ты придал смысл слову «дом». — Обещаю, что в следующий раз, когда ты упадешь, я тебя поймаю. Я всегда буду ловить тебя. — Конечно, — Луи улыбнулся, уткнувшись носом в шею Гарри, — всегда.***
— Доброе утро, мама, — Абрахам вошёл с тарелкой с двумя тостами. Он поставил ее на край кровати, как делал каждое утро. — Пора просыпаться, — он подошел к Луи. — ты пропустил душ, но я сделал завтрак, — мальчик коснулся щеки омеги. — Не то, что готовит Эстер, но это тосты. Луи заизвивался, высоко скуля. Гарри крепче прижал его к себе и поднял голову. — Абрахам, сегодня мама будет спать. Мальчик нахмурился. — Нет, пора завтракать. — Сегодня я позабочусь о маме, Абрахам, — устало улыбнулся Гарри. — Ты можешь еще немного поспать. Маленький альфа громко фыркнул, возвращаясь к краю кровати. Он схватил тарелку с тостами и вышел из комнаты. — Маме пора завтракать, — бормотал он, спускаясь на первый этаж. — Эстер говорит, что мама должна вовремя завтракать, — Абрахам поставил тарелку на стол и посмотрел на дверь, когда услышал стук. — Соло? — мальчик подбежал к двери. — Кто там? — он прижался ухом к двери, ожидая ответа. Абрахам приоткрыл дверь и посмотрел на мужчину. — Привет? Взрослый альфа улыбнулся. — Привет, меня зовут Авель, ты меня помнишь? Абрахам открыл дверь пошире. — Помню, привет. Авель тепло улыбнулся. — Рад снова тебя видеть, твои родители дома? — Спят, но маме пора завтракать. — Я пришел поздороваться и проверить, как там твоя мама. Как она? — Входи, входи, — он схватил Авеля за руку, затягивая его внутрь. Абрахам закрыл дверь. — Поешь со мной тосты, — он подтащил его к столу и усадил. — Мама в порядке, только много плачет. — Понятно, — негромко рассмеялся Авель. — Мне жаль. Абрахам откусил большой кусок тоста. — Все в порядке, баба сказал, что мама поправится, когда родятся Деметрий и Эбигейл. — О, уже выбрали имена. Красивые. — Спасибо, — улыбнулся Абрахам, протягивая Авелю ломтик тоста. — Я выбрал. — О, ты? — альфа отложил тост. — Отличный выбор. Абрахам кивнул: — Спасибо, бабе и маме нравятся имена. Авель улыбнулся. — Ну, Абрахам, я пришел по другому поводу. Мэттью попросил меня зайти. — Мэттью? — он широко улыбнулся. — Мэттью милый. — Да? Мэттью очень добрый. Он хотел передать, что ты хорошо справился с тестами. Абрахам захлопал. — Ура! Я выиграл! Авель усмехнулся. — Да, — он прикусил губу. — Остальное мне придется объяснить твоему отцу. — Да? Авель вскочил со стула и поклонился Гарри. — Гарри, прошу прощения. — Тебе не следует находиться в моем доме, — альфа подошел ближе, рыча. — И не разговаривай с моим сыном, когда меня нет рядом. — Конечно, сэр, — Авель поднял глаза. — Я пришел передать сообщение. Я должен был уйти, прошу прощения. Гарри прошел мимо испуганного альфы, направляясь к мальчику. — Абрахам, ты не должен открывать дверь без моего или мамы разрешения, понял? Абрахам нахмурился. — Да, баба. Гарри обернулся. — Что за сообщение? Авель тяжело сглотнул. — Это касается испытаний Абрахама. — Хм, а он не мог позвонить? — Он предпочел бы, чтобы мы поговорили с глазу на глаз, сэр, я также зашёл проведать Луи. — С моей омегой все в порядке. Дай знать всей Аляске, если нужно. Когда родятся дети, ты можешь прийти, а до тех пор не появляйся здесь. Я никого не хочу видеть, я никого не пускаю в свой дом, понятно? — Да, сэр. — Абрахам, иди наверх. Мальчик соскользнул со стула. — Мамин завтрак… — Я принесу ему завтрак, иди в свою комнату. Мальчик захныкал и поплелся к лестнице. Гарри скрестил руки на груди, сев на стул. — Что там? Авель нервно потер руки, прежде чем спросить: — Я должен вас опасаться сейчас, альфа? — Если ты чувствуешь, что должен, значит, должен. — Я не хотел проявить к кому-либо неуважение, сэр. Я лишь пришел передать сообщение. Я никогда к вам не относился неуважительно и сейчас не буду. — Авель, — вздохнул Гарри, — если ты проснешься и почувствуешь запах альфы в своем доме, и услышишь, как он разговаривает с твоим ребенком, а ты его не впускал, ты не разозлишься? — Конечно, разозлюсь, сэр. Гарри потер глаза. — Что он сказал? — Он поделился результатами с остальными членами Совета Барроу. Они очень впечатлены и просят вас приехать в Барроу вместе с Абрахамом… конечно, после рождения детей, — он прочистил горло. — Абрахам соответствует своему происхождению, за исключением одного… Гарри посмотрел на него и напрягся. — У волков есть вомероназальный орган в нижней части носа. Когда Люк проверял его обоняние, он сделал рентген. Абрахам еще ребенок, он не должен быть полностью развит, но этот орган у него есть. Он очень чувствителен к феромонам. Чудо, что этот орган полностью развит. Я не буду спрашивать, но я знаю, что щенки-полукровки рождаются глухими и слепыми. Если вы можете, спросите у Луи, так ли это было с Абрахамом? — Хорошо. — У Абрахама намного больше красных и белых кровяных телец, чем должно быть ребенка-полукровки. Он должно быть очень быстро исцеляется… Мальчик не похож ни на кого другого. Гарри закусил щеку изнутри. — Люк делал флюорографию, какие у него лёгкие? — Намного больше, чем у среднего пятилетнего волка, — Авель покачал головой. — Ваш ребенок действительно единственный в своем роде.***
— Абрахам. — Нет, баба, ты злой, — мальчик быстро спрятался под одеяло. Гарри подошел к кровати и осторожно сел на край. — Абрахам, пожалуйста, посмотри на меня. — Нет, — захныкал мальчик, — злой! Гарри шутливо похлопал Абрахама по спине… или это его пятая точка? — Тогда могу я извиниться? — мальчик вытащил голову и с прищуром посмотрел на него, заставив Гарри рассмеяться. — Извини за то, что я разозлился, мне не нравятся незнакомые запахи в моем доме. Абрахам сел: — Мне тоже! — Что ж… я ведь говорил тебе, чтобы ты сам не открывал дверь, верно? — Да. — Хорошо, — он провел пальцами по растрепанным волосам Абрахама. — Ты простишь меня? — Да, баба… но… но мама осталась без завтрака! — Абрахам сердито скрестил руки на груди. — Мама завтракает в девять часов, так говорит Эстер! И я завтракаю с мамой, а потом мы раскрашиваем картинки! — Понял, — он поцеловал мальчика в лоб. — Прости, что нарушил твой распорядок с мамой. Сегодня я остался дома, и мама решила поспать подольше, так что сегодня у нас будет поздний завтрак. — Хорошо, баба. Гарри мягко улыбнулся. — Не хочешь полежать с нами? — Нет, мне надо доесть тост… и я должен позвонить Исе в десять часов. — Понятно, — усмехнулся Гарри. — У тебя очень серьезный график. — Очень серьезный, баба, — маленький альфа сжал руку в кулак. — Надо следовать графику, так говорит Эстер. — Очень хорошо, альфа, — усмехнулся Гарри. Услышав плач, он поднял голову. — Это твоя мама, я пойду успокою ее, хорошо? — Да, баба. Мама по утрам ест вкусную кашу с яблоком, хорошо! Яблоко нужно разрезать на маленькие кусочки, — он показал руками. — Сверху надо посыпать корицей, но не много, а то мама будет кашлять. Гарри посмотрел на него любящим взглядом. — Боже, как ты вырос. — И… и маме нужна вода с лекарством, а потом душ. — Спасибо, альфа, — прежде чем встать, он еще раз поцеловал мальчика в щеку. — Ты поможешь мне, раз так много знаешь? Абрахам быстро кивнул. — Да, я всегда помогаю Эстер! — он ткнул себя в грудь. — Она потом мне даёт печенье после обеда! Гарри взял его за руку и пошел с ним в спальню. — Да? — Да! Эстер говорит, что я маленький мамин помощник.***
— И… они жили… долго и с… сча… — Абрахам нахмурился. — Не могу. — Можешь, — сказал Соломон. — Произнеси, счас… а буква «тэ» как произносится? — Тэ. Соломон рассмеялся, посмотрев на смеющегося Гарри. — Он очень забавный, — Соломон перевел взгляд на мальчика. — Да, но что получится, если соединить «счас» и"тэ»? — Счаст… счастье! — Нет, нет. Там дальше «ливо». — Счастливо! — Хорошо, а теперь прочитай всё предложение сначала. — И они живут долго… и счастливо. — Обращай внимание на окончание слов, щенок. Живут и жили — это абсолютно разный смысл. — И они жили долго и счастливо. — Очень хорошо, альфа! — Соломон хлопнул в ладоши, подавая мальчику печенье. Абрахам с гордостью показал ее Гарри. — Смотри — приз! — Очень хорошо, Абрахам, — улыбнулся Гарри. Абрахам разломил печеньку пополам и встал, протягивая половину Гарри. — Возьми, баба. — Для меня, альфа? — Да, потому что я люблю тебя! — прежде чем вернуться к столу, он жалобно посмотрел на мужчину. — Останешься? На математику? Гарри улыбнулся, довольный успехами сына. — Хорошо, Абрахам, я останусь.***
— Привет, Лиам, — тихим голосом поприветствовал Луи. — Как дела? — Отлично, — улыбнулся Лиам, изо всех сил стараясь удержать извивающуюся Еву. — Боже, какой подвижный ребенок. — Ева! — простонал Айзек, поворачивая камеру. — Не трогай, — он снова навел объектив на омегу. — Прости, frænka/тетя. — Всё в порядке, Айзек, — Луи улыбнулся. — Рад вас слышать и видеть… Она уже такая большая, не могу дождаться, чтобы снова ее увидеть. — Большая и очень активная, — Лиам потянул на себя девочку. — Nóg, hvolpur/успокойся, щенок. Ева заскулила, пытаясь снова схватить телефон. — Faðir/Папа говорит, Ева слишком дерзкая. Луи рассмеялся. — Мама… — Абрахам нетерпеливо прыгал. — Можно мне подержать телефон, пожалуйста. — Конечно, милый, — он отдал трубку Абрахаму, зевая. — Где твой отец? — Готовит ужин, мама, — мальчик сел. — Привет, Лиам… О, Ева! — Эбби! — Айзек наклонился, перекрывая головой вид на остальных. — Привет. Луи улыбнулся, осторожно выбираясь из постели. Встав, он застонал, потирая поясницу. — Мама… — подскочил Абрахам. — Баба говорил, чтобы ты оставался в постели. — Я в порядке, Эбби, разговаривай дальше. Абрахам подбежал к двери и распахнул ее. — Я помогу тебе… Подожди, Иса! — он помог омеге спуститься по лестнице, осторожно ступая на каждую ступеньку. — Не торопись, мама. — Да, детка, — усмехнулся Луи. Как только они оказались на первом этаже, Абрахам повел его на кухню, где Гарри читал рецепт. — Ты должен быть в постели, Камелия. Луи закатил глаза. — Я говорил это маме, баба, — Абрахам подбежал к Гарри. — М-м-м… вкусно пахнет. — Правда? — Да! — Абрахам передал ему трубку. — Frændi/Дядя! — Привет, Айзек, — улыбнулся Гарри, посмотрев на экран. — Мама пошла переодевать Еву! — Обязательно передай ей привет от меня… и поцелуй сестру за меня. — Да, сэр! После этого Абрахам забрал телефон и убежал, оставив пару на кухне. Луи улыбнулся и подошел к Гарри. — Книга рецептов? Альфа повернулся, хватая парня за талию и целуя. — Я немного жульничаю. — Ты прекрасно справляешься, — он положил голову на плечо Гарри. — Ты разговаривал с Зейном о том, что сказал Авель? — Я поговорю, — он покачал головой. — Я не знаю, что делать. Я не хочу делать выбор за нашего ребенка, особенно когда он способен сделать его сам, — Гарри облизнул губы. — У меня есть вопрос, омега. — Какой? — Когда родился Абрахам, был ли он слеп и глух, как все полукровки? — Нет, — улыбнулся Луи. — Врачи были очень удивлены. Они даже проверили, не был ли он волком, но получили отрицательный результат. — Хм. — А зачем тебе это? — Авель хотел, чтобы я спросил… скорее всего, по просьбе Мэттью, — он покачал головой. — Я не знаю, стоит ли говорить им правду. Луи игрался с цепочкой Гарри, раздумывая над ситуацией. — Он ещё маленький, альфа, им он не нужен сейчас… и они никогда не заберут у меня ребенка. Гарри усмехнулся. — Ты очень хорошая мама, — он поцеловал Луи. — Ты весь светишься, смотреть на тебя — одно удовольствие. — Как, кстати, дела с домом? Ты ничего не рассказываешь. — О, да, уже провели электричество, — улыбнулся Гарри. — Почти расставили всю мебель. На заднем дворе установили турники, это, как я понял, подарок от Зейна. Забор, скорее всего, будет полностью закончен, как только мы переедем. — О, он будет очень счастлив, надо будет не забыть поблагодарить Зейна, — Луи прикусил губу. — Мне нравится, когда ты дома, сразу совсем другая атмосфера. Гарри заправил волосы за ухо Луи. — Я знаю, омега. Я стараюсь как можно быстрее всё закончить. — Ты, — Луи покачал головой, — сделал невозможное для нашей семьи, и я все еще прошу о чем-то, даже после того, как ты пробежал больше шести тысяч километров. Гарри обхватил ладонями его лицо. — И я бы сделал это снова. Луи со слезами на глазах усмехнулся. — Знаю, но я никогда не попрошу об этом, — он вздохнул. — Я ни о чем больше не должен просить тебя, но… пожалуйста… Я хочу выйти за тебя замуж, — Гарри покраснел. — Я хочу быть Стайлсом… я хочу быть твоим мужем. Знаю, это слишком сложно, но может просто спросить? Вдруг нам разрешат.***
— Смотри! — Абрахам указал на снеговика. — Друг! — Абрахам, для снеговика нужно три шара, а не один. Луи ударил Гарри. — Отстань от него, — омега обхватил себя руками. — Он очень красивый, милый, но где его глаза? Абрахам пожал плечами. — Баба сказал, что изюм можно брать только для какашек. — Я сказал, что изюм нужен, когда ты не можешь покакать. Абрахам поднял большой камень. — Пойдет для глаз? — Да, если он у тебя циклоп. — Гарри! — Луи вздохнул. — Твой снеговик может быть циклопом, в этом нет ничего плохого. — Что такое ципоп? — Циклоп. — Цикоп. — Циклоп. — Цикпоп. — Господи. — Отстань от ребенка, альфа, он очень старается, — Луи улыбнулся. — Ты очень хорошо справляешься с учебой, Эбби. — Соло дает мне печенье, мама, — улыбнулся Абрахам. — Когда у меня все правильно, он рисует смайлик в тетради. — Я знаю, детка, я очень горжусь тобой. — Мама гордится! — он прилепил камень к снеговику. — Цикпоп? — У Циклопа один глаз. Абрахам от удивления раскрыл рот. — Один?! — он прикрыл один глаз. — Я теперь цикпоп? — Нет, у тебя два глаза. Абрахам прикрыл руками оба глаза. — А теперь? — Нет, теперь ты просто слепой. — Гарри!***
Дом был очень большим, комнаты просторные настолько, чтобы Гарри свободно мог передвигаться внутри в волчье форме, а Абрахам бегать, ни на что не натыкаясь. Окна панорамные, от чего внутри было очень светло. Кухня была большая и очень современная. Пол в холле — мраморный, от которого отражался свет, но главной изюминкой — люстра ручной работы из кристаллов у входа. Потолки высокие. Задний двор был большим, как и хотел Луи. Помимо этого сделали террасу, поставив диванчики и стол. Над дверью повесили ветряной колокольчик, который красиво и нежно переливался звоном при малейшем дуновении ветерка. Луи был в восторге от простоты в доме Гарри, и альфе удалось её воссоздать в их новом семейном гнёздышке. Почти вся мебель была низкой, как в настоящем волчьем логове, всё стояло на своем месте, ничего лишнего. Луи уже усвоил урок, что беспорядок в доме равен беспорядку в жизни. Обеденный стол широкий, низкий, с подушками вместо стульев (Абрахаму это особенно понравилось, так как больше не нужно будет залезать на стул). Кухня была отделана черным гранитом, а большое окно выходило на задний двор. В кабинете Луи и гостиной установлено по камину из красного кирпича. На каминной полке стояли бокалы Гарри и Луи с водой с их ухаживания. Сам дом, кстати, тоже был кирпичным, чтобы не пропускать холод и сохранять тепло. Кабинет омеги был завален множеством подушек и одеял, многие из которых подарили жители Ситки. В углу висела скульптура морской ракушки, прямо над заранее сделанным для него альфой гнездом. Спальня Абрахама располагалась на втором этаже. Кровать в виде гнезда была в углу, над ней слабо покачивался ловец снов. Комната выполнена в нежно-фиолетовом оттенке, рядом с комодом стояла коробка с игрушками, покрытая наклейками. У него была небольшая книжная полка, установленная достаточно низко, чтобы тот мог самостоятельно дотянуться, полная книг и пазлов. В центре стоял небольшой стол, вокруг которого стояли четыре маленьких стула. Детская близнецов была светло-желтой, с рисунками белых, пушистых облаков. Солевая лампа стояла на высокой полке над двумя подаренными кроватками. Луи ничего не покупал для детской, хоть его и беспокоило это, он был благодарен. Только глядя на двойной комплект детских вещей, Луи осознал, что у него будет скоро трое детей. Спальня пары была, наверное, самой большой комнатой в доме, но зато у Гарри предостаточно места, чтобы спать в волчьей форме. Луи именно этого и хотел, чтобы его альфе было комфортно, так как в пентхаусе Зейна и Лиама тесновато. Пара даже планировала перепланировку. Спальня была в темных тонах, вся из дерева, теплая. Гнездо находилось в центре комнаты, выполненное из одеял альфы и омеги. В дальнем конце комнаты был установлен еще один камин. Песочные часы с черным песком стояли на каминной полке. Яшмовый нож Луи висел на стене над двойными дверями. Энергия исходила от растений в каждом углу и окон. Гарри словно прочитал его мысли, сделав всё, как омега хотел. Луи убеждал себя, что альфа не успеет закончить строительство, пока не родит. Он думал, что тот просто самоуверенный. Никогда… никогда… больше Луи не будет сомневаться в своем альфе. Потому что когда тот что-то обещает, то он это сделает. И если Луи потребовалось два часа, чтобы перестать плакать от того, какой замечательный его альфа, каждая слеза того стоила. Потому что Гарри был гребаным Богом.***
— Да, Эстер, я всего на час задержусь, да, спасибо, — Гарри сбросил, постукивая ногой. Он сидел в кабинете Авеля, раздраженный и нервный. Около месяца назад Стайлс чуть не убил альфу за то, что тот пришел в его дом, а теперь просит его об одолжении. Когда Луи впервые упомянул о браке, его сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Гарри очень хотел, чтобы омега и Абрахам носили его фамилию. Казалось нереальным, что он сейчас думал об этом, ведь совсем недавно Стайлс для всех был мертв, одинок, бывший командир сектора пыток. Гарри постоянно говорил себе, что не заслуживает ни Луи, ни Абрахама. Они заслуживали лучшего. Но тогда они не были бы с ним, потому что омега не глуп. Так что если Луи с ним, значит, Гарри для него хорош. Однажды, когда альфа смотрел в зеркало, рассматривая каждую татуировку, метку на своем теле, его шокировало то, как такое прекрасное, милое и доброе, нежное, любящее и заботливое создание смогло полюбить его. И в тот момент к нему подошёл Луи, обхватил его со спины, крепко-крепко обнимая, что Гарри чувствовал только тепло и любовь. Любовь. То, чего он так долго жаждал и чем его сполна наградил Луи. Омега ничего у него не просил, так что эту единственную просьбу Гарри был обязан выполнить. — Гарри, — Авель закрыл дверь. Он сел за стол. — Добрый вечер, все в порядке? — Мне нужна услуга, Авель, очень большая. — Какая? — Я хочу жениться на Луи, по закону мне нужен человек, который заверит наш брак, пожалуйста, помоги. Авель тяжело сглотнул. — Сначала нужно принять такой закон. Альфа покачал головой. — Я не могу ждать целый год, пока примут закон, Авель. Луи хочет выйти за меня замуж, мою фамилию, я тоже хочу, я хочу, чтобы у Абрахама была моя фамилия. Я знаю, что много прошу у тебя, и я помню, что ужасно себя повел с тобой во время нашей последней встречи. Я просто хочу сделать его счастливым, пожалуйста. Авель наклонился вперед. — Я могу сделать это только в том случае, если все дадут согласие в Совете. Гарри стиснул зубы. — А они не дадут согласие? — Они все любят тебя, так что они должны согласиться, но… Но закон есть закон. Если мы изменим его для тебя, то устроим беспорядок, ты это прекрасно понимаешь. — Понимаю, спасибо. Авель откинулся на спинку стула. — Я поговорю с Советом, постараюсь убедить их, возможно, заключить брак тайно. Гарри удивлённо посмотрел на него. — Правда? — Да, — выдохнул Авель. — Даже, если тайно, — он покачал головой. — Ты очень много сделал для меня, Гарри, и я уважаю тебя, даже когда ты до смерти пугаешь меня, — он усмехнулся. — Ты так сильно любишь своего омегу, все это видят, как я могу сказать тебе «нет»? Даже если это доставит мне неприятности, я узаконю ваш брак, как только он родит.***
— Мама, все в порядке… Баба скоро вернется. Луи икнул, громко всхлипывая. — Альфа, альфа! Эстер вытерла его слезы мягким платочком. — Он задержится всего на час, омега. — Больно! — воскликнул Луи. — Хочу его! Абрахам вытер слезы со своих щек, а потом с щек омеги. — Смотри, мама, — Абрахам взял одеяло и накрыл им Луи. — Защитное одеяло… защитит маму. Луи заплакал громче, и Эстер вздохнула. — Абрахам, можешь выйти. — Нет… Я останусь с мамой, — он поцеловал Луи в плечо, глядя на его живот. — Я останусь… — мальчик слегка пошевелился. — Мама писает. Эстер вскочила: — О, Боже! Я позову альф. Луи громко зарыдал. — Больно! Абрахам вскочил с кровати и побежал в ванную. Он вышел с рулоном туалетной бумаги. — Не волнуйся, мама, не смущайся, я всё уберу! — он начал промокать бумагой лужу. — Все чисто, не волнуйся. Вошли двое мужчин. — Луи, — один из них снял одеяло, помогая омеге подняться. Другой обратился в волка, и Томлинсона положили на спину. — Держись, омега. Луи вцепился в шкуру волка. — Мне нужен Гарри! Эстер побежала к телефону, а Абрахам последовал за волками, когда они спустились вниз. — Эй-эй! Будьте осторожны с мамой! — Будем, Абрахам, оставайся дома. Когда они вышли, мальчик выбежал за ними на улицу. Он вытер слезы, дрожа от холода. — Мама! Я пойду за тобой! — Абрахам! — Эстер схватила его, быстро надевая свитер. — Твой отец не отвечает, мы поедем в больницу с мамой, хорошо? Абрахам нахмурился. — Мама едет в больницу? — Да, Абрахам, у нее отошли воды, — она надела на него сапог. — Он скоро родит. У Абрахама отвисла челюсть. — Что?