Эротические рассказы про персонажей

Беда ещё колебалась. — А это не какая-нибудь хитрость? Я точно останусь собой… внутри? — Ну конечно, останешься! Ты же видела, я не меняюсь, только хорошею каждый раз, — усмехнулся Хамелион. — Ты останешься Бедой, но драконы смогут тебя любить, вот и вся разница. В конце концов, подумала она, если это всё-таки уловка, и Беда исчезнет совсем, много ли потеряет мир? Вспомнит ли о ней Глин? А Карапакс, может, даже и обрадуется, что больше её не увидит. Она решительно выхватила цепочку, перебросила через рога и накинула на шею. Кулон качнулся и весомо стукнулся о грудь. Расплавится или нет? Ничего не происходило. То есть совсем ничего. Никаких новых ощущений. Она потрогала кулон, цепочку — целые. Не горят! — Ну как? — спросил Хамелеон. Беда подняла взгляд. Оба дракона с любопытством смотрели на неё. Она подняла лапы, разглядывая их. — Я никак не изменилась? — Да нет, — пожал крыльями радужный. — Почти такая же. — Больше не раскалённая, — кивнула Пурпур. — Обыкновенная, — добавила она, кривясь, будто от гнилой груши, но слова её прозвучали в ушах Беды чудесной музыкой. — Неужто правда? — Она повернулась к краю валуна, где из трещины тянулся крошечный жёлтый цветок, чудом уцелевший среди выжженного мха, и осторожно тронула его когтем. Цветок дрогнул, качнулся… и снова весело затрепетал на ветру. Он не сгорел! — Вы видели? — ахнула она, но королева в ответ лишь зевнула с раздражённым видом. Беда ещё раз потрогала цветок, убедившись, что не ошиблась, и спрыгнула с валуна, тяжело примяв траву всеми четырьмя лапами. Не горит! Топая от души, она поскакала по горному лугу, задевая крыльями ветки и врезаясь в заросли кустарника. Ни огня, ни дыма! Из пещеры на склоне в панике выскочила одинокая овца и с отчаянным блеяньем помчалась вниз. Беда игриво щёлкнула хвостом, сбивая её с ног. Овца покатилась кубарем, но тут же вскочила и кинулась прочь целая и невредимая под счастливый смех меднокрылой. — Нет, вы только гляньте! — завопила Беда, подскакивая к толстому дереву и тряся его, пока из кроны не посыпались окоченевшие от ужаса белки. — Я могу! Всё могу! — Не можешь только наказывать моих врагов! — сердито пробурчала королева. Беда вприпрыжку вернулась к груде валунов и нарочно уселась на самый заросший. Мягкий мох нисколько не пострадал! Вся долина, казалось, расцвела в улыбке, приветствуя новую, совсем не опасную Беду. — Ничего, не беспокойся! — весело бросила она, выдыхая из пасти аккуратный клубочек самого обычного драконьего пламени. — Всё будет — наказание, месть, что твоей душе угодно. С кого начнём? Королева Пурпур выпрямилась, внимательно глядя на неё, покосилась на Хамелеона. Тот низко поклонился, раскинув крылья в стороны. — Всегда к услугам вашего величества! — улыбнулся самодовольно он. Пурпур вновь пристально глянула в глаза воспитаннице. — У меня есть одна интересная мысль, — проворковала она. — Тогда чего мы ждём? — вскочила Беда. — Полетели отвоёвывать Небесный трон! — Не спеши так, успеем ещё, — усмехнулась Пурпур и милостиво кивнула Хамелеону, — делай то, что хотел. Радужный улыбнулся и снова поклонился ей. — Рад, что вы понимаете желания своих слуг, — сказал он и направился к Беде. Небесная непонимающе посмотрела на отца, после перевела взгляд на королеву. — Что вы хотите сделать? — недоверчиво спросила она. — Ничего такого, — успокоила её Пурпур, — просто твой отец сделает то, что так и не смог твой дружок земляной. Хамелеон, вдруг, резко прыгнул, повалив Беду на землю, после чего медленно провёл пальцами по грудине драконихи. — Не противься, — мягко посоветовал он, приблизив морду к морде дочери, — я дам тебе такое удовольствие, которое никто раньше не давал и уже вряд ли даст. Его лапы начали медленно гладить самку по шее, бокам и спине, Беда, неожиданно даже для себя, не стала противиться, прикрыв глаза и наслаждаясь мягкими касаниями отца, а тот медленно, словно дразня её, спускался всё ниже и ниже, и вот, когда она уже, буквально, извивалась под ловкими пальцами радужного, он достиг чешуек между лап. — Доверься мне, — мягкий голос радужного заставлял трепетать небесную, та и сама не понимала, чего именно хочет и почему так себя ведёт, но не противилась, да она бы и не смогла это сделать. Левая лапа продолжила гладить самку по бёдрам, задним лапам, основанию хвоста, спине и животу, ловко находя особенно чувствительные места, правая же начала гладить Беду изнутри, мягко и непринуждённо раздвигая расслабленные чешуйки, прикрывающие вульву и вводя пальцы в лоно. Юная дракониха стонала и извивалась под пальцами собственного отца, она понимала, что это неправильно, что так не должно быть, но ничего не могла с собой поделать, через какое-то время Хамелеон убрал пальцы, но им в замену пришёл язык, который начал медленно, извиваясь, как раненная змея, входить всё глубже, заставляя самку громко стонать и извиваться всем телом. Долго она так не выдержала, её тело мелко задрожало, и она в первый раз в своей жизни кончила. Да, Хамелеон был прав, такого она не испытывала ещё ни разу, Беда вдруг поняла, что так мог сделать и Глин, только он этого не сделал, понятно, почему, даже огнестойкий дракон не смог бы выдержать её жара полностью. Тяжело дыша, она повернула голову и вдруг увидела это, удивительно большой для, относительно, небольшого радужного член стоял и из его кончика капала прозрачная жидкость, эта жидкость была тягучей и больше всего походила на слюну, самке вдруг захотелось попробовать его на вкус, пальцы Хамелеона вновь вернулись к её киске, но не так сильно, как в первый раз, Пурпур и Хамелеон с ухмылкой следили за тем, как Беда с трудом пододвигается к члену самца и проводит по нему языком, а после снова и снова, и, в конце концов, обвив фаллос своим язычком, берёт в пасть. Вкус у члена был странным терпковатый с чем-то ещё, то ли слегка солёный, то ли ещё какой-то, Беда захотела узнать этот вкус получше и начала лизать ствол, после поняла, что этого недостаточно и, обвив член языком, начала посасывать голову, вкус оставался таким же непонятным, однако он нравился небесной, так что она прикрыла глаза и полностью взяла член отца в пасть, он напомнил самке рыбу, которую та как-то проглотила ещё живой. — Ну всё, хватит, — услышала она через какое-то время, оторвавшись от фаллоса, Беда вопросительно посмотрела на радужного, уже никак не стесняясь своего положения и Пурпур. — Сейчас будет немного больно, — предупредил самец, полностью укладывая Беду на спину и пододвигаясь к текущей киске. Беда улыбнулась отцу, тот же придвинулся к ней и вцепился в её губы долгим и страстным поцелуем, переплетая языки и заставляя самку испытать новые грани удовольствия. Уперев голову фаллоса в киску, Хамелеон начал вводить, член входил медленно, он был слишком большим для девственной киски Беды, но та не противилась, Хамелеон действовал медленно и уверенно, он уже не помнил сколько лет желал этого, и вот его желание исполнилось, член вошёл до основания, чешуйки паха самца упёрлись о чешуйки самки, после Хамелеон начал медленно выводить фаллос, тугая плоть словно бы не желала отпускать его, сжимая, но вот он снова начал вводить, так снова и снова, самка долго не выдержала, снова задрожала всем телом и кончила, окончательно обмякнув. Член с характерным хлюпающим звуком входил и выходил, радужный понял, что самка уже привыкла и подстроилась под его размеры, и начал ускорять темп, лапы окончательно перестали поглаживать тело самки, упираясь о землю. Долго не выдержал и сам самец, в очередной раз выводя член, он не остановился, а вывел его полностью, хвост обвился вокруг ствола и пару раз провёл по нему, уже через пару движений из него ударили струи спермы, «украшая» грудину, живот и даже шею самки белёсой жидкостью. — Ты доволен? — спросила Беда, с глупой улыбкой смотря на отца. — Вполне, — кивнул тот и бросил взгляд на Пурпур. — Тебе нужно умыться, и пора лететь в дворец.