Waves

Первым в общий чат врывается Чимин и за сотню сообщений в девять утра в выходной, Пака хочется придушить. Однако Джин лишь матерится сквозь зубы, пролистывая все всплывающие облачка содержащие по большей части буквы «А», разного размера и количества, он выцепляет единственное важное сообщение — «Меня отпустили на Чеджу!» Кима на кровати аж подбрасывает. Точно, Чеджу. Вчера они сидели под деревом и обсуждали поездку, это совершенно вылетело из головы Джина. Стыдно признаться, но после собственной маленькой истерики все, на что хватило Кима, это уползти наверх и завалиться в постель, даже без душа. Окошко чата мигает новым сообщением, и парень пролистывает вниз, чтобы увидеть скупое и спокойное юнгиевское «Я в деле». Судя по тому, что Мин младшего даже не обматерил за шквал уведомлений с утра пораньше, настроение у Юнги плещется где-то на уровне «лучше не бывает». Чимин снова активизируется, готовый выдать еще сотню сообщений примерно того же лаконичного содержания, так что Джин принимает стратегическое решение сходить в душ. После водных процедур мысли немного очищаются, в голове проясняется план действий, однако первым пунктом в нем далеко не разговор с родителями, а крепкий кофе, желательно с убийственной дозой сахара и без молока. Джин на автопилоте заправляет постель, переодевается в домашние вещи и кидает в карман мобильник, на выходе из комнаты он сталкивается с заспанным Тэхеном, вяло плетущимся в ванную. Младший бормочет что-то неразборчивое, но Сокджин интуитивно понимает что это пожелание «доброго утра», поэтому отвечает тем же, встрепывая пушистые волосы брата. Тэхен фырчит, как настоящий лисенок, и все же скрывается за дверью ванной, его очевидно тоже разбудил Чимин. Сокджин спускается и идет на кухню. — Доброе утро, милый, — желает мама, медленно отпивая кофе из любимой кружки, которую ей когда-то в подростковые годы дарил сам Джин. — Доброе, — отзывается парень, коротко целуя женщину в щеку, не то чтобы он часто проявлял нежность именно так, но сегодня захотелось. Мама мило улыбнулась, вполне довольная тем как она воспитала сына. — Отец возится в гараже, он попросил, чтобы ребята пришли к двенадцати, ему понадобится ваша помощь, — рапортует мама, кажется дословно воспроизводя речь своего мужа, на что Джин немного непонимающе смотрит на нее, все же без кофе мозг еще не проснулся. — Вам нужно проверить машину и поставить крышу перед поездкой, забыл? — А вы нас уже отпустили? — вздергивает брови Джин, немного опешив от такого внезапного заявления, поэтому спрашивает очевидное. — Милый, ты учишься в Канаде, а Тэхен-и вот-вот уедет в Америку, и ты думал, что мы не отпустим вас на Чеджу? — женщина смотрит на сына мягко и насмешливо, чуть приподняв одну бровь, это выражение лица до боли напоминает Юнги. Джин чувствует себя идиотом и от смачного фейспалма его спасает только появление бодренького Тэхена, который ураганом слетает с лестницы и проносится по кухне. Он целует маму и виснет на брате, кажется, полный воодушевленного счастья. — Чонгук-и отпустили! — объявляет парень и Джин внутренне выдыхает, все же это был один из главных вопросов, позволят ли макнэ участвовать в их маленьком приключении, потому что если нет, то приключение отменяется. Своих они не бросают. — Кто остался? — интересуется Сокджин, вытаскивая из шкафчика две кружки и начиная делать кофе и чай, пока Тэхен присаживается за стол и достает свой мобильник. — Сейчас посмотрим, Намджун и Юнги, — отвечает младший Ким, поднимая взгляд снова к брату. — Юнги же сказал что его отпустили, — немного хмурится Джин, ставя перед младшим братом кружку с чаем. — Он не спрашивал, просто решил что поедет, так Хоби сказал, — Тэхен делает первый глоток и тянется к лежащему в плетеной вазочке печенью. — Его отпустят, я вчера болтала с Лиен-и по телефону, они не против отдохнуть друг от друга, — подала голос мама, чуть улыбнувшись, не смотря на то, что и ей, и матери Юнги было немного за сорок, они сохраняли милые обращения друг к другу. Похоже это устраивало обеих, да и спорить никто и не пытался. — Значит только Намджун, — чуть ерзает на стуле Тэхен, а Джин кивает, клубок волнения, смешанного с предвкушением, скручивается в животе, не давая покоя. Сокджин пишет о просьбе отца в общий чат и получает три утвердительных ответа, Хосок отвечает сразу за двоих. Намджун не в сети и, судя по циферкам рядом с именем, последний раз заходил еще вчера днем. Нервный холодок пробегается по позвоночнику Джина, а в голову лезут нехорошие мысли о том, что Киму вчера пришлось возвращаться домой в одиночку и в теории могло произойти что угодно. Сокджин почти успевает накрутить себя до того состояния, когда вполне может сорваться с места и прямо в домашних тапочках побежать искать Джуна, чтобы узнать что с ним. Чат пиликает уведомлением о сообщении, и парень тут же пробегает глазами новое облачко: «Привет, я, кажется, проспал все веселье, к двенадцати буду». Сокджин выдыхает, в сущности ему не так важно, отпустили Нама или нет, главное, что с ним все в порядке.

***

«Ничего не в порядке», — понимает Сокджин, когда выходит встретить первого прибывшего, за исключением Чимина, который прискакал уже в десять утра. Намджун стоит у ворот с велосипедом и чуть улыбается, на его переносице наклеен пластырь, а на скуле расцветает огромный синяк. Джин замирает, чуть приоткрыв рот, и смотрит расширенными то ли от удивления, то ли от ужаса глазами. Ким, очевидно, уставший наблюдать эту немую сцену решает все же подать голос. — Я вчера очень удачно перелетел через руль, — поясняет младший, кивая на действительно поцарапанный велосипед, и Сокджин пару раз моргает отгоняя дурные мысли про драку в какой-нибудь подворотне. — Впустишь? — Да, конечно, прости, — Джин отмирает, придерживая ворота, чтобы Намджун мог пройти и провезти свой велосипед. — Воу, дружище, кто это тебя так? — папа, проходящий мимо с какими-то инструментами вопросительно смотрит на Намджуна, пока тот ставит велосипед, мама тоже поворачивает голову с веранды и тихо охает. Чим и Тэ охают не тихо. — Их было двое, — отвечает Нам спокойно, Сокджин ощутимо напрягается, готовый прямо сейчас вершить праведную месть за объект своих воздыханий. — Асфальт и гравитация (прим. беты: здравствуй, Шелдон - Гравитация - бессердечная ты, сука). Намджун первый фыркает со своей же шутки, отец отвечает короткой улыбкой, явно оценив чувство юмора мальчишки. Джин выдыхает, желание треснуть чертового шутника по котелку примерно такое же сильное, как желание пожалеть и заобнимать, так что в сумме Ким делает целое ничего. Зато мама Сокджина подзывает Намджуна к себе и обмазывает его скулу и нос какими-то чудными мазями, от которых синяки рассосутся за пару дней. Ким просит не беспокоиться о нем, но все равно благодарит, демонстрируя свою очаровательную улыбку с ямочками. — Велик тоже пострадал? — спрашивает папа Сокджина, обращаясь к Джуну, а сам Джин чувствует себя немного странно, будто он здесь просто наблюдатель, подглядывает за жизнью семьи через дыру в заботе. Нам очень спокойно и гармонично вписался в реалии сокджиновской жизни и родителей его не боится, хотя даже Чимин, который сейчас чувствует себя, как третий ребенок семейства Ким, по началу ощущал себя неловко. — Пустяки, пара царапин и колесо немного погнул, — Джун бегло оглядывает свой велосипед и пожимает плечами, подходя к Джину, который так и остался стоять посреди двора, как каменное изваяние. — Пойдем, починим, все равно остальные пока не приехали, — мужчина кивает в сторону гаража, а Намджун чуть улыбается, снова подходя к велосипеду и укатывая его в указанную сторону. Челюсть Джина почти готова упасть и затеряться где-то в траве, но оклик отца, призывающий старшего сына не отставать, опережает. Следующие минут двадцать Сокджин пребывает в культурном шоке, потому что Намджун и джинов отец ведут себя как старые приятели, даром что разница в возрасте двадцать шесть лет и знакомы они минут десять от силы, если не считать того раза, когда Джун и Хоби заходили за Тэхеном. В какой момент в гараже материализовывается Юнги, Сокджин даже предположить не может, так как успешно упустил это. Мин здоровается со всеми присутствующими и тоже начинает помогать, Джин не знает, что он забыл в гараже, но ему периодически дают ценные указания вроде «подай то, унеси это, посвети сюда», причем все трое, но Ким не возмущается, наверное, потому что все еще в шоке. — Джун-а, ты смотри мне не обижай Сокджина, — в какой-то момент говорит отец, от чего Джин чуть не спотыкается на ровном месте, когда уносит очередную детальку. — Почему именно Сокджина, а не Тэхена? — задает резонный вопрос Намджун, потому что Джин ему вообще-то хен и сам обидит кого хочет, а вот Тэ младшенький и немного наивный. — Потому что за Тэхена тебе Чимин лицо отгрызет, — поясняет вместо отца Юнги, на что старший Ким фыркает и кивает, Сокджин чувствует себя немного неуютно. Ведь действительно, за Тэхена есть кому заступиться, а за него? Не то чтобы ему это нужно, но все же. — А ты что за Джина не отгрызешь? — словно читая мысли Сокджина, спрашивает Намджун у Мина, чуть хмыкая. Явный камень в огород старшего. — Мне жирное нельзя, — с улыбкой сообщает Юнги, камень возвращается ядерной бомбой, а в Мина летит перчатка. Отец смеется, как в последний раз, Юнги тоже не сдерживается, Намджун бухтит что-то полусмущенно. Сокджин улыбается шутке, однако неприятный осадок остается, а в голове по-прежнему вертится дурацкий беспочвенный вопрос. Ким слишком хорошо знает, что все они друг за друга горой, но почему-то хочется иметь свою отдельную такую розововолосую гору, за которой можно спрятаться в случае чего. В случае чего именно Джин пока не придумал, но расстроиться успел. Парень мотает головой, вытряхивая все ненужные глупые мысли. Серьезно, если каждый влюбленный человек может загнаться по такому мизерному поводу, то их надо отстреливать и не из жестокости, а чисто из соображений гуманности, чтоб не мучались бедолаги. Сокджин смотрит на мило смущающегося Намджуна и понимает, что не против, если его пристрелят первым.

***

Компания, собравшаяся в доме у Кимов, разделилась на два лагеря. Один — те кто возились в гараже, под чутким руководством отца, перебирая пикап по болтику и заменяя все вызывающие хоть малейшее сомнение детали. Второй — бедолаги находящиеся в рабстве на кухне, ведь всю эту шумную и наверняка уставшую компашку нужно покормить, поэтому припаханы были самые стойкие. Тэхен умело орудует ножом, нарезая лук для пулькоги и даже не плачет от едкого запаха, Джин же на другом конце кухни возится с тестом для подсмотренного в Канаде яблочного пирога, а Чимин чистит яблоки, периодически бегая по кухне и подкармливая всех работающих, включая маму, особенно сладкими дольками. Чонгук несколько раз появляется на кухне, чтобы попросить воды, кого-нибудь помочь на пару минут или аптечку. Последнее очень напрягает Сокджина, почему-то сразу представляется покалеченный Намджун, хотя мысль о любом покалеченном друге тоже не радует, но о Намджуне особенно. — Что у вас уже случилось? — взволнованно спрашивает мама, передавая мальчишке аптечку. — Ничего страшного, тетя, Хоби-хен палец порезал, жить будет, — рапортует макнэ и с аптечкой под мышкой уносится с кухни, как маленький торнадо. — Ваши новые друзья такие забавные и очаровательные, — улыбается женщина, обращаясь к парням оставшимся на кухне, они продолжили заниматься своими делами, услышав, что ничего серьезного не произошло. — А старые? — Чимин поднимает на тетушку свой щенячий взгляд, он получает три звонких смеха и ласковое потрепывание по волосам вкупе с «Вы все замечательные». Когда они сидят за большим столом, собранным на веранде, Сокджин абсолютно не удивляется пластырю на пальце Хосока и еще трем на руках Джуна. Он только тихонько выдыхает, в глубине души радуясь, что парень отделался просто царапинами, а не чем-то серьезным. Намджун улыбается чуть виновато, заметив взгляд старшего, словно ему есть за что извиняться. Парни сидят рядом за круглым столом, а все вокруг слишком увлечены разговорами и едой, чтобы обращать внимание на их гляделки. Заметить могла бы разве что очень внимательная по натуре мама Джина, но она сконцентрирована на расспрашивании Чонгука об его учебе и жизни в Пусане, а мальчишка, кажется, и не против рассказывать в перерывах между жеванием. Посиделки проходят вполне спокойно без неловких разговоров или касаний коленями под столом, Намджун держит приличную дистанцию и помогает переносить посуду на кухню, а потом садится рядом с Джином прямо на ступеньках, ведущих в дом, будто мест больше нет. — Ты чего один здесь сидишь? — спрашивает, чуть касаясь плечом, а Сокджин вообще-то не один, в паре метров от него на траве развалились Чонгук и Тэхен, каким-то чудом поймавшие соседского кота и теперь наглаживающие бедное животное на все девять жизней вперед. Еще в джиновской голове живет как минимум с десяток тараканов и чокнутая истеричка. С чего Намджун взял, что Джин здесь один? — Устал немного, — тихо отвечает старший, пытаясь сморгнуть дурацкие мысли, кажется, веки вот-вот слипнуться, сплетутся между собой ресницами и больше никогда не откроются. — Немного? Хен, ты же засыпаешь уже, — Джун ярко улыбается, заглядывая Сокджину в лицо, ослепляя старшего и еще больше заставляя жмуриться. Солнце едва ли касается круглым боком горизонта, все еще согревая, а Сокджин действительно хочет спать. Утренний подъем, всплески эмоций, работа по кухне и сосущее под ложечкой предвкушение — адская смесь способная свалить кого угодно, но видимо не Нама. Парень выглядит бодреньким и, кажется, даже более отдохнувшим чем утром. — Тебя же отпустили с нами? — внезапно спрашивает Джин, вдруг осознавая, что в общем чате Джун так и не написал о результате своего разговора с родителями. Младший кивает, провожая взглядом со всех лап драпающего кота и чуть слышно хмыкает. — Отец немного поворчал, хотел, чтобы я помог дома, но мама его уговорила, — младший чуть поджимает губы, мотая головой, когда Сокджин предлагает помочь разобраться с домашними делами, а уже потом ехать. — Он просто любит поворчать, ему моя помощь никогда не нужна. — Зато мой папа от тебя в восторге, да и мама тоже, — фыркнул Джин, чуть толкая друга плечом, чтобы тот вынырнул из не самых радужных мыслей. Касание кожей к коже кажется обжигающим, старший огромным усилием воли сдерживается от того, чтобы посмотреть на свою руку и проверить, нет ли ожога. — У тебя очень классные родители, — Намджун возвращает тычок, несильно пихая Кима локтем в ребра, от чего Джин морщит нос, но почти сразу улыбается. — Папа строгий на самом деле, но вы с Куки ему понравились, — старший прикрывает глаза, спать все еще хочется и маленькая «драка» с Джуном не взбодрила ни капли. — Угу, так понравились, что он даже пригрозил мне, чтобы я тебя не обижал, — насмешливо произносит Нам, а потом замечает, что Сокджин начал откровенно клевать носом, и понижает голос, стараясь говорить тише. Парень аккуратно протягивает руку, чтобы уложить голову старшего себе на плечо, тот не сопротивляется, очевидно, уже падая за грань реальности. — А я бы и так никогда не обидел и другим не позволил. Услышав такое тихое признание, Сокджин вполне мог бы умереть от счастья, но он не услышал, потеряв связь с реальностью буквально за пару секунд до этого.

***

— Я теперь тоже хочу ехать в багажнике, — присвистнул Юнги, устраивая к стенке свою спортивную сумку и маленький дорожный холодильник. — Попробуй, но думаю мелкие тебя вышвырнут, — фыркнул Сокджин, зябко поводя плечами от холода, он и сам бы не прочь устроиться в багажнике и еще немного поспать, но вместо этого глотает обжигающий кофе, сваренный мамой, и в сотый раз проверяет все ли необходимое они взяли. В Сеуле нет и пяти часов утра, солнце только выпускает на разведку первые лучики, проверяющие обстановку, а во дворе семьи Ким уже по-немногу начинается шевеление. Джин еще раз оглядывает багажник, мельком пересчитывая сумки и немного жалеет о том, что у него единственного есть права. Младшие постарались устроить себе поездку с комфортом, так что хоть и какая-то часть кузова была занята рюкзаками и прочими вещами, зато на другой постелен большой надувной матрас укрытый парой пледов. Вполне можно завалиться и проспать всю дорогу до парома как минимум, судя по сонному морганию, Чонгук планировал этим заняться в ближайшее время. — Вроде все, — резюмировал Хосок, ставя в салон такой же маленький переносной холодильник, какой стоял в кузове. Сокджин кивнул, отставляя пустую чашку на пол веранды, старший обернулся на звук тэхеновского голоса, раздающийся от открытых ворот. — Нам пришлось его будить! Чим проспал и чуть не забыл айди! — на удивление бодрый Тэхен растормошил волосы сонного и очень смущенного Чимина, пока Намджун ставил спортивную сумку Пака в багажник. Джин лишь дернул уголками губ, он бы и сам проспал сегодня все что только можно, если бы не мама. — Все на месте? Документы, деньги проверили? — на улицу вышли родители Ким, чтобы еще раз удостовериться, что все в порядке. Джин в очередной раз оценил наличие всего необходимого в маленькой сумке, болтающейся на поясе и пошел к водительской двери. Пикап не требовал особого прогрева, но лучше было перестраховаться. Ким в очередной раз проверил уровень бензина, убедившись, что бак полный, и завел двигатель. Солнце только самым краем, показавшееся из-за горизонта, еще не било своим светом в глаза, но с каждой секундой все больше рассеивало предрассветное марево. Несильно хлопнула дверца багажника, значит младшие уже загрузились и закрылись изнутри, Ким пристегнул ремень безопасности, его сонливость под натиском кофе отступила, давая возможность соображать. — Я думал ты будешь следить за мной, — чуть удивленно хмыкнул Джин, когда Юнги открыл дверь позади хена и устроился на сидении, сразу пристегивая ремень. — Я слишком хочу спать, лучше не рисковать, — Мин натянул козырек кепки на лицо и сложил руки на груди, растекаясь по сидению, как желе. Он прав, ведь сам Джин находится в нестабильном состоянии, рядом нужен кто-то, кто будет следить за навигатором и за тем, чтобы водитель не уснул на дороге. Они вполне могли бы выехать позже, но должны прибыть к переправе минимум за полтора часа до отправления парома, чтобы выкупить билеты и успеть загрузить машину. Дурацкие правила, отобравшие как минимум полчаса сна. — Все в порядке? — спрашивает Хосок, опуская стекло между салоном и багажником, ответом служит чья-то поднятая рука показывающая «класс». Намджун, пристегивающий ремень безопасности, смотрит в зеркало заднего вида и дергает губы в улыбке. Джин может представить, что младшие уже развалились на матрасе, закопавшись в пледы, как хомяки, и почти видят десятый сон, поэтому чуть улыбается, протягивая Чону камеру, чтобы он сфоткал. Хосок понимает правильно и через минуту новая фотография уже вложена в альбом. Сокджин в последний раз проверяет маршрут навигатора и коротко сигналит родителям на прощание, плавно вдавливая педаль газа и выезжая со двора. — Хен, ты в порядке? — спрашивает Джун, чуть наклоняясь, чтобы заглянуть в лицо старшему. — Нервничаю, боюсь, что что-то пойдет не так, — не стал врать Джин, прислушиваясь к ощущениям, сонливость отошла на второй план, но действие кофе коварно, оно может кончиться в любой момент. — Мы с Намджун-и не дадим тебе уснуть, не волнуйся так, — Хосок солнечно улыбнулся, отрываясь от телефона, чтобы посмотреть на старшего. — Если боишься уснуть, давай включим хард-рок, Юнги-хен наверняка оценит, — проговорил Намджун с усмешкой, глядя на Мина сквозь зеркало заднего вида. Ответом «спящего» послужил вытянутый вперед кулак с оттопыренным средним пальцем. Емко, красноречиво и главное по делу. Сокджин и Хосок не сдержали смех, даже сам Юнги, кажется, улыбнулся, хотя этого не было видно из-за козырька, надвинутого на лицо. — Вот, он даже не спит, можно включить. — И мы забудем тебя при первой же остановке, — пробормотал Юнги, снова ерзая на сидении, чтобы устроиться поудобнее. Намджун хмыкнул, возвращая свое внимание дороге и навигатору, а Джин в очередной раз вывернул руль, выезжая на оживленную дорогу. Сердце дрогнуло, пропуская удар, только сейчас Ким осознал, что они начали свое первое маленькое совместное путешествие.

***

— Мы правда будем жить где-то здесь? — Тэхен через опущенную перегородку почти вваливается в салон, глаза младшего сверкают как бриллианты и, судя по копошению в багажнике, он в своих восторгах не один. — Если навигатор не обманывает, то вон тот дом — наш, — Намджун улыбается, указывая пальцем на небольшой коттедж. Они хотели снять что-то поскромнее, но родители не одобрили выбор и добавили денег, чтобы компашка могла позволить себе нормальное жилье, а не какой-то полуразвалившийся гараж. Пейзаж, расстилающийся снаружи, радует своим великолепием, они находятся в одном из районов Чеджу, где есть только пляж и больше ничего, до ближайшего магазина час на машине, а вокруг ни души и только их фактически личный кусок белого песка и море, море, море. Остальные дома располагаются на почтительном расстоянии, не создавая иллюзию толкучки, позволяя дышать свободно. Воздух пропитан солью и запахом свежей травы, словно кто-то только что пробежал по ароматной зелени, все вместе пьянит получше алкоголя, которого с собой целый запас. Закат разливает расплавленное золото вокруг, а улыбка сама собой расползается на лице, и колени сводит от жгучего предвкушения. У дома припаркована еще одна машина, наверняка хозяин приехал, чтобы передать ключи и провести небольшую экскурсию по дому. Когда Джин паркует пикап, дверь багажника буквально вышибают, младшие чуть ли не в рядочек выстраиваются, ожидая дальнейших указаний, чем смешат остальных. Макнэ на месте не могут устроять, аж подпрыгивая и непрерывно косясь в сторону пенных волн, но без разрешения идти не решаются. Хозяин выходит из припаркованного автомобиля и дружелюбно улыбается своим гостям. — Ачжосси, а сейчас в море можно купаться? — первое, что спрашивает Чонгук, с огромной надеждой глядя на мужчину лет пятидесяти, который только успел поздороваться с компанией. Намджун шикает на младшего, но похоже хозяин дома понимает нетерпение макнэ, поэтому добродушно кивает. Троицу как ветром сносит. — Наверное, нужно за ними присмотреть, там безопасно? — Хосок провожает взглядом сверкающие пятки мальчишек, которые на ходу скидывают футболки. — Там довольно мелко, все будет в порядке, — уверяет владелец дома, прежде чем достать из кармана ключи и начать свою экскурсию. Это не заняло много времени, потому что большинство информации они знали о доме еще из того, что им объясняли, предлагая аренду. Итак, в распоряжении парней находился небольшой коттедж с четырьмя комнатами, три из них спальни, одна — просторный зал. В остальном все по стандарту: кухня с небольшим столом, да смежная ванная. Это все неважно, главная прелесть коттеджа — большая веранда, с прекраснейшим видом на море. Сокджин уже может себе представить, как они будут проводить здесь время за завтраком или просто валяясь на свежем воздухе. С веранды можно будет легко спуститься и через пару десятков метров уже подставлять ноги облизывающей их воде. Лучше не придумаешь. Парни вежливо раскланялись с хозяином дома, поблагодарив, и дождались пока тот уедет достаточно далеко. Сокджин положил ключ в свою маленькую сумку, где хранил камеру и отложил ее на водительское сидение, одним взглядом обменявшись с Хосоком. Чон понял без слов. — Кто последний до воды, тот сегодня готовит! — прокричал Хоби стартуя в одну секунду с Джином, и также скидывая по пути футболку. Сокджин смеется, не сбавляя скорости, и чуть не падает носом в песок несколько раз. Они оказываются в воде почти одновременно, но Юнги и Джун все же на секунду позже, за что не остаются в долгу, щедро забрызгивая остальных соленой водой. Макнэ тоже, попавшие под раздачу, не собираются сдаваться так просто, начинается целая война без правых и виноватых и главное - без победителей. Они все мокрые до нитки, счастливые и свободные. Сейчас, глядя на все происходящее вокруг, Джин может с уверенностью сказать, что его юность прекрасна. Ким смотрит в сторону Намджуна и видит абсолютное счастье в темных глазах, направленных на него. Сердце пропускает удар, затем следующий и, кажется, никогда больше не запускается вновь. Сокджин так влюблен.