***
Чонгук свои обещания держит, поэтому Джин только тепло улыбается, открывая перед младшим дверь. На кухне сидят уже шестеро человек: Тэ, Чимин с родителями и старшие Кимы. Куки обнимает хена и проскальзывает мимо него внутрь дома, в последний момент Сокджин замечает в его руках какой-то сверток и не успевает спросить. Хосок бодрый, как всегда, обнимает Джина, и тащит за руку сонного и помятого Юнги, сразу видно, кого последнего подняли с кровати. Намджун только фыркает подталкивая Мина в спину, чтобы после осторожно обнять Сокджина и пожелать ему «доброго утра». Хен только кивает, прежде чем закрыть дверь и пойти на кухню к остальным, он поклялся себе забыть о влюбленности и треснувшем сердце на несколько часов, слишком уж волнительно сегодняшнее утро, чтобы переживать еще и о собственных чувствах. За небольшим столом творится маленький апокалипсис, родители оставили парней одних, давая возможность наговориться, а сами в гостинной перелистывали детские альбомы младших. Об этом Джину на ушко шепнул улыбающийся Чимин, Пак, очевидно, нервничал чуть меньше Тэхена, хотя, скорее, просто чуть лучше скрывал свою нервозность. Ким кивнул, потрепав мальчишку по волосам, вливаясь в суть разговора: Тэхен в чем-то убеждал Чонгука. — Куки, я отдам тебе твой подарок на день рождения сейчас, но обещай мне открыть его только первого сентября, — старший держит в руках маленькую коробочку, перевязанную ленточкой, а Чон кивает, как китайский болванчик, обещая все и сразу. — Он от нас двоих, — Чимин ставит перед Юнги чашку кофе и тот благодарно фыркает, если это вообще возможно. Джин видит, как макнэ бережно убирает коробочку в свой неизменный рюкзак, и тоже улыбается, вспоминая, что именно ожидает Чонгука. Тэхен три тысячи раз переспросил старшего точно ли Куки понравится такой подарок или следует придумать что-то другое, но Ким уверял, что Чон будет в восторге. Все потому, что внутри скромной картонной коробочки с неброской лентой, скрывался маленький черный кожаный браслет-шнурок с подвеской в виде замочка. Все было бы не так значимо, если бы Тэ и Чимин не носили точно такие же, в знак их дружбы. Джин почти на сто процентов уверен, что младший расплачется как ребенок и будет носить подарок не снимая ни на секунду всю оставшуюся жизнь. — У меня тоже есть для вас подарок, — Чонгук наконец кладет на стол свой сверток в яркой упаковочной бумаге, разве что без банта, который при более близком рассмотрении оказывается коробочкой немного большей сокджиновской ладони. — Только откройте сейчас, я не знаю можно ли провозить такое в багаже. — Мне даже страшно представить что там, — фыркает Хосок, но получает тычок в ребра от Намджуна, чтобы не разрушал момент, пока Тэхен и Чимин в четыре руки разделываются с упаковочной бумагой. — Я узнал, что ты не сможешь взять в Калифорнию свой проектор, потому что он займет слишком много места, так что вот, — Куки взволнованно смотрит на Чимина, а затем на Тэхена, когда парни наконец сдирают бумагу и видят новенький проектор, все еще закрытый в фирменной коробке. — Там еще флешка внутри, на ней несколько фильмов и видео, которые мы снимали, я смонтировал их. — Куки, ты прелесть, — младшего сгребают в объятия, грозясь придушить, но макнэ лишь счастливо улыбается, демонстрируя кроличьи зубки. Джин же для себя отмечает, что именно стоит подарить Чонгуку на день рождения, осталось только подать идею остальным, хотя, судя по взгляду Юнги, он тоже догадался. — Такси приедет через десять минут, — папа Чимина заглядывает в комнату, все еще держа телефон в руках после звонка, а на кухне на секунду повисает молчание. В голове каждого пошел обратный отсчет, Чимин только кивает отцу и первым отлипает от Чонгука. — Пойдем на улицу? — нарушает молчание Джин, осторожно поглаживая брата по волосам, он не замечает, как Намджун, стоящий за ним, вцепился пальцами в край его футболки, чисто рефлекторно. — Эй, что вы стухли? Мы прощаемся меньше чем на пять месяцев, это не два года, — подает голос Юнги, подхватывая чемодан Чимина и хлопая Джина по лопаткам, явно намекая в чей огород был брошен последний камень. — Хен прав, — Хосок берет тэхенов багаж и тоже направляется к выходу, по пути растрепывая волосы Пака. Тэхен так и не смог отклеиться от Чонгука, поэтому даже на улице они стояли обнявшись, все остальные только хихикали, а Чимин периодически тыкал младшего пухленькими пальчиками в ребра, вызывая смешки. Чон ничего против не имел, обнимая Тэхена, кажется, даже крепче, чем он сам стискивал Куки в ответ. Однако, когда за воротами раздался приветственный гудок машины, отцы взяли багаж своих сыновей, обещая поболтать с таксистом и дать ребятам время попрощаться, младшим пришлось отлепиться друг от друга. Первыми поговорить решились мамы, все еще веселые и ни капли не нервничающие, но Джин знал, стоит машине отъехать от ворот — по их щекам потекут водопады слез, он предчувствовал тоже самое для себя. Судя по тому, как стоящий рядом Юнги сжал запястье старшего, он тоже был взволнован, хотя внешне оставался абсолютно спокойным. Хосок налетел на младших маленьким ураганом, обнимая и шепча какие-то только им троим понятные шуточки, заставляя расчувствовавшихся парней хихикать, шмыгая носами, и обнимать с особым теплом. На Джуне ребята повисли сами, болтая ногами и заставляя старшего опасно крениться, но он все же удержался на ногах, растрепывая макушки младших и давая свои наставления. Уже тихонько ревущего Чонгука затискали, как плюшевого мишку, в то время как мальчишка угрожал, что если его «глупые хены» не позвонят ему по фейстайму, как только прилетят, то он их никогда не простит. Когда пришла очередь Юнги прощаться, Хосок тут же сгреб Куки в объятия, успокаивая, хотя сам был на грани слез. Мин скорчил самую страдальческую моську, стоило ему оказаться в теплых объятиях младших, но как только они проворчали недовольное «хен», он тут же рассмеялся, обнимая мальчишек в ответ, произнося одну единственную фразу, от которой слезы у Тэ и Чима брызнули моментально: «Я так вами горжусь». — Эй, ну не ревите, малыши, — Джин по очереди вытирал потоки слез с щек обоих парней, хотя у самого глаза были на мокром месте. Он прижал ребят к себе, так что младшие положили подбородки на его плечи, обвивая руками за талию. — У вас все будет хорошо, я верю в это и люблю вас больше всего на свете. — Даже больше Намджун-хена? — тихонько прошептал Чимин, в самое ухо старшего так, чтобы даже Тэхен не слышал. Джин замер, чувствуя как все внутри холодеет, а уши и щеки, напротив, начинают гореть адским огнем. — Не бойся, хен, я умею хранить секреты. Парни отлипли от старшего и Джин тихонько кивнул, глядя в глаза Чимину, на что Пак только улыбнулся, сквозь все еще стоящие в уголках глаз слезки. Значит все-таки видел. Все видел. — Мы тоже любим тебя, хен, — Тэ улыбнулся своей фирменной квадратной улыбкой, когда раздался еще один гудок машины, оповестивший, что время ожидания подходит к концу и пора заканчивать прощание. — Мы пойдем, — Чимин взял за руку друга, еще раз оглядывая всех и быстро выходя за ворота. Вот так резко обрывая прощание, это верное решение, иначе бы они никогда не смогли отлипнуть друг от друга. Джина бы непременно начало потряхивать, если бы не рядом стоящий Юнги, который переплел свои пальцы с пальцами старшего, сжимая их довольно сильно, почти до боли. Вскоре раздались хлопки дверей и гул мотора, говорящие о том, что такси отъехало. Мамы, ожидаемо, начали плакать, а Джин первый раз пожалел о том, что его брат поступил не в Сеул. — Когда у тебя рейс, хен? — Намджун оказался рядом неожиданно, заставляя почти вздрогнуть, но Джин сдержался, все еще глядя на недавно закрывшуюся дверь, ведущую за пределы двора. — Через пять дней, — тихо ответил Ким, чувствуя, как Юнги сильнее сжимает их переплетенные пальцы. — Не улетай.***
«Время — удивительная штука. Его так мало, когда опаздываешь и так много, когда ждешь.» Эту цитату Джин узнал давным давно и сразу же принял как истину, ведь действительно, когда ты чего-то очень сильно ждешь, дни, часы и даже минуты тянутся как резина, словно нарочно пытаясь отстрочить долгожданное событие. В то время, если тебе случилось опаздывать, минуты бегут шустрыми зайцами, фактически сбивая с ног. Этот раз тоже не стал исключением, Джин, не то чтобы опаздывал, но отведенные до перелета дни промелькнули как одно мгновение и вот он уже лежит на кровати глядя в потолок, а завтра утром его ждет рейс в Канаду. Пять дней кажутся смазанным пятном, яркими бликами отпечатались звонки по видеосвязи младшему брату и смех Тэхена, говорящего, что ему непривычно, что теперь Джин звонит из дома, а он сам непонятно откуда. Ким улыбается своим мыслям, вспоминая обещание Чонгука тоже прийти пораньше и ловит ощущение дежавю. Его подарок на день рождения Куки уже запакован и лежит на столе, чтобы он точно не был забыт. В маленькой коробке находится какое-то очень нужное дополнение к видеокамере, которую решили подарить Чону от всей компании, макнэ наверняка будет счастлив. Джин уже закрывает глаза, решая, что пора бы предпринять попытку уснуть, чтобы с утра не быть зомби, когда телефон издает писк и экран загорается в темноте комнаты. Сокджин поворачивается на бок, ожидая получить сообщение от Юнги, но подскакивает на кровати, видя лаконичное намджуновское «выходи». Сердце пропускает удар, а пижама слетает с тела со скоростью звука, ее место занимают обычные спортивные штаны и мягкая толстовка. Слова о любимом человеке, которые младший тогда произнес на пляже, всплывают лишь на мгновение, заставив притормозить, но внутренний голос отгоняет их, Сокджин не должен упустить свою последнюю возможность провести время с Намом, пусть и как друзья. Джин тихо закрывает дверь, чтобы не выдать своего побега, и бесшумно идет по коридору, особенно мимо спальни родителей. Лестница не скрипит под ногами, и Сокджин почти выдыхает, думая, что его последним препятствием будет входная дверь, когда, едва спустившись, почти нос к носу сталкивается с отцом. Молчание длиться пару секунд, а после старший Ким растрепывает волосы сына, кивая в сторону ключей от пикапа, прошептав тихое «повеселись». Джин улыбается и мотает головой, подхватывая ключи, чтобы через секунду обуться и выскочить на улицу. — Я думал, ты не выйдешь, — Намджун сидит прямо на ступеньках и оборачивается на звук открывающейся двери, мягко улыбнувшись в свете особенно яркой луны. — Мне было слишком любопытно, зачем ты меня позвал, — Джин демонстрирует ключи от пикапа, и Нам кивает, поднимаясь со ступенек. — Ну, я же должен тебе обед-свидание, — Ким хмыкает, помогая старшему с минимальным шумом открыть ворота, а затем и как можно тише выкатить пикап, не заводя двигатель. Внутри у Джина разливается целое море тепла, даже разбитое на кусочки сердце начало подавать признаки жизни. — И куда мы поедем на наше первое свидание? — Сокджин шутливо стреляет глазами, когда они уже плавно выруливают на дорогу, оставив дом Кимов позади. — Куда глаза глядят, — Намджун улыбается, демонстрируя ямочки, а на его коленях расположился вполне себе объемный рюкзак, намекающий на то, что все необходимое для ночного пикника в нем имеется. Джин слушается, сворачивая на дорогу, которая ведет все дальше от центра Сеула, к его окраинам. Туда, где даже не видно как ярко светятся неоном высоченные здания, туда, где дорогу вместо фонарей освещают луна и звезды. Они едут недолго, почти в полной тишине, ее разрушает лишь тихо гудящий мотор и негромкая музыка. — Остановись здесь, — просит Намджун, глядя в окно на чистую местность, где нет ни домов, ни фонарей, только дорога. Сокджин съезжает с асфальта и паркуется невдалеке под невысокими деревьями, чтобы в случае чего черный пикап не был так заметен. Пока Ким глушит двигатель и выключает фары, Нам с рюкзаком что-то делает в багажнике, с которого все еще не сняли крышу. Сокджин раздумывает оставить ли музыку, когда рядом с водительской дверью появляется Джун, заставляя старшего вздрогнуть. — Идем, пусть играет, — младший чуть ли не за руку тянет Джина за собой, подводя к открытой дверце багажника и показывая то, что он успел там соорудить. — Это мало похоже на обед… — Зато очень похоже на свидание, — шутливо фыркает Джин, стараясь не выдать того, как сильно его сердце бьется в горле, грозясь выскочить наружу. Он волнуется так, будто это действительно самое настоящее свидание, хотя отчетливо осознает, что это не может быть правдой. Намджун постарался, даже слишком, для простого «долга», который когда-то давно сам себе и придумал. Джин бы даже присвистнул, если бы его колени не стали предательски дрожать, поэтому старший быстро присел на расстеленный плед. Джун, последовав его примеру, сел с другой стороны, опираясь спиной о стенку и чуть улыбаясь. Сокджин еще раз оглядел багажник собственной машины: кроме пледа на полу был еще один свернутый, он лежал недалеко от старшего, над парнями висел небольшой фонарик, тускло освещающий все пространство, а между ними покоилась бутылка какого-то вина, несколько подложек из супермаркета с разными сладостями и клубникой. Джин почувствовал, как его внутренности прилипли к позвоночнику, а внутренняя истеричка снова завыла сиреной, когда Намджун тихо спросил: — Нравится? — М-миленько, — запнувшись ответил старший, наблюдая за тем, как Джун с непривычной ловкостью открывает бутылку вина и ставит ее назад, позволяя Джину сделать первый глоток. — Но мне нельзя пить, я за рулем. — Здесь довольно холодно, а мы не на полчаса приехали, так что ты успеешь протрезветь, — уверенно говорит младший, чуть пожимая плечами и отводя глаза к звездному небу. Сокджин невольно прослеживает его взгляд, потому что небо действительно усыпано белыми точками очень сильно, кажется, некоторые скоро начнут срываться с него, как созревшие яблоки с ветки. Словно в подтверждение мыслей Джина, на своде мелькает маленький росчерк, такой стремительный, что старший даже не успел вспомнить о том, что нужно загадывать желание. — Сегодня вроде не должно быть звездопада, — чуть удивленно проговаривает Джун, все еще изучая звездное небо во всей его красе, а Сокджин решается и берет бутылку в руку, делая первый глоток. — Если замерзнешь, там есть плед. Младший чуть улыбается, наблюдая за тем как Джин пьет, а после принимает бутылку из его рук, также прикладываясь к горлышку, пока Ким подцепляет крупную красную ягоду, отправляя ее в рот. Клубника оказалась чуть кислее, чем Сокджин предполагал на контрасте со сладковатым вином, заставляя зажмурится. Старший слышит, как смешливо фыркает Нам, раскрывает один глаз и легонько пинает, свисающей за границу багажника ногой, ногу парня. Джун ничего не отвечает, даже не шикает на хена, только ставит бутылку и снова поворачивает лицо к звездам. Они сидят молча какое-то время, по очереди отпивая вино, заедая его ягодами и прочими сладостями, наблюдая за тем, как изредка на небе все же пролетают звезды, Сокджин так ни разу и не успел загадать желание. Когда бутылка была опустошена много больше чем наполовину, а из еды осталось всего пара ягод, Ким снова начал диалог, заставляя Джина отвлечься от бездумного разглядывания неба и повернуться к нему. — Ты когда-нибудь слышал о теории множественных Вселенных? Уверен, что да, — Намджун говорит немного поспешно, видимо, сказывается процент алкоголя в крови, однако его язык не заплетается и в целом речь звучит понятно. — Там есть забавный факт, если Вселенных действительно бесконечное количество, значит любая вещь, которую ты только можешь придумать, существует в каком-то из миров. Намджун передает Джину бутылку вина и смотрит на огромное звездное небо, кажется, действительно представляя все эти Вселенные, а Ким не может оторвать от него глаз. Старший тоже делает глоток прикладываясь губами к горлышку, он уже достаточно пьян, чтобы творить глупости, поэтому спрашивает: — Это значит, существует Вселенная, где я могу тебя поцеловать? — соскальзывает с языка прежде, чем Сокджин успевает подумать о последствиях, ему, если честно, и не хочется. Лето закончилось, завтра он улетит в Канаду, а в голове шумит алкоголь, подталкивая к решительным действиям. Терять уже нечего. — Что? А, ну да, конечно, наверняка, если ты можешь об этом подумать, то опре… — Намджун растерялся, это было видно по его розовеющим щекам и бегающему взгляду, от волнения он даже начал выплевывать слова с нечеловеческой скоростью, как самый настоящий репер, но Джин не дал ему закончить мысль, быстро сократил расстояние между ними и прижался своими губами к холодным, подрагивающим губам Кима, прикрыв собственные глаза. В ответ на это простое почти невинное касание старший ожидал чего угодно: того, что Намджун оттолкнет его, закричит или даже ударит, Джин был готов к этому мысленно отсчитывая секунды до точки невозврата. Однако Сокджин совершенно не предполагал, что младший первым придет в себя и обхватит нижнюю губу парня своими, чуть втягивая и проходясь по ней языком. Ким забыл как дышать, в его голове взорвалась одна из тех Вселенных, о которых они говорили минуту назад, он распахнул глаза, чтобы увидеть перед собой совершенно расслабленное лицо Намджуна с прикрытыми веками и горящими щеками. Лучшее, что он видел в своей жизни. Младшего, похоже, не устроило то, что Сокджин замер, как истукан, поэтому он чуть сжал зубы на губе Джина не причинив боли, сразу же отпуская и проходясь по ней языком еще раз. Этого оказалось достаточно, чтобы старший пришел в себя и разомкнул губы, пытаясь ответить на поцелуй. Он словно забыл как это вообще происходит, отвечая неловко и невпопад, так, будто целовался впервые, а не имел пары лет практики с разными девушками. Намджун выдохнул в поцелуй, старший воспринял это как жест разочарования и уже был готов отстраниться, когда почувствовал руки парня на себе: одну на затылке, вторую на запястье. Джун потянул осторожно, но настойчиво, заставляя Кима подползти ближе, скинув по пути бутылку с остатками вина на землю. Сокджин почти сидел на коленях младшего, все еще неловко целуя его, а Нам закинул руки парня себе на плечи и резко углубил поцелуй, проникая своим языком в рот Кима. Джин буквально ощутил, как все его тело начало заливаться краской, молясь про себя, чтобы не возбудиться от этого. — Целуешься ты так себе, хен, — фыркнул Намджун, отстраняясь на жалкие пару сантиметров от лица Сокджина, он разглядывал старшего и тот не видел в его взгляде ни страха, ни отвращения. — Заткнись… Я перенервничал, — Ким легонько ударяет ладонью по плечу Джуна, пытаясь спрятать глаза и отдышаться от этого неловкого, мокрого и немного ленивого поцелуя. Губы горят огнем, а сердце бьется с такой скоростью, что вот-вот пробьет ребра ко всем чертям. — Но мне нравится целоваться с тобой, — Намджун говорит это так, что у Джина внутренности сжимаются до размеров атома, а младший чуть меняет их положение, теперь обе ноги Джуна свисают с края багажника, за его спиной нет опоры, а Сокджин все же оказывается сидящим у него на бедрах, упираясь коленями в пол. — Ты весь мне очень нравишься. Джин чувствует, как падает в пропасть от этого тихого признания, хочет сказать что-нибудь в ответ, готов закричать о том, как сильно он влюблен, но не успевает, Нам снова целует его, перекрывая кислород и поток невысказанных фраз. На этот раз неловкости почти нет, Сокджин отвечает на поцелуи быстро, жадно, словно этим пытаясь показать свои чувства и Джун понимает. Младший рычит в губы хена, когда тот зарывается пальцами в чуть отросшие волосы на затылке парня, сжимая их и несильно оттягивая, у Джина все тело покрывается мурашками от этого звука и ощущения прохладных ладоней на талии, руки Намджуна уже хозяйничают под толстовкой. Пальцы легко скользят по тонкой коже почти без давления проходясь по ребрам до груди и снова опускаются вниз, не задевая самых чувствительных точек, Сокджин не сдерживает короткого разочарованного стона. Ким хочет содрать с себя дурацкую толстовку, потому что кажется, что ткань вот-вот вспыхнет, настолько ему горячо. Джин полностью поглощен своими ощущениями, голос разума подвывает где-то на задворках сознания, сейчас он не нужен, все внимание сосредоточено на мягких губах, которые на вкус кажутся слаще меда, и руках, крепко сжимающих талию. Старший очень пьян и вино здесь не при чем, он придвигается еще ближе к Намджуну, прижимаясь своим телом к торсу парня, словно хочет вжаться в него так сильно, чтобы никто и никогда не смог разделить. Джин чувствует собственное почти болезненное возбуждение, хен провалил миссию «не словить стояк от поцелуя» и на секунду ему становится стыдно. Поспешно он опускается чуть ниже, пытаясь сделать так, чтобы его стоящий колом член не упирался в живот Намджуну, но Джин почти вскрикивает в поцелуй, когда в его собственное бедро снизу упирается точно такая же «проблема» Кима. — Мфх… Джуни… — они отрываются друг от друга из-за нехватки кислорода, но даже так у Сокджина дышать не получается, потому что младший сразу же прижимается своими губами к шее хена, предварительно чуть расстегнув его толстовку, чтобы открыть больше пространства. Целоваться с Намджуном — крышесносно, одна из лучших вещей, которую Джин пробовал в своей жизни, лучше только ощущать его поцелуи на собственной шее и плечах, знать, что скоро там расцветут багровые метки, но не иметь ничего против таких шалостей. — Ты такой невероятный, — на выдохе шепчет Ким, прежде, чем снова смять губы хена в нетерпеливом поцелуе, а Сокджин скребет короткими ногтями по его ребрам, успев пробраться под одежду младшего. Джин не получал такого удовольствия от поцелуя и незамысловатых ласк ни с одной девушкой и вряд ли когда-нибудь получит, потому что этого мальчишку он не променяет ни на что и никогда, особенно теперь, когда его чувства к Джуну оказались взаимны. Стыда и неловкости нет, на них просто нет времени, они и так потеряли достаточно дней, чтобы теперь упускать драгоценные минуты до отлета Сокджина и разменивать их на глупые ужимки. Это понимают оба. Джин никогда не спал с парнем, даже не целовался и опыта у него ноль, поэтому он делает все так, как ему самому было бы приятно. Когда он проходится ногтями по кромке спортивных штанов младшего, а затем быстро запускает руку сразу под белье парня, обхватывая прохладными пальцами основание его члена, протяжный стон вырывается у обоих. Ким пару раз проводит по нему рукой, словно примеряясь, слишком мешают лишние тряпки и Джин подключает вторую руку, чтобы высвободить стояк младшего от мешающей одежды. — Черт… — Намджун кусает губы, словно в замедленной съемке наблюдая, как хен отстраняется от него, широким порнушным жестом облизывая свою ладонь, прежде чем снова обхватить влажными пальцами член младшего и пару раз провести по всей длине, вызывая глубокие стоны. — Можно я тоже? Намджун взглядом указывает на оттопыренные спортивные штаны хена, то что под ними красноречиво требует внимания к себе. — Я не понимаю, чего ты вообще ждешь… — Джин чуть сильнее сжимает руку на члене младшего, тот снова тихо рычит, и бедра Кима от этого звука покрываются мурашками, он готов слушать это часами. Намджуну дважды повторять не нужно, он быстро расправляется со штанами и бельем старшего, освобождая стояк парня и также обхватывая его рукой. Сокджин начинает задумываться о том, не было ли у Нама опыта с парнями, потому что он слишком ловко размазывает естественную смазку по возбуждению хена и подстраивается под заданный Джином ритм. Ким почти решается спросить, когда младший прижимает его к себе еще ближе, чтобы обхватить своими пальцами оба их члена и прижать друг к другу. Сокджин даже вскрикивает от ощущений и зажимает себе рот ладонью, кусая губы до крови лишь бы не кончить так быстро. — Это в тысячу раз круче, чем я представлял, — хрипит Нам, утыкаясь губами в сонную артерию старшего, чтобы оставить там новую яркую метку, Сокджина перекрывает не столько от быстрого темпа их рук, сколько от смысла слов, сказанных младшим. — И много у тебя таких фантазий? — фыркает Джин на выдохе, стараясь перебить очередной протяжный стон и не слишком дергать бедрами навстречу рукам. — Ты даже не представляешь как много, — Намджун шепчет в самое ухо, а у Сокджина мурашки, кажется, по кишкам пробегаются от такого голоса младшего, он чувствует жар, скапливающийся внизу живота с чудовищной скоростью, еще немного и он вырвется наружу. — И все они о тебе. Внутри Кима словно вулкан взрывается от этих слов, кажется, он даже высоко вскрикивает, когда кончает, забрызгивая собственную одежду и их руки. Намджун держится не многим дольше, всего на пару секунд, старший обмякает, уткнувшись в плечо Джуна и пытаясь отдышаться, в то время как парень продолжает медленно водить рукой по членам, выжимая все до последней капли. Сокджин чувствует, что не способен даже пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы одеться и привести себя в порядок, поэтому он просто трется носом о щеку младшего, оставляя маленькие поцелуи, как довольный кот, выплескивая этим всю внезапно нахлынувшую нежность, которую он скрывал несколько месяцев. Сейчас говорить ничего не хочется, это явно лишнее, все и так очевидно, но Джин все равно произносит тихое: — Это лучшее первое свидание в моей жизни. — Потому что на нем был петтинг? — шутливо фыркает Джун, поглаживая чистой рукой талию старшего, тоже наслаждаясь его мягкими поцелуями на своем лице. — Потому что оно с тобой, — Сокджин находит в себе силы, чтобы приподняться и поправить одежду на них обоих. — Фу, как сладко, — кривится младший, но начинает смеяться, когда Джин ударяет его кулаком в грудь, не сильно, но обидно. — Я тоже влюблен в тебя, хен, кажется, с того самого момента, как впервые увидел на нашем месте. — Кто из нас еще более приторный, — хмыкает Джин, все же не спеша слезая с насиженного места. Намджун подается вперед и оставляет короткий поцелуй на губах старшего, прежде, чем они начинают приводить себя в порядок.***
— Ты будешь встречаться со мной? — звучит, когда они сидят в тихо гудящем пикапе у дома Сокджина. Намджун настоял, чтобы старший его не подвозил, не хотел будить родителей, ведь сбежал он без спроса. — Только если завтра ты поедешь со мной в аэропорт, — Джин дергает уголками губ, он чувствует руку младшего, оглаживающую его бедро, и улыбается собственным мыслям. Предложение встречаться растекается теплом под кожей, будто туда раскаленную лаву загнали. — Вряд ли Юнги позволит, он же мне голову откусит, — Намджун хмыкает, не прекращая движения рукой, ему нравится, что можно касаться. Они целовались за эту ночь бесконечное число раз, поэтому губы опухли и ноют у обоих, но даже боль не может испортить момент. — Но я что-нибудь придумаю. — Обещаешь? — Обещаю. — Намджун снимает со своей шеи кольцо на тонком кожаном шнурке, которое старший заметил еще в первую встречу с ним. — Не потеряй, оно очень важно для меня. Тонкий ободок драгоценного металла ложится на ладонь старшего, и от этого жеста у Сокджина в груди бабочки снова сатанинские ритуалы выплясывают от переизбытка чувств, и в Канаду уже не так страшно лететь. Джин знает, что месяцы разлуки пролетят как мгновение, потому что ему есть куда вернуться, есть человек, к которому вернуться необходимо, потому что он точно будет ждать.