Иные грёзы

      С самого момента воссоединения маленький Призрак не отставал от странника ни на шаг, не выпускал его руку из своей, не желал он вновь стать оставленным на произвол судьбы в когтях одиночества. Да и Квиррел ко всему прочему страшился вновь потерять сосуда, который ещё по привычке изредка прихрамывал. Но как бы ни были последние события плачевны, странник вновь мог видеть на бледнейшем личике рыцаря подбадриваемую, долгожданную улыбку, стоило жуку лишь посмотреть на него. Первым делом ученик самой Мономоны решил добраться до священных Архивов, а там уже можно будет и отдаться раздумьям о дальнейших действах. Ведь как ни крути ни верти, всё-равно навряд ли есть путь обратно в блаженные грёзы.       Как бы то ни было, оставлять матушку в этом заброшенном мире странник до душевной боли не желал. Лишь единственная Мономона проявляла заботу по отношению к Квиррелу большую часть его сознательной жизни, и бросить её совершенно одну - было равносильно предательству, а в каком-то смысле, даже долгому мучительному убийству. Не протянет она здесь долго, тем более в полном одиночестве, без какой-либо поддержки. Говоря напрямую, учителя ожидает неминуемая гибель. Жук без устали прокручивал в своих думах мысли о том, что ждёт их дальше, при этом даже не замечая, как сам резко останавливался, полностью погружённый в свои мысли и не замечая озадаченного взгляда со стороны бредущего рядышком маленького Призрака. В таких моментах, окликнуть Квиррела было недостаточно, и малышу приходилось упорно тянуть его за руку вперёд до такой степени, что тот чуть ли не падает лицом в землю, и только тогда до него доходит происходящее.       Наконец-то, спустя непродолжительное время, они сумели добрести до Туманного Каньона, который, как уже говорилось ранее, сохранился уж куда лучше многих мест в этом печально известном королевстве. И сосуд словно с цепи сорвался, стоило ему узреть места, коих практически не затронул тот треклятый свет. Ходит-ходит по округе, и всё равно заметны его попытки уходить не слишком далеко от спутника, вызывая у оного улыбку. Квиррелу было просто-напросто забавно видеть то, как рыцарь борется сам с собой, отбегая всего на пару шагов, заприметив какую-нибудь интересность, чтобы тут же вернуться к нему, дабы не влезть в очередные неприятности. - Нет смысла для боязни, эти места чума не затронула, не сумела, - подал голос странник без маски, наблюдая за сосудом и ожидая узреть возобновившиеся с новой силой позывы исследовать каждый закоулок.       Но, к удивлению для путешественника, этого не случилось. Маленький Призрак в ответ посильнее ухватился за руку Квиррела, всем своим видом показывая, что в сей час былой авантюризм возвратить он не желает. Возможно, причины тому является страх наткнуться на опасность, о которой никто не знает. От такой вести, жук испытал жалость по отношению к родной душонке. Как-никак - это носящееся кругами чудо забавляло даже в самые серьёзные и напряжённые моменты, и видеть в нём крупицы беззаботности и невинности было куда уж любо. Похоже, последние события оставили сильнейший отпечаток в сознании малыша. Поняв это, в его руке тут же появился гвоздь, обнажённый только для успокоения идущего рядом, заодно, вторая теперь держится за ручонку сосуда. Так они и пошли до самых Архивов.       Подходя к величественному строению, рыцарь вновь начал показывать свой вечно возрождающийся интерес, выпрямляясь в полный, пусть и невеликий рост, задирая несуществующий нос, ведь так хотелось поскорее повидать Архивы вновь! Заприметив подъём настроения, Квиррел, заулыбавшись и саркастично покачав головой куда-то в пустоту, не мог больше за этим наблюдать. Жук подхватил ничего не подозревавшего сосуда от земли, расположив его на своём затылке, чем вызвал прерывистые смешки пассажира. - Без меня уже никуда, я правильно понимаю? - засмеялся в конце своей реплики странник, улавливая, как маленький Призрак изо всех сил прижимается к жуку, дабы не свалиться наземь с немалой для него высоты. - Не сомневайся! - заголосило бледное создание, спускаясь и одаривая Квиррела шутливым поцелуем около щёки, заставив того прекратить смеяться в силу нежданного-негаданного прилива тепла на лике.       Вопреки своему исследовательскому духу, бледное создание всё никак не решался ступить на порог шедевра архитектуры, а просто в нерешительности стоял и сжимал от напряжения руку Квиррела. Тогда, странник поведал ему о царящей внутри безопасности, несколько раз упомянув живущую внутри Мономону. Страшится ли её рыцарь? Не исключено, что так и есть. Не знакома ему толком сия персона, да и тот серьёзный лик во время того самого, рокового испытания бледного монарха, крепко-накрепко вцепился в мимолётные кадры его горьких воспоминаний тогдашних времён. Благо эти изменения явно не в лучшую сторону не скрылись от глаз Квиррела, который в свою очередь, нагнувшись на уровень Призрака, одарил его коротким, но полным нежности поцелуем и слегка касаясь его кистей в попытках успокоить. Ощутив ощутимую поддержку, мышцы плеч заметно расслабились, а странник, понимая успех своих усилий и сам успокаивается, продолжая путь в более удовлетворённом состояние.       Их встречают ворота. Затем - длинные, пустые коридоры. Раньше тут гуляло огромное множество народа, желавшего знаний, а теперь только сметомухи, заключённые в вечную клетку. Жук чуть ускорил шаг свой, когда заприметил краткие шумы, которые выделялись в общей, мёртвой тишине, будто попал в забытые Земли Упокоения. Предстали пред Мономоной вскоре странник и маленькая тень. Сосуд низко поклонился ей, не решаясь и мельком оглянуть её. Но малыш не отличался терпением, особенно когда на тебя смотрят сразу несколько лиц, поэтому пришлось поднять свой взор. Каково же было удивление его, когда, вместо привычного ранее хлоднокровия или суровости, на него смотрели только полные сожаления за былое отношение и наполненные доброй глаза. Полная противоположность в эмоциях наделили рыцаря смелостью, позволившая теперь смело встать и встретиться с ней взглядом. - Для меня большая честь пребывать в таком священном месте как Архивы, госпожа Мономона, - разорвал тишину он, но это было сказано так быстро и волнительно, что любой дурак почуит царящее внутри него напряжение и присущее ему любопытство.       Такая сценка позабавила рядом стоящего жука, вызвав тем самым улыбку на лице. Мономона лишь чуть устало покачала головой, выражая своё недовольство подобному отношению к себе. - Нет более смысла оказывать такие почести, когда Архивы и королевство увядают всё сильнее с каждой минутой.        В последнее время, хранительница знаний превратилась в более уставшую версию себя, а сейчас и вовсе пришлось опуститься наземь, чтобы не тратить дополнительные силы на поддержание высоты. И, единственная вещь, в которой она нашла хоть какое-то отвлечение от однотипных забот, стало ярчайшее возвращение Квиррела, за столько времени можно спокойно отвыкнуть от такого титула, когда хочется только простого дружеского общения, без всяких формальностей. Но у Призрака было иное мнение на этот счёт. Ему даже в голову прийти не может, по какой причине она отказывается от столь важного и почтенного титула. Столько противоречий посетили разум сосуда, что тот, не выдержав огромный поток, выдал: - Чушь! Никто иной как вы оберегаете весь Туманный Каньон от напасти! И именно вы сохранили священные Архивы и опекали Квиррела! А потому смысла в этом куда больше, нежели как вы считаете!       Взрыв из чувств произвёл шок на всех, включая странника и самого рыцаря, тут же попытавшегося закрыть рот, но поняв, что сказанного не вернуть, начал смотреть за реакцией остальных, страшась увидеть плохое. Но, к собственному счастью, на резкость малыша, Мономона лишь по-доброму ухмыльнулась. Она вовсе не пыталась опровергнуть важность достижений, просто нет желания слушать это каждый раз, стоит показаться на глаза народу или Бледному Королю. Увидев никакого негатива в свою сторону, сосуд спешно отдёрнул руки ото рта и слегка улыбнулся в ответ. - Я и представить не мог, что увижу подобное от тебя, - вновь оборвал повисшее молчание, но уже Квиррел, который подошёл к осмелевшему спутнику и похлопал ему по плечам. - Вижу, в твоё теле вернулся дух исследователя. Тогда давай вот как сделаем: Ты займёшься любимым делом, при этом не будешь далеко уходить, а я пока подумаю над способами покинуть эти места, хорошо?       Затем, дав утвердительный, Призрак одарил любимого улыбкой, решивший пока не показывать на публику большего, и понёсся к выходу. Жук кинул в его сторону натяную улыбку, слегка разочаровавшись из-за решения малыша, но ничего в слух не сказал и принялся за обсуждение с матушкой. В его намерениях не было надолго отвлекать Мономону, т.к с самых ранних пор у неё вряд ли были моменты, когда свободного было достаточно. И даже в так, она всякий раз находила парочку лишних минут специально для него, чтобы уложить спать и рассказать пару чудесных сказок о воинах и путниках, имеющие столько храбрости внутри, что не боялись встретиться с самой смертью. И истории о художниках с учёными слышал ночью, которые, вопреки окружению, изучали и творили, писали и показывали свои труды других на пользу общества. Много всяких сказок было, Квиррел запомнил каждую, пускай и с трудом, но вспоминал, время от времени, вместе с иными событиями детства.       Вовзаращясь в настоящее, а точнее - обратно к коридорам знаний, рядом с одним из разделов, за большим читательным столом сидел наследник Архивов. Желал он раздобыть хотя б один способ сразить проклятый свет, положивший конец величию Халлоунеста. Попутно с этим, он взял на себя обязанность помогать матушке, пытаясь хоть как-то облегчить нагрузку на неё. И стоило только показаться смотрительнице, как Квиррел тут же замечает уставший взгляд, как обессиленно выглядит она, ведь простые объятия уже даются для неё с трудом.       Напротив стола было расположено небольшое окно, открывающее вид на подобие сада и на то, как рыцарь мило беседует о чём-то с Мономоной. От такой безмятежной картины он не сразу заметил, что отвлёкся от остальных дел и начал наблюдать за ними. Маленький Призрак таки сумел раскрыть "шпиона", резко обернувшись к окну, на что странник быстро закрыл книгой нижнюю часть лика, шуточно продолжая шпионить с глупой физиономией, пока его не заприметила и сама наставница, прикрывшая несуществающий рот щупальцем и посмеиваясь за горе-наблюдателем. Квиррел, смеясь, махнул рукой, вернувшись к чтению, пока две персоны в саду продолжие уютную беседу о всяком. Похоже, опасения сосуда насчёт личности учителя окончательно канули в лету, раз он так спокойно мог поддерживать с ней приятную беседу.       Он пролистывает страницу за страницей, книгу за книгой, но так и не находя ответа на столь непростой вопрос. Неужто выхода совсем не остаётся, чем глядеть на матушку и ожидать, пока не сгинет та вовсе, и душонка её на всех парах не канет в небытие, пока Туманный Каньон не поглотит янтарная чума, а вместе с ним и Архивы? А потом и вовсе - настанет конец всему. Пронеслась мысль о том, что, раз каждый кусочек окажется окрашенным янтарем, то и его любовь постигнет не самая приятная участь. Словно бы мир услышал его, и дорогой для души сосуд объявился позади него. Шустро пробегая коридоры, он добрался до мечтательного странника, сразу заприметив в нём знакомую не по наслышке грусть.       Глубокие думы сидящего прервались, стоило бледному созданию сделать шаг к нему, потом ещё и ещё. И всё равно, так просто от таких печальных заключений в голове не избавиться, и малыш это понимает, убрав тянущиеся к родной душе ручонки. Вдруг ученик Мономоны откажется от помощи из-за занятости? Ну нет, такой расклад точно не устраивал его, тем более - ему известен характер Квиррела, а потому, малыш, почти без колебаний, посмел вторгнуться в личное пространство, уткнувшись в щёку задумчивого жука и почти сразу устроившись на коленях наследника Архива и делая серьёзное выражение лица. При виде маленького, милого и слегка разозлённого Призрака, странник чуть было не пустился в смех, но ограничелся здоровенной улыбкой и поглаживанием макушки меж рогами, отчего сосуд был похож на кошку. В полых глазах больше не горела затаившаяся глубоко грусть, однако он до сих пор помнил, когда пустота запонялась неописуемым страхом. - Квиррел, не стоит так убиваться, стоило только приступить сюда. Довольно уже, ты пол дня здесь провёл, тебе нужен отдых, - тихо проговорило бледное создание, стараясь не рушить спокойную и в сей момент тёплую тишину в округе.        ответом послужила голова рыцаря, которую расположил на себе ученик Мономоны, чьё участившееся дыхание он тут же ощутил. -Так уж и быть, но ненадолго, - промолвил Квиррел, направив очи в окно и созерцая туман, совсем чуть-чуть отдающий заразы цветом. - Без помощи с нашей стороны, Архивы долго протянуть не смогут, ты же понимаешь это? - предупредил жук, поудобнее расположив мягкую ладонь на хрупком виске хорошо устроившегося сосуда, знавший о очевидной и в то же время крупной проблеме.       Но на эту реплику, создание пустоты говорить ничего не стал, лишь невольно состроил на личике грустные глаза, направив взор на странника и молча прося его сменить настрой. - Ох, точно! Прости малыш, совсем забылся, - опомнился Квиррел, поспешивший сразу загладить вину поцелуем, а затем положил свою голову на его.        Любо, как же всё-таки любо ощущать присутствие кого-то рядом, с кем можно забыть об одиночестве, которое пропитывает собою воздух не хуже, нежели янтарная зараза в пик эпидемии. Тёплые руки жука были столь сосуду ощутимы и приятны, что он так и желает провалиться в дрему, охваченный ими. Всё-таки, противиться сну, Призрак не сумел, так и заснув на коленях, ощущая только исходимое от тела исследователя тепло. Квиррел же желал продолжить нахождение заветного ответа несмотря на время, свидетельствующее о начале ночи. Тем не менее, прямо сейчас он не в состояние это сделать, пока возлюбленный так сладко покоится на нём. Поэтому, аккуратно и без лишних касаний обхватив спящего, он направился прямиком к комнате с постелью, стараясь не трястись.       Наконец-таки ученик Мономоны сумел добрести до нужной комнатушке, устроив юркую тень на мягкой кровати и надёжно закутав в толстое одеяло. Пока совершалась "перевозка", он был замечен улыбающейся от увиденного всезнающей медузой, о чём сам жук не подозревал. Странник уже было хотел брести обратно в библиотеку, если бы не одна проблема: К неожиданности, рыцарь и сейчас не позволяет вернуться к поискам, неосознанно удерживая крепко за руку возлюбленного. Вздох, излучающей не огорчение, а только светлые эмоции, сопровождающиеся улыбкой и скорейшим уходом любых помыслов о возвращении к работе. Присев на кровать, его вторая рука начала ритмично поглаживать голову грезящего. "Теперь точно не смогу уйти" - подметил про себя ученик Грезящей, попутно одаривая сосуда поцелуем в место, где должен быть нос, на что дремающий издал странный, но чертовски милый для жука звук, сравнимый с чихом, чуть похмурив. Кинув на это тихие смешки, странник облокотился о кровать, не убирая заботливые руки и неосознанно присоединяясь к миру Морфея. И в тот же самый миг, любопытство Мономоны взяло над ней верх. Она украдкою заглянула внутрь, заприметив крайне очаровательную картину, которая более чем сумела её растрогать. Будь у неё возможность улыбнуться, без промедлений бы сделала это, а сейчас, Грезящая устроила измотанного жука на этой же кровати, чтобы после покинуть помещение и пуститься в раздумия о причине быстрого изматывания подопечного.       В последний раз, когда её ученик мог свободно брести к морфею, было при подготовке пред тем, как тот должен был посетить Белый Дворец, оказывая высшую степень уважения его величевству, бледному монарху. Жук желал выставить себя в как можно лучшем свете, ведь он как-никак ученик самой Мономоны, и обязан оказать честь королю при встрече, репетируя приветствие днём и ночью перед Мономоной или вообще перед зеркалом часами напролёт. Однако, по возвращению в Архивы спустя проведенные дни во дворце, о монархе юнец был явно не лучшего мнения о нем, но это уже совсем другая история. Прибыв в старую библиотеку, наставница без особого труда нашла стол, за которым пребывал жук, что было очень просто понять по его привычке неосознано строить своего рода башни из пролистанных книг неподалёку от своей персоны. Оценив содержимое взятых им экземпляров, Мономона таки поняла цель поисков. Желает добраться до забытой богини света, затушить янтарную напасть. Столь опасное мероприятие не на шутку расстроило её, и всё же, она снимает лежавшую на самом верху книгу и кладёт на центр столика. Любой ценой хотелось помешать им, но понимает, что лишь им двоим удастся справиться с этим и спасти весь мир грёз иных, включая постепенно истощающуюся наставницу.       За шумными окнами во всю чума разбушевалась, а две влюблённые души пребывают в прекрасных сновидениях, одаривая друг-друга в мире яви иных грёз тёплом. Они будут в безопасности и не будут подвержены напасти, пока Мономона наставница ещё находит в себе энергию на невидимый глазу щит, оберегающей от чумной напасти.