Иные грёзы

      Закончить историю на столь трагичной ноте было бы весьма разумно. Особенно, если ты ярый сторонник его величества, Бледного демиурга, которому было до боли выгодно выдавать своего соперника в настолько гнусном свете, что ему беспрекословно верила, казалось бы, даже дикая живность, пребывающая в пределах его владений и не осознающая сего. Исходя из вышесказанного, вечно бледный демиург уже не казался столь светлой персоной и Квиррел, кажется, осознал это, когда распахивал веки и озирался вокруг да около, пытаясь разъяснить, к чему его привело такое глупое и необдуманное решение, как добровольно передать свою жизнь виновнице проказы. Только вот изменений в худшую сторону он к своему удивлению, которое хлестало через край, не заприметил. Первым делом он почувствовал режущую очи слепоту, ведь свет, вливающийся во мрак откуда-то извне этого мирка, в сей момент тревожил его и малыша отходящий сон. Приятные, словно шёлковые лоскуты, лучики просвета отгоняли мрак, освещая не только наших героев, но и неспешно стремящиеся наземь редкие перья и пух, от одного взгляда на которые становилось мягко. Странник привстал, ощупывая свой затылок и с тоской ощущая те же влажные бинты пальцами, хитин на кончиках которых был очень чувствительным. К своему удивлению свежей крови, ранее неприятно стекающей по его спине, он не заметил, а в трещине ощущалась наполненность, словно никаких повреждений там вовсе никогда не было. В любом случае, он сейчас никоим образом не сможет увидеть что творится у него за спиной. Спустя несколько секунд пустых раздумий и вглядывании в пустоту, ученик Мономоны дрогнул, опуская очи и созерцая, как малыш касается рожками пола, свисая с брюшка его удобной "подушки". Хоть какая-то частичка доброты и счастья имелась в этом отторгающем всё живое месте. Попытка разбудить маленького призрака привела к нахмуренным бровкам, сонному бормотанию и немного моргающим, но по прежнему закрытым векам, что служило знаком скорого и скорее всего неохотного пробуждения. Однако, как бы сильно тот не хотел продолжить дремать, пришлось вернуться в суровую реальность, несколько раз сползая в неудачных попытках сгруппироваться, наконец приподнимаясь и садясь на коленки, опираясь лапками о мягкое брюшко жука. Первое, что привлекло внимание сосуда, так это поистине ужасная рана чуть ниже его грудной клетки, продолжающая отзываться колкой болью, но во всяком случае она притихла, хотя проткнутый хитин не внушал доверия в происходящее. Квиррел попытался встать, но упирающиеся в его живот лапки рыцаря были этому преградой, а виновник сего продолжал молча сверлить взглядом ранение. -Малыш?- Окликнул творение монарха его возлюбленный, немного касаясь его тыльной стороны ладони, чем сумел привлечь внимание и словить на себе растерянный и слегка напуганный взгляд. Как только маленький призрак сумел понять что от него требуют, он звонко ойкнул, убирая миниатюрные ручки и хихикнул, выдавливая из себя дрожащий голос. -П-прости- Пробормотал обладатель длинных рожек, уводя бледные зрачки своих полых глаз куда-то в сторону и вставая, пытаясь ровно устоять на затёкших конечностях. Странник поднялся, он не придал особого значения дрожащему голоску, как-никак они сейчас пережили мягко говоря не самое приятное событие в их жизни и сосуд мог просто-напросто отходить от отступающего страха. -Сейчас посмотрим что у нас тут- Начал разговор практически с самим собой жук, снимая с пояса светомуший фонарь и лёгким постукиванием по стеклу заставляя его обитателя подняться в воздух и начать освещать округу. Сосредоточиться на нахождении выхода было не так-то просто, ведь трещина на затылке не только изнывала, но вдобавок издевательски зудела, заставляя резко одёргивать голову назад, дабы хоть как-нибудь приглушить чесотку. Первым делом как они устроят привал-он попросит своего спутника проверить что вызывает столь неприятные ощущения. От раздумий его отвлекло то, что рыцарь сразу же схватил его за руку как появилась такая возможность. Немного проведя большим пальцем по его тоненьким пальчикам, жук сжал маленькую лапку, начиная путь назад и ориентируясь по камушкам, раскиданным на земле. Словно небольшие драгоценности, они реагировали ярким блеском на малейший просвет фонаря, что было на руку затерявшимся в вечной тьме возлюбленным. Фонарь помогал, но бредущий совсем-совсем рядышком рыцарь не мог даже уловить лица ученика Мономоны, не мог даже свободно посмотреть вниз и увидеть свои ножки. Факторы в виде заполненной трещины, избыточных догадок о произошедшем мешали сосредоточиться, но Квиррел таки сумел разыскать заветный проход в Глубинное Гнездо. Хотя, он бы нагло соврал, если бы не упомянул, что моментами пришлось использовать метод тыка, выходит и удача сыграла в этом немаловажную роль. А если бы он до сих пор был один, то наверняка сдался бы ещё раньше, ведь смысл брести дальше, смысл пытаться сделать что-либо, если ты в этом мире один одинёшенек?       Скорее всего странник бы никогда и ни за что не поверил, что будет так рад вновь увидеть своды глубинок. Нельзя описать то ликование, бурлящее где-то внутри тебя при переходе из беспросветного мрака в куда менее тёмное место, которое хоть и кишит тварями всех видов и размеров, но это всяко лучше всего того, что было до. Паутина окутывает пещеры, частенько прилипая к ногам и заставляя при случае спотыкаться. И если раньше это раздражало, то в сей момент тебе уже просто-напросто всё равно, ты просто счастлив от наплывшего облегчения. Не прошло и пары минут, как маленький призрак во всю скакал вокруг да около, с нескрываемым любопытством отбегая от жука, высматривая всякого рода интересности и снова прибегая назад. Похоже, он вовсе перестал обращать внимание на покалывания, которые отзывались при резких движениях. Но как бы неизвестность не манила поскорее всё разгадать, сосуд не мог не заметить редкие и тихие шипения своего спутника, когда тот в попытке утихомирить не самые приятные ощущения, касался уже высыхающих бинтов руками. -Давай я посмотрю- Прозвучал со стороны звонкий голосок рыцаря, который уже подбежал к жуку и пару раз дёрнул его за руку к земле, без каких-либо слов прося его опуститься, ведь из-за мягко скажем немаленькой разницы в росте осмотр не представлялся возможным. А страннику больше ничего не оставалось, кроме как отложить смертоносный гвоздь в сторону и встать на одно колено. Ранее он иногда отказывался от помощи, например, когда ранения и назвать таковыми язык не поворачивался, но в ответ он получал злобно нахмуренный лобик и упрёки. В итоге такой вид с ракурса сверху вниз казался настолько милым, что ученик Мономоны, смирившись со всем на свете, выполнял то, что от него так требовали. Малыш сразу же встал за Квиррелом, вставая на цыпочки и бережно снимая бинты, словно это его возлюбленный хрупкий сосуд с тоненьким хитином. Раннему обладателю маски бесспорно такая забота была по душе, но от этого он не чувствовал себя менее неудобно. Было тому причиной смущение или желание показать себя как можно в лучшем свете-он так и не разобрался. От очередного самокопания, его отвлёк напуганный писк со стороны сосуда, который заставил не на шутку насторожиться. -Всё настолько плохо?- Задал чертовски простой вопрос странник, пока ему не протянули уже состарившиеся бинты, которые он носил всё это время. Забрав их, он словно проглотил язык, беспомощно сверля взглядом причину такого испуга и не решаясь выговорить хоть что-нибудь. А очень зря. Сжимающему рот малышу, который пытался не выдавать со своей стороны даже самых тихих всхлипов, очень хотелось услышать голос предмета влечения и в столь откровенно не лучшей ситуации. Бинт был пропитан не только кровью, но и обильными следами треклятого янтарного света. Трещина была в буквальном смысле слова набита чумой, которая уже покрылась коркой и не давала ране кровоточить. Но последний факт вселял мало радости или на худой конец уверенности. Как вдруг Квиррел вскочил, развернулся передом к малышу и в очередной раз сел перед ним на колени, убирая его накидку за плечики и сложив руки на талии, дабы как можно внимательнее осмотреть брюшко, пока в приступе недоумения и подступающего к щекам смущения, хрупкие ручки легли на его спину. Худшие догадки к огромному несчастью подтвердились, когда он увидел, что чума уже коснулась и его раны, медленно разрастаясь и заполняя собой пустое пространство. Чёрт побрал это место! Зачем он доверил выбрать исход всего именно Лучезарности? Безысходность и нагнетающая паника были тому причиной, никто другой, они да и вовсе. Но легче от осознания сего факта, как ни странно, не становилось. Страннику ничего не оставалось, кроме как резко уткнуться макушкой в грудную клетку малыша, проронив тихонький, еле слышимый всхлип. Но похоже только одна персона могла улавливать даже самые тихие вздохи своей причины к существованию. И сейчас рыцарь стоит словно вкопанный, с расставленными в стороны от неожиданности ручками и выпученными глазками. А ведь всё дело в том, что он до этого момента никогда не слышал от Квиррела всхлипов или чего-нибудь подобного. Порой дело доходило до раздумий в ключе "плачет ли он вообще?". Как бы то ни было, сейчас было важно совсем не это. Сосуд, спустя пару секунд после переваривания произошедшего, пришёл в себя и сложил руки на лице жука, подняв его лицо к верху, хотя тот продолжительное время не шёл навстречу такому действу, упёрто опуская свой взор к созерцанию пола пещеры. Однако, спустя небольшое количество не менее упёртых попыток, маленький призрак лицезрел прямо перед собой того, кого до потери сознания любил, пускай на глазах этой самой персоны выступили слёзы. Всё-таки кем бы ты ни был крепким или бесстрашным, эмоции и чувства рано или поздно, но выплеснуться наружу. Наблюдая, как возлюбленный стыдливо уводит очи в сторону, малыш улыбнулся и тихо хихикнул, прижавшись лобиком ко лбу жука. Квиррел дёрнулся, а его взгляд был переполнен недоумением настолько, что могло показаться, словно тот только отошёл от своих дрём, а пережитое приключение оказалось обычным и уже ровным счётом ничего не значущим сновидением, за которое ты ухватился во время блужданий по царству морфея. А когда миниатюрные ручки обхватили его несуществующую шею, то тот наконец расслабился, бережно заключив хрупенькое тельце в объятиях и более или менее мирно выдохнув. Спешить было больше некуда, так что почему бы не понежиться немного в подобного рода ласках? Но один вопрос так и не давал Страннику покоя, так что тот поднял очи на маленького призрака. -Почему ты такой счастливый?- Пролепетал ученик Мономоны, прижимая брюшко сосуда к себе и не отрывая полного внимания и ожидания взгляда от его. -Мы ведь оба теперь- Заткнул себя, чуть не прикусив язык, на последнем слове странник, решив всё таки не озвучивать своей мысли до самого конца. Но несмотря на это, он ещё больше наполнился удивлением, ведь улыбка с аккуратненького, словно сделанного из фарфора личика никуда не пропала, а стала лишь шире. -Квиррел- Тихо проговорило творение Бледного демиурга, поддавшись вперёд и прижавшись щёчкой к виску жука, а сие действо и то, каким ласковым тоном произнесли это имя более чем хватило, чтобы обладатель покрылся румянцем. -Какая разница что произойдёт, если ты будешь со мною?- После этой фразы было слышно лишь привычный этим пещерам гул, редкую возню где-то далеко-далеко и тихую усмешку Квиррела. -А ведь и вправду- Вновь лепечет странник, который был тысячу раз благодарить всевышнего за такое чудное время, проведённое вместе с рыцарем и который вновь улавливал, как крошечное сердечко спокойно билось в жизенном ритме. А в это же самое время, вдалеке, эхом от сводов пещер, раздавались размеренные шаги, которые вряд ли исходили от неразумной твари, которых тут было полным полно. Это заставило нашу пару резко отпрянуть друг от друга и выхватить верные гвозди.