Песнь земли / Игра безымянных

      Если ты хочешь, насыть свою жажду.       Если ты сможешь, утоли свою веру.       Если поверишь, что раны срастутся,       Боль искалечит хрупкое тело.             Digimortal. Песня "Беги!" Спустя 3 недели своего погружения в Зелень я очнулся. Изначально я рассчитывал управиться с медведем дней за десять, но только необходимость ждать пару дней на месте засады на Рамси, и путь до того места заняла у меня дней пять. А мне ещё было нужно пригнать зверя к Винтерфеллу. И вот на этом пути проблемы и возникли. Оказалось, что наиболее короткий путь до замка из тех мест, в которых тогда находился мишка, это и не путь вовсе, а непроходимое даже для этого живого мохнатого танка препятствие. Осложнялось это всё тем, что чем больше я находился в теле зверя, тем сильнее становилась моя психологическая усталость, но просто бросить его, ненадолго отпустив и вернувшись в своё тело, я себе позволить не мог. Если бы я сделал такое, то вполне мог мишку и потерять, пусть и не навсегда, но точно надолго. Это в его родное место силы я мог быстро переместить своё сознание, потому что оно было пусть и не самым ярким, но уж точно приметным, и, главное, уже неплохо известным мне местом в Зелени, а вот в других богорощах, поменьше, я вполне мог и запутаться. Я бы, конечно, мог приказать ему ждать на месте, никуда не уходя, очередного моего вселения, вот только как долго бы медведь следовал моему приказу? Не сомневаюсь, что древняя умная тварь уже через пару часов просто пересилила бы моё внушение и пошла к себе домой. Да, мишка бы в конце концов вернулся обратно в своё место силы, и я бы снова вселился в него там, но как долго бы он туда шёл? Недели? Месяцы? У меня не было столько времени. И пусть были и другие похожие на него недодухи, но медведь был самым древним, самым сильным и самым для меня удобным из возможных вариантов, и я очень не хотел его менять. Поэтому моя усталость копилась, я сначала терпел, а потом самым позорным образом превозмогал, и вёл зверя в обход непроходимых мест. Поэтому вместо десяти дней, времени мне потребовалось в два с лишним раза больше. Вернувшись в своё тело, я ощутил себя той ещё развалиной. Многодневное лежание, пусть даже и в богороще, да ещё под воздействием чудо-пойла, на пользу мне не пошло. Даже после пробуждения зрение упорно не хотело ко мне возвращаться, в теле ныла каждая его часть, на шее и подбородке то тут, то там ощущались подсохшие капли отвара и от меня ощутимо пованивало. Слава Богам не дерьмом. Проморгавшись, я понял, что это не моё зрение сбоит, а просто сейчас ночь. Четверо из пяти моих бравых воинов сейчас спали, а единственный бодрствующий парень мечтательно пялился на звёзды отсутствующим взглядом. Повертев головой, я обнаружил ещё двоих охранников, стоявших у входа в богорощу. Эти были экипированы не в пример лучше доставшихся мне оболтусов, никак дядя побеспокоился о моей охране и дополнительно приставил ко мне людей. – П-с-с, парень, – позвал я тихо мечтателя, а когда он, наконец, обратил на меня внимание, продолжил шепотом: – Тихо! Ответь-ка мне, воин, что это за парочка стоит у входа? – Дык, это, лорд Старк… того… их… ик, – сбивчиво поведал мне паренёк. – Понятно. Подай из ящика фляги с пойлом. Паренёк начал нервно доставать из обозначенного ящика всё содержимое. – Пустые оставь, – недовольно уточнил я. Пусть я и варил отвар из расчёта, что управлюсь за 10 дней, но запасов наделал на четверо больший срок, и сейчас стал обладателем трёх полных и одной початой фляги, с отвратительнейшим, но полезнейшим варевом внутри. Осушив пару фляг подряд, приговорив и початую, одну я всё же решил оставил про запас. Я понимал, что такое резкое стимулирование организма чуть позже меня просто скосит, но сейчас мне нужно было быть на ногах и как можно быстрее убираться из замка, потому что дядя отпускать меня, по его мнению слабого и немного двинувшегося умом ребёнка, в свободное плавание бы не захотел. И способов ограничить мою свободу у него было более чем достаточно. – Буди остальных, – чуть взбодрившись, отдал я следующий приказ. Начавшееся копошение и радостные вскрики не сдерживающих себя дурней заставили парочку дядиных охранников обратить на нас внимание. Поняв причину оживления, один из пары мужиков тут же куда-то бодро поспешил, наверняка докладывать дяде о моём пробуждении. Само по себе это, конечно, плохо, но вот со стороны экстренного побега это просто отлично – меньше людей, меньше проблем. За то время, пока моя пятёрка подчинённых наконец пришла в более-менее нормальное состояние, я успел наспех написать на загодя заготовленном куске дрянной бумаги послание дяде, в духе: у меня всё хорошо, искать меня не надо, скоро сам приду, и тому подобное. Дописав и прикрепив щепкой к дереву бумажку, я попросил всё того-же мечтателя: – Помоги встать, – а когда с посторонней помощью я всё же поднялся на непослушных ногах, то продолжил: – Будешь помогать мне идти. А теперь вперёд, на выход отсюда, и как можно быстрее уходим из замка, дорогу я покажу. – Но как же… – начал возмущаться кто-то из парней. – Вперёд! Вперёд! Вопросы потом! – А еда… – вякнул всё тот же голос. – Значит сначала пойдём в набег на кухню, а потом как можно быстрее смотаемся из замка. – Дык, нас туда не пустят ни за что… – Значит пойдём сразу, никакой, нахрен, кухни! И если услышу ещё один вопр-рос, то точно что-нибудь сломаю! – не выдержал я, даже немного сорвавшись на рык. И хорошо, что даже моим детским голосом это прозвучало достаточно угрожающе, а то бы вышел конфуз. Да, общение с волчарой и вселение в медведя для меня даром не прошли, похоже. Я бодро поковылял впереди этих придурков, опираясь на мечтателя, так что и к охраннику подошёл первым. Мужик хотел что-то сказать, но как только посмотрел мне в глаза, то сразу же… уснул. Прям стоя, да. Близость богорощи и мой дар позволили сделать ему небольшое внушение, обозначить которое можно коротким словом: спи! – Пошли, пошли! – прикрикнул я на притихших парней, резво заковыляв по направлению ближайшего выхода из замка. Богороща была обнесена отдельной стеной, так для выхода из замка нам нужно было повстречаться с изрядным количеством стражников на постах, и я не был до конца уверен, что моих сил хватит усыпить их всех. На пути нам повстречался спешащий в богорощу солдат, очень похожий на парочку моих стражников. Или тот самый, ушедший передать кому надо весть о моём пробуждении, или его сменщик. В любом случае прилёг и он. Но чем дальше мы уходили от богорощи, тем сложнее мне давались подобные фокусы. Когда мы всё же выбрались из замка я чувствовал себя очень старательно выжитым лимоном. В полубреду я повел свою маленькую группу в самую ближайшую от Винтерфелла богорощу, в которой ждал меня зверь. И единственное, что меня сейчас волновало – это хватило ли ему моего внушения оставаться на месте, или же всё было зря. Когда до нужной богорощи оставалось метров сто, я заставил своих спутников, наверняка уже раз десять пожалевших, что их определили ко мне, остановиться и тихо проговорил: – Мечтатель со мной, остальные стойте тут. Всё также опираясь на назначенного мной парня, я, наконец-то, пришёл к своему зверю. Мой спутник остановился на входе в богорощу как вкопанный, стоило ему только увидеть впереди огромную мохнатую тушу, до этого скрывавшуюся за деревьями. В плотную подойдя к медведю я вгляделся в повернувшуюся ко мне звериную морду и тут же привычно скользнул в его сознание. Даже сейчас, когда зверь увидел кто же его на самом деле призвал, я не ощутил от него сопротивления. Увидев глазами зверя, как моё тело падает, я поспешил вернуться назад. Краткое пребывание в теле медведя подарило мне немного бодрости, поэтому вставал я немного живее обычного и даже без посторонней помощи. После короткого контакта с мишкой я стал его чувствовать так хорошо, как никогда не чувствовал Призрака. А ещё я просто знал, что теперь в любой момент могу в него вселиться, если он будет где-то неподалёку. Мечтатель до сих пор стоял у входа и трясся, с ужасом смотря на зверя. Его расширенные зрачки глаз сейчас смотрелись особенно контрастно на фоне побелевшей кожи. – Сядь! – попытался воздействовать я на него внушением. И с третьего раза у меня это получилось. – Успокойся. Вдох, выдох. Вдох, выдох, ну. Оставив его заниматься дыхательной гимнастикой, я вышел на небольшую дорожку, где сейчас кучковались остальные мои подчинённые. Увидев меня, они прекратили какой-то спор и молча уставились на меня. Так, а теперь нужно не допустить чтобы мои храбрые воины не разбежались со страху. А ещё по максимуму нивелировать одно неприятное последствие. – Вы двое, держите рыжего, – сказал я им тоном, не подразумевающим возражений. – Да за руки, за руки его хватайте. Ага, вот так. Да крепче его держите! – А ты, – обратился я смотревшему на это последнему пареньку, – оторви вон ту длинную хворостину. Пока паренёк ломал бедную ветку я присел прямо на дорогу и начал примеряться как бы так поудачнее устроиться, чтобы сразу не упасть, и чтобы меня не унесли отсюда без моего на то желания. Зацепившись стопами за растущие тут повсюду кривоватые корни, я принял что-то вроде позы лотоса и дождался, когда не очень удачливый добыватель палок принесёт мне свою добычу. – Сначала штаны ему сними, – развернул я его, когда он наконец справился с палкой. Переглянувшись с остальными, парень пожал плечами и принялся выполнять сказанное. Рыжий оживился, постарался вырваться и даже пару раз не без успеха лягнулся, но в итоге штанов всё равно лишился. – Дальше их откинь и давай сюда хворостину. С их стороны это всё выглядело так, будто Мечтатель сдал рыжего в богороще, а местные использовали такие места в том числе и в качестве исповедальни, богам или людям – не важно. Ну а потом я захотел выпороть провинившегося. Их, конечно же, смущала некоторая резкость и неуместность такого действия, но они всё же предпочли послушаться бастарда местного лорда. Пока. Ну ничего, думаю после задуманного проблем с подчинением и мотивацией у меня с ними не будет. Главное, чтоб не сбежали раньше времени. – Со всей силы его там держите! Чтоб не сбежал! – на всякий случай крикнул я, после чего повернулся к парню с хворостиной. – А дай-ка мне свою руку, – попросил я его. – Зачем это… – Руку дай! – рыкнул я, обхватывая покрепче протянутую мне конечность. А потом я обмяк, перекинувшись в мишку, и уже в его теле вышел из богорощи. Двое парней, не дававших рыжему сбежать, так хорошо его удерживали на месте, что и сами не смогли сдвинуться с места, на что я и рассчитывал. Все трое что есть мочи взвыли дурниной, а рыжий ещё и… сделал своё грязное дело. Подаватель палок же изо всех сил старался отцепиться от моего бессознательно тела, но это у него никак не получалось. Отправив мишку обратно, я вернулся в себя и со всей моей пока невеликой дури заехал пытавшемуся убежать пареньку. – Успокоились! И опять добиться результата у меня вышло только спустя пару громких повторений. – Рядом с хворостиной растёт пахучая трава, дай её вашему обосранцу, пусть хоть так вытрется. Палкодобытчик мелко и часто закивал и отправился выполнять приказ, а держащие рыжего парни наконец отпустили его, тут же попадав прямо на землю. В том или ином варианте будущего этот самый рыжий почти каждый раз очень резко реагировал на опасность, поэтому я был вынужден разыграть весь этот небольшой спектакль. Всё же мне с ними ещё очень много времени жить рядом. – Вы только что имели радость видеть нашего бравого коня! – весело и задорно начал я просвещать своих подчинённых. – Н-но… – попытались меня перебить, но я продолжил: – И этот замечательный скакун очень скоро понесёт нас всех в нужное место. – Ух-х, ё! – Готовьтесь, мои бравые воины, к этой незабываемой поездке! И да, у вас осталось не так много времени на подготовку. И немного подумав, добавил: – Бздун. Ты сядешь в конце, заодно и проветришься. Надо ли говорить, что взбиралась на спину медведя наша компания медленно и мучительно? Мне предстояло управлять зверем, и потому предполагалось, что мою бессознательную тушку будут крепко удерживать на спине мишки, чему я, как только все взобрались, только обрадовался, потому что на спине медведя более-менее устойчиво можно было находиться только в позе шпагата. Само собой это было очень, мягко говоря, неудобно. Ну, в путь!

***

Мой зверь заживо задирал пытающегося убежать человека, а я только с грустью смотрел на это, думая, что только что лишился одной единицы не такого уж и бесполезного ресурса. – Тварёныш,– злорадно протянул стоящий рядом со мной немолодой уже охотник. – Да он, по большей части, и не виноват был. Ему просто задурили голову. А был бы он тварью, то просто добил бы вашего сына, когда тот покалечился. Я, моя бравая пятёрка и два охотника, отец с сыном, сейчас находились возле одной не совсем обычной богорощи. Не сказать, конечно, что они сами по себе могут быть обычными, но эта выделялась среди прочих. Помимо подразумевающегося верующими прямого соединения с богом, пардон, с богами, эта богороща ещё и имела лёгкий целебный эффект, чем местные и пользовались. Так происходило из-за духа, ставшего в своё время причиной возникновения здешнего белого дерева, и в прежние времена здесь можно было исцелить почти всё, что угодно, но сейчас дух спал, и эффект был минимальным. У сына старого охотника были очень качественно раздроблены левые рука и нога, и такие раны здесь в обычных условиях никогда бы не исцелились. Но они надеялись на необычное. Три, ну или как минимум два охотника пришли сюда в надежде на чудо. В иррациональной надежде на то, что молчаливые боги снизойдут до их беды. Они ждали богов, а пришёл я. Я представился чин по чину – посланник богов, все дела, но мне не поверили и едва не высмеяли. А потом пришёл медведь. И мне резко поверили. – Главное, верь в то, что это возможно, – обратился я в тот момент к больному подростку, – Верь в Старых Богов, и тогда Я смогу тебе помочь! Голосом я выделил участие в процессе исцеления и своей нескромной персоны. Всё же мне было нужно, чтобы нуждающиеся в помощи были в большей степени благодарны именно мне, а не каким-то там богам. Зачем вообще понадобилась вся эта ерунда с посланцем? Как показывали видения будущего, северный народ сильнее верит именно посланнику Старых Богов, а не простому чудотворцу без божественной крыши, или же, упаси боги, и вовсе иноверцу. Да и под руку посланника божьего люди готовы идти куда охотнее. Так что для быстрого сколачивания своей банды мне нужно было создать религиозную секту имени старых пройдох. Но это я мог и перетерпеть. Главное – результат. Как только я закончил изрыгать из себя околорелигиозный пафос, я ментально легонько тряхнул спящего в Зелени духа, и пару пальцев на руке пострадавшего излечились. Вот тут-то его друг, такой же молодой охотник из соседней семьи, из-за того, что считал себя виноватым в ранах друга и поняв, что задуманная даже не им подлость не удалась, решил убежать. А у нас с мишуткой просто сработали инстинкты – если видишь спину пытающегося убежать от тебя тела, то значит он добыча. Ну и вот, имеем то, что имеем. – А кто такой умный, что науськал его на моего Хью? – недобро прищурился старший охотник. – Твоя дочь, – равнодушно ответил я ему, – ей бы светило стать женой третьего сына, а так бы её будущий муж, который так плохо бегает от медведей, имел бы неплохие шансы унаследовать всё твоё имущество после твоей смерти. – И откуда ты всё это знаешь? – недоверчиво спросил охотник. – Так дома, что у вас, что у него, а тем более в деревне вашей, где из каждой щели уши торчат, о таком не больно-то и поговоришь, вот эти два подлых голубка́ и приходили сюда, в богорощу, чтобы обсудить, как лучше прикончить брата и друга. А всё, что происходит в богороще, хоть в прошлом, хоть в будущем, я могу увидеть, ведь я… – Посланник Богов, слышал уже, хм-м… – Ну так давай уже лечить твоего сына и пойдём в какой-нибудь ваш охотничий домик, или что там у вас. Мне и моим людям нужен кров и отдых. – Так, может, в деревню? – спросил меня охотник неуверенно. – С медведем? – А, ну да, тогда лучше и вправду туда. И я снова принялся лечить поломанного подростка. Ну как я, дух. Расшевелить спящего духа было не так уж и сложно, благо никаких особых навыков по оперированию Зеленью это от меня не требовало, и можно было обойтись тем, что я уже умею, пусть и приходилось использовать некоторые приёмы не по назначению. Но какая разница, если это работает? Я отправил ментальную оплеуху в сторону духа, ещё одну, ещё… Но вдруг меня самым наглым образом прервали. Между мной и духом резко сформировался пышущий силой и злостью силуэт уже знакомого мне серого лютоволка. – ТЫ ОХР-Р-РЕНЕЛ, ВОЛЧОНОК?!