***
Я стоял перед заросшим черным волосом мужиком раза в три меня выше и вчетверо шире и пытался заставить его сделать то, что мне нужно. – Ломай! – Нет, господин. Как можно, господин… – снова завёл он свой бубнёж, которым я уже успел вдоволь наслушаться. И пусть жизнь его как следует побила, заставив поумерить грубость, но вот тупости в его голове у него явно меньше не стало. – Мне нужно чтобы ты научился ломать такую сталь, так что – ломай! – Я, может, и мало ещё в своей жизни хороших мечей видал, но уж сталь валирийскую отличить на раз сумею. И клинок этот именно из неё и сделанный. Как же я её ломать то буду, если для работы с ней выучка особая требуется. Да и не поднимется у меня рука красоту такую ломать, – но снова посмотрев на лежащее перед ним оружие поправился: – Ну, это… доламывать, вот. Добытый мной в одной из забытых всеми заначек меч и вправду был не в самом лучшем состоянии. Нет, дело было не в том, что он пролежал так долго, что начал рассыпаться, – валирийская сталь могла выдержать многое, в том числе и очень долгое пребывание в весьма агрессивных средах, – просто предыдущие владельцы умудрились его сломать. Оружие было сделано явно под женскую руку, с вычурной украшенной камнями гардой, и я бы назвал его шпагой, если бы не великоватая для такого типа оружия ширина клинка. И всё бы было прекрасно, если бы меч не был сломан примерно посередине. Острая, лёгкая и прочная сталь не выдержала неведомых нагрузок и треснула, образовав неровные сколы на обеих половинах клинка. Даже не представляю, что нужно было с ним сделать, чтобы добиться такого результата. Подозреваю что из-за подобной поломки его и упрятали в тайник. Наверное подумали, что «потерять» или «стать жертвой кражи» куда лучше, чем признаться, что сломали такую редкость. – Слыхал я, господин, что есть умельцы такие где-то за́ морем, что умеют перековывать такую сталь. Так, может, их поискать? Дорого возьмут, наверняка, да только меч такой всё равно дороже выйдет. И ломать не придётся. Смысл в его словах был. Таких мечей, даже в сломанном виде, крайне мало, и будь моей целью банальная покупка своей свободы от дядиного надзора, всё же он человек слова и его обещание маме в данном случае серьёзно меня ограничивало, или покупка себе индульгенции в счёт будущих сомнительных делишек, я бы, может, и задумался над этим. Вот только кто-то может посчитать сломанный клинок, пусть и такой редкий, недостаточной платой, или даже оскорблением. Наверняка Кейтлин бы пришлась по душе такая мысль. Да и в конце концов – мне нужен был совсем другой результат. Хмуро посмотрев снизу вверх в глаза этому детине, в предках которого, судя по габаритам, отметился кто-то из Амберов, я невесело проговорил: – Или ты разламываешь этот хренов огрызок, хотя бы пытаешься разломать, или я оставляю тебя в этой заднице мира, и ты проторчишь тут до следующего набега одичалых. На этом моменте к нам подошёл косолапый, притащивший в пасти увесистую белую ветку. Через талисман я почувствовал, как недовольно заворчал волчара на такое богохульное отношение к священным деревьям, но предпочёл сделать вид будто ничего не заметил. – Хорошо, господин, – сдался наконец кузнец. К моему сожалению, мишка – это мой главный аргумент в разного рода спорах. Всё же грубым словом и медведем можно добиться намного больше, чем просто грубым словом. Вот был бы у этого тупого кузнеца свой медведь, может и не выперли бы его из дома, даже груби он хоть в трижды больше. – Берёшь эту ветку, отламываешь от неё кусок, и кидаешь в огонь. После обработки в таком огне сталь должна поддаться. Может не с первого раза, но должна. По крайней мере так было раньше. У тебя две недели, если результата за этот срок не будет – я опять же просто оставлю тебя здесь с уже знакомыми тебе последствиями. Надеюсь, что работающий тысячи лет назад способ будет актуален и сейчас, а магии в отломанной ветке будет достаточно, чтобы разломать зачарованную сталь.***
С увлечением перебирая веточкой на удивление немалое количество кусков теперь уже полностью доломанного клинка, я радовался, что всё получилось. – Вот этот оставь, остальное ссыпь куда-нибудь, и снимаемся, – сказал я стоявшему надо мной с грустным лицом кузнецу. Я выбрал кусок, нижняя часть которого откололась аккурат по форме молота, которым по нему ударили. На верхней половине огрызка часть лезвия сохранилась, правда только с одной стороны, с другой же была очень неровная рваная кромка. Из-за особых свойств валирийской стали даже этой кромкой можно было бы попробовать распилить что-нибудь. В общем – неплохая заготовка под нож получилась. Правда, если не озадачиться рукояткой, то первое, что отпилишь себе, при использовании этим огрызком, будут пальцы собственной руки. И раз уж так вышло, и нашёлся такой замечательный огрызок, грех было не воспользоваться этим, и не сделать-таки из него нож. И пусть он будет очень, мягко говоря, страшным, да и не очень-то и удобным, но по-прежнему будет острым и куда прочнее любых ножей, сделанных из других металлов. Ну, а вопрос удобства использования таким ножом, я думаю, дело сноровки и привычки. А изготовлением на него рукояти я озадачу охотников, когда до них доберёмся, может вместе с кузнецом они даже смогут придумать и сделать что-то нормальное. И ножны к нему они же сделают. И как бы мне ни хотелось его оставить себе, но я знаю, как распорядиться этим огрызком намного лучше. А нож я рано или поздно найду нормальный. Я надеюсь. Вообще, в плане именно оружия из валирийской стали, древние захоронки оказались не такими удачными, как я рассчитывал. И пусть я прошёлся только по сравнительно небольшой территории, к тому же расположенной рядом с королевским трактом, а значит и любителей прибрать бесхозное добро здесь всегда хватало, результаты моих поисков всё равно не впечатляли. Пока.***
– Они, значится, ночью напали. Ну а я в дозоре стоял. Да только не вышло у них ничего, я как увидел ихнего первого, так сразу тревогу и поднял, да сразу на него и пошёл. Ловкий, тварюка, оказался, да только броня у него дрянная. Ну я вмазал ему, раз, другой. А потом он удар пропустил, я его в грудь и треснул, – рыжий сделал небольшую паузу, – а потом его нагрудник тоже треснул, а он так там и прилёг. Ну а апосля и другие подоспели. Рыжий рассказывал мне историю четверых пленников, сейчас привязанных к одному сучковатому деревцу, активно при этом жестикулируя. – Хотели их уже того, да только главный ихний вроде как сынком Лорда какого-то оказался, потому и рассудили, что лучше уж вам, господин, решать то. Бздун вообще был на удивление ловким и умелым солдатом несмотря на то, что всю свою прошлую жизнь прожил в деревне, в простой крестьянской семье. Я, собственно, с этим засранцем из-за его неплохих боевых качеств потому и возился, когда знакомил винтерфелльскую пятёрку с медведем, ведь мог бы вообще оставить его в замке, и не заморачиваться. Но двое из пяти поставленных ко мне дядей людей в большинстве вариантов будущего не становились хорошими солдатами – или погибали, или просто уходили, или сбегали. Рыжий же как воин был на удивление хорош. Так что имея такой скудный выбор, следовало беречь подобного бойца. Ну или хотя бы от него не отказываться. Главное было хорошенько его напугать, чтобы меня он боялся сильнее врага, и в случае резкого возникновения неприятностей не было… неожиданностей. Да и в самом деле, четвёрка горцев на фоне моего медведя совершенно не внушала. Не удивительно что рыжий их не испугался. Я перевёл взгляд на связанных, и заговорил с чернявым парнем лет 17 на вид, хотя уже и так знал ответ, не зря же я выбрал именно это место для стоянки? – Это правда? – Блейн Харклей, – парень сделал небольшую паузу, – Лорд Харклей мой отец. Он… – Можешь не утруждаться, я знаю кто такие Харклеи, и что в горных кланах лордство не в ходу, я тоже в курсе. Немного помолчав, я продолжил: – Что, решил поискать лучшей жизни? – Долгое лето подарило нам много новых детей, но горы – это небогатый край… – Ага, знаю-знаю, – участливо покивал я ему, – у таких, как ты вечно что-нибудь не в порядке. Лето – долгое, горцев – много, горы – маленькие. Осталось для полноты картины пожаловаться на то, что земля твёрдая, а вода мокрая. Короче, горец, ты искал лучшей судьбы, и считай, что ты её нашёл. Если будешь хорошо себя вести, станешь моим человеком. – А платить будут? – выкрикнул ещё один паренёк, привязанный по соседству. Мельче Харклея и, видимо, наглее. Но даже его можно будет использовать. – Ага, пиздюлями. Лично тебе будет положено три десятка в день. Попробуй выслужиться и выйти в ноль. От таких новостей нагловатый парень резко загрустил. – У вас две недели, чтобы привыкнуть к новой жизни и новому статусу, а потом мы сходим сначала в мой, а потом и в ваш дом. – В наш-то зачем? – заворчал родовитый пленник. – А чтобы выяснить у лорда Харклея, зачем это его сын напал на людей сына лорда Старка. Увидев кислые выражения лиц пленников, я лишь усмехнулся. А потом пришел медведь. И тут горцам стало совсем грустно и немного боязно. Или не немного.***
– Я хотел извиниться перед тобой за испорченные именины. Когда обрадованная моим возвращением Арья вдоволь накричалась и наобнималась со мной, я немного отодвинул её от себя и протянул небольшой, но хороший нож, сделанный под небольшую женскую руку с нехитро украшенными ножнами. Он был ей немного великоват, но со временем это перестанет быть проблемой. Находились мы сейчас в замковой богороще, куда Арья ежедневно заглядывала каждый день с момента моего ухода. В самом замке я показываться не планировал, по сути, посетив Винтерфелл, только чтобы вручить ей подарки. Ну и ещё ради пары детей, которых спас от бастарда Болтона, всё же одолевших весьма нелёгкий путь, но они ждали меня не здесь, а в одной близлежащей от Винтерфелла богороще. В сам замок двух бродяжек просто не пустили. На самом деле это был мой серьёзный просчёт. Хорошо, что образы, это не слова, и моё своеобразное послание, звучавшее у меня в голове как «иди к чардреву Винтерфелла» девчонка поняла немного по-своему, расшифровав немного иначе, а именно: «иди к чардреву у Винтерфелла». Было бы неприятно из-за своего неумения думать потерять двух людей. – Ну, Джон! Ты же не был виноват! Не за что тебе извиняться. Давай лучше я покажу тебе, чему научилась. А ещё лучше, давай ты меня потренируешь! Было заметно, что, несмотря на свою любовь к мужским игрушкам, показанный нож её не впечатлил. Но соглашаться на подобное предложение было не в моих интересах, если я не хотел, чтобы меня избила девочка почти в два раза младше меня. Несмотря на своё твёрдое намерение заняться собой, времени для этого всё никак не находилось. Большинство свободного времени я зависал в богорощах, просматривая в Зелени необходимую мне информацию, выискивая тайники, людей и ритуалы прошлых эпох. – Извини, но у меня не так много времени. Видя заметно расстроившееся выражение лица Арьи, я решил всё же продолжить начатое. – И всё же я настаиваю, – протянул я ей нож. А когда она уже хотела мне что-то возразить, вновь заговорил: – И ещё хочу подарить кое-что получше. Арья всё же взяла нож, заинтересованная моими словами, а я достал из-за пояса огрызок. Для того, чтобы сделать нормальную рукоятку на этот чёртов недонож, нам всем пришлось проявить недюжинную смекалку, потому что хренова валирийская сталь, даже в поломанном своём состоянии перетирала любой материал примерно после первых двух сотен ударов. После этого рукоять просто разваливалась, что для ножа было отвратительным показателем. В итоге охотникам пришлось ненадолго переквалифицироваться в резчиков по дереву, чтобы сделать идеально подходящую рукоять для этого урода, обхватывавшую ту часть огрызка, которая соприкасалась с накладками только в наименее зазубренных местах. Править сам огрызок наш кузнец пока не решался, боясь повредить ту часть, где осталось лезвие. Мне же снова пришлось искать чардрево, от которого можно бы было отхватить кусок божественной древесины, не отхватив при этом божественных люлей. В итоге рукоять получилась очень удобной и обзавелась парой самых дорогих в мире заклёпок, потому что сделаны они были всё из той же валирийской стали. Сделано это было, потому что заклёпки упирались боками в некоторые части огрызка, а простой металл, я напомню, даже самой тупой своей частью в районе рукояти этот нож просто перетирал. Но как бы сильно меня этот нож ни раздражал, Арью он привёл в полнейший восторг. Подозреваю, что в этом не последнюю роль сыграл его страшный внешний вид. Я постепенно рассказывал о всех его качествах, и чем больше она о нём узнавала, тем восхищённее становилась. – И запомни, всем вокруг будешь говорить, что я подарил тебе только первый ножик. А этот никому не показывай. То, что я тебе его подарил, будет нашим секретом. Хорошо? – Хорошо! Хорошо! Хорошо! – Запрыгала вокруг меня Арья, – это лучший подарок в моей жизни! – И смотри не порежься, он очень острый. Обрадованный ребёнок снова полез обниматься, так и не выпустив из рук нож, способный с лёгкостью меня проткнуть, так что пришлось её останавливать. – Осторожнее, – усмехнулся я, – ведь это не значит, что нужно порезать меня вместо себя. В общем, эта встреча прошла по плану, и отхватив свою дозу эмоций я отправился к ждущим меня Нейту и Хью, сыну горного лорда и сыну простого охотника. Отец последнего, к слову, отправился покупать самые необходимые припасы на всю нашу разросшуюся группу. Ещё во время побега я осознал, что в вопросах продовольствия я полный профан, в результате чего я вместе с великолепной пятёркой винтерфелльцев прошёл двухдневный курс оздоровительного голодания, пока мы добирались до богорощи с охотниками. А потом я ещё полдня лечил Хью, в результате чего, когда мы таки добрались до одного из охотничьих домиков, то первым делом старались по максимуму объесть приютивших нас хозяев. Потом я дней пять отсыпался, а когда всё же очухался и осознал всю степень своей некомпетентности, то просто назначил старшего охотника ответственным за наше пропитание и ускакал в закат. А точнее на север. На север Севера, да. По дороге к двум моим подчинённым я посетил нужную богорощу и подобрал детей, так что назад мы отправились в расширенном составе. Благо, мой новоиспечённый снабженец проявил разумность и купил телегу с лошадью, так что середину пути мы дружно тряслись в адовом агрегате. Хотя детям, вроде, даже понравилось. Потом мы разделились, и Старший охотник с детьми отправились в лагерь, по пути подобрав пару моих бравых воинов, специально загодя оставленных мной у дороги. А мы втроём с Хью и Нейтом отправились во владения горного клана Харклей.***
– Фо имя Старых Бохов! – нечётко провозгласил я новый тост, про себя же нетрезво думая о том, чтобы не ляпнуть что-нибудь вроде: «во имя сатаны!» Коварные горцы дружно меня поддержали и это грозило закончиться моим третьим поражением подряд. Первые два поражения случились вчера и позавчера, когда меня набухали до беспамятства. В течении этих двух дней коварные горцы смогли обмануть мою врождённую осторожность и хитростью вытащить из меня величайшие тайны бытия, мои самые сокровенные секреты. Иначе говоря, меня самым банальным образом споили, а потом я сам им всё и разболтал. Ну как всё, только нужное для дела. Первое, это то, что хоть я и сын Лорда Старка, сам Старком не являюсь, а ношу гордую фамилию Сноу. Второе, это то, что хоть я и не имею к клану Харклей никаких серьёзных претензий, но нападение на моих людей со стороны Хью и его кодлы всё же имело место быть. Двух этих фактов семьям горного клана хватило, чтобы с остервенением начать соревноваться в гостеприимстве, где главным объектом этого самого гостеприимства выступала моя нескромная персона. Очевидно, моя фамилия их не смущала, а альтернатива, в виде возможных претензий уже со стороны самого лорда Старка или его людей попросту печалила. Несмотря на такую дурацкую трату времени, всё пока что шло в пределах выделенных мной самим сроков. И всё же, немного оклемавшись от последней порции местного пойла, я произнёс: – Вот вы не знаете, а я посланник богов! – несмотря на имеющийся допустимый резерв по времени, я всё-таки решил форсировать развитие событий. В меру своих скромных нетрезвых возможностей, разумеется. – Каких таких богов? – спросил меня рядом сидящий старший сын местного вождя, забыл его имя, и вождя, и сына. – Так Старых же, – удивлённо ответил я. – И с чего ты это взял? – последовал не менее удивлённый вопрос. – Как это с чего? Да вон, хотя бы, зверь мой… – Да, хороший зверь, – скосил глаза на медведя мой собеседник, – вот только и до этого знавали мы перевёртышей разных. – Так, значит, да? Ну тогда пошли в богорощу! – Нет тут у нас богорощ. – Как нет? Вы же как-то старым богам поклоняетесь? Богорощи там, деревья белые со злыми рожами. – Сердце-древо есть, а богорощи нет. – Ну тогда чего ты мне голову морочишь? Айда к чардреву! Дойдя до нужного места в постепенно разросшейся компании любопытствующих, я театрально возложил руки на белую кору и дал лёгкую ментальную оплеуху спящему в Зелени духу. Со стороны амулета раздался слышный только мне злой волчий рык, который даже немного протрезвил меня, но я всё ещё оставался достаточно пьян, чтобы игнорировать его. Я не знал какой точно силой обладал спящий дух, но после того, как на белом дереве в разных местах выросло сразу пять новых веток, пусть и без листьев, горцы впечатлялись. Я дожал их разного рода фокусами, рассказывая о событиях, происходящих рядом с этим чардревом. Делал я это всё, чтобы набрать к себе впечатлённых фокусами юнцов, потому что всё ещё остро нуждался в людях. И пока я собирал бы их по всем селениям, то заглянул бы в одно интересное место, где были припрятаны просто-таки царские ништяки. Я не был уверен, что у спрятанных там вещей не было всё ещё живых хозяев из числа каких-нибудь ушлых горцев, но искать старые захоронки среди лесов, полей и рек оказалось не столь успешным занятием, как бы мне хотелось. А результат мне был нужен довольно срочно. Если же по мою душу придут какие-нибудь недовольные горцы, то буду решать их, по мере поступления, ага. Благо у меня и решальник имеется, мохнатый и большой. Уже настроенного объявить о грядущем походе по сбору всех желающих пойти под мою руку, что заодно решило бы и часть моих задач, меня самым наглым образом опередили: – Нужно рассказать о тебе великому вождю! Сейчас же соберёмся и выступим к нему! – решил наследник рода Харклей. Ну, или так. Всё равно будем идти мимо нужного мне места.***
Раскопав захоронку с помощью мишки и вручив два габаритных свёртка Нейту и Хью, я загрузил всех нас на медведя, и мы помчались в лагерь у озера. Не уверен, что праздничная процессия горцев вообще заметила наше исчезновение, настолько там все были пьяны и радостны, и я рассчитываю, что нашу пропажу заметят ещё очень нескоро. Добравшись до лагеря, я выгрузил перед кузнецом два свёртка, перед этим отправив погулять прилагающиеся к ним два немного протрезвевших тела. – Вот тебе материал, ты знаешь что делать. – Нет, нет, нет, – заныл детина, с неверием смотря на меня. Перед нами поверх раскинутой по земле ткани лежал добротный меч, само собой, из валирийской стали. Этот двуручный красавец пусть и уступал дядиному Льду размерами, но тоже был довольно велик. – Жалко, понимаю, но надо, – начал я убеждать мужика. – Ну нет у меня больше ничего из валирийской стали, и скорее всего ещё долго не появится. А к середине следующего месяца мне уже будет необходимо подготовить к дарению вот этот арбалет. Сроки я назвал вдвое меньшие, из расчёта понадёжнее замотивировать кузнеца. Ну и чтобы он тут не расслаблялся, когда я уеду. Раскутав второй свёрток я показал кузнецу разобранный и слегка великоватый даже для взрослого человека арбалет, как и меч, добытый из горского тайника. Откуда эти две весьма статусные вещи вообще там взялись я не знаю, но скорее всего это трофеи с какого-нибудь потерявшегося в море корабля, в итоге разбившегося в Ледовом заливе. А вот почему два этих сокровища лежали в тайнике, спрятанные ото всех, мне было более понятно. С арбалетом было проще – каким бы хорошим он ни был, но тут такое оружие считали недостойным настоящего мужчины. Да тут даже луки были не в чести. А вот если бы подобный меч внезапно появился у кого-нибудь из горных лордов, то среди кланов началась бы самая настоящая резня за право обладания таким мечом. И совсем не факт, что к подобной веселухе бы потом не присоединились соседствующие с горами северные лорды, например Амберы, Гловеры а может кто и подальше. – К нужному сроку в комплекте к нему должны будут идти как минимум десяток болтов, как ты уже должен был понять, сделанных из валирийской стали. А наломанных в прошлый раз огрызков на десяток точно не наберётся. Да и не умеешь ты ещё ковать их, насколько я знаю. А вот отломать нужное от этого меча у тебя должно получиться. – Такой меч… – с придыханием заговорил мужик, – на болты? – Ага, готов поспорить что ни у кого в Семи Королевствах не будет арбалета с такими дорогими и статусными снарядами. – Да кто ж бы пустил благородную сталь-то на такое… – Вот ты и пустишь. – Да ни в жизнь… – Слушай, если ты считаешь, что со времён твоего бомжевания в Новом Даре что-то поменялось в наших отношениях, то ты ошибаешься. Не захочешь выполнять приказы – вылетишь отсюда. И никому кроме меня ты нахер не нужен. Да и где ты ещё научишься работать с таким металлом, а? Или мне медведя позвать, чтобы до тебя с первого раза начало доходить? – Хорошо, господин, я сделаю… – грустно пробормотал кузнец. – Конечно сделаешь. А ещё сварганишь тоже как минимум десять наконечников для стрел. Да, тоже из валирийской стали. И лучше бы наделать их с запасом. – Сделаю, – совсем уж грустным тоном сказал мужик, – под какую толщину стрелы делать? – Тебе виднее, вон, охотников поспрашивай. – Так не мастер по деланию луков я, да и ребята тоже не того. – Ну, рукоять-то для ножа вы же как-то сделали? – Так-то попроще, а стрелы мастерить – тут выучка особая нужна. – Ну хорошо, тогда пока болтами займись. И отправился я в богорощу искать себе в Зелени или мастера, способного быстро, а главное бесплатно наделать мне статусно выглядящих стрел, или уже готовые, но никому не нужные изделия. К началу следующего дня мастеров я так и не нашёл, по крайней мере бесхозных или хотя бы легкодоступных, но вот подходящие стрелы могли меня дожидаться на левом берегу Северного Ножа, милях в тридцати от Белой Гавани. Стрелы из белой кости везли в подарок старому лорду Мандерли, да не довезли. Узнал об этом благодаря тому, что на одном из берегов росло чардрево. Само белое дерево находилось метрах в двухстах от берега, скрытое густой растительностью, но вот недалеко от места стоянки, к которой причалил корабль с заинтересовавшим меня грузом, наружу выходил небольшой белый корешок всё от того же дерева. И этого оказалось достаточно, чтобы я смог увидеть, как один из парней в богатом костюме хвастается перед друзьями белой стрелой, вытащенной из сундука, где лежала целая стопка подобных стрел. На стоянку напали, в ходе сражения корабль потопили, но после тот сундук так и не нашли. Илистый берег, все дела. Это означало что мишке в скором будущем предстояло попробовать себя в роли водолаза. Но это могло и подождать. Напоследок заставив замереть видение прошлого, я замерил примерную толщину стрел с помощью оторванного у себя же волоса, обмотанного вокруг древка стрелы, которую показывал хвастливый парень, так и оставшийся для меня неизвестным. Хорошая, всё-таки штука, эта Зелень. Вынырнув, наконец, из видения, я с кряхтеньем поднялся, и с удивлением услышал где-то недалеко крики. Вздохнув, я отправился на поиски приключений. Надеюсь на этот раз приключения сугубо чужие. Всё небольшое население нашего лагеря уже было в сборе и наблюдало за тем, как Нейт избивает ногами и так уже пораненного паренька, того самого, который нагло спрашивал по поводу оплаты за работу на меня. Рядом, с окровавленными когтями на правой лапе, стоял косолапый, честно отработавший роль охранника моего добра, а в траве недалеко валялся всё также закутанный в тряпки двуручный меч из валирийской стали, честно стыренный мной у горцев, так что ситуацию можно было не пояснять – теперь уже моему мечу захотели приделать ноги. Как у воришки это вышло, мне сейчас было не интересно, но я вполне допускал, что кузнец на эту кражу смотрел сквозь пальцы, так и не желая портить прекрасный меч. Ну что же, надо ему, да и всем остальным, наглядно показать всю степень ошибочности таких поступков. Сев на землю, я быстренько вселился в мишку и без затей, распугав людей, просто оторвал неудачливому вору его дурную голову. Как я и рассчитывал ранее, даже этого вороватого мудака я мог использовать себе во благо. – Нейт, возьми голову, – сказал я горцу, вернувшись в себя. – З-зачем, – спросил меня побелевший парень. – Поедем хвастаться вашему великому вождю и твоему отцу, какие славные люди у тебя служат. – А может, н-не надо? – Надо, Федя, надо. – Но я не… – Взял, бля, эту херову бошку и сел на медведя! – прикрикнул я на него. Без особого желания парень всё же начал делать то, что ему сказали. Так мы на встречу с великим вождём, в некоторых кругах именуемым также лордом Вуллом, и отправились: медведь, я, Нейт, Хью и голова на верёвочке.***
– Во имя Старых Богов! – снова выкрикивал я во всю свою скромную мощь ещё не выросшего организма ставший уже привычным в последнее время тост. – Слава! Боги! Выпьем! Жрать! – разнеслись мне в ответ разноголосые нестройные, но громкие восклицания. Я был бодр, весел и пьян, а ещё крайне доволен тем, что мне таки удалось завербовать в свою будущую скромную армию достаточно много бойцов, подавляющее большинство которых было младшими сыновьями всех возрастов от 8 до 25 лет, или даже чуть старше. И не иначе как от осознания такого успеха меня понесло. – Гордые сыны гор! Ваша верность богам, единственным настоящим богам, велика! И потому Я, их посланник, говорю вам! Зима близко! Мне согласно закивали и даже одобрительно засмеялись. Услышать от сына лорда Старка девиз этого дома было для них совсем не удивительно. – За долгим летом придёт и долгая зима! И потому нам нужно сплотиться! Ведь много бед принесёт с собой долгий холод! Горцы притихли, а я всё сильнее распалялся: – Древний враг придёт, чтобы убить нас всех! А неблагодарные враги с юга, эти изнеженные твари, только и будут ждать, чтобы ударить в спину. И даже больше, предатели будут и среди нас! Толпа воинственно и недовольно загудела. – Так идите за мной! Я проведу вас через все испытания! Мы победим! Всех! – За Старых бог-о-ов! – Пойдём за пророком! – Пе-ре-вёр-тыш! – Герой! – За посланца богов! Толпа вокруг меня забурлила, чьи-то руки подхватили меня, и человеческая река понесла меня куда-то вперёд. Ох, почему у меня такое чувство, что я потерял контроль над происходящим?***
Спустя трое суток, вырвавшись из владений гостеприимных горцев, всё ещё бурлящих после моего последнего выступления, я поспешил к Королевскому тракту, не желая упускать возможность заиметь себе просто-таки прекрасного главу моего будущего культа. Или секты. Я ещё не решил точно. Мне предстояло встретить одного странствующего септона, изрядно разочаровавшегося и в богах, и в людях. Для Вестероса в целом бродячие монахи не были каким-то исключительным явлением. Кто-то из служителей семерых добровольно становился странствующим септоном, но большинство из них были неугодными руководству тех или иных септ людьми, отбывающих таким образом выдуманные или настоящие провинности. Вот только отправить монаха нести веру в Семерых на север означало для него самую настоящую ссылку, зачастую в один конец, потому что северяне к таким бродягам всегда относились крайне негативно, что сотни лет назад, что сейчас. Немолодой уже мужчина, разочаровавшийся в жизни, шёл с отсутствующим выражением лица по тракту туда, где ему ещё могли найти место – на Стену. Он уже готов был отречься от чего угодно и принять чёрное, лишь бы иметь хоть какой-то кров. Он бы наверняка дошёл до стены, и без проблем вступил в дозор, приняв присягу перед чардревом и позже частенько его навещая и выговаривая Старым Богам все свои душевные переживания, а потом бы стал кем-то вроде духовного вдохновителя среди черных братьев. Но это было не в моих планах. Когда он дошёл до того места, на котором я его дожидался, передо мной предстал истощенный, потерянный, сломленный, грязный оборванец. Печальное зрелище. Ну что же, задурить ему голову будет нетрудно. Пойдя навстречу, я обратился к нему самым доверительным тоном, который только мог из себя выдавить: – Веришь ли ты в богов, Годвин?***
Мелисандра проснулась в поту, задыхаясь. Вот только её состояние было вызвано не удушливой жарой, разлитой вокруг, а увиденным во сне, ведь слугам Владыки света жара́ не могла стать ни угрозой, ни преградой. Непосвящённые бы назвали подобный сон кошмаром, но она хорошо знала, что это было видение, посланное её Господином. Гонимая одним из подобных видений, жрица покинула место, которое за столько лет стала считать домом, чтобы исполнить волю своего бога. Долгое морское путешествие из Асшая закончилось в Дорне, и она уже планировала отправиться к избранному, перерождённому герою прошлого, новому Азору Ахаю, но сейчас Владыка указал ей на совершенного другого человека. Новое послание было на удивление чётким и не подразумевало иных трактовок, поэтому Мелисандре пришлось принять новое знание и перестраивать уже подготовленные планы. Случившееся её не удивляло, ведь она хорошо знала на собственном опыте, что будущее изменчиво и может разбиться на множество вариантов, часть из которых со временем окажется ложью. Бывает и так, что даже боги ошибаются. Даже её господин. Главное, что истинный Азор Ахай найден, и теперь она сделает всё возможное, чтобы привести его к свету истины. И вот с этим могли возникнуть проблемы, потому что избранник искренне считал себя посланником лживых богов, олицетворяющих эту мерзкую ересь, цветущую на севере местных земель. Во всей этой ситуации Мелисандру радовало только то, что избранник уже довольно неплохо представлял грозящие ему и миру опасности. Хотя даже это могло сыграть против неё. Усмехнувшись, жрица встала с кровати и решила начать подготавливать необходимые ритуалы, которые укажут ей, как лучше всего поступить, чтобы сделать всё правильно. В огне она увидит ответы. Владыка её не оставит. А перерождённый Азор Ахай вернётся в лоно истинной веры, чего бы ей, или кому-либо ещё это ни стоило.